О королях и бастардах

— Я уверена, сегодня всё будет иначе, — сказала Арья, взяв Джона за руку. — Я бы не был так уверен, — сказал Джон. С их возвращения в Королевскую Гавань прошли целые сутки, но король до сих пор отказывался встретиться с Джоном наедине. Да и вообще встретиться с ним, по правде говоря. Когда они приехали, король поначалу выглядел весьма довольным, увидев Джона, по крайней мере, так показалось Арье. А почему нет? Джон был его сыном, в конце концов, Таргариен, Сноу или кто там ещё. Он был его сыном и стал всадником Вейгара. Но затем выражение лиц короля, королевы, лорда-десницы и многих окружающих лордов и рыцарей изменилось: от радостного или хотя бы почтительного до удивленного и шокированного. Не сразу, но Арья поняла, в чём дело. Она взяла Джона за руку и шла рядом с ним, как будто была его леди. Но так не могло быть. Он был бастардом, а она — ещё незамужней дочерью дома Старк из Винтерфелла. И в этот миг взгляды всех изменились. Все улыбки погасли. Никто не верил, что Джон взял её с собой с согласия Винтерфелла, что она была отдана ему просто так. Конечно, все они были правы. Она не была ему отдана, а сбежала с ним. Робб, пришедший поговорить с ней о своем разговоре с Джоном в тот самый вечер, за несколько часов до их побега, но спустя много часов после того, как Арья приняла решение о том, что они с Джоном будут делать, мог сколько угодно повторять, что ещё ничего не решено, что даже помолвка с сыном лорда Слейта не является окончательной, если Джон всё же будет узаконен. Он забыл упомянуть слово "вовремя". Если Джон будет узаконен вовремя. Риск, на который она не хотела идти. Арья прекрасно знала, что думает обо всём этом её мать. Она приложит все усилия, чтобы как можно быстрее выдать Арью за какого-нибудь дурака, которого сочтёт подходящим, достойным и благородным. И этим дураком точно не был бы Джон. Нет, Робб мог попытаться успокоить её, но Арья ещё до разговора с Роббом знала, что её мнение, желания и чувства в итоге не будут иметь никакого значения. Если бы она осталась в Винтерфелле, её помолвка с каким-то глупым сыном какого-то глупого дома была бы уже решена, даже если бы сам Робб не мог этого понять или не хотел признавать. И вот теперь она была здесь, в Красном Замке в Королевской Гавани, держа Джона за руку, как будто это было что-то само собой разумеющееся. Не успела она осознать это, как отпустила руку Джона. Но было уже слишком поздно, ущерб был нанесен. Король резко и бесшумно развернулся, словно марионетка на невидимых нитях, и поспешил прочь в сопровождении Королевской гвардии и нескольких лордов. Королева задержалась на миг, но тоже ничего не сказала, и выражение её глаз, хотя и не было осуждающим, но отнюдь не радостным, почти печальным. Это сразу стало ясно. Тётя Лианна. Джон — сын тёти Лианны, сын женщины, с которой король изменил ей. И вот я здесь, стою рядом с Джоном. А ведь мне всю жизнь говорили, как мы похожи. По приказу Его Величества им выделили покои, разумеется, отдельные. Джону отвели покои в твердыне Мейгора, а ей — в Девичьем склепе. Несомненно, это большая честь для них обоих, но встретиться с Джоном, чтобы поговорить и выслушать, что он хочет сказать, Его Величество пока не соизволил. Джон пытался добиться аудиенции у короля в день их приезда. Безрезультатно. Как и всё утро следующего дня. И всё равно безрезультатно. Этим утром после очередной неудачной попытки попасть в солярий короля, Арья предложила просто явиться в Тронный зал и там изложить всё королю, подобно многочисленным просителям, что постоянно появлялись перед троном, чтобы попросить у короля отмены наказания, ссуды, решения спора или чего-либо еще. Однако король, как уже было известно Джону, объявил, что временно не будет проводить суд. И неизвестно, сколько конкретно подразумевало это временно, сегодня или всю оставшуюся жизнь. Сидя сейчас с ним за столом, Арья смотрела на Джона и хотела его поцеловать. Возможно, поцелуй немного взбодрил бы его, придал бы новых сил, но Арья сдержалась, хотя Джону явно не помешали бы все силы, которые он мог получить. Они находились в Красном Замке, и, как срочно сообщил ей Джон, у здешних стен были глаза и уши, и пока он не поговорит с королём и не уладит кое-какие дела, не стоило вызывать ещё большего недовольства помимо того, что они уже вызвали своим прибытием. Он выглядел неважно, усталый и изможденный. Она знала, что он плохо спал прошлой ночью. То, что король не захотел его видеть, тяжело отразилось на его аппетите, как и на её. К тому же, его мучили кошмары. Она знала, что Джона, как и её, почти каждую ночь мучили кошмары, что было совсем неудивительно, учитывая, что он пережил за Стеной. Как и её почти каждую ночь терзали сны с воспоминаниями об отце, о том последнем мгновении, когда Арья видела его, о том, как он вывалился из той ужасной двери в Соколином Гнезде, так и Джона терзали кошмары о бледной коже, гниющей плоти и сияющих синих глазах, как он рассказывал. Она даже представить себе не могла, каково это — не только видеть подобное в кошмарах, но и переживать это всё наяву. Ей хотелось бы быть с ним вчера вечером, в их первую ночь вместе в Красном Замке, но это было невозможно. Её покои охранялись, как и его. Как было сказано, ради их безопасности. Верить этому или нет, Арья не могла сказать. — Я постараюсь добиться аудиенции у десницы короля, — сказал Джон, допивая остатки чая и вставая из-за стола. По крайней мере, им удалось пообедать вместе, если не сказать больше. — Если Его Величество не хочет говорить со мной, возможно, у лорда Коннингтона найдётся