Обратный отсчет

- У нас на хвосте дроны! Звенящий голос сестры приводит его в чувство. Алек кидает короткий взгляд в зеркало заднего вида. Четыре внедорожника отстают всего на пол корпуса, не рискуя соваться ближе. Двоих, отважившихся пойти на обгон ранее, Лайтвуд хладнокровно прочесал о близлежащую стену, оставив покорёженные груды металлолома далеко позади. Оставшийся конвой, слегка присмирев, уныло тащится следом, изредка паля по бронированному кузову для острастки. Стрелять по колесам преследователи опасаются - носитель нужен им живым. Странный подвыверт судьбы - смертельный вирус, способный погубить миллионы, становится им надежным щитом. В пору бы посмеяться. Но извращенная карма - бессердечная сука - отбирает, прежде чем дать. Алек ловит себя на мысли, что убил бы за шанс услышать негромкий ироничный смех на том конце связи. Это осознание горчит на языке и болезненно ноет где-то за грудиной. Дроны - дело другое. Начиненные мелким калибром, круглые свинцовые заряды которого больше похожи на артиллерийскую картечь, они не способны причинить существенного вреда грузовику. Только его экипажу. Особенно водителю. Осколки стекла брызжут в лицо. Два заряда проходят мимо, выбивая поролоновый наполнитель из сидения, один прошивает плечо. Дробь входит в мягкие ткани чуть левее ключицы, но кость не задевает. Боль пробитой плоти мгновенная и ослепительная, как вспышка фотокамеры. Лайтвуд грязно матерится, переживая первую и самую мучительную волну боли, и крепче сжимает руль. Скорость слишком велика, чтобы отвлекаться. Слишком многое поставлено на карту. Иззи удается сбить один из дронов, неосмотрительно зависнувший в опасной близости от лобового стекла какой-то железкой, добытой из недр бардачка. Прицельный бросок она сопровождает таким нецензурным воплем, что Алек на секунду сомневается: сбило ли того меткое попадание или крепкое заковыристое напутствие. Больше подобной ошибки дроны не допускают, расстреливая пассажирскую кабину с расстояния. Этот факт вкупе со скоростью и поправкой на ветер дарят мизерный шанс не схлопотать малокалиберный "привет" прямо в лоб. Вести машину и уворачиваться от пуль - задача не из легких, но Алек справляется до поры. "Пора" настает неожиданно быстро. - Заслон! - вопит Изабель, указывая вперед. В двухстах ярдах впереди, на изломе дороги, два внедорожника образовали форпост, сцепившись носами и выставив бронированные бока навстречу. Протаранить их вполне возможно, но смести с дороги шанс не велик. - Сворачивай! - Некуда! - бросает Алек. По обе стороны сомкнули в ряд рифлёные жестяные бока сухогрузные контейнеры, образуя собой сплошной монолитный коридор. Ни ответвлений, ни поворотов. Повисшие на хвосте преследователи гонят их вперед, как пастушьи псы тупоголовых овец в загон. - Тогда разгонись как следует, и размажем ублюдков! - злобно рычит сестра, хватаясь за потолочную ручку и покрепче упершись ногами в пол. Алек выжимает педаль с газа и вцепляется в оплетку руля влажными от крови пальцами. Столкновение обещает быть жестким. Когда до форпоста остается меньше ста ярдов, внезапный залп турели вгрызается во внедорожник слева. Пробитый топливный бак взрывается, едва успев воспламениться. Многотонный кузов отрывается от земли, словно пушинка, вспугнутая весенним бризом. - Скучал? Вкрадчивый голос, прорезавшийся в наушнике, срабатывает не хуже удара под дых. Алеку кажется, что его выбросили в открытый космос без скафандра: грудная клетка разрывается от боли и отказывается делать вдох. Вслед за болью приходит онемение, цепляющееся за рёбра скрюченными старческими пальцами. Ощущение странное донельзя. Пугающее. К спазмированному горлу подкатывает тугой ком, а рот наполняется неприятно сладковатой слюной, словно его сейчас вывернет прямо на приборную панель. Лучше бы его, блять, снова подстрелили! - Ублюдок! - через