О королях и бастардах

— Приятно видеть, что ты практикуешься, Арья, — Санса просияла. — Твои швы стали намного лучше. Но Арья хорошо слишком хорошо знала сестру, чтобы поверить её словам. Она знала, что её швы не стали лучше. По правде говоря, даже наоборот. Этой улыбке Санса училась всю жизнь, чтобы казаться милой, дружелюбной и учтивой, с кем бы она ни говорила. Арья не знала, радоваться ли тому, что Санса не пытается кидаться упрёками и высмеивать её кривые швы, как часто делала это в детстве, или злиться на то, что, приняв фамилию другой семьи, сестра стала относиться к ней, как к чужой. Вид её рукоделия вгонял в тоску. Она хотела вышить волка и сердце-дерево, но бесформенное серо-бело-красное нечто не было похоже ни на что из этого. Арья посмотрела на Джейн Пуль, сидевшую рядом с Сансой. Она была такой же хорошенькой, какой была, покидая Винтерфелл вместе с Сансой несколько лет назад. Может даже ещё красивее. У неё были большие карие глаза, густые каштановые волосы и безупречная улыбка с идеальными белыми зубами, но бёдра стали шире, и теперь она больше походила на женщину, чем на ребёнка. Арья сразу узнала её мимолётную ухмылку, когда та глядела на швы Арьи. Она ожидала, что Джейн в любой момент заржёт как лошадь, чтобы разозлить Арью, и назовёт лошадиной мордой, как делала это всякий раз, когда септа Мордейн или Санса ругали её за кривые стежки. Но ничего из этого не произошло. И снова Арья не знала, радоваться ей или злиться. Какое мне дело до её мнения? — подумала Арья, отложив в сторону свою работу. Она посмотрела на шитьё Сансы в виде великолепного синего сокола на фоне серых очертаний, похожих на гору под светло-серебряной луной. Скорее всего, это была гора, на которой стояло Орлиное Гнездо. Её стежки были просто идеальными, а шитьё таким красивым, что можно было дорого продать. В этот момент Арье очень захотелось запихнуть эту проклятую тряпку ей в глотку. — Что думаешь о моих швах, Арья? — спросила Санса. Будто бы не знает, что они идеальны. Идеальные стежки идеальной Сансы. До тошноты идеально, — подумала Арья. — О, сокол. Как необычно, — вместо этого сказала она. — Не сказала бы, — бросила сбоку леди Миранда. Миранда Ройс, как узнала Арья, уже чуть больше года была одной из фрейлин Сансы в Долине и до сих пор оставалась единственной, кто вызывал у Арьи хоть какую-то симпатию. Ранда, как она любила называться, была дочерью дома Ройс и внешне была почти такой же идеальной леди, как Санса, но в отличие от неё и других дамочек из её курятника была довольно честной и время от времени даже забавной. Арья подозревала, что Аррены желали зачем-то угодить отцу Ранды, иначе Санса давным-давно настояла на том, чтобы отослать её подальше, лишь бы больше не краснеть от шока и стыда каждый раз, как только Ранда открывала рот. — За время своего своего пребывания в Долине леди Санса сшила так много соколов, что ими можно было бы покрыть всё Орлиное Гнездо, — продолжила Ранда. — Хьюберту нравятся мои соколы, — сказала Санса, мечтательно глядя на незаконченное шитьё у себя на коленях. — О, я абсолютно уверена, что он просто в восторге от твоих соколов, — сказала Ранда, специально подчеркнув последнее слово таким образом, чтобы не осталось никаких сомнений, что речь вовсе не о птицах и не о рукоделиях Сансы. А если этого было недостаточно, она подкрепила свои слова яркой, как солнце, улыбкой во всё лицо. Арья не сдержала ухмылки, наблюдая за тем, как сестра начала краснеть как перезрелое яблоко. — К слову, Санса, ты делала упражнения, которые я рекомендовала? — без всяких стеснений спросила Ранда. — Я… нет, я не делала, — пробормотала Санса, и ухмылка Арьи стала ещё шире. — И я не думаю, что мы должны обсуждать это перед… — Ты должна их делать, — перебила её Ранда. — Это полезно для мышц таза. Они помогут не только перенести роды, но и саму беременность. И я уверена, твоему мужу это тоже понравится. Я о том, какому мужчине не захочется упрятать кинжал в свой колчан? Санса покраснела ещё сильнее прежнего, будто сейчас загорится. Арья никогда не видела свою сестру такой смущённой. Как же здорово было видеть её заикающейся и задыхающейся. Да, Ранда ей нравилась. Определённо нравилась. — Арья, почему бы тебе не рассказать нам ещё немного о Королевской Гавани? — вдруг вмешалась Джейн. — Лорд Хьюберт тоже хотел принять участие, но не смог оставить своих обязанностей будущего лорда Долины, не так ли, миледи? — Верно, — сказала Санса, и её лицо начало постепенно возвращаться к прежнему цвету. И Арья начала рассказывать. Она рассказала о большой арене, построенной за пределами Королевской Гавани, о множестве фургонов и шатров вокруг неё. Она рассказала о схватке Барристана Селми и Джейме Ланнистера и об общей схватке. На миг ей пришло в голову рассказать о том, как Джон, Эйгон и Рейнис протащили её на соревнование по стрельбе из лука, в котором она дошла до второго тура. Но Арья быстро передумала. Не говори Сансе. Санса всё равно не поверит, а если и поверит, в тот же день побежит рассказать всё отцу. Джейн ничуть не лучше, и, как бы сильно ей не нравилась Ранда, она была болтушкой. Скажешь ей, и через неделю об этом будет знать вся Долина. Она как раз собиралась рассказать о позорном поражении Теона, как увидела, что Санса едва сдерживает зевоту, и тут же нахмурилась, с раздражением спросив: — В чём дело? Там было здорово! Ты должна была видеть, Санса. — Какое мне дело до рыцарских турниров? — спросила Санса, так же нахмурившись. — Я надеялась, что ты расскажешь нам побольше о празднествах и пиршествах, о нарядах и танцах королевского двора. Но похоже, что тебя к ним попросту не допустили. В Долине тоже проводятся турниры. Рыцарских поединков я насмотрелась вдоволь. — Есть такое дело, — сказала