О королях и бастардах

Воздух в маленькой комнате был душным, но мейстер настаивал на том, что Джону нужен отдых и тепло. В просторном помещении с большими окнами, где туда-сюда ходят слуги чтобы поддерживать огонь, поправки не достичь. Нед подождал, пока молодой худощавый мейстер по имени Гиллен не сменил бинты на голове Джона. Он аккуратно глянул через плечо мейстера, но тут же пожалел об этом. С момента их прибытия ему несколько раз промывали рану уксусом и натирали мазью из толчёных оленьих рогов, перца, ладана и кирказона, но покраснение и опухоль даже не думали проходить. Казалось, рана даже начала сочиться, а два дня назад у Джона началась лихорадка, которую стали лечить другой мазью, зелёной и вонючей, словно дохлая псина. Тоже совсем не помогало. Только сегодня мейстер проделал кровопускание, затем поставил Аррену клизму из травяного отвара, белого вина, некоторых драгоценных масел и, как он с гордостью объявил, свежей мочи мальчика. Но его лихорадка только усилилась. У Неда чуть не свело желудок при виде его старого приёмного отца. Его беспокоило не само ранение, а вид старика в таком ужасном состоянии. Их путь на борту Вихря был отнюдь не лёгким, но в последние несколько дней он стал по-настоящему опасным. Два человека, опытные моряки, сломали себе шеи, упав с такелажа в самую ужасную из ночей, и ещё одного человека выбросило за борт. Неда не было рядом, когда упал Джон, но, услышав крики в коридоре под палубой, он тут же выбежал из своей каюты и помог отнести истекающего кровью Джона обратно в кровать. Затем они привязали его верёвками к кровати, чтобы качка корабля снова его не выбросила. К сожалению, на борту не было мейстера, поскольку именно его выбросило за борт. Его лечение пришлось доверить морякам, которые сделали всё возможное, чтобы не дать ему умереть. В таком состоянии он провёл следующие два дня. По словам мейстера Гиллена, Джон мог не пережить ещё одной ночи в море. Редко когда Нед испытывал такое облегчение, как в то утро, когда из густого тумана показалась гавань Чаячьего города. Но теперь он понимал, что рано обрадовался, поскольку лечение молодого мейстера нисколько не помогло. Мейстер Гиллен не был мейстером Графтонов. Он прибыл в город в свите Элберта Аррена и, по словам старого друга, был довольно способным человеком. Нед мог лишь надеяться, что это правда. Он знал, что мейстер Гиллен также регулярно лечил Сансу, чтобы помочь ей с успешным зачатием. К сожалению, пока что безрезультатно. Мейстер Гиллен закончил новую перевязку, когда Джон грубым тоном приказал ему убраться из комнаты, махая своей костлявой рукой. Молодой мейстер тут же вскочил со стула и выбежал, под угрозами Джона Аррена отправиться на виселицу или на Стену, если не поторопится. Нед слабо улыбнулся. Даже в таком состоянии его приёмный отец по-прежнему оставался настоящим лордом, человеком, внушающим уважение и трепет всем, кто его видит. — Ты уже идёшь? — спросил он слабым голосом. — Да, скоро все соберутся в великом чертоге, — сказал Нед. — Жаль, ты не сможешь пойти со мной, старый друг. — Я бы с удовольствием, — с усмешкой сказал Джон Аррен. — Но для этого тебе придётся меня понести. Наши позиции не укрепятся, если ты будешь носить меня на руках как маленького ребёнка. Просто дай мне несколько дней, чтобы оправиться, Нед. Всего несколько дней. Его голос был слаб, глаза медленно открывались и закрывались, будто он собирался заснуть. Нед взял влажную тряпку из маленького тазика с водой рядом с кроватью и вытер пот со лба старика. — Тебе нужно немного поспать. Я пойду встречусь с лордами. — Нед, — сказал Джон, снова широко распахнув глаза, и потянулся к его руке, пытаясь сжать её, хоть и был слишком слаб. — Нед, ты должен удержать их от этой ужасной ошибки. Восстание против короны всего из-за нескольких букв… Это просто недопустимо. Они прислушаются к тебе, Нед, они уважают тебя. Прошу, сделай всё возможное, чтобы этого не случилось. — Я сделаю, — сказал он, хотя понятия не имел, как он это сделает. Даже если люди, с которыми ему предстоит встретиться, действительно уважают его, то не так сильно, как лорда Долины. Он не был одним из них, сколько бы лет ни прожил здесь в юности. — Нед, просто сделай так, чтобы не стало ещё хуже. Пока они будут собачиться меж собой, никакого восстания не выйдет. Пока в Долине будет хватать верных короне людей, остальные ничего не сделают. Просто сделай так, чтобы не стало хуже, пока я достаточно не оправлюсь, чтобы поговорить с ними… Внезапный кашель прервал его. Ожидавший за дверью мейстер немедленно бросился обратно в покои, вытащив из кармана своей серой мантии небольшой пузырёк, и влил его в рот Джона Аррена. Кашель быстро стих, и Нед увидел, как его старый друг погрузился в сон. — Его светлости сейчас отчаянно требуется отдых, милорд, — увещевал его мейстер Гиллен, даже не глядя на него. — Понимаю, — сказал Нед, затем развернулся и вышел из комнаты. Пока было время, Нед подумывал проведать Арью и Сансу. Санса прибыла сюда в свите лорда Элберта вместе со своим мужем Хьюбертом Арреном всего за день до того, как Вихрь сбросил якорь в порту Чаячьего города. Было чудесно снова увидеть свою старшую дочь, повзрослевшую и такую же красивую, какой была её мать в том же возрасте, а может даже ещё красивее. Им до сих пор не довелось провести вместе достаточно времени, поскольку Нед большую часть времени просидел у постели Джона Аррена. К счастью, Санса отнеслась ко всему с пониманием и вместо этого стала проводить время с Арьей и некоторыми фрейлинами. В конце концов, Нед решил сразу отправиться в великий чертог. Большинство лордов, следуя приглашению, отправленному Джоном за ночь до их отплытия из Королевской Гавани, уже прибыли в Чаячий город или прибудут уже сегодня. Мне не стоит приходить последним, — подумал он, следуя по коридорам. — Я справлюсь. Лорды прислушаются ко мне, ведь я говорю от имени Джона. Они не хотят войны. Некоторые могут верить в обратное прямо сейчас, но они этого не хотят. Я справлюсь. Замок Графтон был не особенно большим, но из-за столетий неуклонно растущего богатства превратился в запутанный и беспорядочный лабиринт из новых зданий, пристроек и перестроек, похожий сучковатое старое дерево. Неду потребовалось время, чтобы покинуть Серебряную башню, гостевой дом для почётных гостей, где разместились Джон, Нед, его дочери, Элберт, Хьюберт и другие важные и влиятельные лорды Долины. Теперь предстояло отыскать вход в Золотой дом, главное здание замка, в котором располагался великий чертог. Его было непросто отыскать во дворе, где он сейчас находился. Он обошёл различные здания, окружавшие двор, одно за другим, прошёл через одни двери, другие нашёл закрытыми, вернулся, зашёл за угол, затем за другой. В конце концов, он заводил себя либо в тупик, либо к очередной запертой двери, либо обратно в двор, из которого изначально