О королях и бастардах

Он чувствовал себя отлично, просто замечательно. Ощущение восторга прошло по всему его телу со скоростью дикого огня. Он чуть не потерпел поражение, что не очень постыдно в столкновении с такими опытными рыцарями, как лорд Берик Дондаррион, но ему удалось сделать невозможное. Это был один удар на сто. Да, день сегодня вышел хороший. Эйгон за два копья выбил из седла сира Робара Ройса, но их столкновение оказалось не настолько зрелищным. Майл Мэннинг и Аррон Кворгил выиграли по очкам в поединках с сиром Первином Фреем и сиром Титосом Фреем, Эйдин Селтигар заработал ничью в столкновении с Джейсоном Маллистером, что был одним из самых вероятных кандидатов на победу. Перевалило уже далеко за полдень они прибыли в Красный Замок, чтобы встретиться с одним из королевских бронников по имени Джоран. Сейчас было самое время, ведь отца и дядю внезапно позвали на встречу с королём, что освободило Джона от нужды обмывать свою победу. Он всё равно хотел сделать это с Эйгоном и остальными. — Надеюсь, это сработает, Баратеон, — проворчал Теон, когда они въехали в восточный двор Красного Замка. — Уже слишком поздно, ты уверен, что меня внесут в списки? — Сыновья из знатных семей всегда могут регистрироваться позже, такое происходит постоянно, — сказал Джон, теряя всякое желание помогать Теону, не такие уж эти Грейджои и благородные. — Многие участники до сих пор не смогли выступить, ты сможешь выступить уже завтра. Он пообещал помочь Теону с турнирной бронёй и вместо благодарности теперь слышит его постоянные жалобы. Сир Виллем Дарри нашёл им один из старых доспехов Эйгона, который предстояло отнести Джорану. Тот должен будет за одну ночь немного подогнать броню под Теона и заменить королевский герб на герб Грейджоев. Эйгону это может не понравиться, но больше помощи от него Теон не получит. Было много мест, где Джон хотел бы оказаться сейчас, но раз уж вызвался помогать, сдержи слово. Если бы не Теон, он мог бы сейчас сидеть с Эйгоном и ребятами в их особенном месте, попивая вино с элем и отмечая свою победу. Они могли бы присоединиться к одному из пиров и пригласить каких-нибудь дам на танец. Сейчас его не интересовали знакомства на ночь, но отказывать было невежливо. Или он может встретиться с Арьей, расспросить её, как она провела день с Рейнис, поговорить о его поединке и вместе подготовиться к соревнованию по стрельбе. Да, неплохая мысль. Может она даже захочет пойти со мной на один из этих пиров и повеселиться, — подумал он. Эйгон сказал, что ему с Арьей удалось найти подходящую одежду, и Рейнис ранним утром удалось случайно встретиться с лордом Эддардом и украсть у него Арью, чтобы вместе посмотреть турнир. Вместе они нашли укромное место, неподалёку от трибун, где она сможет быстро переодеться в Арри Уотерса и обратно в Арью Старк. Прошлой ночью Джон лежал в своей постели и заново переживал тот день. Он чувствовал себя одним из сказочных межевых рыцарей, что прокрались в легендарную крепость под чужим именем и раскрыли заговор против короны, стали героями, затем молча уехали в закат на своём верном коне. Глупо, конечно, но ему нравилось иметь общий маленький секрет только между ним, Арьей и Рейнис с Эйгоном. Джон также осознал, как сильно скучал по Арье после своего возвращения из Винтерфелла. Раньше он этого не осознавал, но теперь понимает, что скучал по маленькой сестрице почти каждое мгновение. Как странно. — И где эта штука сейчас? Джон закатил глаза, ведя Теона в один из арсеналов Красного замка. — Где-то здесь. Сир Виллем обещал оставить один из доспехов Эйгона. — Будем надеяться. Я уже попросил четырёх разных дам оказать мне услугу и не хочу их разочаровывать. Джон прошёл дальше в оружейную, тускло освещённую светом из маленьких решётчатых окон. У стен стояло несколько доспехов, один из которых, как надеялся Теон, должен предназначаться для него. Но нет, это старые доспехи короля Рейгара и его брата, принца Визериса, которые уже давно лежали здесь без дела. Принц