О королях и бастардах

Лицо Арьи было холодным и мокрым из-за низко нависших туч, и она замерзла, несмотря на слои шерсти с кожей и толстый плащ, когда после нескольких часов пути на спине Вейгара наконец показался Драконий Камень. Она была почти уверена, что несколько раз они сильно отклонялись от курса и при хорошей погоде могли бы добраться до острова и вдвое быстрее. Но погода была не очень хорошей: сыро, темно и холодно, а пронизывающий ветер беспрестанно тянул и рвал и её, и Джона, и не в последнюю очередь Вейгара. Но когда наконец показался остров в сотнях шагов под ними, все это уже не имело значения. Они добрались. Наконец-то. Драконий Камень был в поле зрения, и теперь недолго осталось ждать, когда они смогут сойти с дракона и согреться горячей едой и чашкой ещё более горячего чая. Она плотнее прижалась к спине Джона, когда дракон, в унисон со своими собратьями, мчавшимися по небу и облакам неподалеку от Вейгара, наклонил голову вниз. Вейгар притянул крылья к себе, и Арья увидела, как его массивное тело последовало за движением головы, и дракон с Джоном и Арьей на спине полетел в глубину, словно падающий валун. Арья вскрикнула — то ли от шока, то ли от радости, вызванной эйфорическим чувством, она сама не могла сказать. В сотне шагов над водой Вейгар снова расправил крылья, и с мощным рывком, пронзившим до мозга костей Арью, дракон закончил их падение. Где-то над головой Арья услышала крик, мужской крик. Она была почти уверена, что узнала голос сира Джейме Ланнистера. Но из-за ветра, свистевшего в ушах, она не могла понять, был ли этот крик на самом деле. Они пролетели немного вдоль берега острова, который оказался больше, гораздо больше, чем представляла себе Арья. Однако в целом остров не представлял собой ничего красивого или внушающего благоговение. Пляж состоял из серого песка, казавшимся жёстким и колючим, а сам остров — из чёрных и серых скал, грубых и с острыми краями. Насколько Арья могла видеть, он был покрыт лишь травой и колючим кустарником. На острове было сыро и тоскливо в тон погоде, а запах серы висел в воздухе как вонь от слишком тухлых яиц. Они проехали мимо нескольких маленьких рыбацких деревушек, приютившихся в укрытых от ветра бухтах между склоном горы и песчаным пляжем у подножия центральной горы — Драконьей горы. Она видела бесчисленные маленькие рыбацкие лодки, лежащие на берегу или пришвартованные к маленьким шатким причалам, и мужчин с женщинами и детьми, потрошивших и сушивших рыбу или чинящих сети. Некоторые махали им руками, но драконы проносились мимо так быстро, что Арья не успевала даже поднять руку, чтобы помахать им в ответ. Да она и не осмелилась бы ослабить хватку с Джона, учитывая скорость их полета и яростный ветер. Затем в поле зрения появился замок Драконий Камень, и драконы тут же изменили свой полёт, снова поднявшись в воздух и направившись по широкой кривой к старой крепости. Замок Драконий Камень оказался небольшим, гораздо меньше, чем ожидала Арья. Но при виде замка у неё впервые перехватило дыхание. Замок, построенный целиком из чёрного камня, был похож не столько на замок, сколько на гнездо драконов, кошмарных змей и химер. Весь замок был выстроен в форме нескольких извивающихся драконов, а на стенах красовались не зубцы, а бесчисленные горгульи в виде василисков, кокатриксов, грифонов, мантикор, виверн и множества других существ, которых Арья даже не могла назвать. Чем ближе они подходили к замку, тем больше раскрывалось деталей странного строения. В то, что в замке, казалось, не было ни одного стыка, и весь он состоял из одного огромного камня, Арья не могла поверить, хотя видела это своими глазами. Драконы несколько раз облетели вокруг небольшого замка, тесно прижавшегося к флангу Драконье й горы. Узкая извилистая тропинка вела от главных ворот замка в форме огромной драконьей пасти вниз по склону Драконьей горы к одной из больших рыбацких деревень у подножия горы. Драконы только что во второй раз обогнули замок, когда рядом со знаменем дома Таргариен — красным трёхглавым драконом на черном фоне — на центральной башне замка было водружено ещё одно широкое знамя, как ни удивительно, в форме вертикально стоящего дракона. На этом знамени также был изображён трёхглавый дракон на черном, но не красный, а золотой. Знамя лорда, предположила Арья, показывающее, что здесь присутствует хозяин замка. Короля, разумеется, с ними не было, так что в данном случае речь могла идти только об Эйгоне. Её взгляд упал на извилистую дорогу, ведущую к рыбацкой деревне, и она с удивлением поняла, что дорога начала заполняться. Люди из деревни начали покидать свои дома и работу и подниматься по извилистой тропинке вверх по склону горы, к замку. Деревня, расположенная прямо под замком Драконий Камень, была значительно больше тех, мимо которых они пролетали в стремительном полете, хотя Арья не решилась бы назвать её городом. Там могло жить четыре, может быть, пять сотен человек, хотя, казалось бы, огромные причалы, к которым пришвартовано всего несколько рыбацких лодок, по размерам и численности вполне хватило бы для города в десять или даже двадцать раз больше. Арья недолго недоумевала по этому поводу, пока не вспомнила, что эти причалы нужны были во время войны, чтобы поставить здесь на якорь могучий Королевский флот. Три дракона почти одновременно приземлились за пределами замка, возле больших главных ворот в форме драконьей пасти, на небольшой каменистой равнине. Арья предполагала, что эта равнина была высечена в камне горы много веков назад именно для этой цели. Внутри замка, насколько ей удалось разглядеть с воздуха, вряд ли нашлось бы достаточно места для приземления и одного зверя, а уж тем более для всех трёх. Джон позволил ей соскользнуть со спины Вейгара, затем сам слез с него и разгрузил тот небольшой багаж, что был у них с собой, в то время как остальные вокруг тоже слезали со спин драконов. Сир Джейме слегка пошатывался на ногах и был бледен как козий сыр, но ничего не говорил. Не успели они снять с сёдел могучих зверей их поклажу — небольшие мешки с одеждой и мечами людей, — как Джон, Эйгон и Рейнис ослабили цепи и кожаные ремни огромных сёдел, отчего те соскользнули со спин драконов и с громким стуком и лязгом упали на землю. В следующее мгновение Джон повёл её прочь от Вейгара. Все они встретились в центре между драконами, сложив головы вместе. Сначала Арья не поняла, для чего это нужно. Но потом, когда драконы начали бить крыльями, поднимаясь в воздух, вздымая песок и мелкие камешки, которые летели им в спины и ноги, болезненные, как иглы или маленькие стрелы, ей стало все ясно. Арья зажмурила глаза, чтобы защитить их от песка и мелких камней, летящих с другой стороны. Всего мгновение спустя маленькая буря прошла, а драконы снова исчезли. Арья открыла глаза и посмотрела на небо над головой. Драконы уже снова поднялись в воздух по меньшей мере на полсотни шагов. Балерион, чёрный зверь принца Эйгона, казалось, возглавлял маленькую стаю, поднимаясь всё выше и выше в небо. Мераксес и Вейгар, кремово-белый и тёмно-зелёный, следовали за своим старшим братом. С громким треском распахнулись главные ворота замка, и из разверстой каменной пасти дракона хлынули слуги в мантиях из красного бархата и воины в доспехах из чёрной стали. Арья сразу заметила, что у некоторых из них серебристо-белые волосы Таргариенов, как и у их хозяев. Они быстро приблизились и опустились на колени перед Эйгоном и Рейнис. Один из мужчин подошёл к ним чуть ближе, прежде чем тоже опуститься на одно