время. Если я доложу ему, уверен, он скажет королю, как важно выслушать меня. Арья хотела бы начать кричать. Это было абсурдно, что король отказывался говорить с Джоном, своим собственным сыном, только потому, что Арья держала его за руку. — Король должен поговорить с тобой, — сказала она, — он не может быть таким трусом. — Арья, не говори так, — напутствовал он её. Однако по глазам Джона она сразу поняла, что он не считал её слова неверными, просто опасался, что кто-то мог услышать. Конечно, оскорбление короля не облегчило бы задачу Джона, если бы ему позволили предстать перед ним. Арья тоже это понимала. — У Его Величества сейчас другие заботы и тревоги. — Знаю, — сказала она. О том, что случилось с Рейнис, они узнали вскоре после прибытия. До сих пор трудно было поверить, что горстка железных людей сумела проникнуть в Красный Замок, да ещё в твердыню Мейгора, убить рыцаря Королевской гвардии и выкрасть Рейнис, незаметно и беспрепятственно. Почему-то, думая о железных людях, она всегда видела перед собой только Теона Грейджоя, что неудивительно, и никогда не могла понять, почему этих людей следовало бояться. Теон был тупым, хвастливым и ленивым куском дерьма. Но, судя по всему, на Железных островах были и другие мужчины. К сожалению. Они оба тяжело переживали известие о похищении Рейнис, Джон даже сильнее, чем Арья, ведь он знал Рейнис почти всю жизнь, и они были почти как родные брат и сестра. Они и есть родные брат и сестра, — напомнила она себе. То, что Эйгон отправился на Балерионе на поиски и спасение Рейнис, было хорошо, даже если Арья не представляла, как он вообще будет это делать — искать Рейнис со спины дракона. Когда она ехала с Джоном на Вейгаре, ей было трудно даже поднять глаза, чтобы холод и ветер не кололи глаза, словно иголки. И всё это время она не слышала ничего, кроме свиста ветра, биения могучих крыльев и медленного дыхания огромного дракона. А Балерион был еще крупнее Вейгара. Как можно было надеяться найти что-то на спине этого чудовища, не говоря уже о ком-то, кого наверняка где-то упрятали в плену, было неясно. Но Джон был уверен, что ему это удастся. И если Джон верил в это, то и Арья тоже. Но всё это было непросто переварить. Смерть сира Джерольда Хайтауэра, не только одного из героев детства Джона, но и одного из тех, на кого он больше всего равнялся, причинила Джону ещё большую боль. Сир Джерольд был одним из тех, кто учил Джона и Эйгона фехтованию, и за все годы жизни в Королевской Гавани в каком-то смысле заменял ему отца заместо лорда Роберта или короля Рейгара. И вот теперь этот человек был мёртв, его нет, словно никогда и не было, а у Джона даже не было возможности как следует попрощаться с ним или выразить своё почтение. — Если король не хочет с тобой разговаривать, может, королева захочет, — сказала Арья, решительно меняя тему разговора. — О, я так не думаю, — сказал он с горькой усмешкой. — Королева Элия вряд ли будет рада видеть меня больше, чем король Рейегар. А учитывая всё произошедшее, может, даже меньше... Думаю, пока что я лучше попытаю удачу с лордом-десницей. Затем он поднялся из-за стола и повернулся, чтобы уйти. Прежде чем покинуть малый чертог, где им подали обед, Джон быстро сделал шаг к ней, наклонился и поцеловал её макушку. Они были одни в малом чертоге, но Арья не сомневалась, что кто-то — слуга или служанка — откуда-то наблюдает за ними. И Джон должен был знать об этом даже лучше неё. Арья невольно улыбнулась. Если он будет продолжать в том же духе, и его в конце концов станет бунтарём, — подумала Арья, глядя ему вслед, и её улыбка переросла в ухмылку. Допив остатки чая и съев свою порцию — густой кремовый суп из жирного молока с луком-пореем и зеленью, поданные со свежим легким хлебом, — Арья тоже покинула малый чертог. Она почти чувствовала, как за дверями кухонь служанки шепчутся о ней, юной леди из Винтерфелла, и Джоне, королевском бастарде, и хотела наконец дать девушкам возможность открыто посплетничать о них. Может, они и не сплетничают, — подумала она, только что покинув Девичий склеп, в котором располагалась небольшая столовая. — Может быть, они сочтут все это, высокородную леди и бастарда, невероятно романтичным, причудливым, и когда-нибудь какие-нибудь певцы будут сочинять об этом песни, заставляя юных леди изливаться слезами. Санса точно разрыдалась бы от такой песни, не будь она обо мне. Арья остановилась во внутреннем дворе Красного Замка и огляделась. Она размышляла, что же ей теперь делать. Джон отправился поговорить с лордом Коннингтоном и, скорее всего, проведёт большую часть дня в Башне десницы. Рейнис, да спасут её Семеро, здесь не было, а в остальном она почти никого не знала. Кроме Джона и Рейнис, она знала только леди Аллару Гаргален, лучшую подругу Рейнис, но где она находится, и оставалась ли ещё в Королевской Гавани, Арья не знала. Не знала она и того, где следовало её искать. Служанка, что принесла утром несколько более-менее подходящих платьев, свежую одежду и таз с тёплой водой для умывания, говорила, что благородной леди обязательно найдется чем занять время. Некоторые придворные дамы регулярно собирались за рукоделием. При одной только мысли об этом Арье пришлось взять себя в руки, чтобы не рассмеяться вслух. Другие дамы собирались, чтобы вместе сочинять музыку и петь, третьи — чтобы их развлекали певцы и барды или даже королевский придворный шут, человек по имени Лунатик. «Жаль, что Маслобоя больше нет в Королевской Гавани, миледи», — говорила служанка, помогая ей надеть одно из единственных подходящих платьев. Оно было тяжёлым и толстым, из зелёного бархата с серебряной и золотой вышивкой в виде цветов и птиц. Кому оно принадлежало на самом деле, служанка не сказала, да Арья и не хотела знать. Арья была уверена, что выглядит в нём отвратно, хотя Джон уверял её в обратном, когда они увиделись за завтраком. Нищим выбирать не приходится, и Арья смирилась с тем, что до конца дня будет похожа на девку из таверн Простора. — Маслобой? — Да, шут из Хайгардена, которого лорд Тайрелл привёз с собой в Королевскую Гавань. Он время от времени показывал свои фокусы нашим девушкам на кухне, миледи. Лунатик забавен, но простоват. По-настоящему над ним смеются только дети, миледи. И, конечно же, были чаепития с королевой. Попасть на них можно было только по приглашению самой королевы, но кто, как не Старк из Винтерфелла, могла рассчитывать на такую честь? Леди Эшара Гаргален всегда присутствовала там, как и несколько сменяющих друг друга дам из лучших домов королевства. Арью, конечно же, допустят до такого, если она того пожелает, как восторженно сообщила служанка, едва сдерживая зависть. В тот момент Арья уже решила, что не стоит даже пытаться сделать это. После взглядов, которыми королева одарила их с Джоном, когда они прибыли в Красный Замок, Арья сомневалась, что королева будет рада её компании. Конечно, она могла бы сходить в королевские сады, но в таком близком преддверии зимы от зеленых красочных и цветущих островков мира посреди Красного Замка почти ничего не осталось. Будь она была в Винтерфелле, то могла бы покататься верхом или пробраться в один из потайных дворов, где мужчины Старков всегда упражнялись в обращении с оружием и стреляли из лука. Где здесь находился такой потайной дворик, Арья помнила ещё со времен турнира в честь именин принца Эйгона. Мысль о том далеком времени вновь заставила её улыбнуться. Ну у неё не было лошади для поездки в город, не говоря уже об эскорте, и лука со стрелами тоже не было, так что пробираться в тот двор не было смысла. Она пожалела, что оставила свой лук в Винтерфелле. Ей следовало взять его с собой, когда она тайком выбралась из своих покоев, чтобы встретиться с Джоном. Но даже тогда у неё всё равно не было стрел, а здесь, в королевском замке, в отличие от оруженосцев в Винтерфелле, она не знала ни одного стражника, и не могла просто попросить у кого-нибудь стрелы. Она решила пока вернуться в твердыню Мейгора. Как только Джон вернётся от лорда-десницы, удачно или нет, он наверняка первым делом разыщет её там. Кроме того, там находилась королевская библиотека, которой в любое время мог воспользоваться любой, кто имел честь быть гостем королевской семьи. По крайней мере, так ей сказал Джон. Она была не особо настроена на чтение, но за неимением лучшего варианта Арья решила попытать счастья там. Может быть, она наткнется на какую-нибудь книгу. Стражники без проблем пропустили её в твердыню Мейгора, а слуга, молодой парень, едва ли достаточно взрослый, чтобы бриться, указал направление к королевской библиотеке. Путь по извилистым коридорам крепости оказался не таким уж простым, как казалось со слов слуги. Пройдя мимо портрета доброй королевы Алисанны в натуральную величину в третий раз за несколько минут, она начала подозревать, что могла свернуть не туда. Пройдя мимо портрета в четвертый раз, Арья сдалась и решила вернуться к главным воротам твердыни Мейгора. Там она сможет снова спросить дорогу и предпринять ещё одну попытку найти королевскую библиотеку. На полпути, как она надеялась, Арья вдруг остановилась, услышав звук, доносящийся из тёмного алькова с бюстом короля Визериса Второго в его молодые годы. Звук был похож то на рычание, то на протяжное, скулящее мяуканье. Арья огляделась по сторонам, заглянула в тень алькова, но сначала ничего в нём не обнаружила. И вдруг она обнаружила в ней два ярко-жёлтых глаза, уставившихся на неё. Ещё одно глубокое рычание и громкое шипение, и к ней бросился огромный вороно-чёрный кот, такой большой, что мог бы обратить в бегство любую гончую. Арья, увернувшись от довольно быстрого зверя, удивленно отпрыгнула назад, запутавшись ногами в проклятом платье, потеряла равновесие и больно упала на задницу, а кот в нескольких шагах от неё сгорбился и продолжил рычать, будто желал напасть. Арья с трудом поднялась на ноги, но тут же присела, чтобы не выглядеть так угрожающе. — Спокойно, дружок. Я не причиню тебе вреда, — прошептала Арья, надеясь, что это хоть немного успокоит кота. — Это ведь твой замок, не так ли? А я просто брожу по нему без твоего разрешения. — Кот снова зарычал на неё, но его взгляд, казалось, немного изменился, он внимательно изучал её, словно раздумывая, не ослабить ли ему бдительность. — Ты прав, это очень дерзко, не так ли? Она протянула к нему руку, и тут же кошачий горб снова стал немного выше. Правда, лишь на мгновение. Потом он, похоже, понял, что Арья все ещё слишком далеко, чтобы даже думать о том, чтобы прикоснуться к нему без разрешения. — Вот ты где, негодник, — вдруг услышала она голос из соседнего бокового коридора. В тот же миг леди Аллара вышла из-за угла и оказалась позади кота. Она уже собиралась нагнуться и поднять его, как вдруг увидела Арью, скрючившуюся на земле. — Леди Арья, — сказала она, сияя. — Как я рада вас видеть. Добро пожаловать обратно в Королевскую Гавань. Арья поднялась и позволила леди Алларе заключить её в короткие, но, как она надеялась, искренние объятия. — Большое спасибо. Я тоже рада вас видеть, миледи, — сказала Арья. — Хватит и Аллары, — рассмеялась она, яркая как летнее солнце. Затем она повернулась, сделала небольшой шаг и подняла с земли огромного