Визерис живёт в Солнечном Копье с тех пор, как женился на дорнийской принцессе Арианне Мартелл, и там носит совершенно другие доспехи. Король и вовсе уже много лет не брал в руки оружия с тех пор, как ему прострелили колено во время взятия Пайка в конце восстания Грейджоев. С виду его не назовёшь хромым, но Эйгон рассказал, что колено короля так и не восстановилось до конца, и он уже не такой проворный для сражений. И всё же этих доспехов он не получит. Все они без исключения сделаны из угольно-чёрной или красной стали, украшены тончайшей чеканкой в виде драконов или драконьего пламени из золота, серебра, драконьего стекла или рубинов. Даже один из них стоит больше, чем экипировка половины участников турнира. Нет, Теон их не получит, как бы сильно этого ни хотел. Они миновали длинные ряды стоек с различным оружием, украшенным трёхголовым драконом Таргариенов. Что-то было потрёпано от долгих сражений, что-то до сих пор ни разу не пускалось в дело. В самом дальнем углу они нашли старые доспехи Эйгона и Джона, в которых они тренировались и участвовали на прошлых турнирах. Все они были немного расцарапанными, помятыми и уже не такими шикарными, какими казались в прошлом, но до сих пор должны стоить больше, чем большинство крестьян сможет заработать за всю жизнь. Даже жаль, что теперь они висят без дела. Все они должны быть закреплены замками, чтобы никто не смог взять их без разрешения, но одна из стоек оказалась без замка. Джон сразу понял, что именно эти доспехи для них оставил сир Виллем. Всё такие же чёрные и украшенные рисунками красных драконов на груди и спине и рисунком в виде отдельных драконьих голов на голове и наплечниках. На нагруднике красовалась глубокая вмятина, которую оставил сам Джон на турнире в Эшфорде почти два года назад. Тогда он только вернулся из Винтерфелла и они столкнулись в полуфинале, в котором Джон победил, выбив его из седла. — Это? Серьёзно? — недоумевал Теон. — Да, всего лишь небольшая вмятина, но они всё равно в хорошем состоянии. — Небольшая вмятина? Да в неё моя голова поместится! Что Эйгон делал в этой броне? Спрыгнул с башни и угодил прямо на зубец? Я не могу в это вырядится, включи голову, Баратеон! — Принц Эйгон, — подчеркнул Джон титул друга, чтобы Теон не высказывался о нём в столь фамильярной манере. — Он участвовал в турнире, тот день был для него не слишком удачным. — Это был ты? — спросил Теон, широко улыбаясь. — Настоящий рыцарь не хвастается, — сказал Джон, подмигнув. — Главное, что броня в хорошем состоянии. Давай, примеряй. Если подойдёт, мы отнесём её Джорану. Будешь хорошим мальчиком, он не только вправит вмятину, но и тщательно закрасит драконов кальмарами. Не выступать же тебе с гербом чужого дома. — Пожалуй, нет, хотя принцессе Рейнис может понравиться. Джон вздохнул, но ничего не сказал и помог Теону надеть доспехи. Он уже слышал от Арьи, что Грейджой положил глаз на Рейнис. На одну ночь или на нечто большее, Джон не знал, но с его подходом Теону точно ничего не светит. Может, его внешность, дерзость и улыбки работали на северных простолюдинках, но такую женщину, как Рейнис, этим не завоюешь. Джон мог лишь молиться старым и новым богам, чтобы Теон даже заикнуться не смел о Рейнис, когда они встретятся с Эйгоном. В мире не так много вещей, что могут по-настоящему расстроить принца, и никто не сомневался, что непристойные высказывания о его сестре определённо входят в их число. Доспехи оказались немного малы в одних местах и немного велики в других, но в целом достаточно подходили Теону для участия в турнире. Было бы ещё лучше, стань Теон чуть выше ростом и шире в плечах, но беднякам выбирать не приходится. Немного подвигавшись в доспехах, Теон снял их и вместе с Джоном сложил в джутовые мешки, заранее оставленные сиром Виллемом. Возложив мешки на плечи, они направились на выход. Теон всё время бормотал под нос, почему Джон не запряг под это дело пару слуг. Стражники у входа усмехнулись, когда они прошли мимо них, но ничего не