силу выдавливает из себя Лайтвуд, утапливая педаль в пол. - Ненавижу! - Лайтвуд? - Алек? Он раздраженно отмахивается от сестры, а Бейна попросту игнорирует. Не сейчас! Заслон они пролетают "на раз". Оставшийся внедорожник сметает с дороги, сплющивает о стену и с жутким скрежетом тянет останки следом добрый километр. Если в машине и был кто-то живой, то больше он таковым не является. Мысль о том, что чужие внутренности размотало по салону, как гнилое нутро переспелого фрукта, приносит за собой чувство неправильного, черного удовлетворения. Только этого мало! Алек резко дергает руль, выполняя опасный разворот. Будь за ними брезентовый кузов - перевернулись бы нахрен. Кабина крупно вздрагивает, заваливаясь влево, а после грузно обваливается на все четыре колеса. Струхнувшая Иззи визжит рассерженной гарпией. Кажись, ее нехило приложило лбом о пассажирскую дверь. Но Алеку в кои-то веки абсолютно насрать. Побелевшее лицо Бейна, маячащее за рулем BRV-O, однозначно того стоит. - Убью! - преисполненный мрачной решимостью, обещает ему Лайтвуд и прежде чем Магнус успевает отреагировать, с ненавистью выдирает наушник из уха. А затем трогается с места. - Смотри! Там Саймон! За турелью обнаруживается изрядно подкопченный, но все еще бодрый Льюис, хаотично палящий во все стороны и с попеременным успехом вносящий хаос в ряды врагов и соратников. Достается даже им. Заприметивший активно размахивающую руками Изабель, он радостно оборачивается к ней навстречу... вместе с установкой. Очередь вспарывает металлический лист, как перочинный нож консервную банку, выбивая похоронный марш по кузову. Иззи, по чьей стороне пришлось пламенное дружеское приветствие, с писком скатывается брату под бок. - Кретин! - Он просто рад нас видеть, - дрожащим голосом оправдывается сестра. Выходит не очень то убедительно. - Надо подобрать их. - Еще чего! - Алек! - На хрен пусть идут! Клоуны несчастные! - АЛЕК! Это Верлак! В зеркале заднего вида действительно обнаруживается подкрепление в лице, а точнее шлемах троих мотоциклистов, окруживших внедорожник Бейна. Саймон стреляет по сторонам, но прицелиться толком не может. Все равно, что палить по мухам с гранатомета. В отличие от предыдущих преследователей, эти не в пример умнее и подставляться не спешат. Мотоциклисты прозорливо жмутся ближе к внедорожнику. Угол установки не позволяет направить ее ниже. Один из них ведет огонь по колесам. Платиновые волосы плещутся на ветру, как сияющий нимб над головой воинственного нефилима. Шлем Себастьяну только мешает. Мотоцикл, зажатый коленями, идет ровно, словно призовой рысак. Алек впервые наблюдает, как кто-то ведет мотоцикл на скорости больше сотни миль и стреляет из двух рук. Должно быть, к этому чуду инженерии Верлак подключается, как херов абориген племени Нави*, кабелем из зада. Иначе он давно бы вылетел из седла. - Он и правда гребаный Иисус, - с отвращением шипит Алек. - Так может, вобьем ему в жбан пару гвоздей и распнем на рассвете? - иронично предлагает сестра, с тревогой поглядывая в боковое зеркало. - У иудеев вон получилось. Ветхозаветный лайфхак. Алек саркастично фыркает: - Поможет, только если мы его перед этим расчленим. - Первое исключает второе, - тут же ввязывается в бессмысленный спор сестра. Ее тяга к неуместным дискуссиям кое-кого напоминает. Еще недавно Алек готов был руками выгребать камни из завалов, лишь бы он оказался жив. Теперь же идея того, чтобы Верлак превратил его самодовольный зад в решето, кажется соблазнительной донельзя. - Уверен, что пожалею об этом, - бормочет Алек себе под нос и нехотя просовывает руку в окно, предоставляя противнику отличную мишень для практики. Если Бейн не дурак, поймет. А Бейн не дурак. Стоит Лайтвуду слегка сбавить скорость, как BRV-O предпринимает отчаянный рывок вперед. Но вместо того, чтобы поравняться с