Ранда. — Совсем недавно лорд Ройс устроил турнир. Небольшой и только для оруженосцев. Отец меня водил. — Лорд Ройс? — спросила Арья, сбитая с толку. — Я думала, он твой отец. — Бронзовый Йон из Рунстоуна? Нет, мой отец — лорд Нестор Ройс, Хранитель Лунных Врат. Мы из младшей ветви Ройсов. Я хотела сказать, что в том турнире победил Гаррольд Хардинг и был посвящён в рыцари. Честно говоря, это победа едва ли стоила настоящего посвящения в рыцари, но теперь к нему принято обращаться, как к сиру Гаррольду. Мой отец предложил леди Алис выдать меня за Гаррольда. Он её внук, поэтому решение за ней. — И леди Алис согласилась? — взволнованно спросила Джейн. — Пока нет. Попросила дать время на размышления. Так сказал мой отец. — Гаррольд Хардинг, — задумчиво сказала Санса. — Простите меня, леди Миранда, но… разве Гаррольд… сир Гаррольд уже не стал отцом двух бастардов? — Трёх, насколько мне известно. Он успел обрюхатить одну девочку, когда воспитывался у леди Аньи. — Даже трёх, — испуганно проговорила Санса. — И вас это не беспокоит? — Нет, с чего бы? Все были зачаты от простолюдинок. Да и я сама уже не девочка. — Разве? — удивилась Арья, в то время, как Санса и Джейн залились румянцем. — Я вдова, чтоб ты знала, Арья. — Ох, мне жаль это слышать. — В этом нет нужды. Я сама его убила. Не пугайся, просто он был слишком стар. Умер на мне в нашу первую брачную ночь. Или во мне, если точнее. И даже не потрудился одарить меня ребёнком перед смертью. И теперь я сижу здесь, овдовевшая и почти не пользованная, в ожидании, когда меня возьмёт в жёны рыцарь с тремя бастардами, чьё величайшее достижение — выбивание тринадцатилетнего мальчика из седла. Хорошо хоть не очередной старик. Да и без детей он меня точно не оставит, раз уже три раза попал своим копьём точно в цель, — сказала она, подмигнув. Вдруг Ранда тоже отложила в сторону своё рукоделие, в котором Арья не увидела ничего особенного. Простой узор из красных и белых квадратов, который могла сшить даже она. Затем Ранда повернулась к ней и наклонилась, заговорив почти шёпотом, будто тайком, но достаточно громко, чтобы Санса и Джейн тоже могли расслышать каждое слово. — Скажи, Арья, ты всё ещё невинна? Арья почувствовала, как её уши загорелись так сильно, что ими можно было разжечь костёр. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не сумела произнести ни слова. — Конечно, да, — ответила вместо неё Санса. — Как ты можешь быть так уверена, Санса? — спросила Ранда, и от Арьи не укрылось, как раздражало Сансу её прямое обращение к ней без всяких леди. — Арья уже в том возрасте, когда доходит до замужества и… определённых переживаний. Для таких вещей не всегда обязательно давать брачные клятвы. — Она моя сестра и дочь Винтерфелла, леди Миранда, — воспротивилась Санса. — Конечно, она останется невинной до своей брачной ночи. — Санса права, — согласилась Джейн Пуль. — Арья останется невинной, и, боюсь, ещё очень долго. Для начала ей придётся найти мужчину, что ей заинтересуется. — Ты в этом так уверена? Она вполне хорошенькая, а столица полна соблазнов, — сказала Ранда, снова подмигнув Арье. Арье этот разговор ничуть не нравился. Стыд начал уступать место гневу, ярости и обиде. Да, она всё ещё невинна, но лишь потому что она так захотела, а не от того, что кто-то ей не заинтересовался. — Есть мужчины, которым я интересна, — выпалила она. — О, и кто? — спросила Джейн с самодовольной улыбкой. — Поварята и конюшата, как в Винтерфелле? — Нет, оруженосцы и рыцари просили станцевать с ними, когда я была в Королевской Гавани! — сказала она слишком громко, что даже септы в соседней комнате могли услышать. — И сын лорда. Важного лорда. Она едва не выкрикнула имя Джона прямо в глупое лицо Джейн, заставила себя замолчать. — Правда? — спросила Джейн, недоверчиво приподняв брось. — Сын лорда положил на тебя глаз? — Да, я слышала об этом, — сказала Санса. — Что? — спросила Арья, не веря своим ушам. Не может быть! — Верно, я слышала, что Бринден Блэквуд, наследник Вранодрева, очень заинтересован тобой, — сказала она, громко смеясь. — И это несмотря на то, что он тебя ещё не знает. — Или как раз потому, что ещё не знает, — вмешалась Джейн. — Наша леди-мать написала мне, что ты будешь официально представлена ему, как только вернёшься в Винтерфелл. Вранодрево не Орлиное Гнездо, но полагаю, это лучше, чем ничего. Я вообще опасалась, что ты останешься старой девой как старая Нэн. — Надеюсь, тебе нравится запах лука, — сказала Джейн, громко посмеиваясь. — Я слышала, что сир Бринден очень любит лук в своей еде. Будто в Чернолесье растёт что-то ещё. Насколько Арья знала, Чернолесье довольно плодородная долина с богатыми урожаями и тучными скотом. Однако она не стала себя утруждать просвещением невежественной Джейн. Что бы она ни сказала, лучше не станет. — Я не выйду за Блэквуда, — сказала она, стиснув зубы. — Это не тебе решать, — сказала Санса голосом властной леди, прекратив смеяться. В этот момент Арье стало немного жалко Хьюберта. Знал ли он, во что ввязался, выбрав такую жену? Весьма сомнительно. — Скоро твои пятнадцатые именины, Арья. Неужели ты забыла об этом? Идеальный возраст для помолвки, и насколько я знаю из писем нашей леди-матери, она больше не позволит отложить это ни на день дольше дозволенного. Слова поразили её как внезапный порыв ветра. Это было правдой. Скоро ей исполнится пятнадцать. Судя по тому, что она услышала от отца, переговоры шли не очень гладко, поэтому свои пятнадцатые именины она встретит в Долине, а не дома в Винтерфелле. Вместе с Сансой и Джейн Пуль. Отец вряд ли сможет уделить ей много времени. Просто замечательно, — мрачно подумала она. Не то, чтобы её волновало, где и с кем она проведёт этот день. Она хорошо помнила, какое большое