вошёл. В связи с подготовкой встречи Совета верных, как он слышал от некоторых солдат Редфортов и Темплтонов, почти все слуги были выдворены из внутренних частей замка из соображений безопасности. Из-за этого Неду не встретилось никого, у кого можно было спросить дорогу. Даже солдат дома Графтон уже разместили в Золотом доме для охраны великого чертога, патруля внешних стен замка или гавани. Должны ли они защищать город от возможных врагов снаружи или изнутри, Неду не сказали прямо, однако лояльность дома Графтон короне широко известна, поэтому Нед предполагал, что это было скорее предупреждением для других лордов, чем защитой от вражеского флота. Выступите против Железного трона, и Долина потеряет свой флот, было истинным посланием солдат в гавани. Единственные солдаты, с которыми он смог встретиться, были его собственные люди, Томард и Алин, а также несколько человек из личной гвардии Джона Аррена, все они разместились в небольших казармах рядом с Серебряной башней. Они знали дорогу не лучше самого Неда. Уже и не помню, когда я в последний раз так терялся, — с горькой усмешкой подумал он. Поразмыслив, он вспомнил, что последний раз чувствовал себя таким потерянным в детстве, заблудившись в лесах вокруг Винтерфелла во время конной прогулки со своим лордом-отцом. Тогда он был совсем ребёнком, и это было одно из его первых воспоминаний об отце. Другой подобный случай произошёл во время охоты на оленей вместе с Робертом в Лунных горах, когда они попали в бурю и пытались отыскать дорогу к ближайшему замку вдоль реки, пока не обнаружили, что целых три дня и ночи шли не в том направлении реки. В последний момент он вспомнил, что точно также затерялся в Королевской Гавани. Он мог бы навсегда пропасть в лабиринтах твердыни Мейгора, если бы его не спасли принцесса Рейнис и её чудовищный кот. Однако он быстро отбросил это постыдное воспоминание. В конце концов, Нед решил взобраться на одну из оборонительных стен, возвышающихся за плоским зданием с почти абсурдно большим количеством дымоходов, то ли кузни, то ли кухни, неважно. Он надеялся, что это поможет ему получить лучшее представление о том, куда направляться, и даст хотя бы приблизительный обзор замка. Первая дверь на лестницу, тяжёлая дубовая, укреплённая толстыми железными скобами, оказалась заперта, но со второй повезло, она была открыта. На вершине стены он первым делом взглянул на раскинувшийся перед ним город. Замок Графтон, соединённый с городской стеной с северной стороны лишь узким каменным мостом из одной башни в другую, был полностью окружён городом. Столетиями Чаячий город гнездился вокруг замка как смола вокруг гвоздя, вбитого в дерево. Нед посмотрел в сторону гавани и разглядел лишь несколько мачт самых больших кораблей. И хотя замок был защищён высокими стенами и массивными башнями, некоторые здания и склады города возвышались почти так же высоко. Они были украшены небольшими статуями, фресками и другим всевозможным декором, под стать большинству замков верховных лордов. Вдалеке он увидел здание, что возвышалось даже посреди богатых купеческих домов города. Это была скорее башня, чем дом. Выше соседних зданий и окружённая стеной с тремя меньшими зданиями, из-за чего оно было похоже на небольшой замок. Знамёна на шпилях зубчатых стен показались ему слишком знакомыми. Сокол, но не синий сокол с серебряной луной на синем фоне, этот сокол был золотым — герб дома Арренов из Чаячьего города. Это была младшая ветвь дома Арренов, что в прошлом часто вступала в брак с богатыми купеческими семьями города, что сделало их богаче большинства других семей Долины, но заработало репутацию низкородных, слабокровных Арренов. Отношения со старшей ветвью рода у них началась давно: их вражда началась со времён борьбы за наследство Джейн Аррен. Нед даже вспомнил случай, когда Джон Аррен поругался с лордом Арстеном Арреном, главой Арренов Чаячьего города. Поссорились из-за сущего пустяка, но спорили с таким жаром и взаимной неприязнью, что Джон под конец пригрозил своему дальнему родичу запретом носить имя Аррен и сокола на гербе. Нед мог припомнить три, максимум четыре случая, когда Джон выходил из себя, и это был один из них. На противоположной стороне города, менее чем в миле от городских стен, он увидел Чаячью башню, родовое поместье дома Шетт. Шетты были только рыцарским домом, но с годами смогли приобрести если не чрезмерное, то солидное богатство. На небольшом расстоянии от гавани Нед увидел небольшой каменистый остров, на котором располагались несколько простых серых зданий. Все они были маленькими и плоскими, крыши покрыты свинцом, таким же серым, как камни острова. Среди них выделялась одно белое здание, окружённое семью башнями, украшенными хрусталём — септа. Вокруг всего этого была возведена стена из серого камня высотой в человеческий рост, за которой возвышался целый лес плодовых деревьев. Нед предположил, что это материнский дом Марсис. — Вы выглядите потерянным, лорд Старк, — вдруг услышал он голос позади себя. — Если вам нужен кто-то, кто покажет дорогу, я с радостью предложу свою помощь. Нед обернулся и увидел приближающегося к нему лорда Петира Бейлиша в камзоле цвета перезревших слив с пересмешником из чёрных ниток. Плащ из жёлтого атласа, свисающий с его плеч, был скреплён серебряной брошью и блистал так ярко, что его можно можно было увидеть в гавани на другом конце города. — Лорд Бейлиш, — сказал Нед, — не ожидал увидеть вас здесь. — Разве? Долина — мой дом, милорд. Вы сами об этом знаете. Если вы имели в виду Чаячий город… я имел честь присоединиться к свите лорда Элберта, вашего зятя лорда Хьюберта и вашей очаровательной дочери леди Сансы. Но если вы имели в виду замок Графтон в день такого важного собрания, вы правильно удивляетесь. — Я не хотел вас оскорбить, — быстро сказал Нед. — Вы не оскорбили, лорд Старк. Это правда, что дом Бейлиш слишком мал и незначителен, чтобы его единственному сыну позволили служить хотя бы виночерпием при столь… благородном событии. К счастью, я занимаю довольно важную должность. — Вы? — Да. Видите ли, меня очень любят в этом городе, и у меня есть немало знатных друзей, что ценят моё присутствие и моё мнение. Следуйте за мной. Если вы и дальше будете плутать, и входить не в те двери, собрание обязательно начнётся без вас. Нед последовал за Бейлишем, хотя предпочёл бы не полагаться на его помощь. Они обошли одно из плоских зданий и вошли в дверь, которая, как был уверен Нед, в прошлый раз была заперта. Возможно, всё потому, что они все здесь выглядели одинаково. Вместе они прошли по узкому коридору, что пролегал через пустые спальни для прислуги, свернули налево, потом направо, затем снова налево. Неду коридоры казались знакомыми, будто он уже проходил их другим путём. В какой-то момент они вышли в другой двор, и достигли зубцов другой стены, забравшись по лестнице сторожевой