О королях и бастардах

Высоко на плече Копья Гиганта ветер кружил вокруг них и внезапно затихал, словно хищник в пустыне, заманивающий добычу в ловушку. Ещё до полудня они смогли миновать Снег, второй из трёх путевых крепостей, расположенный на полпути к Гнезду. Им во второй раз выдали свежих мулов, и они стали взбираться всё выше и выше по склону горы. Деревья густого соснового и елового леса у подножия горы начали редеть уже после первой крепости, Камня. На такой же высоте не росло ничего, кроме мха и мелких пучков сухой травы. Кое-где попадались редкие кустарники, которым каким-то чудом удалось выжить в расщелинах камня. Вчера поздно вечером они добрались до крепости у подножия горы, называемой Лунными Вратами. Время было слишком поздним, чтобы взбираться к Соколиному Гнезду, поэтому ночь они провели в качестве гостей лорда Нестора Ройса, покинувшего Чаячий город ещё за неделю до смерти Джона Аррена и теперь удерживающего Врата от имени Элберта. Элберт хотел совершить восхождение в ту же ночь, если бы идти пришлось только ему с Недом и их солдатам. Времени было в обрез, но они понимали, что подъём всегда был опасен даже средь бела дня, ночью же это вовсе будет не иначе, как добровольная попытка сломать себе шею. Нед не мог подвергать такой опасности своих дочерей, и поэтому после долгих и жарких дебатов убедил Элберта подождать до восхода солнца. Первая часть восхождения ранним утром была настолько лёгкой и приятной, что Нед почти забыл, что с каждым подъёмом путь будет становиться всё тяжелее и опаснее. Первую часть пути можно было спокойно проехать на лошади, но Нед ещё с юности помнил, что лошади не могут взобраться на самый верх, не переломав себе все ноги. Густой лес склонялся над тропой, образовав шуршащую зелёную крышу, что даже при ярком свете солнца создавала ощущение, будто едешь по длинному тёмному туннелю. Они скакали по тропе, виляя взад и вперёд по склону горы, и постепенно путь становился всё круче После Камня путь к Гнезду стал куда более коварным и крутым, деревьев попадалось меньше, а ветер дул сильнее. Резкие порывы прогрызали слои ткани и меха до самой кожи, разрывая одежду словно призрачные руки, желавшие утащить их за собой на верную смерть. Снег был куда меньше камня: всего одна укреплённая башня, деревянная крепость с конюшней, укрытые невысокой стеной из необработанного камня. Но благодаря удачному положению и этого хватало, чтобы успешно удерживать дорогу наверх. Врагу, стремящемуся захватить Соколиное Гнездо, после Камня придётся всю следующую дорогу ловить стрелы и камни со Снега. Командор крепости, тревожный молодой рыцарь с рябым лицом, предложил им поесть хлеба с сыром и погреться у костра, но Элберт отказался. «Мы должны успеть до темноты», — настаивал он. Нед видел, что Санса была готова снова разрыдаться, то ли от усталости, то ли из-за мыслей о Хьюберте, он не знал. Он даже не стал спрашивать и вместо этого посадил её на нового мула, белоснежного зверя по кличке Уайти, и вместе с новыми мулами повёл дочерей дальше. Ему нечего было сказать, чтобы утешить дочь, поэтому он даже не пытался. Нед мог лишь заставить её сосредоточиться на пути, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Солнце, пробивающееся к ним сквозь пасмурное серое небо, уже находилось к западу от них и начало краснеть, когда впереди уже виднелась последняя крепость, Небо. До наступления темноты осталось совсем немного времени, и Нед был рад тому, что Элберт настоял, чтобы они не задерживались в Снеге. На восхождение к Соколиному Гнезду ушло куда больше времени, чем он помнил, а в такой группе с двумя дочерьми и подавно. Они спешились со своих мулов где-то в пятидесяти или шестидесяти шагах от Неба, так следующую часть тропы предстоит вести своих зверей за поводья. Нед всё ещё помнил переход из своей юности. Он надеялся, что память могла его подвести, и эта тропа не так плоха, узка и опасна. В жизни же всё оказалось намного хуже. Тропа впереди занимала всего двадцать шагов в длину, но в ширину едва ли больше трёх футов. Столетия мороза и оттепели вместе с бесчисленными копытами мулов оставили на этой скале немало трещин. Он до сих пор мог слышать вопли ветра, осторожно продвигаясь вперёд, всё ещё помня, как часто Джон Аррен заставлял ещё юных Неда, Элберта и Роберта спускаться с горы и взбираться обратно, иногда целыми днями, пока они не уставали до изнеможения. Чтобы научить их смирению перед горой, так он это называл. Солдат, идущий во главе их небольшой группы, прошёл быстро и без затруднений, словно пересекал обычную поляну, как и его мул. Пройдя тропу до конца, он подал знак, что путь безопасен и камни не разбросаны. Вслед за ним отправился Элберт. Он тоже перебрался без проблем. Само собой, — подумал Нед. — В отличие от меня, Элберт никогда не прекращал ходить по этому пути. Когда Элберт достиг другой стороны, он подал знак Неду. Настал его черёд перебираться. Он шёл медленно и осторожно, едва отрывая ноги от земли, будто потеряв контакт с горой, он мог каким-то образом упасть, наткнуться на камень или оступиться. Его мул, грязно-серый лохматый зверь, медленно и бесшумно ступал за ним. Нед не мог не восхититься его упрямым спокойствием. Ему хотелось закрыть глаза, лишь бы не смотреть на зияющую с одной стороны пропасть. Но он всё ещё помнил, что не видеть, куда переставляешь ноги, будет ещё хуже. Это был один из самых первых уроков Гармана, старого погонщика мулов у Лунных Врат, учившего его с Элбертом и Робертом. Если они не будут видеть, куда идут, страх может исчезнуть, но это душевное спокойствие будет стоить риска в любой момент оступиться или поскользнуться. «Будете держать глаза открытыми, страх пронзит вас до самых костей, мальчики, но при этом сохранит вам жизнь», — слышал он хриплый голос в своей голове так ясно, будто бы Гарман стоял рядом. Нед продвигался всё дальше и дальше, заставив себя держать глаза открытыми и не думать о том, где он проходит. И внезапно он тоже оказался на другой стороне. Его мул, явно не впечатлённый от перехода, всё ещё шёл позади. Нед обернулся, теперь настала очередь Арьи. Арья стояла, прижавшись одним плечом к каменной стене, что с виду будто бесконечно возвышалась над ней, пока её мул спокойно стоял позади, глядя не тропу. Её глаза были большими как куриные яйца и можно было увидеть, как тяжело она задышала. Неду хотелось сказать что-нибудь, крикнуть что-нибудь, подбодрить, но не успел он заговорить, как Арья сделала свой первый шаг вперёд. Она держала глаза широко открытыми, сосредоточившись на узком выступе перед ней, пробираясь вперёд, дюйм за дюймом, шаг за шагом. Она внезапно остановилась, словно застыв во льду, как только под её ногами захрустели несколько камушков. Но спустя всего один удар сердца она двинулась дальше. Нед очень гордился своим маленьким волчонком. Довольно скоро она оказалась на другой стороне, оставив выступ позади себя, и довольно крепко вцепилась в руку Неда. Нед притянул её к себе, прижав к своей груди, в то время как солдат протянул руку мимо него и провёл мула Арьи в обход их обоих. Затем Арья вырвалась из объятий, взглянув на него с неуверенной, но широкой улыбкой. Нед положил руку на плечо дочери, преисполненный гордости за её храбрость, тоже широко улыбнувшись, затем повернулся к старшей, что всё ещё стояла неподвижно на той стороне узкого выступа. Теперь настала очередь Сансы, и Нед посмотрел на её переполненное страхом лицо, белое как молоко, и с заплаканным глазам, таким большим будто вот-вот выпадут из глазниц, осложнив ей путь. Санса поймала его взгляд, и Нед улыбнулся ей, в надежде, что это ободрит дочь. Но испуганное выражение лица Сансы никуда не делось. — Ты сможешь, — крикнул он сквозь воющий ветер. Она совершала этот переход с Хьюбертом по меньшей мере десяток раз, — подумал Нед. — Она справится даже без него. Она должна это сделать. Он кивнул ей с улыбкой. Наконец она кивнула в ответ и сделала первый шаг, затем второй, потом ещё один. Её мул остался на месте. От страха и паники она совсем забыла взять зверя за поводья. Неважно. Небо совсем рядом. После него мулы нам не понадобятся. Санса медленно и осторожно прошла примерно треть пути, плотно прижимаясь к каменной стене, как вдруг рядом пронёсся особенно сильный порыв ветра, завывая громко как стая волков. Нед увидел, как ветер развеял плащ Сансы, поднял его ввысь, словно знамя, и превратил её длинные рыжие волосы в массивный клубок, обвившийся вокруг её головы как бесформенное чудовище. Нед услышал её крики ужаса, но не мог понять, что она кричала. Порыв ветра исчез так же быстро, как появился, но Санса всё равно стояла как вкопанная, так сильно прижавшись к камню, что наверняка поцарапала себе кожу. — Продолжай идти, Санса, — крикнул Нед. — Ты почти дошла. Но Санса так и осталась стоять неподвижно, прижавшись к каменной стене с закрытыми глазами. Он увидел, что она сейчас заплачет. — Продолжай идти, — снова сказал он. Санса покачала головой, крепко зажмурив глаза. — Ты справишься, Санса. Продолжай идти. — Я… я не могу этого сделать, отец, — с трудом проговорила она, снова готовая разрыдаться. — Ты сможешь, — крикнул Нед, не уверенный, что она расслышала. — Я знаю, ты сможешь. Посмотри, дорога достаточно широкая. — Я не хочу смотреть, — крикнула Санса, со слезами, стекающими по щекам. Ей нельзя там оставаться. Ветер только усилится, а тропа не станет шире. Я должен пойти за ней, — решил Нед и медленно ступил вперёд. Элберт что-то крикнул позади, но Нед не мог разобрать, что именно. Он пристально глядел на Сансу, что стояла дрожащая и плачущая, не сдвигаясь ни на шаг и плотно прижавшись лицом к камню, плотно зажмурив глаза. Он видел, как тяжело она дышала, почти задыхаясь, видимо, пытаясь подавить свои рыдания. Обратный путь дался Неду куда