По ту сторону пропасти

Джордж приподнялся на локтях, глядя на багряный мох, что покраснел от крови, накапавшей из его носа. Мавка с трудом сел, пытаясь вспомнить, что случилось и почему он находится в центре своего леса на земле, когда уже почти начало темнеть. Он купался в озере… С Дримом… С Дримом! Дрим в опасности! Юноша вскочил, бросаясь к озеру, но ноги с трудом держали его, а в груди все пекло и болело. Он искренне не понимал, почему внезапно рухнул в обморок, не имея на теле ни одной царапины. Не подозревая, сколько он провел без сознания, молодой человек бежал так быстро, как только мог. Вскоре он выбежал на небольшую скалу, что возвышалась над озером на высоте двух с половиной метров, с края которой начинался большой новый подвесной мост, ведущий на другую, такую же высокую скалу, между которыми блестела водная гладь. Джордж замер, отчаянно отплевываясь от собственных пушистых волос, что лезли в лицо из-за сильного ветра, предвещающего сильную грозу, заметив на мосту несколько человек, а внизу, под мостом, еще несколько, держа руках большую рыболовную сеть, сидели в лодке, что раскачивалась на небольших, но беспокойных волнах. Сеть медленно поднималась из воды, и юноша зажал себе рот ладонью, сдержав отчаянный вопль. Дрим висел в сети словно сломанная кукла, его бледная кожа в многих местах была до синяков передавлена нитями, а из золотисто-зелёного хвоста торчал гарпун, окрашивающий чешую в багряно-алый цвет. — Дрим! — завопил он, как будто русалка мог его услышать, — Дрим, ответь мне! Джордж сразу понял свою ошибку, потому что друг не шевельнулся, а вот браконьеры повернулись к нему, дружно что-то закричав. — Гляньте, да это же мавка! Один из них вскинул двуствольное ружьё и прицелился, но Джордж не стал ждать, пока пули пробьют его грудную клетку, и прыгнул вниз, слыша позади себя выстрел. Вода с громким всплеском приняла его, обволакивая с головы до ног, но тут же выталкивая на поверхность, когда пенящаяся гладь вокруг него оросилась свинцовым дождем. Юноша нырнул, не закрывая глаза, наплевав на чернеющую под ним глубину, и изо всех сил поплыл в сторону лодки, у которой в воде ещё виднелся кончик хвоста Дрима. Мавка вынырнул из воды у самого борта с шумным вдохом и поднял руки, вместе с огромной кучей брызг, напугав находящихся в лодке браконьеров, что дружно отшатнулись на другой борт и их судёнышко опасливо покачнулось. Не успели они выровняться, как Джордж перевернулся в воде и ударил по другому борту ногами и лодка, медленно, словно в фильме, перевернулась вверх дном. Люди попадали за борт, а вместе с ними их ружья, к которых тут же намок порох, гарпуны, часы, ножи и другая мелочь. Молодой человек вскрикнул, выпуская изо рта пузыри и успел подхватить перочинный ножик, что покачиваясь опускался на дно, блестя металлическим лезвием. Браконьеры, что отчаянно цеплялись за перевернувшуюся лодку, Джорджа совершенно не интересовали, в отличии от Дрима, упавшего в воду и медленно опускающегося на дно. Мавка торопливо схватил русалку за волосы, потом обхватил руками его лицо, чувствуя, что у него самого заканчивается воздух, и прикоснулся своими губами к чужим, зажмурившись. Он не отстранялся до тех пор, пока в лёгких не перестало давить, и юноша открыл глаза, глядя на красивые бронзовые пряди, что колыхались под водой, но тут же нахмурился, потянув Дрима на дно, стараясь сам не угодить в сеть, что тянулась от него. Когда они опустились уже на порядочную глубину, то Джордж, зажав лезвие в зубах, принялся осматривать хвост и торс друга, чтобы выпустить его из сетей, не побеспокоив гарпун. Юноша принялся осторожно разрезать сети, стараясь как можно меньше цеплять порезы на нежной коже и поцарапанной чешуе. Кровь расплывалась вокруг них непослушными алыми нитями, смешиваясь с водой и теряясь в ней. Пока он резал сети, то в лёгких вновь начало всё сжиматься, так что Джордж, краснея и ругаясь про себя, вновь обхватил щёки Дрима и поцеловал его, на этот раз задержавшись на ещё более продолжительное время. Закончив с сетями он намотал их на руку, чтобы не засорять озеро и не подвергать опасности рыб, и потянул друга в сторону противоположного берега, где по идее не должны были быть браконьеры. Мавка был немного дезориентирован и не совсем понимал, куда он плывет, так что юноше нужно было вынырнуть, чтобы увидеть, где он примерно находится. Молодой человек поплыл под углом вверх, с трудом обхватывая широкую грудную клетку Дрима своими руками. Наконец, его голова