О королях и бастардах

Серебро украшенного розами шлема на другом конце арены слепило его так, будто он смотрел на солнце. Броня сира Лораса сияла на солнце, будто целая армия пажей и оруженосцев вылизывала её последние несколько дней. Джон не удивится, если всё это окажется правдой. Сир Лорас талантлив как никто другой, но тщеславен как павлин, с него станется. Он вполне мог поступить так намеренно, тем самым ограничив обзор Джону. И не подумаешь, что столь хороший наездник способен на такие подлые трюки. Джон твёрдо решил, что это не должно сойти ему с рук. Он наблюдал за тем, как сир Лорас подъехал к трибунам для дворян и попросил благосклонности у молодой леди. Судя по цвету волос, это должна быть Десмера Редвин. Это всегда выглядело странно. Большинство женщин королевства продали бы своих матерей за то, чтобы сам Лорас Тайрелл просил у них благосклонности, но сир Лорас ничего с этим не делал. Джон и сам не был из тех, кто просил у дам расположения лишь для того, провести с ними ночь. Такое поведение для него недопустимо, но даже он не упускал возможности получить от своей леди застенчивый поцелуй после выигранного поединка и всегда дарил ей танец. Лорас не делал даже этого. Казалось, каждый раз он просто просил у дамы расположения, затем совершенно забывал о её существовании. Он даже не хочет танцевать с ней, — снова подумал Джон, когда сир Лорас вернулся на позицию с ленточкой на руке. Он знает, что хочет этого. Джон в этом уверен. Просить о благосклонности было самым простым и прямым способом выразить это. Если она ответит согласием, он сможет снова пригласить её на танец, и это не будет чем-то необычным. Но захочет ли она? Джон не знал, он мог лишь надеяться. Но он желал этого, желал снова танцевать с Арьей. Самый простой способ договориться об этом — попросить её благосклонности здесь и сейчас. После их последнего танца, вернее, нескольких танцев два дня тому назад, он долго не мог уснуть, глядя на балдахин своей кровати. Он уже не помнил, какие мысли вертелись в его голове, когда он наконец заснул. Той же ночью ему снова приснился волчий сон, который в последнее время повторялся всё чаще. Он был волком, лютоволком, прячущимся в пещере от метели вместе с другими лютоволками. Его братья и сёстры, насколько он знал. Вчера он весь день не виделся с Арьей, но сон повторился и стал куда интенсивнее, чем прежде. Волки всё ещё прятались в той же пещере от той же метели. Всю ночь рядом с ним оставалась волчица с серым мехом и золотыми глазами. Они прижимались друг к другу, как и прошлой ночью, согревая и обнюхивая друг друга. Один из его братьев тоже попытался устроиться рядом с ней, но Джон тут же его прогнал. Эта сестра принадлежала только ему. Какое-то время она боролась с ним, но лишь игриво. Полностью слившись с волком, Джон чувствовал это, даже не так, чуял, что она этого хотела. У волков отношения братьев и сестёр строятся не так, как у людей, потому что как только солнце снова взошло, она прекратила бороться и предоставила себя ему. Следуя своим волчьим инстинктам, он взобрался на неё. Поначалу это казалось странным, неестественным и какое-то время ему хотелось сопротивляться, отобрать контроль у волка и прекратить это. Затем это почему-то стало казаться правильным, и Джон позволил этому случиться. Говорят, что волки редко спариваются с братьями и сёстрами, но лютоволки не были обычными волками, а слово «редко» ещё не означает «никогда». Его сон оказался крепче, чем за последнее время, настолько крепче, что Джон мог проспать, не разбуди его Эйгон в последний момент. Он вылил ему на лицо полный графин холодной как лёд воды. Джон с криком вскочил, мокрый от воды и влажной промежностью. Должно быть, это ночное происшествие случилось в то же время, когда волк закончил свои дела. Весь красный от стыда, Джон мог лишь надеяться, что Эйгон ничего не заметил. Затем он быстро умылся и бросился к арене, позволив Эйгону помочь ему облачиться в доспехи. Он прервал свои размышления, заметив, что оруженосец собирается установить флаг, а трубач готовится дунуть в рог, просигналив о начале поединка, и быстро пришпорил коня, поскакав к трибунам. Тот же час трубач опустил рог, а оруженосец попятился назад. На этом турнире Джон впервые решился попросить даму о благосклонности, и теперь все глаза устремились к нему. Он делал это уже много раз, но сейчас было такое ощущение, будто всё происходит впервые. Его охватила паника? А если она откажет? А если она совсем этого не хочет? Я всё испорчу, точно всё испорчу. Но отступать слишком поздно. Он уже был в пути, и мог лишь, стиснув зубы, довести дело до конца. Джон подъехал к королевской ложе, посмотрел на взволнованные лица короля, королевы, Рейнис и леди Аллары. Следующей он увидел её, чарующей и заставляющей его чувствовать себя лёгким как летний бриз, в своём бледно-голубом платье и такого же цвета ленточками в волосах. Он остановился напротив королевской ложи, поднял забрало шлема и посмотрел на неё. Арья тоже смотрела на него огромными как блюдца глазами то ли от радости, то ли от шока, он не знал. Мог лишь надеяться на первое. Джон заставил себя улыбнуться в надежде, что это скроет его страх. Он посмотрел на Арью ещё мгновение, в её серые глаза, того же цвета, что и у бурлящего, продуваемого всеми ветрами моря у Штормового Предела. Он посмотрел на её каштановые волосы, едва удерживаемые голубыми лентами. Сейчас бы он охотно потянулся к ним, сорвал ленты и позволил бы её гриве свободно развеваться на ветру как знамени. — Леди Арья, могу я попросить у вас о вашей благосклонности на этом поединке? — наконец спросил он хриплым как от ночной пьянки голосом. Арья всё ещё смотрела на него, замерев в своём кресле. Единственным признаком жизни были её покрасневшие как спелые яблоки уши. Затем она открыла рот, но не издала ни звука, затем закрыла его. Она моргнула раз, затем второй, третий, пока наконец Рейнис не наклонилась к ней сбоку, что-то прошептав, и столкнула её с места. Арья едва устояла на ногах, сердито глянула на Рейнис, затем повернулась к Джону. Не говоря ни слова, она подошла к нему, нерешительно и почти спотыкаясь о собственные ноги, выдернула одну из голубых лент, от чего несколько прядей дико обрушились ей на плечи, и начала завязывать вокруг протянутой бронированного запястья Джона. Её глаза уставились на него, и на мгновение ему показалось, будто они были золотыми как у волчицы из снов. Ему показалось, что он слышит дыхание своего волка, но это прошло так же быстро, как произошло. — Почему? — услышал он шёпот Арьи. — Что почему? — прошептал он в ответ. — Почему я? Теперь Джону не нужно было натягивать улыбку, сейчас