башни. Нед уже совсем растерялся, пока наконец не увидел Золотой дом. На самом деле это был не дом, а массивная башня, крепость замка. Построенная из желтоватого камня, драгоценного и привезённого откуда-то извне Долины. Крепость была такой же высокой, как некоторые из башен Винтерфелла, что наводило на мысли, как он мог её не заметить и потеряться? — Надеюсь, вы хорошо подготовились, милорд, — сказал Бейлиш, когда они прошли под аркой, украшенной фресками с кораблями, чайками и русалками. — Я знаю, что должен делать, — сказал Нед как можно увереннее. Я справлюсь, иначе нельзя. Никто на самом деле не хочет войны. Я справлюсь. — Надеюсь на это, ради всех нас. Идея войны уже давно начала пускать корни в Долине, и теперь у неё появилась благодатная почва. Некоторых будет непросто отговорить, особенно тех, кто уже созывает знамёна или намеревается сделать это. — Хотите сказать, что лорды Долины уже давно планируют восстание? Смелое заявление. — Я этого не говорил. Но лорды и рыцари Долины — лучшие воины во всех Семи королевствах, с чем, уверен, вы полностью согласны. Они давно мечтают о великой войне, лорд Старк. Против горных кланов, против речных лордов, против Таргариенов, против кого бы то ни было. Это истина, которую увидит каждый, кто проживает в Долине и способен смотреть на всё открыто. Лорды Долины — гордые люди. Они гордятся тем, кто они есть или кем себя считают. Когда такой гордости копится слишком много, людям так и хочется доказать себе и другим, что это правда. — Они горды, так и есть, — буркнул Нед, — но честь для них превыше всего, лорд Бейлиш. Вам ли, лорду Долины, не знать об этом лучше меня? — Безусловно, лорд Старк, но это мало что меняет. Если люди считают, что поступают во благо своих семей, своих детей… тогда будет трудно переубедить их в обратном. Ради своих любимых мы способны на такие вещи, о которых не могли и помыслить. Уверен, что вы согласитесь, милорд. Так что лучше вам не рассчитывать, что чести будет для них достаточно, чтобы отказаться от идеи справедливой войны. Они пересекли другой двор, миновали конюшни, крепкое здание с толстыми железными решётками на окнах и двумя солдатами, охраняющими дверь. Вероятно, это была оружейная или мастерская по изготовлению стрел. Они свернули направо, и Золотой дом снова исчез из виду за одной из оборонительных стен и широкой крышей большого амбара. Неду хотелось возразить, что они явно удаляются от Золотого дома, но он ничего не сказал. Он не знал, как обойти этот проклятый замок, и если Мизинец выбрал этот путь, то он должен быть верным. Нед на это надеялся. — Подготовки уже очень далеко продвинулись, чтоб вы знали. — Подготовки к войне? — спросил Нед. — А мне говорили, что северяне тугодумы, — с ухмылкой сказал Мизинец. — Долина действительно готовится к войне, и далеко не со вчерашнего дня. Многие лорды Долины даже воздержались от продажи зерна, как они обычно делают это в начале осени. Ладно, если бы они хотели только поднять цены, я бы даже восхитился столь… меркантильной дерзостью. Но нет. Они запасаются, вооружаются для походов и осад, и в то же время лишают провизии остальное королевство. Пока это не так заметно, но как только в Королевских землях, Штормовых землях и Западных начнёт подходить к концу собственное зерно, всё переменится. — Даже если они хотят восстать против короны, какое им дело до Штормовых и Западных земель? В этом нет никакого смысла, — твёрдо сказал Нед. — Разве? Что ж, я могу и ошибаться, милорд, — усмехнулся лорд Бейлиш. — На самом деле, в этом есть большой смысл. Пока лорды Долины не знают, кто может стать их союзником в этой войне, но, когда их люди тысячами начнут голодать, многим лордам будет намного легче определиться с решением и пересмотреть свою верность. — Даже если всё это правда, это ещё ничего не значит, — нахмурившись, сказал Нед. — Причин для хранения зерна может быть немало. Даже если гордость для этих людей важнее чести, мысль о том, что восстание против Железного трона пойдёт на благо их семьям, сама по себе звучит смехотворно. Они не хотят войны. Никто не хочет. — Старк, я не хочу кормить вас сладкой ложью как какая-нибудь лесная ведьма, — сказал Мизинец. — Я лишь хочу помочь вам. Ради вашей жены, которую люблю как сестру, и вашей очаровательной дочери. Если вы не будете знать, что вас ждёт, вы ничего здесь не добьётесь. Возможно, он прав, но Неду совсем не нравились слова этого человека. Этого попросту не может быть. Он знал этих людей, хоть и не видел их уже много лет. Люди чести, верные и лояльные лорды, они не могут в одночасье просто взять и превратиться в воинственных предателей. От этой мысли у него внутри всё сворачивалось. — Если это так, лорд Бейлиш, — сказал Нед, уставший от разговора и все более и более разгневанный обвинениями, которые этот выскочка выдвигал против некоторых из самых благородных лордов королевства — Тем не менее, мне всё ещё сложно в это поверить. Лорды долины — хорошие люди, веками преданные короне. — Если точнее, верными короне всегда были в доме Аррен. Лорд Джон яростно предан, и лорд Элберт наверняка последует примеру дяди. С остальными… всё не так однозначно. — Что вы имеете в виду? — спросил Нед, хотя ему совсем не хотелось этого слышать. — Загляните в книги по истории, лорд Старк. Дом Аррен всегда был верен Таргариенам, это правда. Несмотря на потерю королевского сана, завоевание Эйгона принесло им немало выгоды. Лишь немногие семьи королевства, не обладающие валирийской кровью, могут похвастаться тем, что были удостоены королевского брака, причём не один раз. Дом Аррен как раз является одним из таких. Для остальных семей Долины мало что изменилось, за исключением того, что после тысячелетия изоляции они внезапно столкнулись с политикой за пределами Лунных гор и были вовлечены в чужие войны. Дом Аррен был верен Таргариенам со времён Эйгона Завоевателя, и другие дома следовали за ним. Но они любят и верно служат соколам, а не драконам. И то отнюдь не все. Отнюдь не все… Слова эхом отзывались в его голове, но Нед сначала не мог сказать, почему они его так беспокоили. Он знал, что во всех Семи королевствах всегда таились под поверхностью старые обиды, несмотря на сотни и даже тысячи лет верной службы. Точно так же, как Дом Болтон боролся с Домом Старков за контроль над Севером тысячи лет назад или Айронвуд, по сей день называющий себя Кровавым королевством, соперничал с Мартеллами за власть в Дорне, древние дома Долины соперничали с Арренами задолго до того, как они стали королями Горы и Долины, а затем, после Завоевания, Защитниками Долины и Стражами Востока. Но такие вещи уже давно остались на задворках истории и не могут заставить лордов Долины восстать против Джона Аррена и Железного трона. Даже звучит абсурдно. Внезапно осознание настигло его, словно удар молнии. Лорд Бейлиш говорил о яростной преданности Джона