легче, что и неудивительно, ведь ему было на чём сосредоточиться помимо узкой тропы и бесконечной пропасти. Добравшись до дочери, он потянулся к ней. Санса вздрогнула и вскрикнула от ужаса, когда Нед схватил её за плечо. — Санса, это я, — тут же сказал он. Санса открыла глаза и посмотрела на него. На её щеке и лбу появились царапины, так сильно она прижалась лицом к камню от страха. Когда она узнала его, Нед тут же увидел облегчение в её глазах. Санса тоже потянулась к нему, болезненно схватив за предплечье. Проигнорировав боль, Нед медленно и осторожно притянул Сансу к себе. Когда она оказалась достаточно близко для поддержки рукой, он медленно сделал шаг обратно на ту сторону стропы. Санса следовала за ним такими маленькими шажками, что поначалу могло показаться, будто бы она совсем не двигалась. Ветер на миг снова усилился, но Нед не остановился, потянув за собой Сансу, которая была на грани того, чтобы снова застыть на месте. Они шли всё дальше и дальше, шаг за шагом вдоль грубой каменной стены. Внезапно Нед почувствовал руки на своих плечах и руках и понял, что они сделали это. Элберт закрыл их обоих от ветра, и солдат взял Сансу за руку, проведя её дальше, где тропа стала куда шире. Не успела Санса осознать, что она теперь в безопасности и больше не рискует упасть с тропы, как все силы словно покинули её, и она рухнула в плаче и рыданиях. Солдат поначалу пытался удерживать её в стоячем положении, но затем позволил ей опуститься на землю, пока это не стало выглядеть совсем неприлично. — Ох, семь преисподних, — услышал Нед стон Арьи, но ничего не сказал в ответ. Ему хотелось упрекнуть дочь за то, что она так скверно воспринимала страх Сансы. Но передумал, как только вспомнил, что ей этот переход дался намного легче. — На моей памяти этот выступ был не так ужасен, — глубоко вздохнув, сказал Нед со слабой улыбкой на устах. Элберт, что стоял рядом, хотел было подойти к Сансе, чтобы утешить её. Но вряд ли она вообще желала его видеть после того, что сделал Хьюберт. — Так и было, — сказал он, всё ещё глядя на Сансу. — В последнюю зиму лавина унесла большую часть камня под уступом. Она чуть не задела группу мулов на полпути между Камнем и Снегом. К счастью, никто не пострадал. Эта тропа и раньше была довольно узкой, но теперь и вовсе обладает лишь половиной былой ширины. Как только погода и условия это позволят, мы пришлём сюда каменщиков, чтобы пробили стену и хотя бы немного расширили выступ в скале. Иначе это будет лишь вопросом времени, когда кто-нибудь умрёт. Что ж, мы смогли пройти и можем немного перевести дух, пока не переберутся остальные. Мы почти пришли. С этими словами он развернулся и подал знак людям на той стороне, чтобы пускали следующего. Следующий солдат, перебирающийся по выступу, вёл за поводья своего мула вместе с мулом Сансы. За ним последовали лорд Бейлиш и остальные солдаты. — С леди Сансой всё в порядке? — раздался мужской крик. — С ней всё в порядке? Ей нужна помощь? Нед сразу же напрягся, услышав голос лорда Бейлиша и тон, которым он спрашивал о Сансе. Нед решил не вознаграждать его ответом и вместо этого сделал вид, что не слышит Бейлиша. Он подал знак Арье садиться на мула и ехать дальше, затем подошёл к Сансе. Нед поднял дочь с земли, посадил её на мула и повёл того за поводья дальше по тропе. Санса ничего не сказала, но и не сопротивлялась. Через некоторое время она достаточно пришла в себя, чтобы прекратить плач и самой управляться с мулом. Вскоре они добрались до путевой крепости Небо. Редко когда Нед был рад прибытию к пункту назначения, как сейчас. По правде говоря, так называемая крепость представляла собой всего лишь высокую серповидную стену из необработанного камня, прислонённую к склону горы. Раньше земля здесь была усеяна пятнами тонкого снега и местами инеем. Именно отсюда начиналась снежная корона горы. Обветренные камни Неба покрылись инеем, а со склонов сверху свисали длинные сосульки. Солдат во главе группы крикнул стражникам и ворота перед ними открылись. За стенами располагался лишь ряд пандусов и большая груда валунов с камнями, принесённых сюда лавиной. На скале перед ними зиял грот. Нед всё ещё помнил с юности, что там располагались небольшие конюшни и казармы. Последняя часть пути пролегала внутри горы, по туннелю, настолько прямому, что он больше походил на дымоход, и по каменной лестнице, прорубленной внутри туннеля, такой крутой, что была похожа на стремянную. Им понадобится около часа, чтобы достичь вершины, а то и меньше, если поторопятся, и тогда они окажутся в Соколином Гнезде. Кроме того, Нед решил, что его дочери не пойдут с ним по столь трудному пути. Вместо этого они переждут в Небе под присмотром нескольких солдат. Как только они с Элбертом и остальными доберутся до Соколиного Гнезда, то спустят к Небу одну из громадных дубовых люлек на лебёдках, на которых потом поднимут девочек. Арья не особо этому обрадовалась, но и не сильно возражала. Какой бы скучной ни казалась ей перспектива сидеть здесь без дела, она слишком вымоталась, чтобы спорить с отцом. К слову, для работы с лебёдками обычно требовался хотя бы один взрослый бык или два особо сильных осла. Но всякий раз, когда Соколиное Гнездо покидали на зиму, животных убивали и оставляли на съедение горным соколам, поэтому работать с лебёдками предстоит людям. К неудовольствию Неда, лорд Бейлиш тоже предпочёл остаться здесь, чтобы дождаться люльки, вместо того, чтобы подниматься по крутым ступенькам. К сожалению, Нед не смог отговорить этого человека. Даже слова о том, что настоящему мужчине не составит труда пройти по лестнице, и девочки будут дожидаться люльки, поскольку они молодые леди, ничуть не тронули лорда Бейлиша. Он лишь пожал плечами и улыбнулся. — Не каждого мужчину боги благословляют такой силой, как у вас, Старк, — улыбнулся лорд Бейлиш, опустившись на ту же скамейку у потрескивающего костра, где сидела Санса. Слишком близко к ней, по мнению Неда. — Сила одних мужчин заключается в руках, у других промеж ушей. К моему глубочайшему сожалению, я принадлежу к последним. Арья, казалось, заметила взгляд Неда и уселась между ними, прежде чем лорд Бейлиш успел сказать ещё что-то её старшей сестре. Она скрестила руки и довольно улыбнулась, в то время как самодовольная улыбка лорда Бейлиша тут же сползла с его лица. Нед усмехнулся. С этим придётся разобраться, — с горечью подумал он, едва начав подниматься по крутой лестнице вслед за Элбертом и тремя его солдатами. — Если лорд Бейлиш считает, что должен заботиться о моей дочери, он ошибается. Если он не оставит Сансу в покое, придётся поговорить с ним открыто. Ступеньки были такими крутыми, что едва отличались от поручней, выбитых кем-то в стенах почти вертикального туннеля сотни, а то и тысячи лет назад. Был ли сам туннель выбит человеком или возник естественным образом, Нед не мог сказать. Сейчас это едва ли его волновало. Внутри туннеля они были защищены от жестокого пронизывающего ветра, но камень едва ли мог защитить их от холода. Покрытые инеем поручни были такими ледяными, что Нед боялся в один момент примёрзнуть к ним. Несмотря на беспощадный холод, он быстро начал потеть, стараясь не отставать от Элберта и солдат впереди и не задерживать солдат позади. Как бы он ни тосковал по Соколиному Гнезду, где провёл большую часть своей юности, восхождение по этой лестнице он предпочёл бы пропустить. Нед даже представлять не хотел, как ощущали себя солдаты, которым помимо себя и мечей на бедре приходилось поднимать по этой лестнице доспехи и кольчуги. Конечно, все они были моложе его, но это всё равно оставалось тяжёлым испытанием. Обычно к Соколиному Гнезду было принято подниматься без кольчуг, поскольку если не изолировать их от холода и ветра достаточно хорошо, они станут такими холодными, что будут обжигать кожу даже через гамбезон и слои ткани. Но на всякий случай люди Элберта не стали снимать кольчуг. Маловероятно, что им на пути встретится Хьюберт или его люди. Никто не мог пройти мимо Лунных Врат, не будучи замеченным лордом Нестором. И всё же это не было невозможным. Нед хорошо помнил историю Аллрика Чёрного Сокола, опального принца дома Аррен, жившего задолго до Завоевания, когда Аррены всё ещё были королями Гор и Долины. Разгневанный тем, что брат взял в жёны даму его сердца, Аллрик взобрался на Копьё Гиганта с противоположной стороны от Лунных Врат и спустился уже в сторону Соколиного Гнезда. Его, конечно, поймали и выбросили в Лунную Дверь, но в своём восхождении он всё же преуспел. Джон Аррен часто рассказывал им эту историю, когда они были детьми. И хоть сказки — это ложь, даже в них можно разглядеть зерно истины, о чём Джон не уставал напоминать. Даже самая лучшая защита окажется бесполезна перед хитростью, если вы слишком самоуверенны, — таков он вынес урок, рассказав ту историю. Свет в конце туннеля становился всё шире и ярче по мере того, как они продвигались вверх. Нед едва не испугался, когда вышел из туннеля вслед за Элбертом, и ледяная тьма вокруг сменилась ярким дневным светом, а пронзительный воющий ветер снова разразился вокруг. Элберт протянул руку, когда Нед достиг края лестницы, и помог ему подняться. Шедшие впереди солдаты уже открывали широкие двойные двери в Палату Полумесяца и собирались разжечь огонь в одном из очагов. — Нет, оставьте, — крикнул им Элберт, вытащив Неда из туннеля. — Мы не будем принимать гостей, которым нужно будет согреться. Поднимитесь в замок и возьмитесь за лебёдки, чтобы доставить сюда юных леди и остальных наших людей с припасами. Потом разожжём огонь в нижнем чертоге, и все вместе там согреемся. — Да, милорд, — сказал один из солдат и вместе с товарищем поспешил наверх по мраморным ступеням, ведущим в замок. Нед и Элберт помогли остальным солдатам выбраться из туннеля по