колено. Это был пожилой человек с каштановыми волосами, но такими же фиолетовыми глазами как у Эйгона и короля Рейгара. Он был одет в лучшие одежды из бархата, шерсти хорошей выделки и прочной кожи, а на шее у него висела золотая цепь, с которой свисал трёхглавый дракон Таргариенов, тоже из золота. Глаза трёх драконьих голов были осколками рубина. — Сир Ругер Куинс, — прошептал ей Джон. — Кастелян Драконьего Камня. — Для меня большая честь и удовольствие вновь приветствовать Кровь Дракона на Драконьем Камне, — сказал мужчина. — Хорошо, что мы наконец-то снова дома, — громко произнёс Эйгон, вероятно, чтобы его хорошо слышал не только человек, стоящий прямо перед ними, но и все слуги и оруженосцы. — Вы можете встать. — Сир Ругер Куинс, а также все оруженосцы и слуги выполнили приказ. — Принесите наш багаж прямо в наши покои. И позаботьтесь об этом, — сказал Эйгон, передавая одному из слуг завязанный узелок с маслом, который он получил перед самым отъездом из Королевской Гавани, а другому — Тёмную Сестру и Гнев Дракона. Арья удивилась, что он вообще рискнул отдать эти незаменимые мечи. Все слуги тут же поклонились и поспешили прочь с поклажей Эйгона и сира Джейме. Слуг, несущих завязанный узелок с маслом и два меча из валирийской стали, сопровождали несколько оруженосцев. В следующее мгновение слуги начали уносить багаж Джона и Арьи, а также Рейнис и Аллары. Другой слуга хотел взять у Джона Длинный Коготь. Джон тут же отдёрнул оружие и хмуро посмотрел на слугу. Парень быстро скрылся в толпе, а вместо него вместе с тремя другими слугами подхватил одно из массивных драконьих сёдел, чтобы также перенести его в замок. — Сир Ругер, — сказала Рейнис. Мужчина поспешно приблизился к своей принцессе. — Проследите, чтобы мейстера Гиддена и септона Барре немедленно доставили в мои покои. Я хочу, чтобы они ждали меня там, как только я войду. Я также хочу поговорить с мастером над кухней и первой служанкой. У нас намечаются свадьбы, одна из них — королевская, и нужно ещё многое подготовить. — Хорошо, моя принцесса, — сказал сир Ругер. Затем он снова поклонился и поспешил прочь. Через мгновение их багаж уже скрылся в замке, как и сёдла драконов, и теперь на некотором расстоянии от них оставалась лишь дюжина вооружённых людей, вероятно, для сопровождения в замок. — Когда... — заикаясь, начала Арья. Сердце тревожно забилось, и на краткий миг она забыла не только как говорить, но и дышать. — Так когда... когда мы собираемся... то есть... — Жениться? — спросила Рейнис. — Сегодня же. Нам нельзя терять времени, и, конечно, слуги Драконьего Камня смогут устроить это за то короткое время, что у нас есть. Арья почувствовала, как сердце начинает бешено колотиться в груди. — О, — сказала она. Это было все, на что она была способна в тот момент. Она посмотрела на Джона и увидела, что он выглядит по меньшей мере таким же испуганным, как и она. Хороший, захватывающий страх, но всё же страх. Арья боролась со страхом, как боролась бы со слишком большим куском, застрявшим в горле. Она была Старком из Винтерфелла, а Старки не боятся такой глупости как свадьба. Даже если это была её собственная свадьба. Я всё ещё Старк, — подумала она, и её снова охватил холод. — Но когда мы поженимся, я больше не буду Старком. Тогда я стану... тогда... Несколько дней назад Джон пришёл поговорить с ней вечером. Судя по всему, помимо нескольких элей и большого количества вина со старыми друзьями, у него был разговор с Эйгоном. Джон говорил невнятно, и Арья поначалу не всё поняла. Однако потом ей удалось собрать всё воедино и понять смысл сказанного. Ни король, ни королева пока ничего не обещали ему относительно его будущего. Зато Эйгон, видимо, был уверен в том, что может ожидать Джона, и посоветовал ему придумать имя. Если бы Арья в тот момент была в сапогах, её сердце утонуло бы в них, поскольку тогда она поняла, что это значит. Имя для нового дома, основателем и главой которого он станет. Вместе с ней. Джон больше не будет бастардом, не будет Сноу без замка, земель и титулов, без чести, он станет лордом. Поэтому он пришёл поговорить с ней об этом, попросил её помочь и высказать своё мнение. Джон предложил ей несколько вариантов. Первым ему пришла в голову фамилия Джонстарк. Ведь Карлон Старк основал дом Карстарк, и он надеялся почтить память дома Старк, её семьи и семьи своей матери. Но Джон Джонстарк больше походил на имя дурачка из сказки для маленьких детей, и от этой идеи быстро отказались. Следующей идеей была фамилия Уайт — Белый, лорд Джон Уайт, но прежде чем Арья успела что-то сказать по этому поводу, Джон сам отбросил эту идею. Уайт был слишком близок к Сноу, решил он, и поэтому сам быстро отказался от этой фамилии. Арья тоже сделала пару предложений — Вейгар, в честь дракона, на котором он восседал, что позволило ему так быстро и значительно возвыситься над пятном своего рождения. Саутвулф — Южный Волк, потому что именно таким он был в её глазах, даже если она не говорила об этом всерьёз, — но либо Джон, либо она сама быстро отбросили все эти варианты. Потом они всё же нашли подходящее имя, хорошее и сильное имя, настолько очевидное, что они посмеялись над тем, что не додумались об этом сразу. — Ну, как тебе это нравится? — вдруг услышала она вопрос Эйгона. Арья оторвалась от своих мыслей и посмотрела на него, не понимая до этого момента, что именно он имел в виду, задавая вопрос. — Драконий Камень? Остров... унылый, — пожала она плечами. Вдруг она поняла, что стоило бы сделать какой-нибудь комплимент древнему дому его семьи. Увы, при взгляде на унылые окрестности и безрадостную погоду мало что можно было назвать честным комплиментом. Эйгон с минуту молча смотрел на неё, и поначалу Арья уже подумала, что обидела его. Однако затем он начал громко смеяться. — Замок состоит всего из одной массивной скалы, верно? — спросила она, не зная, что ещё могла бы сказать или спросить. — Да, что-то в этом роде. Маги крови Древней Валирии использовали свою магию, чтобы построить замок. Но не устанавливая камень на камень, а расплавляя камень и придавая ему форму по своей воле. И закаляли его. Говорят, что чёрный камень, из которого построен Драконий камень, твёрже железа, стали, гранита и даже алмаза. — Это впечатляет, — сказала Арья. Не то чтобы строительство замков когда-либо особенно интересовало её, но видеть древнюю магию павшей Валирии, пусть и давно утраченную и забытую, теперь перед собой в этом монументе крепости было более чем впечатляющим. — А есть ли название у этого камня? Ведь не может же он называться просто чёрным камнем? — Конечно, у него есть название. Он называется драконьим камнем, потому что был создан с помощью драконьего огня. — Драконий камень?! Эйгон посмотрел на неё и кивнул. — Да, а что? — Значит, этот замок называется Драконий Камень и находится на острове Драконий Камень, сделан из драконьего камня. — Эйгон снова молча смотрел на неё, как будто впервые задумался об этом, а Рейнис и Аллара с удивлением подняли свои изящные брови. Эйгон тоже нахмурил брови и медленно и осторожно кивнул. Рейнис и Аллара тут же разразились хохотом. К ним присоединились Джон, Эйгон и она сама, а затем к она услышала смех сира Джейме Ланнистера, который, похоже, уже забыл об ужасе их путешествия. — Может, мы уже пойдем? — спросила Аллара. — Мне очень, очень холодно. Эйгон обнял её и притянул к себе. В первый миг Аллара выглядела удивлённой, почти напуганной, словно не ожидала такой близости, да ещё и столь публичной. Но она быстро расслабилась, стала улыбаться и даже