пиршество с танцами и музыкой устроили её родители на пятнадцатилетие Сансы в Винтерфелле. Её не очень интересовали такие вещи, но, если подумать… Было бы неплохо, если бы для неё устроили праздник. Было бы здорово, если бы она снова танцевала с Джоном в этот особенный день. Только с Джоном. — Для юной леди всегда найдутся другие варианты, — вырвал её из раздумий голос Ранды. — Наверняка в столице нашёлся какой-нибудь рыцарь с серьёзными намерениями. Как я уже говорила, она хорошенькая. — Если кто в столице и положил на неё глаз, так в это в лучшем случае был конюх, когда пытался оседлать её, приняв за лошадь, — сказала Джейн, почти задыхаясь от смеха. Арья посмотрела в лицо идиотки, увидев её идеальные белые зубы, пока та смеялась. Какой же отвратительный у неё смех. Не особо задумываясь о том, что она делает, Арья потянулась к иглам для вязания и бросила их в лицо Джейн. Когда тонкая деревяшка ударила ей под левый глаз, глупый смех резко прекратился. Джейн закричала так громко и болезненно, будто ей только что отрубили руку, в то время как Арья вскочила со стула и в ярости затоптала к двери. Она услышала, как Джейн крикнула о том, что Арья совсем обезумела, когда дверь распахнулась и в комнату вбежал солдат в цветах Арренов. Когда она оттолкнула с пути взволнованного мужчину с обнажённым мечом, Санса крикнула вслед. Они должны оставаться в комнате, и Арья обязана немедленно извиниться перед Джейн. Но Арья ничего не ответила и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Мы уже не маленькие девочки, чтобы целыми днями сидеть взаперти, — подумала она. — Если Санса так хочет, пусть сама сидит там с Рандой и с этой идиоткой Джейн. Долбанная Джейн. Арья не обращала внимания на то, куда идёт. Она просто шла и шла по бесчисленным коридорам. Мимо неё туда-сюда сновали слуги и служанки. В Винтерфелле она бы уже укрылась в богороще, залезла на дерево и не спускалась бы, пока отец не пришёл за ней. Но даже если здесь есть богороща, Арья не знала, где искать, поэтому продолжала бесцельно бродить куда глаза глядят, пока её гнев постепенно не утих. Она даже не знала, на что злится сильнее. На эту идиотку Джейн, которая до сих пор отпускала в её сторону глупые шутки, как в детстве? Или на Сансу за то, что всё ещё не может заткнуть её, как подобает сестре и леди, которую она из себя строит. Почему-то ей хотелось верить, что Рейнис не позволила бы этому случиться, иначе бы пустила кишки Джейни на подвязки. Глупо, конечно. Сев на большой круглый камень на краю маленькой клумбы, она поняла, что это всё не имеет значения. Неважно, что говорит Джейн. Она всегда была глупа и останется такой. И раз Санса может лишь посмеиваться над её идиотскими шутками, значит она точно такая же дура. Я бы посмотрела на её лицо, когда её отдадут какому-нибудь безземельному рыцарю, а я к тому времени уже буду леди Штормового Предела, — подумала она и почувствовала жар в ушах, поймав себя на мысли. Арья быстро огляделась, чтобы отвлечься от этих мыслей. Она оказалась в одном из западных дворов, окаймлённом с северной стороны большой круглой башней с медной крышей, а с южной стороны конюшней с лошадьми и мулами. Последних в Долине часто используют для восхождения в горы. Позади неё стоял большой дом с помещениями и кухнями для слуг, а напротив неё стояли врата, ведущие во внешний двор с оборонительными сооружениями замка. Замок Графтон представлял собой дикую вереницу сливающихся дворов и построек, извилистых коридоров, стен и башен, построенных, разобранных и вновь построенных. Она уже слышала от Ранды, что многие часто терялись здесь в первые дни и даже спустя недели нуждались в помощи слуг, проживших здесь не один год. Арья не испытывала особых проблем. Как только она определилась с самыми большими зданиями и получила примерное представление о внутренних и внешних стенах замка, ей стало довольно легко ориентироваться. Для неё было загадкой, как можно заблудиться здесь спустя несколько дней. Она встала с круглого камня и пошла дальше. У неё всё ещё не было намеченной цели, но сидеть на месте ей точно не хотелось. Она вошла в дом для слуг, но внутри никого не было, поскольку на время пребывания стольких важных лордов большинство слуг было выдворено из внутренних частей замка. Она прошла мимо холодных кухонь и нескольких запертых дверей, за которыми должны были находиться складские помещения. Она свернула в другой коридор и шла, пока не вышла в противоположную сторону здания. Двор здесь оказался в три или четыре раза меньше предыдущего и по своей форме напоминал жирную кровяную колбасу. В центре стоял ряд маленьких сучковатых яблонь со скамейками под ними. Крошечные певчие птицы рыскали по земле, поклёвывая булыжники в поисках еды. В южной стороне стояло кривое высокое здание, немного похожее на башню с воронятником наверху. Мейстерская замка Графтон, — подумала она. — Если проберусь туда, смогу отправить письмо Джону. Но она тут же отругала себя за эту мысль. Джон путешествует за Стеной и не получит письма, пока не вернётся. Да и что она может написать? Сообщать особо нечего, и ещё меньше ей хотелось делиться с ним своим плохим настроением. Джон… —… привыкнет, — вдруг услышала она чей-то голос. — Он не первый мейстер, вынужденный делить комнату с братом по ордену. Она быстро же огляделась и услышала, как хлопнула дверь с северной стороны мейстерской, затем живо спряталась в тени широкой оконной арки над ней. Не то, чтобы в этом была необходимость, но почему-то ей не хотелось, чтобы её видели. Возможно, ей стоило выйти вперёд, чтобы никто не подумал, будто она специально подслушивала, но ноги будто не слушались её. — Мы всё равно не задержимся здесь надолго, если всё пройдёт хорошо, — услышала она всё тот же мужской