сказали. Дойдя до восточного двора, они обогнули башню десницы и вскоре добрались до кузницы Джорана, которая представляла собой простое двухэтажное здание, укрытое в тени массивной твердыни Мейгора сверху. Джон постучал в дверь и открыл её, не дожидаясь ответа. Мешок был не слишком тяжёлым, но края нагрудной пластины неудобно упирались в спину. Кузнец сидел на стуле и ел хлеб с сыром. Он тут же поднялся и поклонился Джону. — Милорд, не ожидал вас увидеть сегодня. — сказал он извиняющимся тоном. Джоран уже далеко не молод, и его слух оставляет желать лучшего, но руки у него до сих пор сильные, а мастерство не поддаётся сомнениям. Его работы не были такими же яркими и разукрашенными, как у городских кузнецов, но всё же их можно было назвать искусными. — Простите, что задержались, мастер Джоран, — сказал Джон, положив свой мешок на землю. Теон встал рядом и положил свой мешок. Вместе они развязали мешки и разложили броню на подставку в углу комнаты. — Ага, вмятину можно выправить. Кузня ещё горит, но потребуется как следует разжечь угли, прежде чем я приступлю к работе. Доспехи должны быть готовы завтра, верно? — Да, первый поединок лорда Грейджоя начнётся завтра до полудня. — Понятно, это не должно быть проблемой. — И сведи драконов, — сказал Теон. — Конечно-конечно, жар кузницы сожжёт краску. Не останется ничего, кроме голой стали. — Хорошо, сделай их чёрными с серым, но не целиком. Немного золота будет в самый раз. На груди, спине и наплечниках должен красоваться герб моей семьи. Золотой кракен должен отлично смотреться. Всё ясно, старик? — Да, милорд, — пробормотал Джоран, желая сказать что-то ещё. — Сколько это будет стоить? — спросил Теон. — Эм… ну… — Неважно, я покрою расходы, — сказал Джон. — Хорошо, — сказал Теон и отправился на выход. — Ты идёшь? — Да, сейчас, — сказал Джон, но остался с Джораном. — Не беспокойтесь об этом, мастер Джоран. Выровняйте вмятину, покрасьте доспехи в серый и, если будет время, нарисуйте кракена на груди. Он необязательно должен быть золотым, сойдёт и просто жёлтая краска. — Но лорд Грейджой… — Пустомеля. Не беспокойтесь о нём. Вмятина, серая краска и жёлтый кракен на груди. Управитесь? — Конечно, милорд, — сказал Джоран с явным облегчением и улыбнулся. Им выдали лошадей и в сопровождении дюжины золотых плащей они вернулись на арену. Турнирная площадь быстро опустела после окончания сегодняшних поединков, но город всё ещё полон людей, празднующих и пьющих. Потребовался целый час, чтобы протиснуться через всю эту толпу, добраться до арены и заплатить герольду, что записывал на турнир благородных людей. Затем они вернулись в город и встретились с остальными. — Это будет лёгкий поединок, — сказал Теон, как только они прошли через Львиные врата. — Почему это? — Не тупи, Баратеон. Я соревнуюсь со стариком. Победа уже у меня в кармане. Джон мог только покачать головой. Поединок с сиром Лорасом слишком тяжело дался сиру Барристану. Из-за повреждённого плеча он был вынужден отказаться от своего участия, и вместо него на турнир записался сир Джонотор Дарри, желая защитить честь старших членов братства белых гвардейцев. Именно с ним пройдёт первый поединок Теона. — Он — один из лучших рыцарей королевства, — сказал Джон, на что Теон лишь громко рассмеялся. — Он был им, а сейчас это всего лишь старик. Небось, он даже на лошадь не поднимется без посторонней помощи. Надеюсь нам не придётся делать перерывы перед каждым раундом, чтобы он мог помочиться. — Не стоит его недооценивать, Теон. — И не стоит его переоценивать, Баратеон, только потому что вы почти тёзки. Как бы он ни был хорош раньше, ему не тягаться с молодыми. — Как знаешь, — сказал Джон. Спорить с Грейджоем бесполезно. Был ли он искренне уверен в своей победе или просто пытается в этом себя убедить, Джон не знал и выяснять не собирался. Проехав Божью дорогу, они свернули налево, потом направо, затем свернули на Хлебную улицу, проехали мимо Старых врат, свернув на дорогу, которая когда-то называлась Ячменно-ржаной. Раньше