склонилась ближе к Эйгону. Арья сомневалась, что от этого будет какой-то прок. Это был милый жест со стороны Эйгона, но Алларе от этого теплее не станет. В то же время Арья заметила, как ей самой всё ещё было холодно, и она даже немного дрожит. Её лицо и волосы были мокрыми, а холод пробрался сквозь каждый слой одежды за время полета. — Ещё нет, — сказала Рейнис, — сначала приветствовие. — Приветствие? — спросила Арья. — Какое приветствие? Рейнис кивнула в сторону побережья, удаляясь от замка, стоявшего у неё за спиной. Арья проследила за её взглядом и увидела, что жители острова уже прошли большую часть пути. Толпа выглядела возбуждённой. Дети срывали с обочин маленькие мохнатые цветы, спеша по узкой извилистой тропинке, смеясь и визжа от восторга, а некоторые мужчины и женщины несли большие куски чёрной и красной ткани, похожие на королевские знамёна. Но все они казались какими-то неправильными. Большинство из них были уродливыми и кривыми. Лишь несколько выглядели как настоящие знамёна, возможно, заплатанные и починенные флаги, которые когда-то развевались над Драконьим Камнем или на корме кораблей Королевского флота, что были выброшены из-за повреждений. Большинство из того, что несли эти люди, выглядело самодельным, из любой ткани, попадалась под руку. То она видела дракона с двумя головами, то — без хвоста, то — наполовину не красного, а коричневого цвета, и нередко ткань, лежащая в основе, была не совсем чёрной, а грязно-серой. И всё же преданность, которую эти люди открыто демонстрировали Таргариенам, впечатляла и даже как-то... трогала. — Что… — начала Арья, но тут же умолкла. — Для жителей Драконьего Камня Таргариены, последние из драконьих владык, ближе к богам, чем к людям, — сказала Аллара, взглянув на Эйгона, мило, но робко и застенчиво. — Они гордятся своими Таргариенами, и приветствовать их здесь, в их старом доме, очень важно для них. Для жителей Драконьего Камня это всегда повод для радости и ликования, когда повелители драконов находятся здесь рядом с ними. — Верно, — кивнула Рейнис с улыбкой, но тоном септы, которая только что дала правильный ответ на уроке. Затем к ним подошли горожане. Гвардейцы образовали небольшую стальную стену, сдерживая сорок или чуть больше мужчин, женщин и детей, а Эйгон и Рейнис отделились от своей группы и направились к толпе. Один человек из деревни подошёл чуть ближе остальных и опустился перед ними на одно колено. По мнению Арьи, это был своего рода глава деревни. Эйгон жестом велел ему подняться, что тот и сделал, широко улыбнувшись, обнажив неполный ряд зубов. Затем мужчина что-то сказал, на что Эйгон и Рейнис ответили улыбкой и кивком. Затем остальные мужчины и женщины начали говорить с Эйгоном и Рейнис, громко, дико и почти суматошно. Эйгон и Рейнис улыбались и терпеливо слушали, что им говорят, но ничего особенного не отвечали. Впрочем, им это и не требовалось. Арья не понимала слов людей посреди яростного свистящего ветра, но, похоже, кто-то из детей даже пел для них. — Ты тоже должен выйти вперёд, Джон, — сказала Аллара. — Ведь ты тоже повелитель драконов, всадник Вейгара. — Нет, — твердо сказал Джон, глубоко нахмурив брови. — Лучше не надо. Я... нет. Арья взяла его за руку. Она была ледяной. Арья и сама время от времени забывала об этом. Особенно когда они оставались вдвоём, когда он не был сиром Джоном, или Джоном, всадником Вейгара, или Джоном, сыном короля, а просто Джоном. Её Джоном. И всё же это была правда, конечно. Джон был всадником Вейгара и сыном короля. Он был повелителем драконов, так же как Эйгон и Рейнис, его брат и сестра. Арья тоже была склонна время от времени забывать об этом. — Я никогда не видела ничего подобного, — сказала Арья низким голосом, достаточно громким, чтобы заглушить свист ветра и быть услышанной Джоном. Её взгляд был прикован к сцене, что разворачивалась неподалеку от них, на полпути между главными воротами Драконьего Камня и местом приземления драконов. — Узы между жителями Драконьего Камня и их Таргариенами... особенные. — Аллара уже говорила об этом. Таргариены для них скорее боги, чем люди. В основном потому, что они могут ездить на драконах. Как и ты, Джон. Совсем как ты. — Дело дошло до того, — продолжила Аллара, — что на Драконьем Камне рождение королевского бастарда считалось не позором, а великим благословением для семьи. В прошлые времена многие мужчины даже приводили своих новобрачных жён к воротам Драконьего Камня в брачную ночь, ещё девственницами, в надежде, что они приглянутся драконьему владыке, и он одарит её бастардом. Драконье семя, так их называют Арья посмотрела сначала на Аллару, потом на Джона и нахмурилась. Она уже слышала, что в других частях королевства существовал иной взгляд на внебрачных детей. Особенно в Дорне, где бастарды по имени Сэнд пользовались не такой дурной репутацией, как Уотерсы, Сноу, Флауэрсы, Риверсы, Штормы, Стоуны или Хиллы в остальных частях Семи Королевств. Но в то, что существует место, где бастардов не только не презирали, но даже считали своего рода благословением — при условии, что они рождены правильным отцом, Таргариеном, — она верила с трудом. Затем ей пришла в голову мысль, и морщинка на её лбу слегка углубилась. — Ты тоже драконий владыка, Джон, — сказала она, представив, с раздражением как местные предлагают ему своих новобрачных жён, — даже не думай об этом. Джон вскинул голову и с удивлением посмотрел на неё. Но Арья не смогла сдержать ухмылки, а затем и громкого смеха. Спустя некоторое время приветствия Таргариенов горожанами закончились. Громкие разговоры и смех прекратились, как и пение некоторых детей. Рейнис вручили несколько цветов, собранных детьми пути в гору, а глава деревни выбрал одно из знамён, которые несли остальные, и, опустившись на одно колено, передал его Эйгону. Эйгон и Рейнис поблагодарили их за дары. Затем жители деревни в последний раз поклонились или встали на колени перед Таргариенами, сияя от радости, словно только что одержали великую победу, и отправились в обратный путь с горы. После этого в сопровождении оружейников они все вместе вошли в замок. Изнутри замок выглядел ещё более диковинным, чем снаружи. Теперь было видно ещё больше странных деталей и украшений, ещё больше драконов и химер, виверн и грифонов, сделанных из чёрного камня — драконьего камня. А теперь, вблизи, стало ещё заметнее, что все стены и потолки, ступени и полы, вплоть до украшений — от горгулий на крепостных стенах до факелов на стенах в виде огромных драконьих когтей, — были сделаны из одного-единственного массивного камня. Нигде не было ни малейшей трещины или щели, отчего весь замок, по которому Джон, Аллара и Арья шли в сопровождении Эйгона и Рейнис, казался каким-то потусторонним. Рейнис решила, что не все получат личные покои, но Джон с Арьей и она сама с Эйгоном и Алларой будут жить в одной комнате. В конце этого дня, рассудила она, все, кто надо, всё равно будут уже женаты и разделят постель. Таким образом, нет смысла мучить слуг и служанок, готовя для каждого из них отдельные покои, чтобы потом ещё больше мучить их, готовя совместные покои для новобрачных. Никто не возражал, хотя по взглядам и ехидным перешёптываниям некоторых служанок, следовавших за ними через весь замок в их покои, чтобы приступить к работе, Арья догадалась, что скоро об этом деле заговорят во всём замке. Хорошо это или плохо, она не хотела об этом думать. Арья снова натянула плащ на плечи, когда они вошли в центральный замок, пройдя по длинному каменному мосту с крышей в форме драконьего