он улыбался искренне. — А кто ещё? — сказал он, тихо смеясь, прежде чем снова опустить забрало и натянуть поводья, вернувшись на свою позицию. Только сейчас он заметил громкие аплодисменты наблюдавших за всем людей на арене. Он слышал, как люди из толпы выкрикивали имена Баратеонов и Старков, «Штормовой Предел» и «Винтерфелл», довольно скоро заглушив тех, кто кричал о Лорасе и Хайгардене. На этот раз оруженосец и трубач не стали долго ждать и немедленно подали сигнал, как только Джон получил своё первое копьё. Тотчас он рванул к сиру Лорасу. Джон мог только надеяться, что разработанная им тактика против Рыцаря цветов сработает, как надо. Но множество соперников Лораса до него тоже разрабатывали тактику, и большинство из них потерпели неудачу. Сир Лорас — превосходный рыцарь и лучший наездник, но так или иначе победить можно любого. Джон опустил своё копьё, дыша в такт тяжёлым ударам копыт своей лошади о землю. Он увидел, как сир Лорас нацелил копьё в его голову, такой удар воплотить непросто. Хочет закончить побыстрее. Кажется, он завидует тому, что наши с Арьей имена кричат громче, чем его. Но Джон сохранял спокойствие и нацелился на щит сира Лораса, намереваясь первым сломать копьё и вести по очкам. Большую часть пути он не сбивался с курса и лишь в самый последний момент быстро отвернул голову в сторону. Он почувствовал сильную отдачу в руке, когда копьё столкнулось со щитом сира Лораса и сломалось об него. В тот же самый момент он почувствовал, как копьё сира Лораса ударило его по голове. Пекло, он действительно хорош. Оглянувшись назад, Джон понял, что его план сработал. Да, сир Лорас смог задеть его голову, но его копьё соскользнуло и осталось целым, лишь слегка повернув шлем в сторону. Джон чуть ли не чуял запах разочарования Рыцаря цветов. Пахло приятно. Он поглядел на королевскую ложу, где король, королева и Рейнис с Алларой благородно аплодировали, в то время как Арья стояла у своего места, радостно вскинув руки и что-то выкрикивая. Он не мог расслышать, что кричала Арья, но она вся сияла. Королева недовольно посмотрела на неё, но затем быстро повернулась вперёд, удовлетворённо улыбаясь. Король же замер на месте, словно высеченный из камня. Джон получил второе копьё, приготовился и дождался сигнала. Он снова пришпорил коня и понёсся к противнику. У Лораса при всём его таланте были и слабости. Одна из них заключалась в том, что он не пытался скрывать, куда собирается ударить противника. Обычно в этом не было необходимости, поскольку его удары были точными и мощными, и противник ничего не смог бы поделать, даже зная о них за несколько дней до столкновения. Джон быстро понял, что на этот раз противник целится в щит. Очевидно, он больше не желал так напрасно рисковать. Джон нацелился на щит противника, и в последний момент опустил голову. Его уверенность быстро улетучилась, когда он почувствовал мощный удар в свой щит, в то время как его копьё оставалось таким же тяжёлым. Он повернул голову и убедился, что его копьё действительно цело, в то время, как сир Лорас сломал своё о щит Джона. Он вернулся на позицию, но в этот раз не смотрел на королевскую ложу. Это столкновение он проиграл и не хотел смотреть на трибуны. Он готовился к третьему заходу и услышал со стороны голос. Он с удивлением понял, что это был Эйгон в полной броне, готовый к своей схватке, которая пройдёт сразу после его с Лорасом. — Не дай ему ударить себя, — сказал он достаточно громко, чтобы Джон его расслышал. — О, отличный план. И как это я сам не додумался, — ответил Джон с ухмылкой, которую Эйгон всё равно не мог разглядеть через забрало. — Не позволяй ему ударить себя, — повторил Эгг. — Я победил его всего однажды, на турнире в Розовой Деве. Его слабость не в технике и не в силе, а в тщеславии. Джон быстро всё понял и кивнул другу в знак благодарности. Приготовившись, он стал ждать сигнала. Раздался звук рога, и Джон пришпорил коня, устремившись к противнику. Он увидел, как копьё сира Лораса опустилось, целясь ему в грудь. Джон нацелился в его щит. Таким ударом не выбьешь из седла, но попасть легче. Лошади, фыркая, почти достигли центра арены, когда Джон в последний момент рванул копьё в сторону, провёл им по щиту сира Лораса, не нанеся ни одного удара, повернул верхнюю часть тела в сторону. Копьё Тирелла ударило со всей мощи, и Джон почувствовал, как оно попало в его тело, но лишь соскользнуло по плечу, не сломавшись. Никто из противников не смог сломать своего копья. Они вернулись на исходные позиции с целыми копьями в руках. Джон поглядел на Эйгона, что стоял с довольным лицом. Хорошо, значит, я правильно понял твой намёк, — подумал Джон. Снова прозвучал рог, и оруженосец размахивал флагом. Джон снова пришпорил коня и устремился вперёд. На этот раз копьё сира Лораса было направлено в его щит. На этот раз он не собирается рисковать и хочет ударить меня, несмотря ни на что. Снова в последний момент Джон дёрнул копьё в сторону, но в другом направлении. Копьё противника почти настигло его, когда Джон откинул туловище назад настолько, насколько это позволяла броня. Его собственное копьё застряло между телом и рукой с копьём сира Лораса, из-за чего Джон выронил его из рук, не нанеся должного урона. Они снова вернулись на исходные позиции, и Джону показалось, как он слышит ворчание сира Лораса. Ему выдали новое копьё, и он стал ждать сигнала. Джон снова посмотрел на Эйгона, который вёл оживлённую беседу с судьями. Похоже, они не хотели растягивать поединок надолго, и следующее столкновение решит его исход. Всем казалось, что Джон не хотел нападать, но и сам Лорас не мог попасть по противнику. Обсуждение закончилось и Эйгон отошёл в сторону, с довольным лицом кивнув Джону. Джон всё понял: момент настал. Джон крепче взял в руки копьё, снова выпрямился в седле и дождался сигнала. Раздался звук рога, и Джон тут же помчался вперёд на своей лошади. Лорас устремился навстречу ему. Вижу, у тебя лопнуло терпение. Твоё тщеславие — твоя слабость, Рыцарь цветов. Человек, привыкший побеждать, не умеет справляться с неудачами. Джон опустил копьё, сир Лорас тоже опустил. Он нацелился на щит Джона. Джон знал, что должен это сделать. Рискованно, но может сработать. В последний момент, целясь в щит сира Лораса, он отвернул свой щит, открыв свой нагрудник и опустил голову, закрыв забрало шлема. Он почувствовал, как его копьё с грохотом врезалось в щит сира Лораса и разбилось на тысячу осколков, в то время, как копьё сира Лораса осталось целым. Сработало! Он не смог вовремя попасть в нагрудник Джона, и оно лишь соскользнуло с его щита. Пропустив два копья, сир Лорас был в такой ярости, что не смог упустить открывшегося