показалась над поверхностью, и он вынырнул, загнанно дыша и оглядываясь, чтобы понять в каком направлении ему плыть. Справа от него был небольшой островок, состоящий лишь из одного песчаного берега, площадью не более четырёх квадратных метров. Джордж подплыл к нему, потому, что его руки и ноги устали и едва двигались в прохладной воде. Юноша, тяжело дыша, вцепился пальцами в песок и выполз на островок, вытягивая за собой Дрима. Он огляделся, заметив, как на ближайший берег выскочил Сапнап с Карлом и Скеппи на своей спине. — Сапнап! — мавка отчаянно закричал, вскакивая, чтобы привлечь его внимание и замахал руками, в то время как мимо него свистнуло несколько пуль, — Сапнап! Кентавр заметался на месте, не понимая, откуда идет звук, но вскоре заметил Джорджа, быстро ссадив на землю всадников и бросился в воду, подняв кучу брызг. — Я иду, Джордж! — зычно рявкнул юноша, рассекая мощным корпусом воду и плывя в их сторону. По песку туда-сюда бегал Карл, заламывая бледные точеные руки, покрытые родинками и отчаянно хлопал крыльями. Этот берег словно находился за скалой и браконьерам его видно не было. — Са- Начало имени вылетело изо рта, резко прервавшись, пока сам юноша вздрогнул, почувствовав, как резко у него отшибло весь воздух, приложив ладонь к верхней части грудной клетки. Мокрые кончики его пальцев окрасились в алый, и Джордж упал на колени. — Джордж! — вода бурлила вокруг Сапнапа, словно он был какой-то моторной лодкой, — Джордж, не смей! Мавка упал на бок рядом с Дримом, пока на его белой рубашке на спине расплывалось красное пятно, что увеличивалось с каждой секундой. — Сапнап, — прошептал парень, и всё погрузилось во тьму.

***

Юноша очнулся, когда что-то холодное и влажное коснулось его горячего лба. Во рту было очень сухо, а сорванное горло болело. Джордж уже второй раз за этот день видел свой потолок немного в размытом состоянии и сквозь вой в ушах. — Джордж, — голос Карла послышался совсем рядом с ним, и ангел выжал мокрую тряпку в стоящий рядом с кроватью таз, — Слава Богу, ты с нами… — Где Дрим? Что он..? — мавка слабо просипел, пытаясь приподняться на локтях, но огнестрельная рана рядом с лопаткой не позволила ему этого сделать. Его первой мыслью после прихода в сознание был русалка, благодаря которому он испытал столь много разных эмоций за последние сутки. От злости и обиды на младшего, до чувства вины перед ним за устроенную сцену и благодарность за спасение. Ох, как же он был виноват... Ему не следовало делать столь поспешных выводов или хотя бы попытаться выслушать парня, а не прописывать ему ладонью по лицу. Юноша поступил плохо, и ему точно нужно было извиниться, он не мог промолчать об этом. Как Сапнап говорил ему: «однажды, тебе придётся взять свои эго и гордость и засунуть их себе-...» Видимо, придётся. Друг мягко обхватил его своими нежными руками, помогая облокотиться на подушку, и Джордж увидел Дрима, что сидел на краю кровати, хмуро глядя на него, хотя за сдвинутыми бровями читались тревога и беспокойство. — Я вылечил его, к счастью, его рана не такая серьёзная как твоя, но и тебе повезло. Пуля прошла навылет и не зацепила кости, проскользнув между рёбрами. Ты счастливчик! Молодой человек должен был покраснеть, совершенно не слушая паренька, но от слабости его бледные щёки лишь слегка налились розовым цветом, и он опустил глаза вниз, увлеченно рассматривая вышитый Скеппи плед. — Я пойду, — Карл усмехнулся, потрепав Джорджа по плечу и вышел из библиотеки. С улицы послышался голос Бэда, который задал ангелу какой-то вопрос, но мавку это сейчас совсем не волновало. Он нервно сминал пальцами пушистые края покрывала, не в силах открыть рот и произнести хоть что-то, в то время как Дрим тоже молчал, лишь шумно дыша. — Джордж… — одно лишь единственное слово, произнесённое парнем приглушённым тоном, сломало его. — Дрим, — отчаянно начал мавка, резко вдохнув, даже не осознавая того, что задерживал дыхание. Его голос дрожал, а в уголках глаз стали собираться слёзы, пока он бормотал бесконечные извинения, держа ладонь на перевязанной груди, — Прости меня… Я повел себя как идиот тогда… Прости… Грудь его была перевязана, заходя бинтами крест-на-крест через левое плечо, словно майка и сильно сдавливало рёбра, не давая трепещущему сердцу вырваться наружу. Русалка молча и внимательно смотрел на него, сдвинув брови к переносице. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, показывая покрытые родинками ключицы и бледную кожу с алыми следами от сети. Джордж чувствовал, как каждое слово отдается болью в его грудной клетке, и зажмурился, не в силах выдержать суровый взгляд напротив. Слёзы предательски покатились вниз по щекам, и он ненавидел показывать себя столь слабым. Молодой человек рвано всхлипнул, зажав себе рот рукой. Он опустил взгляд, когда почувствовал, как его руку на его же груди, накрывает чужая, гораздо большая и мягко сжимает, словно стараясь успокоить. Джордж поднял голову, уже не стараясь сдержать солёные дорожки, струящиеся по его щекам и поджал дрожащие в уязвимости губы. — Спасибо, что спас меня, — мягкая улыбка играла на губах Дрима, когда он слегка склонил голову набок, ласково гладя чужую ладонь в успокаивающем жесте, — Без тебя я бы погиб… — Я даже не понял, как всё так получилось, — мавка затараторил, поспешно вытирая глаза рукой и шмыгая носом, — Я увидел тебя, бросился в воду, как-то опрокинул их лодку и я, клянусь Богом, даже не понимаю как, она ведь была такой огромной, и схватил нож, а потом мне пришлось поцеловать тебя, чтобы нырнуть… Юноша запнулся, прикусив себе язык и густо покраснел, осознавая то, что слетело только что с его губ, и увидев, как глаза Дрима немного округлились. — Прости, — просипел он, пытаясь сказать что-то ещё, но друг пододвинулся немного ближе к нему, сидя теперь всего в нескольких сантиметров от него. А его ладонь внезапно оказалась на щеке мавки, мягко поглаживая её, от чего у Джорджа перехватило дыхание. — Джордж. Хочешь нырнуть ещё раз?.. Молодой человек замер, чувствуя, как сердце пропускает удар, а пальцы начинают подрагивать под ладонью русалки. Всё тело наэлектризовалось в волнении, содрогнулось от волны мурашек, и юноша едва слышно выдохнул: — Да… Вторая рука Дрима медленно ушла с его груди, переместившись на его затылок, и дальше юноша закрыл глаза, полностью положившись на ощущения. Младший нежно соединил их губы в поверхностном, робком, даже можно сказать «неловком» поцелуе. Он бережно прижимал Джорджа чуть ближе к себе, но не сильно, чтобы не беспокоить раненную грудь. Тот позволил себе обмякнуть, отдаваясь эмоциям, что захлестывали его разум, дурманя, словно волшебные цветы с макового поля. Когда тепло губ Дрима покинуло его, то он окончательно расслабился, растаяв и утонув в комфортных объятиях парня, трепетно прижимающего его к своей груди. За рёбрами русалки будто взрывались фейерверки, разлетаясь на маленькие обжигающие клочки обгоревшей бумаги и оседая пеплом где-то в районе скрутившегося в эйфории живота. Его пальцы машинально опустились в мягкие кудрявые волосы цвета самого тёмного шоколада, который Карл приносил из деревни кентавров прошлым летом, начиная перебирать непослушные пряди, что были нежнее самого отборного льна. — Дрим, — слова Джорджа тёплым дыханием проникают через ткань его рубашки, согревая кожу, — Я хочу ещё… Но тот мягко отодвинул его от себя, укладывая обратно на подушки, а сам сел совсем рядом, продолжая гладить по голове, заботливо убирая кудри с прохладного лба. — Карл убьёт меня, если узнает, что я напрягаю тебя после такого ранения. Но как только ты поправишься – я обязательно подарю тебе ещё миллиарды таких, ладно? — младший наклонился, мягко, но к сожалению мимолётно касаясь его губ своими, но их оторвал от наслаждения друг другом тяжёлый крик тревоги с улицы. Дрим вскочил, бросаясь к окну, когда домик Джорджа содрогнулся, словно от удара большой кувалдой. На первом этаже послышалась возня и русалка поспешил к лестнице, мельком сжав руку Джорджа. — Там Сапнап, он ранен! Мавка попытался приподняться, тихо бормоча: — Серьёзное что-то? — Пулей, кажется!.. — испуганный и беспокойный голос молодого человека отдалялся, звуча уже с первого этажа. Парень прикрыл уставшие, покрасневшие глаза, стараясь вслушаться в прерывистые взволнованные голоса снизу. Ему было так страшно за жизни его друзей и себя. Чёртовы браконьеры собирались убить их ради безделушек и чучел! Это ужасно, и похоже, им удалось подстрелить Сапа. Он боялся, что в таком состоянии вряд ли сможет помочь, вот что пугало. Его уязвимость выливалась в беспомощность, а беспомощность в бездействие. Чувство вины вдруг снова захватило его, придушивая, и переизбыток эмоциональных перепадов заставляет его глаза снова намокнуть. Джордж ненавидит быть таким слабым, но сейчас в его силах лишь задрожать от безысходности, хватая себя за плечи. Неприятное головокружение вновь настигло его, отгоняя в сторону искреннее волнение о друге, и он без контроля провалился в нежеланный сон.