кота, растерянного и, казалось, неспособного сопротивляться от удивления. — И не позволяй Балериону запугать тебя. Он стар и упрям как осёл, рычит и шипит на всех как на самого Неведомого, но как только он привыкнет к тебе, то сразу станет самым милым медвежонком. Это кот Рейнис, между прочем. Он был с ней с самого детства, даже дольше её дракона. Я забочусь о нём, пока она не вернется. — Понятно, — сказала Арья. Она сделала небольшой шаг к Алларе и коту на её руках, но даже от одного намерения дотронуться до кота тот издал ещё один низкий рык. — Думаю, ему понадобится время, чтобы принять тебя в своё сердце, — снова рассмеялась Аллара. Аллара пригласила Арью в свои покои, и, поскольку у Арьи не было других дел, а также потому, что она была искренне рада возможности снова провести время с доброй подругой Рейнис, не говоря уже о соучастнице в том маленьком приключении с состязанием лучников, она с радостью согласилась. Арья с удивлением узнала, что Алларе, судя по всему, отвели покои в твердыне Мейгора, даже рядом с крылом, где находились покои королевской семьи. Хотя она и была доброй подругой Рейнис, королевской принцессы и будущей королевы, Гаргалены не были слишком важными или политически влиятельным домом за пределами Дорна. Более того, и это удивляло ещё больше, остальные Гаргалены в Королевской Гавани, а ими, по словам Аллары, были её отец, лорд Тремонд, её мать, леди Эшара, Дейн по происхождению, и её брат, сир Байрант, похоже, не удостоились такой чести. Затем Аллара за чашкой сладкого чая и пирожными с лимонами и апельсинами из Дорна, на которые Санса наверняка набросилась бы с восторгом, рассказала о событиях, произошедших в Королевской Гавани с момента отъезда Арьи в Долину. Она рассказала о начале восстания в Штормовых землях, о котором Джон знал совсем немного. Рассказала о той ночи, когда Рейнис украли, а сира Джерольда убили, и о том, как несколько недель никто не мог понять, кто и зачем похитил её на самом деле. В конце концов принц Эйгон выяснил, что это были железные люди, хотя Аллара не знала, как и откуда он узнал об этом. Затем она рассказала Арье обо всем, что произошло на Арборе и в проливе Редвин, о завоевании железных людей и о том, как принц Эйгон на своем драконе Балерионе вновь изгнал железных людей с Арбора всего несколько дней назад, о чём королевский двор узнал через ворона из Староместа. И наконец, почти гордым тоном, хотя Арья не понимала, почему Аллара должна этим гордиться, она сообщила, что принц Эйгон сейчас гонит оставшихся железных людей, которым удалось сбежать из Арбора, обратно вдоль побережья Простора, вплоть до Железных островов. Разумеется, в поисках своей сестры. Можно подумать, она говорит о подвигах своего возлюбленного, а не суженого своей лучшей подруги, — подумала Арья. Всё это время они сидели в уютных мягких креслах у окна высотой до потолка из коронного стекла, рядом с ними потрескивал огонь в очаге, а на коленях Аллары спал огромный кот Балерион. Когда Аллара закончила свой рассказ, настала очередь Арьи поведать обо всём, что ей пришлось пережить с тех пор, как она покинула Королевскую Гавань. Когда она дошла до убийства отца её зятем Хьюбертом Арреном, и как она стала свидетелем всего этого, не имея возможности ничего с этим поделать, Аллара столкнула кота с коленей, наклонилась к Арье и снова обняла. Они не очень хорошо знали друг друга, во всяком случае, пока, но это было приятно. Арья надеялась, искренне надеялась, что они узнают друг друга лучше, что они смогут стать настоящими друзьями. — Думаю, нам понадобится что-то помимо чая, — сказала она, поднимаясь со стула. — Подожди здесь, пожалуйста. Я сейчас вернусь. С этими словами Аллара поспешно вышла из своих покоев и через несколько минут вернулась с бурдюком вина в руке и лукавой ухмылкой на губах. — Вино? — удивленно спросила Арья. — Из покоев Рейнис. Ещё оставалось, — подмигнула Аллара. — Это дорнийское красное, так что, если захочешь налить в него немного мёда, не стесняйся. Арья отказалась от мёда, но тут же пожалела об этом, как только почувствовала на языке первый глоток этой гадости. Аллара рассмеялась над выражением лица Арьи, громко и ясно как колокольный звон, и добавила немного мёда сначала в вино Арьи, потом в своё собственное. Первый кубок они выпили молча, и только когда их настроение снова стало понемногу успокаиваться, а Арья уже чувствовала приятную легкость в голове, она начала говорить дальше. О том, как она провела время в Гнезде после смерти отца, как они с Сансой прятались в катакомбах замка от приспешников предателя, как она пыталась убить Хьюберта Аррена своей единственной стрелой, подаренной Джоном, и как Джон наконец прибыл на Вейгаре и увёз их обоих оттуда в безопасное место, домой в Винтерфелл. — Не будь это правдой, вышла бы ужасно романтичная история, — сказала Аллара, наливая им ещё вина. — Да, думаю, так бы и сказала моя сестра, — криво усмехнулась Арья, сделала глоток и снова пожалела об этом. Ей не пришлось дожидаться, пока Аллара добавит в вино ещё немного мёда. На этот раз Аллара подавила слишком громкий смех и единолично добавила немного мёда в оба кубка. — И король не хочет говорить с лордом Джоном? — спросила она, глубоко нахмурив брови. — Почему нет? Ему столько всего нужно рассказать. — Действительно. Мы тоже не знаем, — вздохнула Арья. Вдруг она задумалась, добился ли Джон успеха у десницы. Может быть, уже вернулся в твердыню Мейгора и ищет её или даже сейчас находится у короля, докладывая ему лично, пока они разговаривают. — Ты... м-м-м, ты сказала "мы", — произнесла Аллара низким