шанса выбить противника из седла, тем самым угодив в его капкан. Джон поднял голову после удара и убедился, что держит обрубок копья. Развернув свою лошадь, он увидел, что копьё сира Лораса осталось целым. Под бурный возглас толпы они сошлись в центре арены и пожали друг другу руки, ничего не сказав. Затем недовольный сир Лорас галопом ускакал с арены, в то время как Джон, сняв свой шлем, сделал победный круг по арене, поднимая вверх руку с победным копьём. Руку, на которой красовался знак благосклонности Арьи. Он почувствовал внутри странное тепло, отличающееся от духоты доспехов. Это было приятно и как будто исходило из самых глубин его души. Джон посмотрел на неё, стоявшую в королевской ложе рядом с Рейнис. Она поднялась со своего места, не хлопала и ничего не кричала, только смотрела на него с чудесным раскрасневшимся и сияющим лицом. Ему хотелось соскочить коня, подбежать к ней, залезть в королевскую ложу и взять её на руки. Ему хотелось прижать её к себе и вдохнуть запах её волос, землистый запах Винтерфелла, Стеклянных садов, богорощи с внушительным сердце-древом, запах костра посреди тёплого летнего дождя. Однако ему пришлось отказаться от этой затеи. Королевские гвардейцы могут неправильно расценить его порыв. Даже несмотря на то, что он — наследник Штормового Предела, ему нельзя таким образом приближаться к королевской семье. Следующий час прошёл словно в тумане, и он мало что мог вспомнить. Какой-то оруженосец увёл его лошадь, а сам Джон оказался в ванной своей палатки с кружкой эля в руке и тарелкой прожаренных на жиру шпрот с лимонами на столе рядом. Он вспомнил, что Эйгон какое-то время сопровождал его, но ему нужно было спешить на собственный поединок. Он вспомнил, что какое-то время смотрел на полог своей палатки в надежде, что скоро через неё пройдёт Арья, как это делала Рейнис с Эйгоном. Джон тут же почувствовал, как его лицо покраснело от этой мысли. Рейнис осыпала Эйгона поцелуями, как только вошла. Хотел ли он того же от Арьи? Кончено, нет. Она мне как сестра, — подумал он, но почему-то это прозвучало как ложь даже в его голове. Он перестал об этом думать, не желая знать ответ. Только сейчас он догадался, что лежит в ванне так долго, что она успела совершенно остыть. Он пропустил поединок Эйгона и, разумеется, все остальные поединки четвертьфинала, в которых сир Джонотор Дарри выступал против Джейме Ланнистера, и лорд Джейсон Маллистер сражался против его брата Ориса. Он быстро выскочил из воды, вытерся и полез в сундук в углу своего шатра. Оттуда он достал новые штаны и дублет. Если он поторопится, то всё ещё может увидеть поединок своего брата. Только он разложил одежду на своей кровати и начал надевать штаны, как услышал движение позади себя, вслед за которым раздался голос, женский голос. — Поздравляю с победой, милорд, — сказала женщина. Джон обернулся, почему-то надеясь увидеть Арью, хотя по одному только голосу понял, что это не она. У входа в шатёр стояла леди Минелла Блэкбар в серо-чёрном платье с глубоким вырезом, идеально подчёркивающим каждую деталь её фигуры. Быстрым движением она стянула с волос ленту, и её светлые локоны золотым водопадом упали ей на плечи. Она выглядела великолепно. — Леди Минелла, приятно вас видеть, — пробормотал Джон. Она медленно подошла к нему, осматривая сверху донизу, её улыбка становилась всё шире и шире. — Действительно рады, как я вижу, — сказала она, оскалившись словно хищница, глядя на его промежность. Только сейчас Джон вспомнил, что стоит перед ней совершенно голый, и теперь взгляд леди Минеллы, должно быть, прикован к его мужскому достоинству. Он быстро схватил одежду и встал за ванной, где она ничего не могла разглядеть. — О, милорд, вы не обязаны при мне прикрываться. Я надеялась на обратное, — промурлыкала она и принялась расшнуровывать своё платье. Её грудь сразу же выдвинулась вперёд, будто пытаясь наброситься на Джона. — Что… что вы здесь делаете, миледи? Это территория участников турнира. Вам не следует здесь находиться, — выговорил он. — Вот как? Должно быть, я совсем запамятовала это, — сказала она с притворным удивлением. — Какая досада, но раз уж я всё равно здесь… Как я уже говорила, я пришла поздравить вас с победой. Она приближалась к нему, виляя бёдрами взад и вперёд как кошка на охоте. — Спасибо, но нет, — услышал Джон собственный голос. Леди Минелла резко остановилась как вкопанная и посмотрела так, будто он говорил на неизвестном ей языке. Затем её глаза стали расширяться всё больше. Видимо, она осознала его слова. Её рот открылся, закрылся и снова открылся. — Простите? — выдохнула она в смятении, прижав одну из изящных рук к сердцу, будто перенесла самое ужасное потрясение в своей жизни. — Принимается, — сказал Джон, изо всех сил пытаясь подавить улыбку. И тут же она швырнула в него ту самую ленту, что вытащила недавно из своих волос, собрала юбки и поспешила прочь с подпрыгивающей грудью. Джону потребовалось некоторое время, чтобы переварить произошедшее. Он действительно прогнал её, отказавшись от её поздравлений, и почему-то это казалось ему правильным. Разумеется, это правильно, но он уже мог представить, что скажут его друзья сегодня вечером, когда узнают, а они точно узнают. Он самовольно отказался от красивой по всеобщему признанию груди леди Минеллы. Джон быстро оделся в чистое и поспешил на выход. Есть вещи и поважнее пары сисек. Если повезёт, он ещё может успеть на турнир своего брата. Если нет, впереди ещё будет соревнование по стрельбе, в котором начался второй раунд Арри Уотерса. Он тут же поспешил обратно на арену, пробираясь через тёмные коридоры под трибунами, пока не добрался до главного входа. Людей на трибунах поубавилось, а значит рыцарский поединок уже закончился. В центре арены снова расставили мишени для лучников. Он пропустил выступление Эйгона и Ориса, но хотя бы не пропустит соревнования Арьи, чему не мог не обрадоваться. Он чувствовал себя глупо, но его это не волновало. Джон поспешил в королевскую ложу, где встретил только Рейнис и леди Аллару. Как только он вошёл, обе повернулись к нему и понимающе улыбнулись. — Ты пропустил турнир, Джон, — сказала Рейнис. — Да, слишком долго лежал в ванне. — Ну тогда ладно. Мы боялись, что ты так задержался из-за леди Минеллы, — сказала она, оскалившись. — Что? Я… нет, ничего подобного. В смысле, я её прогнал, — пробормотал он. Как она узнала об этом? Идиот, это же Рейнис. Никто в Красном Замке не проинформирован лучше неё. Наверняка она знала о намерениях леди Минеллы даже раньше самой леди Минеллы. — Ладно-ладно, — сказала она и рассмеялась вместе с леди Алларой. — Мы видели леди Минеллу всего минуту назад, она