О королях и бастардах

Руки Арьи вспотели от нервозности, и она вытерла их о юбку платья. Она быстро оглядела себя, надеясь, что не оставила никаких видимых следов. К счастью, руки были чистыми, а пота было так мало, что его не было видно на толстом синем бархате платья. Она слышала, как подошвы её сапог стучали по плиткам пола, словно маленькие барабаны, и несколько шагов пыталась отрегулировать свою походку, чтобы не быть такой же громкой, как армия захватчиков. Сапоги были новыми, из хорошей оленьей кожи. Джон купил их для неё у сапожника, мастерская которого находилась в центре Красного Замка, одного из двух, кто имел такую привилегию. Они хорошо сидели, были удобны, но стук подошв по полу раздражал её. Но после того, как её измененная походка ничего не дала, кроме того, что Арья стала похожа на ковыляющую калеку, она продолжила ходить в обычном темпе. Нет, не в обычном. Быстрее, быстрее, так быстро, как только можно, не срываясь на бег. И пока она спешила по коридорам твердыни Мейгора, её руки вспотели, а сапоги стучали по полу как маленькие барабаны. Почему этот день должен был начаться с чего-то подобного? Всё начиналось так хорошо. Джон присоединился к ней прошлой ночью в её покоях в Девичьем Склепе. Он был в хорошем настроении, очень хорошем. Они пили вино, и Джон рассказывал о своей встрече с королевой Элией. Снова и снова он прерывал себя и говорил, шёпотом, словно опасаясь, что в её шкафу или под кроватью прячутся слушатели, и что на самом деле ему нельзя говорить об этом, но она должна знать. Его виноватый вид просто умилял. Письмо от её дяди Эдмюра из Риверрана прибыло в Королевскую Гавань после того, как он сам получил письмо из Долины, якобы от её отца, хотя Джон в это не поверил, как, впрочем, и королева. Арья знала, что её отец, как раз перед своей смертью, писал письма союзникам Короны за пределами Долины, одним из которых был лорд Эдмюр. Однако Джон был уверен, что это письмо не могло прийти от её отца. «Он написал несколько писем и отправлены воронами», — сказала Арья. «Значит, лорд Бейлиш мог их подделать». «Невозможно. Для этого у него было слишком мало времени. Я сама всё видел. Лорд Бейлиш забрал письма у отца, привязал их к ногам своих воронов и...» «Своих воронов, — перебил её Джон. — Не воронов Гнезда, а своих воронов. — Арья только кивнула. — А что, если эти вороны прилетели не туда, куда утверждал лорд Бейлиш? Возможно, они улетели куда-то ещё, но не туда, куда думал лорд Эддард. Тогда кто-то там, возможно, даже сам лорд Бейлиш, сначала прочитал эти письма, а затем изменил их содержание, а то и вовсе написал заместо них поддельное. Это также объяснило бы, почему письмо в Риверран пришло так поздно, а письмо в Королевскую Гавань — так скоро. Это звучало правдоподобно. Письма отца давно должно было долететь до всех, кто их посылал. Но, если лорд Бейлиш, Мизинец, приложил к чему-то свои жадные, загребущие ручонки, ни в чём нельзя быть уверенным наверняка. Она спросила Джона, о чём говорилось в том письме. Джон замешкался, а затем глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. Лорд Эдмюр, получив это письмо, очевидно, созвал знамёна к восстанию против Железного трона на стороне Долины Аррен. Арья взволнованно вскочила с кровати, на её лице отразился ужас. «Что? Боги, Джон, если Риверран поднимет знамёна против Железного трона, то у короля не останется выбора, кроме как...» Джон, однако, тут же взял её за руку и притянул к себе, со смехом поглаживая её по волосам и прося не волноваться. Королева Элия знала, что, по его словам, лорд Эдмюр не предатель, но его облапошили изменники из Долины. Более того, она уже придумала замечательную идею, как решить дело таким образом, чтобы лорда Эдмюра не пришлось за это наказывать. Чтобы королева ни задумала, она использует Ланнистеров, которые сделают всё за неё. Арья могла только надеяться, что это правда. После этого он поцеловал её и снова попросил не беспокоиться, и Арья ему поверила. Ей казалось, что причина такого хорошего настроения Джона крылась в чём-то другом. Простое восхищение хорошей идеей королевы не могло привести его в такое хорошее настроение. Что бы это ни было, Джон не сказал ей об этом, и Арья не удосужилась расспрашивать. Им обоим было не до этого, когда Джон отложил кубки с вином в сторону и принялся целовать её шею и нежно ласкать грудь через ткань платья. Арья позволила Джону это сделать и тут же принялась отвечать на его поцелуи, просунув руку между его ног, где под тканью бриджей нащупала твёрдый член. Джон был диким, почти эйфорическим и животным, когда вскоре после этого взял её сначала на кровати, потом ещё раз на столе прямо перед окном и через несколько часов в темноте ночи, на этот раз снова в постели. Арья заснула с болью между бёдер, приятной болью, свидетельствующей о пылкости его любви, и с его запахом в носу. В последующем сне Арья бежала по снегу высотой по колено, но сила её четырех лап не шла ни в какое сравнение со снегом, свежим и легким. Вместе с братьями и сёстрами она мчалась через густой еловый лес, преследуя оленя, чей пот был приятен для её носа. Она уже почти чувствовала вкус крови своей добычи. В последний момент, перед тем как они довели добычу до изнеможения, и она уже хотела вонзить клыки в её горло, серый брат, вожак стаи, остановился, словно вкопанный, как и все остальные. Он приподнял нос и принюхался. Арья тоже принюхалась. Люди. Мужчины. Много мужчин. На лошадях. Она чувствовала запах их пота, смазки оружия и лошадиного навоза, слышала, как они топали сапогами по мёрзлой земле, как хрустел снег и крошился лёд маленьких луж, как ломались ветки, лежавшие на земле под сапогами и железными копытами лошадей. Воистину, здесь было много людей и много лошадей. Волчица не умела считать, и Арья не могла понять, сколько здесь было людей и сколько лошадей. Тогда серый брат хотел увести их подальше от людей. Арья же просто должна была посмотреть. Она проигнорировала рычание серого брата, зная, что он лишь угрожает ей, но никогда не причинит вреда. Она переползла на животе через гребень небольшого холма, прямо по глубокому снегу и густым кустам, покрытым льдом. И тут она увидела их. Вереница людей и лошадей, более длинная, чем Арья и волчица могли разглядеть. Северяне, сразу поняла она. Они несли знамена, развевающиеся на ледяном ветру, и шли по узкой, извилистой тропе через густой лес, всё время направляясь к огромной ледяной стене. Арья не помнила этого, но знала... нет, волчица знала, что они прошли мимо этой самой стены всего несколько дней назад. Как именно, Арья не помнила, а волчица, похоже, не хотел ей показывать. Она видела красные знамёна, некоторые с ободранным человеком, другие — с ревущим гигантом, третьи — чёрные с белыми солнечными лучами. Волчица ничего не могла сказать об этих изображениях, да и не интересовалась ими. Арья же сразу узнала их. Это были