лестнице, и затем отправились в замок в сопровождении двух солдат. Они поднялись по крутой мраморной лестнице, минуя подвалы и темницы Гнезда, затем прошли под тремя дырами-убийцами, что с давних времён охраняли этот проход. Солдаты уже подняли решётку в конце лестницы, и двери второго ещё более широкого проёма были широко открыты. За решёткой начиналась широкая аркада замка, украшенная замысловатыми гобеленами. На них были изображены соколы, летящие высоко над горными вершинами, всегда покрытыми снегом, древние короли, идущие во главе могучих армий, сцены охоты в густых лесах Долины, полных дичи, и прекрасные девушки, среди которых встречались дочери дома Аррен, широко известные своей красотой. В юности Нед едва ли мог быть впечатлён этим великолепным зрелищем, но теперь у него попросту перехватило дыхание. — Всё хорошо, Нед? — Да, да, конечно, — тут же ответил он Элберту, заметившему его взгляд. — Просто я забыл, как здесь красиво. Элберт кивнул с гордой улыбкой, после чего похлопал его по плечу и повёл дальше по аркаде. Они быстро нашли путь по коридорам Гнезда. Этот замок был одним из самых сильных и защищённых во всём королевстве, но далеко не самым большим. Ещё на пути к лебёдкам Нед мог услышать топот солдат, расходившихся по коридорам. Одним предстоит держать дозор у дыр-убийц над лестницей, чтобы защитить их в случае необходимости. Другие поднимались на вершины высоких стройных башен замка, чтобы водрузить на них знамёна дома Аррен, демонстрирующих, что замок находится в руках Элберта Аррена, претендовавшего на титул Защитника Долины и Хранителя Востока. Так ли это важно? Будь Хьюберт здесь, он поднял бы такие же знамёна, — подумал Нед, когда они дошли до комнаты с лебёдкой, но решил об этом не спрашивать. Единственный способ показать разницу — это выбрать знамёна других цветов, но Элберт ни при каких обстоятельствах не пойдёт на такое, даже предлагать такое будет для него оскорблением. После смерти Джона главой дома Аррен стал Элберт. Какие бы планы ни строил Джон относительно преемственности Элберта и Хьюберта, они рассыпались в прах, когда последний пошёл на предательство Короны. Теперь, будучи главой дома Аррен, Защитником Долины и Хранителем Востока, он имел полное право нести древнее и гордое знамя дома Аррен. Если кому и придётся сменить знамёна, так это Хьюберту, хотя он, по мнению Неда, воспринял бы это иначе. Четверо солдат, не имея под рукой ни вола, ни ослов, уже начали спускать дубовую люльку, висевшую на массивной железной цепи. Из Неба, находившегося в шестидесяти футах внизу, им предстоит поднять девочек, затем припасы и остальных. Как эти двое солдат добрались сюда так быстро он не знал. Впрочем, его не сильно удивило, что им известны короткие пути и коридоры, о которых, похоже, не ведают даже правители крепости. Простолюдины всегда знают такие маленькие секреты, — с улыбкой подумал Нед. Он не сомневался, что многие слуги и солдаты Винтерфелла тоже знали ходы его замка лучше, чем сам Нед. При мысли о доме его улыбка стала грустной. — Боги, как же я скучаю по своему дому, своим сыновьям и своей Кет. Хотелось бы мне видеть её рядом сейчас. Как я скучаю по её теплу и запаху её волос. Я скоро вернусь к тебе, миледи, обещаю. Мужчины стонали от напряжения, работая с массивной лебёдкой, чтобы поднять большую массивную и тяжёлую люльку обратно. К счастью, к ним уже присоединились другие солдаты, и рядом стояли те, кто был готов их сменить, поэтому никакой опасности падения его дочерям не грозило. Несмотря на это, понадобилась добрая половина часа с момента прибытия Неда в комнату, чтобы люлька вернулась наверх, и один из солдат помог выйти сначала Арье, затем Сансе. Арья вся сияла, будто только что пережила потрясное приключение, в то время как Сансу всю шатало. Он не особо слушал, но, сойдя с люльки, Арья тут же начала оживлённо болтать о том, как это было здорово. Даже во время их путешествия к Копью Гиганта Арье с каждым днём становилось всё лучше, как если бы оставила свою обиду на него в Чаячьем городе, а в ночь перед приездом она даже сама заговорила с ним. Нед надеялся, что она простила ему помолвку с внуком лорда Белмора. Но скорее всего она просто думала, что после сражения за Чаячий город и их побега эта помолвка утратила свою силу, и брак не состоится. А может она просто забыла. Однако это восстание не ограничится Чаячьим городом. Скоро сражения будут идти по всей Долине, это было так же ясно, как и то, что солнце встаёт на востоке. В этой борьбе им понадобится поддержка Белморов, как политическая, так и военная. Им необходимо подавить это восстание как можно скорее, иначе Железный трон будет вынужден вмешаться, а это означало только одно — пламя и кровь для многих домов Долины. Поэтому рано или поздно Арье вновь придётся столкнуться с этим и выполнить свой долг перед семьей и Железным троном. Какой бы счастливой и полной жизни ни была Арья, о Сансе такого не скажешь. Нед знал, что она почти ничего не ела на пути сюда из Чаячьего города. Она была истощена, бледна и плакала каждую ночь, пока не засыпала. Чем дальше они отходили от города, тем меньше она подавала голос, тем меньше ела и тем меньше делала чего-либо вообще, кроме плача. Да, он должен позаботиться о ней. Возможно, пока Санса этого не осознавала, но она сильная дочь дома Старк, и сможет через это пройти. Но пока он должен сделать всё, чтобы помочь Сансе пережить ближайшие дни, а то и недели. Ничего не сказав, Нед подошёл к своим дочерям, как только те покинули массивные дубовые люльки, и крепко сжал их в объятиях. Обе ответили ему тем же. К его облегчению, лорд Бейлиш не стал подниматься вместе с ними. Будь люлька чуть больше, он бы непременно к ним присоединился, но данном случае он, видимо, просто не влез. Когда люльку вновь опустили, Нед повернулся к Элберту, поприветствовавшего его дочерей в Соколином Гнезде. Он поручил солдатам отвести девочек в лучшие покои Девичьей башни, самой восточной из семи башен Соколиного Гнезда. Нед был благодарен ему за это. Он знал, как велики и роскошны были покои той башни, отведённой для особо почётных гостей. С их балконов открывался великолепный вид на Долину и плечо Копья Гиганта. Наверняка это отвлечёт Сансу от её горя, а Арью от очередных шалостей. — Проследите, чтобы мои покои располагались рядом с покоями моих дочерей, приказал он солдатам, сопровождавшим Сансу и Арью. — Да, милорд, — ответил молодой парень, едва достигший зрелого возраста, и увёл девочек. — Возможно, мы сможем подобрать покои для лорда Бейлиша в Башне сокола, — тихо сказал он самому себе. Башня сокола была самой западной из семи башен и наиболее отдалённым от Девичьей башни и тем самым от его дочерей. Элберт его расслышал. — В Башне сокола? Почему? Нед отругал себя за то, что произнёс это вслух. Но теперь, когда Элберт услышал, поздно было притворяться, поэтому Нед решил ответить. Сначала он заколебался, размышляя, как правильно подобрать слова, чтобы прикрыть свою неприязнь к лорду Бейлишу. Но из этого ничего не вышло. — Я не хочу, чтобы этот человек находился рядом с моими дочерьми, — ответил Нед достаточно громко, чтобы услышал Элберт, но достаточно тихо, чтобы, как он надеялся, не услышали солдаты. — Особенно рядом с Сансой. Выражение лица Элберта ясно говорило о том, что он не разделял чувств Неда к этому человеку. — Лорд Бейлиш беспокоится о Сансе, Нед. Предательство моего сына ударило по нам всем, особенно по твоей дочери. Я думал, ты будешь рад тому, что о ней есть кому заботиться. — Я забочусь о ней, — сказал он твёрдо и громче, чем намеревался. — Твоя забота о дочери делает тебе честь, Нед, — сказал Элберт, также повысив голос, — но лорд Бейлиш доказал свою лояльность и исключительную ценность для нас. Лорд Бейлиш не обязан тебе нравится, многие его недолюбливают. Но он не заслужил твоего недоверия и каких-либо подозрений относительно своих мотивов. — Я не могу просто взять и довериться ему, когда моё чутьё говорит об обратном, Элберт. — Тебе и необязательно это делать, но я ожидаю от своих друзей хотя бы нотки вежливости к моим самым верным знаменосцам. С этими словами Элберт быстро отвернулся и покинул комнату. Нед молча смотрел вслед другу. Он не мог отрицать того, что говорил Элберт о лорде Бейлише. Этот человек доказал свою ценность, проработал план побега из города вместе с Элбертом и помог добиться помолвки Арьи с домом Белмор. И хоть он не был особо знатным по происхождению, его хорошие тесные и, самое главное, обширные связи в Долине были бесценны в предстоящих сражениях. И всё же этот человек ему не нравился с самой первой встречи, хоть Нед и прилагал все усилия, чтобы сохранять непредвзятость, не в последнюю очередь из-за Брандона. Но чем больше Нед общался с этим человеком, тем чаще замечал его дерзкий пренебрежительный тон, который Бейлиш почему-то проявлял только к нему. И последнее, но не менее важное, хоть ему это совсем не нравилось, слова Арьи снова и снова посещали его мысли. Он отмахивался от них, как от фантазий и детского лепета, даже ругал Арью за то, что говорила такие вещи о лорде Бейлише. Но чем больше Нед общался с этим человеком, чем чаще видел, как он обхаживал Сансу, тем сильнее слова Арьи впивались в его разум и мысли. Хьюберт и лорд Бейлиш сговорились… Хьюберту понадобится лучшая королева… Лорд Бейлиш хочет жениться на Сансе после расторжения… Нед выбросил эти мысли из головы. Мысль о том, что лорд Бейлиш окажется предателем после всего, через что им пришлось пройти, была абсурдной. Он уже доказал, как успел отметить Элберт, свою преданность и ценность. И все же эти мысли не отпускали его, вызывая головную боль и спазмы в желудке. Невозможно было отрицать, что этот человек проявлял особый интерес к Сансе. В этом не было ничего удивительного, поскольку