Близнецы на вкус и ощупь

«Фред… я больше не вынесу этого, Фред, где ты, чёрт тебя подери». Запыхавшийся младший близнец молотил кулаками по пыльной серой стене, как будто это могло помочь. Где-то там был этот проём, тайный ход в комнаты старост, где находился его лучший друг. Ни щели, ни знака, ничего… Джордж пнул злобно стену, горячий пот струился по спине — он бежал наверх, не останавливаясь, пока не достиг площадки, и даже натренированные ноги сдались под архитектурой школы. «Только ты сможешь знать, что делать, Фред. Ты и мама, если бы ей вообще можно было рассказать такое». Голова раскалывалась на части. Парень развернулся спиной к холодному граниту, скользя вниз по стене. Чернота коридора наползала, пожирала, испаряя капли с его мокрого лба. «Ты сам отдал её Драко, идиот. Да, тебе надо было повкушать этого ощущения, что кинул Имоджен, как полуобглоданную кость, оппоненту. Но… я же не верил в глубине души, что она его и правда соблазнит мне назло? Они не уходят, они же никогда не уходят». «Скажи этой девочке правду», — зазвучал в голове мамин тёплый голос — «ты уже отомстил ей, отпусти её полностью, ведь ты и сам знаешь, что она тебе не нужна». Мамины карие глаза сочувственно оглаживали Джорджа, словно она стояла напротив. «Джорджи, надо быть честным в первую очередь с собой». Капризное эхо собственного голоса раздалось в груди: «Имоджен все равно не должна была приходить в клуб! Я знаю, она мне просто мстит… У неё нет такого права!» «Ты велик, но не огромен, Джорджи», — воображаемое лицо Молли, обрамлённое тёмными медными кудряшками, теряло яркость, а запах домашнего ростбифа выветривался коридорным сквозняком. Вдруг, разрезая тишь, в нескольких метрах левее послышался скрежет камня, и желтый прямоугольник света упал на пол. Словно солнце, вставшее над безжизненной луной, в проёме появился Фред в клетчатой синей рубашке, его лицо было подёрнуто недавно настигшим замешательством. — Фредди! — кинулся к брату Джордж, поднявшись с пола. — Слава богу! Нам надо поговорить. Я никак не мог пробиться через эту чёртову дверь! — он снова опустил кулак на бездушный камень. — Мне и показалось, что кто-то зовёт как будто. В голове. — Фред в недоумении обернулся, глядя внутрь покинутого помещения, сочащегося ярким светом. — Что случилось? — Это опять об Имоджен, — вздохнул обречённо Д-Уизли. — Так, пойдём, — Фред решительно схватил руку брата и потянул его куда-то вниз по лестнице. Едва не рухнув на пол несколько раз из-за кромешной тьмы, Джордж все же поспевал за старшим, не раз бывшим в этой части замка. Небольшой звуконепроницаемый закуток со стеллажами и скамьёй принял их двоих. — Рассказывай, — Фред серьёзен, — Люмос! *** Джордж бежал по коридорам с потухшими факелами, от которых до сих пор слабо несло керосином. Бежал, словно всю жизнь ходил этой тропой — из башни старост в слизеринские подземелья. Он сделает то, что посоветовал Фред. Найдет Имоджен и поговорит с ней. Сегодня. Надо прекратить эти кошки-мышки и выложить начистоту. Он сделает это, потому что знает — решения Фреда всегда правильные. Осталось только собрать в пирамиду все разбросанные по сознанию кубики из ревности, злости, похоти и… кажется, собственничества? Сказать проще, чем сделать, и, впустив в лёгкие остывший воздух, Джордж пытался унять дрожь. Он дрожал своим стройным желанным девушками телом, дрожал, как трус, будучи чемпионом по квиддичу. Оступился на лестнице и почти упал на спину, но поймал проворными пальцами край перил и как-то успел повиснуть в сантиметрах от грубого песчаника ступеней. «Главное — начать. Главное — я уже почти там, и точно не поверну назад». *** Тяжёлая стена отъехала, и выпущенный из рук, пойманный за ночным нарушением правил первокурсник-слизеринец, из которого был выпытан пароль, был отброшен Джорджем в сторону. Спина мальчишки быстро удалялась в беге, скрываясь в коридоре, ведущем к мужским спальням в глубине. Близнец был впервые в гостиной Слизерина, и в тот момент более, чем могла бы в любой другой день, комната вызывала у него тошноту. Кожа покрывала все мягкие поверхности, как и в Гриффиндоре, но уют не то, что покинул, а никогда и не образовывался в этой сводчатой камере. Изумрудные витражи, имитирующие реальные окна, круглосуточно магически светились, предавая всем живым людям мертвенно-глинистый тон кожи. «Как вообще в таком помещении можно вырасти нормальным», — пронеслось в голове парня. Комната была пуста, лишь за письменным столом у стены справа Имоджен что-то писала на свитке. Имоджен, а не кто-либо ещё. В час ночи. В день встречи клуба. Чёрная мантия и волосы делали ее почти невидимкой. — Значит, нога у тебя болит, да? — не осознавая, какую беду он миновал, не застав здесь Снейпа, парень широкими шагами пересёк пространство в её сторону. — Джордж, о чем ты? — девушка встрепенулась, пораженная неожиданностью его появления и видом огненных волос в своем обиталище, и поднялась из-за стола. — Ты приходила в клуб, разводила там ноги перед Малфоем, какая же ты идиотка, Имоджен! — орал Джордж, теряя крупицы набранного по пути самообладания, хотя где-то на периферии всё ещё держал в уме авторитетные наставления Фреда. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь! — прозвучало категорично из темноты. — Почему ты не спишь в такой час? — парень подозрительно сощурил глаза, сложив руки на груди. — Я пишу материал к завтрашней лекции по астрономии, — пальцы Имоджен нервно пробежали по пергаменту, словно желая убедиться, что он всё ещё на столе и сможет подкрепить её слова. — Сегодня полнолуние, я ходила смотреть в телескоп. — Не дури меня! — Джордж бросился к девушке, хватая за колено, а она, как и всегда, подскочила. — Что ты себе позволяешь? — оттолкнув его, Имоджен попятилась, упираясь в стол. — Теперь мы заговорили, да? А полчаса назад ты валялась под Малфоем, словно не знаешь, что он везде носит свои золотые часы! — Я была здесь всё это время! Пэнси, — обернулась она вдруг в сторону стола поодаль, и Джордж только тогда заметил, что за ним сидит белая, как приведение, Паркинсон. — Скажи ему, что я здесь с девяти вечера, с тех пор, как мы с тобой вернулись с башни! Но на однокурснице не было лица. Голос, вырвавшийся из горла, сипел. — Ты трахалась с Малфоем? — Да не трахалась я с Малфоем! — вскинула руки Имоджен. — Я вообще без понятия, где он! Но подожди, — глаза превратились в презрительные щёлочки и снова обернулись к Джорджу. — А ты, значит, прямиком из клуба? — Пэнси, пропади с глаз! — Джордж махнул рукой куда-то в сторону камина, словно девушка должна была трансгрессировать в министерство магии. — Не строй из себя дуру, Имоджен, ты тоже там была. И всё после того, как посмела мне ставить ультиматум! — Так вот оно что, — слизеринка сделала шаг навстречу бывшему любовнику, — значит, весь этот цирк из-за того, что я тогда тебе сказала про клуб? Весь этот бред про смену курса на эту рейвенклонку Холлу? Пэнси, почему ты всё ещё здесь? — обернулась вдруг Имоджен, и глаза её превратились в льдины, способные потопить корабль Дурмстранга. Но Пэнси не шевелилась, переводя взгляд с Имоджен на Джорджа. — Уйдем отсюда. Договорим там… — понижая голос, Джордж кивнул на выход из гостиной, имея в виду место их встреч. — Что? Я не буду марать те стены ссорами! Мне плевать, пусть Пэнси слышит, какой ты мудак! — Ты все испортила! — Это ты все испортил, Джордж! Я позволяла тебе всё, всё! Но никогда не бывает достаточно рок-звезде Уизли, да? Ты едва вышел за порог, как уже нашёл себе Холлу, но даже это не остановило тебя от похода в сраный клуб! А ведь когда-то мы были друг другу важны, я знаю это, тебе этого не скрыть. — Многое поменялось, — сказал он тихо. — Верно. Я не хочу тебя больше, Джордж. У меня новая жизнь. — Я уже догадался, — едко парировал Уизли, карикатурно изображая, как Малфой проводит рукой по волосам, — в клубе. — Её не было в клубе, — подала треснувший голос Пэнси. — Я тебе клянусь, она сидела тут весь вечер. — Конечно не было. Я умею контролировать свои желания. А ты совсем как животное, — тон Имоджен обрел неслыханное ранее презрение. — Надеюсь, твоя Холла оценит, как вы с Малфоем ебали кого-то за семью замками. А мне перестало нравиться быть твоей батарейкой. Мы были способны на большее, Джордж. Ты и сам знаешь, и если не чувствуешь эмоций сейчас, то точно чувствовал раньше. Он был способен чувствовать. Но впервые — совсем не тогда, когда она думает. А гораздо раньше. В Норе. — Не ввязывай сюда Холлу — прошипел Джордж, понимая, что её лучшая подруга прямо сейчас была свидетелем всего разговора. Ему было страшно, по-настоящему страшно, что сейчас он всё потеряет. И в понятие «всё» не включалась Имоджен. — Уходи, пока я не позвала профессора Снейпа, — лицо слизеринки было непроницаемо, но в уголках глаз заблестели зачатки слёз. — Холла важна для меня, — произнес Джордж, на самом деле обращая свою речь к Пэнси, зная, что причиняет сейчас боль Имоджен. Но это его единственный шанс хоть что-то исправить. — Я хочу быть с ней. — Нет, ты хочешь её трахать. Имоджен сгребла со стола свитки и перо, и, семеня, быстро пропала в коридоре, ведущем к спальням. Джордж и Пэнси некоторое время молча смотрели друг на друга в надтреснутой могильной тишине. — Тебе и правда лучше уйти, — произнесла девушка, опустив глаза на кончики своих кед. — Пэнси, я тебя очень прошу, не говори ничего Холле, — Джордж почти молил. — У тебя нет шанса. — Я очень прошу… Пэнс. — Она любит другого, — Паркинсон подняла голову. — Скажи мне, кто это? — Но Пэнси только молча качала головой, пока слёзы стекали по её круглым щекам. — Значит, вы с Малфоем кого-то драли сегодня в клубе? Джорджу не оставалось ничего, кроме как стыдливо спрятать руки за спину. — Скажи мне, кого, и я скажу, кого любит Холла. — Я не знаю. Я думал, это она… — Тогда никаких сделок. — Паркинсон села обратно за стол. — Но… скоро ты узнаешь.