О королях и бастардах

— Если тебе нужно мясо, Фаулер, иди в лес и добудь его, — со слабой улыбкой сказал лорд Андерс ААйронвуд. — Если, конечно, этот Старый Ястреб не устал и ещё может вонзить во что-то свои когти. Лорд Франклин Фаулер с искаженным от гнева лицом вскочил со своего маленького стула так быстро, что миска с овсянкой чуть не выпала у него из рук. На самом деле Рейгара удивила не столько реакция, сколько движения мужчины. Он никогда бы не ожидал, что старик будет двигаться так быстро. Разумеется, он ничего не сказал по этому поводу. Рейгар увидел, что Старый Ястреб собирается резко возразить, но быстрый взгляд в сторону своего короля, казалось, разубедил его. — Я просто сказал, что обычно предпочитаю, когда в еде есть немного баранины, — прорычал лорд Франклин сквозь стиснутые зубы в сторону лорда Андерса. — Но, конечно, я мгу довольствоваться этой овсянкой. Мёд сладкий, а ягоды свежие. Чем довольствуется мой король, всегда будет хватать любому сыну Поднебесья. Лорд Андерс, казалось, хотел что-то ответить, и это явно не извинения, но замолчал, когда принц Квентин Мартелл, сидевший рядом с лордом Айронвуда, положил руку ему на плечо. Рейгар мягко кивнул сыну принца Дорана, благодарный за то, что этому глупому препирательству перерасти в настоящий конфликт, но не был уверен, что принц Квентин вообще заметил это. — Не стоит охотиться в лесу так близко от Кровавых Врат, — прорычал кто-то из задних рядов. Рейгар поднял голову, чтобы посмотреть, кто это был, и увидел, что голубые глаза сира Бриндена Талли, дяди Эдмюра Талли, лорда Риверрана, осматривают массивный шатёр, словно он сам в этот момент находился на охоте. — А почему бы и нет? Разве здесь нет дичи? — спросил лорд Андерс. — Есть, и немало, — сказал старый рыцарь. — Но в такой близости от Лунных гор время от времени разбойники из горных кланов пробираются в Долину, за Кровавые Врата. И вам лучше не встречаться с ними в лесу одному. Рейгар знал сира Бриндена лишь поверхностно, но его имя было хорошо известно и имело определённый вес. Рейгар знал, что в молодости он отличился в Войне Девятигрошовых Королей. Он вспомнил, что сир Джерольд Хайтауэр как-то сказал ему, сир Бринден бы стать отличным королевским рыцарем, если бы в то время в Королевской гвардии было свободное место. Однако этого так и не случилось, и в итоге сир Бринден перешёл на службу к Арренам из Соколиного Гнезда, прослужил им много лет, став в конце концов рыцарем Врат, командуя самими Кровавыми Вратами, от которых теперь остались одни руины. — Особенно теперь, когда Кровавые Врата, вероятно, уже не сдержат горных дикарей, — сказал сир Гулиан Кворгил, старший сын лорда Квентина и наследник Песчаника. Он приехал с пятью сотнями человек на прекрасных дорнийских песчаных скакунах. Хорошая и весомая поддержка, но не впечатляющая. Рейгар заметил, как глаза сира Бриндена переметнулись на сира Гулиана, и на краткий миг Рейгару показалось, что он увидел в них что-то похожее на отвращение. Рейгар понял, что он испытывает отвращение из-за отсутствия уважения к этой гордой и древней крепости. Однако сир Бринден не позволил себе ничего сказать в ответ. Они разбили лагерь в нескольких милях к востоку от руин, что когда-то были Кровавыми Вратами. Три дня и три ночи ушло на то, чтобы провести всю его армию, растянувшуюся на многие мили, через столь узкий проход, обозначавшие конец Высокой дороги и начало Долины Аррен. Всё это время им они оставались начеку, опасаясь засады. Армия была измотана, в значительной степени дезорганизована и, с точки зрения конных, пеших, лучников и копейщиков, не могла войти в Долину в том порядке, который позволил бы ей эффективно защищаться от правильно организованной атаки. Однако нападения не последовало. Ничего не произошло. Сейчас армия Рейгара находилась здесь, в Долине Аррен, разбив и укрепив свой лагерь, так что они смогли задержаться здесь на день или два, чтобы провести реорганизацию и дать людям, измотанным маршем по Высокой дороге и через Кровавые Врата, возможность отдохнуть и немного прийти в себя. Жрица Мелисандра была права. В который раз. Она предсказала прибытие Старков и их знаменосцев ещё до того, как гонец из арьергарда добрался до их лагеря и до Рейгара. Она также предсказала возвращение его дочери ещё до того, как гонец с письмом из Королевской Гавани добрался до него. Она предсказала, что Долина Аррен отдастся ему как жена мужу в брачную ночь, задолго до того, как кто-то из его авангарда успел увидеть руины Кровавых Врат, и так оно и случилось. Рейгар колебался перед этим последним предсказанием до самого конца, сомневаясь, верить ли жрице, хотя изо всех сил старался внушить ей доверие. Но Мелисандра оказалась права. Рейгар не особо прислушивался к разговорам окружавших его лордов, пока ел овсянку с большим количеством мёда и запивал её глотком тёплого, тоже подслащённого, но разбавленного вина. Где-то он слышал слово "дракон", произнесённое шёпотом, но не мог сказать, кем. Что именно здесь произошло, оставалось только гадать. Даже пройдя через Кровавые Врата, они никого не встретили. Ни мужчин, ни женщин, что могли бы рассказать им, кто и зачем разрушил Кровавые Врата, не говоря уже о том, почему никто не остался, чтобы сражаться или приветствовать их в Долине. Рейгар знал, что многие лорды и рыцари его армии до сих пор считают, что это дело рук дракона. Однако Рейгар знал, что ни одного из его детей здесь не было. Ни одного из троих. Мысль о том, что один из драконов улетел из Королевской Гавани, напал на Кровавые Врата и разрушил их по чистой случайности, в тот самый момент, когда им нужно было пройти через них, была в лучшем случае абсурдной. Кроме того, дракон вряд ли бы потрудился сносить эти стены молотками и зубилами разрушить, да ещё и избавиться от трупов, чтобы не привлекать хищников. Нет, это не было работой дракона. Но было неважно, кто именно это сделал: кто поджёг, кто убил или прогнал защитников, кто разбил ворота, кто разрушил крепостные стены. Владыка Света показал жрице Мелисандре в пламени, что так будет, и, значит, такова была его воля. Владыка Света действительно был на их стороне и оставалось надеяться, что будет и впредь. Покончив с едой, он выпроводил лордов и рыцарей из своего шатра. Ему предстояло ещё многое сделать, прежде чем завтра рано утром, задолго до восхода солнца, они разобьют лагерь и возобновят поход вглубь Долины Аррен. Он разделит свою армию на две части. Половина дорнийских копьеносцев вместе с воинами из Харренхолла сформирует собственную армию и отделится. Под командованием Визериса эта армия подойдет к Редфорту по широкой дуге на восток, в то время как Рейгар со всеми остальными своими людьми направится прямо к Гнезду. Обе небольшие армии, хотя и не такие мощные в бою, будут быстрее передвигаться, чем одна большая армия. Это преимущество он намеревался использовать, атакуя Долину одновременно в нескольких местах. А если возникнут проблемы и сопротивление окажется слишком сильным, обе армии будут достаточно быстрыми, чтобы за короткое время объединиться в единую силу. Кроме того, так они могли нанести первый, быстрый и очень тяжелый удар по Арренам, если Визерис сумеет взять замок Редфорт одним неожиданным нападением. Однако еще предстояло решить несколько последних вопросов, касающихся раскола. Кто из лордов и рыцарей со своими воинами останется с той или иной частью армии, кто будет командовать новым авангардом и новым арьергардом, и что делать, если по пути они встретят сопротивление. Будут ли они сражаться или повернут за Рейгаром в сторону Гнезда, чтобы воссоединить свои ударные силы? Что будет с небольшими замками по пути? Что будет с лордами и рыцарями, владевшими этими замками, их женами, сыновьями и дочерьми? Что будет с их солдатами? Некоторые из его лордов выступали за то, чтобы любой человек, выступающий против них, был убит — на поле боя или потом на плахе палача, — а всех, кто уступит им, отправить на Стену, чтобы они надели чёрное. Вместе со всеми их сыновьями, братьями и племянниками. Дочерей, сестер и племянниц следовало отправить к Молчаливым сестрам или, что ещё лучше, выдать замуж, чтобы следующие поколения лордов и леди Долины состояли исключительно из лоялистов. Это будет уроком для лордов Долины, чтобы они никогда больше не восставали против дома Таргариен и их законного короля, рассуждали эти люди. Однако Рейгар сразу же решительно отверг эту идею. Он не хотел войти в историю как мясник. Не то что Эйгон, — подумал он на краткий миг, но быстро прогнал эту мысль из головы. По крайней мере, предложения, за кого выдать замуж этих дочерей, сестёр и племянниц — все они были сыновьями и племянниками присутствующих лордов, — дали Рейгару понять, что эти люди вовсе не стремятся преподать кому-то урок, а скорее хотят извлечь выгоду для себя и своих семей. Это не удивило Рейгара, лишь разочаровало. Сир Барристан уже несколько дней пытался поговорить с Рейгаром, и Рейгар решил, что не хочет больше откладывать этот разговор. Два места в Королевской гвардии были всё ещё незаняты. Такое положение дел было недопустимо, особенно во время войны, и сир Барристан был, конечно, прав, что новых членов Королевской гвардии следует избрать как можно скорее. Несколько дней назад сир Барристан уже предоставил ему внушительный список возможных кандидатов, но Рейгар решил не просто прочитать этот список, а просмотреть его вместе