хвоста. По пути к своим покоям они уже успели побродить по нескольким частям замка, но нигде до сих пор им не удавалось избежать сырости, холода, пронизывающего ветра и стойкого запаха тухлых яиц. Арья могла только надеяться, что в их покоях станет лучше. Когда они наконец добрались до покоев — Рейнис определила их с Джоном в большую комнату в том же коридоре, неподалеку от них с Эйгоном и Алларой, — Арья обнаружила, что надежды были напрасными. Напротив широкого очага, отверстие которого, как ни удивительно, напоминало пасть дракона, лежали белоснежные дрова — несомненно, чардрево, — но огонь в там не горел. Поэтому в их покоях было так же холодно и сыро, как и во всём замке. И так же воняло. На столике неподалёку от кровати и на маленьких столиках справа и слева от нее были разложены цветы и свежая зелень. Это были те самые цветы, которые дети собирали для Эйгона и Рейнис незадолго до их приезда. Маленькие и узловатые, с крошечными белыми лепестками и серо-коричневыми стеблями и листьями. Они действительно не были красивыми. Скорее всего, это были единственные цветы, что росли на этом мрачном острове. Из трав, застрявших среди цветов, Арья узнала полынь и можжевельник. Остальные она не узнала. Вероятно, комнату всё равно пришлось бы заполнить этими травами до потолка, чтобы заглушить стойкий запах тухлых яиц. Почему древние валирийцы выбрали именно этот остров в качестве самого западного форпоста своей некогда огромной империи, когда материк — более богатый, тёплый, сухой, красивый и, главное, не воняющий тухлыми яйцами — был так близко, осталось для Арьи загадкой и, вероятно, останется ею навсегда. Служанки быстро принялись за работу: застелили широкую кровать свежими одеялами и мехами, вымыли полы, столы и стулья, шкафы и большие сундуки, стоявшие у стен, а прибывшие слуги несли свой багаж и разжигали огонь в большом очаге. Не прошло и четверти часа, как работа была закончена, и Арья с Джоном остались одни в своих покоях. Впервые опустившись на широкую кровать, она почувствовала странное сочетание усталости и бодрости. Она была мягкой и удобной, хотя и немного пахла затхлостью. Было очевидно, что кровати в этом замке использовались не слишком часто. Неудивительно, ведь Таргариены в эти дни жили почти исключительно в Королевской Гавани и редко, если вообще когда-либо, приезжали сюда в гости. И уж точно не с гостями, которых приходилось размещать в покоях, отличных от тех, что предназначались для королевской семьи, где кровати наверняка были в лучшем состоянии и не пахли так затхло. В любом случае Арье было трудно представить, что Рейнис, Эйгон или Аллара будут спать в кровати, пахнущей так же как их. Арья и Джон были одни в своих покоях всего несколько мгновений, когда в дверь постучали, и служанка, молодая девушка с белокурыми волосами, осторожно просунула голову в дверь и объявила, что обед будет подан примерно через четверть часа. Джон поблагодарил девушку, и та поспешно исчезла. Только сейчас Арья заметила, как сильно проголодалась. Она была рада, что обед будет так скоро. Еда пойдет ей на пользу, и, как она надеялась, возможно, даже прогонит холод из костей. — Мне нужно переодеться к обеду, — сказал Джон, как только дверь снова закрылась. — Вряд ли я смогу появиться на обеде в одежде для верховой езды. — Почему бы и нет? Здесь только мы, — сказала Арья. Она пожала плечами, но не была уверена, что Джон заметил её жест. — Кроме того, если ты собираешься переодеваться, то и мне придётся, а я этого не хочу. Можем пойти и так. Поклажа, которую они привезли с собой из Королевской Гавани на спине дракона, — всего несколько мешков и свёртков ткани с небольшим количеством свежей одежды — лежала на полу рядом с широкой кроватью. Позже она попросит служанку разложить их с Джоном одежду по большим шкафам и сундукам, также сделанным из белоснежного дерева, как и широкая кровать, занимавшая главное место в покоях. Однако сейчас у неё не было ни малейшего желания доставать из мешков платья, бриджи, дублеты, бельё и сапоги и раскладывать их по шкафам и сундукам. К тому же ей было слишком холодно, чтобы надевать что-то, не состоящее хотя бы из нескольких слоев шерсти и не подбитое мехом. Так что она оставалась как есть, одетая в шерсть и кожу, дублет, бриджи и высокие сапоги. У Сансы и её леди-матери при виде Арьи наверняка перехватило бы дыхание и защемило сердце. Но ещё до того, как Арья покинула Королевскую Гавань, она поняла, что чувствует себя в этой одежде исключительно комфортно. Она улыбнулась при мысли о том, как ужаснулась бы её леди-мать, если бы увидела её сейчас. Она посмотрела на Джона, который стоял у одного из больших окон. Он задумчиво посмотрел на неё сверху вниз, а затем широко улыбнулся. Значит, он согласился. Они останутся, как были, и им не придётся переодеваться, чтобы пообедать с Рейнис, Эйгоном и Алларой. — Нам всё равно придётся сегодня одеться поблагороднее... — На нашу свадьбу, — хрипловатым голосом закончил её фразу Джон. — Да. Это всё ещё казалось ей нереальным, почти невозможным. И дело не в том, что она не хотела этого. Разумеется, хотела, ещё как хотела Джона. И всё же... всё произошло так быстро. Всё произошло так неожиданно. Всего несколько месяцев назад она жила своей жизнью в Винтерфелле, вдали от всего и так беззаботно, как только можно было пожелать для девушки её происхождения. Но с тех пор случилось столько всего. Случилась Королевская Гавань. Долина Аррен. Случился Джон. А теперь... теперь Драконий Камень, где должны были случиться они с Джоном. Арья осталась лежать на кровати, глядя в потолок своих покоев. Каменные чешуйки украшали потолок из чёрного камня, сверкая и переливаясь в свете потрескивающего огня, словно нарисованные маслом. Это было странное зрелище. Словно чёрный дракон беспрестанно вьется по потолку её покоев. Она не заметила, как быстро пролетела объявленная четверть часа, как вдруг в дверь снова постучали. — Входите, — сказал Джон. Дверь открылась, и в покои вошла молодая служанка с белокурыми волосами, на этот раз вместе с другой служанкой. Они несли подносы, на которых стояли дымящиеся миски и толстые ломти тёмного, почти чёрного хлеба. — Я думал, нас поведут на обед, — сказал Джон, и в его голосе отчетливо прозвучала растерянность. — Её Высочество принцесса Рейнис сочла, что поваров, слуг и служанок следует пощадить, чтобы успеть приготовить побольше еды для сегодняшнего вечера, милорд. — Достойный пир, милорд, — согласилась вторая служанка. — Поэтому суп будет подаваться только в ваших покоях, милорд. Они поставили подносы с супом и хлебом на столик у стены между дверью и широкой кроватью, сделали реверанс Джону и Арье, а затем безмолвно поспешили уйти. Джон в замешательстве застыл у большого окна, а Арья поднялась с кровати. Затем, пожав плечами, оба сели за стол и принялись за еду. Суп был крепким и пряным, очень острым, что особенно понравилось Арье, и она обнаружила в нём мидии и по меньшей мере три вида рыбы. А вот хлеб оказался не таким уж и вкусным. Он был почти таким же тёмным как странный камень, из которого был построен весь замок, и почти таким же твёрдым. Кроме того, он был странным на вкус. С одной стороны, он было крепким и солоноватым, с другой — каким-то затхлым как воздух вокруг и странно маслянистым на языке. Арья попыталась откусить кусочек-другой, но так и оставила его на тарелке рядом с пустой суповой миской. Тогда только суп. Дурацкий хлеб. — Что же нам теперь делать, пока... пока не пришло время? — спросил Джон, полностью съев не только суп, но