Аррена и Элберта Аррена Железному трону, но ни слова не сказал про Хьюберта Аррена. Ему вспомнились слова Джона, когда они с Его Величеством говорили о поддельных письмах, отправленных в Долину от имени короля. По спине пробежал холодок, ему казалось, что вся кровь отхлынула от его тела. Некоторые, даже члены моей семьи… даже члены моей семьи… даже члены моей семьи… Этого не может быть. Хьюберт Аррен, его зять, муж его Сансы, даже подумать не мог об измене. Нет, это не могло быть правдой. Это точно большое недоразумение. Хьюберт был хорошим человеком, быть может, немного тщеславным, как это часто бывает с молодыми людьми, но с добрым сердцем. Когда-нибудь он станет хорошим лордом, верным и честным. Я должен убедить их. Это не может быть правдой. Я обязан добиться успеха. — Желаю удачи, лорд Старк, — услышал он слова Мизинца. Нед огляделся и только сейчас заметил, что они уже достигли Золотого дома дорогой, которую Нед даже не мог вспомнить. Он вошёл через широкую дверь, всё ещё не до конца придя в себя, и пытался привести свои мысли в порядок, пока шёл по коридору, в котором выстроились в ряд солдаты. Как это обычно бывало с крепостями или башнями, Золотой дом был не таким широким, глубоким и высоким, поэтому ему не понадобилось много времени, чтобы добраться до великого чертога. Когда Нед вошёл через широкую двустворчатую дверь, украшенную гербом дома Графтон размером с человека, глубоко вырезанным в дереве и сохранившемся с древних времён, герольд объявил о его появлении, но лорды были так заняты своими громкими и тихими разговорами, некоторые даже жаркими спорами, что поначалу не заметили его присутствия. Столы и высокие стулья из тёмного дерева были расставлены в три больших квадрата, замыкающих друг друга, во главе которых стояло три больших почти тронных кресла, на спинках был вшит герб дома Аррен. Для Джона, Элберта и Хьюберта, — понял Нед. — Знать бы, куда садиться мне… С потолка, высотой не менее девяти-десяти ступеней, над столами свисали знамена самых важных из собравшихся домов. Однако он не заметил особого порядка знамён, разве что знамя Арренов висело на самом видном месте, в центре зала. Нед видел знамя дома Ройс из Рунстоуна, а также знамя принимающего всех дома Графтон. Он увидел девять чёрных звёзд дома Темплтон, шесть серебряных колокольчиков дома Белмор и трёх чёрных воронов с сердечками в когтях дома Корбрей. Он видел сломанное колесо Уэйнвудов, пять серебряных стрел Хантеров, красный замок Редфортов и белую крылатую чашу дома Херси. Помимо солнца, луны и звёзды дома Иген, Нед увидел зелёных змей дома Линдерли, ржавый якорь дома Мелколм и даже три женские головы дома Сандерленд. Как все эти лорды и леди успели вовремя собраться здесь, не погубив своих лошадей, было для Неда загадкой, и всё же они сделали это. Однако над всеми этими знамёнами и флагами, даже выше громадного знамени дома Аррен висело ещё одно знамя, больше остальных и вышитое столь искусно, что могло сойти за гобелен. Красный трёхглавый дракон на чёрном поле возвышался над всем чертогом, с девизом под ним. Пламя и кровь. Таким образом, как и в случае с солдатами в гавани, лорд Графтон открыто выражал свою позицию и преданность короне. Нед огляделся и довольно быстро отыскал лорда Бейлиша в его яркой одежде. Он стоял у правого края чертога за самым дальним из трёх столов, о чём-то разговаривая с леди в первом ряду. Она была стройной с седеющими каштановыми волосами и морщинистой кожей, свисающей ниже подбородка. Только когда она села на своё место после твёрдого, но не очень довольного кивка в сторону лорда Бейлиша, Нед разглядел сломанное колесо, вышитое гагатовыми жемчужинами на её тёмно-зелёном плаще. Леди Анья Уэйнвуд, — узнал её Нед. Нед отыскал в толпе морщинистое лицо Йона Ройса, возвышающегося над окружающими людьми, мог слышать его голос, но не мог разобрать большую часть слов. Рядом с ним стоял человек с гербом Шеттов из Чаячьей башни, серьёзно кивая, в то время, как лорд Йон разговаривал с человеком, в котором Нед узнал Лина Корбрея, второго сына лорда Лестера Корбрея из дома Сердец. Нед заметил, что рука сира Лина то и дело касалась рукояти меча, будто он опасался, что вот-вот начнётся драка. Внезапно Нед почувствовал руку на своём плече и, обернувшись, увидел знакомое лицо. — Эддард, как я рад тебя видеть, — с широкой улыбкой поприветствовал его Мортон Уэйнвуд. Леди Анья всегда была обделена хорошим настроением улыбкой на лице, чего не скажешь о её старшем сыне, Мортоне. Нед знал этого человека с юных лет и был рад тому, что тот почти не изменился. Его широкая искренняя улыбка была такой неподвижной, будто вырезана на его лице, и всё ещё густая копна каштановых волос окаймляла его голову, словно грива льва. Только мелкие морщинки вокруг глаз и иссохшая кожа свидетельствовали о минувших годах. — Мортон, — сказал Нед и уже сам улыбнулся, заключая того в крепкие объятия, — я тоже рад тебя видеть. — Лорд Джон всегда говорил о том, как вновь и вновь приглашал тебя в Долину, но у тебя никогда не было времени. Хорошо, что ты вернулся в Долину, хотя я бы предпочёл, чтобы это произошло при более благоприятных обстоятельствах. — Да. Мне бы тоже хотелось. Встав бок о бок, они общались и посматривали на собравшихся лордов, леди и рыцарей. Мортон Уэйнвуд всего на несколько лет младше Неда. В юности он провёл при дворе Джона Аррена несколько лет, за которые они успели стать хорошими друзьями. — И как до такого дошло? — под конец спросил Нед. — Восстание против короны? Против Джона? И всё из-за нескольких писем? — Всё намного сложнее, чем мне бы хотелось, мой друг. Уверяю, письма имеют к этому мало отношения. Они были лишь последней каплей. Настроение лордов Долины уже давно не назовёшь самым располагающим. Многие не верят, что Джон всё ещё способен удержать власть в своих руках. Одни считают, что он слишком стар и уже давно обязан уйти на покой, передав всю власть Элберту. Другие и вовсе предпочли бы Хьюберта. То, что Джон несколько лет назад назначил его своим наследником в обход Элберта, совсем не помогло. Лишь боги знают, о чём он думал в тот момент. Лорд Ваксли совсем не в восторге от того, что его сестра станет лишь матерью следующего лорда Долины, а не её леди. — Я могу понять, почему это вызвало некоторые волнения, — сказал Нед. Не секрет, что Джон Аррен уже довольно стар, чтобы держать в своих руках бразды правления. Ему не хватало зубов во рту и стойкости в ногах, но он не растерял своей мудрости и оставался самым справедливым человеком из всех, кого знал Нед. — И, чтоб ты знал, кланы тоже стали смелее, — добавил Мортон. — Чем старше становится Джон, тем больше они наглеют. В последнее время они всё чаще спускались с гор, устраивали разбой и грабёж, воровали скот, зерно и девушек. Будь моя воля, я бы повёл в горы сотню человек, выкурил бы их из пещер и преподал бы им