с лордом-командующим, чтобы получить более полное представление о молодых людях, о которых шла речь. И последнее, но не менее важное: ему придется снова поговорить с лордом Старком. После их последнего один на один, если не считать внезапного вмешательства жрицы, Рейгар уже не испытывал никакого желания общаться с этим мальчишкой, который теперь, к добру или худу, стал Хранителем Севера. То, как вёл себя с ним лорд Старк — ему всё ещё казалось странным обращаться к этому зелёному мальчишке с титулом его покойного отца, — заставляло кровь Рейгара кипеть от ярости. Лорд Эддард никогда бы не позволил себе такого тона. Рейгар, конечно, прекрасно понимал, что он, по крайней мере, отчасти виноват во всей этой запутанной ситуации. Законный или нет, Джон был его сыном, и поэтому Рейгар отвечал за его поступки. По крайней мере, частично. Конечно, он не позволил и никогда бы не допустил, чтобы Джон Сноу сбежал с леди Арьей, хотя вряд ли смог бы предотвратить это из Королевской Гавани. Он не одобрил, когда Джон внезапно появился в Красном Замке вместе с леди Арьей. Однако он также ничего не предпринял. Да, ему снова придётся иметь дело с мальчиком…  С лордом Старком, — мысленно поправил он себя. Придётся дать ему заверения и обещания, чтобы загладить причинённый ущерб. За последнее время он достаточно поразмыслил над этим и нашёл решение, которое, как следовало надеяться, устроит лорда Старка. Так что этот день будет достаточно коротким, даже если не придётся терпеть бессмысленные разговоры и бормотание окружавших его мужчин в течение неоправданно долгого времени. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем он наконец остался один в своём шатре. Почти один. Роди Стокворт, его оруженосец, и Лиман Дэрри, вообще-то оруженосец Эйгона, но взятый Рейгаром с собой в качестве виночерпия, всё ещё были здесь и занимались уборкой остатков утренней трапезы, графинов и чашек с недопитым чаем и разбавленным вином. Впрочем, обоим мальчикам не понадобится для этого много времени, так быстро и старательно, как они всегда работали. И, конечно, Мелисандра, как всегда, была рядом. Рейгар научился ценить её присутствие, а также её советы, ведь теперь уже не оставалось никаких сомнений в том, что Владыка Света действительно открывал ей себя и свою мудрость в пламени. Роди и Лиман вскоре закончили и покинули большой шатёр, который Рейгар поставил в центре лагеря, чтобы он мог принять больше своих лордов и рыцарей, присоединявшихся к нему во время завтрака и ужина. — Ненавижу всё это, — пробормотал Рейгар, когда двое мальчишек наконец покинули шатер. — Что именно, мой король? — спросила жрица. — Вс это, — сказал он чуть громче. — Да хотя бы этот шатёр. — Да? — Просто взгляните на него. — Рейгар встал, сделал несколько шагов в центр шатра и развёл руками. — Есть замки, где великий чертог меньше этого шатра. Это было правдой. Шатёр был чудовищным, сшитым из бесконечных полотнищ красной и чёрной ткани, с бесчисленными большими и малыми знамёнами Таргариенов на верхушках длинных шестов, развеиваясь на ветру. На Высокой дороге для этого шатра не нашлось места, но здесь, за Кровавыми Вратами, где перед ними лежала Долина Аррен, в обширной низине с плоскими холмами чёрной земли, бесчисленными медленно текущими реками и небольшими озёрами, сверкавшими на солнце как зеркала, и тёмными лесами, полными дичи, места было достаточно. В шатре были расставлены ряды столов и скамей, чтобы каждое утро и вечер располагать множество людей. — Мы ведём кампанию по подавлению восстания, — продолжил он. — Всё это глупости. Чистейшее расточительство. Зачем моя армия вообще тащит с собой такой нелепый шатёр? Я, конечно, не отдавал такого приказа. Я всё больше и больше чувствую себя не как на войне, а как на королевской охоте. — Тогда не нужно больше проводить эти собрания, мой король, — сказала красная жрица. — Вы — король, и ваше слово — закон. Если вы повелите прекратить их, они прекратятся. Было бы всё так просто... — Важно внушать доверие, — сказал Рейгар. Визерис посоветовал ему регулярно принимать лордов, и Рейгар решил, что в этом он, пожалуй, прав. — А ничто так не внушает доверие, как монарх, что, несмотря на войну, всё равно находит время каждое утро и каждый вечер обедать, пить и смеяться со своими лордами и рыцарями. Хотя в последнее время Рейгару редко удавалось заставить себя смеяться. Встречи были утомительными и не приносили ему ничего, кроме головной боли. — Как скажете, Ваше Величество. Рейгар знал, что означал этот ответ. Она не согласна с ним и ясно даёт это понять, чтобы Рейгар спросил её мнение. Он ненадолго задумался, а затем решил проигнорировать очевидную ловушку и заглотить наживку. — Значит, вы видите это по-другому, миледи? Жрица улыбнулась, сделала несколько шагов к нему, но потом остановилась. Мелисандра была достаточно близко, чтобы Рейгар почувствовал её запах, хоть и стоял слишком далеко, чтобы хотя бы дотронуться до неё, даже если бы потянулся к ней. — Я думаю, что король внушает наибольшее доверие, когда он действительно уверен в себе. Рейгару оставалось только фыркнуть на эту истину. Однако жрица Мелисандра, казалось, была ничуть не обескуражена этим, и её улыбка не сходила с лица. — Самой большой уверенностью была бы быстрая победа над изменниками, — сказал он. — Видели ли вы что-нибудь в пламени? Как будут разворачиваться бои здесь, в Долине? — Нет, Ваше Величество, — не задумываясь, ответила Мелисандра. — Но помолитесь со мной сегодня у священного огня, а лучше принесите жертву, и, может быть, тогда Владыка Света вновь явит себя мне или вам с радостными вестями. Жертвоприношение. У нас больше нет изображений Семерых, так что... кровь. Моя кровь. — Да, возможно, я так и сделаю, — ответил он, прекрасно понимая, что уже давно принял решение. Жрица, похоже, знала это так же точно, поскольку её улыбка стала только шире. Рейгар тут же покинул шатёр и удалился в свой личный шатёр, который, хоть и оставался большим и хорошо оснащённым, казался совсем крошечным по сравнению с покинутым. Мелисандра сопровождала его молча, как и всегда в последнее время, а Роди и Лиман, как он заметил мимоходом, уже начали чистить его доспехи из чёрной стали. Здесь, в Долине, где впервые предстояло ожидать настоящих сражений, он будет носить стальные доспехи, а не лёгкие кожаные, когда будет вести основную часть своей армии верхом. Так он решил. Конечно, каждый вечер его колено будет отдаваться адской болью, но Рейгар был полон решимости. Не успел Рейгар удалиться в свой шатёр, как за ним вошел сир Барристан. Рейгар сел за свой стол и пригласил сира Барристана пройти несколько шагов от входа к нему. — Ваше Величество, — сказал рыцарь, спрятав шлем под мышкой, и опустился перед ним на одно колено. — Прошу вас, присаживайтесь, сир, — сказал Рейгар. Рыцарь сделал то, что ему было велено, поднялся с земли и тут же сел на стул напротив Рейгара. Рыцарь бросил быстрый взгляд на Мелисандру, которая, как всегда, сидела на маленький стул рядом с огненной чашей. Рейгар кивнул сиру Барристану, давая понять, что в её присутствии он может говорить открыто. Барристан не выглядел довольным этим, но ничего не сказал в ответ. Вместо этого он потянулся к небольшому мешочку из белой кожи, висевшему у него на поясе. С собой у него был лист бумаги, который он протянул Рейгару. Это был тот самый список, который Рейгар уже видел, но на этот раз написанный чуть более аккуратно. Рейгар не в первый раз заметил, какой у сира Барристана мелкий и аккуратный почерк. Неудивительно. Он выдающийся фехтовальщик. Наверняка это связано с тем, что чувствуют его руки, когда хватают рукоять меча или перо. Рейгар опустил взгляд на список и заметил, что он всё-таки изменился. Самое первое имя в списке было новым. — Клетус Айронвуд? — с удивлением спросил он. — Да, Ваше Величество. Способный молодой рыцарь. — И единственный сын лорда Андерса и наследник Айронвуда. — Сир Клетус лично попросил рассмотреть его кандидатуру на одну из вакантных должностей в Королевской гвардии, Ваше Величество. Он заверил меня, что его наследство не станет проблемой. У него ещё есть две сестры, одна из которых, по дорнийским законам, наследует впереди него. — Сёстры — да, но не братья. Лорд Андерс считает, что мужчины никогда не должны преклонять колени перед женщинами. Не думаю, он будет в восторге, если я заберу у него единственного сына. — Облачиться в белый плащ королевского гвардейца — великая честь, Ваше Величество. Уверен, лорд Андерс тоже это понимает. — Я не уверен, сир Барристан, — сказал Рейгар. — Может, он и хороший рыцарь, но я не могу позволить себе так досаждать одному из самых могущественных лордов Дорна. Нет, о Клетусе Айронвуде не может быть и речи. Исключите его из списка. — Как пожелаете, Ваше Величество, — кивнул сир Барристан. — Уиллам Уэллс, — прочитал Рейгар следующее имя. Он знал, что домов с таким именем было два. — Из которого дома Уэллс? С севера? Это было бы идеально. Это было бы прекрасным символом тесной связи между Железным троном и Винтерфеллом, знаком нерушимого доверия между… — Нет, мой король, Дом Уэллс из Дорна. — Понятно. Тогда и об этом мальчике не могло быть и речи. Был ли он единственным наследником своего отца по мужской линии, как Клетус Айронвуд, Рейгар не знал, но он также исключался просто из-за места своего рождения. Королева Рейгара была дорнийкой, два рыцаря его королевской гвардии