и чёрствый чёрный хлеб. Голос его звучал безобидно, но Арье показалось, что в его словах прозвучало совершенно ясное намерение, и она была только за. Арья взяла его за руку и улыбнулась Джону той улыбкой, ясно намекая, что он должен сейчас делать. Джон понял, поднялся со стула и, взяв Арью за руку, повёл её прочь от стола к их кровати. Он опустился на край кровати и притянул её к себе. Широко улыбаясь, он начал развязывать шнуровку её дублета и… Тук-тук. Стук в дверь остановил Джона. Он замешкался, но никто из них не произнес ни слова и не издал ни малейшего звука. Если они не двинутся с места, сделают вид, что не услышали, то, кто бы ни стоял за дверью, он может снова уйти, и они смогут продолжить… Тук-тук-тук. Джон и Арья вздохнули. Очевидно, нет, — разочарованно подумала Арья. — Входите, — громко сказал Джон, не пытаясь скрыть своего разочарования. Арья отступила от него на шаг, прежде чем дверь успела открыться. Кто бы это ни был, он не должен был так ясно видеть, чем они только что занимались. Дверь открылась, и в их покои вошёл сир Джейме Ланнистер. Его взгляд и кривая ухмылка на лице подсказали Арье, что её попытка скрыть то, на чём он их прервал, явно не удалась. — Что я могу для вас сделать, сир Джейме? — спросил Джон, поднимаясь с кровати и подходя к сиру Джейме. — Вы ничего, сир Джон. Я пришёл за леди Арьей. — Джон растерянно посмотрел на Арью. Затем он снова повернулся к сиру Джейме. Но прежде чем он успел спросить, что это значит, белый рыцарь продолжил:. — Поскольку сира Виллема можно было усадить на спину дракона, как он сам сказал, в виде холодного и безжизненного трупа, он попросил меня продолжить обучение леди Арьи владению мечом вместо него. Принцесса Рейнис и принц Эйгон уже дали свое согласие. Арья почувствовала, как её сердце заколотилось. Она была уверена, что её рот был так широко раскрыт, что в него могла бы залететь не только муха, но и птица. Впрочем, в тот момент ей было всё равно. Когда они покидали Королевскую Гавань, разумеется, без сира Виллема, она была уверена, что в ближайшее время не сможет снова взять в руки меч. Ни через несколько дней, ни через несколько недель, ни даже месяцев. Однако теперь она не только продолжит обучение, но и будет получать наставления от рыцаря Королевской гвардии. За такую честь многие молодые оруженосцы, в первую очередь её брат Бран, наверняка отдали бы левую руку. — Сейчас? Сир Джейме, через несколько часов Арья... Мы с леди Арьей сыграем свадьбу и... — Я иду, — отозвалась Арья. Она быстро затянула шнуровку своего дублета, которую Джон ослабил. Она вскочила на ноги и уже собиралась бежать к двери. Однако в последний момент она сделала быстрый шаг назад и, встав на цыпочки, поцеловала в щёку всё ещё недоумевающего Джона. Затем, следуя за ухмыляющимся сиром Джейме, она поспешила покинуть их покои. Сир Джейме повел её по коридорам маленького замка и вывел из центральной крепости. Она следовала за ним по замку, пока, к удивлению Арьи не попали в прекрасный сад в большом дворе возле арки Хвоста Дракона, где размещались оружейная и гарнизон небольшой гвардии Драконьего Камня. Весь сад был покрыт высокой мягкой травой и дикими цветами с богатыми грибами, которыми можно было бы накормить целую семью. Оглядевшись вокруг, Арья обнаружила дикие розы, безудержно разрастающиеся в высоту и ширину, высокие колючие изгороди и болотистое место, где росла клюква. Со всех сторон сад окружали и пересекали, словно рваные частоколы, большие тёмные деревья, от которых веяло приятным хвойным ароматом. Видимо, за время своих упражнений сир Джейме сумел обнаружить единственное место на всём острове, где не воняло тухлыми яйцами. — Что это за место? — спросила Арья, оглядываясь по сторонам. Сад был не особенно велик и не казался особенно ухоженным, и всё же в нём была какая-то дикая красота, которая странным образом напомнила ей богорощу Винтерфелла. Тёмный и зловещий на первый взгляд, он был по-домашнему уютным и неоспоримо прекрасным. — Сад Эйгона, — сказал сир Джейме. — Первого Эйгона, а не нашего принца, — добавил он. Арья кивнула. Она уже слышала это имя, возможно, на одной из лекций мейстера Лювина по истории Таргариенов, которые всегда нагоняли на не` почти смертельную скуку. Теперь, стоя здесь, эта история уже не казалась ей такой скучной, а была осязаемой и впервые в жизни по-настоящему реальной. Именно в этом саду проводил время Эйгон Завоеватель, за много лет до и после того, как стал Завоевателем. Возможно, в детстве он играл здесь в прятки со своими сестрами, которые впоследствии стали его жёнами, или лазил по деревьям как Арья всегда любила делать в богороще. Она бы с удовольствием ещё немного осмотрелась, изучила сад и, возможно, открыла для себя некоторые его секреты, которых здесь не могло не быть, но у белого рыцаря были другие планы. — Наденьте это, — сказал сир Джейме, бросив к её ногам льняной мешок, который он вытащил из-за какого-то куста. Арья схватила мешок, затем огляделась по сторонам. — За одним из кустов, — сказал рыцарь, кивнув в сторону высокой, непроницаемой колючей изгороди, и демонстративно отвернулся, чтобы Арья могла переодеться без посторонних глаз. Арья отошла за колючий куст, развязала льняной мешок и высыпала его содержимое на землю перед собой. Сначала на свет появился тонкий кожаный доспех с заклёпками. Затем перед её ногами упали подбитый, но для такого сильного холода всё равно слишком тонкий дублет, шерстяные штаны, где было больше следов починки, чем на крыше старого замка, и пара высоких сапог, что показались ей немного великоватыми. Она глубоко вздохнула, в последний раз огляделась, чтобы убедиться, что в саду больше никого нет, кто мог бы за ней наблюдать, а затем начала раздеваться. Через несколько мгновений она вся дрожала от холода: на ней была лишь тонкая льняная одежда, и она начала надевать бриджи, дублет, а затем и лёгкие доспехи. Ее ноги уже настолько замёрзли, что болели. Она быстро надела сапоги. Те действительно оказались великоваты. Арья еще немного затянула шнурки, запихнула одежду для верховой езды и более тёплые и подходящие по размеру сапоги в льняной мешок, а затем снова вышла навстречу рыцарю. — Я не могу сражаться в этом, сир, — сказала она. Сир Джейме снова повернулся к ней и оглядел её с ног до головы. — А почему нет, миледи? Потому что вы поняли, что владение мечом не подобает благородной даме? Он снова ухмыльнулся. Арья могла с уверенностью сказать, что многие женщины нашли бы эту озорную ухмылку неотразимой. А вот она — нет, а уж в этот момент — тем более. — Нет, — ответила она вызывающим тоном, — потому что эта тонкая кожа ни от чего меня не защитит. Во всяком случае, не от удара мечом. Сир Джейме посмотрел на неё с кривой ухмылкой на губах и покачал головой. — Что сир Виллем делал с вами последние несколько дней? — спросил он. Арья замешкалась, и ей потребовалось время, чтобы ответить. — Практиковал в фехтовании, — сказала она. Впрочем, она и сама понимала, что это прозвучало скорее как вопрос, чем ответ. К тому же... это было совсем не так. Сначала они упражнялись в фехтовании, да, но потом сир Виллем сказал ей, что не может научить её сражаться как рыцарь. Что она никогда не сможет носить рыцарские доспехи и владеть рыцарским мечом, а потому ему придется найти другой способ сражаться. В последние несколько дней после того, как он рассказал ей об этом, они занимались совсем не фехтованием. Большую часть времени сир Виллем заставлял её бежать по подготовленной им дорожке, что вела её через множество мелких