Второй брак королевы

Это было типичное утро. Ничего необычного: такие же облака, солнце светило так же, как раньше, сегодня было таким же как вчера и позавчера. Единственное, что отличалось - атмосфера. По всему замку ходили слухи о том, что пока королева готовится к празднику, король заводит наложника. Многие считают это крайне неуважительным по отношению к Чайльду, даже если уже решили, почему нельзя подождать до конца Солнцестояния? Никто этого не понимал, особенно Аякс, который вынужден продолжать это терпеть. Если банкет в честь нового любовника пройдет до праздника, это может обернуться чередой неприятных вопросов. Только представив, как к нему подходят и спрашивают о произошедшем, Тарталью уже начинает тошнить и даже если не скажут в лицо, он будет отчётливо слышать шёпот за спиной. Тяжело вздохнув, королева всё же спросила, когда планируется церемония. Таки до Летнего Солнцестояния - Чайльд закусил губу - всё же придется выслушивать неприятные слова сожаления. Примерно в полдень, когда юноша разбирался с документами, пришел секретарь Аято, который передал его сообщение. Естественно, речь шла о наложнике. Другие чиновники притихли, пытаясь поймать новый повод для сплетен. На удивление, король хотел, чтоб банкет прошёл как можно спокойнее и проще, поскольку уже запланированы грандиозные мероприятия. Конечно, наложникам далеко до официальных супругов - их никогда не признавали членами королевской семьи, даже если родится ребёнок, он не сможет претендовать на трон. Максимум, что может получить - это благосклонность правителя или титул, в зависимости от личных заслуг. Однако даже так, обычно любовников встречают более роскошно, чем просто росписи, так как для них это важное мероприятие. Удивительно, что Аято принял такое решение, но Аякса это уже не касается. Секретарь сказал, что королеве не стоит переживать о подготовке, поэтому кивнув, Чайльд отослал того обратно. Чиновники смотрели на королеву, но стоило строгим синим глазам окинуть их взглядом, сразу же принялись за работу, больше не отвлекаясь на посторонние предметы. Не смей дрожать - прикусил губу Тарталья, в мыслях ругая себя - покажешь слабость и ею воспользуются. Даже если тот наложник отобрал часть его привычной жизни, нельзя показывать, что всё кончено только из-за того, что правитель полюбил другого мужчину. Надев равнодушное выражение, юноша продолжил заполнять документы, периодически предлагая правки. - Король подпишется первым, позже Вы под его именем поставите свою подпись - баронесса Кокоми, одна из секретарей Его Величества, была назначена ответственной за обучение нового наложника и прямо сейчас, положив перед Томой лист, объясняла порядок заполнения. Тома же, услышав, что от него требуется, громко ахнул, что никак не соответствовало правилам этикета. Удивлённо уставившись на мужчину, девушка спросила, к чему такая реакция. Как оказалось, любовник короля не умеет ни писать, ни читать, что в очередной раз доказывает, что до этого он был обычным рабом, поскольку даже простолюдины оканчивали определенные классы, чтоб получить минимальное образование. Рабы такой привилегией не обладали, потому как не считались за людей. Обычная рабочая сила, что расплачивается за свои или родительские долги. Однако понимая, что её это не касается, Кокоми лишь улыбнулась, обещая как минимум научить его писать собственное имя. Тома, на удивление, довольно быстро запомнил символы, повторяя их на листе бумаги. Таким образом, он вполне сможет расписаться в документах. - Позже к Вам подойдёт канцлер и предоставит всё необходимое. Соглашение будет храниться у него. - видя непонимание и сомнение в зелёных глазах, поспешила заверить - у него они будут в полной безопасности, можете не волноваться. Только тогда мужчина облегчённо улыбнулся. Баронесса некоторое время наблюдала за ним, а позже добавила: - Это не обязательно, но... Иногда королева посылает наложнице подарок в честь заключения контракта - увидев восхищение на чужом лице, засомневалась в своем решении говорить об этом - по сути, королева - хозяйка дворца поэтому с "ее" точки зрения, наложник - тот, кто будет жить вместе с ними в будущем. Это означает, что если Вы получите от Его Величества Чайльда подношение, получите благословение не только от короля, но и от королевы. - Значит, Тома тоже получит подарок? - говоря это, мужчина вмиг стал неуверенным. Вопреки всеобщему волнению, Аякс отказался что-либо присылать для первой любви Аято. Услышав это, фрейлины, включая рыцаря издали неприлично громкий выдох, ощущая облегчение. Они искренне переживали, что господин пойдет против своих убеждений и проявит благосклонность к этому "прибрежному мальчику", однако Чайльд даже не думал об этом. Юноша специально перерыл множество книг с законами, чтоб удостовериться, что может отказаться от такого унизительного