его дочь была молодой и по-настоящему красивой женщиной. Но как бы он ни старался, слова Арьи вновь и вновь повторялись в его голове. Лорд Бейлиш хочет жениться на Сансе… После расторжения… Вечером, перебравшись в свои покои и навестив Сансу с Арьей, Нед встретился с Элбертом в его солярии в конце аркады. Комната была обширной для солярия, особенно учитывая размеры Соколиного Гнезда в сравнении другими важными крепостями королевства. Здесь смогли уместить эстакадный стол и восемь больших дубовых стульев с кожаной обивкой. В очаге горел огонь, наполняя комнату приветливым, почти что давящим жаром, и Элберт поприветствовал его горячим вином с пряностями и мёдом. Было ли это вино среди вещей, что они или мулы тащили в гору, Нед не знал, но был благодарен. Вино было крепким, сладким и таким горячим, что обжигало язык и горло. Несмотря на это, Нед выпил жадно и с удовольствием выпил его. В очагах нижнего чертога, покоях Элберта, Сансы, Арьи, самого Неда, и как он предполагал, в покоях лорда Бейлиша и солдатских казармах теперь горел огонь. При этом кухни, чьи большие печи согревали замок, распространяя тепло через узкие шахты по всему замку, всё ещё оставались холодными, поэтому в остальном замке не только царило жуткое запустение, но и леденящий холод. Прогуливаясь по коридорам, можно было увидеть собственное дыхание, внутренние дворы замка были покрыты высокими сугробами, а большинство окон были непроглядны и покрыты инеем как снаружи, так и изнутри. Казалось, этот холод наполнял сами кости и внутренности, откуда его нельзя было выгнать ни самой тёплой одеждой, ни большим очагом в покоях Неда. — Я бы хотел извиниться за своё поведение, — сказал он, сделав первый глоток вина, и даже задумался, не стоит ли ему сейчас обращаться к Элберту, как к милорду, но решил оставить всё как есть. — Моё недовольство лордом Бейлишем никоим образом не было оправданным, поскольку он действительно доказал свою лояльность и преданность. Оскорбить его — значит оскорбить тебя, как его сюзерена, о чём я бы даже помыслить не смел. Сначала Элберт молча смотрел на него, не дрогнув даже мускулом на лице, будто ему нужно было время, чтобы принять извинения. Но затем по его лицу расползлась широкая тёплая улыбка. — Тебе не нужно извиняться, мой друг, — ответил он. — Ты волнуешься о своих дочерях, кто может обвинить тебя за это? Я знаю, с лордом Бейлишем временами бывает немного… непросто. Он умён и умеет обращаться с монетой как никто другой, но его амбиции слишком завышены для человека столь скромного происхождения. Поверь мне, Нед, у меня самого случались трудности с этим человеком. — А теперь нет? — Теперь… Теперь я решил, что он достаточно ценен и полезен, чтобы не обращать внимание на некоторые вещи. Но хватит об этом, мой друг. Пей своё вино. У меня его целый котелок. Нед улыбнулся в ответ и сделал ещё один большой глоток вина, затем сел за одно из широких удобных кресел перед большим очагом, куда его пригласил Элберт. Вместе они выпили по одной чаше, затем по второй и говорили о Гнезде, о том, сколько времени утекло с их последнего совместного пребывания здесь, о Джоне и о том, как сильно Долине будет не хватать его. По мере выпитого, они начали весело вспоминать старые истории и шалости, на которые их подговаривал Роберт, и когда Джон грозил им суровым наказанием, но никогда не приводил угрозы в исполнение. Старик был хорошим человеком, лучшим, по их общему мнению, и Нед был благодарен за то, что ему выпала честь провести свою юность под опекой такого человека и многому у него научиться. Конечно, у них были и более важные вопросы для обсуждения. Они понимали это. Но до сего момента у них не было возможности как следует оплакать Джона, человека, что заменил им отца. Наконец они могли предаться приятным воспоминаниям. — Есть известия из Чаячьего города? — спросил Нед, когда Элберт собирался налить ему третью чашу. — Нет, ничего. Нед кивнул. Он и не ожидал, большего, хоть и надеялся на иное. Он надеялся увидеть в Гнезде ворона лорда Графтона с сообщением, что тот отбился от нападавших и обезопасил город с замком. Но этого, судя по всему, не произошло. Ни ворона, ни хороших вестей, ни чего-либо ещё. Конечно, это ещё могло значить, что из-за масштабного пожара у Графтонов попросту не осталось воронов. Из-за боязни огня они могли вырваться из клеток и разлететься, случай далеко не первый. А если лорд Графтон и послал ворона в Гнездо, он мог их не дождаться и улететь обратно в город. Кто знает, что может твориться в голове ворона? Да, это было возможно, но маловероятно. Скорее всего, отправлять вести было просто некому, поскольку город сгорел дотла, замок Графтон пал, а лорд и его семья были перебиты или взяты в плен. Взгляд Элберта показывал, что он пришёл к тому же заключению. После третьей чаши Нед простился с Элбертом и отправился в свои покои, где сразу лёг спать. Он спал глубоким сном, обеспеченным тремя чашами крепкого вина, и почти не видел сновидений. Лишь однажды он проснулся глубокой ночью в холодном поту. Ему приснился кошмар, но он мало что запомнил. Там были Арья, Элберт и лорд Бейлиш. Затем Нед почувствовал себя так, будто падает. А потом он проснулся. Это всё, что он мог вспомнить. Следующим утром вскоре после восхода солнца, он встретил дочерей, Элберта и лорда Бейлиша в утреннем чертоге, где проходил завтрак. Некоторые солдаты заварили чай из трав и пряностей, а ещё целый котелок овсянки. Он не особо скучал по слугам и служанкам, а самостоятельное приготовление собственной постели хоть и было непривычным, но вполне проходимым испытанием для Неда и его дочерей. Но теперь он хорошо знал, что значит жить без повара и кухарки в замке. Всё, чем они могли довольствоваться, так это солдатская еда, сытная, но простая. Не самое худшее, что он когда-либо ел, но и ничего хорошего нельзя было сказать за исключением сытности. К счастью, они прихватили Гнездо немного хлеба, хоть к нему и не прилагалась сыра, мяса. Терпкий солодовый вкус всё лучше серой пресной каши. Скоро им пришлют ещё припасы и хорошо бы вместе с прислугой, поэтому такие дни не продлятся долго. Арья отказалась от твёрдого как дерево хлеба и вместо этого залила в овсянку столько мёда, что хватило бы на две тарелки, в то время как Санса терпела пресность еды своей уже привычной отстранённостью. Лорд Бейлиш внезапно достал откуда-то пузырёк с драгоценным лавандовым маслом и предложил его Сансе, чтобы, по его словам, сделать овсянку более сносной. Санса тут же засияла как солнце и с благодарностью приняла пузырёк, осторожно добавив в овсянку пару капель. По всему помещению тут же разнёсся слишком сладкий запах увядающих цветов. Неду он казался ужасным, и Арья, судя по её лицу, была с ним солидарна, хоть они и промолчали. Как бы ни была рада Санса этой маленькой роскоши, Неду она совсем не пришлась по душе. Ему пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не вскочить, забрать пузырёк их рук Сансы и сунуть обратно лорду Бейлишу. Но затем Нед взглянул на лицо Сансы, что впервые искренне улыбалась с той ночи, когда они убежали из Чаячьего города, и передумал. Какую бы неприязнь ни вызывал у него Питер Бейлиш, казалось, он искренне заботился о Сансе, и Нед не хотел портить ей эту маленькую радость и снова поганить настроение. Они мало разговаривали во время еды, и как только дочери закончили трапезу, Нед отправил их обратно в свои покои. Их не особо туда тянуло, но они подчинились. Соколиное Гнездо хоть и не было особо большим замком, но скользкие полы, лавина снега с крыш и даже внезапные ветра, повалившие не одного мужчину и не одну женщину через парапет, делали замок опасным для жизни, если не знать, как его обходить и где что искать. Неду не хотелось волноваться о дочерях, поэтому он пообещал подробно показать им Гнездо и всё объяснить, как только найдётся время. Санса и Арья уже собирались покинуть утренний чертог, как явился сир Уилфорд, облачённый в небесно-синие одежды стража Гнезда вместо латных доспехов и кольчуги. Изначально этот человек служил в Лунных Вратах, но прибыл в Гнездо всего через несколько часов после них, чтобы возглавить оборону Орлиного Гнезда. Судя по его тяжёлому дыханию и красному лицу, которого не могли скрыть даже густая пышная борода и брови, речь сейчас пойдёт о чём-то важном. — Простите за моё вторжение, милорд, — выдохнул сир Уилфорд в сторону Элберта. Тот кивнул, велев ему продолжать. — Пришли вести от разведчиков. — Что они докладывают, сир Уилфорд? — Через миррийский глаз они увидели в долине внизу армию, приближающуюся к подножию Копья Гиганта под знамёнами дома Аррен. — Это хорошие новости, — прощебетал лорд Бейлиш. — Несомненно, это войско собрал лорд Нестор от вашего имени, лорд Элберт, чтобы укрепить Соколиное Гнездо и Лунные Врата. Они будут верно служить вам. Мы должны как можно скорее пропустить их и отправить в Гнездо столько людей, сколько это сейчас возможно, милорд. — Мы не можем знать, — прорычал Нед громче, чем намеревался. — Мы не можем знать, что их сплотил лорд Нестор, и будут ли они хранить верность Элберту лишь из-за знамён Арренов. С тем же успехом они могут сражаться за Хьюберта на стороне предателей. Пока мы не узнаем наверняка, нельзя пропускать их к Гнезду. — Вы безусловно правы, Старк, — ответил Бейлиш, и Нед с удивлением заметил, что в его словах не было привычных язвительных замечаний. — Мы не знаем наверняка. Нед выждал, поскольку ему казалось, что лорда Бейлиш собирался сказать что-то ещё. Но больше они не получили от лорда Бейлиша ничего, кроме довольной улыбки. — Тогда, думаю, мы все согласны с тем, что эти люди должны остаться внизу. Даже если это твои люди, Элберт, они должны оставаться там. Хьюберт знает, что Соколиное Гнездо тяжело взять, даже с малым количеством людей в