голос. — Как поживает наш милый цветочек? — Моё лечение начинает давать свои плоды, — сказал уже другой мужчина, и Арья услышала звон цепи, раздававшийся при каждом шаге. — Беспокоиться не о чем. Мейстер, — поняла она. — Само собой. Кто ещё выйдет из мейстерской? — Хорошо, — сказал первый мужчина. — Семя мальчишки не должно прорасти. — Не прорастёт. Уверяю вас, милорд. Она осторожно шагнула вперёд, внимательно глядя через край окна. Во дворе она увидела двух идущих мужчин. Один был в одеянии мейстера с короткой цепью на шее. Он казался молодым, худощавым и говорил голосом, который можно было спутать с женским. Другой был таким же худощавым, но меньше ростом и с тёмными волосами с лёгкой сединой. Его выделяли только яркие разноцветные одежды, из-за которых его можно было принять сперва за придворного шута. Почему-то он казался ей знакомым, но Арья не могла сказать точно. Она снова укрылась в тени. Не хотела делать вид, что подслушиваю, и теперь и правда этим занимаюсь. Молодец, — подумала она, невольно усмехнувшись. — Как долго… это будет продолжаться, если вам угодно, милорд? — спросил мейстер. — Недолго, — сказал первый мужчина. — Думаете, волк пойдёт за соколом? Волк? Они про отца. А сокол? Лорд Аррен? Разумеется, отец поддержит лорда Джона. Что это значит? — Смотря за каким соколом. Какую сторону он выберет. Ему придётся выбирать, когда олень начнёт бушевать. — Голоса становились тише, отдаляясь от Арьи. — Ещё немного… всё ещё жду вестей из шторм… все части в… Она услышала, как открылась и закрылась другая дверь, и голоса окончательно стихли, оставив Арью одну. Она стояла у окна, сердце подкатывало к горлу. Что она только что услышала? Стоило ли сказать отцу? Не сейчас. Он всё ещё на встрече с лордами Долины. Она не могла туда вломиться. Может, сегодня за ужином? Но что именно она ему скажет? Что услышала, как человек, показавшийся знакомым, говорил с мейстером о цветах и животных? Он подумает, что она сошла с ума. А может и нет… Задумавшись и не зная, как быть, она пошла обратно той же дорогой, что и пришла, через дом с кухнями и кельями для слуг, вышла через ту же дверь, вернувшись к круглому камню у клумбы и снова уселась на него. Мысли метались, беспорядочно путаясь в голове, но она не могла уловить ни одну из них. Она посмотрела на конюшни и подумала о том, чтобы прокатиться и освежить голову, но быстро отбросила эту мысль. Её не выпустят из замка без сопровождения, а солдаты и без того были слишком заняты охраной замка и гавани, как она знала. Вряд ли ей выделят людей лишь ради каприза побывать где-то кроме внутренних частей замка. В этот момент из конюшни показалось знакомое лицо. Это была девушка с иссиня-чёрными волосами, одетая в сапоги и кожаную одежду для верховой езды, с которой стряхивала остатки сена. С Маей Стоун она познакомилась по прибытии в город. Она входила в свиту Сансы, Джейн, Ранды и её отца, лорда Нестора Ройса, не Йона, как теперь выяснилось. Майя носила фамилию бастардов Долины, но никто не хотел рассказывать, чей она бастард. Не то, чтобы это было важно, поэтому Арья не стала долго расспрашивать. «Из неё бы вышел толк, если бы она одевалась как женщина», — сказала однажды Санса. Это была правда. Её чёрные волосы были красивыми, и выглядели бы ещё красивее, будь они длиннее. Она также обладала хорошей фигурой, высокой и стройной, что лишь подчёркивалось её облегающей кожаной одеждой. Но самыми примечательными были её глаза. Идти Арье было некуда, и она точно не собирается возвращаться к Сансе и к этой идиотке Джейн, а Майя после их недолгого общения казалась достаточно приятным человеком, поэтому она слезла с камня и подошла к ней. Майя тоже посмотрела на неё и улыбнулась, но тут же опустила взгляд. У неё и правда были красивые глаза, как снова подметила Арья, ясные и голубые как небо в тёплый летний день. Она кого-то напоминала, но Арья не могла вспомнить, кого именно. — Миледи, — сказала Майя, когда Арья подошла к ней, и попыталась сделать реверанс, который выходил ещё хуже, чем у неё самой. — Можно просто Арья, — сказала Арья. — Как скажете, леди Арья. — Не леди, просто Арья. Не беспокойся об этом. — Как пожелаешь, Арья, — неуверенно сказала Майя. Наверняка успела натерпеться нравоучений от Сансы, — подумала Арья. — А теперь перед ней её сестра. Неудивительно, что она так нервничает. — Так… ты заботишься о лошадях? — спросила Арья. — За мулами, мил… Арья. — Они хорошие животные? — Если знаешь, как с ними обращаться, — сказала Майя, не понимая, зачем её о таком спрашивают. Хоть Майя казалась приятной, у них было мало тем для разговора, что странно. В Винтерфелле она никогда не испытывала подобных проблем с сыновьями и дочерями слуг. — Я мало что знаю о мулах. У нас в Винтерфелле держат только обычных лошадей и ослов. — Как и во многих замках, я полагаю, — сказала Майя. — Но для подъёма в горы мулы подходят лучше всего. — Вот как? Но почему? — Как и ослы, они куда устойчивее и выносливее лошадей, но не такие упрямые, — начала она рассказывать, и тотчас же её глаза засияли. Арья выслушала её рассказ о мулах, о трудном подъёме к Орлиному Гнезду, опасному для людей и абсолютно невозможному для большинства лошадей. Майя с гордостью рассказывала, что она ни разу не потеряла ни одного мула во время подъёма и спуска. — И ты не боишься сама когда-нибудь упасть? — под конец спросила Арья. — Нет, — уверенно сказала Майя. — я поднималась сто раз. Микел говорил, что моим отцом мог быть горный козёл. — Микел? — Да, Микел — мой любимый. — объяснила Майя. — Микел Редфорт, оруженосец сира Лина Корбрея. Мы поженимся, как только он станет рыцарем, в этом году или в следующем, я надеюсь. Арья сомневалась, что это произойдёт. Майя — хорошая девушка, но всё равно бастард. Из уроков