знамена Болтонов из Дредфорт, Амберов из Последнего Очага и Карстарков из Кархолда. Во главе колонны развевалось на ветру белое знамя, на котором был изображен серый волк. Волчица не обратила внимания на знамя, как и остальные, но Арья, конечно же, сразу узнала его. Это знамя её семьи, лютоволка Винтерфелла. Однако Робба не было видно, и волчица тоже не смогла уловить его запах. Так что Карстарки, скорее всего, несли знамя лишь в знак верности, а не потому, что их действительно возглавлял Старк из Винтерфелла. Арья хотела подползти ещё ближе, но вдруг почувствовала, что рядом с ней что-то есть. Она посмотрела в сторону, и там стоял её белый брат и смотрел на неё своими неземными красными глазами. Она была счастлива видеть его, ей почти хотелось повилять ему хвостом. Но потом она заметила нечто странное. Что именно, она не знала, но... что-то изменилось в её белом брате. Он больше не казался тем белым братом, каким она его запомнила и с которым даже спаривалась в своих снах. Нет, это было не так. Он был прежним, но... всё же другим. И тут до неё дошло. Он был лютоволком, только им, и никем больше. Стук в дверь в конце концов пробудил их обоих ото сна. Арье потребовалось мгновение, чтобы понять, где она находится. Кто она такая. Женщина, а не волчица. В Красном Замке, в постели с Джоном, а не в дикой природе со своей стаей. Джон оказался проворнее и вскочил с кровати так поспешно, что едва не потащил за собой Арью и не свалил её на пол. В спешке он надел свой дублет и бриджи. Арья обошлась тонким спальным халатом и утренним одеянием. Слуга, которому она разрешила войти, сообщил ей весть, что с раннего утра перевернула весь день с ног на голову. «Её Величество, королева Элия, просит вас разделить с ней утреннюю трапезу». «Я сейчас приду», — ответил Джон, надевая высокие сапоги. «Боюсь, не вы, сир. Её Величества просила присутствия леди Арьи». «Леди Арьи? Почему?» — с удивлением спросил Джон. «Боюсь, Её Величество не сочла нужным поделиться со мной своими соображениями, сир, — ответил слуга почти оскорблённым тоном. — Я буду ждать вас у ваших покоев, миледи, а затем провожу вас к Её Величеству», — сказал слуга Арье. Затем, не сказав больше ни слова, он вышел из её покоев, не удостоив Джона ещё одним недовольным взглядом, и закрыл за собой дверь. Джон предложил сопровождать её, но Арья отказалась. Если королева ожидала к завтраку только её, а не Джона, то ему не стоило являться без приглашения. Поэтому Арья как можно быстрее оделась и покинула свои покои. За дверью, как и было обещано, слуга терпеливо ожидал её, а затем проводил из Девичьего Склепа в твердыню Мейгора. Арья едва не споткнулась, когда служанка с огромной корзиной белья в руках внезапно выскочила из-за угла и чуть не сбила её с ног. Слуга, ведущий её по крепости, властно приказал девушке смотреть, куда идёт. Арья лишь улыбнулась ей, но это вряд ли успокоило девушку. Она несколько раз извинилась, пока спешила прочь с большой корзиной в руках. Видимо, новые сапоги всё-таки не так уж идеально сидят на ней, иначе Арья не споткнулась бы. Она сделала несколько глубоких вдохов, а затем последовала за слугой дальше по коридорам. С чего ей так нервничать? Её пригласили на завтрак, не более того. За свою жизнь она прожила тысячи таких. Этот раз ничем не отличался от остальных. Не будь дурой. Сейчас всё иначе, — отругала она себя. — Меня там ждёт не мать, не братья, не Санса, а королева. И, конечно же, ей что-то от меня нужно, иначе она не вызвала бы меня к себе. Но что? Что могло понадобиться королеве Семи королевств? Конечно, это должно было касаться её семьи. Об отношениях Железного трона и Винтерфелла. А может быть, дело в Долине? Ведь она была там, видела и слышала то, что могло быть ценным для короля. Но почему же тогда с ней не поговорил Его Величество? Почему это решила сделать королева, причём всего через несколько дней после ухода короля и его армии? Разве не разумнее было бы, если бы король Рейгар сам поговорил с ней перед отъездом, чем если бы королева теперь неожиданно пригласила её на трапезу? Нет, речь должна была пойти о Джоне, о ней и Джоне. В каком-то смысле речь шла об отношениях между Короной и Старками. — Где меня ждет Её Величество?» — спросила она слугу, нарушив молчание. «Уже недалеко, миледи, — сказал слуга. — Ещё один поворот. За ним находится одна из личных комнат королевской семьи для трапез». Значит, не в королевских садах. Жаль. Арье там нравилось. Королевские сады. Они были совсем крошечными по сравнению с богорощей Винтерфелла, но при этом прекрасно обустроенными, с мощёными дорожками через ухоженные луга с подстриженной травой, с клумбами ярких цветов и кустарников, с деревьями, полными ягод и фруктов, сладких как мёд. Во всяком случае, летом. В настоящее время даже на юге, в Королевской Гавани, погода становилась всё холоднее и холоднее, и от цветущих и благоухающих садов мало что осталось, кроме мёртвых клумб и голых деревьев. Цветы и их аромат давно исчезли. Теперь в Королевской Гавани, в Красном Замке, чувствовался лишь дым от городских очагов, в которых горожане сжигали всё — от дров и соломы до лошадиного дерьма, чтобы обогреть свои дома. Впрочем, это не имело значения. В столь ранний час и в такую погоду, как быстро поняла Арья, покинув Девичий Склеп, было слишком сыро и слишком холодно, чтобы трапезничать на улице. По крайней мере, для большинства дам, как полагала Арья. Сама она не возражала бы, но знала, что та же Санса наверняка давно бы сломала свои безупречные белые зубы от нескончаемого стука. Как только они завернули за последний угол, Арья остановилась. На оконном карнизе в нескольких шагах перед ними в коридоре, который они собирались покинуть, она увидела огромную фигуру. Огромный шар с полуночно-чёрным мехом и ярко-зелёными глазами. — Балерион, — радостно произнесла она, и слуга остановился со смесью ужаса и возмущения на лице. Ей даже показалось, что она слышит его тихий вздох. Однако Арье было всё равно, и она решительно шагнула к коту. Кот, похоже, не разделял радости Арьи. Не успела она подойти к нему ближе, чем на полдюжины шагов, как Балерион вздыбился огромным горбом, зарычал и зашипел, а затем бросился через открытое окно наружу. Немного разочарованная, Арья отвернулась от пустого окна и последовала за слугой, который выглядел так, словно из последних сил сдерживал смех, дальше по другому коридору. Наконец тонкий как копье, мужчина с прямой спиной остановился перед широкой двустворчатой дверью, возле которой стоял на страже один из белых рыцарей Королевской гвардии. Волосы рыцаря были скрыты под шлемом, а забрало было опущено, поэтому Арья сначала не смогла разглядеть его лицо. Она точно знала, что сир Барристан Селми, новый лорд-командующий Королевской гвардии, сир Артур Дейн и принц Льюин Мартелл отправились с королём на север, на войну, а сир Джерольд Хайтауэр и сир Освелл