препятствий. Ей приходилось перепрыгивать через поваленные стволы деревьев, словно лошади на королевской охоте. Она не могла сосчитать, сколько раз ей не удавалось перепрыгнуть через второе бревно и она падала носом или задом в траву. Ей приходилось перепрыгивать через шаткие камни на мелководье пруда в королевских садах, чтобы добраться до другого берега. Но камни не только шатались, но и в какой-то момент стали совсем мокрыми и скользкими, так что только за первый день Арья искупалась в маленьком пруду больше раз, чем за весь месяц. А ещё ей пришлось почти бежать по шатающемуся настилу между двумя пнями на высоте добрых полшага над землёй, туда-сюда, туда-сюда, пока сир Виллем швырял в неё осенние яблоки. Доска так сильно подпрыгивала и раскачивалась под ней при каждом шаге как молодое деревце в зимнюю бурю, что она едва смогла пройти три шага прямо и удержаться в вертикальном положении, и падала. Либо, намокнув после купания в маленьком пруду, она поскальзывалась на доске и падала. Либо одно из яблок ударяло ей по ногам, бедру, груди или даже голове, и она падала. В первый день Арья вообще не смогла добраться до другого конца длинной доски, а во второй день — только один раз, после добрых трёх десятков попыток. Бегать и прыгать по шатающимся камням казалось ей невероятно глупым занятием, больше похожим на глупые уроки танцев в детстве вместе с Сансой и Джейн Пуль в Винтерфелле, чем на настоящую тренировку на мечах. Всё остальное — прыгать через брёвна как лошадь или ходить по шаткому настилу, пока в тебя бросают яблоки, — казалось ей ещё глупее. Арья же терпела всё это безропотно — во всяком случае, почти безропотно, — опасаясь, что сир Виллем может полностью прекратить обучение, если она будет слишком много жаловаться. Так что в последнее время они вообще не практиковались в фехтовании. По крайней мере, в её руки больше не попадал ни один меч, ни тупой тренировочный, ни даже деревянный, какие давали мальчикам и пажам, когда они только начинали практиковаться с оружием. После того как она в первый и единственный раз перебралась по доске на другой конец, не поскользнувшись и не задев ни одно из яблок, сир Виллем наконец вложил ей в руку палку, длинную, кривую и тяжелую. Чтобы защититься от яблок, как он сказал. Вот только палка не облегчила, а усложнила задачу. Она выводила её из равновесия, отчего идти по шатающейся доске становилось ещё труднее, а отбиваясь от летящих на неё яблок, Арья каждый раз теряла опору, так что с палкой в руках она не доходила даже до половины доски. Так что нет, в фехтовании они больше не упражнялись. — Я не знаю, чем мы на самом деле занимались, — сказала она наконец, скрестив руки на груди. — Сир Виллем обещал научить меня обращению с мечом, но последние несколько дней я только и делала, что выделывала дурацкие фокусы. — Дурацкий фокусы, — повторил сир Джейме. — Да, у меня даже меча не было, только дурацкая палка. Но без меча я не могу атаковать, а без атаки я не могу выиграть бой. Так как же мне научиться фехтованию без меча? Сир Джейме молча смотрел на неё, затем начал медленно качать головой, и на его губах вновь заиграла поверхностная, высокомерная ухмылка, которую Арья видела на его лице столько раз прежде. Арья не сводила с него взгляда, но с каждым мгновением, когда рыцарь, ухмыляясь, медленно двигал головой вправо-влево и влево-вправо, она чувствовала, что злится всё сильнее и сильнее. И вот, когда ей показалось, что она уже не в силах подавить свой гнев, он наконец заговорил: — Что сказал вам сир Виллем за день до того, как начал заставлять вас выполнять эти дурацкие фокусы? Арья замешкалась. — Что? — Что он вам тогда сказал? И снова она задумалась. — Я никогда не смогу научиться сражаться как рыцарь, потому что не смогу носить достаточно тяжёлые доспехи, наносить достаточно сильные удары и выдерживать достаточно ударов. — Именно это он и рассказал мне о вас, когда попросил взять на себя его обязанности.  Если он и так это знал, зачем вообще спрашивал меня об этом и заставлял пересказывать? Неужели он думает, что он мейстер и это какой-то дурацкий урок истории?  — Уверен, теперь вы задаётесь вопросом, зачем я вообще спрашивал вас об этом, если и так всё знал, — сказал он, словно прочитав её мысли. Но прежде чем Арья успела ответить, сир Джейме продолжил: — Я спросил вас, потому что надеялся, что вы сами поймёте, какой цели служат эти, как вы сказали, глупые фокусы сира Виллема. Очевидно, нет, — вздохнул он. Арья почувствовала, что начинает злиться еще сильнее. Внезапно сир Джейме обнажил меч. Длинный меч из настоящей стали, выкованный в замке, острый и смертельно сверкающий на острие. Быстрым движением он повернул меч, затем протянул ей рукоятью вперёд. Арья растерянно посмотрела на рукоять меча. После того как сир Джейме бросил на неё вопросительный взгляд, она наконец взяла его в руки. Меч был длиннее и тяжелее, чем те, что она до сих пор держала в руках. Ей пришлось взяться за него двумя руками, чтобы держать его ровно. — Нападайте на меня. — Что? — растерянно спросила Арья. — Но у вас нет меча. Вы не сможете защититься без... — Нападайте на меня, — повторил сир Джейме. Арья заколебалась, глубоко вздохнула, но потом взяла себя в руки. Она приняла первую стойку, которой её научил сир Виллем. Левая нога впереди, правая — далеко позади, плечи направлены в сторону атаки, эфес меча чуть выше пояса, острие клинка направлено прямо на противника. Она сделала глубокий вдох, а затем атаковала так, как учил сир Виллем. Нападать на сира Джейме с мечом из настоящей стали в то время, когда он сам безоружен, всё ещё казалось дурной затеей, но раз он просит, Арья сделает это. А он посмотрит, что из этого выйдет. По крайней мере, так ей удастся стереть с его лица эту глупую ухмылку, которая так злила её всё это время. Кроме того, сир Джейме был в доспехах, поэтому не должен пострадать, если… Получив сильный удар в грудь, Арья отступила на шаг назад. Меч выскользнул из ее рук, и она упала на задницу в небольшую лужу грязи. В замешательстве она посмотрела на сира Джейме. Рыцарь увернулся от меча так быстро, что она даже не успела среагировать, затем сделал ещё более быстрый шаг к ней и с такой силой ударил локтем в грудь, что Арья не смогла устоять на ногах. Если бы на ней не было доспеха, удар в грудь наверняка сломал бы ей ребро или два. Но всё равно было больно. Арье больно вздохнула. Сир Джейме сделал шаг назад, и Арья поднялась из лужи грязи, наклонилась и подобрала с земли меч. — Ещё раз. Арья снова заколебалась, но потом снова взяла себя в руки. Она снова приняла атакующую стойку и приготовилась. Она снова рванулась вперёд, на этот раз быстрее. На этот раз я знаю, что он собирается сделать. Так что на этот раз ему не будет так легко... Сир Джейме уклонился от меча, быстрый как сумеречный кот и изящный как танцор. На этот раз он с лёгкостью уклонился в другую сторону, будто насмехался над ней. Не успел кончик меча миновать его, как Арья получила сильнейший удар в спину. Она попятилась вперёд, пропуская белого рыцаря. Её ноги зацепились за его ногу, меч снова выскользнул из рук, на этот раз пролетев несколько шагов вперёд, и Арья упала на мягкую влажную землю. На этот раз, правда, руками и лицом вперёд. Она быстро поднялась с земли, вытерла грязь с лица и в ярости повернулась лицом к сиру Джейме. Но не успела она выкрикнуть в лицо высокомерному рыцарю, что она думает о том, что над ней так смеются, как рыцарь снова заговорил: — Самое главное в поединке на мечах — не ударить противника, а