она была полна прилавков с семенами различных сортов со всех концов континента и даже Эссоса, пока их не сместили таверны с публичными домами на одной стороне дороги и храмы с септами на другой. С тех пор в народе её стали звать не иначе, как дорогой Святых титек. Было уже темно, когда они добрались до маленькой септы, которую искал Джон. Привязав лошадей у дешёвой таверны напротив, Джон раздал золотым плащам несколько монет, чтобы они могли провести вечер в той самой таверне и наблюдать оттуда. Солдаты из сопровождения Эйгона уже должны сидеть там и ждать, пока не настанет пора вернуться. Вместе с Теоном они обошли септу, прошли мимо прогоревшей и полуразрушенной трубы, оставшейся от старого здания, открыли железные скрипучие ворота и вошли на задний двор септы, окружённый со всех сторон кустарниками и стеной. Все друзья уже собрались здесь, рассевшись в круг. Это был их маленький секрет, их убежище. Эйгон стоял, прислонившись к маленькому сливовому дереву на краю сада, держа бурдюк вина в руке. Отпив, он передал его Хендри Мутону. Эйгон был первым, кто заметил их появление. — Вот ты где, — радостно сказал он. — Я уже начал бояться, что ты забыл о нас. — В последнее время я часто это слышу, — сказал Джон, усмехнувшись. Остальные тоже поприветствовали их, освободив место на траве. Даман протянул Джону бурдюк, а сам потянулся к бутылке с подозрительно густой коричневой жидкостью. Вино было вкусным и сладким, но свежим и не слишком крепким. Они принесли из борделя напротив. Дороговато, но всяко лучше того пойла, что толкают в тавернах. Сегодня Джон решил, что не хочет напиваться, даже если его друзья не поймут. Завтра утром турнир начнётся с третьего и последнего отборочного соревнования по стрельбе из лука, в котором примет участие Арья, и он ни за что его не пропустит. — Я слышал, ты выиграл свой поединок с сиром Первином, — сказал Джон Майлу. — Было непросто, но я сделал это. — Одним Фреем на турнире меньше, — сказал Аррон. — Нашёл себе даму? — спросил Джон. — Да, — коротко ответил Майл, после чего Эйдин, Хендри и Даман широко улыбнулись, едва сдерживая смех. — Что смешного? Кого ты спросил? — Леди Данию Чамберс, — ответил вместо Майла Эйдин. Дания Чамберс… Знакомое имя. Ему потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить. Леди Дания была вдовой сира Вентона Чамберса, рыцаря-ленника из Речных земель. Само по себе это не было бы проблемой, не будь она вдовой уже почти двадцать лет. Вне всяких сомнений она всё ещё довольно красивая женщина, но она старше матери Майла. — Разве ты не у неё же просил о благосклонности на прошлогоднем турнире в Свином Роге? — вспомнил Джон. — Да, — сказал Майл. — Значит, между вами что-то есть? — спросил Теон, очевидно, не знающий, кто такая леди Дания. — У нас любовь. — У вас любовь, у тебя и леди Дании Чамберс, — сказал Аррон насмешливым тоном. — Какие-то проблемы? Молодой человек не может влюбиться в женщину постарше? — Конечно, может, — сказал Хендри с ухмылкой, не предвещавшей ничего хорошего. — Но ты мог бы подобрать себе женщину, что потеряла девственность уже после прихода андалов. Хендри, Даман, Теон и Аррон разразились хохотом, выплеснув вино и ликёр на весь сад. Эйдин и Корбан ничего не сказали, только молча смотрели на свои опустевшие бурдюки, будто это каким-то чудесным образом вновь сделает их полными, а Эйгон просто покачал головой. Майл молча сидел, глядя на ночное небо. Вскоре Хендри пришёл в себя и хотел сказать что-то ещё, но его остановили. — Хватит, — сказал Эйгон. Непристойный смех быстро стих, и счастливый Майл допил остатки вина из своего бурдюка так быстро и жадно, будто хотел забыть последние несколько минут. Джон не мог его винить, и Эйгон, судя по его лицу, тоже. Уж кому, как не ему, знать о любви, которую другие не принимают. — А почему ты ни у кого не просил расположения? — внезапно спросил Эйгон. — Я, ммм… не знал, кого просить, — пробормотал Джон. Другие посмотрели на него с таким удивлением, будто Джон