Уэнт погибли на службе, поэтому защищать королеву в Королевской Гавани остались только сир Джонотор Дэрри и сир Джейме Ланнистер. Она узнала сира Джейме по его голосу, когда он поприветствовал её "миледи" и сделал полшага в сторону, чтобы слуга мог открыть ей дверь. Арья прошла через дверь и вошла в небольшую комнату для трапезы. Комната была невелика, и места в ней было едва ли больше, чем для пяти-шести человек, сидящих за небольшим столом в центре. Справа от стола потрескивал огонь в очаге, казавшемся непомерно большим для столь маленькой комнаты, а слева большая двустворчатая дверь, несмотря на холод, выходила на балкон, который казался больше самой комнаты. За столом в центре комнаты Арья обнаружила королеву и ещё одну даму в платье из пурпурного шёлка и лифе из драгоценной парчи чёрного и золотого цветов. Её длинные иссиня-чёрные волосы, усыпанные серебром, рассыпались по стройным плечам, словно водопад вороньих перьев. Её глаза сияли таким же пурпурным светом, как и платье. Арья сразу же узнала её. За исключением цвета волос, её дочь была её точной копией. Должно быть, это мать Аллары, леди Эшара Гаргален, Дейн по происхождению. Арья почувствовала облегчение от того, что ей не придётся оставаться наедине с королевой. Сама королева была одета в платье из ярко-жёлтого шёлка — дорнийский песочный шёлк, как полагала Арья, на такие вещи её глаз не намётан в отличие от Сансы, — а её волосы распускались по плечам. В её волосах то тут, то там тоже виднелись крошечные серебряные пряди. Но если у леди Эшары это была семейная черта, то у королевы это свидетельствовало наступление старости, хотя лицо Её Величества всё ещё не выдавало ее возраста. На шее королевы висела золотая цепочка, но кроме нее не было ни украшений, ни короны. Арья снова почувствовала облегчение. Когда она поспешно покинула свои покои, оставив Джона с недоумённым взглядом, то быстро вплела в волосы ленту из того же синего бархата, что и платье, но кроме этого в спешке не стала причесываться. Сама она не слишком заботилась об этом, разве что когда хотела порадовать Джона, но, конечно, она не была дурой и прекрасно понимала, как важно произвести хорошее впечатление на королеву. Она жена отца Джона и наша королева. Если мне и стоит кому-то нравиться, так это ей. Арья подошла к столу и сделала реверанс. Дойдя до самой нижней точки реверанса, она чуть не споткнулась, но в последний момент смогла устоять. Семь преисподних, эти чёртовы сапоги. — Леди Арья, как я рада вас видеть, — сказала королева, и Арье показалось, что это прозвучало искренне. Арья поднялась с реверанса. — Я так понимаю, вы знакомы с леди Эшарой? — С её дочерью. Аллара. Леди Алларой, — быстро поправила себя Арья. И королева, и леди Ашара только улыбнулись. — Пожалуйста, присаживайтесь, леди Арья, — сказала королева, указывая на один из стульев за столом. Арья подошла к столу и села на стул напротив леди Эшары. Королева села неподалеку от них во главе стола. На столе уже лежал свежеиспеченный хлеб, пахнущий солодом и орехами — видимо, в Красном Замке каждый день подавали свежеиспеченный хлеб, в отличие от Винтерфелла, — несколько варёных яиц на маленьком серебряном блюде, порезанных на маленькие кусочки, разные сорта сыра, золотистое масло, жирная чесночная колбаса, которую обе дамы, видимо, уже отодвинули на почтительное расстояние, и миска тёмно-красных ягод, ожидавших их всех, откуда бы эти ягоды ни появились в столь позднее время года. Арье ни разу не замечала нигде в Королевской Гавани стеклянных садов, какие были в Винтерфелле. Арья чуть не вздрогнула, когда увидела, как королева вдруг потянулась к серебряному графину, налила чай в серебряную чашку и протянула её Арье. — Ваше Величество, простите меня. Я... — начала она, но королева тут же заставила её замолчать, подняв руку. Арья не возражала. На самом деле она не знала, за что ей следует просить прощения. Конечно, в обязанности королевы не входило наливать ей чай, и, если бы Санса увидела это, её лицо наверняка стало бы красным как яблоко от ужаса или стыда, если только не белым как молоко на грани обморока. Арья подумала, что со стороны королевы это было мило. И вообще, почему бы ей не налить себе чаю? Графин стоял рядом с ней на столе, и руку она при этом не сломала. Так что вреда не было. — Надеюсь, вы простите мне это несколько... непривычное поведение, — с улыбкой сказала королева, когда Арья приняла чашку. Чай пах пряно и в то же время цветочно как весенний луг. И мёдом, большим количеством мёда. — Конечно, я могла бы позвать служанку, чтобы она налила вам чай, но... мы с Эшарой предпочитаем, чтобы нас не беспокоили, когда мы трапезничаем вдвоём. — Я могу это понять, Ваше Величество, — сказала Арья, и она действительно могла это понять. Арья знала всех слуг и служанок в Винтерфелле по именам и даже считала их друзьями, но, когда те постоянно снуют вокруг стола, убирают тарелки, ставят новые, наливают чай или воду, доливают овсянку, вытирают пролитое или делают что-то ещё, они, конечно, могут немного раздражать. Она мельком поглядела на кубок. Он действительно был сделан из серебра и украшен мелкими изображениями, тонко вырезанными на нём, похоже, сценами охоты. — Подарки королевской семье от покойного лорда Баратеона, лорда Стеффона. Он передал их королеве Рейлле незадолго до того, как отправился в Эссос по поручению Эйриса, чтобы найти валирийскую невесту для Рейгара. Я знаю, о чём вы подумали, — сказала королева с извиняющейся улыбкой. — Весьма провокационно использовать эти кубки во время трапезы, в то время как один из сыновей лорда Стеффона всё ещё на свободе и восстает против Короны. Нет, я просто подумала, что кубки красивые. — Но мне нравятся эти чаши, и, в конце концов, лорд Стеффон не виноват в том, что сейчас творится в королевстве. — Конечно, нет, Ваше Величество, — согласилась Арья. — Этот сыр из молока диких коз, что обитают в Красных горах, — сказала леди Эшара, указывая с гордым блеском в глазах на неприметный на вид кусок бледного сыра, испещренный тонкими голубоватыми линиями. — Мерзкие маленькие твари, с рогами длиннее собственных ног. Крестьяне в деревнях вокруг Звездопада ловят диких коз ради молока, а потом выпускают их на свободу. Это настоящий деликатес. Мой старший брат Артор всегда присылает немного молока нам с мужем в Солёный Берег. Вы просто обязаны попробовать его, леди Арья. Арья отрезала небольшой кусочек и подцепила его вилкой. Он оказался мягче, чем на первый взгляд. Она отправила кусочек в рот. Острый как огонь, прогорклый как старые ноги, и гнилой как плесень вкус распространился во рту. Арье пришлось взять себя в руки, чтобы не выплюнуть сыр обратно. Она прожевала, и тут же вкус во рту стал ещё более насыщенным, ещё более ужасным. Она прожевала ещё раз, заставляя себя наконец покончить с этим. Только теперь она осмелилась поднять взгляд, но тут же пожалела об