Мейстера Лювина она знала, что Редфорты — это одна из старейших и самых гордых семей Долины. Лорд Редфорт никогда не позволит одному из своих сыновей взять в жёны девушку-бастарда, какой бы милой и способной она ни была. Однако она решила не говорить об этом. Вдруг их отвлекли звуки ударов стали и дерева по дереву. — Просто оруженосцы упражняются, — сказала Майя. — Мы можем посмотреть. — Я… думаю, да. Почему бы и нет?! — сказала Майя, широко улыбнувшись. Похоже, она наконец признала, что Арья не вторая Санса, и они могут хорошо поладить, либо просто надеялась застать за тренировкой Микела Редфорта. Она не знала точно, но это было не особо важно. Майя повела её из двора через пекарню и мимо небольшого амбара, по пути рассказывая о том, что её Микел считается одним из лучших молодых фехтовальщиков Долины. Они нашли оруженосцев в другом дворе, огороженном от предыдущего трёхступенчатой стеной, пекарней и небольшим садом со сливовыми деревьями. Дюжина мальчишек и юношей упражнялись в фехтовании деревянными или стальными затупленными мечами под присмотром пожилого человека с седыми волосами и гигантскими усами, свисавшими до самой груди, широкими плечами воина и мрачным взглядом. От Майи она узнала, что его зовут Артон Шетт, и он мастер над оружием замка Графтон. Чуть дальше стояло несколько мальчишек семи-восьми лет, упражнявшихся с луком и стрелами. Майя смотрела на двух юношей, упражнявшихся с мечами, особенно не могла оторвать глаз от одного со светлыми волосами и голубыми глазами. Должно быть, это и есть Микел Редфорт, — предположила Арья, усевшись вместе с ней на маленькую скамейку на краю двора. Он и правда хорошо владел мечом, даже слишком хорошо. В один момент битва шла на равных, как в следующий его противник лежал в пыли, пока лезвие затупленного клинка было прижато к его горлу. Второй противник был на голову выше, но оказался быстро обезоружен. Третий был куда быстрее и элегантнее, действуя куда осторожнее. Казалось, он мог выстоять против Микела, но после того, как тот сделал шаг в сторону и быстро развернулся, то получил такой сильный удар плашмя по голове, что шлем отлетел на несколько шагов в сторону, а сам он рухнул на землю, оглушённый. — Сколько раз я говорил вам, идиотам, как следует затягивать подбородочные ремни шлема? — рявкнул сир Артон на всё ещё оглушённого мальчишку, когда двое его друзей взяли его под руки и оттащили в сторону. — Увижу подобное ещё раз, Элмар, будешь целый месяц чистить конюшни, прежде чем хотя бы увидишь меч! После такого другие оруженосцы и пажи затягивали подбородочные ремни как можно туже, но следующие бои уже не могли так впечатлить. Она вспоминала, как Робб сражался в их возрасте и была уверена, что он без труда смог бы одолеть их всех. Кроме Микела Редфорта, возможно. Чем дольше они упражнялись, тем меньше она за ними наблюдала и больше увлекалась упражнениями по стрельбе из лука, которые происходили чуть дальше во дворе. Эти мальчишки посылали одну стрелу за другой мимо цели, а те немногие стрелы, что попадали, были пущены так слабо, что даже не вонзились должным образом. Арье так и хотелось схватить лук и показать им, как это надо делать. Почему бы и нет? Мне не нужно красоваться перед этими мальчишками, но… мне не помешает практика, — подумала она. — Я хочу стать лучшее, когда снова увижу Джона. — Скажи, здесь есть где-нибудь укромное место? — спросила она у Майи. — Укромное? Я… ну, да, но… — замялась она. Только сейчас Арья поняла, что это прозвучало иначе, чем желание потренироваться с луком, и Майя подумала о месте, где обычно уединяется со своим Микелом. — Я хочу сама пострелять из лука, — поспешила объяснить Арья и смущение Майи обернулось знакомой широкой улыбкой. — О, ну конечно, — сказала она. — Я не такая, как моя сестра, — выпалила Арья, на что Майя тут же рассмеялась. — Да, я заметила, — сказала она. — Как и говорила Ранда… Леди Миранда. Думаю, лучшее место для тренировок будет здесь, когда все разойдутся до конца дня. Я довольно часто бывала в замке Графтон вместе с лордом Нестором, поэтому знаю местный распорядок дня. — И никто не потревожит? — с сомнением спросила Арья, поглядывая по сторонам. Она надеялась отыскать задний двор, окружённый стеной или густыми деревьями. Сюда же выходило немало окон со всех сторон. Остаться здесь незаметной казалось невозможным. — Конечно. С той стороны — библиотека, но туда мало кто ходит, кроме старого мейстера, но ему нет дела до того, что творится за окном. На той стороне — один из гостевых домов, но лорды и леди будут заняты своими переговорами до конца дня, так что опасаться тоже некого. На востоке стоит лишь одна оборонительная стена, но солдаты обязаны глядеть в оба в противоположную сторону, и их не должно волновать, что происходит во дворах. Сир Артон жёстко выдрессировал их, чтобы не отвлекались и смотрели куда надо. На западе расположен обычный склад старой мебели и зимней одежды Графтонов. Так что пока не пойдёт снег, о свидетелях с той стороны можно не беспокоиться. — Звучит здорово. Большое тебе спасибо, — отблагодарила Арья с широкой искренней улыбкой. — Ты не могла бы потренироваться со мной? Было бы весело. — Звучит здорово. Я бы очень хотела, но мне нужно будет проведать мулов. У одного небольшая ранка на копыте, о которой нужно позаботиться. Кроме того, у меня есть… другие обязательства. — Понятно, — сказала Арья. Она была уверена, что в другие обязательства входили встречи с Микелом Редфортом где-нибудь, но ничего на это не сказала. И без того было грустно, что их отношения обречены. Пусть наслаждаются отведённым им временем. Довольно скоро тренировки закончились. Майя попрощалась с Арьей и отправилась заботиться о мулах и заниматься другими обязанностями, стреляя