голосом, словно опасаясь, что кто-то подслушивает за дверью и может услышать её. — Так вы... То есть я слышала о вашем прибытии и о том, что вы... ну, держались за руки. Значит, вы... — Да, — отрывисто ответила Арья. Она почувствовала, как по щекам разливается тепло. Она наверняка сейчас выглядела так же глупо, как и Санса, что краснела каждый раз, когда какой-нибудь глупый оруженосец или рыцарь делал ей даже самый маленький комплимент. — Это замечательно, — сказала Аллара с яркой улыбкой. — Нет большей удачи в этом мире, чем возможность быть рядом с теми, кого любишь. С теми или с тем? — Это правда, — сказала Арья, не задавая дальнейших вопросов. — Но, как я понимаю, твоя семья этого не одобряет? — Нет, не одобряет. Аллара выпила ещё немного вина, и Арья ограничилась тем, что съела ещё несколько маленьких пирожных. Они действительно были необыкновенно вкусными. Фрукты внутри были свежими и вкусными, запеченными с большим количеством мёда и специй, аромат которых Арья даже не могла определить. — Скажи, королева уже говорила с тобой? — спросила Аллара. — Королева? Нет, — сказала Арья, немного озадаченная. — С чего бы ей? Аллара ненадолго замешкалась, прежде чем продолжить. — Ну, не мне об этом говорить, а от имени королевы тем более... — она снова ненадолго замешкалась, оглядела свои покои, словно опасаясь, что кто-то мог пробраться в них, чтобы подслушать, слегка наклонилась вперед и продолжила говорить шепотом: — Королева Элия... она не очень-то рада... тому, что происходит между тобой и лордом Джоном. — Откуда ты знаешь? — От моей леди-матери. Она и королева — близкие подруги, и она рассказала мне. На самом деле, мне не следовало говорить тебе, но я подумала, что ты должен знать. — Как думаешь, она попытается что-то сделать? — спросила Арья беззвучным голосом. — Или король, может быть? Нет, этого просто не могло быть. Они бежали из Винтерфелла через все Семь королевств, чтобы её собственная семья не попыталась, не смогла сделать ничего против того, чтобы они были вместе. И теперь, здесь, в Королевской Гавани, между ними встала королевская семья. Арья даже не задумывалась о том, что король и королева могут возражать против их любви. Да и с чего бы им возражать? Нет, она не допустит этого, и Джон не допустит. Если понадобится, они просто сбегут, куда угодно, лишь бы быть вместе. — Нет, я так не думаю, — сказала Аллара, и Арья почувствовала, как с её сердца свалился тяжёлый груз. — Король ничего не сделает. Моя леди-мать сказала, что он даже не сможет ничего поделать или сказать по этому поводу, потому что сам оказался ничуть не лучше, когда породил лорда Джона. Даже хуже. А королева... нет, она не станет ничего предпринимать. Я в этом уверена. Она не в восторге от этого, но не станет ничего предпринимать. Я не знаю её так хорошо, как моя леди-мать, но... нет, я так не думаю. — Что именно королева Элия имеет против меня? — Против тебя? Не думаю, что она что-то имеет против тебя, Арья. За исключением, пожалуй, того, что ты слишком напоминаешь свою тётю, леди Лианну. Она мудрая женщина, ты должна знать. Думаю, она больше обеспокоена тем, что ты уже вторая дочь Старков, которую Таргариен... обесчестил. Полагаю, так это выглядит в глазах королевства и твоей собственной семьи. — Джон не... — Я знаю, — перебила ее Аллара, — но так или иначе он сын короля. Только ты можешь судить о том, как отреагирует твоя семья. Королева и, полагаю, король тоже, просто беспокоятся, что между Винтерфеллом и Королевской Гаванью может возникнуть... напряжённость. Особенно сейчас, в столь смутные времена... — Мой брат никогда бы... ну, он... он не одобрял нас с Джоном, да, но... — попыталась сказать Арья, но так и не смогла сказать, чего именно Робб не сделает. Конечно, он не стал бы восставать против Железного трона из-за этого. Особенно теперь, когда Иные наступают, а Стену нужно защищать, и всем необходимо сплотиться. Но между Винтерфеллом и Железным троном никогда не было особенно тесных отношений, а после всего произошедшего лучше уж точно не станет. Неясно было даже, как Робб, новый лорд Винтерфелла, отреагирует на то, что король Рейгар, заделал тёте Лианне бастарда, её Джона, и тем самым обесчестил ее в глазах богов и людей. Какая-то реакция должна последовать, любая реакция, сейчас или после окончания войны. И эта реакция не могла быть хорошей. И теперь в добавок к произошедшему с королём Рейгаром и тётей Лианной, встали они с Джоном встали клином между Старками и Таргариенами . — Тебе, наверное, будет неприятно это слышать, — сказала Аллара, отвлекая Арью от её мыслей, — но... — Но что? — Но, — нерешительно начала Аллара, — будь это история или песня барда, всё было бы довольно романтично. Запретная страсть двух влюбленных, что побеждает вопреки всему. Арья рассмеялась, сама не зная почему, и Аллара рассмеялась вместе с ней. Ей было приятно смеяться искренне, несмотря на все переживания. — Скажи, я не хочу показаться нескромной, но... ты и лорд Джон... вы уже... то есть... — Да, не только держимся за руки, — ответила Арья, ощутив, как в ушах начинает подниматься жар. — А у тебя есть любимый человек? — спросила она, надеясь сменить тему разговора, отвлечься от Джона и особенно от того, чем они занимались, когда оставались одни. — У меня? Ну, в каком-то смысле. Да. Можно сказать и так. Да. Но... всё сложно, — сказала Аллара, опуская взгляд в свой кубок с вином. Арья заметила, что щёки Аллары тоже начали краснеть. На краткий миг Арья досадовала на то, как по-разному боги наделяют людей своими дарами. Когда она краснела, то была похожа на перезрелое яблоко, а