урок. Неду помнилось, что горные кланы Долины всегда были проблемой. В отличие от горных и лесных кланов Севера, кланы Лунных гор никогда не становились частью знати и никогда не получали почестей и титулов лордов, а из-за своего примитивного уклада жизни никогда не считались чем-то большим, чем шайкой грабителей и бандитов, с которыми нужно было бороться, а ещё лучше, при возможности, поставить на колени. Неду хотелось что-то ответить на это, пусть он и не знал, что именно. Лордам и леди Долины лучше знать, как решать проблемы с горными кланами, и вряд ли его слова хоть что-то изменят. — Даже если так, какое это имеет отношение к Железному трону и Таргариенам? — вместо этого спросил он. — Незначительное, — ответил Мортон, пожав плечами, — не стоит и упоминания. Таргариенами же многие недовольны по другим причинам. Многие боятся безумия Таргариенов, что всё чаще и чаще проявляется в их родословной. С Эйрисом мы ещё могли потерпеть. Он был королём, бесспорно, но, если бы с ним возникли серьёзные проблемы, мы бы просто отступили за Кровавые Врата и пересидели. Сейчас на троне сидит Рейгар, и теперь он начинает казаться не менее безумным, чем отец, даже если ещё не начал сжигать людей заживо. Проблема в том, что теперь у Таргариенов снова появились драконы. Драконы, от которых не защитит ни сила Кровавых Врат, ни флот Чаячьего города, ни даже высота Орлиного Гнезда. — Ты хочешь сказать?.. — Я хочу сказать, что многие видят в этом последний шанс. — Последний шанс на что? — Чтобы окончательно избавиться от Таргариенов. Раз и навсегда, прежде чем целая армия драконьих всадников обеспечат им силу и власть на следующие тысячи лет. Если безумие и правда охватит всю их семью, даже боги не смогут защитить нас от того, что будут творить их чудовища. Громкий стук внезапно прервал их разговор, а также разговоры всех остальных, громким эхом разойдясь по комнате и обратно. Герольд встал рядом с похожими на троны креслами и начал отбивать удары тяжёлым посохом по каменному полу. — Начинается. Пора занимать свои места, — сказал Мортон и, увидев растерянный взгляд Неда, указал на стул в первом ряду всего в нескольких местах от кресел Арренов. — Пока ты не спросил, тебе туда. Нед улыбкой и кивком поблагодарил своего старого друга, затем сел на своё место. Но от его слов о Таргариенах всё ещё не становилось легче. Слева между ним и местами Арренов сели лорд Марк Графтон и его сын, сир Герольд. [1] Справа от него сел мужчина с гербом дома Хантер на груди, и двое других мужчин с таким же гербом, братья, судя по их внешности, сели друг от друга так далеко, будто едва выносили присутствие друг друга. Элберт и Хьюберт Аррены заняли два крайних кресла, оставив пустым кресло посередине. Кресло Джона, — подумал Нед и пожалел, что не успел поговорить с Элбертом, которого хорошо знал со времён своего пребывания в Орлином Гнезде. Он надеялся, что после встречи у них ещё будет возможность поговорить и посмеяться над всем этим недоразумением за чашей вина. Я должен добиться успеха. Обязан. Но как? Когда все лорды, леди и рыцари заняли свои места, а все солдаты и немногие оставшиеся слуги вышли из зала, маленькие дверцы по бокам и главный вход закрылись за ними, и лорд Элберт кивнул лорду Графтону, который снова поднялся со стула. Все взгляды тут же обратились к нему. — Милорды, миледи, для меня большая честь приветствовать всех вас здесь, в моём замке, — начал он. Лорд Графтон был не слишком высоким мужчиной, когда-то светлые волосы поседели, но он всё ещё был крепко сложен и широкоплеч, а в руках ощущалась сила. Его голос был настолько громогласным, что мог заглушить даже Йона Ройса. — Мы все собрались здесь по приглашению нашего любимого лорда Джона. К сожалению, лорд Джон ещё не полностью оправился от несчастного случая, случившегося на пути сюда из Королевской Гавани, поэтому не может присутствовать на сегодняшней встрече. Тем не менее ситуация настолько серьёзная, что лорд Джон решил не откладывать собрание. Причина, по которой мы собрались здесь, — чрезвычайно тревожные слухи о возможном запланированном восстании Долины против Железного трона и нашего законного короля. Голос лорда Графтона становился всё громче с каждым словом, пока не разнёсся по всему залу так угрожающе, что Нед вряд ли бы удивился, если бы в зал ворвались солдаты, чтобы арестовать всех присутствующих или повести их прямо на эшафот. Не успели его слова утихнуть, как в комнате тот же час поднялся недовольный ропот. Каждый разговор сам по себе был тих и непонятен, но вместе они наполняли комнату как шелест ветра среди густой листвы Волчьего леса в ненастный день. Однако ропот резко оборвался, когда Йон Ройс тоже встал со своего места и повысил голос. — Вы называете эти слухи тревожными, лорд Графтон. Что я нахожу тревожным, так это слухи, что доносятся до нас из Королевской Гавани. И увы, я сомневаюсь, что это просто слухи. Все мы знаем, что Его Величество ещё будучи отроком обладал довольно… необычным нравом. И похоже, что бразды правления совсем не выкорчевали это из него. Напротив, говорят, что он стал ещё более безумен, чем в юности. А что касается этих слухов, Графтон, они точно перестают быть просто слухами, когда лорд Джон в Королевской Гавани получает подобные письма от своих верных лордов. — Значит, ты признаёшь это, Ройс? — прогремел Марк Графтон. — Ты признаёшь, что был одним из авторов этих предательских писем? — Да, признаю, — прогремел в ответ Йон Ройс, — я признаю, что обеспокоен. Обеспокоен будущим королевства, будущим Долины и будущим моей семьи. Кто бы не беспокоился, когда такое творится в Королевской Гавани и такой человек сидит на Железном троне? — Я тоже обеспокоен, — взял слово Нед, удивившись своему спокойствию и смелости выступать без разрешения. Все взоры обратились на него, и Нед пожалел, что посмел открыть рот, но слишком поздно сожалеть. Некоторые из присутствующих могут быть недовольны королём и его убеждениями, но у них есть куда более насущные проблемы, о которых им стоило напомнить. — Для тех, кто ещё не знает, Его Величество открыл нам, что к Стене движется армия одичалых досель невиданных размеров, и угрожает охватить все Семь королевств. Зима близко, и нам зимой сражаться тяжело, тогда как враги в таких условиях чувствуют себя как дома. Я беспокоюсь, милорды, что Север первым примет на себя удар, когда они переберутся через Стену. Первым, но не последним, уверяю. Если одичалым удастся пересечь Стену, их не остановят даже Лунные горы. — Простите меня, лорд Старк, но кто сказал, что эта армия одичалых вообще существует? — спросил лорд Ройс. Теперь его голос был спокойным, сдержанным, а тон на удивление уважительным, но лицо ясно давало понять, как он относится к угрозе одичалых. — Королевство и все мы уже не раз страдали от безумия Таргариенов. Эйрис в своём безумии убивал людей дюжинами, потому что