гарнизоне. Если это действительно твои люди, Элберт, они больше пригодятся нам внизу, сражаясь на поле боя, чем сидеть и защищать замок, откуда можно не бояться нападения. — Разве не будет безрассудным оставить Соколиное Гнездо беззащитным? — Я не говорил о том, чтобы оставить его беззащитным, лорд Бейлиш, — ответил Нед. — Гнездо уже охраняют люди. Я говорю, что нам не нужно ещё больше людей, и что они будут нужнее в полях. — Думаю, ты прав, Нед, — согласился Элберт. — Сир Уилфорд, отправьте сообщение в Лунные Врата, чтобы армия оставалась возле крепости и дожидалась дальнейших указаний. Если это и правда мои люди, они подчинятся. Если нет, лорд Нестор скоро сам узнает об этом и сделает всё возможное, чтобы сдержать или предотвратить осаду. — Будет исполнено, милорд, — сказал сир Уилфорд, поклонившись и поспешив на выход, как внезапно его остановил лорд Бейлиш. — Если позволите, милорд, я должен возразить, — сказал он, обращаясь к Элберту. — Вам следует срочно провести в Гнездо хотя бы часть солдат, чтобы замок был лучше укомплектован. — Зачем? — спросил Элберт. — Лорд Элберт прав, лорд Бейлиш. Мой сын знает, что ему не взять Соколиное Гнездо силой, даже со слабым гарнизоном. Он не посмеет атаковать напрямую. Двух десятков человек, что сейчас с нами, будет вполне достаточно, чтобы удержать крепость. — Дело не в том, смогут ли ваши люди удержать замок в случае нападения, которого, как вы сами высказались, всё равно не произойдёт, милорд. Речь о том, какое впечатление произведёт слабо укомплектованный людьми замок. Элберт задумался, прежде чем ответить. — Как это понимать, лорд Бейлиш? — Вам нужна крепкая земля под ногами, если хотите не только закрепить свои права на замок, но и на всю Долину. Белка, сидящая на крошечной веточке, вряд ли сможет править всем лесом. Нед ожидал, что Элберт отбросит его предложение, но вместо этого он снова задумался. Через три или четыре удара сердца Нед снова заговорил. — Это глупо, — грубо сказал он. — Элберт, уверяю тебя, в Соколином Гнезде хватает людей. Но внизу очень скоро начнутся сражения, если уже не начались. Нам понадобится каждый человек, чтобы как можно быстрее подавить это восстание. От них не будет никакой пользы, если они будут сидеть без дела в замке. — Меня поражает, Старк, что вы до сих пор не усвоили природу войны, — сказал лорд Бейлиш с очередной самодовольной улыбкой на устах. — Я уже сражался на войне, Бейлиш, — сказал Нед, едва не повысив голос на этогшо человека. — Можете ли вы сказать такое о себе? — Нет, не могу, — признался Бейлиш, пожав плечами. Затем он встал, прошёл вокруг стола к очагу и налил себе ещё чаю ковшом из кованого железа. — Но похоже, что я знаю об этом больше вашего. Мне, конечно, никогда не удастся повести армию в бой и одержать великую победу на поле чести, Старк, но я понимаю природу войны лучше вас. Намного лучше. Нед хотел возразить, но не успел он что-то сказать, как лорд Бейлиш продолжил говорить. — Война — это не просто сражения на мечах, Старк, как и политика — это не просто слова. И здесь и там добиться успеха можно только в том случае, если вы будете держать под контролем свой образ и впечатление перед людьми. Наш добрый лорд Элберт является законным Защитником Долины и Хранителем Востока, но, если лорды и леди признают его и не последуют за предателями в окружении юного лорда Хьюберта, лорду Элберту в первую очередь предстоит продемонстрировать силу. Лорд Долины должен быть сильным, чтобы лорды, леди и рыцари Долины поверили, что он способен защищать Долину и править ею. Этого можно добиться, лишь хорошо укрепив гарнизон Соколиного Гнезда. Оно, конечно, неприступно даже с малым количеством людей, но сильным полагается быть и самому лорду Элберту, а не только замку, в котором он обитает. — Это полная чушь, — огрызнулся Нед. — Мы могли бы заявить, что у нас в Гнезде сидит сотня или тысяча человек, и никто не сможет доказать обратного. Так какой смысл приводить сюда людей, что будут только объедать нас, если никто их не увидит? — Так по-вашему, Старк, мы можем просто соврать о том, сколько людей в нашем гарнизоне? — Я этого не говорил, лорд Бейлиш, я просто имел в виду, что мы… — Мы бы могли это сделать, — перебил его Бейлиш. — Но такой ли хорошей идеей будет строить власть нашего доброго лорда Элберта на лжи? Сильно в этом сомневаюсь. Элберт молча налил себе горячего чая, несколько раз отпил его, взвешивая слова лорда Бейлиша. — Говорю тебе, Элберт, нам нужен каждый человек в долине. Ты знаешь это. Если хочешь произвести сильное впечатление, мы всегда сможем… — Согласен, — наконец ответил Элберт неясно кому, но затем быстро развеял все сомнения. — Думаю, лорд Бейлиш прав, Нед. Да, нам понадобится много хороших людей в долине для сражений, которые придётся вести. В этом ты прав. Но если будем действовать мудро и проявим силу, нас поддержат ещё больше добрых лордов, с которыми не придётся сражаться. Так будет лучше. Сир Уилфорд? — Да, милорд? — Гнездо может уместить до пятисот человек, половина из которых — солдаты. Но поскольку нам не хватает припасов и слуг, мы не можем целиком заселить замок. Несмотря на это, я хочу, чтобы здесь было столько людей, сколько мы сможем себе позволить. Отправьте сообщение к Лунным Вратам. Один из воронов лорда Бейлиша должен знать туда дорогу. Лорд Нестор должен сегодня же прислать нам сотню человек. Я хочу, чтобы они оказались в гарнизоне Соколиного Гнезда до наступления темноты. — Будет исполнено, милорд, — поклонившись, сказал рыцарь и поспешно ушёл. — С этими людьми замок будет наполовину укомплектован. Этого должно быть достаточно, чтобы показать силу лордам и леди Долины. Нед поднялся и хотел возразить, отговорить друга от бездумной растраты хороших людей и солдат, особенно сейчас, когда они толком не знают о текущем положении дел по всей Долине. Пока они не знают, сколько людей окажется на их стороне, и со сколькими им предстоит сражаться, будет очень глупо распоряжаться своими людьми и ресурсами таким образом. Элберт должен понять это, как только Нед всё объяснит его. Но не успел он что-то сказать, как лорд Бейлиш снова подал голос. — Мудрое решение, милорд. — он улыбнулся Элберту. — В таком случае, могу ли я предложить лорду Старку отправиться в свои покои и начать готовить письма, чтобы отправить их сегодня. — Действительно, хорошая мысль. Пожалуйста, Нед, сделай это немедленно. Нам понадобится помощь Винтерфелла и твоих знаменосцев. Также необходимо написать в Риверран и особенно в Королевскую Гавань, доложив королю о сложившейся ситуации. Я также немедленно возьмусь за письма своим знаменосцам и Его Величеству. Мы захватили Орлиное Гнездо, удерживаем Кровавые Врата именем Его Величества и имеем под рукой верных союзников, не в последнюю очередь благодаря помолвке твоей Арьи с внуком лорда Белмора. Скоро добьёмся разрешения всей ситуации в пользу Короны. У короля Рейгара ни в коем случае не должно сложиться впечатления, что ситуация не находится у нас под контролем. — Элберт, я не могу… — начал Нед, но Элберт тут же прервал его. — Железный трон не должен вмешиваться, Нед. На карту поставлена жизнь моего сына, будущее моего дома. Хьюберт молод, он совершил ужасную ошибку, я знаю, но… Железный трон не должен вмешиваться, — умолял он. Нед понимал. На этом разговор окончился. Солдаты прибудут в Соколиное Гнездо, и всё, что он мог сделать сейчас, — это написать письма. Письма, которые помогут им быстро предотвратить это восстание, хоть Неду в это уже не сильно верилось. Они слишком мало знали о текущей ситуации по всей Долине, чтобы питать такую надежду и уверенность. И всё же он понимал Элберта. Да, Хьюберт совершил ужасную ошибку. И не одну, если говорить честно. Но ещё не всё потеряно. Если боги добры, они смогут быстро и с малой кровью положить конец восстанию, и Хьюберту сохранят жизнь, если Его Величество проявит милосердие. Поэтому он напишет эти письма. Нед не будет лгать о происходящем даже старого друга. Но он сделает всё возможное, чтобы поддержать Элберта. — Хорошо, — сказал он, — я сейчас же приступлю к работе. Созову знамёна на Севере, и соберу войско у Рва Кейлин. Если в этом возникнет необходимость, мы быстро получим сильное подкрепление. — Я бы не советовал этого делать, — снова вмешался лорд Бейлиш. — Письма должны передавать уверенность и надежду, но если вы уже созываете знамёна, Старк, то с тем же успехом можете кричать на всё королевство, что мы обречены. — Нам не выиграть войну одной лишь уверенностью. — Нет, но беспокойство и отчаяние нам тоже не помогут, — усмехнулся в ответ лорд Бейлиш. — Подготовка никак не связана с отчаянием, лорд Бейлиш, это предусмотрительность. Особенно во время войны. — Думаю, лорд Бейлиш прав, Нед, — высказался Элберт. — Нам желательно… Нет, нам необходимо урегулировать ситуацию в Долине, и чем меньше нам понадобится вмешательства извне, тем лучше, тем милостивее Железный трон отнесётся к восставшим. Речь идёт о моём сыне, Нед. Прошу, доверься мне. Неду это совершенно не нравилось, хоть он и понимал ход мыслей Элберта. Если им удастся ограничить восстание Долиной и быстро с ним покончить, у них будет больше шансов на то, что Его Величество проявит милосердие к Хьюберту и другим восставшим. И призывать армии Севера или, возможно, Речных земель в Долину, тем самым распространяясь о восстании против Короны по всему королевству, вызовет совершенно противоположный эффект. Поэтому он просто молча кивнул Элберту, затем отвернулся и покинул утренний чертог, чтобы вернуться в свои покои и взяться за письма. Направляясь в свои покои, Нед задумался, не стоит ли ему заодно проведать дочерей. Но затем он передумал. Арья наверняка попросит позволения покинуть свои покои, чтобы исследовать Соколиное Гнездо. И хоть Нед не мог винить дочь за