была крайне разочарована. Не мог же ты быть настолько плох. — И настолько быстр, — добавила леди Аллара, подмигнув. — А теперь позволь нам покинуть тебя, Джон. В Красном Замке меня ожидает некий принц Драконьего Камня, с которым я надеюсь сегодня потанцевать. Ты ведь хочешь остаться и посмотреть на стрельбу? — Да, конечно, — сказал он, усмехнувшись. — Лорд Старк уже ушёл. Леди Арья официально всё ещё с нами, — сказала она шёпотом. — Я скажу ему, что сейчас она с тобой смотрит соревнование по стрельбе. Это должно его успокоить. Затем обе леди встали со своих мест и направились к выходу, где их ждали сир Барристан и принц Льюин, что сопроводят их обратно в Красный Замок. — Кто хоть победил? — спросил Джон. — Эйгон, сир Джонотор и лорд Маллистер. Мне очень жаль, Джон, но Орис проиграл, — сказала Рейнис, прежде чем исчезнуть за следующим поворотом. Значит, брат не прошёл в полуфинал. По крайней мере, он смог продержаться до четвертьфинала, что уже было неплохим результатом для парня его возраста в столь триумфальном турнире и при таких сильных соперниках. Орис может собой гордиться. Джон точно гордился. Более того, это избавляло обоих братьев от необходимости сражаться друг с другом. Это был бы не самый приятный поединок, независимо от исхода. Если бы выиграл, стал бы причиной поражения младшего брата. Если бы проиграл, друзья, в первую очередь Эйгон, дразнили бы его до конца своих дней за проигрыш младшему брату, несмотря на то, что тот был намного крупнее старшего. Зазвучали барабаны, и на арену начали выходить лучники. Трибуны для знати были почти пусты, но трибуны для простолюдинов всё ещё забиты людьми. В этом не было ничего удивительного. Хоть главной достопримечательностью турнира были рыцарские поединки, мужчины и женщины внизу на арене, за исключением межевых рыцарей, были такими же простолюдинами, крестьянами, ремесленниками, пастухами, как и они сами. Арьи нигде не было видно, и Джон решил, что хочет быть как можно ближе. Он быстро покинул королевскую ложу, всё равно без членов королевской семьи его ничего здесь не держало, и направился в нижние ряды трибун для знати, поближе к внутренней части арены. Он уселся в трёх местах слева от сира Квинси Кокса и в четырёх местах справа от сира Лаймонда Викари, которые смотрели на него, наследника Штормового Предела, так, будто он прямо на их глазах отсёк себе нос. Похоже, им было тяжело поверить, что столь знатный человек соизволил вместе с ними посмотреть на состязание лучников. На арену вышли последние участники, и среди них он наконец увидел маленькую стройную фигурку в плохо сидящей одежде и нелепой соломенной шляпе, что шла между победителем первого раунда, человеком из Дорнийских марок по имени Энгай, и ещё одним невысоким человеком с заострённым лицом и длинными седыми волосами. О последнем Джон знал не так много, кроме того, что он был выходцем из Блошиного дна. Всего лучников насчитывалось двадцать один. Предыдущие три отборочных соревнований по стрельбе отбирали по семь победителей, и теперь они все выстроились здесь. Арья заняла своё место почти в середине ряда, и он увидел, как она осматривается в поисках кого-то. Сначала она поглядела на королевскую ложу, и Джон заметил разочарование в её взгляде. Он помахал ей, игнорируя раздражённые взгляды людей рядом. Она увидела его и очаровательно улыбнулась. Джон тоже улыбнулся и тут же увидел, как она надвинула соломенную шляпу на лицо, пряча улыбку. Хоть это грустно, но так было к лучшему. Барабаны стали бить медленнее, но значительно громче. Вперёд выступил Первый смотритель, обязанный отдавать команды лучникам. Он с другими смотрителями, находящимися в его подчинении, тщательно проверили положение двадцати одного лучника, убедившись, что каждый стоит ровно за пределами линии и на условленном расстоянии от своих целей. Затем лучники показали им свои луки и стрелы. Когда все были удовлетворены результатом, Первый смотритель встал на небольшую платформу, откуда мог наблюдать за происходящим, отдавать указания своим подчинённым и приказывать лучникам. Вскоре последовала первая команда, и барабаны ритмично заиграли, словно на поле боя, где лучникам предстояло стрелять не по мишеням из дерева и соломы, а по врагам короны. — Тяни! — раздался по всей арене громкий голос смотрителя. — Цельсь! Джон смотрел то на Арью, то на её мишень. Участникам вновь предстоит пустить по семь стрел, и только треть из них выйдет в следующий финальный этап. Мишени стояли куда дальше, чем во время отборочных турниров, что сделало этот намного сложнее. Джон видел, как Арья натянула лук, и всё её тело напряглось как тетива её лука. Спина прямая, глаза сосредоточены на цели. Она выглядит прекрасно, — поймал он себя на этой мысли, несмотря на то, что сейчас Арья вырядилась в лохмотья, в которых её легко спутать с парнем. — Будем надеяться, никто к ней не присматривается и не заметит ничего необычного. Так будет лучше для Арьи, для нас обоих. — Отпускай! Почти одновременны все стрелы были выпущены из луков. Джону понадобилось некоторое время, чтобы отыскать мишень Арьи, и он увидел, что её стрела вонзилась в дерево чуть ниже белого круга. — Да, хорошо! — проронил он и тут же промолчал, заметив недовольные взгляды сидящих рядом мужчин. Ему бы очень хотелось подбодрить её так громко, чтобы слышали даже в Красном Замке, но так он лишь привлечёт слишком много ненужного внимания к себе и, самое главное, к Арье. Тяни! Цельсь! Отпускай! Тяни! Цельсь! Отпускай! Участники выпустили ещё по две стрелы. Одна стрела Арьи угодила в стог сена, другая в дерево, но опять же за пределы белого круга. Он посмотрел на результаты её соперников. Двое явно стреляли лучше, попав всеми тремя стрелами в пределы белого круга, а кое-кто даже в чёрное яблочко. Некоторые и вовсе до сих пор ни во что не попали. Большинство стреляли не особо лучше или хуже Арьи. Тяни! Цельсь! Отпускай! Тяни! Цельсь! Отпускай! Ещё по два выстрела, и снова похожая картина. Арья стала стрелять значительно лучше, угодив в пределы белого круга обеими стрелами, в то время как двое лучших стрелков смогли попасть в чёрные круги. Некоторые безнадёжно отставали, другие попадали то лучше, то хуже. Давай, ещё одно или два хороших попадания, и ты пройдёшь. Давай, Арья, — мысленно поддерживал он её, сжав руки в кулаки так сильно, что услышал хруст. Он едва удержался на месте, когда смотритель принялся отдавать приказы для шестого и предпоследнего выстрела. — Тяни! — услышал он голос. Джон увидел, как Арья вложила стрелу в тетиву. Её руки чуть дрогнули, но он всё равно всё равно заметил. Видимо, она понимала, насколько это важный выстрел. Двух соперников ей