этом. Королева Элия и леди Ашара смотрели на неё с ожиданием и расширенными глазами. Арья заставила себя проглотить сыр, надеясь, что это испытание наконец закончится, прежде чем на её глаза навернутся слезы. Когда она проглотила сыр, он показался ей еще более отвратительным на вкус, чем раньше, но, по крайней мере, она его сделала. — Очень... насыщенно, — сказала Арья и тут же потянулась за чашкой чая. Она ожидала, что её начнут ругать за то, что она не оценила такой деликатес, как, несомненно, сделала бы её мать. Однако в следующий миг королева и леди Эшара разразились громким смехом. Арья сделала глоток чая, потом ещё один, потом ещё. Проклятый чай просто не мог отбить этот адский вкус. Затем Арья в замешательстве посмотрела на обеих дам. — Прошу простить нас, леди Арья, — сказала королева, смеясь так громко, что ей едва хватало дыхания, чтобы говорить. — Сыр... этот сыр... крестьяне называют его Козьим Копытом, потому что говорят, что у него такой же вкус. Но я так не думаю. Он гораздо хуже на вкус. Когда я был ребенком, мой брат Оберин называл его Козьей Жопой когда его подавали в Солнечном Копье. Извините за лексику. Теперь и Арья не сдержала смеха. Тем временем королева налила ей ещё чаю, который она с благодарностью приняла. Она тут же сделала еще один глоток, настолько горячий, что он едва не обжег ей язык. Впрочем, в тот момент ей было всё равно, лишь бы чай вымыл из её рта вкус сыра. Она взяла хлеб, масло и осторожно потянулась к остальным сырам. Те, по крайней мере, не пахли так, будто её поджидала очередная смертельная ловушка. — Ваша дочь в порядке? — вскоре спросила Арья. — Я давно не видела Аллару. С момента прихода Ланнистеров. — об этом Арья умолчала. Выражение лица леди Эшары сразу же подсказало ей, что это было правильным решением. — Она в порядке, — нерешительно ответила леди Эшара. — Спасибо, что спросили. Но куда она ушла, когда вернётся или почему так внезапно исчезла, она не говорит, — подумала Арья. — И уж тем более не говорит, какое отношение ко всему этому имеет дом Ланнистер. — Вы обе дружите? — спросила королева. — Да, — сказала Арья. — Рей... Нас познакомила принцесса Рейнис. Она прикусила язык, как только произнесла эти слова. Упоминать о Рейнис, да ещё здесь и сейчас, в присутствии королевы, когда та всё ещё не вернулась... Арья хотела бы ударить себя по лицу за свою глупость. На краткий миг лицо королевы Элии словно перекосилось. Однако так же быстро, как и появилось, оно снова исчезло. Леди Эшара взяла королеву за руку и сжала её. — Мне очень жаль, — сказала Арья. — Я не хотела... — Всё в порядке, — перебила её королева, натянув слабую улыбку. — Не нужно извиняться. Она вернется. Рейнис вернется. Мой сын найдет её. На краткий миг между ними воцарилась гробовая тишина. Арья попыталась сосредоточиться на чём угодно, только не на этой тишине, и даже начала считать удары своего сердца. Три, четыре, пять, шесть... Чем дольше длилось молчание, тем больше не по себе ей становилось. Настолько, что Арья уже подумывала, не вскочить ли ей, извинившись перед королевой и просто выбежав из комнаты как мышь, спасающаяся от кошки. Однако прежде чем принять решение, она услышала, как леди Эшара нарушила тишину: — Думаю, мне пора оставить вас одних. Что? Нет, пожалуйста, не надо.— и тут её осенило. — Почему это прозвучало так, будто они с королевой заранее сговорились, когда она уйдёт? — Да, хорошо, — сказала королева. — Я поговорю с тобой позже. Леди Эшара поднялась с кресла, приветливо улыбнулась и кивнула Арье на прощание, затем сделала глубокий, элегантный и очень изящный реверанс в сторону королевы и удалилась, не сказав больше ни слова. Не успела за ней закрыться дверь, как вновь воцарилась тишина. Арья отпила ещё глоток чая, немного поколебалась, не откусить ли ей еще кусочек хлеба, но потом решила не делать этого. Может, мы так и будем молчать до конца своих дней. Но если нет, если королева все-таки заговорит со мной, я не хочу, чтобы при первых же словах у меня был набит рот и я выплюнула хлеб и сыр через стол. — Итак, леди Арья, — наконец начала говорить королева. — Уверена, вы догадываетесь, что я пригласила вас сюда не только затем, чтобы угостить дорнийским сыром. — Да, Ваше Величество. — И как вы думаете, зачем я пригласил вас сюда? Арья вздрогнула. В этот момент ей неприятно вспомнились уроки с септой Мордейн, настолько, что она почти ожидала, что в любой момент Санса начнёт болтать, потому что она знала ответ на вопрос, а Джейн Пуль начнёт глупо хихикать. Только сейчас она впервые вспомнила о Джейн. Та осталась в Чаячьем городе в ту ночь, когда они бежали в Гнездо вместе отцом, Сансой, Элбертом Арреном и предателем Бейлишем. Однако Арья отогнала эту мысль. Она немного подумала, прежде чем ответить. — Из-за Джона, — сказала она, но тут же поняла, что это прозвучало скорее как вопрос. Она досадовала на себя за то, что не прозвучало более уверенно. Семь преисподних. — Действительно, из-за Джона, — сказала королева. Она снова улыбалась, и этой улыбкой ей удалось как-то успокоить Арью. Хотя бы немного. Арья мало что знала о королеве, ей не приходилось с ней общаться, но она казалась... милой. Джон никогда не отзывался плохо о королеве, даже после того, как по её приказу его бросили в темницу, где он просидел какое-то время. — Мы все знаем, что грядет. Война. Не эти мелкие мятежи, а настоящая война, великая война и, если верить моему мужу, единственная настоящая война. И с тех пор, как мой сын вернулся из-за Стены, и я заглянула в бездушные глаза упыря, я взяла за правило верить почти всему, что он говорит об угрозе из-за Стены. — Джон рассказал мне всё. — Хорошо, — сказала королева. Она потянулась к графину с чаем, но потом заколебалась и поставила его обратно на стол. — Для такого разговора нам понадобится что-то ещё, кроме чая. Она позвала служанку, бросила на девушку явно достаточно многозначительный взгляд, и вскоре та вернулась с новым графином и новыми серебряными кубками. Она поставила всё на стол рядом с королевой, сделала реверанс и исчезла проворно как мышь. Затем королева снова налила им. Это было красное вино, тёмное как кровь. Арья подождала, пока королева выпьет, и сделала глоток сама. Вино было мерзким, крепким, виноградным на вкус, кислым как уксус, и таким сухим, что у Арьи запершило в горле. Королева снова улыбнулась и на этот раз шире, чем раньше.  — Очень хорошо. Вы держитесь лучше, чем Джон прошлой ночью, когда я дала ему выпить дорнийского красного, — рассмеялась она. Затем её лицо снова стало серьезным. — Я хотела поговорить с вами, леди Арья, о вашем будущем. — Моём будущем? Джон. — Да, я хотела бы знать, каким вы представляете себе свое будущее. Ваш союз с Джоном... достался вам дорогой ценой. И поэтому, конечно, я хотела бы знать, за что именно вы готовы заплатить эту цену. Я полагаю, что это довольно сильно повлияло на отношения между Железным Троном и Винтерфеллом, даже если мы ещё не получили никаких вестей из Винтерфелла. Честно говоря, я удивлена, что мы до сих пор не получили гневных писем от вашего лорда-брата с требованием вернуть свою сестру назад, как если бы мы вас украли. — Робб никогда бы... — начала она, но тут же оборвала себя. Что она могла сказать о том, как поступит Робб? Он был её братом и любил её. Джона он тоже любил почти как брата, сражался с ним за Стеной. Но он был не только её братом и другом Джона, он был ещё и лордом Старком, лордом Винтерфелла и Хранителем Севера. У него были обязанности, как и у самой Арьи, вернее... были бы обязанности, если бы она не сбежала с Джоном. — Ваш лорд-брат знает об угрозе из-за Стены не хуже Джона, моего сына и всех остальных, кто вернулся. Поэтому я полагаю, что он не решится на восстание против Железного трона сейчас, в такой ситуации, когда единство и верность стали решающим фактором для выживания всего человечества. Однако это не отменяет того факта, что вы с Джоном поставили Корону в крайне затруднительное положение. После вашей тёти, леди Лианны, вы стали второй дочерью Старков, которую обесчестил сын Королевской Гавани. — Джон не... — Нет, конечно, нет. Однако в глазах многих лордов Севера он, вероятно, так и поступил. А... Север помнит. Разве не так говорят? — Она не стала дожидаться ответа. — Наш король направляется с армией на север, сначала в Долину Аррен, чтобы подавить восстание, а затем на Стену, чтобы удержать её от белых ходоков. Мне до сих пор трудно поверить, что я говорю об этом на полном серьезе. В любом случае меньше всего ему сейчас нужно, чтобы Север оказался на пороге нового восстания. — Мы вовсе не собирались создавать проблем, Ваше Величество. Королева фыркнула коротким, лишенным юмора смешком. Не будь такой дурой, — быстро отругала себя Арья. — Наверняка тётя Лианна говорила ей нечто подобное. Мы не хотели доставлять неприятности. Мы с вашим мужем всего-то породили Джона, а вместе с этим не только заложили семена смуты, но и навсегда запятнали ваш брак. Не будьте такой дурой. — Я верю вам, но это ничего не меняет. — Простите, Ваше Величество. Я хотела... — Я вызвала вас не потому, что хотела получить извинения, леди Арья, — перебила её королева. — Речь идёт именно о том, о чём я уже говорила. Я хочу услышать, каким вы представляете себе своё будущее. Полагаю, совместно с Джоном. Но что дальше? — Королева выжидала, но, не дождавшись ответа Арьи, продолжила: — Джон, ещё будучи наследником Штормового Предела, был... весьма популярен среди придворных дам. — Арья почувствовала, как её щеки заливает румянец. Но не от стыда, а от гнева. Гнева на этих девок. — Не то чтобы он активно пользовался очевидным преимуществом для ухаживаний. Он хороший молодой человек, а до того был хорошим мальчиком. Так что вам не стоит беспокоиться о его прошлых связях. Как бы то ни было, сейчас он вдруг оказался не наследником Штормового Предела, а бастардом без замка и земель, без имени и наследия, и теперь придворные дамы, как и многие мужчины, воротятся от него как от прокажённого. Можно подумать, будто бы его происхождение передаётся как болезнь. Итак, леди Арья, чего вы ждете от этого союза? Джон всё ещё бастард, он никогда не станет принцем дома Таргариен. Но всё же... — сказала она после короткой драматической паузы. Затем она сделала еще один глоток вина и продолжила: — ...всё же он не обычный бастард. Он брат будущего короля и будущей королевы, всадник на драконе, один из трёх во всём мире. Так что даже без старинного имени и большого замка назвать его довольно удачной партией будет, пожалуй, преуменьшением. По крайней мере, в глазах тех, кому хватает ума и дальновидности, чтобы осознать его дальнейшие перспективы. Королева отпила ещё глоток вина. Потом налила ещё, сначала Арье, потом себе, хотя Арья еще почти не пила вино. — Я... я не задумывалась о таких вещах, — сказала Арья. — Я люблю Джона, и это единственная причина, по которой я... мы... — Как я и думала, — сказала королева. Она ухмыльнулась, хотя для настоящей улыбки этого было недостаточно. — Будущее многое сулит Джону и, соответственно, женщине рядом с ним тоже. Далеко не только хорошее. Надеюсь, вы это понимаете. — Арья кивнула. — Помимо довольно сложных отношений с вашей семьей в Винтерфелле в будущем, одной из этих не самых хороших вещей будет то, что ваши мотивы всегда будут подвергаться сомнению, снова, снова и снова. Так что приготовьтесь, миледи, к пристальным взглядам, шёпоту и недоверию, с которыми вас будут встречать. Так было и со мной, когда я вышла замуж за короля, в то время еще наследного принца, хотя обстоятельства нашего брака были политически значимыми и гораздо более обыденными, чем обстоятельства отношений между вами и Джоном. — Да, Ваше Величество, — ответила Арья. На краткий миг Арья была раздосадована словами королевы. Можно подумать она сама не думала о таких вещах. Будто она сама не замечала взглядов и шёпота. Однако потом она отбросила гнев в сторону. Конечно, королева хотела как лучше, беспокоилась, если не за себя и не за Джона, то за мужа и уж точно за детей. Конечно, это может бросить тень на правление нынешнего и будущего короля, если в семье появится бастард... Джон, — подумала она. Её впервые осенило. — Она всегда называла его только Джоном, а не сиром Джоном как делала это в Тронном зале. Возможно, она заботится о нём больше, чем хочет показать. — Я рада это слышать, леди Арья, — сказала королева, снова улыбаясь. Однако искренней она была или нет, Арья в тот момент сказать не могла. — Тогда я благодарю вас за то, что составили мне компанию. На миг Арья растерялась, что бы это значило, но потом поняла, что на том их завтрак был окончен. Арья встала, сделала реверанс королеве и повернулась, чтобы уйти. По сравнению с элегантным реверансом леди Эшары, сделанный ей совсем недавно, реверанс Арьи снова казался таким же неловким как у крестьянина в поле. Однако Арья решила не переживать об этом.