её уши становились красными, как раскалённое железо. А вот Аллара... когда она краснела, её щёки нежно меняли цвет, и она выглядела просто очаровательной и милой. — И твоя семья тоже не одобряет? — спросила Арья, отбросив эту мысль. — Нет, дело не в этом. Они бы одобрили. Конечно, одобрили бы. Просто это... сложно. — Понятно, — сказала Арья, хотя это было не так. — А вы двое... Я имею в виду... — Нет, — быстро сказала Аллара, покраснев ещё сильнее и став при этом ещё более очаровательной. — В смысле, да, но... не совсем. То есть... Я всё ещё не тронута, — быстро заключила она. — Знаешь, я спросила о тебе и лорде Джоне только потому, что... — Что? Просто скажи. Как лучшая подруга Рейнис, она должна была научиться не ходить вокруг да около, — подумала Арья с лёгкой усмешкой. — Ну, я просто подумала, что раз уж твоя семья не одобряет ваши отношения, и вы двое неженаты, то наверняка тебе было непросто заполучить лунный чай в Винтерфелле, не так ли? Арья нахмурилась. — Лунный чай? Зачем мне... Она запнулась, когда слова внезапно застряли у неё в горле. Она почувствовала, как её рот начинает раскрываться всё шире и шире. На краткий миг ей показалось, что она не может дышать, и сердце заколотилось. Аллара, конечно же, была права. С тех пор как они вновь обрели друг друга в Гнезде, то почти не упускали возможности... уединиться. И хотя предостережения септы Мордейн, несомненно, всегда были безнадежно преувеличены, дети так или иначе могли появиться только одним способом. Боги, что если я... что если я уже... — О, — с пониманием сказала Аллара. — Значит... ты хочешь этого? Знаешь, я всегда хотела быть хозяйкой замка, под руку с галантным лордом и родить ему много прекрасных детей. Как в сказках. Так что, если ты этого хочешь, то... — Нет, — перебила её Арья более резким тоном, чем намеревалась, с широко раскрытыми от шока глазами. — То есть, да, но... не так. Не сейчас. Пока нет. То есть... — Всё в порядке, Арья. Успокойся, — сказала Аллара, чуть подавшись вперёд в своем кресле и взяв одну из её рук в свою. — Мы всё уладим. Всё будет хорошо. — Всё будет хорошо? Всё будет хорошо? Как ты можешь так говорить? Я... Я уже могла понести ребёнка, — сказала Арья, слыша, как истерично звучит её голос. Почти как мать, — с удивлением обнаружила она. — Мы всё уладим, Арья. Я обещаю тебе. Если ты... не хочешь этого прямо сейчас, мы всё уладим. Пойдём со мной, — сказала Аллара, поднимая её на ноги. Она повела её к двери и вывела из своих покоев. — Куда мы идем? — спросила Арья через несколько мгновений, когда мысли и дыхание снова стали под контролем, а сердце больше не грозило вырваться из груди. — Разбираться, — сказала Аллара и, не оглядываясь, потянула её за собой. Аллара вела их по коридорам твердыни Мейгора, и Арья не сразу поняла, что она ведет их к главным вратам крепости. Они покинули твердыню Мейгора и вышли в нижний двор перед ним. Однако они не стали, как почему-то предполагала Арья, подниматься по извивающимся ступеням, ведущих во внешний двор, а повернули в другую сторону и пошли по широкой тропе между сухим рвом замка Мейгора и вдоль высокой внешней крепостной стены Красного замка. Они миновали четырёхэтажную башню, перед входом в которую красовался белоснежный рыцарский щит. Башня Белого Меча, — узнала Арья. Они шли дальше, и даже издалека Арья слышала крики ворон. — Куда мы идём? — снова спросила она. — Туда, — сказала Аллара, указывая на башню, откуда доносились крики. — Там находятся покои Великого мейстера, воронятник и спальные камеры для младших мейстеров, которых Цитадель отправила в Королевскую Гавань для помощи великому мейстеру Пайселу. — Но... мы не можем просто попросить великого мейстера Пайсела о лунном чае, — сказала Арья, остановившись, словно вкопанная. Аллара тоже остановилась и повернулась к ней. — Нет, конечно, нет. Старый пройдоха немедленно поднимет этот вопрос на следующем заседании малого совета. Рейнис достаточно часто зачитывала мне протоколы заседаний. Пайсел — настоящий сплетник, когда ему кажется, что он знает хоть что-либо интересное. — Так ты хочешь украсть его? — спросила Арья, нахмурив брови. Конечно, Аллара помогла ей принять участие в турнире принца Эйгона, но она всё равно не подумала бы, что эта добрая и воспитанная девушка способна на такую вещь как кража. — Нет, конечно, нет. Лунный чай не просто стоит в покоях великого мейстера. Ингредиенты, травы, коренья, цветы и прочее, должны быть смешаны правильно, кем-то, кто знает, что делает. Иначе он может не получиться или даже стать ядовитым. — Ты много знаешь о лунном чае. — Ну что ж, кое-что можно почерпнуть и там, и там, — сказала Аллара, подмигнув с озорной ухмылкой. — Знаешь ли, есть дамы, которые мечтают стать рыцарем, переживать приключения с мечом, на коне и в доспехах. Их немного, но такие есть. Тётя Лианна, — невольно подумала Арья. — И я. Когда-то давно. А может, и до сих пор, но... не так как раньше. Теперь, наверное, по-другому. — Моя бабушка говорила, что поле битвы дам и принцесс — родильная кровать. А моя мать всегда добавляла, что будь ты рыцарем или леди, ты нужно сражаться только в тех битвах, в которых обязательно победишь. Битвы, в которых ты хочешь участвовать. — Значит... твоя мать научила тебя всему, что касается лунного чая? — с недоверием спросила Арья. Её собственная мать впала бы в истерику, если бы Санса или Арья хотя бы упомянули об этом в её присутствии. Лунный чай. — Не совсем, но моя мать была... достаточно разумна, чтобы понять, что не всем юным леди удается оставаться невинными до брачной ночи. И, в конце концов, существовала