нисколько не удастся обойти по очкам, они слишком хороши. Энгай из Дорнийских марок и белокурый мужчина по имени Гилберт из Речных земель. Трое или четверо участников безнадёжно отставали. Арья же была в основной массе, в которой могла либо пройти, либо вылететь по очкам. — Цельсь! Отпускай! Стрела Арьи унеслась, едва смотритель приказал отпускать. Ещё бы чуть-чуть, и выстрел могли не засчитать. Глаза Джона пытались проследить за её стрелой, но она быстро затерялась, и он обнаружил её лишь в своей мишени. Она попала в стог сена за доской. Пекло! — подумал Джон, стукнув кулаком по деревянной балюстраде перед собой. Рука заболела и одна из костяшек даже начала слегка кровоточить, но в данный момент ему было всё равно. На мгновение ему показалось, что он слышал ругательство от Арьи, но мог ошибаться. Она достаточно хорошо умеет держать себя в руках, и не закричала бы так громко, рискуя себя выдать. Джон пытался сравнить попадания Арьи с результатами других участников, с которыми Арья борется за пять оставшихся мест для выхода в финал. Это было близко. Ей нужно лишь одно удачное попадание, чтобы выйти в финал. Эта стрела должна попасть. Если Арья попадёт в яблочко, она точно победит. Такого попадания смогли добиться совсем немного лучников. Если Арья попадёт в зону белого круга, у неё ещё будет шанс. Тяни! Джон снова посмотрел на Арью, когда она натянула последнюю стрелу на тетиву. Она посмотрела на него, и Джон ободряюще улыбнулся, надеясь придать ей мужества и уверенности. Арья улыбнулась в ответ и быстро перевела взгляд на цель. Цельсь! Арья потянула за тетиву, удерживая лук натянутым. Она была похожа на статую, столь совершенную и безупречную, что не мог бы изобразить ни один скульптор. Затем прозвучала последняя команда. — Отпускай! Участники выпустили свои стрелы. Сердце Джона на мгновение замерло, пока стрелы летели у него перед глазами. Все они с громким стуком врезались в мишени. Он посмотрел на мишень Арьи и увидел, что стрела Арьи угодила в пределы белого круга, но ей всего-ничего не хватало до попадания в чёрный. — Блядь! — выругался он. — Поставили не на того лучника? — спросил Куинси с кривой ухмылкой. — Да, не на того, — солгал Джон, не глядя на него. Всё его тело покалывало, будто по нему ползали тысячи муравьёв вверх и вниз одновременно. Стоя у края трибун и держась за балюстраду, Джон наблюдал за снующими по арене пажами с глиняными табличками в руках. Подсчёт очков, казалось, длился вечно, и ему оставалось только стоять и смотреть. Ну же, — неохотно подумал он. — Неужели так сложно сложить несколько чисел? Наконец они закончили подсчёт и поспешили к Первому смотрителю, вручив ему свои глиняные таблички. Он сравнил результаты и удовлетворённо кивнул. Сердце Джона провалилось в пятки, когда этот человек вынес вердикт и сообщил его герольду. — Именем Его Величества, короля Рейгара из дома Таргариен, первого его имени, короля андалов, ройнаров и Первых людей, лорда Семи Королевств и протектора государства, следующие семь участников будут допущены к следующему туру соревнований по стрельбе из лука. Гилберт из города Пеннитри. — объявил он, и его голос разнёсся по арене, будто говорил за десятерых. Кто бы сомневался. — Энгай из Дорнийских марок. Тоже неудивительно. Эти двое просто герои дня. Осталось только пять мест для выхода в финал. — Патрэк Тауэрс. Проклятие! — Сир Брон Хэмелл из городка Куй. Да чтоб тебя! — Робарт, сын Бреннарда. Да накласть. Скажи имя. Скажи уже Арри Уотерс. Скажи это. — Десмонд Флауэрс. Последнее имя. Прошу, пусть это будет она. — И Оливар, кожевник. Джон застал на месте, ощущая себя так, будто кто-то дал ему кулаком поддых. Он никак не мог собраться с мыслями. Этого не может быть. Арья не могла проиграть. Это невозможно. Но чем больше он стоял здесь, тем яснее становилось, Арья выбыла из участия. — Ничего, милорд, повезёт в следующий раз, — сказал сир Куинси. Арья, — пришло ему в голову. — Я должен пойти к ней. Именно ей сейчас нужна поддержка, а не мне. Он быстро развернулся и помчался вдоль рядов с трибун, не обращая внимания на болтовню сира Куинси. Он покинул трибуны, спустился по ступеням и со всей скоростью рванул к главному выходу и к конюшням для турнирных лошадей. Рейнис говорила ему, где они с Арьей спрятали одежду, поэтому он знал, что найдёт её там. Он проигнорировал выкрики солдат о том, что ему нужно сопровождение, протиснулся сквозь толпы людей перед ареной. Вскоре он нашёл узкую тропинку, что вела в сторону от площади с телегами, ларьками и празднующих людей вокруг арены. Не успел он дойти до ворот, охраняемых стражниками, как вдруг услышал голос. — Мне всё равно, кто ваш отец, вам нельзя сюда, миледи! — рявкнул один из стражников. Джон увидел Арью, снова одетую в красивое платье из тёмно-серого шёлка, стоявшую перед солдатами, высоко задрав подбородок. Судя по всему, они поймали её после переодевания. — Хорошо, уже ухожу. Я просто хотела посмотреть на лошадей, — сказала она, показав язык озадаченному стражнику и отвернулась. Сразу после этого она увидела Джона и бросилась ему в объятия. — Ох, Джон, это было так… так… — Я знаю, — прошептал он. — Мне жаль, Арья. Она оторвалась от него, попятилась и в замешательстве посмотрела на Джона. — Жаль? Почему жаль? — спросила Арья. — Так ты же выбыла. — Ну и что, какая разница? Всё равно было здорово! — сказала она вся сияя. — Это был лучший опыт в моей жизни! — Да? — спросил Джон, тоже улыбнувшись. — Конечно! Я была частью всего этого. Это просто фантастика! Спасибо, Джон, — сказала он и снова бросилась ему в объятия. — Спасибо-спасибо-спасибо! Джон прижал её к себе, на мгновение насладившись тем, как она прильнула к нему. Он тут же отпустил её, но как только её ноги коснулись земли, она встала на цыпочки и поцеловала его в щёку. — Спасибо, — снова проронила она, и Джон увидел, как у неё снова покраснели уши. Он мог лишь надеяться, что его уши сейчас не стали такими же красными. — Ох, и я тебя поздравляю, — сказала она затем. — Меня? За что? — За победу над сиром Лорасом. — сказала она с усмешкой. От волнения Джон действительно совершенно забыл об этом. — Мы должны это отпраздновать, — сказала Арья. — Должны, — согласился он. — Я боялся, ты расстроишься из-за поражения. — Расстроюсь? Я чувствую себя отлично, Джо. Могу весь день петь, танцевать, пить и праздновать одновременно! — Что ж, мы просто обязаны это сделать, — сказал он с кривой ухмылкой, с которой, как он надеялся, не был похож на Теона. — Что сделать? — Всё. Петь, танцевать, пить и праздновать. Ты и я. — Ещё один из банкетов в Красном Замке? — Есть идея получше, — сказал он, взяв её за руку и уводя прочь от конюшен