голоса в голове говорили, что все они предатели. Слава богам, что ему хватило ума вовремя отречься от престола, пока не стало хуже. Теперь на троне сидит его сын, такой же безумец. Сир Андар, старший сын лорда Йона, тоже поднялся со своего места, посмотрев на Неда с таким вызовом, будто обвиняя его. — Что говорит нам о том, что он не достал эту армию одичалых из своих снов? Это уже не первый раз, — сказал он. — Что нас должно убедить? Письма из Ночного Дозора? Лорд-командующий Мормонт уже много лет поёт ту же песню, что и Его Величество, только она покороче. Если бы моя семья хранила все письма из Чёрного Замка с просьбой прислать больше людей, денег, мечей и зерна из-за какой-то мнимой угрозы одичалых, ими можно было бы покрыть всю Долину. Я не собираюсь слепо верить словам безумца. Не тогда, когда дело доходит до созыва знамён и отправки тысяч наших людей на Стену отмораживать себе руки и ноги ни за что. Нет, нет. Это была ошибка. Я хотел напомнить им об истинной угрозе королевству, а вместо этого дал им возможность выставить Его Величество ещё большим безумцем, — ругал себя Нед. — Я должен всё исправить. Я обязан преуспеть. — Вы не можете на полном серьёзе сравнивать короля Рейгара с его покойным отцом. Его Величество — не кровавый тиран. Он хороший король, который смог принести королевству стабильность и процветание, даже несмотря на свои немного необычные убеждения, — сказал Нед получив в поддержку громкое «Вот именно» от Герольда Графтона. — Верно, он не убивает всех, кто попадётся под руку, как его отец, — согласился лорд Ройс. — Во всяком случае, пока. И он хороший король, но таким был и Эйрис в молодости, добрым и щедрым, и мы все знаем, чем это обернулось. Кто знает, что станет с Рейгаром Таргариеном, если ему позволят и дальше вариться в котле своего безумия? — Даже если это всё правда, всё равно не имеет значения, — услышал Нед голос сбоку и огляделся. Говорившим оказался Элберт Аррен. Он сразу же почувствовал облегчение от того, что представитель дома Аррен открыто выступил на их стороне. — Ваши страхи того, что Его Величество однажды сойдёт с ума, не даёт вам никакого права восставать против Железного трона и человека, сидящего на нём. Рейгар Таргариен — наш законный король, и не вам, милорд, судить его или сомневаться в нём. — Верно, верно, — сказал Марк Графтон, и Герольд Графтон в знак согласия постучал костяшками пальцев по столешнице перед собой. Некоторые из присутствующих присоединились к ним, но большинство оставались безмолвными и неподвижными. На противоположной стороне зала поднялся со своего места сир Саймонд Темплтон, рыцарь Девяти Звёзд. Он был высок, с холодными голубыми глазами, большим крючковатым носом и чёрной остроконечной бородой, что делало его похожим на сказочного злодея. Он выглядел гордым представителем старой знати Долины, но несмотря на это был одет довольно просто, если не считать маленького фамильного герба на груди. Его можно было спутать с мейстером или септоном. — Быть может, лорд Ройс не в праве судить короля, — начал он. Он даже говорит как септон Шейли, подумал Нед. — Быть может, вы не вправе судить короля, лорд Графтон. Быть может, ни я, ни кто-либо ещё здесь не в праве судить короля. Но это дело богов, милорд, боги осудят его. — И что вы предлагаете, сир? — спросила леди Анья. — Суд поединком между вами и Его Величеством? — Вовсе нет, миледи. Я не думаю, что в этом есть необходимость. Дело ясное. — Так ли это? Будьте любезны, добрый сир, открыть нам секреты, которые вам известны? — Это ни для кого из нас не секрет, миледи, — сказал сир Саймонд, впервые прямо поглядев на леди Анью. — Многие из нас получили письма от нашего короля. Последние слова он выплёвывал так, словно они были горькой желчью во рту. Затем он потянулся к маленькому аккуратно сложенному листу бумаги, лежавшему перед ним на столе. Письмо, понял Нед. Сир Саймонд развернул его, коротко откашлялся и начал читать вслух. — Именем единственно истинного Бога и защитника человечества, Р’глора, Владыки Света, я, Рейгар из дома Таргариен, король милостью нашего Владыки, умоляю всех, кто читает эти строки сплотиться со мной в свете нашего Бога против Великого Иного, врага всего живого. Только святое пламя осветит тьму, только его священные огни сожгут ужасы ночи. Закончив читать, сир Саймонд разорвал письмо, и отбросил от себя клочки, что как снежинки в диком танце посыпались на пол. — Богохульство! — завопил он. — Эти строки не что иное как богохульство. Вы действительно верите, леди Анья, что Семеро до сих пор оберегают Рейгара Таргариена после того, как прочитали и услышали эти строки? Рейгар Таргариен поклоняется ложному богу. Он отвернулся от Семерых, а это значит, что и Семеро отвернулись от него. Я никогда не признаю еретика своим королём. В чертоге сразу поднялась суматоха. Одни проклинали короля, называя его еретиком, если не хуже, другие молились, и лишь немногие, совсем немногие, пытались спорить в пользу Его Величества. Нет, нет, нет. Я не могу допустить провала. — Эти письма — подделка, — сказал Нед как можно громче, но не срываясь на крик. Лордам и леди потребовалось время, чтобы успокоиться и наконец умолкнуть. Снова все взгляды устремились к нему, после чего он повторил. — Письма подделаны. — Откуда вы это знаете, лорд Старк? — спросил сир Саймонд. Я не могу допустить провала. — Его Величество сообщил мне и лорду Джону о предателях, которые отправили эти письма от его имени. Они уже пойманы… — не успел он договорить, как его слова потонули в громком протесте и звонком смехе. — Ещё бы он так не говорил, — сказал сир Саймонд. — Скорее всего, он поздно одумался, когда вспомнил, что лорды и рыцари Долины — люди честные и непоколебимые в своей вере в Семерых, вот и поспешил всё отрицать. Меньшего от еретика и не ожидаешь. — Вы сами молитесь богам Севера, не так ли? — спросили Неда. Он огляделся и увидел лицо лорда Бенедара Белмора, лорда Суровой Песни, смотрящего прямо на него. — Да, — ответил Нед. — Человек, молящийся деревьям и ложным богам, выгораживает короля-еретика. Простите за откровенность, но с чего я должен вам верить? — Вы сомневаетесь в чести лорда Старка, лорд Белмор? — спросил Элберт Аррен. — Не в его чести, лишь в его верности Семерым. В конце концов, он сам признался, что молится ложным богам. Так какое ему дело, что его король молится другому ложному богу, а затем лжёт нам об обратном? — Не его король, милорд, наш король, — поправила его леди Анья. — Я не думаю, что кто-либо здесь имеет право сомневаться в словах лорда Старка. Если он и лорд Джон утверждают, что письма подделаны, тогда я ему верю. И могу лишь умолять вас, милорды, последовать моему примеру. Нед быстрым кивком отблагодарил леди Анью, но не был уверен, что она заметила, поскольку так же быстро повернулась к своему сыну. — В том, что лорд Старк говорит правду, я