любопытство, Соколиное Гнездо было слишком опасным, чтобы бродить по нему в одиночестве, особенно в преддверии зимы. Нед также не хотел поручать кому-то из солдат присматривать за ней, потому что он всё равно сразу упустит её из виду. Лучшим решением было не закладывать ей в голову такие мысли. Идти к Сансе тоже не хотелось. Его старшая дочь тосковала по мужу, была несчастна и подавлена. Как отец он обязан поддержать её. Но как? Что он мог сказать такого, что поднимет ей настроение? Что они сделают всё возможное, чтобы подавить восстание её мужа? Что, если им повезёт, и боги будут добры, он не погибнет в одной из битв? Что в случае, если Хьюберт выживет, они попробуют отговорить короля от его казни как предателя? Даже в его воображении эти слова никак не смогли бы помочь такой молодой и нежной леди, как Санса, почувствовать себя лучше. Поэтому Нед отправился прямо к своим покоям, небольшим, но богато обставленным комнатам с большим балконом, с которого открывался великолепный вид на Долину, и где находился его новый солярий. На столе своего солярия он с удивлением обнаружил несколько листков бумаги, чернила и перо, а также горящую свечу, что уже немного оплавилась. Значит, кто-то уже заходил в его покои, пока он находился в чертоге вместе с Элбертом, дочерьми и лордом Бейлишем, чтобы всё подготовить. Мысль о том, что кто-то спланировал его день, совершенно не радовала, и Нед не был уверен, что в этом замешан Элберт. Но сейчас с этим ничего не поделаешь. Позже он поговорит об этом с Элбертом. Если это действительно был лорд Бейлиш, придётся поставить его на место. Каким бы полезным ни был этот человек, он слишком низкого происхождения, чтобы оказывать какое-либо влияние на Неда. Некоторое время Нед неподвижно сидел за большим широким столом из тёмного тяжёлого дерева. Ножки стола были искусно вырезаны в форме больших соколов, удерживающих толстую столешницу распростёртыми крыльями. Клювы, когти и глаза соколов были сделаны из более светлого дерева и идеально вписывались в древесину стола без малейшего зазора. Серебряные вставки обвивали стол и столешницу, и вскоре Нед заметил, что серебряные полосы, огибающие стол, изображали вершины Лунных гор, а серебряные линии на вершине представляли собой неточную, но всё равно красивую карту всех дорог, троп, рек и небольших ручьёв Долины Аррен. Изготовитель сего стола был настоящим мастером своего дела. Неду и думать не хотелось, как тяжело было протаскивать его по Копью Гиганта к Соколиному Гнезду. Наконец он начал писать. Первое письмо предназначалось Риверрану. У Севера всегда были друзья и союзники в Речных землях, а его брак с Кет, сестрой лорда Эдмюра Талли, лорда Риверрана и верховного лорда Речных земель, лишь укрепил связь их земель за последние двадцать лет. В этом письме Нед опустил большую часть деталей и вместо этого сообщил Риверрану, где он находится, что делает и какова текущая ситуация. Ему было непросто не попросить лорда Эдмюра напрямую созвать знамёна и собрать армию, пусть даже на случай крайней необходимости. Но Элберт попросил его не делать этого, и Нед уважит желание своего друга и законного лорда Долины, даже если не считал это хорошей идеей. От того, что будут знать речные лорды о происходящем в Долине будет зависеть от самого Неда. Он не просил Эдмюра напрямую созывать знамёна, но надеялся, что он правильно поймёт его посыл. Следующее письмо он написал Его Величеству в Королевскую Гавань. Найти подходящие слова для этого письма оказалось сложнее. Когда Нед покинул Королевскую Гавань вместе с Джоном и Арьей, он надеялся, что Джон Аррен, любимый во всей Долине, сможет быстро урегулировать ситуацию в пользу Короны. Но решить всё быстро никак не вышло, и Нед не мог сообщить королю о каком-либо реальном успехе. Конечно, ситуация всё ещё не вышла из-под контроля окончательно. Хьюберт мог собрать вокруг себя некоторых лордов, леди и рыцарей Долины, но такие важные крепости Долины, как Соколиное Гнездо, Лунные Врата и Кровавые Врата всё ещё находились в руках Элберта. Кроме того, флот Долины был уничтожен самим лордом Графтоном в качестве меры предосторожности, чтобы изменники не могли угрожать берегам королевства или оборонять Долину с моря, если Железный трон всё же отправит армию, чтобы подавить восстание. Элберт, похоже, хотел, чтобы он заверил короля, будто всё было под контролем, хотя по мнению Неда всё было далеко не так. Да, они удерживали ключевые крепости Долины, да, флот Чаячьего города был уничтожен и не мог попасть в руки восставших, и да, на их стороне были союзники. Не в последнюю очередь благодаря помолвке Арьи с наследником Белморов у них появился ещё один могущественный союзник. Но им всё ещё не было известно, кто из лордов и леди Долины окончательно определился с выбором сторон. Также они не могли сказать, сколько людей смог сплотить вокруг себя Хьюберт. Гнездо могло быть неприступным, но про Лунные Врата, снабжающие замок продовольствием и припасами, такого не скажешь. И Кровавые Врата не были рассчитаны удержание армий со стороны Долины. Довольно сомнительно, что они смогут выдержать осаду изменников хотя бы несколько дней. Пока Нед писал письмо королю, он старался выбросить из головы самые гнетущие мысли о том, что может произойти в ближайшие дни и недели. Он сообщил о смерти Джона Аррена, о произошедшем в Чаячьем городе той ночью и после, какие лорды и леди встали на их сторону, какие замки они контролировали, по крайней мере сейчас. Он описал, сколько людей, рыцарей и солдат они имели в своём распоряжении, сколькими людей они смогут собрать в лучшем случае, и сколько людей сможет по меньшей мере собрать Хьюберт и изменники. Также он упомянул о помолвке Арьи с целью привлечь на свою сторону дом Белмор, опустив подробности, что изначально они стояли против Таргариенов. Кроме того, он воздержался от упоминания домов, что попытаются сохранить нейтралитет и лишь в последний момент встать на сторону победителя. Таких людей хватало на каждой войне, и как бы Нед ни презирал этого, он не хотел навлекать на них и их семьи гнев Железного трона, тем самым бросив в объятия изменников. Последнее письмо предназначалось Винтерфеллу. Сначала Нед написал то же самое, что и Эдмюру с королём Рейгаром, добавив некоторые детали, о которых должны были знать Робб и Кет. В Долине не было ничего известно об экспедиции принца Эйгона за Стеной. Но что бы они там ни обнаружили, Нед был уверен, что они уже давно благополучно вернулись живыми и невредимыми. Робб уже должен был снова исполнять его обязанности лорда Винтерфелла, пока Нед не вернётся домой из Долины или Королевской Гавани, если Его Величество потребует явиться к нему. Он мог лишь надеяться, что не потребует. К концу письма его рука вдруг стала подводить его. Каждый раз, когда он ставил перо на место, чтобы дописать письмо, его всё больше дрожала. Всё это было из-за того, что ему предстояло изложить на бумаге дальше. Нед уже описал общую ситуацию, количество крепостей, силы союзников и противников, и теперь дошёл до одного конкретного момента в письме. Арья. Речь идёт о помолвке Арьи. Но почему мне так тяжело об этом написать? Однажды мне бы пришлось найти ей мужа. Орвен Белмор был прекрасным молодым человеком и обеспечивал им сильного и важного союзника в этой войне. Арья поймёт и выполнит свой долг, как всегда делали Старки. Это не должно было вызывать у него затруднений, но так оно и было. И тогда он понял. Да, Арья выполнит свой долг. Она безусловно это сделает. Но она возненавидит его, возненавидит его за это. И теперь, когда он впервые сообщал об этом Кет и Роббу, это впервые воплощалось для него в реальность. Да, он уже подписал документ о помолвке между Арьей и Орвеном Белмором, пообещал эту помолвку Элберту, чтобы заключить союз между домом Аррен и домом Белмор, но это всё ещё была политика, не более. Теперь речь шла о его семье. Когда он напишет им, это станет правдой, как бы глупо это ни звучало. Арья выполнит свой долг, — повторил он себе, — и я тоже. Поэтому он заставил себя снова окунуть перо в маленькую чернильницу и опустить его на бумагу. Затем, уняв дрожь в руке, он продолжил писать, рассказывая о помолвке Арьи. Кет будет в восторге. Она давно желала найти Арье подходящего мужа, а Белмор — доброе, древнее и гордое имя. Закончив третье и последнее письмо, Нед перечитал их одно за другим, затем перечитал ещё раз и ещё, пока не поставил внизу свою подпись, а затем поставил под ней печать лютоволка дома Старк своим перстнем. Сургучная печать на всех трёх письмах получилась немного кривой и была довольно маленькой. Он не захватил свою печать во время побега из Чаячьего города, и на такие случаи вместо неё служил его перстень с печаткой. Но самым досадным было то, что в Гнезде хранился только синий сургуч. Серого, который обычно оставлял Нед на своих письмах и важных документах, не нашлось. Он покачал головой, глядя на синего лютоволка дома Старк. Синие лютоволки… За окном уже вечерело, полдень давно прошёл, и у Неда уже болезненно урчал желудок, когда он покинул свой солярий с письмами в руке и отправился к Элберту. Его друг наверняка захочет прочитать их, прежде чем отправить. По коридорам уже разносились звуки оживлённой суеты. Он слышал голоса людей, первых прибывших в замок солдат лорда Нестора, топот сапог в коридорах и на бесчисленных лестницах. Нед покинул Девичью башню, где располагались покои дочерей с его собственными, когда в коридоре на пути к высокому чертогу, где должен был находиться Элберт, он столкнулся с молодой девушкой. По всей видимости, она беспечно гуляла по замку, витая в облаках. Сначала Нед хотел извиниться перед этой юной леди, даже не задумавшись, откуда она вообще могла взяться в Гнезде, пока не осознал, что это была Арья. Нед и сам не