и арены. Седлав двух лошадей, которым им выдали Золотые плащи из сопровождения, ожидавшего у входа на арену, они отправились в путь. Поначалу золотые плащи и один из солдат Баратеонов сопровождали их обоих, пока Джон не отослал их прочь, оказавшись в той части города, куда хотел её привести. Он привязал лошадей к дереву рядом с септой, снова взял её за руку, такую маленькую, тёплую и нежную, и повёл по улице, отвечая на вопросы куда он её ведёт, вновь и вновь заглушаемые громким смехом. От септы они прошли несколько минут пешком по улицам и переулкам, один раз свернув налево и два направо, пока не добрались до выбранной Джоном таверны. Внутри они заказали несколько чаш хорошего вина, и Джон заплатил флейтистам три серебряных оленя, чтобы те сыграли несколько бодрых и весёлых песен. Они смеялись вместе, потом принялись танцевать сначала между столов, затем даже на самих столах. Не будь он давно знаком с хозяином таверны, их давно бы уже вышвырнули вон. Вместо этого они веселились в своё удовольствие, и вскоре к ним присоединились другие посетители. Мужчины и женщины либо танцевали вместе с ними, либо аккомпанировали, постукивая кулаками по столам и скамейкам. Сначала они танцевали под Бессу из харчевни, затем под Погребок и потом под Медведя и Прекрасную деву. Всё это время смех Арьи эхом разносился по таверне, словно звон колокольчиков, когда они кружились по кругу и вокруг друг друга на одном из столов. Тёмные кудри Арьи прилипали к её голове от пота, Джон тоже был изнурён, но чувствовал себя счастливее, чем когда-либо. Закончив с последним танцем под песню «В Чаячьем городе девушка ждёт», они уселись на стулья. Джон дал знак хозяину, и тот поднёс им разбавленного вина, прохладного и свежего для утоления жажды. Сложно сказать, сколько чаш они успели выпить к тому времени. Он заплатил за семь-восемь, но потом им много раз доливали по время танцев, так что их должно быть куда больше. — Знаешь, — шёпотом сказала Арья, положив свою маленькую ладонь ему на руку, и наклонилась к нему. — Мы должны пробраться в Драконье логово. Мне до смерти хочется увидеть дракона вблизи. Джон рассмеялся, затем почувствовал, как у него закружилась голова, и ненадолго закрыл глаза. Голос Арьи звучал как в тумане, язык заплетался от вина, и глаза остекленели. Джон не сомневался, сейчас он выглядит точно так же. — Отличная идея, — сказал он тогда, с чем был не согласен его внутренний голос, приглушённый вином. — Я много лет не заходил в Драконье логово. — Ты был там раньше? — спросила Арья с такими выпученными глазами, будто они сейчас вылетят и орбит. — Да, Эгг… Эгг… Эйгон водил меня туда несколько раз, когда мы были старше. То есть, младше, когда мы были младше. Арья вскочила со стула, будто что-то укусило её за зад, и внезапно схватила Джона за руку, подняв его со стула. Она дёрнула его так сильно, что чуть не упала на пол. К счастью, Джон её удержал. Арья потащила его на выход, быстро распрощавшись с трактирщиком и флейтистами. — Вот куда нам нужно идти, — сказала она, указывая на Драконье логово, чей тёмный силуэт грозно вырисовывался на холме Рейнис на фоне вечернего неба. — У нас нет сопровождения. — слабо воспротивился Джон, но Арья как будто его не слышала и продолжала тащить за собой. Джон решил не настаивать. Улицы к этому часу сильно опустели, и на их пути почти никого не встречалось. Если понадобится, он защитит Арью. Конечно, было бы намного легче, будь у него меч на бедре, но он и так отлично справится. Как-нибудь. Вместе они шли по улицам, сворачивая то тут, то там, пока небо всё темнело. Первые капли дождя упали на них, когда они пересекли Сапожную площадь. — Погода плохая. Может, нам стоит повернуть назад? — предложил Джон. — Нет, пожалуйста, не надо. Я хочу увидеть драконов, — сказала Арья, и Джон не мог ей отказать. Дождь стал лить сильнее, не успели они дойти до Гильдии алхимиков. Уже свернув на улицу Сестёр, они были такими мокрыми, что Джон начал мёрзнуть. Ему не хотелось думать, как холодно сейчас было Арье. Она изо всех сил старалась этого не показывать, но Джон мог чувствовать, как она дрожит. Её руки становились всё холоднее, а мокрое и тяжёлое платье висело на её худеньком тельце. — Наверное, нам и правда стоит повернуть назад, — нерешительно сказала она, не прошли они и пятой части улицы Сестёр. Они отошли в сторону и немного простояли под навесом одного небольшого магазинчика, где торгуют дешёвой обувью и другими кожаными изделиями в дневное время, но сейчас он был закрыт. Дождь становился всё сильнее и уже хлестал во все стороны. Даже когда они вплотную прижимались к стене дома, их забрызгивало по пояс. — Как нам в такую погоду вернуться в Красный Замок и не умереть? — спросила Арья. — Бегом, — пошутил Джон. — Врата уже должны быть закрыты, но они же откроют их для тебя? Ты — наследник Штормового Предела и друг принца. — Да, откроют, — ответил он после недолгих размышлений, — но тогда они сразу сообщат моему отцу и твоему. — Нет, тогда мы не можем этого сделать, — лихорадочно проговорила Арья, — Седьмое пекло! А если отец узнает, что меня сегодня не было в покоях? — Значит, ты была с Рейнис, — тут же догадался Джон, — Ты была с ней весь вечер и провела ночь в её покоях. Она прикроет, если успеем её предупредить. Надеюсь. — Не волнуйся. — приободрил её Джон, улыбнувшись и нежно взяв её за руку. — Сейчас для нас главное — это укрыться от дождя, иначе нам точно конец. — Но куда нам идти? Сомневаюсь, что нам разрешат переночевать в Драконьем логове. — Знаю я одно место неподалёку, — сказал он. Они поспешили к Старым вратам, потом свернули в переулок поменьше, пока не дошли до другой таверны. — Джон, я больше не хочу пить, — сказала Арья. — Я тоже, но мы можем укрыться здесь. Аррон, Хендри и Эйдин рассказали мне об этом месте. Хозяин сдаёт комнаты на ночь, и они иногда приходят сюда… с компанией… В общем, хозяин не задаёт лишних вопросов и держит комнаты в чистоте. Мы можем остаться здесь на одну ночь, если хочешь. Она улыбнулась в ответ и вошла в таверну раньше него. Джон дал хозяину десять медяков за ночь, и он предоставил им, по его словам, лучшую комнату с самой чистой кроватью. Комната была крошечная и располагалась прямо под крышей, свисающей так низко, что Джон рисковал удариться головой о стропила, и здесь было едва ли теплее, чем на улице. По крайней мере, комната была сухой, а кровать действительно была чистой, насколько он мог судить в тусклом свете свечи. — Нам нужно снять мокрую одежду, если не хотим заболеть, — внезапно сказала Арья, напрочь выбив его из колеи. Снять? И что им носить ночью? Конечно, она была права. На службе оруженосцем у сира Барристана