глазками Микелу Редфорту. Арье пришлось подождать ещё немного, когда пажи соберут выпущенные стрелы и разнесут их вместе со всем оружием и щитами в ближайшую оружейную. Убедившись, что всё готово, и вокруг не осталось любопытных глаз оруженосцев и пажей, не говоря уже о сире Артоне, она вскочила со своего места и поспешила обратно в гостевой дом, где разместили их с отцом, но не слишком быстро, чтобы не привлекать ненужного внимания. Она скоро добралась до своих покоев, зашла внутрь и опустилась на пол перед широким сундуком, в котором лежал её лук. Она быстро нашла свёрток, размотала лук и натянула тетиву. Она была тугой и, казалось, только и ожидала, когда её снова натянут. Арья снова полезла в сундук, чтобы вытащить стрелу, которую спрятала в отдельной связке под луком. Но взяв её в руки, она заколебалась. Это не просто стрела, — промелькнула она. — Это его стрела. Стрела Джона. Что если она сломается или перелетит через стену или где-нибудь застрянет, и она не сможет вытащить? Нет, она не могла так рисковать. Она не могла потерять стрелу или сломать её. Ей нужны другие стрелы. Но где их достать? У солдат дома Графтон есть стрелы. Само собой, это всё-таки крепость, у которой должно быть наготове тысячи стрел на случай нападения. Но ей, благородной девочке, их просто так не выдадут. В лучше случае спросят разрешения у отца. Даже если бы он позволил ей владеть мечом и стрелять из лука, в чём не была целиком уверена даже тётя Лианна, у отца сейчас совершенно другие заботы. Она точно не заслужит поощрения в своих увлечениях, если будет беспокоить его по таким пустякам. Так где же взять стрелы? Где их держат, ей известно. Как и в любом замке, их держат наготове в караульных и в оборонительных башнях, но вряд ли её туда пустят. Большую часть стрел хранят в оружейных, но попасть туда ещё сложнее. Даже пробраться не получится. Двери были толстыми и крепкими, а окна маленькие с железными решётками, что неудивительно, ведь оружейные должны охраняться днём и ночью. В Винтерфелле она не испытывала таких проблем. Во дворе за великим чертогом, где всегда проходила тренировочная стрельба, всегда можно было подобрать лук и несколько стрел, потому что Бран и Рикон не слишком утруждали себя занести их обратно в оружейную, хотя им следовало это делать. А даже если стрельбище оказывалось чистым, оружейную почти всегда охранял Толстый Том, которого ей всегда было легко одурачить. Вот оно, простое и в то же время гениальное решение. Толстый Том! И как она раньше не догадалась? Людям её отца, в которых не было особой нужды в замке Графтон, было разрешено оставить оружие и снаряжение из уважения к лорду Старку. Это означало, что гвардейцы Винтерфелла тоже должны были иметь при себе запас стрел. Вот у кого она может попросить немного. — Да, — обрадовалась она, быстро поцеловав наконечник стрелы в руке, затем поспешно убрала её обратно в сундук под одежду. Она услышала странный звук порезов и разрывов, когда запрятала её под одеждой и исподним, но в тот момент это её совершенно не заботило. Она быстро вскочила и выбежала из своих покоев. Насколько ей известно, солдат отца разместили в казармах к югу от Серебряной башни. Найти путь туда оказалось довольно легко и не заняло много времени. Что бы она ни сказала Толстому Тому, это не должна быть правда, но ложь, какой бы хорошей она ни была, не сработает, если Арья подойдёт к нему с луком наперевес. Поэтому для начала она спрятала лук в нише за бюстом давно умершего лорда Графтона, стоявшем в нескольких шагах от казарм. Она прошла дальше и свернула за угол, где увидела Толстого Тома, охраняющего вход. Он сидел на деревянном стуле без спинки, напоминавшем плаху палача, и играл в кости сам с собой. За дверью раздавался весёлый смех Хьюарда, Элина и Десмонда. Не замечая её присутствия, Том был сосредоточен на деревянных фигурках сивасс, выкрашенных в красный и чёрные цвета. Между ними катились два кубика из старой кости. Арья сразу узнала эту игру «Семь рыцарей и семь дев». Она имела мало общего с сивасс, за тем исключением, что в ней используются те же фигуры, и являлась больше азартной игрой, чем логической. Некоторые солдаты любили играть в неё, будто в настоящий сивасс. Но это не так. В этой игре вам не нужно сражаться или планировать на десять ходов вперёд. Нужно лишь бросать кости и расставлять фигуры в определённом порядке. Игра была такой простой, что даже маленькие дети быстро выучат все правила. Однако Арья быстро заметила, что Толстый Том явно не знает правил. Она покачала головой, наблюдая за тем, как он пытается поместить красного короля через чёрного слона. — Королю здесь не место, — вдруг сказала она. Том испуганно вскочил, опрокинув стул и доску с фигурками и костями, и те рассыпались по полу. Толстяк посмотрел на Арью с широко раскрытыми глазами, но быстро успокоился, когда понял, кто перед ним стоит. — Фух, Арья Под-Ногами, — сказал он, тяжело дыша. — Это ты. — Да, это я, — сказала она, не в силах сдержать улыбку, и стала помогать собирать рассыпанное. — Том, мне срочно нужны стрелы. Можешь их достать? — Стрелы? Зачем тебе стрелы? — Я должна достать немного для тренировок оруженосцев и пажей. — Вот как? — спросил он, приподняв бровь, однако его лоб, пухлый, как и всё остальное, не желал морщиться. — Но мальчишки уже давно закончили свои упражнения. Я видел, как они возвращались. — Не все, — сказала Арья настолько убедительно, насколько это возможно. — Некоторые, особенно пажи, были так плохи, что сир Артон приказал им ещё тренироваться, но у них кончились стрелы. — Сир Артон, — задумчиво сказал он, сбитый с толку от того, что Арья знает имя мастера над оружием. — И он посылает благородную девицу за проклятыми стрелами? Не очень-то по-рыцарски, как мне