— И ещё кое-что, — услышала она слова королевы, подойдя к двери. Арья остановилась. — Если вы ещё не сделали этого, пожалуйста, разыщите мейстера Даллена. Конечно, вы могли бы обратиться и к великому мейстеру Пайселу, но он ужасный сплетник. А вот Даллену в таких вещах можно доверять. Моя Рейнис всегда поручала ему готовить лунный чай. Меньше всего нам сейчас нужен ещё один бастард. Арью бросило в жар от ужаса. Её лицо и уши так покраснели, что казалось, будто она в любой момент могла вспыхнуть. — Да, Ваше Величество, — хрипло произнесла Арья, но при этом не взглянула на королеву. Затем она снова сделала реверанс, короткий, быстрый, с твердо устремленными в пол глазами, и поспешно вышла из комнаты. Она быстро прошла мимо сира Джейме, не взглянув на него. Вряд ли он слышал слова королевы через толстое дерево двери, и всё же в тот краткий миг Арья не могла отделаться от ощущения, что он смотрит на неё. Она прошла по коридору, за следующим углом вышла в другой коридор. Куда ведет этот коридор, она не знала, да её это и не волновало — лишь бы оказаться вне пределов досягаемости взглядов сира Джейме, реальных или воображаемых. Затем она остановилась, прислонилась к стене и сделала несколько глубоких вдохов. Неужели королева просто сказала то, что она слышала? Неужели она велела ей достать лунного чая, потому что они с Джоном... потому что королева знала, что они с Джоном... И тут же её уши снова начали светиться. Она огляделась вокруг, уверенная, что даже сквозь толстые стены крепости Мейгора и Красного замка ее красные светящиеся уши всё ещё видны аж на кораблях в заливе Черноводной. Однако там никого не было. Никто не видел её ушей, никто не интересовался ею. Она была одна в коридоре. Арья сделала ещё несколько глубоких вдохов, пока сердце снова не забилось нормально, и у неё не появилось ощущение, что уши и щеки больше не вспыхнут в любой момент. Она дорнийка, — сказала она себе. — Дорнийцы известны своей распущенностью. В Дорне такие разговоры наверняка обычное дело. Конечно, это не так, но Арье было приятно говорить себе это, даже если она знала, что это чушь. Может, дорнийцы и не такие сдержанные как остальные жители Вестероса, но уж точно не дикари. Она задумалась, стоит ли рассказывать Джону об этом разговоре. Он наверняка поинтересуется, что именно обсуждали они с королевой во время того неожиданного завтрака. Она решила приберечь это решение до того момента, когда Джон действительно спросит об этом. В конце концов, он тоже явно не всё рассказал ей о том, что обсуждал с королевой прошлой ночью. Тем не менее сейчас она должна была пойти к Джону. Она больше не могла и не хотела оставаться наедине оставаться наедине со своими воспоминаниями. Ей нужно было увидеть дружелюбное лицо и отвлечься от своих мыслей. — Это плохая идея, — сказал ей Джон, когда она нашла его спустя некоторое время в одном из внутренних дворов твердыни Мейгора. Потный и выдохшийся, он откинул забрало шлема. Его друзья, Майл Мэннинг и Корбан Сангласс, тем временем продолжали тренироваться на мечах без Джона, всегда под присмотром сира Виллема Дэрри, мастера над оружием Красного Замка. Джон присоединился к ней на краю огороженного двора и прислонил свой тренировочный меч к высокой ограде. Он был затупленным, но стальным. — Думаю, да, — сказала она с усмешкой, надеясь смягчить Джона. — Но он не причинил мне вреда в прошлый раз, не причинит и в этот. Действительно, на его губах на долю мгновения мелькнула улыбка, но затем так же быстро исчезла. Джон покачал головой. С длинных волос, выглядывающих из-под шлема, сорвалось несколько бисеринок пота и с тихим звоном упали на мятую броню. — Драконы — это не гончие, которым можно просто отдать приказ, и они будут выполнять его, пока не сдохнут, — сказал Джон. — Я могу управлять Вейгаром, но только до определенной степени. Кроме того, у меня нет такого опыта работы с ним, как у Эгга и Рей. Что, если я потеряю контроль? Что, если хоть раз Вейгар увлечётся, а я не успею среагировать? Что если... Арья рванулась вперед, изо всех сил упираясь в ограду, и завершила его предложение быстрым поцелуем. На его губах был вкус пота. Джон потрясенно распахнул глаза, но потом не смог удержать улыбки. Они с Арьей переглянулись, но ни друзья, всё ещё увлеченные тренировкой на мечах, ни сир Виллем, громко ругающий их за ошибки, похоже, ничего не заметили. На одном из балконов над двором стояли три юные леди в ярких цветастых платьях, одна, самое большее, на два года старше самой Арьи. Те неотрывно томились по двум бойцам, так что они тоже не заметили маленького неприличного поцелуя. А если и заметили, то никак этого не показывали. — Хорошо, — наконец сказал Джон. — В следующий раз, когда сяду на Вейгара, возьму тебя с собой. — Да! — Но при первых признаках неприятностей или, если Вейгар будет бушевать... — Тогда я сразу же уйду, — сказала она, — обещаю. Джон кивнул, улыбнулся напоследок и снова вернулся к занятиям с мечом. Видимо, как раз вовремя, поскольку сир Виллем начал ругать его за долгий перерыв. Арья осталась стоять на краю ограды и ещё некоторое время наблюдала за Джоном и остальными. Джон ещё раз сразился с Корбаном Санглассом, но победил его быстро и, казалось, легко, хотя по тому, как поднимались и опускались его доспехи после поединка, она поняла, что Джон снова запыхался. Затем он выиграл дуэль у Майла Мэннинга, хотя этот поединок проходил куда дольше и, судя по всему, гораздо сложнее. Майл Мэннинг был немного меньше Джона, но шире и крепче сложен, хотя, казалось, так же быстро передвигался на ногах. В конце концов Джон нашёл крошечную брешь в защите противника, уклонившись от сильного удара слева, и Майл Мэннинг на краткий миг потерял равновесие. Прореха действительно была крошечной, но острие тренировочного меча Джона безошибочно пробило её. Джон уже собирался уходить, когда сир Виллем приказал провести ещё один тренировочный поединок между Джоном и Корбаном Санглассом, которому до того прошептал что-то на ухо. И действительно, Корбан Сангласс на этот раз дал настоящий бой, уклоняясь от ударов Джона заметно быстрее и проворнее прежнего, хотя сам почти не мог нанести ни одного реального удара. Тренировочные мечи обоих пели, рассекая воздух и танцуя друг вокруг друга. И вот это случилось. Корбан Сангласс уклонился от удара Джона, собираясь контратаковать, но его меч промахнулся мимо бедра Джона — слишком уж сильно он был занесен. Корбан был отброшен в сторону собственным ударом, попытался поймать себя, но смог лишь споткнуться, из последних сил удерживаясь на ногах. Джон сделал шаг к падающему противнику и поднял меч, чтобы закончить бой быстрым и сильным ударом. Арья широко улыбнулась, уже поднимая руки, чтобы поаплодировать Джону за его новую победу, и тут... Клац. Джон отступил на шаг, снова опуская меч. Его взгляд, который Арья могла видеть даже сквозь узкую прорезь для глаз, был устремлен вниз, туда, где меч Корбана Сангласса только что ударил его прямо в нагрудник. Каким-то образом ему удалось в последний момент подняться и вскочить на ноги, взмахнув мечом одним быстрым движением. — Ты не победил, пока бой по-настоящему не окончился, — сказал сир Виллем. — Ты был слишком уверен в своей победе, когда увидел, как Корбан споткнулся, Джон, и вот результат. Джон снял шлем. Его волосы прилипли ко лбу, мокрые от пота. Он нахмурился, глядя на сира Виллема. — Вы специально его подговорили? — Подговорил, — пренебрежительно повторил сир Виллем. — Похоже, ты считаешь, что это было несправедливо. — Сир Виллем выждал какое-то время, глядя на него с вызовом, но прежде чем Джон успел ответить, он уже заговорил сам: — Я только что преподал урок и тебе, и Корбану. По крайней мере, я надеюсь, что преподал. А именно: как можно выиграть бой у превосходящего