не получить удар самому. Это верно как для рыцарей и оруженосцев, так и для юных леди, желающих со скуки попробовать свои силы в фехтовании, — сказал он. Арья снова хотела накричать на него, но заколебалась. Каким бы грубым он ни был, что-то в его словах всё же удерживало её. — Если вы не нанесёте удар правильно и не попадёте в противника, сможете просто пробовать снова. Но если вы получите удар, это может очень быстро привести к концу поединка, а значит, и к вашему концу. — Это... это, конечно, имело смысл. Сама того не желая, Арья почувствовала, как её гнев начал утихать. — Сир Виллем объяснил вам, что вы никогда не сможете сражаться как рыцарь, потому что даже самый лучший рыцарь не может избежать ударов. Облачённый в броню может принять на себя удары, что запросто убили бы любого человека без брони. Вот почему, будучи рыцарем, иногда просто необходимо ловить удары. Не стоит тратить время и силы на защиту того, что не нуждается в защите. В такой момент рыцарь должен полагаться на защиту своих доспехов и на то, что после удара сможет устоять на ногах. Сир Джейме сделал шаг мимо Арьи, наклонился и поднял с земли свой меч. Высокомерная ухмылка уже исчезла с его лица. Меч был грязным, в грязи, а белый стальной наконечник — серо-коричневым и испачканным, словно он лежал в сточной канаве. На краткий миг ей показалось, что сир Джейме вот-вот вытрет меч о белоснежный плащ, накинутый на плечи. Однако в последний момент он, казалось, удержался от этого. Вздохнув и приподняв бровь, он сунул испачканный меч обратно в ножны у бедра. Затем он снова повернулся к Арье. — Вы никогда не сможете носить тяжёлых доспехов или крепкого щита, не сможете принимать сильные удары, не падая и не будучи разрубленной пополам. Поэтому для вас особенно важно не получить удар в первую очередь. Сир Виллем знал это и поэтому выбрал для вас другой способ вести бой. — И какой же? — спросила Арья, глубоко нахмурив брови. — Ваш способ сражаться, леди Арья, если вы захотите научиться ему у меня, будет заключаться не в том, чтобы бросаться на врага и вступать с ним в ожесточенный обмен ударами, а в том, чтобы уклоняться, танцевать, таиться, ждать своего шанса, а затем… — Сир Джейме хлопнул в ладоши перед глазами Арьи, и внезапный удар его кожаных перчаток прозвучал так неожиданно, что Арья вздрогнула. — Нанести удар в самый подходящий момент. Один сильный удар, один глубокий порез, один крепкий выпад в нужное место в нужный момент стоит больше, чем десять тысяч ударов, порезов и выпадов, отскакивающих от стали доспехов. Арья вспомнила последние дни с сиром Виллемом, когда он заставлял её выполнять эти глупые фокусы. Глупые фокусы, что теперь имели гораздо больше смысла. Как и слова стоящего перед ней белого рыцаря, как и его маленькие демонстрации, заставлявшие её падать в грязь. Теперь её гнев полностью утих, хотя Арья всё ещё была с мокрой задницей и ощущала вкус песка и грязи на языке. Затем она кивнула. — Тогда научите меня, — сказала она серьёзным тоном. Сир Джейме молча смотрел на неё, затем кивнул, и лёгкая ухмылка вернулась на его лицо. Но на этот раз она выглядела иначе. Не злая и насмешливая, а озорная, и Арья поняла, что ей очень нравится эта ухмылка на лице сира Джейме. Не прошло и получаса, как Арья чуть ли не купалась в собственном поту. У сира Джейме не было с собой ни подходящей доски, чтобы она могла балансировать на ней, ни осенних яблок, чтобы бросить в неё, поэтому он придумал что-то другое. С одной из клумб на краю сада он притащил несколько плоских камней и разложил их в грязных лужах под старыми соснами, всегда на расстоянии одного шага, иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Кроме того, он отломил ветку длиной в добрый шаг от одной из старых, полумёртвых сосен. Задача Арьи на эти полчаса заключалась в том, чтобы, не останавливаясь и не касаясь грязи между камнями, шагать по ним взад-вперед. Если сир Джейме слышал плеск грязи под ногами, означавший, что она оступилась, он отхлёстывал её палкой. Если Арья оставалась стоять на одном из камней дольше одного удара сердца, не переходя на другой, он отхлёстывал её палкой. Если после такого удара Арья теряла ритм или равновесие, сир Джейме наносил ещё один удар. Поначалу это показалось простым, но потом оказалось гораздо сложнее, чем Арья ожидала. Камни были плоскими, но не ровными, так что балансировать на них было то труднее, то легче. В первые несколько минут она не раз промахивалась и погружалась в грязь всей ногой, каждый раз получая удар. Кроме того, камни, как и всё вокруг, были мокрыми, а значит, скользкими. Поэтому, даже когда ей удавалось всё лучше и лучше контролировать свои шаги, она то и дело поскальзывалась и снова получала взбучку. Однако самым сложным было не стоять на месте слишком долго. Не успевала она надежно закрепиться на камне, как ей уже приходилось перепрыгивать на следующий, не успев выбрать один из камней. Только когда она уже знала расположение большинства камней настолько хорошо, что могла повернуться на камне и прыгнуть в одну сторону, не глядя по сторонам, она стала быстрее. Во всяком случае, достаточно быстро, чтобы не получать новые удары от каждого второго или третьего камня, а только от каждого седьмого или восьмого. Потная и запыхавшаяся, она опустилась на землю, когда сир Джейме наконец объявил об окончании занятия. Она не могла сосчитать, сколько раз он бил её по спине, рукам и ногам этой дурацкой веткой. Несмотря на все усилия и боль, белый рыцарь, казалось, был далеко не доволен ею. — Что? — спросила она, когда он глядел на неё, нахмурив брови. — Это было… удовлетворительно. — Арья хотела ответить, но дышать было всё ещё так тяжело, а сердце так сильно колотилось, что сначала она не могла вымолвить ни слова. Затем сир Джейме заговорил дальше: — Суть вашего способа сражаться должна заключаться в том, чтобы не получать ударов. — Я знаю. — Очевидно, вы ещё недостаточно хорошо об этом знаете, иначе бы лучше старались, — огрызнулся он. — Я знаю, что мне нужно научиться уклоняться, но… — Но? Наша маленькая леди устаёт от того, что ей приходится напрягаться? — Нет, — огрызнулась она в ответ. — Но если я не научусь обращаться с мечом, всё это бессмысленно. Я хочу научиться владеть мечом, а не прыгать по камням или чтобы в меня бросали дурацкие яблоки. Я хочу наконец-то держать меч в руках. Я хочу… Она фыркнула и замолчала. Арья знала, что её слова были бессмыслицей. То, что придумал сир Виллем, и то, что сказал ей сир Джейме — что её манера биться должна заключаться прежде всего на том, чтобы самой не получить удар, — имело смысл. И всё же она была расстроена и зла. Она потела от напряжения и в то же время мёрзла от холода и зябкого ветра, который каким-то образом проникал сюда, в этот сад. Её одежда была мокрой и грязной, а всё тело болело от ударов веткой так сильно, словно по нему проехала телега. Поэтому ей придётся усмирить свой гнев, раз Арья не могла его выплеснуть без меча. — Если вы когда-нибудь столкнётесь с рыцарем в настоящем бою, вам лучше знать, что этот человек обычно хорошо знает, что делает, — сказал сир Джейме. Его голос изменился. В нём больше не было насмешки и разочарованных ноток. Он звучал серьёзно, почти печально. — Рыцари — это не просто люди в сверкающих доспехах, любящие скакать на турнирах. Это убийцы, высококвалифицированные убийцы. Я — убийца. Ваш возлюбленный, сир Джон, — убийца. Ваш старший брат — убийца, и ваши младшие братья тоже станут убийцами. Мы все убийцы. Мы были рождены для этого, а если не были