грузовиком, неожиданно петляет в сторону, тараня правым бортом башню ящиков, стоящих у дороги. Те, затянутые парусиновой тканью сверху, крупно вздрагивают при столкновении, задумчиво кренятся вбок, а затем стоймя обрушиваются вниз, импровизированным шлагбаумом перекрыв дорогу преследователям. Внедорожник тянет юзом. Тяжелый бронированный зад игриво выглядывает вперед, стремительно меняясь местами с капотом. Мелькают в воздухе тощие ноги Льюиса, бешено молотящие по воздуху, словно тот актер китайской киноленты о летающих воинах. Турель он упорно не выпускает из рук, эффектно проезжаясь очередью по кругу. Потешная карусель смерти! Иззи с Алеком едва успевают пригнуть головы. Пули свистят над головами, дырявя обшивку салона. Обиженно дзинькает зеркало заднего вида - больше в салоне биться нечему. На какое-то время - которое Изабель с Алеком тратят на судорожную инспекцию себя и друг друга на предмет новых отверстий в теле - внедорожник исчезает из вида, чтобы потом объявиться с пассажирской стороны... отчего-то едущий задним ходом. На изумление времени не остается. Изабель проворно ползет к двери, пока Лайтвуд старается вести грузовик ровно придерживаясь заданной скорости. Задача крайне ответственная и трудновыполнимая, потому что, вздумай он прибавить или снизить обороты, хрупкий мост из опасно свесившийся за борт сестры, которую он удерживает за ногу одной рукой, развалится к чертям. Несмотря на врывающийся в кабину ветер, по спине градом катится пот. Тело сводит от напряжения. Боль вгрызается в продырявленное плечо с удвоенным энтузиазмом. От крови, щедро пропитавшей рукав, соскальзывают с руля пальцы. Да и сестра, активно брыкающая его по многострадальным ребрам ногой, делу не помогает. Наконец шумно отдувающаяся Изабель втягивает верхнюю половину тела в салон. За ее предплечья алчным весенним клещом цепляется глупо улыбающийся Льюис, чье лицо напоминает яйцо кукушки: веселенького синеватого оттенка, в крапочку от более темных синяков. - Здравствуйте, - вежливо здоровается Льюис и делает то, от чего Лайтвуд воздержался немногим ранее... То есть фонтаном блюёт на приборную панель. И все это не меняя жизнерадостного выражения на морде. - Как в воду глядел! Уже жалею! - подытоживает Алек, бросая на сестру многозначительный взгляд из серии: "А я тебе говорил!". Иззи выглядит охреневшей и оттого чуть менее пристыжённой, чем следует. Но все же находит в себе силы проворчать: - Ну не оставлять же его. - Он загадил нам салон! - Как будто до этого здесь царил образцовый порядок, - справедливо возмущается сестра. - У тебя кинк на тошнотиков. Помнишь мамин минивэн? Изабель негодующе взвизгивает: - Его просто укачало! - После школьного бала от вальса, - ехидно поддакивает брат. - А дешевым пойлом он блевал в припадке ностальгии по утраченной юности. - Мелочный ты сукин сын! Назревающую потасовку прерывает деликатный стук по металлу. Алек вскидывается на звук, идущий с хвостовой части, как охотничий пес, услышавший хозяйский свист. Это не укрывается от внимательного взгляда Изабель. - Твоя подружка зовет гулять, - мстительно присюсюкивает она. - Заткнись и пересаживайся за руль. Мне нужно на воздух! - Ага. Его то у нас в дефиците. - П-простите, - блеет Льюис с самым разнесчастным видом. - Я не пил. Меня и вправду укачало. Он спотыкается о пару одинаково выразительных взглядов и вжимает голову в плечи, покаянно признавая: - Ну, разве что самую малость... для храбрости. Чего-чего, а храбрости Льюис получил в избытке. Хотя Алек бы назвал это скорее припадком суицидальной одержимости напополам с невменяемой тягой вытворять херню. - Кретин, - беззлобно пеняет ему Лайтвуд, хватаясь за раму и с трудом подтягиваясь на руках. - Мои парни хотя бы не пытаются уничтожить мир, неудачник! - орет ему вслед сестра, когда он отталкивается ногами, перелезая на хвостовую