были дорнийцами, сир Артур и принц Льюин, его мастер над шептунами был дорнийцем, по крайней мере, снова станет им, как только вернётся со Стены в Королевскую Гавань... Уже было достаточно голосов, считавших, что дорнийцы получили слишком много влияния в королевском дворе, и даже если Рейгару не было дела до сплетен, он также не хотел раздувать пламя этих глупых бредней. — Он ещё молод, но очень способен и предан, Ваше Величество. Он ещё не прославился, но я видел, как он обращается с мечом, и вижу в нём большой потенциал. Рейгар кивнул, но не стал говорить сиру Барристану, что мысленно уже давно исключил этого юношу. — Эммон Куй, — прочитал Рейгар дальше. — Человек из Простора. Это было хорошо. В Просторе рыцарство и почести, приносимые белым цветом Королевской гвардии, пользовались большим уважением. Настолько большим, что даже мужчины с жёнами и законными детьми уже предлагали оставить свои семьи, отправить жён к молчаливым сёстрам, лишь бы им позволили стать рыцарем Королевской гвардии. Однако Рейгар не спрашивал имён этих людей. — Храбрый и верный, благородный до мозга костей, — кратко резюмировал сир Барристан. — Немного опрометчив в бою, из-за чего слишком быстро устает, но если его ещё немного подучить, то когда-нибудь он, несомненно, станет отличным бойцом. — Подучить? Сир Барристан, мне нужны два человека в Королевскую гвардию, способные защитить меня и мою семью сейчас, а не когда-нибудь — Прошу прощения, Ваше Величество. Я вычеркну это имя из списка. Рейгар задумался, а затем покачал головой. Ему следовало больше доверять суждениям сира Барристана. — Нет, оставьте его пока. — это, похоже, понравилось лорду-командующему, хотя он изо всех сил старался не казаться довольным. — Кто ещё у нас есть? — Сир Гайард Морриген, — сказал сир Барристан. Рейгар посмотрел вниз, и, конечно, это было следующее имя в списке. — Я понимаю, что назначение человека из Штормовых земель в Королевскую гвардию после подавления восстания лорда Роберта может показаться странным, но… — Но это будет сильным сигналом для всех верных домов — в Штормовых землях, в Долине и во всем королевстве, — что я хочу наказать предателей за их вероломство, но не целый регион королевства за проступок некоторых. В конце концов, верность окупается, — закончил Рейгар. Тот факт, что Штормовой Предел пал благодаря Джону и его дракону, но Роберт Баратеон всё ещё оставался в бегах, и восстание, строго говоря, ещё не было закончено, он оставил без комментариев. — Именно так я и думал, Ваше Величество. — Годится ли он для такого? — спросил Рейгар.  Глупый вопрос, — тут же обругал он себя. — Если бы он не годился, лорд-командующий не стал бы обращать на него внимание — Несомненно, Ваше Величество. Он очень умелый фехтовальщик, а дом Морриген был одним из тех, кто не ответил на призыв лорда Роберта к измене. — Тогда его кандидатура будет рассмотрена, — решил Рейгар и стал читать дальше. В списке было ещё три имени, все из Речных земель. Сир Габриэль Грей, сир Доннел Хей и сир Уиллис Уод. Хей был знаменосцем Дэрри, а Уод — Уэнтов. Это был хороший знак. А вот о доме Грей Рейгар ничего не мог сказать. Сир Барристан сообщил ему, что все они — молодые люди, достаточно молодые, чтобы служить ещё долгие годы, ни один из них не насчитывает больше двадцати пяти именин, умеют владеть мечом или, как в случае с сиром Уиллисом, булавой, стойкие и благородные, яростно преданные Короне и лому Таргариен. Это, конечно, хорошо. Хоть Рейгар был по-настоящему доволен списком, даже если изо всех сил старался не показывать этого. Рейгар надеялся найти в списке более значимые имена, имена, с назначением которых на пост рыцаря Королевской гвардии он смог бы послать более сильный политический сигнал. Такие имена, как Ланнистеры, Тайреллы, Маллистеры, Леффорды, Хайтауэры, Редвины... Или хотя бы имена молодых рыцарей, которые уже отличились на других поприщах. Одним из таких имен мог бы стать Байрант Гаргален, известный своим мастерством владения мечом и репутацией человека, унаследовавшего талант своего дяди сира Артура, но Рейгар прекрасно знал, что лорду Тремонду мысль о том, что его дочь унаследует Солёный Берег, нравилась ещё меньше, чем лорду Андерсу идея отдать Айронвуд одной из своих дочерей. А поскольку Рейгар уже устроил будущее своей дочери, леди Аллары, — будущее, которым лорд Тремонд никогда не был по-настоящему доволен, — он, конечно же, не оставит ему и будущее своего единственного сына. Тем более что в таком случае Бес Ланнистер станет будущим лордом Солёного Берега, — подумал Рейгар. — С тем же успехом я могу предложить ему просто сжечь владения своей семьи. Потому Рейграру придётся иметь дело с теми именами, что имелись. В мирное время он мог бы потратить ещё несколько месяцев, принять в Королевской Гавани лучших лордов и их сыновей со всего королевства, а затем прийти к действительно удовлетворительному решению. Он мог бы одарить белой королевской гвардией молодых людей из лучших домов королевства. Однако в мирное время эти две должности в его Королевской гвардии не освободились бы в одно время. Нет, ему действительно придётся смириться с теми именами, что имелись. Однако этот выбор не так уж плох. Происхождение оставшихся в списке людей было весьма разнообразным: одни, Доннел Хей и Уиллис Уод, были не более чем сыновьями ленных рыцарей, другие, сир Эммон Куй и Уиллам Уэллс, — сыновьями высоких лордов. Однако даже у самых низких из этих людей была достаточно хорошая родословная от пусть и не великих, но уж точно хороших и достаточно древних домов, и теперь оставалось ответить лишь на один вопрос. — Так как же нам отобрать двоих из этого списка? — спросил наконец Рейгар. — Решение за вами, Ваше Величество. — Я знаю об этом, лорд-командующий, — сказал Рейгар, вымученно улыбнувшись. — Но как я могу решать? Я не знаю этих людей лично, никогда с ними не разговаривал и тем более не видел, как они сражаются. Все, что я знаю о них, — это их имена. — Пусть они сражаются, — внезапно сказала жрица Мелисандра. Рейгар и сир Барристан переглянулись. — Пусть сражаются и докажут свою ценность и решимость. И, конечно, своё мастерство владения оружием. Когда вы увидите, как мужчины сражаются за честь носить этот белый плащ, возможно, вам будет легче принять решение, Ваше Величество. Не говоря больше ни слова, она вновь обратилась к своему пламени. Рейгар задумался над этим. — Это... — начал он и уже собирался отмахнуться от этой идеи. Однако затем... — Это хорошая идея. Так уже делали в прошлом, не так ли, лорд-командующий? Сир Барристан посмотрел на него, на миг удивившись, но затем задумался и кивнул. — Да, Ваше Величество. Короли Мейгор и Мейкар, а также Дейрон Первый поступали таким образом. Прекрасно. Мейкар, дед моего деда, жестокий человек, полный презрения, достаточно способный король, если не выдающийся. И вдобавок Мейгор Жестокий и Молодой Дракон, пожертвовавший шестьюдесятью тысячами человек, чтобы силой удержать Дорн всего на одно лето. В такой ли компании я хочу оказаться? Но что мне остается, кроме как вслепую пролистать список и выбрать имя наугад? Это было бы ещё хуже. — Значит, так тому и быть, — решил Рейгар. — Все ли люди из списка состоят в нашем войске, лорд-командующий? — Да, Ваше Величество. — Хорошо, тогда сообщите им о моем решении, сир. Сегодня мы разделим армию, завтра на рассвете войско Визериса выступит в поход, а послезавтра на рассвете, прежде чем мы сами выступим в поход, мы решим, кому выпадет честь облачиться в белые одежды Королевской гвардии. — Хорошо, Ваше Величество, — сказал сир Барристан, поднялся с кресла, поклонился Рейгар у и вышел из палатки. Рейгар понимал, что найти новых рыцарей Королевской гвардии таким образом — не самый лучший вариант. Но это было лучше, чем оставлять два места среди королевских рыцарей незанятыми ещё дольше. Он взглянул на жрицу Мелисандру, подумал, не поблагодарить ли её за предложение, но ничего не сказал. Жрица сидела на своём маленьком стульчике и молча смотрела в чашу с тускло горящим пламенем. Рейгар решил, что лучше не беспокоить её и оставить наедине со своими мыслями и пламенем. Возможно, в этот самый момент она снова узреет видение будущего, приход новых союзников или приближение врагов, его быструю победу или кровавое поражение, о которых потом сможет предупредить. Нет, лучше не мешать ей. Вскоре появился Визерис, и они начали обсуждать раздел их войска. Все копья Мартеллов, разумеется, пойдут за Визерисом, мужем их будущей правящей принцессы, вместе с Айронвудами. Фаулеры останутся с Рейгаром, чтобы держать лордов Андерса и Франклина подальше друг от друга. Рейгара удивило, что Визерис хотел оставить Айронвудов при себе, ведь старая вражда между Айронвудами и Солнечным Копьем была хорошо известна. — Лучше держать лорда Айронвуда при себе, чем упускать из виду, — ответил Визерис, не подавая виду. — Кроме того, он очень любит Квентина. Если нам повезет и Мать соблаговолит, лорд Андерс предложит одну из своих дочерей моему доброму шурину ещё до конца этой кампании. Возможно, это станет шагом к тому, что Айронвудам и Мартеллам больше не придётся мыть языки, произнося имена друг друга. В итоге им потребовалось почти три часа, чтобы разделить людей из Дорна таким образом, чтобы копья и лошади были распределены довольно равномерно, и ни одна из двух его армии не испытывала недостатка в тех или иных солдатах. Кроме Айронвудов, за