противника с помощью хитрости и как можно проиграть против слабого врага с помощью своего высокомерия. И прежде чем у тебя возникнет мысль, что такая маленькая хитрость может быть бесчестной, Джон, лучше вспомни, что точно так же ты выиграл свои первые поединки с принцем Эйгоном. Ты никогда не побеждал, пока бой не закончился по-настоящему, — снова заговорил сир Виллем. — А теперь уберите мечи и доспехи и можете идти, — приказал сир Виллем и, отвернувшись, покинул тренировочный двор. Арья осталась ждать, пока Джон, Корбан Сангласс и Майл Мэннинг вернут свои мечи и доспехи в небольшую оружейную комнату на краю тренировочного двора. Джон попрощался с друзьями, немного разочарованных тем, что он отказался выпить с ними эль или два в городе. Арья проводила его до покоев. Заманчиво было присоединиться к нему в покоях, снять платье, помочь Джону содрать с себя потную одежду и поваляться с ним на кровати, мокрым и потным, пока они оба не останутся потными и выдохнувшимися. Похоже, Джону пришла в голову аналогичная мысль, и он с ожидающей улыбкой распахнул перед ней дверь в свои покои. Арья уже собиралась войти, как вдруг остановилась, словно вкопанная. Слова королевы, сами того не желая, снова зазвучали у неё в голове, и Арья почувствовала, как её уши снова начинают пылать от стыда. Меньше всего нам сейчас нужен ещё один бастард. Поэтому она отклонила столь заманчивое приглашение Джона и стала ждать за дверью в его покои, пока он умоется и переоденется. Джон был разочарован, удивлен и расстроен. Арья это прекрасно видела. Однако в этот момент ей вдруг расхотелось составлять ему компанию. Джон поспешно вернулся из своих покоев, не прошло и часа, свежевымытый и одетый. Вместе они отправились во внешний двор Красного Замка, где Джону дали двух лошадей, а затем в сопровождении полудюжины золотых плащей они вместе отправились в Драконье логово. Город был переполнен людьми, которые, казалось, прокладывали себе путь по улицам, словно медленно движущаяся река из воска, как и каждый день в этом слишком большом, слишком переполненном городе. Не успели они оставить позади извилистый путь с Высокого холма Эйгона и отправиться по Драконьему пути через весь город, как уже пробирались на своих лошадях сквозь эту медленную реку воска. Дорога была достаточно широкой, чтобы на ней могла поместиться дюжина всадников, но людей было так много, что их эскорт из золотых плащей справа и слева едва успевал держаться рядом с ними. Арья услышала стук копыт лошадей по мощёной дороге, а затем яростные крики женщин и мужчин, когда их отталкивали большие бронированные животные и они падали в грязь. Откуда-то вдруг полетела грязь — лошадиный помет, как сразу же поняла Арья, задев не только её, но и Джона, а также золотых плащей, которые были рядом, чтобы защитить их. К счастью. Судя по мрачному выражению лиц мужчин, Арья не узнала, как бы они отреагировали, если бы не пролилась кровь. Они доехали до здания Гильдии алхимиков, а затем свернули направо, на улицу Сестёр, которая почти по прямой вела мимо Блошиного дна к Драконьему логову на вершине холма Рейнис. После большой площади перед зданием гильдии у них было гораздо больше места, и лошадям с наездниками стало гораздо комфортнее. Арья не спеша огляделась по сторонам, разглядывая величественное здание гильдии. Гильдия представляла собой четырёхэтажное здание без окон, построенное почти полностью из чёрного мрамора. Лишь кое-где проглядывал белый мрамор или блеск железа, бронзы или даже золота. Огромные двери, казалось, были целиком сделаны из железа или стали, тоже чёрные, за исключением небольшой печати на полпути вверх, которая, должно быть, была высотой примерно с человеческую голову. Печать была золотой и имела форму пламени, усыпанного осколками изумруда, которые, несмотря на тусклый солнечный свет, мерцали ярко-зелёным светом. Гильдия уже почти полностью скрылась из виду, когда большие металлические двери внезапно распахнулись. Арья на мгновение досадовала, что они уже слишком далеко свернули на улицу Сестёр, чтобы можно было разглядеть внутреннюю обстановку здания. Всё, что она могла разглядеть, — это фигуры, выходящие из гильдии на площадь. Трое мужчин в чёрных одеждах и ещё двое в ярко-красных с ног до головы. Потом их уже укрыла от глаз Арьи небольшая септа на обочине дороги, мимо которой они проезжали. — Ты в порядке? — неожиданно спросил Джон. Арья снова повертела головой и посмотрела вперед, вдоль улицы Сестёр. — Да, всё в порядке, — сказала она, — я просто засмотрелась на гильдию. — Понятно, — сказал Джон, и Арье показалось, что в его голосе прозвучали странные нотки. Она посмотрела на него. Джон тоже смотрел вперед по улице, и улыбка исчезла с его лица. — Ты сам в порядке? — спросила она через мгновение. — Да, — сказал Джон, глядя на неё и натянув слабую улыбку. — Но? Джон колебался. — Просто... вся это гильдия... алхимики... — Так? — Всё это меня пугает. С самого детства. Сам не знаю, почему. — Арья выждала, ощущая, что Джону ещё есть что сказать. — Никто толком не знает, что происходит в хранилищах под гильдией. Алхимики и пироманты производят дикий огонь, или, по крайней мере, делали это раньше. — Больше нет? — Не знаю, — сказал Джон, пожав плечами. — Но, думаю, что нет. У королевской семьи снова есть драконы. Так зачем им дикий огонь? И всё же алхимики меня пугают. Они утверждают, что могут трансмутировать металлы. Например, делать золото из свинца, и что они могут создавать живых существ из своего пламени. — А они могут? — спросила Арья, заметив, что внезапно перешла на шёпот. И снова Джон замешкался, прежде чем ответить. — Нет, — сказал он. — По крайней мере, я так не думаю. Какой неописуемой силой обладали бы алхимики, если бы могли по желанию создавать золото из свинца? Не говоря уже про… другие вещи. Так что нет, я не думаю, что они могут или когда-либо смогут. Но в детстве эта мысль пугала меня, а сейчас она до сих пор вызывает холодную дрожь по спине. Глупо, не правда ли? Я, взрослый мужчина верхом на драконе, боюсь чёрного дома, в котором живут какие-то странные старики. Джон рассмеялся, но Арья сразу поняла, что это был неискренний смех. Она подъехала к нему и взяла за руку, сжав её в надежде, что это его развеселит. — Джон, я не думаю, что... — Сир Джон, — внезапно прервал её один из золотых плащей, высокий мужчина с широкими плечами и кустистой орехово-коричневой бородой, выглядывавшей из-под шлема. Он выглядел взволнованным. — Драконье логово. Там что-то происходит. Джон тут же повернул голову к человеку, сидевшему на лошади в нескольких шагах впереди них. Он взволнованно жестикулировал одной рукой в сторону Драконьего логова. Арья, как и Джон, проследила взглядом за его пальцем. Однако она ничего не увидела. Драконье логово — массивный второй замок в стенах города, увенчанный куполообразной крышей из дерева и железа с огромными пятнами