платформу. Последнее, что он слышит, это Саймоно робкое: "А мы теперь встречаемся, да?". Угоняя грузовик со стоянки подземного цеха, Алек совершенно не обратил внимание на его классификацию. Теперь же, стоя на широкой платформе, оснащенной цельнометаллическими шасси, он может с точностью идентифицировать его как тактический трак-тягач семейства "HX" производства компании "MAN". Эта серия армейских грузовиков была разработана для буксировки полуприцепов с тяжелым военным вооружением, о чем свидетельствуют две лебедки с тягловым усилением, за одну из которых отчаянно уцепился Бейн, которого, в свою очередь, методично душит Верлак. Судя по вытаращенным глазам и покрасневшему от натуги лицу, душит очень профессионально и с большим энтузиазмом. О последнем свидетельствует маньячная улыбочка, приклеившаяся к перекошенной физиономии Себастьяна. Алеку такой расклад кажется несправедливым. Веселье в самом разгаре, а его позвать забыли. К тому же у него гораздо больше прав на удушение Бейна, чем у кого бы то ни было. И лишать себя моральной компенсации в угоду холеного хорька, лезущего без очереди, он не намерен. Свой протест он выражает не самым рациональным, но весьма эффективным способом - с ноги и в лицо. Мать всегда учила его решать конфликтные ситуации вежливо, а отец наставлял излагать свою позицию четко и по делу. Поэтому к своему: "Да сдохни уже наконец!" Алек прибавляет: "Пожалуйста." и мощный пинок по ребрам, как финальный аккорд в их конструктивный диалог. Сраженный весомым аргументом, Верлак, весело кувыркаясь, катится по нисходящему наклону платформы к краю, но в последний момент успевает ухватиться за него, предотвратив падение. Нижние конечности исчезают за пределами тягача, но оставшаяся наименее приятная верхняя часть награждает Лайтвуда не предвещающим ничего хорошего взглядом. - Тебе конец, Лайтвуд! - подкрепляет смутные догадки весьма конкретным обещанием Верлак, переваливаясь животом через край. По эту сторону, к сожалению. - Живучий ублюдок! - сипит рядом Бейн. Его слегка штормит, но на ногах он держится крепко и вид имеет решительный. Кажется, акт принудительного умерщвления приводит его в мрачно-веселое расположение духа. Это веселье с оттенком кровожадности: бритвенно острое, как свежеразбитая розочка в руках у пьяного морпеха. То, что нужно для хорошего мордобоя. Себастьян движется к ним с грацией разомлевшего на солнцепеке хищника: лениво и вальяжно. - Ну что, девочки, по одной или разом? - мерзопакостно ухмыляется он, глумливо подманивая пальцем. Лайтвуд молча разминает шею и плечи. Тело протестующе ноет каждым сантиметром. От раны по плечу волнами расходится боль и жар, делая руку ниже локтя вялой и малопригодной для драки. Существенная кровопотеря и усталость, накопленная за последние сутки, мелко дрожит в натянутых жилах. Он откровенно в хреновой форме и в куда более дрянном настроении, чем Магнус. А минус на минус, как известно, дает плюс. Адреналин распространяется по кровотоку колючими пузырьками шампанского, заставляя кулаки чесаться от желания начистить кому-то лицо. Вместе у них неплохие шансы вздуть долбанного Верлака. Алек бросает короткий взгляд на подобравшегося Бейна и первым снимается с места. Хук правой, в холостую мазнувший по воздуху. Блок. Удар в корпус. Попытка немедленного апперкота в подбородок. Потрачена в пустую. Прыжок. Боковой свинг. Поднырнуть по руку, чтобы получить коленом под дых. Алек сгибается пополам, широко разевая рот, будто выброшенная на берег рыба. Бейн держится куда уверенней, но огребает не меньше. Хотя его напор заставляет Верлака стереть самоуверенную усмешку с лица. Магнуса он воспринимает как серьезного противника. Этот факт неприятно скребет уязвленное эго. Удар - блок. Удар - блок. Верлак почти не контратакует, более занятый отслеживанием передвижений