Визерисом последовали лорды и воины Джордейнов, Уллеров, Вейтов, Манвуди, Ледибрайтов и Аллирионов, а Гаргалены, Дейны, Уэллсы, Кворгилы, Вили, Толанды и Блэкмонты остались с Рейгаром. Лорд Андерс получит под командование новый авангард Визериса, сир Район Аллирион будет командовать арьергардом, а сир Ульвик Уллер — обозом. Затем они попрощались друг с другом, крепко обнявшись, не зная, когда увидятся в следующий раз. На сегодняшнем ужине Визериса, полностью занятого подготовкой армии к походу в ближайшие утренние часы до восхода солнца, уже не будет, а когда наконец придёт время отъезда, Рейгар тоже не захочет отвлекать его от обязанностей. Так что им пришлось прощаться уже сейчас. — Береги себя и возвращайся целым и невредимым, младший брат, — сказал Рейгар. — И ты тоже, старший брат, — сказал Визерис. Визерис первым вырвался из объятий, и Рейгар видел, как тяжело ему далось прощание. Так же тяжело, как и самому Рейгару, а может, и еще тяжелее. Затем его младший брат сделал крошечный шаг назад, изобразил поклон и вышел из шатра. Рейгар тут же позвал к себе сира Артура, стоявшего на страже у входа в палатку. Он велел рыцарю отыскать лорда Робба Старка и сообщить ему, что Рейгар ждёт его в своём шатре сегодня вечером после ужина. За сам ужин Рейгар прислал свои извинения. Сир Артур поклонился и снова поспешил выйти из шатра. Конечно, Рейгар мог бы поговорить с лордом Старком прямо сейчас и покончить с этим. Однако в тот момент он всё ещё был слишком усталым и измученным переговорами за утренней трапезой, чтобы снова терпеть дерзкого мальчишку. Разумеется, он не собирался мириться с этим и твёрдо решил больше не допускать подобного. Однако мальчишка был ещё неопытен и зелен как лето, и то, что заставило его в прошлый раз говорить с Рейгаром так, как он это сделал, могло случиться снова. Но если Рейгар собирался прийти к соглашению с ним, если он собирался залечить раны прошлого, а не усугублять разрыв между Винтерфеллом и Железным троном, то он не мог рисковать тем, что их следующий разговор снова перерастет в ссору. Поэтому он хотел сначала отдохнуть, хотя бы немного, прежде чем встретиться с молодым волком. Другая проблема, другая забота, что лежала у него на плечах, также не сильно облегчала жизнь Рейгара, и лишь усиливала головные боли и мешали спать. Слухи о том, что Эйгон сделал на Железных островах, уже начали распространяться по всему войску. И это неудивительно. К ним прибывало всё больше гонцов, даже вороны, и, конечно, было лишь вопросом времени, когда весть о деяниях — или, скорее, преступлениях — его сына и наследника распространится по королевству как сыпь. По его войску уже рассыпается. Пока же лорды и рыцари, а в особенности воины его армии, осторожничали и старались не поднимать эту тему, пока Рейгар был рядом. Но как бы тихо ни звучал шёпот, он всё равно был, и Рейгар уже давно начал его слышать. Некоторых людей, оруженосцев, рыцарей и даже лордов, он уже слышал по вечерам, когда они сидели у костров с вином, элем и медовухой, смеясь над судьбой железных людей и выпивая за здоровье своего принца. Другие не разделяли их восторга, даже наоборот чувствовали отвращение, и Рейгар не удивился, узнав, что многие из ленных рыцарей, присоединившихся к его армии в Королевской Гавани и во время похода на север, в Речных землях, теперь снова отвернулись от него. К настоящему времени они потеряли около трехсот человек — из-за ранений, болезней или даже дезертирства. Сколько из них дезертировало из-за слухов, которые распространялись об Эйгоне, становясь всё хуже и хуже с каждой парой уст, доносившихся до новых ушей, сказать было, конечно, невозможно. Однако каждый дезертир — это слишком много. Когда голова его отяжелела от задумчивости и мрачных мыслей, а головная боль грозила вернуться, он подошёл к жрице Мелисандре. Он встал рядом с ней у огненной чаши и заглянул в слабое пламя. Не глядя, он через мгновение почувствовал на своем лице её глаза, но заставил себя не отвечать на её взгляд. Молю тебя, Владыка Света, яви мне свою мудрость, — взмолился Рейгар. — Яви мне свою истину. Яви мне, что ждет на здесь, в Долине, в битве с моими врагами, и на Стене, в битве с врагами всего живого. В битве с Великим Иным и ужасами ночи. Словно услышав его мысли, красная жрица вдруг широко улыбнулась. Рейгар краем глаза заметил, как блеснули белые зубы. Она поднялась со своего небольшого стула и встала ещё ближе к нему. Затем она взяла его за руку и прижалась к нему, как любовница к своему возлюбленному. Рейгар позволил ей это сделать, но при этом продолжал заставлять себя не смотреть на неё. Затем она взяла его руку, нежно коснулась ее тонкими пальцами, и в следующее мгновение Рейгар почувствовал на ней что-то холодное. Он опустил взгляд на свою руку. Жрица Мелисандра вложила ему в руку короткий тонкий кинжал. Испытание. Рейгар взял в руку маленький кинжал, размером чуть больше одного из крючков для вязания, которыми пользовалась его мать, когда он был ещё маленьким мальчиком. Теперь он всё-таки посмотрел на жрицу Мелисандру, увидел ожидающий, почти благоговейный взгляд в её глазах, и в этот миг Рейгар понял, что должен сделать. Раскинув левую руку, он держал её над пламенем, а правой медленно провёл острым, как бритва, кончиком лезвия по ладони, от основания указательного пальца к пятке руки. Ему не пришлось прикладывать силу, и поначалу он даже не почувствовал боли, так как кровь из тонкого пореза прочертила багровую линию по ладони. Лишь когда он оттянул лезвие назад, дойдя до пятки ладони, боль, казалось, усилилась. Впрочем, совсем немного. Мелисандра снова взяла кинжал из его руки, а Рейгар сжал левую руку в кулак. Он почувствовал тепло и влажность, когда кровь собралась в его сжатом кулаке. Он снова взглянул на красную жрицу, заглянул в её улыбающиеся кроваво-красные глаза и на краткий миг почувствовал, что ему вспомнилось совсем другое тепло и влажность, которые он уже испытывал с этой женщиной. Тут же Рейгар почувствовал, как жар поднимается в его чреслах. — Сейчас, мой король, — внезапно сказала Мелисандра. — Сейчас. Рейгар оглянулся на свой сжатый кулак, что всё ещё висел над пламенем. Он увидел, как между кончиками пальцев и ладонью начала сочиться тёмно-красная кровь. Рейгар понял, что настал подходящий момент. Он повернул руку, в тот же миг разжал кулак, и небольшая струйка крови хлынула из его руки в пламя. С громким шипением, похожим на рычание дикого зверя, пламя, которое только что было таким слабым и немощным, внезапно разгорелось в великолепный огонь, такой высокий, яркий и горячий, что Рейгару пришлось отдернуть руку, чтобы не обжечься, и такой яркий, что на краткий миг он, казалось, ослепил его. Его кровь усилила пламя, будто бы он подлил в него масло. Нет, не масло. Дикий огонь, — решил он. Затем он снова посмотрел на великолепное пламя, пылающее ярче и жарче, чем позволяли оставшиеся в чаше дрова. Пламя плясало оранжевыми, красными и ярко-желтыми цветами. То тут, то там виднелись яркие зеленые, синие и фиолетовые языки пламени, танцующие среди остатков огня, словно красочно одетые девы в море света. Рейгар вгляделся глубже, глубже в пламя и свет, в жар, в танцующих дев, в вихрь красок и увидел... увидел... увидел. Яркий огонь погас так же внезапно как разгорелся, оставив лишь слабое пламя, пытающееся выжить в огненной чаше, куда, казалось бы, давно не подбрасывали свежих дров. — Что? Нет, нет. Я ещё ничего не увидел, — задыхаясь от негодования, сказал Рейгар. — Нет" Он снова занес левую руку над пламенем и сжал кулак с такой силой, что жгучая боль пронзила его руку как молния. Несколько капель крови покапали вниз и с тихим шипением исчезли в маленьком пламени, но ничего не произошло. В следующий миг жрица Мелисандра уже потянулась к его руке, отдергивая её от чаши с огнем. — Нет, не надо, — сказал он, — я... я ещё ничего не увидел. Я должен... — Нет, мой король, увидели. — Ничего я не видел, — повторил он, чувствуя себя глупо как маленький мальчик, который не хочет, чтобы его мама перестала читать ему сказку. — Владыка Света принял ваш дар. Пламя ясно показало это, и пламя никогда не ошибается. Уже одно это — великая удача, мой король, великая честь и благословение. — Но... — Ни одна жертва, ни один дар Владыке Света, принесённый вольно и с истовой честной верой, никогда не приносятся напрасно, мой король. Вы воистину Сын Огня, и все мы благословлены тем, что стоим рядом с вами, рядом с Воином Света. Только свет может прогнать тьму ночи. Ибо ночь темна и полна ужасов. — Ибо ночь темна и полна ужасов, — повторил Рейгар беззвучным голосом.  — И... что теперь будет? — спросил он. Мелисандра тем временем начала перевязывать ему руку небольшой полоской ткани. Откуда она взяла её так неожиданно, Рейгар не знал. Должно быть, он уже был при ней. Она была красной как его собственная кровь, красной как её одеяние, её глаза и волосы, и мягкой как грех, как она сама. Багровый бархат. Она положила одну руку ему на грудь, туда, где быстро и яростно билось его сердце. Затем она подняла на него глаза, улыбнулась и пожала плечами. — Только Владыка Света знает. Случиться может что угодно, а может, и ничего. Верьте, мой король. Затем, не говоря больше ни слова, она отвернулась от него и покинула палатку. Рейгар остался наедине с сухими, больными глазами, порезом на руке, её запахом в носу и, как он со стыдом осознал, твёрдостью между ног. Быстрыми шагами Рейгар вернулся к своему маленькому столику, налил себе вина и одним глотком опустошил кубок. Затем ещё один. Только тогда он почувствовал, что его сердце снова начинает биться нормально и что возбуждение в его чреслах тоже утихает. На ужин он попросил Роди принести ему немного того же рагу, что подавали его лордам и рыцарям в большом шатре. Если по совету Визериса он должен был развлекать своих вельмож каждое утро и каждый вечер, то, по крайней мере, это не должно доходить больших пирушек, где подаётся дичь с охоты. Хватит и простых блюд. Хлеб, овсянка с мёдом, варёные яйца, тушёная капуста, репа, бобы и соленое мясо или сушёная рыба, собранные качестве пайка для всего войска. Тем, кому это не нравилось, никто не держал во время трапезы. Пусть кормят себя себя сами, а готовят их собственные оруженосцы или слуги. Особо жаловаться до сих пор никто так и не осмелился. Главное, чтобы никто не забывал, что они приехали сюда воевать, а не развлекаться. Он ещё не доел своё рагу, когда принц Льюин объявил о прибытии Робба Старка. Рейгар отложил остатки еды и позволил лорду Старку войти. В тот же миг лорд Робб вошёл в шатёр, сделал несколько шагов к Рейгару и тут же опустился перед ним на одно колено. На нём были бриджи и дублет из простой серой шерсти и высокие крепкие сапоги из некрашеной кожи, почти не отличавшиеся от сапог простых воинов. На поясе, также из простой кожи, справа висел короткий кинжал. Эфес кинжала был таким же простым, не украшенным ни золотом, ни серебром, ни драгоценными камнями, как это было принято у других лордов, что скорее носили их как украшение, чем оружие. Он был сделан из той же коричневой кожи, что и его сапоги, с небольшим железным навершием в виде простого шара. Лорд Робб, очевидно, воздержался от ношения меча, когда встречался со своим королем. На плечах у него висел плащ из шкуры чёрного медведя, доходивший почти до земли, и удерживаемый серебряной брошью в форме волка. Единственный намёк на его благородное положение. — Встаньте, милорд, — сказал Рейгар. Лорд Робб встал и, по жесту Рейгара, сел напротив него на мягкий стул. Рейгар налил им обоим вина, на этот раз чуть более терпкого, из Дорнийских марок. Во время их последней встречи лорду Роббу явно не понравилось сладкое вино из Простора, хотя он и постарался это скрыть. Однако искусным лжецом или актёром молодой человек точно не был. Это было хорошо. Поэтому Рейгар надеялся, что на этот раз ему удастся настроить молодого лорда Винтерфелла на лучший лад, ведь уже в самом начале их беседы вино оказалось вкуснее, чем в прошлый раз. — Вы хотели меня видеть, Ваше Величество? — Да, конечно, милорд. — теперь они оба сделали по глотку вина. Рейгар у оно совсем не понравилось, но лорду Старку, похоже, оно пришлось по вкусу гораздо больше, чем в прошлый раз. Это тоже было хорошо. — Как вы понимаете, речь идет о вашей сестре леди Арье и Джоне Сноу. — Вашем сыне, — заметил лорд Робб. Как бы он ни осуждал их связь, Джон всё ещё довольно дорог ему, — подумал Рейгар, не зная, радуют его эти слова или раздражают. — По крайней мере, ему не нравится, что я говорю о нём как о каком-то постороннем бастарде. — Да, моём сыне, — согласился Рейгар. — Как вы можете себе представить, последние несколько дней я много думал о том, к какому соглашению мы могли бы прийти, чтобы... уладить разногласия между нашими семьями, между Винтерфеллом и Железным троном. Думаю, вы согласитесь со мной, что сейчас, когда на горизонте маячит война с Иными, близкие и доверительные отношения между Короной и Хранителем Севера Имеют первостепенное значение. — Конечно, Ваше Величество, — согласился с ним лорд Робб. — Хорошо, — сказал Рейгар. Затем он открыл один из ящиков своего маленького столика и достал оттуда небольшую книгу, размером едва ли больше куска хлеба, довольно старую, кожаный переплёт уже износился и стал хрупким. Это была удача, что именно эта книжечка оказалась в числе тех, что были взяты из королевской библиотеки в этот поход. Почему мейстер из Красного Замка решил добавить её к ограниченному выбору материалов для чтения, он не знал, но уже благодарил Владыку Света за эту находку. Рейгар открыл книгу на странице, которую пометил мейстер Гилен, затем положил её на стол перед собой, развернул и протянул лорду Старку. Тот на скептически посмотрел на книжечку, затем взял её со стола и изучил переплет и название. — Великое представление лорда Ланнера Серретта, — начал лорд Старк, читая название маленькой книжки.  — Или Турнир в Серебряном Холме со всеми его прелестями, сенсациями и трагедиями, написанное мейстером Улливером. Лорд Старк поднял голову и посмотрел на Рейгара, в его взгляде читалось непонимание и целая стая вопросов. Рейгар лишь улыбнулся. — Читайте, — приказал он. Лорд Старк вновь обратил взгляд на книжечку в своих руках, нахмурив брови, и принялся читать открытую страницу. — И вот на третий день турнира в честь второй жены лорда Серрета, благороднейшей леди Даяны, в восьмой день шестого месяца двести сорок восьмого года после Завоевания Эйгона, рыцари вновь собрались, чтобы состязаться в почтеннейшем искусстве поединка на лошадях. — он заколебался, затем слегка покачал головой. — Ваше Величество, я не знаю, что... — Читайте дальше, милорд.  Лорд Старк еще больше нахмурил брови, но затем продолжил читать. — Семеро снова благословили этот день летней погодой, какой ещё не видели ни люди, ни боги, — ярким солнцем и легким ветерком, что заставлял разноцветные платья и изысканные причёски дам развеваться на ветру, словно знамёна, а рыцарям и оруженосцам в кожаных и не менее разноцветных стальных одеяниях давал желанную и столь же заслуженную передышку от жары. Лорд Старк снова собирался прекратить чтение, но потом, похоже, передумал. — Однако даже самая хорошая погода не могла затмить трагедию того раннего дня, когда сир Гарольд Лайббер впервые опустил свое копье против сира Кристофера Каргилла, сына и единственного наследника сира Кларенса Каргилла. Оба они были искусными рыцарями, храбрыми и умелыми в обращении с рыцарским оружием, но судьба в то утро распорядилась по-своему, и получилось так, что копье сира Гарольда не сломалось, а разлетелось на бесчисленное множество осколков, слишком много, чтобы сосчитать их за всю жизнь, едва коснувшись щита сира Кирстофера. В конце концов один из этих осколков, должно быть, пробился сквозь козырёк шлема сира Кристофера и пронзил его правый глаз. Целых два дня сир Кристофер цеплялся за жизнь, сражаясь доблестно, как подобает рыцарю, за каждый удар сердца и каждый вздох, прежде чем Неведомый наконец забрал его. Как жесток мир людей, когда такие прекрасные рыцари... — Этого достаточно, милорд, — перебил его Рейгар. — Вы заметили? В этот день около пятидесяти лет назад умер сир Кристофер Каргилл, единственный сын и наследник сира Кларенса Каргилла. Всего два года спустя скончался и сир Кларенс, не оставив нового наследника. Род Каргиллов прервался, и с тех пор замок Каргиллов и принадлежащие ему земли находятся под прямым управлением Короны. — Значит, вы намерены отдать замок, земли и титулы Каргиллов Джону? — Именно так, лорд Старк. Джон Сноу выберет себе новое имя, станет основателем нового дома и получит власть над замком и землями Каргиллов. Лорд Робб задумчиво опустил глаза на страницы маленькой книжки. Затем он снова поднял взгляд на Рейгара. Его брови по-прежнему были нахмурены, но выражение лица изменилось. — О каком замке и каких землях идет речь, Ваше Величество? — Окунь Бранта. Не самый большой замок в королевстве, но гордый, старый и крепкий, достаточно близкий к Королевской Гавани, чтобы иметь влияние в городе, и достаточно далекий, чтобы быть независимым от него. Земли достаточно обширны и богаты, чтобы содержать и даже расширять замок. Почва плодородная, и людей для её обработки хватает, как и городков с довольно процветающей торговлей. — Вы сказали сир Кларенс... Значит, Каргиллы были ленными рыцарями? — Да, но, разумеется, речь идет о возведении нового правителя Окуня Бранта в лордство. Земли Хоггов, Даргудов и Ларгентов непосредственно примыкают к этим землям и будут подчинены новому лорду Окуня Бранта. — Рейгар дал лорду Роббу время осмыслить новость, но затем заговорил, прежде чем тот успел что-либо ответить. — Конечно, лорд Джон будет проводить много времени в Королевской Гавани и почти не будет присутствовать в своём новом владении, но замок и его земли всё равно будут служить ему верой и правдой. Лорд Робб кивнул, затем снова нахмурился. — Имея замок и земли, которыми можно править, зачем тогда Джону проводить много времени в Королевской Гавани, Ваше Величество? — Потому что он брат будущего короля, — сказал Рейгар самодовольным тоном, — и когда Эйгон однажды взойдет на трон, Джон непременно получит место при дворе. Не говоря уже о том, — добавил он после небольшой паузы, — что, как бы далеко Джон ни расширил Окунь Бранта, в замке вряд ли хватит места для дракона, так что Вейгару придётся по-прежнему содержаться в Драконьем логове. — Значит, Джон оставит своего дракона? — Это решение было нелёгким, но... да, милорд. Джону будет дозволено оставить дракона себе. Будто бы я могу позволить себе отказаться от драконьего всадника, когда на горизонте маячит Рассветная Война. Но пока пусть думает, что моё решение могло быть иным. Пусть считает это победой для себя и довольствуется ей. — Так что Джон Сноу