рождены, значит, нас такими сделали. При этих словах его голос снова стал жёстким, а ухмылка вернулась. Арье улыбка показалась натянутой, но она ничего на это не сказала. Сир Джейме отошёл от неё на шаг, обнажил меч и медленно и осторожно повертел им перед собой. Его взгляд блуждал по стали клинка, словно пытаясь вспомнить, скольких мужчин он уже убил этим мечом. Затем он снова посмотрел на неё и убрал меч в ножны. — Прежде чем взять в руки рыцарский меч, вы должны быть абсолютно уверены, что сможете от него увернуться. А чтобы уклониться, нужно твёрдо стоять на ногах. Иначе вы можете отпрыгнуть в сторону, но не приземлиться на ноги, и тогда бой будет окончен, а вместе с ним и ваша жизнь. Так что мы будем повторять такие упражнения до тех пор, пока я не буду уверен, что вы хотя бы не сложите голову в самом начале боя. До того я не выдам вам в руки ни одного меча. Даже деревянного. Если вы не можете с этим смириться, говорите сразу, потому что тогда мы избавим себя от всего этого и я смогу... — Нет, — быстро сказала она. — Я справлюсь. Я понимаю, и я буду стараться. Сир Джейме молча смотрел на неё, а затем снова кивнул. — Тогда почему вы так лениво сидите на земле? Живо на ноги. Возвращайтесь на камни, — сказал он. Лёгкая ухмылка на его лице стала ещё шире. Арья тоже ухмыльнулась. Затем она поднялась с земли, ощущая, как сильно болят конечности и спина. Но, стиснув зубы, она постаралась загнать боль в укромный уголок своего сознания. Сейчас не время для нытья. И вот Арья вернулась к камням, после того как сир Джейме немного изменил их положение в луже грязи — то тут, то там. Чтобы не слишком облегчать ей задачу, говоря его словами. Они продолжили упражнение. Арья прыгала, кружилась, танцевала на камнях. Сир Джейме наблюдал за ней, время от времени похлопывая её веткой. — Быстрее, — сказал он через некоторое время, и Арья постаралась ускориться. — Не стой на месте, — сказал он в другой раз, и Арья сделала всё возможное, чтобы не стоять на камнях слишком долго. — Быстрее, — повторил он, и Арья сделала всё возможное, чтобы быть ещё быстрее. Начался мелкий холодный дождь, и откуда-то издалека до Арьи донеслись раскаты грома — сир Джейме в очередной раз сменил положение камней. Арья воспользовалась моментом, чтобы перевести дух. Доспехи, которые она носила, — кожаные с заклёпками, простые, но прочные, — делали её неповоротливой и заставляли быстрее уставать. На самом деле доспехи были не очень тяжелыми, весили где-то стоун или полтора. Однако сейчас, промокшие от грязи и начавшегося дождя, они по меньшей мере стали вдвое тяжелее. Арья принялась разминать ноющие руки и ноги, надеясь хоть немного заглушить боль. Оказалось, что сир Джейме был не только одним из лучших мечников в королевстве. С палкой он обращался ничуть не хуже. Почти каждый свой удар он наносил в незащищенные или, по крайней мере, слабо защищенные доспехами места. Поясница, а также руки и ноги, где доспехи защищали только локти и колени, — доспехи были достаточно узкими для её стройной фигуры, но слишком короткими для её роста. Очевидно, они предназначались для ношения маленьким ребёнком на голову ниже Арьи — это были его любимые мишени. Иногда она получала удары по плечу или бедру, что были укрыты кожей, но всё равно было больно, как от укуса разъярённой кошки, если только удары были достаточно сильными. Разумеется, она уже была покрыта синяками. Сир Джейме заставлял её прыгать с камня на камень ещё четверть часа. Не только тяжесть кожаных доспехов, что с каждым мгновением и с каждой каплей дождя становились всё тяжелее, но и камни, теперь грязные от сапог и мокрые от дождя, скользкие как свежий лёд, всё больше и больше мешали Арье держаться на ногах. А уж аккуратные шаги и прыжки с камня на камень были и вовсе немыслимы. И в итоге она оступалась в грязь едва ли не чаще, чем на камень, и поскользнулась почти дюжину раз, падая в грязь то задницей, то лицом вперед. — Думаю, на сегодня хватит, — сказал сир Джейме, протягивая руку, чтобы помочь ей подняться с земли после её последнего падения в лужу грязи. Арья схватилась за протянутую руку рыцаря и позволила ему подтянуть её к себе. Всё тело болело, мышцы горели, и при этом она мерзла и дрожала от холода. — Вы не так уж плохо справились. Надо отдать вам должное. — Всего лишь не так уж плохо? — спросила Арья, приподняв бровь. — Может быть, даже очень хорошо, — с ухмылкой признал сир Джейме. — Прям очень хорошо? — Я сказал "может быть", и я считаю, что этого достаточно, — сказал он серьёзным тоном, затем усмехнулся. Усмешка быстро переросла в ухмылку, и Арья не смогла удержаться от громкого смеха, хотя каждая точка на её теле и каждый мускул, казалось, вопили от холода и боли. — Вам следует переодеться, миледи. Потом мы пойдём в дом, где сухо и, надеюсь, немного теплее. Дождь мешает моему очаровательно солнечному настроению. По крайней мере, теперь я знаю, откуда Эйгон набрался своего причудливого чувства юмора, — подумала Арья. Она вернулась за колючий куст, где на земле по-прежнему лежала сумка с её одеждой. Арья еще раз огляделась по сторонам: с одной стороны, убеждаясь, что в сад не зашёл никто, кто мог бы её здесь увидеть, а с другой — что сир Джейме тоже отвернулся. Так оно и было. Она открыла мешок и полезла внутрь. Рука нащупала в мешке льняную ткань одежды для верховой езды и сапоги, что были ей впору. Всё в нём было холодным и мокрым, как будто она только что вытащила его из реки. Конечно. Дурацкий мешок не защитил их от дождя, — подумала она, ругая себя. — Я могла хотя бы положить мешок под одно из деревьев, а не оставлять его здесь под открытым небом. Семь преисподних. Она вернулась из-за куста и, прежде чем растерянный сир Джейме успел спросить, почему на ней до сих пор в доспехах, уже доставала из мешка свою одежду для верховой езды и показывала ему маленькую мокрую кучку, с которой капала дождевая вода. — Понятно, — сказал он. — Тогда я просто провожу вас обратно в ваши покои в таком виде. Сейчас это уже не имеет значения. Но не забудьте почистить доспехи после того, как переоденетесь. Это одна из обязанностей оруженосца, и сир Виллем сказал мне, что и в этой области вам есть над чем поработать. Так что не думайте, что вы можете просто... — Вот вы где, миледи, — вдруг услышали они голос. Сир Джейме замолчал, и они оба, рыцарь и Арья, оглянулись в ту сторону, откуда доносился голос. В саду, посреди одной из луж, стояла молодая служанка в одежде слуг Драконьего Камня и делала быстрый реверанс. — Леди Арья, сир Джейме. — В чём дело? — спросил сир Джейме. — Ползамка ищет леди Арью, сир, — сказала девушка тихим плачущим голосом. Она была хорошенькой, восемнадцати-девятнадцати именин, а её волосы были такими светлыми, что казались почти белыми. Впрочем, только почти. — Пора. Вы должна искупаться и переодеться в платье. Принцесса Рейнис привезла для вас платье из Королевской Гавани. Его ещё придётся перешить в нескольких местах, чтобы оно было вам в пору, миледи, и, конечно же, вам нужно сделать прическу. Ох, Семеро, время поджимает. Прошу вас, миледи, следуйте за мной. Прошу вас. — Время поджимает? Для чего? — спросила Арья. Едва она это произнесла, как осознание тут же поразило её, словно ударив по лицу. Она в шоке уронила мешок с одеждой для верховой езды на землю. Разлетевшись, они упали в очередную лужу, образовавшуюся из-за усилившегося дождя. — Для моей свадьбы, — беззвучно произнесла она. Арья пронеслась мимо сира Джейме, мимо служанки и вбежала в замок. Да так быстро, что за ней тяжело было угнаться.