Бейна. Так, отмахивается, как от надоевшей мошки. Но вместе с этим без труда предугадывает маневры Лайтвуда. Словно считывает. Озаренный догадкой Алек слегка мешкается и пропускает удар. Себастьян достает его косым в челюсть снизу вверх и презрительно выплевывает: - Слабак! Падая, Алек отбивает левый бок. Придавленное плечо горит огнем, скручивая тело болезненным спазмом. Хочется свернуться калачиком, баюкая пострадавшую конечность. Вместо этого Алек через силу приподнимается на поврежденном локте и, пользуясь тем, что Верлак списал его со счетов, коварно пинает того под колени. Противник теряет равновесие и заваливается вперед. Прямо на размахнувшегося для удара Бейна. Кулак влетает в лицо с сокрушительной силой. В свой удар Магнус вкладывает все свое честное мнение о противнике. Алек подозревает, что вмятина вместо носа Верлаку обеспечена. И черепно-мозговая в придачу, судя по скорости, с которой тот отлетает вперед спиной за пределы платформы тягача. Воображаемый игровой автомат "Боксер" торжествующе звенит, накидывая бонусные очки новому рекордсмену. - Спортсмен, покинувший ринг, считается дисквалифицированным, - торжествующе объявляет Бейн и протягивает Лайтвуду руку. - Он не сдох, да? - Навряд ли, - морщится Магнус, рывком ставя его на ноги. - Полежит немного, соберется атомами и объявится снова, как долбанный Терминатор. - Предварительно обобрав первого встречного на одежду, сапоги и мотоцикл?* - кривится Алек, портя сарказм болезненным стоном. Такое ощущение, что на покалеченной руке висит и двигает зазубренными клыками бультерьер. Боль простреливает от ключиц до кончиков пальцев. Магнус придерживает его за здоровое плечо и обеспокоенно хмурится. - Похоже, тебе досталось. - Кстати об этом... Сил у Алека остается мало, поэтому удар в челюсть проходит по касательной. Бейн отшатывается, скорее по инерции, но плеча не выпускает. Алек быстро реабилитируется, вторым ударом выбивая с паршивца воздух. На этот раз Магнус не ставит блок сознательно, позволяя острому колену впечататься в живот. Это слегка смазывает удовольствие от мести. Но Алек еще не закончил. Он сгребает черные вихры на макушке в горсть и бесцеремонно тянет, принуждая запрокинуть голову вверх. Магнус удивленно выдыхает в его губы, и Лайтвуд беззастенчиво пользуется шансом, чтобы протолкнуть язык внутрь. Рот Магнуса восхитительно горячий и влажный. Металлические нотки добавляют особой пикантности поцелую. Хотя жадное вылизывание чужого рта мало похоже на романтичное лобзание под луной. Бейн дергается в захвате, пытаясь перехватить инициативу. Алек мстительно дергает его за волосы и кусает язык. Магнус возбужденно стонет в ответ и притирается пахом поближе. - С тебя причитается должок, - напоминает ему Лайтвуд, демонстративно сгребая пальцами здоровой руки ткань брюк вместе с налившимся членом. Магнус дергает бедрами навстречу, но Алек грубо сдавливает орган в горсти, заставляя Бейна захлебнуться возгласом. - С процентами, - назидательно подчеркивает он. Магнусу удается протиснуть смешок в череду глухих стонов. Он продолжает двигать бедрами, несмотря на болезненное давление, заставляя Алека испытывать мучительное желание содрать с него штаны и обхватить истекающий смазкой член ладонью. Но он держится. Его сегодня били током, ногами и даже подстрелили. Дважды чудом избежавший смерти, он как-нибудь выдержит Магнуса Бейна, потирающегося о его руку, как похотливый кобель. Не человек - кремень! - Ну? - Ты самый сексуальный коллектор из всех, что мне доводилось видеть, Александр, - с томным придыханием сообщает ему Магнус. Алек досадливо встряхивает головой и шипит, когда Бейн неловко хватает его за поврежденное плечо. Магнус тут же смещает руку на бедро. Чужая предусмотрительность зарождает в груди глухую ярость. - Если ты, долбанный ублюдок, думаешь, что можешь откалывать нечто