очень скоро станет не только лордом Джоном, главой важного дома в Королевских землях, но и всадником Вейгара до конца своих дней и, если на то будет воля богов, передаст дракона одному из своих детей. Вот видите... Это соглашение, несомненно, сделает Джона очень хорошей партией для любой юной леди королевства, милорд. — Конечно, Ваше Величество. — Тогда остается только один вопрос, на который нужно ответить. — И что же это такое, Ваше Величество? — Будет ли Джон Сноу достаточно хорош для руки дочери Винтерфелла, учитывая эти перспективы. Лорд Робб снова задумался, но Рейгар видел по его глазам, что решение уже принято. У него было не так много вариантов. Он мог либо принять решение, которое только что представил ему Рейгар, сделав леди Арью женой богатого и очень влиятельного лорда, тем самым смыв пятно с её чести, выдав замуж за действительно достойного человека, либо отказаться, возможно, потребовав большего, и тем самым рискуя не получить вообще ничего и оставить свою сестру с поруганной честью и при этом всё равно без возможности забрать её у бастарда. Выбор был прост, но Рейгар понимал, что юноша хочет хотя бы притвориться, что это не так. Вскоре лорд Робб наконец кивнул. — Джон сам выберет себе имя и больше не будет называться Сноу. Ему будет пожалован замок Окунь Бранта со всеми причитающимися землями, титул лорда со всеми почестями и привилегиями, и он останется всадником Вейгара, пока жив он сам и его дети после него, — повторил лорд Робб. — Да, если, конечно, кому-то из его детей удастся повязать себя с Вейгаром после его смерти. — Конечно. Тогда... тогда я даю свое согласие, Ваше Величество. — Я рад это слышать, — сказал Рейгар. — Я всегда считал, что крепкие узы дружбы между Винтерфеллом и Железным троном должны стать нерушимой опорой королевства, особенно сейчас, когда мы столкнулись с общей угрозой. — Теперь и лорд Робб начал улыбаться, хотя и не так широко, как надеялся Рейгар. — Я прикажу мейстеру Гвилену немедленно составить письмо в Королевскую Гавань, чтобы сделать все необходимые приготовления. Я... — Ваше Величество, — вдруг услышал он слова принца Льюина у входа. — Простите, что прерываю вас, Ваше Величество, но есть новости. Затем в створках шатра показалась голова его рыцаря. Рейгар пригласил его войти, и принц Льюин, одетый с ног до головы в белую сталь и развевающийся, словно знамя, белый плащ за спиной уже оказался в шатре рядом с лордом Роббом. Принц Льюин был на несколько пальцев выше, отметил Рейгар, но лорд Робб был значительно шире в плечах. — В последний раз, когда вы объявлялись подобным образом, сир, вести касались благополучного возвращения моей дочери и прибытия сюда гостя нашего доброго лорда Старка, — сказал Рейгар с улыбкой и кивком в сторону лорда Робба. — Если вы пообещаете мне всегда приносить такие хорошие новости во время ваших перерывов, то они будут для меня очень желанными. Итак, скажите мне, что на этот раз? Приближается ещё одна армия? Потому что у меня нет другой дочери. Это была шутка, но рыцарь не подал виду. — Действительно, Ваше Величество, — сказал он. — Это не настоящая армия, но наши разведчики докладывают, что приближается группа всадников. Пятьдесят вооружённых всадников под знаменем Арренов, идущих с северо-востока, со стороны Соколиного Гнезда. — Нападение? Улыбка сошла с лица Рейгара. — Невозможно. Слишком мало людей для атаки, — сказал лорд Робб, но в последний момент вспомнил, в чьём присутствии находится, и быстро добавил: — Ваше Величество. — Скорее всего, это не нападение, Ваше Величество, — подтвердил принц Льюин. — Разведчики докладывают, что всадники даже не пытаются приблизиться незамеченными. Скорее наоборот. Как будто они хотят быть замеченными. — Тогда это либо отвлекающий манёвр, либо кто-то хочет поговорить со мной, — сказал Рейгар. — Вероятно, да, Ваше Величество, — сказал принц Льюин и кивнул лорду Роббу.  Рейгар задумался, что делать, но это и так было очевидно. — Тогда давайте надеяться на второе. Высылайте всадников навстречу этим людям. Я хочу, чтобы их было больше, чем три к одному. Если среди них найдётся тот, кто захочет поговорить со мной, пускай пропускают и немедленно приведут этого человека ко мне, — приказал он. — И удвойте охрану и разведчиков вокруг лагеря. На случай, если это всё-таки отвлекающий манёвр. — Хорошо, Ваше Величество, — поклонился принц Льюин, желая поспешно выйти. Однако Рейгар удержал его поднятой рукой. — И пошлите за моим братом. Скажите ему, чтобы он отложил отъезд своей армии, пока мы не узнаем, в чём дело. Пусть он придет в мой шатёр. Принц Льюин кивнул, снова поклонился, на этот раз без слов, и поспешно вышел. Два часа спустя Рейгар вновь оказался в большом шатре, где обычно каждое утро проходил завтрак, а вечером принимался ужин. Длинные ряды столов и скамей были убраны, и остался только стул Рейгар а, сидевший на кресле на деревянном помосте во главе шатра, словно на троне, возвышался над великим чертогом их лагеря. Перед ним стояли величайшие лорды его армии, уже образовавшие проход в ожидании прибытия посланников. Лишь рыцари Королевской гвардии стояли рядом с Рейгаром на деревянном помосте с его троном. Сир Барристан — справа от него, принц Льюин и сир Артур — слева. Его брат Визерис, принц Квентин Мартелл и лорды Андерс Айронвуд, Алавин Дэрри, Уолтер Уэнт и Робб Старк стояли в первом ряду прямо перед деревянным помостом, так близко, что Рейгар мог бы коснуться их, если бы сделал хоть маленький шаг в любую сторону. По бокам от каждого из этих лордов стояли несколько их людей — рыцари или доверенные вооружённые люди. За ними следовали другие лорды — Мэллери, Дейн, Фаулер со своими знаменосцами, рыцари из Дорна, Королевских земель, Речных земель и некоторые из Простора. Шатёр был полнее, чем на любой другой трапезе, что проводились ранее… Взгляды всех присутствующих возбуждённо метались по сторонам, когда через широкий вход в шатёр шагнула чья-то фигура. Однако это был не мужчина, а жрица Мелисандра. Она улыбкой и кивком поприветствовала нескольких мужчин, мимо которых проходила. Мужчины ответили на её приветствие, в основном поклоном, а жрица прошла по проходу между вельможами, ступила на помост во главе шатра и встала рядом с Рейгаром. Теперь оставалось ждать, когда прибудут посланники из Гнезда и представят себя. Пройдёт ещё немного времени, и с восстанием будет покончено, а Долина вернётся в лоно королевства. Ему сообщили, что пятьдесят всадников действительно без сопротивления сдались людям, которых он послал им навстречу, и что двое из них попросили принять их у Рейгара, чтобы поговорить с ним. Значит, они действительно были посланниками, а не нападавшими, и, похоже, не отвлекали внимание. Он решил провести встречу с посланниками в большом шатре, а не в своём личном, чтобы на ней присутствовало больше лордов и рыцарей. Если эти люди из Гнезда действительно прибыли к нему с предложением о капитуляции Долины, то как можно больше его лордов и рыцарей должны быть свидетелями этого. А если дело обстоит иначе и они не объявят о своей капитуляции от имени Долины Аррен, то всё равно следовало собрать вокруг него как можно больше верных людей с великими и важными именами, чтобы показать людям из Долины, что они имеют дело не с ним одним, а с высшими столпами королевства. Что они начали войну, которую не смогут выиграть. Майлс Мутон считал, что мятежники сдались ему, вернулись к королевскому миру и теперь надеются выторговать для себя иную судьбу, нежели смерть или жизнь на Стене. Теперь, когда Кровавые Врата больше не защищали Долину от нападения по суше, а армия Рейгара уже находилась на территории Долины, достаточно сильная, чтобы одолеть всё, что способны обрушить на них изменники, иначе и быть не могло. Лорды Фаулер и Уэнт громко согласились с этим. Ричард Лонмаут, а также лорды Айронвуд, Дэрри и Дейн были настроены не столь оптимистично, но лучшего ответа предложить не могли. Большинство же не решались высказать своё мнение или шептали так тихо, что Рейгар не мог разобрать их слов. За пределами палатки слышалась тихая суматоха. Лошади, сапоги солдат, лай собак, выкрикиваемые приказы... и вот настал момент. В шатёр ввели пятерых мужчин, слева от которых стояли оруженосцы в цветах Солнечного Копья, а справа — в цветах Уэнтов. Мужчине, стоявшему слева, было по меньшей мере около пятидесяти лет, у него были седые волосы и огромные усы, спадавшие на грудь, но при этом он был силён и широкоплеч. На нем были доспехи из серой стали, а через плечи свисал клетчатый чёрно-белый плащ, удерживаемый золотой брошью в виде крыла. Безусловно, они должны были указывать дом этого человека, но Рейгар не мог такого вспомнить. Возможно, рыцарь. Полагаю, не из тех чьё имя мне необходимо знать. Второй мужчина был настолько непримечателен, что Рейгар боялся, что забудет его лицо, если будет слишком часто моргать. Он был среднего роста, средних лет, с тёмно-каштановыми волосами цвета уличной дворняги и пустым взглядом. На нём был ничем не примечательный доспех из простой серой стали, украшенный шестью свечами с красным пламенем Ч единственная особенность, которая делала его хоть как-то запоминающимся. Следующим был человек, возраст которого Рейгар не мог определить. Его лицо напоминало лицо человека, повидавшего, возможно, сорок именин, но волосы были седыми, что делало его намного старше. Он был коренаст и одет в небесно-голубой плащ поверх доспехов из серой стали с луной и соколом Арренов, выбитыми на нагруднике. На краткий миг Рейгар затаил дыхание, подумав, что один из арренов Соколиного Гнезда, возможно, явился лично для переговоров с ним. Однако потом он решил, что не стоит рано радоваться. Герб на его груди ничего не значит. Даже присягнувший рыцарь достаточно часто носит герб своего господина, не являясь членом его семьи. Четвёртый мужчина был совершенно иного рода. Рейгар не мог сказать, было ли это из-за того, как он двигался в своих доспехах, или из-за бледно-серых глаз, которые казались мертвыми как у рыбы, но в этом человеке явно чувствовался искусный боец, опасный человек. Его доспехи были из коричневой и белой стали, украшенные бронзовыми наконечниками копий на кольчугах и щитах. Было видно, что доспехи, должно быть, надевали в бою, так как они были уже изрядно потрёпаны, помяты и поцарапаны. Наконец, пятый мужчина, крайний справа, был самым молодым в группе, двадцати четырех или, может быть, двадцати пяти лет, с каштановыми волосами, доходящими до плеч, и бледно-голубыми глазами. Он был настолько бледен, что выглядел почти больным, и было видно, что он хромает, но изо всех сил старается этого не показывать. Вероятно, он был ранен в битве, догадался Рейгар. Он был одет в доспехи, состоящие из кольчуги и серо-голубых пластин без украшений. Ничто не говорило о том, кто этот человек на самом деле. Рейгар услышал, как лорд Робб что-то прошептал, но скорее себе, чем кому-то другому, и так тихо, что Рейгар не расслышал. Затем он увидел, что взгляд самого молодого из мужчин обращен к лорду Старку. Казалось, эти двое знают друг друга. Когда посланники оказались перед помостом, до которого оставалось ещё около трёх шагов, они остановились, словно по неслышной команде, и все опустились на одно колено. Только теперь Рейгар увидел, что мейстер Гвилен тоже был здесь, вошёл в шатёр следом за двумя мужчинами. — Ваше Величество, это сир Артон Шетт, мастер над оружием замка Графтон, — сказал Гвилен, который, очевидно, решил взять на себя обязанности герольда. Он начал представлять их слева-направо. — Сир Эдмунд Ваксли, — сказал Гилан, указывая на ничем не примечательного мужчину со свечами на доспехах. — Сир Вардис Иген, капитан стражи в Соколином Гнезде, — сказал Гвилен о человеке посередине.  Значит, действительно не Аррен, но присягнувший рыцарь на их службе.  — Сир Мэндон Мур. А это... — Джори Кассель, — произнёс лорд Старк достаточно громко, чтобы его услышал весь шатёр. — Милорд, — поприветствовал лорда Старка с поклоном и слабой улыбкой так называемый Джори Кассель. — Вы знаете этого человека? — спросил Рейгар. — Да, Ваше Величество. Дом Кассель служит дому Старк уже несколько поколений. Его отец, Мартин Кассель, — капитан домашней гвардии в Винтерфелле. Сам Джори входил в свиту моего лорда-отца, когда тот отправился в Долину Аррен от имени Короны. От имени Короны... От моего имени. Когда я отправил его туда умирать. — Значит, вы доверяете этому человеку, лорд Старк? — Да, Ваше Величество, — без раздумий ответил лорд Робб. — Без всяких оговорок. Рейгар задумался на мгновение, затем кивнул. — Все встаньте, — сказал Рейгар, и мужчины сделали то, что им было велено. — Сир Вардис Иген, сир Артон Шетт, — сказал он. — Вы, сир Вардис, — капитан гвардии Соколиного Гнезда, а вы, сир Артон, — мастер над оружием замка Графтон. Обе должности весьма уважаемы и всегда занимаются людьми, которым лорд особенно доверяет. И лорд Джон Аррен, и лорд Джерольд Графтон были верны Короне. Могу ли я предположить, что и вы тоже? — Разумеется, Ваше Величество, — ответил сир Вардис, но тоном, выдававшим недовольство тем, что приходилось подтверждать это. — Да, Ваше Величество, — сказал сир Артон. — Я имел честь быть оружейником лорда Джерольда больше двадцати лет и верен ему до последнего вздоха, Ваше Величество. — Вы имели честь быть оружейником? — Да, Ваше Величество. Замок Графтон был полностью сожжён дотла, как и большая часть Чаячьего города. Лишь немногим в замке посчастливилось пережить пожар, Ваше Величество. Я, Джори Кассель и ещё около трёх десятков мужчин и женщин, в основном слуги. — А лорд Графтон? Его семья? — Никто из благородного дома Графтон не выжил в огне, — сказал старый рыцарь, и Рейгар услышал, как тяжело было тому произносить эти слова вслух. По рядам присутствующих прошёл ропот. — Кто теперь правит городом? — спросил Визерис. — Править нечем, мой принц. Как я уже сказал, город в основном сгорел, а от замка не осталось ничего, кроме обломков, пепла и костей. В Чаячьем городе осталась дальняя ветвь Графтонов, все они бастарды и сыновья купцов и лавочников, слабая кровь, и один из них теперь называет себя лордом Графтоном, но за ним не идет никто, кому не посчастливилось быть выходцем из того самого болота. — Я понимаю, — сказал Рейгар. — Я обещаю вам, что о Чаячьем городе позаботятся, как и о линии наследования лорда Графтона и его несчастной семьи. Мои мейстеры изучат все родословные, какие только есть в Цитадели, чтобы найти другую, более подходящую ветвь Графтонов для продолжения рода. — Благодарю вас, Ваше Величество, — сказал старый рыцарь. Оставались ещё два рыцаря. — Сир Эдмунд и сир Мэндон, — начал Рейгар. — Рыцари Долины всегда гордились своей честью, верностью и галантностью. Об этом веками гласили во всех Семи Королевствах. Я верю, что вы будете соответствовать этому благородному идеалу и что я могу положиться на вашу честь как рыцарей. — Да, Ваше Величество, — хором сказали оба рыцаря. Рейгар снова кивнул. Он не знал об этих людях ничего, кроме их имён, и не мог апеллировать ни к чему, кроме их чести рыцарей Долины. Рейгар надеялся, что этого будет достаточно, чтобы эти люди были честны и не пытались вести двойную игру. — Очень хорошо, — сказал Рейгар. — А теперь перейдем к причине нашего разговора. Говорите, рыцари Долины. Рейгар ожидал, что сир Вардис Иген выйдет вперёд и возьмёт слово. В конце концов, он был капитаном стражи в Соколином Гнезде, служил самому дому Аррен, а значит, был важнее в этой, в общем-то, не слишком высокой группе. Однако вместо него крошечный шаг вперёд сделал старший рыцарь, сир Артон Шетт. Старый рыцарь огляделся, видимо, обеспокоенный количеством высокопоставленных лиц вокруг, прочистил горло раз, другой, а затем заговорил, громче, чем прежде: — Благороднейшие лорды и леди Долины Аррен, истинные и стойкие мужчины и женщины, сильные в своей вере и проникнутые чувством чести и доблести, отбросили свою разобщенность, — начал старый рыцарь. Отбросили свою разобщенность... Это могло быть как хорошо, так и плохо, в зависимости от того, что эти благороднейшие лорды и леди теперь собирались делать в свете вновь обретённого единства. В любом случае слова рыцаря звучали заученно. — Лорды Йон Ройс, Гилвуд Хантер, Хортон Редфорт, Питер Бейлиш, Орвен Белмор, а также леди Анья Уэйнвуд и сир Саймонд Темплтон образовали Содружество, единственным интересом которого является разрешение этого трагического недоразумения, что… — Недоразумение, — фыркнул кто-то из его лордов. — Измена, — пробормотали другие. Где-то уже звучал призыв поставить виселицу, но когда Рейгар посмотрел в ту сторону, откуда доносились эти слова, все люди там мгновенно умолкли. Рейгару и самому было не по себе от того, что эти... лорды Содружества теперь, похоже, пытаются списать восстание против Короны и предательство дома Таргариенов на простое недоразумение, будто бы виночерпий случайно уронил вино на пол. Ему приходилось напомнить себе, что не все они изменники, чтобы не покраснеть от гнева. Некоторые из них были верны, другие виновны в измене, но с большинством домов Долины я не знаю точно. Его остановило то, что по глазам сира Артона было видно, как тяжело ему самому произносить эти слова. Всю свою жизнь этот человек служил дому Графтонов в Чаячьем городе, видел, как его семью практически испепелили, а его дом сгорел дотла, и теперь он должен стоять здесь и заявлять от имени по крайней мере некоторых из этих предателей, что всё это было лишь недоразумением, которое они так хотели устранить. Рейгар поднял руку, и спустя мгновение ропот в шатре утих. Затем он кивнул сиру Артону, указывая, чтобы тот продолжал говорить. — ...