жеста. К счастью, Тома не является родственником или выходцем из семьи Тарталья, поэтому подарок не является обязательством. Удовлетворенно улыбнувшись, королева подозвала Аяку, расспрашивая её о здоровье Люмин. Та чувствовала себя хорошо и совсем скоро будет готова вернуться к работе, но девушка всё так же зла и постоянно сердито говорит о "том мужчине". В прочем, она имеет на это право. Аякс думает, что будет лучше, если близкие люди останутся на его стороне. О наложнике позаботятся слуги Аято, но фрейлины будут поддерживать своего господина. - Кстати, Ваше Величество - Аяка, несвойственно ей, засуетилась - я хочу спросить. Правда ли, что на празднование Летнего Солнцестояния приедет Император Ли Юэ? Дамы замолчали, внимательно смотря на королеву. Юноша сдержанно кивнул, поджав губы, чтоб не улыбнуться на бурную реакцию девушек. Всё-таки Император завидный холостяк вот уже на протяжении... Пяти тысяч лет? Точно неизвестно, но тот никогда не интересовался браком, правя Ли Юэ самостоятельно, не считая временной замены супруги. Работа Императора и Императрицы отличается, один человек, даже если он адепт, не способен выполнять одновременно две работы. Сделав глоток чая, Тарталья слушал разговоры своих фрейлин, жалея, что здесь нет Люмин, которая тоже бы не отказалась обсудить эту тему: -Говорят, Император красив. - А его глаза настолько яркие, что можно ослепнуть! Тихо посмеиваясь, королева задумалась: по сути, он ничего толком не знает о Ли Юэ, тем более о её правителе. Там совершенно другие порядки и нужно соблюсти их, чтоб не выставить Инадзуму в дурном свете. Приняв решение, юноша запланировал поход в библиотеку, чтоб хотя бы немного узнать о чужой стране. Чайльд откинул все мысли о муже и его любовнике, погружаясь в веселую болтовню фрейлин. - Что значит, банкета не будет? - Тома, узнав, что никакого праздника в его честь не планируется, расстроился. Он думал пригласить несколько знакомых, хотел, чтоб в этот день все смотрели только на него, но не рассчитывал на такой ответ. Аято, глубоко вздохнув, объяснил: - Скоро Летнее Солнцестояние, устраивать что-то сейчас неразумно. Ты же сам хотел как можно скорее получить место наложника, поэтому пришлось чем-то пожертвовать - поняв, что переоценил его уровень здравого смысла, потёр переносицу. Любовник выглядит умным, хотя на деле многое не понимает. - Проводить банкет за банкетом плохая идея, поэтому должен принять это. Тома очень обиделся, но догадываясь, что король может плохо отреагировать на недовольство, скрыл факт своего несчастья, в глубине души надеясь, что это большой розыгрыш и на самом деле его ждёт торжественная церемония, где вокруг него будут крутиться дворяне, поздравлять, дарить подарки и расхваливать, будто новый наложник самое прекрасное, что с ними случилось. Однако мечты остались мечтами. Всё было довольно скромно, канцлер принес документы, в которых нужно было расписаться, сухо поприветствовал любовника и ушел выполнять другие поручения. Через какое-то время зал покинул и Аято, оправдавшись тем, что необходимо закончить с работой. Казалось бы, особенный день для Томы, но он был один. Даже королева не пришла и не принесла долгожданный подарок. Вернувшись в комнату, мужчина закрыл лицо руками, пытаясь сдержать собственное разочарование, пока служанки пытались подбодрить его, но бесполезно. Когда Аято увидел подавленное состояние наложника, присел на край кровати, поглаживая блондинистые волосы: - Разве сегодня не знаменательный день? Так почему ты грустишь? Тома наклонил голову, чтоб королю было удобнее прикасаться к нему: - Раз сегодня знаменательный день, почему никто не поздравил меня? - Тебя поздравили канцлер и слуги - монарх нахмурился. Но это не то, чего хотел "прибрежный мальчик". Он хотел получить приветствие от дворян. Что ему слуги? Они ничего не значат. - Королева ненавидит Тому. Лицо наложника стало ещё мрачнее, когда перечислял все обиды на Чайльда. Аято не оставалось ничего, кроме как утешить его: - Королева не подготовила тебе подарок не потому что ненавидит, а потому что я попросил этого не делать - ложь, но так будет правильнее - сейчас не самое подходящее время. Любовник кивнул, но было видно, что он не верит. В такой атмосфере монарх не мог расслабиться и повеселиться со своим наложником. На следующий день Аято передал секретарю подарок, который тот в свою очередь передал его Томе от имени королевы. - Ваше Величество, Вам передали иностранный шёлк. Сегодня Аякс закончил работу раньше, поэтому захотел выпить чаю с фрейлинами. Тогда-то и пришел посыльный знаменитой Дори, передавая красивый, явно дорогой кусок синей ткани. Девушка кропотливо подбирала оттенок под цвет глаз юноши. Чайльд вздохнул, поставив чашку на столик. Каким бы великолепным не был шелк, он знает, с какими намерениями его преподносят. Дори