подобное, когда тебе вздума... - Хорошо, - неожиданно перебивает его Бейн. Внезапная серьезность тона делает ситуацию, где Лайтвуд буквально держит его за яйца, почти комичной. Словно они обсуждают степень прожарки стейка в дорогом ресторане, а не мчатся на тягаче в жопе Сибири с Могренштерновскими прихвостнями на хвосте. Переговоры истинных джентльменов. - Чего ты хочешь? - Ответов, - не задумываясь, выпаливает Алек. Вопросов у него накопилось действительно много, но вот оформить их в более менее материальные слова не выходит, и он решает отложить допрос до больше подходящей обстановки. - Когда придет время. - Когда придет время, - эхом откликается Бейн и хитро прищуривает раскосые глаза. - А теперь, может, вернемся к более насущной проблеме? Для нее как раз самое время. Он красноречиво толкается бедрами в его ладонь и бодает носом в щеку. Алек с готовностью подставляет губы под требовательный рот. Его самая насущная проблема в данный момент - отдрочить Магнусу Бейну до момента, как Иззи остановит грузовик так, чтобы он забыл свое имя. Зависнувшему на краю пропасти миру придется подождать, пока Бейн не кончит ему в руку, с задыхающимися стонами заливая пальцы горячей спермой, и обмякнет. Раздражающе довольный и восхитительно живой. Возможно, большего им не дано,... но на меньшее он не согласен.

***

Крысиная нора, в которой они останавливаются, носит гордое название: "Придорожный рай". И если первая часть полностью соответствует названию - заведение действительно приткнулось у самой обочины, между пустынной трассой и допотопной бензоколонкой, - то второе самым наглым образом грешит против истины. За рай этот клоповник может принять разве что весьма неискушенный путник, пробывший последние полвека в лесной глуши в компании голодных медведей. Небольшое помещение, облицованное щербатой плиткой в грязных подтеках, освещалось двумя лампочками накаливания под пыльными пластиковыми плафонами в виде гипертрофированных ромашек и похоже не видело уборки уже несколько лет. По полу мотались клубы пыли размером с крысу, от покрытого клеенкой стола разило грязной тряпкой, а стеклянный прилавок с ассортиментом Алек старательно пытался не замечать. Один лишь беглый взгляд на местные деликатесы бережно завернутые в запотевшую плёнку и трогательно соседствующие с мушинными трупами мог вызвать перманентное расстройство желудка у кого угодно. Впрочем, единственными гостями, соблазнившимися прелестями местной кухни, (а точнее доисторической микроволновой печи), оказались они. Дородная тетка неясного возраста взирает на них из-за прилавка с настороженностью землянина, к которому приземлилось на задний двор НЛО. К откровенной неприязни примешивается искреннее недоумение в равной доли с любопытством. В какой-то мере Алек с ней согласен: польститься на малосъедобные помои, выдаваемые здешним заведением за комплексный обед, может только умственно отсталый. То есть Саймон. Остальные ограничиваются кофе. Напиток в картонном стакане похож на арабику, как слон на пуделя. Мелкий помол сбивается, как придорожный сор, у краев, а радужная пленка затягивает середину и гордо переливается бензиновым пятном под светом тусклой лампы. За столом царит гробовое молчание. Предмет их скорби, по которому воцаряется затянувшаяся минута молчания, возлежит на столе в руинах расколотого пластикового корпуса и проводов, безмолвно призывая к отмщению. Кому конкретно - остается загадкой. Никто из присутствующих не торопится брать на себя ответственность за преждевременную кончину столь важного элемента их миссии. - Что теперь делать? - убито подает голос Изабель, провожая подхватившегося с места Саймона рассеянным взглядом. Судя по перекошенному лицу и скорости болида "Формулы 1", с которой Льюис летит в уборную, еда тут гораздо ниже среднего. Подавальщица провожает его торжествующим