только что заявил о вступлении в септоны или в Ночной Дозор. Тут же на него обрушился целый поток из женских имён, которых его друзья рассматривали наиболее подходящими. От них он мог получить не только ленточку, но и поцелуй или два на пиру. Кто-то упомянул Минеллу Блэкбар, но Джон ничего не сказал. Даже Теон, который почти никого не знал в Королевской Гавани, успел запомнить несколько имён. Молчал только Эйгон, он смотрел на Джона так, будто знал его забавную тайну, о которой не знал никто иной. Джон не стал его спрашивать, ему не хотелось знать, что вертится у него на языке. — А ты, Теон? — заплетающимся языком спросил пьяный Корбан. — Завтра твой большой день. Уже выбрал кого? — Да, есть одна. Нет, только не это. — Так-так, не томи, — сказал Аррон. — Я попрошу принцессу Рейнис, — гордо заявил Теон, будто объявил о каком-то героическом подвиге. Все замолчали и посмотрели на него. Джон не осмелился посмотреть на Эйгона. Как только их удивление прошло, остальные ребята принялись уговаривать Теона, что это очень плохая и глупая идея, и стали осыпать его именами различных юных леди. Однако Теона это не убедило. — Да что с вами, парни? Вы же видели её, она невероятно красива и не замужем, а я —целый наследник Пайка. — Ага, целой бесплодной скалы в море. — язвительно сказал Хендри. — Заткнись, лошадиная морда! — прошипел Теон. Все в замешательстве посмотрели на него и присмотрелись к лицу Хендри. Он не такой уж красавец, но уж точно не смахивал на лошадь. — Она та самая, я чувствую это. Только вспомню о её ногах… и об этой заднице. Джон знал, когда бы Теон ни говорил о женщинах, это всегда сопровождалось грязными подробностями. Ему даже не пришлось смотреть на Эйгона, чтобы ощутить его гнев. Он достаточно хорошо знал друга. Если Теон не заткнётся, ему конец. Нам нужно быстро сменить тему. — Пока твоя броня не будет готова, у тебя ничего не выйдет, — быстро проговорил Джон. — Твой старый бронник сказал, что успеет, — отрезал Теон, явно не понимающий, что Джон пытается его спасти от гнева Эйгона. — Кому ты отдал доспехи? — спросил Эйгон, с трудом сдерживающий гнев. — Джорану, — сказал Джон. — Тогда точно успеет. Он стар, но всё ещё один из лучших кузнецов Красного Замка. — Что за доспехи? — спросил Даман. — Старый комплект Эйгона, — сказал Джон. — Тогда я надеюсь, что они принесут вам удачу, лорд Грейджой, — сказал Эйгон. — И поскольку раньше их носил я, заранее извиняюсь, если они слишком широки в промежности. Тут же весь двор снова разразился смехом. Смеялись все, кроме Теона. Тот пытался что-то ответить, но не смог их перекричать. Ему передали последний бурдюк, и он сделал большой глоток, наконец умолкнув. Даже Эйгон успокоился. Мы едва избежали катастрофы, — с облегчением подумал Джон. Судя по взглядам Дамана, Хендри и Эйдина, они думали о том же. Джон собрался предложить Корбану, что выпил больше всех вина, сходить и принести ещё, как снова услышал голос Теона. — Вот увидите, она скажет «да». Женщины хотят, чтобы их покоряли, и я действительно хорош в этом. Эта задница будет моей. Джон тут же почувствовал жар, исходящий от Эйгона. Ему показалось, что он слышит и сердитый рёв со стороны Драконьего логова, но не был в этом уверен. Как и ожидалось, Эйгон вскочил с места, и Джон хотел встать между ним и Теоном, но обошлось. Вместо того, чтобы наброситься на него, он пошёл к выходу. — Я принесу ещё вина, — сказал Эйгон, не оборачиваясь. Некоторое время все сидели молча. Теон хотел снова сказать что-то о Рейнис, как Даман опередил его. — Теон, если так жаждешь умереть, лучше сразу бросайся в Черноводную, тебе как раз религия позволяет. — Это точно, — согласился Аррон. — С чего бы мне это делать? — спросил Теон. Даман недоверчиво смотрел на него. — Потому что иначе ты бы не говорил так о Рейнис, — сказал Аррон. — Особенно в присутствии Эйгона. Ты в этом городе человек новый и являешься другом Джона, а Эйгон старается быть радушным хозяином. Только поэтому он ещё не порвал тебя на куски. Джон