кажется. — Ну, я сама предложила. Я хочу быть хорошим гостем, вот и всё. Кроме того, им и правда нужно тренироваться, иначе от них совсем не будет никакого проку. — И ты ожидаешь, что я в это поверю? — Конечно, — сказала Арья. — Как и я поверю, что ты смирно стоял на страже, а не играл в кости. На миг он смотрел на неё со смесью сомнения и неуверенности, и Арья чуть ли не слышала, как мысли мечутся у него в голове. Тот факт, что его губы безвольно повторяли его внутренний монолог, также не слишком помогал скрыть его мысли. — Хорошо, юная леди, я выдам тебе несколько стрел, но только несколько. Если эти оруженосцы и правда так плохи, как ты говоришь, не думаю, что это что-то изменит. С этими словами он развернулся и зашёл в маленькую дверь позади, вернувшись через несколько мгновений со стрелами в руке. Он отдал их Арье, и она быстро схватила их, сказав краткое «спасибо». Это была даже не дюжина стрел, как она надеялась, но всё лучше, чем ничего. Затем Арья быстро вернулась к своему Тайнику за старым бюстом, достав лук, и поспешила обратно во двор, где тренировались оруженосцы и пажи. Двор и правда так опустел, что вокруг не было ни души. К счастью, мишени всё ещё стояли на месте, поэтому Арья смогла занять позицию и начать стрельбу. Первые две стрелы попали в дерево, первая в среднее кольцо, другая во внешнее. Неплохо для начала, но ничего выдающегося. Она знала об этом. Я должна постараться, если хочу впечатлить Джона, — подумала она. Арья быстро выпустила ещё две стрелы, но в этот раз не попала даже в дерево. Обе застряли в тюке сена в паре дюймов от него. Чтоб тебя! — ругнулась она про себя. — Джон должен увидеть, что я стала лучше, а не наоборот. Она снова натянула тетиву и выпустила ещё одну стрелу, но на этот раз совсем промазала, и стрела с лязгом отскочила от стены позади. Глазам своим не верю. Она сделала пару глубоких вдохов и выхватила ещё одну стрелу, насадив её на тетиву. Давай, — сказала она сама себе. — Ради Джона. Я хочу, чтобы он гордился мной. Ради Джона. Она натянула лук и нацелилась на мишень. Ради Джона. Затем она задержала дыхание, как сир Родрик всегда учил Брана, чтобы рука не дрожала. Ради Джона. Она целилась вдоль древка стрелы в цель. Ради Джона. Она выпустила тетиву, и стрела улетела прочь. Ей не пришлось даже смотреть, чтобы понять по раздавшемуся лязгу, куда она попала. Ни дерево, ни сено, опять стена позади них. Чем больше я думаю о нём, тем хуже становится. Он слишком отвлекает, — поняла она, тут же почувствовав, как её уши снова краснеют и горят. — Я не могу сосредоточиться, когда думаю о нём, но я должна сосредоточиться, иначе он разочаруется и уйдёт, как только увидит. Не думай о Джоне, не думай о Джоне, не думай о Джоне. Всё, что имеет значение, это стрела и мишень, стрела и мишень, стрела и мишень. Она снова глубоко вздохнула, прежде чем взять следующую стрелу. Стрела и мишень. Она натянула стрелу на тетиву. Стрела и мишень. Снова задержала дыхание и прицелилась вдоль древка стрелы. Стрела и мишень. Затем выпустила тетиву, уверенная, что стрела настигнет цель. Она снова услышала лязг, но на этот раз от наконечника стрелы, глубоко вонзившегося в дерево мишени. Присмотревшись. Арья обнаружила, что её стрела угодила в среднее кольцо, чуть ли не в ширине большого пальца от чёрного внутреннего кружка. — Да, то, что надо! — обрадовалась она, но тут же утихла. Вокруг никого нет, но её точно услышат, если она будет слишком громко кричать. После этого дела пошли намного лучше, пускай и не все стрелы попадали так же хорошо, как последняя. Пять раз подряд она собирала свои стрелы, чтобы снова пустить их в цель. Большая часть стрел попадала в дерево мишени, трижды даже в бычий глаз. Некоторые то и дело пролетали мимо цели, застревая в сене или отскакивая от каменной стены. Она не знала, сколько прошло времени к тому моменту, когда её руки заболели так сильно, что она решила закончить на сегодня. У неё всё равно осталось не так много стрел. Две застряли в проломах каменной стены так высоко, что она не могла дотянуться, у четырёх поломались наконечники, когда она вытаскивала их из мишени, а одна и вовсе исчезла без следа. Последняя скорее всего затерялась в сене. Если только её не стащил грамкин, — подумала она с усмешкой. В итоге у неё осталось только четыре целые стрелы. Солнце уже садилось, и она уже могла услышать шум из гостевого дома слева от неё. Слуги уже готовят покои для знатных гостей. Это означает, что встреча подходит к концу, и Арье пора вернуться в свои покои, чтобы снова надёжно спрятать свой лук вместе с оставшимися стрелами. Только сейчас она поняла, как голодна. Неудивительно, в последний раз она ела только утром на завтрак. Желудок так громко заурчал, что Арья испугалась, как бы половина замка не услышала. Добравшись до своих покоев, она не встретила никого, кто обратил бы на неё особое внимание. Слуга и кухарка были так поглощены своей работой, что даже не взглянули на Арью, что вполне её устраивало. Она быстро убрала свой лук обратно в сундук и сунула стрелы в другой между меховыми сапогами и меньшим сундуком для кожаных ремней и перчаток. Затем она сняла платье и начала умываться водой из маленького тазика рядом с кроватью. Отец наверняка захочет увидеть её на ужине, а поскольку она провела с Сансой не весь день, ей лучше выглядеть чистой и опрятной, чтобы он не подумал недоброе. Она сама удивилась, увидев, как потемнела вода, когда она вымыла руки и лицо. И ещё больше удивилась, обнаружив, что её платье уже было не таким светло-синим под толстым слоем пыли и какими-то пятнами, подозрительно похожими на навозные. — Седьмое пекло, как это могло случиться снова? — спрашивала она сама себя. Конечно, она бегала по разным местам, вместо того, чтобы