никогда не посмею сомневаться, — сказал теперь сир Саймонд. — Но это не значит, что и король говорил правду о поддельных письмах. — Как бы то ни было, это не имеет большого значения, — вдруг сказал лорд Белмор. — Рейгар Таргариен мог с тем же успехом молиться Чёрному Козлу из Квохора или лошадиному богу дотракийцев, мне всё равно, потому что после него нас не ждёт ничего хорошего, даже если эти письма подделаны. — О чём вы говорите? — требовательно спросил Элберт Аррен. — О его детях. Принц Эйгон очень скоро возьмёт в жёны собственную сестру. Насильно или нет, я не знаю, но брат и сестра будут возлегать вместе, милорды. Это мерзость! Мерзость, говорю я вам. Мерзость, перед которой я никогда не преклоню колено! — Лорд Белмор прав, — Нед впервые услышал речь Хьюберта Аррена, и весь зал тут же умолк. Нет, — подумал Нед, — не делай этого, сынок. Только не это. — Добрые лорды и леди Долины достаточно долго молчали и терпели зверства и безумства Таргариенов, — продолжил Молодой сокол, — но всему есть предел. Эта мерзость никогда не принималась в Семи королевствах. Почему мы должны преклонять колени перед драконами, когда всё, что они делают, — это постоянно нарушают законы богов и людей? Почему мы должны в страхе ожидать, когда ещё один безумец из отвратительного рода взойдёт на трон? Поднялись крики одобрения, неодобрения и проклятия со всех сторон. От кого-то Нед даже слышал угрозы. — Спрашиваете, почему мы должны преклонять колени перед ними? — раздался громкий и ясный голос леди Аньи. — Потому что Таргариены — наши короли. Вот почему. Лорд Джон преклонил перед ними колени и поклялся в верности во имя дома Аррен, как и его отец до него, отец его отца, и так вплоть до Завоевания Эйгона. Почему вы, лорд Хьюберт, считаете себя выше их? И если заводить речь о кровосмешении и вере… Доктрина Исключительности должна быть вам известна, юный лорд. Если нет, у меня в библиотеке Железной Дубравы хранится копия. Знала бы, что здесь пройдёт кружок чтения, взяла бы её с собой. Сам верховный септон утвердил эту доктрину, когда одобрил помолвку принца Эйгона и принцессы Рейнис. Или вы, сир Саймонд, и вы, лорд Хьюберт, всерьёз хотите заявить, что знаете волю Семерых лучше верховного септона? — Я знаю Семиконечную звезду, — чуть ли не сорвался на крик лорд Белмор, — святейшую из всех книг, в коей ясно говорится, что инцест — это грех в глазах богов. Большего мне знать не нужно. — Верно, верно, — согласился сир Саймонд. — Таргариены отвратительны, их кровь испорчена и отравлена, — выплюнул Хьюберт Аррен. — Вы не рыцарь, леди Анья, и вам мало известно о лечении ран. Так позвольте вас просветить. Таргариены — это гнилой нарыв на плоти Семи королевств, а когда плоть начинает гнить, её нужно отсечь, пока она не отравила всё тело. — Я не рыцарь, это правда, — сказала леди Анья, но её взгляд оставался железным и непоколебимым. — Но в чём я точно могу быть уверена, юный лорд, ни одному здравомыслящему рыцарю не придёт на ум рубиить голову с плеч или вырезать сердце из груди, как бы сильно не гнила плоть. Ибо король — это голова и сердце королевства. — Я не беру на себя право говорить от имени богов, — впервые взял слово Хортон Редфорт. — Но в одном не может быть никаких сомнений. Лорд Ройс прав в том, что Рейгар Таргариен безумен. Только безумец будет следовать приказам безумного короля. Я точно не собираюсь с этим мириться. Рейгар Таргариен должен уйти. Бросят его в темницу или заставят надеть чёрное, мне всё равно, но он должен сойти с трона или быть насильно свергнут, если потребуется. Он безумец, и королевство не выдержит правление ещё одного безумного короля. И любому, кто истово верит в Семерых, лучше встать на колени и молиться, чтобы его сын-дракон не оказался таким же безумцем. — Мы не имеем права судить его, — сказал Нед. Я должен этого не допустить. — Даже безумный король остаётся королём. — Ага! — воскликнул Йон Ройс. — Значит, вы признаёте Рейгара безумцем, лорд Старк? — Нет, я не то имел в виду. Я только сказал… — начал он, но его слова снова заглохли в громких криках, молитвах и проклятьях с гневными выкриками «предатель» с одной стороны и «еретик» с другой. — Эйгон будет возлегать с сестрой. Кто он, если не безумец?! — воскликнул кто-то. Это мог быть Хьюберт, но Нед не был уверен, громких голосов вокруг было слишком много. Одни призывали немедленно созывать знамёна, и Нед услышал, как Марк Графтон угрожал немедленно посадить в темницу любого, кто посмеет снова даже предложить такое в его залах. Голоса вдруг смешались в пронзительной испуганной веренице. Нед огляделся и увидел, что Лин Корбрей обнажил свой валирийский меч и направил его на Герольда Графтона. — Ещё раз назовёшь меня предателем, Графтон, и это будет твоё последнее слово, — пригрозил он. — Моя Леди жаждет крови. Она вдоволь напивается всякий раз, как выходит танцевать. — Ты смеешь обнажать сталь в моём чертоге против моего сына во время переговоров, Корбрей?! — прогремел Марк Графтон. — Мне бы следовало повесить тебя, мальчик, и даже законы с богами оказались бы на моей стороне. — Убери меч! — рявкнул Йон Ройс на сира Лина. — Твоей Леди не доведётся напиться в руках мертвеца. — Совет верных. Вам следовало назваться Стадом старух, — усмехнулся сир Лин, но всё же вернул меч в ножны. — Я искренне прошу прощения за поведение этого молодого рыцаря, — сказал лорд Ройс. Молодого рыцаря? Этот человек ненамного младше меня, — подумал Нед. — Человеку его возраста, да ещё и помазанному рыцарю следовало бы лучше себя контролировать. Лорд Графтон ничего не сказал, но кивнул, приняв извинения. — Возможно, нам стоит закончить переговоры на сегодня, — сказал он затем. — Я предлагаю вам, милорды и миледи, снова собраться здесь через три дня, когда все мы немного поутихнем и сможем привести больше аргументов, чем сегодня. Если боги окажутся добры, лорд Джон к тому времени будет готов присоединиться к нам, и тогда мы сможем положить конец этому нелепому фарсу. После его слов двери снова открылись, и чертог начал пустеть. Нед бесцельно бродил по замку Граффтон, пытаясь проветрить голову. Вскоре он снова сбился с пути, но ему не было до этого никакого дела. У него ещё будет время спросить у кого-нибудь дорогу. Всё намного хуже, чем он опасался. Намного хуже. Самые уважаемые и могущественные лорды Долины действительно желают свергнуть короля Рейгара, силой, если понадобится. Другие, вроде его зятя Хьюберта, хотят и вовсе навсегда лишить власти дом Таргариен. Нед даже не хотел представлять, каким образом он хочет это сделать. Слова Джона Аррена эхом отдавались в его голове. Он вспоминал о письме, которое он написал, когда предлагал выдать Сансу за Хьюберта. Хороший человек, писал Джон, человек чести, исполненный сильным чувством долга перед своей семьёй и глубоко преданный короне. Человек, который станет хорошим мужем для Сансы и достойным