хорошая знакомая Аято, которая всегда и во всем ищет выгоду. Если принять этот подарок, потом можно услышать сложные требования. Королеве такие проблемы не нужны, поэтому поблагодарив, отпустила слугу обратно, попросив передать, чтоб больше ничего не дарили, поскольку это может вызвать недоразумения. Так как это случалось не в первый раз, посыльный лишь скромно улыбнулся, принимая чужой отказ. - Госпожа никак не устанет - когда дверь закрылась, Аяка высказала своё мнение, что вызвало смешки у фрейлин. Атмосфера снова стала мирной. Через некоторое время пришел новый посетитель. Это оказался один из чиновников, координирующий повестку дня. Довольно быстро разобравшись с делами, они распрощались и Тарталья продолжил разговаривать с дамами, однако, к удивлению юноши, пришёл третий человек, что большая редкость для утра. К большому неудовольствию, просящий аудиенции был никто иной как Тома, с которым Аякс не планировал часто встречаться. Посмотрев на помощника, он уточнил, действительно ли к нему пришел этот мужчина, на что получил презрительное "да". И что только здесь забыл наложник короля? Но Итэр, отвечающий лишь за охрану и объявление о прибывших не знал ответа, зато чувствовал ответственность, когда говорил о прибытии "прибрежного мальчика", поскольку выглядел смущенным. Честно говоря, Тарталья не хотел встречаться с Томой. Почему он должен хотеть видеть того, кто ранит его чувства? Может когда-нибудь королева будет непринужденно смеяться рядом с Аято, даже несмотря на дюжину наложников, но сейчас не готов принять даже одного. Но всё же... - Впусти его. - под недовольный возглас, Аякс поднял наполовину пустую чашку чая, делая успокоительный глоток. Конечно, между ним и Аято не было страстной любви, тем не менее, юноша не хотел, чтоб король ненавидел его - это принесет разлад в управлении, поэтому всё, что мог, это перетерпеть визит первой любви правителя. - Рад снова увидеться, Ваше Величество, это наша вторая встреча, я Тома. Тарталья не понимал, этот мужчина притворяется или действительно не помнит о ситуации с Люмин, раз так невинно улыбается? Аяка не скрывала своего недовольства, отсиживаясь в тишине, пока Чайльд пытался сохранять нейтральное выражение лица. - В отличие от первого раза, теперь я знаю, что ты наложник. Поздравляю. - на автомате проговорила королева. - Спасибо! - ответил сияющий любовник. - Что тебя привело? Тома выглядел так, будто не понимал, о чем речь, это однозначно ещё больше злило. - Мы с тобой теперь как братья, Ваше Величество, семья! Застигнутая врасплох Аяка подавилась чаем, пытаясь откашляться. Аякс тоже был в шоке. Братья? Семья? Что этот мужчина несёт? - Мы семья, потому что у нас один и тот же муж. Спокойное выражение лица Чайльда практически разлетелось на осколки. Было тяжело подавить дергающийся нерв. Контракт наложника - это буквально контракт. Любовники не относятся к королевскому роду, но даже так он посмел сказать нечто подобное. В этом предложении столько заблуждения, что не понятно, с чего начать объяснять, да и нужно ли? - Могу ли я называть тебя братом? Терпение королевы подошло к концу. Поджав губы, холодно ответил: - Нет. Лицо Томы вмиг помрачнело, будто не ожидал такого ответа. Его реакция была ещё более удивительной. Он буквально отобрал чужого мужа и ещё хотел стать семьёй? Наложник действительно думал, что Тарталья согласится? - Это потому что Вы ненавидите Тому? - Дело не в том, что я ненавижу тебя - Аякс ненавидел его всей своей душой - просто несмотря на то, что у нас один муж, это не делает тебя моим братом. Юноша пытался рассказать об этом как можно спокойнее, но видимо любовник воспринял это как насмешку, из-за чего зелёные глаза наполнились слезами. Поняв, что этому мужчине нет смысла что-либо говорить, Чайльд замолчал. Обиженно попрощавшись, Тома покинул чужие покои. Итэр любезно закрыл за ним дверь, пока все остальные отходили от шока. Большинство из фрейлин никогда не встречались с наложниками, не говоря уже об их посещений официального супруга, поэтому эта встреча стала неприятным опытом. Нахмурившись, Тарталья повернулся к самой старшей служанке: - Все любовники такие? Хотя юноша на время учебы жил во дворце, никогда не встречался с наложниками предыдущего короля. Он был слишком мал, чтоб дебютировать, поэтому плохо представлял, как ведут себя "цветы" в обществе. - Наложники редко встречаются с королевой - немного подумав, служанка продолжила - это только бы ранило чувства друг друга. Видимо господин Тома исключение. Вот же... Свалилось счастье на плечи Аякса. Не хватало ему проблем. - Боюсь, что скоро любовнику понадобится фрейлина - Аяка глубоко вздохнула - Его Величество говорит, что Тома простолюдин, что звучит сомнительно. Интересно, найдется ли хотя бы один человек, который захочет служить ему? Королева задавалась тем же вопросом.