он провёл немало ночей под открытым небом и не раз промокал до нитки под внезапным дождём. В те дни ему также приходилось избавляться от мокрой одежды, чтобы дать ей высохнуть за ночь. — Ты права. — наконец сказал он. — Здесь есть коврик. Я лягу на пол, а ты на кровать. Так мы сможем… — Нет! — перебила она его с таким негодованием в голосе, будто он сказал что-то неслыханно глупое. — Мы должны лежать вместе в одной кровати. Нам нужно согревать друг друга. Здесь так холодно. Если хочешь лежать на полу, то с тем же успехом можешь идти спать на улице под дождём. — Да, ты… конечно же права, — нерешительно сказал он. — Я знаю, отвернись, — сказала она. — Я хочу снять платье. Когда я закончу, присоединяйся ко мне под одеялом. Джон отвернулся, ощущая, как внутри него всё крутится и вертится. Его сердце подскочило к горлу, и ему казалось, что он мог слышать его яростный стук. Да что с ним не так? Что он голых девушек раньше не видел? Видел, и не только, но сейчас всё иначе, это просто необходимо было сделать, даже если бы им не пришлось раздеваться. Тем не менее сейчас он чувствовал себя, словно маленький мальчик. Возьми себя в руки! — упрекнул он себя. — Мало выставил себя идиотом, когда танцевал с ней? Она сама это предложила, это ничего не испортит между нами. Но что именно не испортит? Мы просто будем лежать там, чтобы согреться. Больше ничего. Просто лежать там… одни… в постели… вдвоём… почти голые. — Готово, — услышал он и обернулся. Арья лежала в постели с одеялом, натянутым до плеч, где всё ещё виднелись края исподнего. Джон тоже начал раздеваться. Он был рад тому, что после поединка и внезапного посещения леди Минеллы не забыл надеть под штаны хоть какое-то исподнее. Всё то время, пока он раздевался, его взгляд был прикован к шнуркам и пуговицам его камзола, затем к сапогам или брюкам. Он не смел поднять взгляд и посмотреть на неё. Он не знал, наблюдала ли она за ним? Когда Джон закончил, стоя посреди маленькой комнаты в одном лишь маленьком исподнем, он быстро проскользнул к ней под одеяло, нерешительно передвинувшись, пока не почувствовал её маленькое тело. Сначала осторожно, затем, преодолев всё стеснение, Арья прижалась поближе к нему. — Нам нужно согреть друг друга, — как бы в извинение сказала она, наполовину уткнувшись ему в одеяло. — Да, нам нужно согреть друг друга, — повторил за ней Джон немного хриплым голосом. Прижавшись друг к другу, они быстро согрелись. Редко когда Джон радовался теплу в постели, как в этот момент. От вина у него по-прежнему кружилась голова, а веки резко потяжелели. Он задавался вопросом, что бы сказать и нужно ли это вообще. Что бы он ни сказал, это могло прозвучать глупо, поэтому он просто уставился в стену напротив кровати. Арья тоже молчала, прижавшись к его груди и правой руке, глядя куда угодно. Вскоре он убедился, что она заснула, и его глаза тоже закрылись. Словно во время внезапного шторма в открытом море, ещё до того, как Джон успел окончательно заснуть, он погрузился в свой сон сквозь самые тёмные глубины своих мыслей, и так же внезапно перед ним открылась бесконечная ночная белизна, освещённая тусклым светом звёзд, пробивавшимся сквозь плотные облака. Не успел он оглядеться и принюхаться к запахам, как сразу понял, где очутился. Джон снова стал волком, лютоволком за Стеной. Тотчас же до его носа донёсся запах его братьев и сестёр, бегущих в ночи где-то рядом с ним и всё же почти невидимых в темноте леса. Немногим больше, чем призраки и тени, словно ветер снующими через такие же чёрные деревья. Прежде всего он учуял запах своей золотоглазой сестры, своей самой любимой сестры, и невольно почувствовал, как в нём растёт желание. На бегу он огляделся и увидел неподалёку огромную стену бело-голубого цвета. Стена. Они были ближе к стене, чем когда-либо в его снах, но всё же достаточно далеко, чтобы человеку даже верхом на хорошей лошади понадобилось несколько дней, чтобы настичь их. Они бежали сквозь леса, холмы, скалы и небольшие ручьи. Его большой серый брат повёл их немного на север подальше от Стены. Они миновали труп лося, который уже гнил и был обглодан мелкими хищниками. Они не довольствоваться вонючим мясом и продолжили свой путь. Ещё ночь или две, и они окажутся неподалёку от небольшого домика. Насколько знал Джон или его волк, в том месте проживает старик, воняющий собственной мочой, и множество женщин. Время от времени их добычей становились одна или две, что забредали слишком далеко в лес, но не похоже, чтобы старик хоть как-то переживал за свой выводок, с которым постоянно делил постель. Джон не знал, как долго они бежали так, постоянно следуя за большим серым братом, но вскоре остановились сразу за плоской вершиной холма, откуда были видны остроконечные горы на востоке. Он быстро понял, почему брат остановил их, так как сам тоже почуял этот запах. Неподалёку от них были люди, люди с лошадьми. Они осторожно пробрались по лежащим на земле веткам и поваленным деревьям, чтобы не вызвать ненужного шума и не привлечь внимания людей. Джон не мог их видеть, но с каждым мгновением их запах становился всё сильнее. Они прям воняют. Это мужчины, он чуял это очень ясно, как и запах их пота, затхлой одежды и смазки на оружии. Они были в сорока или пятидесяти шагах, когда Джон выглянул из-за ствола особенно широкой сосны и смог их увидеть. Трое мужчин, все одеты в чёрное с головы до ног. Один молодой, едва ли старше самого Джона, и двое постарше, одному из которых недоставало половины руки. Своими глазами Джон ни за что бы не разглядел их на таком расстоянии, но глаза волка позволяли увидеть каждый волосок на их грязных щетинах. Они сидели верхом на лошадях, таких худых и голодных, что даже пожирать их не особо хотелось. Джон чувствовал, что волк уже успел поесть не так давно, полдня или день назад, ощущая тяжесть мяса в брюхе и даже остатки вкуса крови на языке. Трое вооружённых мужчин на тощих клячах не стоили своих усилий. Они собрались идти дальше, сделав небольшой крюк и обойдя мужчин, как внезапно Джон почувствовал, что мех на его шее встал дыбом. Волк что-то почувствовал. Он огляделся и увидел, что братья с сёстрами тоже напряглись. Угроза была рядом, даже если они не знали, от чего она исходит. Внезапно все ощутили, как стало холодать всё сильней. Затем ему в нос внезапно ударил такой сильный запах, что он не сразу осознал его от удивления. Он чуял запах смерти. Едкий запах смерти, запах мертвецов. Как и большой брат, он осторожно попятился назад, затем они резко развернулись и побежали как можно дальше от людей в чёрном, подальше от трупного запаха. Они пересекли ещё один холм, и пот людей с запахом смерти всё ещё