сыном для Неда. И теперь этот насквозь благородный человек собирается ввергнуть королевство в войну. В войну, где Долина может оказаться только на проигравшей стороне, не устояв перед могуществом драконов. Что ему делать, если до этого действительно дойдёт? У них ещё не было детей, но Санса была женой Хьюберта, будущей леди Долины, а вскоре и матерью его детей. Он не хотел идти войной против своего законного короля, не хотел участвовать в несправедливом предательском восстании, особенно когда из-за Стены исходит такая угроза, но он также не мог отказаться от своей плоти и крови. Для одних эти письма, якобы отправленные королём, стали лишь ещё одним камнем преткновения, для других и вовсе последней каплей. Как ему разгрести этот беспорядок, да ещё и без помощи Джона, Нед понятия не имел. Хуже того, чем ожесточённее велась дискуссия, тем более решительные меры требовали предпринять по отношению к королевской семье. На их фоне угроза одичалых и вовсе отходила на второй план. Никто из них и пальцем не пошевельнёт, чтобы помочь королевству и послать хотя бы одного солдата на север. Одни назло Железному трону, другие в страхе перед предателями короны. В какой-то момент Нед остановился и прислонился к зубцу одной из внутренних стен, закрыв глаза и постаравшись не думать ни о чём, что лишь усилило бы его головную боль. Тут же его вывел из раздумий голос справа. — Даже безумный король остаётся королём, — сказал Мизинец. — Слова мудрее ещё поискать, Старк. Нед открыл глаза и посмотрел на человека, с улыбкой шагающего к нему. У него не было сил на очередной разговор с лордом Бейлишем, поэтому вместо ответа он лишь издал протяжный вздох, в надежде, что тот поймёт намёк. Однако он либо не понял, либо проигнорировал. — Если лорд Джон просил вас склонить ещё больше лордов к идее возможного восстания и усугубить ситуацию, могу вас поздравить, вы справились блестяще. — Я сделал всё, что мог, — сказал Нед. — Говорите, что хотите, лорд Бейлиш, а потом прошу оставить меня в покое. — Разумеется, лорд Старк, однако вы выбрали неверную тактику. Заявлять, что письма Его Величества о красном боге были подделаны, а затем хвастаться, что сами не молитесь Семерым… — Я вовсе не хвастался — сказал Нед, но не стал мешать Мизинцу дальше изливать свой восторг. — …а потом признавать, что тоже считаете короля безумным, было не самым лучшим решением. — Я этого не говорил, Бейлиш, — воспротивился Нед, его голос стал заметно громче. — Нет, не говорили. Но именно так это запомнят многие лорды и леди, жаждущие войны. Ваше слово имеет вес в Долине, лорд Старк, именно поэтому лорд Джон взял вас с собой. К сожалению, сегодня вы поставили его не на ту чашу весов. Я потерпел неудачу, — промелькнуло у него в голове. — Но пока что не всё потеряно, не беспокойтесь так сильно, — продолжил Бейлиш. — Некоторые могут желать войны, но лорды Долины точно не хотят воевать друг с другом. Они настолько верят в свою рыцарскую доблесть, что в некотором смысле боятся сами себя. Ничего не будет решено, пока одна из сторон не наберёт весомого большинства. Мир, свержение короля Рейгара или полное уничтожение Таргариенов. Никто на этой встрече не успел собрать слишком много сторонников. Хорошо, что её так вовремя прервали. Можете не благодарить. — Благодарить? — в замешательстве спросил Нед. — Благодарить за что? Я видел вас, лорд Бейлиш. Вы всё это время сидели и слушали, но не сказали ни слова. Если бы хотели помочь, могли бы говорить от моего имени и имени короля во имя мира. — И вы думаете, что мои слова заставили бы хотя бы одного лорда так просто взять и передумать? Я так не думаю. И всё же вы должны отблагодарить меня за то, что не допустил провала вашей миссии. Если бы собрание не закончилось в тот же момент, дело могло бы дойти до кровопролития и созыва знамён. Нед задумался над его словами, но всё это не имело смысла. — Сир Лин вёл себя неподобающе, — наконец сказал Нед. — Нам просто повезло. — Как раз наоборот, милорд. Он поступил совершенно правильно. — Хотите сказать, вы подстрекали его обнажить меч? — Подстрекал… Звучит так, будто два маленьких мальчика задумали украсть пирожные с кухни, — сказал лорд Бейлиш, и его улыбка стала ещё шире. — Я не подстрекал его, милорд, я заплатил Корбрею. — Невозможно, — сказал Нед, покачав головой. — Сир Лин может быть вспыльчивым человеком, но он никогда не стал бы участвовать в таком фарсе. — Даже самому благородному человеку время от времени нужен друг, друг с деньгами, друг с влиянием и друг, способный хранить секреты. Я являюсь таким другом для многих людей. С этими словами он развернулся и отправился дальше. Сам не зная почему, но Нед последовал за ним. — Вы мне не верите? — спросил затем лорд Бейлиш. — Ничего. Просто запомните это. Вы можете перерыть всю страну, но так и не найдёте ни одного человека с пересмешником на груди, но это не значит, что у меня нет друзей. Я друг многим, поэтому у меня много друзей, даже если их не распознаешь с первого взгляда. И пока я ваш друг, мои друзья останутся вашими друзьями, Старк. Нед размышлял над его словами. Может ли это быть правдой. Само собой, не все люди так благородны, какими предпочитают выставлять себя на показ. Встречались лжецы и жулики с громкими именами, но слабым характером. Долина никак не могла быть исключением. Как бы ему ни хотелось этого отрицать, лорд Бейлиш мог оказаться прав. Возможно, ему следует больше доверять его словам и прислушиваться к ним. В конце концов, он был другом детства его Кет и помогал заботиться о Брандоне в его последние дни. Услуга, которую он никогда не сможет отблагодарить. И теперь он был здесь, рядом, оказав ему поддержку и не позволив этой встрече обернуться полной катастрофой. Почему-то он больше не сомневался, что лорд Бейлиш действительно заплатил сиру Лину, чтобы он устроил тот маленький скандал. Петир Бейлиш на первый взгляд был из тех людей, к которым Нед не испытывал ничего, кроме презрения, но теперь, если всё пересмотреть и прислушаться к его словам… Он действительно помог ему. Он был одним из немногих, кто действительно хотел помочь. Ему не нравилось, что этот человек вёл свою игру, прячась в тени и подкупая людей, вместо того, чтобы убеждать их фактами и взывать их к чести и верности. Но ему нужен такой союзник, может даже друг. — Лорд Бейлиш, я должен извиниться, и искренне надеюсь, что вы примите мои извинения. Возможно, я ошибался, не доверяя вам, — сказал Нед. — О, Старк, — с улыбкой сказал лорд Бейлиш, — не доверять мне было вашим самым мудрым решением с того момента, как вы сошли с корабля. 1. В книгах правящим лордом был уже Герольд Графтон, поскольку его отец во время восстания Роберта оставался на стороне Таргариенов, за что был убит Робертом во время осады Чаячьего города. На самом деле, доподлинно неизвестно, был ли Герольд его сыном, а не братом/кузеном/племянником т.п.