вероятность, что то же самое произойдет и со мной. Это не так, — подчеркнула она, вскинув брови и подняв тонкий палец, — но это было возможно. И поэтому она сочла нужным дать мне несколько хороших советов, помимо того, чтобы держаться подальше от мужчин, — рассмеялась она. Арья была не в настроении для смеха. Снова взяв Арью за руку, Аллара потянула её за собой к башне с кричащими воронами. Дверь была не заперта, что неудивительно, ведь мейстеры всегда должны были быть доступны для тех, кому требовалась их помощь или совет, поэтому они вошли в башню и начали подниматься по узкой лестнице. Они миновали широкую дверь из тёмного дуба с фурнитурой из полированной меди, блестевшей, словно золото. — Покои великого мейстера, — пояснила Аллара, когда они проходили мимо. Не успели они сделать и трех-четырех шагов, как дверь распахнулась, и из нее вышла служанка, молодая девушка, стройная, как лань, заметила их, сделала глубокий реверанс и с быстрым "миледи" поспешила вниз по лестнице. Аллара и Арья пошли дальше, мимо других, заметно меньших по размеру дверей с простыми железными засовами. С каждым шагом крики ворон становились все ближе. Наконец, ещё на один или, самое большее, на два этажа ниже воронятника, они остановились перед одной дверью. Аллара тихонько постучала. Прошло лишь мгновение, прежде чем дверь открыл молодой человек с покрытыми пятнами щеками и слишком тонкими для его возраста светло-каштановыми волосами и осторожно выглянул. Он был небольшого роста, меньше Аллары и лишь немногим выше самой Арьи, худой как палка и с бледной кожей, словно никогда в жизни не видел солнца. Когда он увидел стоящую перед ним Аллару, его глаза стали огромными как куриные яйца, и засияли как звезды, а на губах расплылась широкая улыбка. Почти так же, как если бы он снова увидел свою возлюбленную после долгой разлуки. К удивлению Арьи, у него было два полных ряда необычайно ровных, идеально белых зубов. Несомненно, это было самое приятное в его внешности. — Миледи Аллара, рад вас видеть, — сказал он, открывая дверь пошире и с поклоном приглашая ее войти. —И, конечно же, вас, леди Арья. Арье хотелось спросить, откуда он знает ее имя, но потом она воздержалась. Не так уж удивительно, что все в Красном Замке знали, кто она такая. Любовница королевского бастарда. К её собственному удивлению, эта мысль ничуть не беспокоила её. Называли ли её так на самом деле, она не могла знать, но это не удивило бы Арью. Возможно даже, что называют иначе. И, как она поняла, Аллара была права. В этот момент в её голове прозвучала одна из тех историй, от которых у Сансы в детстве регулярно наворачивались слёзы на глазах от любовного волнения. Скорее всего, до сих пор наворачиваются. Аллара вошла в маленькую комнату молодого мейстера, где стояла лишь небольшая кровать, крошечный столик, на котором лежало слишком много бумаг, пера и чернил, и две кривые полки, заваленные книгами и свитками и бесчисленными маленькими склянками и коробочками, горшочками и кувшинами из простой глины и драгоценного фарфора, стекла, дерева и меди, некоторые из железа, а один, казалось, даже из серебра. Арья последовала за ней. Едва она переступила порог, Аллара кивком головы велела ей закрыть за собой дверь. — Чем могу быть полезен, миледи? — спросил молодой мейстер, как только дверь закрылась. — О, добрый мейстер Даллен, я снова нуждаюсь в том особом средстве, что вы так мастерски готовите. Глаза мейстера Даллена снова стали огромными как куриные яйца, и он начал хихикать как идиот. — Конечно, миледи. Оно у меня прямо здесь, — сказал он. Затем он повернулся и, сделав всего один шаг — а именно столько требовалось в столь крошечной каморке, — подошел к одной из полок. Он безошибочно достал простую деревянную шкатулку, открыл её и протянул Алларе небольшой кожаный мешочек. — Вот это. Хватит по крайней мере на несколько недель. Если вдруг понадобится ещё... — Думаю, на данный момент этого достаточно, мейстер. — Мне не нужно рассказывать вам о том, как его заваривать, я полагаю? — Нет, не стоит, мейстер, — сказала Аллара, с улыбкой принимая мешочек. — Не угодно ли будет в следующий раз заплатить вам за услуги вдвое больше? Боюсь, у меня нет с собой монет. — Конечно, миледи, конечно, — сказал мейстер, дико кивая. Через минуту они уже снова вышли из крошечных покоев мейстера Даллена и спускались по лестнице. — Это... было легко, — заметила Арья. — Да, всегда так. С мейстером Далленом девушке достаточно лишь раз помахать ресницами, и она получит от него абсолютно всё. Уверена, если бы Рейнис попросила его, она без труда получила бы от него бутылку вечерней тени или даже целую бочку яда василиска, — прошептала Аллара, но потом не удержалась от смеха. Когда они вскоре покинули башню и были уже на полпути к Башне Белого Меча, за пределами слышимости тех, кто мог подслушивать за дверью или из окна, Арья снова остановилась. Аллара заметила это, тоже остановилась и повернулась к ней. — В чём дело, Арья? Что-то не так? У нас есть всё, что нужно. Ложка этих трав в чашке горячей воды или чашка чая и... — Не пойми меня неправильно, — перебила её Арья, — но... этот мейстер Даллен, похоже, хорошо тебя знает. И если ты всё ещё... нетронута, то почему мейстер быстро понял, что тебе нужно? Тебе даже не пришлось ни разу говорить о лунном чае. И почему он вообще его подготовил и ждал? Арья знала, что это её не касается. Она должна быть благодарна за помощь и не обвинять Аллару ни в чём. Тем более в таких вещах. Но ощущение, что ей лгут, совсем не нравилось Арье, даже если речь шла о чём-то, что совсем её не