взглядом. - Нам всем пиздец, - "оптимистично" заявляет Алек с видом знатока, претендующего на "Нобелевку". - Открытие так себе, гений, - язвительно огрызается сестра и угрюмо колупает ногтем расшатанный болт. Тот, сорванный с резьбы, выпадает из паза и катится на противоположную сторону стола, где сидят они с Бейном. Магнус даже не поворачивает головы, не отрывая невидящих глаз от унылой картины за грязным стеклом. Там серое утро сменяется таким же серым днем. Тяжелые дождевые тучи медленно тянутся далеко за горизонт, как коровы, бредущие на пастбище. Монохромный пейзаж как нельзя кстати для их предапокалиптичной трагикомедии. С момента остановки Бейн едва обронил дюжину слов, ограничившись короткими деловыми приказами Лайтвуду, из чьего плеча достал пулю и перевязал в туалете. Теперь свежеперебинтованная рука покоится в наспех сварганенной из рукава Бейновской куртки перевязке. Сам Лайтвуд восседает рядом на виниловом диванчике, тесно прижавшись к нему бедром под столом. Магнус будто не замечает этого, хотя, судя по напряженному колену, намеренно удерживает ногу в неудобном положении, чтобы поверхность соприкосновения оказалась максимальной. Алек довольно ухмыляется про себя, но "под кожу" не лезет. Им всем нужно время для того, чтобы перевести дыхание. - Я... я могу попробовать починить, - раздается запинающийся голос сверху. Они вскидывают головы со слаженностью олимпийской команды по синхронному плаванию. - Сможешь починить или попробовать починить? - вопросительно вздергивает бровь Алек. Слегка позеленевший Саймон робеет под пристальным взглядом трех пар глаз, но берет себя в руки и решительно кивает. - Смогу! - и уже не столь решительно: - Но мне понадобятся инструменты. - Инструменты - типа отвертка и скотч, - с затаенной надеждой уточняет Изабель. - Типо 3д принтер, юстировочный лазер и "магистральный" PAS* для оптоволоконной сварки, - прилежно загибает пальцы здоровой руки Льюис, не замечая вытягивающихся прямо пропорционально перечисляемому лиц. Иззи со стоном прячет лицо в ладонях. - Нам всем пиздец! Диалог возвращается в исходную точку. - Если у тебя будут необходимые игрушки, за какое количество времени ты сможешь восстановить экстрактор? В тишине негромкий хриплый голос Бейна звучит как выстрел, заставляя всех вздрогнуть. Саймон сосредоточенно морщит лоб, ведя внутренние подсчеты, и неуверенно тянет: - Около десяти часов, - но, перехватив недобрый прищур раскосых глаз, быстро исправляется: - Десять часов и ни минутой больше... Не озвученное "сэр" повисает в воздухе, заставляя Иззи и Алека поджать губы от смеха. Бейн невозмутимо кивает. - Отлично. Значит, успеваем. - Успеваем что? Ты о че.., - голос Изабель тонет в характерном хлопающем звуке, с которым лопасти рассекают стылый полуденный воздух. Габаритному военному МИ-24, прозванному русскими "Крокодил" за веселенькую камуфляжную расцветку, катастрофически мало места для посадки. Он по-куриному подскакивает на колесном шасси, примеряясь к небольшому асфальтированному пятачку, и приглашающе машет винтом, поднимая в воздух весь близлежащий сор. - Лучшее из того, что я смог раздобыть в кратчайшие сроки, - небрежно роняет Бейн, придирчиво разглядывая "птичку" сквозь стекло. О том, как он это сделал и когда успел, Алек даже не задумывается. Привычка поражаться втирается в подкорку, как условный рефлекс собаки Павлова. Давно позабытое ощущение детского восхищения от увиденного фокуса щекочет мозжечок и растягивает рот в широкую улыбку. - Куда летим то? - спрашивает Алек, пытаясь переорать жуткую какофонию звуков, к которым приплетается трубное завывание в исполнении насмерть перепуганной подавальщицы. Звук, до боли напоминающий сигнал воздушной тревоги, терзает барабанные перепонки. Магнус наклоняется ближе к самому уху, обдавая теплым дыханием произносит короткое: - Домой.