ощущались. Обогнув холм, Джон остановился, услышав издалека ржание лошадей, лязг стали, крики, затем предсмертные вопли и… всё. Теперь в воздухе витал запах свежей крови. Они бежали как можно дальше от запаха пота, крови и смерти. Небо снова начало светлеть, когда они нашли необитаемую медвежью берлогу, где они могли отдохнуть и поспать несколько часов. Он выбрал укромное место в глубине пещеры, где остались старые кости из запасов последнего обитателя, которые лежали здесь уже очень давно. Сестра подошла к нему, глядела на него своими золотыми глазами, затем устроилась рядом с ним, плотно прижавшись к его телу. Она была тёплой, мягкой и прекрасной. Джон уже ясно ощущал, как в его волке поднимается желание снова забраться на неё, и она точно не откажет. Внезапно его глаза больно обжог яркий свет. Джон лишь осторожно поднял руку перед глазами, проморгался и обнаружил себя в маленькой комнате с низким потолком на чужой кровати, ощущая рядом женское тепло. Ему потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где он находится. Он больше не волк, больше не во сне. Он снова Джон, просто Джон. Он моргнул ещё несколько раз, чтобы прийти в себя и почувствовал, как кровь прилила к его лицу, когда понял, кто лежит рядом с ним. Он посмотрел на девушку рядом. Арья. Его правая рука была под ней, обвивая её, ладонь лежала на пояснице. Она лежала лицом к нему, крепко прижавшись к груди и очаровательно улыбалась. Он слышал её дыхание, тихое и медленное. Она крепко спала и, как он надеялся, видела хороший сон. Джон поглядел на маленькое окно, немногим больше крошечной ниши. Солнце, казалось, только взошло, оно его и ослепило. Он снова посмотрел на Арью, с удовольствием разглядывая её. Это казалось странным, будто он делает что-то неправильное, что-то запретное, но не мог отвести глаз от неё, лежащей рядом в одном исподнем, едва прикрытой одеялом, соскользнувшим набок. Два года. Всего два года назад, когда Джон возвращался на юг из Винтерфелла, он прощался ещё с маленьким сорванцом, теперь он лежал рядом с женщиной. Маленькой женщиной, но ещё не совсем женщиной. Как всё могло так резко поменяться? Его взгляд блуждал по её телу. Арья была стройной, даже немного жилистой, и всё же довольно великолепной, чтобы наслаждаться её видом. Джон не понаслышке знал, что многим леди приходится соблюдать строгое ограничение в еде, чтобы не выглядеть в своём платье лучше, чем без него. И даже тогда в некоторых местах можно было встретить небольшую дряблость. Арья, благодаря её активному образу жизни и упражнениям с луком, от этой проблемы явно не страдала. Только сейчас он заметил запах в своём носу. Её запах. Внезапно для себя он вдохнул ещё глубже, наслаждаясь запахом свежего снега и мокрого дерева. Джон знал, что должен перестать смотреть на неё и отвернуться, но просто не мог этого сделать. Его взгляд пробегал по её тонким рукам, по изгибу тонкой талии, стройным, но восхитительно очерченным бёдрам, ниже к ступням, едва ли больше, чем у ребёнка, но всё равно достаточно женственным, чтобы он поймал себя на желании прикоснуться к ним. Внезапно Арья шевельнулась, чуть отвернувшись от него, но не открыла глаза. Он снова услышал её спокойное дыхание. Его взгляд снова скользнул вверх по её ногам, изгибу бёдер и плоскому животу. На мгновение он задержался на её маленьком пупке, крошечном и притягательном. Его взгляд двинулся дальше по животу к груди, что пряталось под одеждой. Он снова остановился, когда впервые заметил её соски, пробивающиеся сквозь белую ткань. Розовые и нежные как лепестки роз. Джон почувствовал, как его собственное дыхание стало тяжелее, быстрее, и сердце стало биться чаще. Внутри поднялся знакомый жар, а кровь прилила к лицу, и не только к лицу. Словно громом поражённый, он посмотрел на себя и увидел знакомую выпуклость из-под исподнего, которая начала твердеть. Стыд охватил его, и он наконец отвернулся, осторожно вытащив руку из-под её лёгкого тела, встал с кровати и начал одеваться. Он почти закончил, когда услышал позади себя тихое «Доброе утро». — Доброе, — ответил он почти шёпотом, не оборачиваясь. Он услышал, как Арья тоже поднимается с кровати и начала одеваться. Когда пришло время возвращаться в Красный Замок, они вышли из комнаты, арендовали у хозяина за несколько медяков пару лошадей, которых потом должны будут вернуть золотые плащи, и молча отправились в путь. Дорога прошла без происшествий. Врата Красного Замка были уже открыты, но большинство людей всё ещё спали, и он надеялся, что дядя Нед тоже. Они должны были вернуться достаточно рано, чтобы никто не рассказал об их ночном приключении. Передав поводья лошадей паре стражников, они по-прежнему молча прошли через дворы королевской крепости к главным воротам твердыни Мейгора, где у каждого были свои покои. Пройдя некоторую часть лабиринта, они остановились у перекрёстка, где их пути должны были разойтись. — Я поговорю с Рейнис, чтобы прикрыла тебя, если твой отец начнёт задавать вопросы, — сказал он впервые с тех пор, как они пожелали друг другу доброго утра. — Хорошо. Думаю, так будет лучше. Он кивнул ей последний раз и развернулся, собираясь продолжить свой путь по коридору. Но только он сделал несколько шагов, как услышал позади себя её голос. — Джон, ещё кое-что, — сказала она. Он повернулся к ней, увидев, как она приближается к нему. Арья буквально бросилась на него, обвив руками его шею. — Спасибо. Спасибо за всё, — сказала она. Её губы были так близко к его лицу, что Джон буквально чувствовал её тёплое дыхание. Он собирался что-то ответить, сказать, с каким удовольствием и наслаждением провёл с ней время, как вдруг лицо Арьи метнулось вперёд, и он почувствовал её губы на своих. Сердце как будто остановилось, а весь воздух вышел из лёгких, и он ничего не мог поделать, кроме как стоять там, обнимать её тонкую талию и отвечать на поцелуй, купаясь в восхитительном тепле и сладости её губ. Неизвестно, сколько прошло времени, когда они закончили. Это могло занять как одно мгновение, так и целый день. Но кому какое дело? Затем Арья отодвинулась от него, отступила на один, два, а затем три шага, очаровательно улыбаясь и краснея, как и он сам. — Увидимся на турнире, жду твоего следующего поединка, — сказала она, развернувшись и торопливо убежав. Некоторое время Джон так и стоял, не в силах пошевелить и пальцем. Всё, что он мог делать, так это стоять и думать об этом поцелуе, о тепле и мягкости её губ, о форме ног и нежном оттенке розово-розовых сосков. Джон пришёл в себя только когда он снова почувствовал вздутие между ног. Он развернулся и как можно быстрее рванул в свои покои. Ему нужна ванна, холодная ванна. Срочно!