воздержался от восклицания, что Теон ему никакой не друг, и он возится с ним лишь по просьбе дяди Неда. — Пусть попробует, — сказал Теон, вызывающе выпятив подбородок. — Я серьёзно. Мы давно дружим с Эйгоном и сами отлично знаем как хороша Рейнис, но ни за что не станем так о ней говорить. Мы мечтаем о ней, думаем о том, как бы попросить её о благосклонности, пригласить на танец или что-то в этом роде. Но говорить об этом вслух мы ни за что не будем, и уж точно не в такой манере. Мы не такие идиоты. Тебе лучше держать язык за зубами, когда Эйгон вернётся, иначе тот же час их лишишься. — Можете и дальше мечтать ребята, но я — человек действия, — сказал Теон, ничуть не смущённый предупреждениями Аррона. — Принцесса будет моей, вот увидишь. — Без обид, друг, но у тебя скорее на лбу вырастет второй хер, — сказал Хендри. — Джон, расскажи ему про оруженосцев, — попросил Аррон. — Да, расскажи ему, Джон, — сказал Эйдин. — Каких оруженосцев? — спросил Теон. Джон немного промолчал и тяжело вздохнул. Не самая лучшая история для такого вечера, но возможно, что она хоть чему-то научит Теона. — Ладно, — начал Джон. — Несколько лет назад, незадолго до моего отъезда из Королевской Гавани в Винтерфелл, мы с Эйгоном сидели в его покоях и играли в сивасс. Дверь внезапно распахнулась, и к нам вбежала Рейнис вся в слезах. — Я бы её так утешил, — подмигнув, сказал Теон, но не получил в ответ никаких смешков. — Заткнись, Теон, — сказал Джон. — Когда она вошла и бросилась Эйгону на шею, мы узнали, что несколько оруженосцев подшучивали над ней и дразнили из-за тёмных волос. Мол, она — ненастоящий Таргариен. Эйгон взял её на руки, погладил по волосам и целый час успокаивал, пока она не прекратила плакать. Он вытер её последние слёзы, поцеловал в обе щёки, затем просто взял и рванул из комнаты. Мы с Рейнис думали, что он пошёл рассказать всё королю. — Но он этого не сделал? — нахмурившись, спросил Теон. — Нет, не сделал. Их было четверо, и все старше его, но Эйгон был в такой ярости, что его это не волновало. Он нашёл их в конюшнях и жестоко избил до крови. Самый высокий из них, Толанд, остался без глаза. — Ну и что? Я не какой-то там оруженосец. — Это точно, ты просто идиот, — сказал Даман, заслужив хмурый взгляд от Теона. — Это ещё не всё, — сказал Джон. — Весь этот инцидент засвидетельствовал Джейме Ланнистер. По его словам, если бы он не оттащил Эйгона, тот забил бы Толанда до смерти. — И король с этим ничего не поделал? — Король так и не узнал. Сир Джейме умеет хранить секреты, а оруженосцы не хотели отвечать перед королём за оскорбление его дочери. Об этом смог узнать Джон Коннингтон, десница короля, но промолчал. Возможно, хотел тем самым заработать лояльность Эйгона. Поэтому знай, Теон, лучше закрой свою проклятую пасть и выкинь Рейнис из головы, если не хочешь остаться без глаза. Уверяю тебя, когда Эйгон будет выбивать из тебя всё дерьмо, мы будем просто сидеть и попивать вино. — И кому бы ты потом ни жаловался, мы ничего не видели и ничего не знаем, — сказал Аррон. Теон переводил взгляд с одного серьёзного лица на другое, пока не осознал, насколько всё серьёзно. Если он продолжит говорить о Рейнис, никто не защитит его от гнева Эйгона. — Хорошо, — наконец согласился он. — Можете спать спокойно, девочки. Только не выпейте сразу всю свою лунную кровь. Я больше не буду говорить о ней, но только потому что я хороший человек. Я не боюсь Эйгона. Конечно. — Я — наследник Пайка, а не сраный оруженосец, — продолжил он. — Если Эйгон хоть пальцем меня тронет, его отцу придётся подавлять ещё одно восстание. Железные острова восстанут против драконов и всего королевства лишь потому, что ты, кретин, словил синяк под глазом? Вряд ли. — В любом случае, это неважно, завтра мне предстоит побить старика, — сказал Теон таким тоном, будто ему ничего не стоит выбить Джонотора из седла. — После него я разберусь с Эйгоном. Женщины любят силу. Как только с ним разделаюсь, Рейнис сама бросится мне на член. Наивное летнее дитя.