что... что так ужасно потрясло Долину Аррен, — продолжил старик именно там, где его прервали. — Лорды Содружества смиренно просят выслушать их, Ваше Величество, чтобы... чтобы разъяснить, как... то есть что теперь должно произойти, чтобы... — Лорды Содружества почтительно просят вашего присутствия перед стенами Лунных Врат у подножия Копья Гиганта, Ваше Величество, — перебил сир Вардис Иген сира Артона Шетта, явно не выдержав заиканий старика, — чтобы обсудить все необходимые шаги для урегулирования разногласий между Железным троном и Соколиным Гнездом и вернуть Долину в лоно королевского мира. — Ловушка, можно не сомневаться, — услышал Рейгар слова лорда Андерса ещё до того, как сам успел ответить. — Действительно, — сказал сир Ричард, а лорд Артор кивнул в знак согласия так энергично, что казалось, его голова может сорваться в любой момент. — Но это может быть честной попыткой положить конец восстанию, пока еще больше хороших людей не потеряли свои жизни, — сказал сир Барристан. — Ловушка, — снова фыркнул лорд Андерс, сложив перед грудью толстые, как стволы деревьев, руки. — Все слишком просто. Мы входим в Долину, а война уже закончилась сама собой? Явно ловушка. — Если вы сомневаетесь в моём слове, милорд, значит, вы оскорбляете мою рыцарскую честь, — возмущенно заявил сир Вардис. Прежде чем лорд Андерс успел ответить что-то, что, несомненно, обострило бы ситуацию, жрица Мелисандра внезапно сделала шаг вперед и положила одну из своих тонких рук на плечи лорда Айронвуда. Лорд Андерс с удивлением оглянулся, но когда он нашёл взглядом жрицу, удивленное, почти гневное выражение исчезло с его лица. Он кивнул и, не говоря ни слова, снова отвернулся. Кто бы мог подумать? — Откуда нам знать, что это не ловушка? — спросил Рейгар. — Согласитесь, добрые сиры, что такая просьба звучит весьма подозрительно, ведь моя армия ещё не провела ни одного сражения в Долине Аррен, и, если бы она добросовестно приблизилась к Лунным Вратам, то вполне могла бы угодитьл в ловушку. Если не принимать во внимание честь и искренность этих рыцарей, то мысль о том, что, войдя в Долину Аррен, он обнаружит, что битва уже состоялась, война и восстание уже закончились, его верные знаменосцы собрались вместе с его врагами, умоляющими его о мире, была заманчивой. Рейгару хотелось в это верить, но лорд Андерс был прав. Это звучало так просто, слишком просто, чтобы не оказаться ловушкой. — Разрушение Кровавых Врат, — сказал сир Эдмунд Ваксли. — Кровавые Врата не сами себя сожгли, Ваше Величество. Рейгар молча смотрел на мужчину. Каким бы непримечательным он ни был, у него, очевидно, хватило смелости открыто говорить с ним. Настолько открыто, что многие наверняка сочли бы это дерзостью. — Вы хотите сказать, что уничтожили Кровавые Врата? — Не я лично, Ваше Величество, нет. Но это сделали лорды Содружества. Чтобы доказать, что Долина Аррен не намерена более противостоять своему законному королю, было предложено разрушить Кровавые Врата... — Неважно, от кого поступило предложение, — внезапно сказал сир Мэндон Мур, впервые открыв рот. — Не стоит утомлять Его Величество, Ваксли. Важно лишь то, что именно лорды Конкорда разрушили Кровавые Врата, чтобы вы могли без сопротивления войти в Долину, Ваше Величество. Так сказать, в знак доброй воли. — Это всё равно может быть ловушка, — прорычал лорд Андерс. — Добрую наживку готовят для доброй рыбёшки, а не для того, чтобы рыба насытилась. — Ваше Величество, позвольте? — спросил лорд Старк. Рейгар кивнул, и лорд Старк повернулся лицом к человеку, которого сам представил как Джори Касселя, одного из гвардейцев своего отца. — Джори, выйди вперед, — приказал он, и молодой человек тут же сделал шаг к нему. — Я доверяю тебе, как и мой лорд-отец доверял тебе. Тебе, Твоему отцу и на твоему дяде. Дом Кассель был частью Винтерфелла на протяжении многих поколений. — Благодарю вас, милорд, — сказал молодой человек, Джори. — Тогда, полагаю, ты ответишь мне на вопрос, насколько это тебе по силам. — Джори Кассель молча и с серьёзным выражением лица кивнул. — Тебе что-нибудь известно или у тебя есть хоть малейшее подозрение, что эта просьба к Его Величеству прибыть к Лунным Вратам может быть уловкой? Ловушкой? — Нет, милорд, — без колебаний ответил Джори Кассель. — Битвы в Долине... Я сражался в них после того, как мы с сиром Артоном бежали из Чаячьего города. Бои были тяжелыми, кровавыми и ужасными. Я до сих пор не доверяю предателям, но хорошим людям, милорд, Юстасу Хантеру, Нестору Ройсу, старой леди из Уэйнвуда, Эдмунду Брейкстоуну, Дэвиту и Ларрису Херси, Джону Рутермонту, этим людям я доверяю. Так что нет, милорд, я не думаю, что это ловушка. Лорд Старк выслушал слова своего знаменосца, кивнул, а затем повернулся к Рейгару. — Я доверяю этому человеку, Ваше Величество, — сказал лорд Робб. — Если Джори говорит, что это не ловушка, значит, это не ловушка. Рейгар посмотрел на стоящего перед ним лорда Старка, в его взгляде читалась абсолютная серьёзность и непоколебимое доверие. Этот молодой человек, Джори Кассель, выглядел честным и убеждённым в том, что говорил. И лорд Робб, казалось, безоговорочно доверял его словам. Но достаточно ли это было для Рейгара? Каким бы убеждённым ни был этот Джори Кассель, Рейгар его не знал. Даже если он не лгал, Рейгар не мог оценить, насколько хорошо молодой человек разбирался в ситуации, что он мог упустить или не понять. Возможно, это была ловушка, и Джори Кассель просто не знал, что заманивает их в неё. Он снова встретил ожидающий взгляд лорда Робба. Ожидает, что я доверюсь если не Джори Касселю, то хотя бы ему, сыну лорда Эддарда, моему новому Хранителю Севера, — подумал Рейгар. Затем он посмотрел на своих лордов и рыцарей. Андерс Айронвуд и Артор Дейн ничего не сказали, не пошевелились, даже не моргнули, но Рейгар всё равно мог сказать, что они думают о просьбе этих лордов Содружества. Лицо лорда Алавина Дэрри было настолько пустым, что Рейгар не смог бы прочесть его, даже если бы от этого зависела его жизнь. Поначалу он был более склонен согласиться с лордами Дейном и Айронвудом, знал Рейгар, но так ли это было и сейчас, он сказать не мог. Затем он встретил взгляд Майлза Мутона, который ободряюще улыбнулся ему. Неудивительно. Майлс с самого начала считал, что речь может идти только о сдаче Долины, — подумал Рейгар. — Они могут назвать это встречей, переговорами или чем-то ещё, но факт остается фактом — по крайней мере, если я могу доверять посланникам, — они хотят вернуться в королевский мир. Неважно, как они это назовут, но если просьба действительно искренняя, то это капитуляция. Откровенно говоря, Фаулер и Уолтер Уэнт также выглядели в хорошем расположении духа. И это неудивительно. Рейгар посмотрел на Визериса, который теперь повернулся к нему лицом. Его брат мягко, почти незаметно улыбнулся, а затем кивнул, почти так же незаметно. — Благодарю вас, добрые люди, — обратился Рейгар к посланникам. — Теперь вы можете уйти и подкрепить свои силы трапезой. Мужчины поклонились в последний раз, а затем повернулись, чтобы покинуть шатер. Прежде чем Джори Кассель успел уйти, лорд Робб снова задержал его и, казалось, что-то сказал ему тихо, почти шёпотом. Глаза юноши открылись, и его лицо озарила улыбка, почти заставившая забыть о его болезненном виде и нездоровой бледности лица. — Дядя Родрик? — спросил он с радостным удивлением. Кивнув лорду Роббу, он поблагодарил своего лорда и быстрыми шагами покинул шатёр. Рейгар остался в большом шатре со своими лордами и рыцарями, с рыцарями Королевской гвардии, со своим братом и, конечно, с леди Мелисандрой. Настало время принимать решение. Либо идти со всей армией к Лунным Вратам, надеясь, что это не ловушка и им удастся покончить с восстанием без дальнейшего кровопролития, либо разделить армию, как и планировалось, разбежавшись в разные стороны и атакуя, как только встретят врага, захватывая его замки и разбивая его армии. Он снова огляделся вокруг, всмотрелся в лица стоящих перед ним людей. Он знал, о чём думали его люди, его лорды и рыцари. Это было нетрудно прочесть в их глазах. Во всяком случае, в большинстве из них. Но не это имело значение. Всё зависело от него, только от него. Поэтому он сделал ещё один маленький шаг вперёд, но как раз в тот момент, когда Рейгар собирался что-то сказать, объявить о своем решении, он вдруг почувствовал прикосновение к своей руке, твёрдое, но нежное и теплое как летнее солнце, ещё до того, как первое слово слетело с его губ. Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, кто касается его руки. — Я видела искренность в глазах этих людей, мой король, — сказала жрица Мелисандра, стоявшая рядом с ним. — Ступайте по этому пути, Сын Огня, ступайте по нему с помощью и благословением Владыки Света, и победа будет за вами. И снова Рейгар молчал. Он снова хотел что-то сказать, но его снова прервали, прежде чем он успел начать говорить. — Слышите, слышите, — воззвал кто-то из толпы лордов и рыцарей. — Владыка Света поведёт нас, — сказал другой.  Некоторые взгляды стали жёсткими, направленными на мужчин, которые так открыто жаждали благоволения иного бога, не Семерых, и приветствовали слова красной жрицы. Глаза других светились радостью и ожиданием. Всё больше голосов присоединялось к ним, взывая к благословению Мелисандры или самого Р'глора. Где-то он слышал, как кто-то разглагольствовал о том, что только Семеро могут принести победу, другие даже кричали "богохульство" и "ересь". Я не должен позволить этому перерасти в спор о том, кто из богов прав, — решил Рейгар. — Я должен положить этому конец, пока это не привело к расколу среди моих знаменосцев, к расколу, который ослабит мою армию. Тогда Рейгар раскинул руки и поднял ладони. Некоторые увидели и поняли его жест и замолчали. Другие не замечали его, пока сир Барристан не снял с пояса меч в ножнах и не ударил им, словно молотом, по полу помоста. Затем вновь воцарилась тишина, едва ли не через удар сердца. Рейгар хотел поблагодарить жрицу за совет, но потом решил воздержаться. Кто-то из присутствующих одобрил бы его, кто-то бы осудил, но он точно не хотел вновь разжигать конфликт, что только что удалось предотвратить. Поблагодарить леди Мелисандру он ещё успеет. Конечно, она всё равно придёт к нему в шатёр. — Я принял решение. Визерис, — наконец произнес он. Брат снова повернулся к нему. — Разделения нашей армии не будет. Завтра на рассвете мы выступим в поход, объединившись, со всем нашим войском и нашей общей силой. Мы пойдем к Лунным Вратам и там покончим с этим восстанием. Если возможно, словами, если необходимо — мечами.