мерцающей зелёной меди, — выглядело совершенно нормально. Настолько нормально, насколько вообще может выглядеть подобное сооружение. На вершинах семи массивных оборонительных башен и бесчисленных бойницах кольцевой стены, окружавшей Драконье логово, развевались бесчисленные маленькие и большие знамёна, красные трёхглавые драконы на чёрном и люди в ночных чёрных доспехах, с этого расстояния даже меньше муравьев, наблюдали за Драконьим логовом на башнях и бойницах и в гнёздах для лучников. И тут Арья услышала то, что, должно быть, имел в виду этот человек. По-прежнему ничего не было видно, но изнутри сооружения доносился возбуждённый, гневный рёв, такой дикий и полный ярости, что у Арьи задрожали внутренности. Рёв разъяренного дракона. — Вейгар? — спросил Арья. — Нет, — сказал Джон, — я бы почувствовал. Это... это, должно быть, Мераксес. — Мы расчистим вам путь, сир Джон, — сказал стражник. Джон удержал его, приподняв руку. — Нет. Там мы ничего не сможем сделать. Мы должны вернуться в Красный замок. Я должен попасть к королеве. Живо, — приказал он. Стражник кивнул, отдал несколько приказов остальным золотым плащам, и вскоре они уже мчались на своих лошадях по улице Сестёр. Они спешились на площади перед зданием Гильдии алхимиков. Широкие двери которой были снова закрыты, и Арья больше не обнаружила никаких следов людей — ни тех, что в чёрном, ни тех, что в красном. Люди громко кричали, даже громче, чем раньше, в панике и испуге отпрыгивая в сторону, чтобы их не затоптали лошади, несущиеся по Драконьему пути к Высокому холму Эйгона. Арья увидела, как высокого и широкоплечего мужчину зацепило за бок одной из лошадей и отбросило в сторону, как игрушку. Он врезался в стойло другого, и оно разлетелось на тысячу осколков. Вслед им неслись гневные крики, но лошади не сбавляли скорости. Передовые Золотые плащи с ревом понеслись по дороге, чтобы расчистить путь. Однако они мчались так быстро, что их крики едва обгоняли стук копыт. Всё больше и больше людей спешили в сторону, всё чаще пропуская лошадей, почти настигая их за мгновение до того, как бронированные звери раздавили бы их как молоток сырые яйца. Они добрались до извилистой тропы, ведущей на Высокий холм Эйгона, но не сбавляли скорости, каким бы крутым ни был подъём. Мужчины, больше всех Джон, яростно давали шпоры своим лошадям, не желая позволить им хоть немного замедлиться. — Джон, лошади, — позвала она сквозь ветер, который, казалось, нес её голос в другом направлении, как можно дальше от Джона. — Не так быстро. Лошади. Что случилось? — ...объясню... не... торопись... королева... быстро... — только и смогла она услышать в ответ от Джона. Вскоре они достигли Красного Замка. Джон не стал останавливать коня, а понёсся галопом через западный двор, через восточный и по извилистой тропе во внутренний двор. Арья, как могла, следовала за ним. Только когда Джон подъехал к разводному мосту твердыни Мейгора, он спрыгнул с коня и ворвался в замок. Солдаты у входа в замок растерянно смотрели на него, но потом узнали и пропустили. Арью тоже. Арья, как могла, следовала за ним. Однако ноги Джона были гораздо длиннее её, и платье не раз застревало под сапогами, так что она едва поспевала за ним. — Быстрее, — звал её Джон через плечо, но не остановился. — Идём скорее. Мы должны добраться до королевы. В это время она всегда находится в королевской библиотеке, прячась от придворных дам. Арья следовала за Джоном и бежала по коридорам твердыни Мейгора, изо всех сил игнорируя раздражённые взгляды девушек и женщин, шедших им навстречу и, подобно крестьянам в городе, отпрыгивали с дороги, словно боясь быть растоптанными. То ли они выглядели так шокировано, потому что бегать по этим коридорам было непривычно, то ли слышали замечание Джона, Арья не знала. Впрочем, ей это тоже не нравилось. Вдруг она потеряла Джона из виду — так велико было расстояние между ними. Лёгкие Арьи словно пылали. Каждый вдох был тяжелее предыдущего и горел в горле, как жидкий огонь. Наконец она добралась до входа в королевскую библиотеку. Дверь была распахнута настежь. Арья бросилась внутрь, вовремя остановившись, чтобы не столкнуться со спиной сира Джейме. Королева сидела на мягком стуле, на коленях у неё лежала книга. Джон опустился перед ней на колено, а сир Джейме, который, судя по всему, стоял на страже за дверью, встал рядом с ними. Арья задыхалась. Королева, казалось, совсем не замечала её. Тем не менее она сделала быстрый реверанс, который, вероятно, даже не заслуживал такого названия. — И ты уверен в этом, Джон? — спросила королева слабым голосом. — Да, Ваше Величество, — сказал Джон, — это Мераксес. Она просто вне себя ярости. И причина тому может быть только одна. — Рейнис, — прошептала королева, и Арья услышала, как дрожит её голос. Книга выпала из её рук и с громким стуком упала на пол. Однако королеву Элию это, похоже, не обеспокоило. Её руки, дрожащие как осиновый лист, поднялись к лицу и закрыли рот, а на глаза навернулись слёзы. Затем она тут же вернула самообладание и вскочила с маленького мягкого кресла, словно сидела на гвозде. — Сир Джейме, — произнесла она, теперь уже гораздо громче, но всё ещё дрожащим голосом, словно он мог подвести её в любой момент. — Пошлите сигнал в Драконье логово. Не посылайте всадника. Это займёт слишком много времени. С сигнальными флажками выйдет быстрее. Сообщите им, чтобы освободили Мераксес. Немедленно. — Да, Ваше Велчиество, — сказал сир Джейме, поклонился и быстрыми шагами вышел из королевской библиотеки. Королева Элия, казалось, хотела последовать за ним, но потом снова остановилась рядом с Джоном и, обхватив его лицо руками, подняла на ноги. Теперь королева вся сияла, а по её щекам текли слёзы. Затем она притянула Джона к себе и, быстрее, чем Арья могла видеть, поцеловала его в обе щёки. Затем она отпустила его и поспешила прочь, вслед за сиром Джейме. Джон остался стоять, глядя вслед королеве. — Джон, что происходит? — спросила Арья. — Что только что произошло? Что всё это значит? — Мераксес, — сказал он, теперь уже сам светясь и широко улыбаясь. — Что Мераксес? — спросила Арья, всё ещё сбитая с толку. Мераксес... Что это был за ответ? — Мераксес бушует. Ты разве не слышала? — Да, но что... — С той ночи, как украли Рейнис, Мераксес была совершенно спокойна, почти апатична. Но теперь всё не так. Мераксес взъярилась, — сказал Джон с таким воодушевлением, словно это объясняло всё на свете. Арья все еще смотрела на Джона, не понимая. Что это должно было значить? С какой стати дракону беситься настолько, что, казалось, он вот-вот разнесёт Драконье логово? И, что ещё хуже, зачем кому-то понадобилось выпускать на волю такого свирепого зверя? Джон, похоже, ясно разглядел её замешательство. Он сделал шаг вперёд и взял Арью за плечи, его улыбка стала ещё шире прежнего. — Джон, что... — Мераксес наконец-то снова смогла почувствовать Рейнис.