мог понять, как он не узнал её сразу. Словно его маленькая девочка каким-то неведомым образом изменилась за последние недели и месяцы в Королевской Гавани и в Долине. Но это было не так. Или так? Нет, она не изменилась, — решил он. — Она всё ещё моя Арья, моя маленькая девочка. Даже если скоро станет леди Белмор, если боги добры. Арья, очевидно, сразу узнала отца, поскольку сразу виновато опустила взгляд, настолько низко, что её лицо было почти закрыто завесой каштановых волос. — Арья, мне казалось, что я просил тебя оставаться в своих покоях, — сказал он строгим тоном. — Мы не в Винтерфелле. В Соколином Гнезде может быть опасно во время холодов. Кроме того, здесь есть двери, через которые юным леди не следует проходить. Ни в компании, ни уж тем более в одиночке. — Да, отец, я знаю, но… мне скучно. В покоях нечего делать, кроме как смотреть в окно. Там даже нечего почитать. Нед слишком хорошо знал свою дочь. Она бы не осталась в своих покоях даже если бы туда запихнули всю библиотеку Цитадели Староместа. Сначала он хотел отругать её, но передумал. Он слишком хорошо знал свою дочь, чтобы считать, что какой-то выговор сделает её послушной. Нет, это не про неё. — Ты могла бы позаботиться о сестре, Арья, — сказал он и тут же почувствовал укол вины за то, что пытался обременить дочь обязанностью. Которой сам избегал. Он должен был позаботиться о Сансе, успокоить, утешить и подбодрить её, не Арья. — И как я должна это сделать? Мне нечего сказать Сансе, чтобы утешить её. Разве что солгав. Нед сразу понял, что она намекает на то, о чём раньше говорила про Хьюберта и лорда Бейлиша. Сердце Неда словно замерло, затем забилось ещё сильнее. Он не хотел говорить с ней об этом снова. Да, Хьюберт был бунтовщиком, даже изменником, но лорд Бейлиш доказал свою лояльность. Даже если он имел чрезвычайно заметный, даже неблаговидный интерес к Сансе, это ещё не означало, что Хьюберт хотел расторгнуть их брак и отдать её лорду Бейлишу. Поэтому он не стал развивать эту тему. — Тогда почему бы тебе не написать письмо? Твоя мать и Робб будут рады получить от тебя вести. Ты и в Королевской Гавани успела сблизиться с принцессой Рейнис. Может, ты хотела бы написать ей? Не о Хьюберте или о чём-то ещё, а просто несколько приятных слов, о том, как у тебя идут дела. И не забудь ещё раз поблагодарить её за то, что позволила провести с ней время. Ты не должна принимать это как должное, Арья. Она принцесса королевства. Многие юные леди проводят годы при дворе, даже близко не подобравшись к королевской семье. — У меня нет ни пера, ни чернил, ни бумаги. — Хорошо, — вздохнул Нед, — я принесу тебе перо, чернила и бумагу, как только поговорю с лордом Элбертом, и потом мы отправим воронов. Согласна? — Да-да, согласно, — ответила Арья, сразу же просияв. Кто бы мог подумать, что возможность написать пару писем так осчастливит его дочь? Пожалуй, ему не стоит говорить, что в Соколином Гнезде не достаёт воронов, что могли бы доставить её письма в Винтерфелл или в Королевскую Гавань. — Хорошо, а теперь отправляйся в свои покои и жди меня там. Я присоединюсь к тебе, как только смогу. Не сказав больше ни слова, Арья, всё ещё широко улыбаясь, прошла мимо него и завернула за угол. Нед немного подождал, прислушиваясь к её шагам. Почему-то он ожидал услышать, как она поднимается по ступеням, пока до него не дошло. Даже когда Арья бегает, услышать её шаги может разве что сумеречный кот. Теперь, тоже улыбаясь, Нед отправился дальше к высокому чертогу. По пути он встретил несколько солдат, одетых не в коричнево-чёрное, как он ожидал, а в небесно-синий, как стража дома Аррен. Нед не знал, действительно ли они были стражниками Соколиного Гнезда, вернувшимися с долины внизу, или другими солдатами, облачившимися в традиционные одежды стражей Гнезда, чтобы доказать свою преданность Элберту. Впрочем, это не имело значения. Главное, что они были здесь, даже если бы Нед предпочёл бы держать их внизу, в долине. Пройдя ещё немного, Гнездо было относительно небольшим замком, Нед добрался до входа в высокий чертог. Стражники стояли справа и слева от широкой двери из тёмного резного дерева: двое справа и двое слева. Мужчины слева были одеты в небесно-синюю форму стражи Соколиного Гнезда. Видимо, они тоже были из новоприбывших. Те, что справа, носили тёмно-синюю и серебряную форму солдат, сопровождавших из Чаячьего города. Нед узнал их и с улыбкой кивнул, когда они открыли ему дверь, затем вошёл. Высокий чертог был длинным и строгим, даже длиннее и строже, чем Нед помнил с юности. Пол, стены и стройные колонны, на которые опирался высокий потолок, были сделаны из белого мрамора с тонкими голубыми прожилками. Сам потолок был украшен великолепной живописью, на которой было изображено синее летнее небо и несколько летящих соколов. В конце чертога стояли два трона, вырезанные из чардрева: высокий престол лорда и малый для его супруги. Элберт восседал на троне лорда, и Нед не мог не заметить, как внушительно он на нём смотрелся, тогда как второй малый трон оставался пустым. Его другу следовало бы взять ещё одну жену. Он ещё не стар, был хорошим человеком и законным лордом Долины, желанной для многих партией. Но Нед также знал, какую тяжёлую рану нанесла ему смерть первой жены, из-за чего он, по всей видимости, больше никогда не женится. Если только это не будет политической необходимостью. Смог бы я вновь жениться, если потерял Кет? Нет, определённо нет. Рядом с ним уже были сир Уилфорд и лорд Бейлиш. Все трое о чём-то оживлённо беседовали, хоть Нед и не мог разобрать всех слов на расстоянии. Элберт глянул на его сторону и с улыбкой поднялся со своего трона. Сир Уилфорд поприветствовал его, слегка поклонившись, тогда как лорд Бейлиш просто смотрел на него сверху вниз с помоста, на котором стояли трона, будто бы это Нед был обязан приветствовать его. Нед решил не обращать внимание на эту маленькую дерзость. Дойдя до ступенек, ведущих на помост, Нед остановился и опустился на одно колено. Конечно, лорд Соколиного Гнезда и Защитник Долины не мог быть выше лорда Винтерфелла и Хранителя Севера, но они были в замке Элберта, на его территории, и Нед был обязан оказать ему честь как положено. — Приятно видеть, что остались ещё порядочные люди, — сказал сир Уилфорд, когда Нед встал. Он не сразу понял, что подразумевал старый рыцарь, пока тот не бросил упрекающий взгляд на лорда Бейлиша. — Полагаю, твои письма готовы, Нед, — сказал Элберт, не обратив внимание на замечание сира Уилфорда. — Да, — сказал Нед, передав Элберту письма, адресованные Риверрану и Королевской Гавани. Письмо Винтерфеллу он оставил себе. Элберт принял письма и начал читать. Закончив с первым, он передал его лорду Бейлишу, затем начал читать второе. Дочитав это письмо, он тоже передал его лорду Бейлишу и довольно улыбнулся Неду. — Вам бы поработать над своим почерком, Старк, — усмехнулся лорд Бейлиш. — В остальном, думаю, всё неплохо. Не вершина поэтического искусства, но сойдёт. Всё важное на своём месте: кто за нас, кто против нас, помолвка вашей дочери… Полагаю, третье письмо адресовано вашей семье в Винтерфелле? Позвольте мне взглянуть на него. — Нет, — решительным тоном ответил Нед, — в этом письме говорится всё то же самое, что и в других. А некоторые строки предназначены лишь для моей леди-жены и сына Робба. Не для вас. — Умоляю вас, Старк, — засмеялся лорд Бейлиш, — что в этом письме может быть такого, чтобы так его стесняться? У меня, может, и нет жены, но я знаю пару женщин. Я знаю, какие письма пишут мужчины своим жёнам во время долгой разлуки. — Следите за языком, там совсем другое, — сказал Нед, повысив голос. — Я думаю, мы можем доверять лорду Эддарду, и что письмо его семье содержит всё необходимое. Если он не желает передавать вам что-то личное, предназначенное только для его семьи, смиритесь с этим, лорд Бейлиш. — Да, милорд, — сказал лорд Бейлиш. — Тогда мне бы стоило немедленно отправить воронов с вашими письмами и письмами лорда Старка. — Согласен. Лорд Бейлиш хлопнул в ладоши, одна из боковых дверей высокого чертога открылась, и в помещение вошла группа солдат, одетая в небесно-синюю форму стражи Соколиного Гнезда. Два солдата несли деревянные клетки, в каждой из которых сидело по ворону. Ещё два солдата, также одетых в небесно-синее, вошли через другую дверь и направились к Лунной двери, сделанной из чардрева и возвышающейся промеж двух тонких колонн. Белую как кость дверь, украшенную замысловатой резьбой, сложно было назвать красивой, но она всё равно впечатляла. Ещё бы Нед не знал, для чего она предназначалась. Дверь запирали три тяжёлых бронзовых засова, что были ловко сняты двумя солдатами. Затем они втянули две створки внутрь, и по залу пронёсся ледяной ветер, неся за собой мелкий туман из снега и льда. Всем, кого выводили за порог этой двери, предстояло пролететь шестьсот футов вниз, пока не разобьются о камни Долины внизу. На протяжении веков это был традиционный метод казни, который практиковали лорды Долины, приговорив к смерти виновных в преступлениях. Они поступали так и поныне. Нед всегда считал такую казнь слишком жестокой. Обезглавливание лишало жизни быстро и безболезненно, как и удар о камни после падения с шестисот футов, но перед этим казнённому не приходилось мучиться долгим полётом вниз на верную смерть. — Это ещё зачем? Зачем открывать Лунную Дверь? — спросил наконец Нед. — Воронов нужно отправить в Королевскую Гавань, в замки Долины, в Риверран и Винтерфелл, не так ли, лорд Старк? Мы бы могли открыть окно, но для этого пришлось бы его разбить, — с издёвкой сказал лорд Бейлиш, спускаясь с помоста по ступенькам и подойдя к клеткам с воронами. — Или вы хотите, чтобы вороны просто бесцельно порхали в высоком чертоге? — А как же воронятник? Разве не оттуда обычно