тихо сидеть в одной комнате с Сансой, Рандой и дурой Джейн, занимаясь скучным, но благочестивым шитьём, как подобает леди. Она даже забиралась на крышу небольшой хижины, чтобы достать одну из стрел, но всё равно не ожидала такой грязи. Спустя почти час, слуга вывел её из покоев и привёл к трапезной по приказу отца, который уже сидел за одним столом с Сансой. Им подали чёрный хлеб с крепкими орехами, которые едва можно жевать, варёную капусту с репой и по целой рыбе без головы в густом желтоватом соусе. Санса наслаждалась этим, как вкуснейшим деликатесом Семи королевств, хотя Арье он напоминал миску соплей. Она подозревала, что это было любимое блюдо Хьюберта, иначе зачем ещё Сансе поднимать такой шум. К счастью, дуры Джейн с ними не было. — Мы очень волновались, Арья, — уже не в первый раз сказала Санса после ужина. — Нельзя было так бездумно убегать. Кто знает, что бы с тобой случилось. — Ты не мать, — уже в который раз возразила Арья. — Но я за тебя отвечаю. Ты ещё дитя, а не взрослая леди. — Я больше не дитя. — Дитя, пока не выйдешь замуж. И ведёшь себя не лучше детей. Верно, отец? — Что? Да, верно, Санса. Конечно, — сказал отец, погружённый в собственные мысли. Таким он просидел весь вечер, чаще глядя на еду вместо того, чтобы её есть. Санса восприняла его нерешительный ответ, как полное согласие. Во всяком случае, её самодовольная ухмылка стала ещё шире. — Я ожидаю от тебя примерного поведения завтра, Арья, — продолжила она. — Тебе повезло, что Джейн не сильно пострадала, когда ты вышла из себя. Утром ты первым делом извинишься перед ней и прекратишь вести себя как несносный ребёнок. Я больше не хочу, чтобы ты стыдила меня перед леди Мирандой. Ты стыдишься только сама перед собой, — подумала Арья. — Ну конечно, — сказала она вместо этого. Арья не пыталась звучать убедительно, что не ускользнуло от внимания Сансы. По крайней мере, она осознала, что большего от Арьи ей не добиться, и закончила на этом. — Отец, переговоры идут плохо? — спросила Арья, прежде чем Санса успела передумать. — Ты выглядишь неважно. Впервые за этот вечер их отец окончательно пробудился от своих размышлений. Он посмотрел на обеих, затем натянул неубедительную улыбку. — Всё в порядке, Арья. Да, всё идёт хорошо. Просто переговоры идут очень… длительно и скучно, — сказал он. — Тебе незачем об этом беспокоиться, Арья, — сказала Санса. — Такие вещи, лучше оставить мужчинам. У леди другие заботы и обязанности. Отец справится, как бы там ни было, а Хьюберт — будущий лорд Долины, лорды и леди к нему прислушаются. От Арьи не укрылось, как дёрнулась голова отца в тот момент, когда Санса упомянула своего мужа. По его хмурому лицу не было похоже, чтобы он получил слишком большую поддержку от её Хьюберта. Однако сестра была так увлечена лимонными пирожными, поданными на десерт, что не обратила на это внимание. Как только на лице отца проявилось раздражение, он быстро заставил себя успокоиться. Должна ли я рассказать ему о том, что услышала? — вдруг подумалось ей. — Нет, не сейчас. Не говори Сансе, иначе она опять будет нести свою чепуху и всё знать лучше. Что бы я ни сказала, Санса скажет, как это глупо и рассмеётся, и тогда отец вообще не захочет слушать. Он никогда не желал лезть в наши ссоры. Я подожду, когда она уйдёт и тогда расскажу ему. Арья почувствовала большое облегчение, когда Санса попрощалась и удалилась в свои покои, где её наверняка ждал её Хьюберт, известно зачем. Санса, несмотря на все свои недостатки, была красавицей, в этом можно не сомневаться. И всё же Арье было тяжело представить, что Санса могла сделать это, не упав от стыда при одной мысли раздеваться перед мужчиной, пусть даже перед собственным мужем. Она невольно усмехнулась, представив, как сестра будет настаивать, чтобы Хьюберт взял её, не снимая платья. Джон, — внезапно пронеслось у неё в голове. — Почему я думаю о нём именно сейчас? Пекло! Отец попросил слугу принести ещё одну чашу пряного вина себе и, к удивлению Арьи, ей тоже. Ответом на её вопросительный взгляд было: «Ты уже вступила в возраст». Так они и сидели за столом, молча потягивая вино, сладкое и крепкое, красное как кровь. Им и не нужно было о чём-то говорить, чтобы наслаждаться уютом. Сейчас подходящее время, — подумала она. — Я должна сказать ему. Она собралась уже открыть рот, как отец вдруг заговорил первым. — Как прошла твоя стрельба из лука? — спросил он. — Были попадания? Арья застыла от шока с полуоткрытым ртом и чашей в руке. Вздрогнув, она посмотрела на него. Откуда он знает? Он не мог её видеть. Толстый Том, и гадать не надо. Он мог быть медлительным и не самым смышлёным, но оставался верным и преданным её отцу как собака. Если отец спросит, случилось ли что важно, он не будет ничего утаивать. — Не волнуйся, я не сержусь, — сказал он. — Правда? — Правда. Оставлять шитьё ради того, чтобы пустить несколько стрел в мишень, для меня ещё не повод отсылать тебя к молчаливым сёстрам, — сказал он с тёплой улыбкой и смехом. — Но ты могла бы попросить меня. — Ты был занят весь день. — А если бы не был, попросила? — Нет, — призналась она после минутного молчания. — Ты честна со мной, это хорошо. Я ценю это, Арья, правда ценю. Я позволяю тебе немного попрактиковаться с луком, если хочешь. Я также приказал моим людям выдать тебе новые стрелы, если понадобится. Но всё же постарайся быть осторожной, пожалуйста. — Я буду, обещаю! — она улыбнулась ему. — Ну так развлекайся. И как видишь, бесполезно что-то от меня утаивать. Твой старый отец знает гораздо больше, чем ты думаешь, — сказал он, подмигнув. Но явно меньше, чем ты сам веришь, — с улыбкой подумала она и снова вспомнила о Джоне. Потребовался всего один удар сердца, чтобы все её мысли оказались заполнены одним только Джоном.