касалось. — Да, несколько раз я приходила к мейстеру Даллену за травами для лунного чая. Это правда. Но не для себя, — сказала Аллара. Арья была рада, что её подруга… Они ведь подруги? Нужно надеяться, что да. В любом случае она была рада, что Аллара не обиделась на её вопрос. — Но для кого? Аллара бросила короткий взгляд по сторонам, словно собиралась поделиться с ней каким-то особенно деликатным секретом и хотела убедиться, что никто не сможет её подслушать. — Рейнис, — прошептала она. — Обычно она всегда добывает его сама, но несколько раз я помогала, когда у неё не было времени. В Королевской Гавани это открытый секрет, но Рейнис и Эйгон... ну, они... нуждаются в лунном чае. Уже довольно давно. Регулярно. — Понятно, — сказала Арья. Так и было. Возможно ей, стоило отреагировать иначе, но Арья совсем не удивилась. За время, проведённое в Королевской Гавани, она не часто видела Рейнис и её брата вместе. Она проводила большую часть времени с Рейнис, Алларой и Джоном, а принц Эйгон был занят на турнире и проводил время в основном с Джоном и их друзьями. Но довольно скоро Арья поняла, как они были близки, даже слишком близки. Они любили друг друга, безумно любили и собирались пожениться вопреки всему, и потому, как полагала Арья, не было ничего удивительного в том, что они… не стали дождаться брачной ночи, когда их общий путь был так чётко расписан. Арья ответила Алларе улыбкой и кивком, а затем пристроилась рядом с ней, чтобы вместе продолжить путь в твердыню Мейгора. Арья была рада, когда Аллара улыбнулась ей в ответ и пошла рядом с ней к разводному мосту через ров вокруг королевской крепости. Да, они были подругами, и это было приятно. Они почти добрались до разводного моста, и солдаты, стоявшие по обе стороны, уже вежливо кивали им, когда из твердыни Мейгора выскочил молодой человек. Он был высок, с широкими плечами мечника, красивым, с вольным подбородком, такими же фиолетовыми глазами и прекрасными золотистыми волосами с серебристыми прожилками как у Аллары. Запыхавшись, мужчина, который едва ли был старше Аллары более чем на год, остановился перед ними. — Аллара, вот ты где, — прошептал он. — Арья, позволь представить моего брата, сира Байранта Гаргалена. Байрант, это леди Арья Старк. — Миледи, — отрывисто кивнул рыцарь в её сторону. Затем он заметил в руках Аллары небольшой мешочек с травами для лунного чая, нахмурился и, быстрый, как кусачая змея, выхватил мешочек из её пальцев. — Что у тебя там? — Это тебя не касается, — быстро проговорила она, обескураженная. Но в этот момент сир Байрант уже держал мешочек под носом и понюхал его. Его глаза расширились. — Лунный чай? Зачем моей сестре лунный чай? — Тебя это не касается, я же сказала. — Аллара снова выхватила мешочек из его рук. — Это точно не для того, о чём ты подумал, брат. Это не для меня. Это для нашего с леди Арьей общего друга, что попросил нас о помощи. Это всё, что тебе нужно знать. Кроме того, мне интересно, откуда ты знаешь, как пахнет лунный чай? Выражение лица сира Байранта изменилось так же резко, как после пощёчины, — от гнева и ужаса до удивления и смущения, как у маленького мальчика, пойманного на кухне за воровством. — Для общего друга, значит... Хорошо, тогда всё в порядке, — ответил он, полностью проигнорировав вопрос Аллары. — Чем я могу помочь тебе, брат? Я как раз шла с леди Арьей... — Нет времени, — перебил он сестру. — Ты должна пойти со мной. Сейчас же. — Пойти с тобой? Куда? Что происходит? — спросила Аллара все более испуганным тоном. — Ланнистеры здесь. Они только что прибыли. — Арья не понимала. Что такого ужасного в том, что сюда прибыли Ланнистеры? Ведь они находились в столице, да ещё и в королевском замке. Однако Аллара, похоже, все поняла: она резко побледнела, как парное молоко, а её руки поднеслись к открытому рту. — Люди ждут тебя в конюшне золотых плащей. Матушка сказала, ты знаешь, что делать. Аллара лишь кивнула, но, казалось, не могла ничего ответить, не говоря уже о том, чтобы что-то сделать. Она просто стояла на месте, неподвижная, как мраморная статуя. Когда спустя мгновение она так и не сдвинулась с места, брат схватил её за плечи. — Аллара, мы должны идти, — сказал он ей. — Ланнистеры направляются в Тронный зал, но они не задержатся там надолго. — Да, да, нам нужно идти, — сказала она, словно пробудившись от глубокого сна. — В чем дело? Что такого ужасного в Ланнистерах? — спросила Арья. Аллара и сир Байрант на мгновение почти потрясенно уставились на неё, как будто она не видела очевидной вещи. Нет, не просто вещи, а угрозы, — поняла Арья. Затем они оба осознали, что Арья попросту понятия не имела, о чём они говорили. — Нет времени объяснять, — сказала Аллара, покачав головой. — Мне очень жаль. — Она уже собиралась отвернуться, а сир Байрант уже сделал шаг к извивающимся ступеням. Но тут она снова остановилась и повернулась к Арье. Она вложила в ее руку маленький мешочек с травами. — Вот. Передай это нашему общему другу. Одна чайная ложка на чашку горячей воды. Настаивать нужно несколько минут, не менее пяти, но не более десяти, а затем выпить ещё горячим. Одна чашка перед сном. Не больше и не меньше. Удачи! Наклонившись, она быстро поцеловала её в щеку, в последний раз взяла её за руки, а затем быстрым шагом последовала за братом вверх по извивающимся ступеням. Мгновение спустя они оба исчезли из поля зрения Арьи, и она осталась одна в нижнем дворе с небольшим кожаным мешочком в руках, но без малейшего представления о том, что здесь творилось. Она опустила взгляд на маленький кожаный мешочек. Что ж, придётся самой заваривать себе чай.