отправляют воронов? — Конечно, но он высоко на Соколиной башне, и я не понимаю, зачем нужно мучать себя так лишь ради того, чтобы открыть несколько клеток. Кроме того, мейстер запер воронятник перед тем, как покинуть Гнездо на зиму. Мы, конечно, могли бы отправить солдат выломать дверь, но разве воронам есть какое-то дело до того, откуда им вылетать, Старк? Нед ничего не ответил и просто передал письмо для своей семьи одному из солдат. — Винтерфелл, — сказал он мужчине. — Слушаюсь, милорд, — ответил солдат, быстро кивнув, затем аккуратно сложил письмо, не вредя печати, и всунул его в небольшой кожаный мешочек, свисающий с лапы одного из воронов. Немного оторопев, Нед оглядел чертог, когда в комнату вошли ещё три или четыре солдата, будто лорд Бейлиш боялся, что кто-то украдёт его драгоценных воронов. Нед усмехнулся при этой мысли, но тут же согнал усмешку с лица. Он посмотрел на широкий балкон, выступающий вдоль одной из стен чертога. Туда размещали людей, если чертог был слишком переполнен. Нед не знал, чего ищет, хотя краем глаза он будто бы заметил чьё-то движение. Но в этот момент первая клетка открылась, и первый ворон вылетел из высокого чертога через Лунную дверь, что отвлекло Неда. За ним последовал второй ворон, затем третий, четвёртый, пятый, шестой и седьмой. Все вороны отправились в путь. — Можно было бы просто отправить их с одного из дворов, — заметил Нед, ощущая явный дискомфорт от вида открытой Лунной двери. — О, конечно, Старк, — сказал лорд Бейлиш на этот раз без насмешки в голосе. — Но это место гораздо более значимо, чем внутренний двор. Оно лучше всего подходит для столь исторического момента. — Исторического момента? Что здесь такого исторического? — растерянно сказал Нед, поглядев на Элберта. Но Элберт и сир Уилфорд выглядели такими же растерянными. Нед хотел посмотреть на лорда Бейлиша, но того уже не было рядом с клетками. Внезапно откуда-то позади снова раздались хлопки, и в следующий момент повсюду раздалось знакомое шипение стали, извлечённой из ножен. Резким выпадом один из солдат вонзил меч в спину сира Уилфорда, другой в шею. На горле и груди выступили кровавые влажные пятна, протекая сквозь кожу и кольчугу. Он умер ещё до того, как уронил меч на пол. Элберт хотел вытащить свой клинок, но меч тут же выскользнул у него из пальцев и покатился по полу, как только один из солдат ударил навершием меча ему по голове. Солдаты у входа, — подумал Нед. — Они служат Элберту. Но на призыв Неда о помощи никто не откликнулся. Он хотел дотянуться до своего меча, и только затем вспомнил, что не носил его на бедре с тех пор, как отважился взойти до Соколиного Гнезда с Неба. Ему хотелось развернуться и сражаться с предателями даже голыми руками, если придётся, но в следующий миг почувствовал холодную сталь у горла. Кинжал, — понял он и тут же замер, словно вмороженный в лёд, чтобы не дать лезвию пронзить себе горло. — Я предупреждал вас не доверять мне, — прошептал ему на ухо Питер Бейлиш. — Что это значит, — крикнул Нед, когда двое солдат в небесно-синем схватили Элберта и поставили на колени. — Вы служите дому Аррен. — Так и есть, — вдруг услышал он знакомый голос. Один из солдат отступил в сторону, открыв вид на другую боковую дверь высокого чертога. Она была открыта и через неё вошёл молодой человек. Хьюберт. Он подошёл к нему с грустной улыбкой, облачённый в доспехи и кольчугу, с мечом на бедре, будто шёл в битву, а не украдкой нанёс удар в спину ему и, что ещё важнее, собственному отцу. Он подошёл к Неду и остановился на расстоянии вытянутой руки. — Разве не очевидно, что здесь происходит. Милорд? Законный лорд Долины только что захватил свой родовой замок. — Элберт законный лорд Долины, твой собственный отец. — Он перестал быть законным лордом Долины в тот самый момент, когда восстал против Долины во имя этих валирийских выродков, — прошипел Хьюберт. — Не делай этого, Хьюберт, — выдавил Нед, ощущая, как что-то тёплое стекает по его шее из того места, где сталь касалась кожи. — Это неправильно. Это измена. Прошу, сынок, выслушай меня… — Я вам не сын, милорд, — перебил его Хьюберт. — Больше нет. Хотелось бы мне по-прежнему звать вас отцом, милорд. Правда хотелось бы. Но как король Гор и Долины, я обязан действовать во благо своего нового королевства, во благо Долины Аррен, даже если это идёт вразрез с моим сердцем. — О чём ты говоришь? — Я надеялся объясниться перед вами при других обстоятельствах, милорд, при лучших обстоятельствах, но… Боюсь, мне придётся расторгнуть брак с вашей дочерью. Хотите — верьте, хотите — нет, милорд, но мне очень жаль. Санса была хорошей женой, но, похоже, не может подарить мне наследника. Но можете не беспокоиться о ней. Я позабочусь о том, чтобы Санса ни в чём не нуждалась и получила нового мужа, с которым будет так же счастлива, как была вместе со мной. Бейлиш, — промелькнуло у него в голове. — Нет-нет-нет! Неду хотелось что-то сказать, возражать, кричать на мальчишку, хоть как-то спустить его с небес на землю, но лезвие под подбородком ещё глубже впилось в его плоть. Так глубоко, что Нед не мог говорить, не перерезав себе горло. Хьюберт отвернулся от него и подошёл к отцу, который всё ещё стоял на коленях на полу, всё ещё оглушённый. Солдат слева поднял его на ноги, и солдат справа приставил к нему обнажённый меч. — Отец, я спрашиваю только один раз, поэтому прошу тебя обдумать свой ответ. Поддержишь ли ты моё правление? Преклони колено передо мной, как перед своим королём, и я обещаю взять тебя к своему двору со всеми привилегиями. Элберту понадобилось время, чтобы вернуть ясность мыслей. Затем он посмотрел на сына не с гневом или страхом, а грустью и разочарованием, в то время, как кровь из раны на лбу стекала по его лицу. — Сын, пожалуйста, не делай этого. Быть может, ты завоевал Соколиное Гнездо этим омерзительным предательством, но тебе не взять этим всю Долину. А даже если возьмёшь, ты никогда не сможешь удержать её, когда Железный трон отправит своих драконов. — Ты недооцениваешь меня, отец. Меня не волнуют эти адские создания, и тебя не должны. Таргариены скоро не будут представлять нам угрозы. Наши друзья в Штормовых землях позаботятся об этом. А теперь преклони колено. — Нет, — выдавил Элберт сквозь стиснутые зубы. — Понимаю. Тогда ты не оставляешь мне выбора, — сказал Хьюберт с сожалением в голосе. Искренне оно или нет, Нед не знал. Затем он обратился к солдатам, удерживающим Элберта: — Отведите моего отца в небесную камеру. Там он сможет поразмыслить, кем его запомнит история. — Да, милорд, — сказал один из солдат. Затем они схватили Элберта ещё крепче и потащили его за собой через весь высокий чертог, затем прошли через открытую входную дверь. Нед не мог повернуть голову, чтобы проследить за ними, но краем глаза заметил, что двери открыли люди в небесно-синей одежде, рядом с которыми лежали два трупа в тёмно-синих и серебряных цветах. — Полагаю, вы слишком упрямы, чтобы даже рассматривать подобное предложение, милорд? — отвлёк его голос Хьюберта от двери. — Я не запятнаю свою честь, преклонив колено перед предателем. Неужели ты думаешь, что моя жизнь так дорога мне? — Нет, не думаю, — ответил Хьюберт, и на этот раз Неду показалось, что его сожаление было искренним. — Тогда, боюсь, вы не оставляете мне выбора. — Давай, помести меня в небесную камеру. Это ничего не изменит, — решительно сказал Нед, уже не обращая внимания на лезвие у горла, ещё сильнее впивающееся в шею, пока он говорил. — Боюсь, — внезапно он снова услышал шёпот лорда Бейлиш, — ты неправильно понял, Старк. Нед не понимал. По кивку Хьюберта лезвие у шеи исчезло так же быстро, как и появилось. Но не успел он среагировать и что-либо сделать, как кулак в латной перчатке ударил его в живот, выбив весь воздух из лёгких и повалив на пол. В следующий момент он почувствовал, как двое солдат схватили его за руки. Их хватка была сильной и крепкой как у медведя. Затем его потащили. Всё-таки отведут в камеру. Пускай. Я не преклонюсь перед предателем. Вдруг он вспомнил, что позади него всё ещё была открыта Лунная дверь, и эта мысль тут же нахлынула его разум, не оставив мысль ничему больше. Нед знал, что ему следовало бы бояться, пока эти двое тащили его, удерживая так крепко, что можно было даже не надеяться вырваться, но несмотря на это, он ничего не чувствовал. Ничего, кроме непонятной пустоты внутри себя. Он слышал голос Хьюберта и насмешку Питера Бейлиша, но не разбирал слов. Тёплая кровь стекала по его горлу, но он не чувствовал боли от пореза. Он словно наблюдал за окружающим миром сквозь толстую пелену. Мои дочери, — внезапно осознал он, и страх тут же захлестнул его как волна, бьющаяся о берег вол время шторма. — Мои девочки! Нет, они в руках изменников! Нет! Санса, Арья! Я привёл сюда своих девочек! Нет, боги, нет! И снова он уловил краем глаза чьё-то движение на балконе наверху. Это было глупо, совершенно абсурдно, но в тот момент он не мог не поднять глаза и посмотреть. Нед увидел, что одна из маленьких дверей наверху действительно была приоткрыта, и рядом в тени укрывалась маленькая фигура. На этот раз он сразу узнал её. Арья? Почему ты не в своих покоях? Я сказал тебе оставаться в своих покоях. Нед поймал её взгляд, и спустя всего один удар сердца осознал, чему она сейчас станет свидетелем. Глаза его маленькой девочки резко распахнулись, и она с широко открытым ртом устремилась к балюстраде. Она кричала, в ужасе понял Нед, даже не слышал её криков. Он хотел что-то крикнуть ей, хотел сказать, чтобы она ушла, заперлась где-нибудь, что угодно, лишь бы не оставалась здесь. Но в следующий момент она оказалась слишком далеко. Арья, Хьюберт, Бейлиш, солдаты и высокий чертог начали отдаляться от него с невероятной скоростью. Нет, это не Арья отдаляется от меня, а я. Я падаю.