Второй брак королевы

Моракс отвечал на всевозможные вопросы по поводу друга. Главным аргументом, почему отказались от поисков был "Если он до сих пор не раскрылся, то уже не признается". И Чайльд был признателен, что император сдержал обещание. Юноша неловко отрезал кусок торта, стоя рядом с богом и остальными дворянами. Периодически они с Архонтом пересекались взглядами и королева кивала, надеясь, что не ведёт себя странно. Рекс Ляпис такой хороший... - Рассеянно окинув зал, думал Аякс. Даже Аято нечего ему предъявить, так как Моракс не проронил ни слова о Томе. Разговор о письмах плавно перешёл на обсуждение махаматры и его магии, точнее, как она используется во время битв. Удивительно, несмотря на талант, Сайно особо не распространяется о своих навыках и Чайльд понимает, почему: иногда лучше сохранить это втайне, чтоб противники не знали, чего ожидать от боя. Тарталья наблюдал за гостем из Сумеру, пока в зал не ворвался один из рыцарей Аято. На вопрос юноши, что произошло, тот лишь поклонился, направляясь к королю, который не заметил его, так как смотрел на Моракса. Только после того, как позвали, Аято повернулся, выслушивая новости. Ему срочно нужно отправиться в главный зал. Стражник прозвучал серьезно: в комнате было всего двадцать человек, так что все могли слышать, что он сказал, гости не сводили с него глаз. Не теряя времени, правитель вышел вместе с рыцарем. Аякс пытался выяснить, что случилось и нужно ли ему тоже идти, но пришел к выводу, что если бы требовалась помощь королевы, её позвали. Скорей всего дело опять касается Томы, а раз так, то вмешиваться не хотелось. Приняв решение остаться, юноша повернулся к гостям, продолжив беседу. Когда пришло время, он покинул банкет, направляясь в бальный зал, так как с остальными приглашенными тоже надо было поздороваться, а после заката присутствовать на фейерверке. Зайдя в помещение, королева ощутила более оживленную атмосферу. Что-то случилось? Люди обычно устают от многодневных торжеств. Все роскошно одевались в последний день, но энергия обычно уже не та, как в первый. У входа он заметил несколько человек, которые разговаривали и смеялись. Шум все возрастал, растерянно оглядевшись, увидел, как к нему подбежала Люмин, пытаясь что-то воодушевленно рассказать. Собрав несколько слов воедино, Чайльд понял, что такой ажиотаж возник из-за Томы, точнее подтверждения, что тот является беглым рабом, принадлежавшим Синьоре Лоефальтер. Женщина, сумевшая прийти только в последний день праздника, узнала наложника и объявила об этом всем присутствующим, видимо, не зная о законе, так как находится в городе всего несколько часов, предпочитая вести изолированную от общества жизнь. Когда пришел король, он остановил Розалину, но было уже поздно. Как бы Тома не отрицал своё происхождение, никто не верил ни единому слову, так как буквально всё кричало о правдивости слухов: даже запрет говорить об этом был неопровержимым доказательством. Видимо, от переизбытка чувств и стресса наложник упал в обморок. Аято тут же кинул всё и, подхватив любовника, унёс его. Теперь понятно, почему рыцарь искал короля. На мгновение какое-то необъяснимое чувство нахлынуло на Аякса. Это было... Облегчение? Скорей всего, это было оно. Супруг пришел в ярость, когда заподозрил, что Чайльд распространяет ложные слухи о Томе как о беглом рабе. Обида и печаль теперь сменились удовлетворением, тем не менее, в сердце был маленький уголок, который не был взволнован. Странная и непривычная апатия накрыла сознание, не давая что-либо испытать. Откуда взялось это неприятное ощущение? Тряхнув головой, пытаясь прийти в себя, Тарталья закусил губу. В любом случае разве Аято не понимал, кем может являться Тома, когда спасал его? Хотя, даже если догадывался, вряд ли смог возненавидеть, он привез этого мужчину сюда из-за жалких обстоятельств и своего сильного желания защитить. Влюбился ли король в него тогда или нет, но это была их первая встреча. Не важно, простолюдин или раб, ему нравится наложник поэтому сделает всё, чтоб поддержать его и избавиться от насмешек. Аякс не знал, что может произойти, однако точно был уверен, что не хочет вмешиваться. *** Как обычно, тщетно было пытаться избежать встреч с этими двумя. Каждый раз это либо Тома, либо Аято, загоняющие Чайльда в ловушку и сейчас это был муж. Некоторые из иностранных гостей собирались отправиться в свои страны, некоторые хотели остаться подольше в Южном дворце. Тарталья вернулся в покои, оставив позади тех, кто хотел продолжить пьянство и веселья. Ему хотелось принять теплую ванну, чтобы снять дневную усталость. Фрейлины тоже выглядели измученными, поэтому вместо того, чтобы следовать за ним, отослал их отдохнуть. Однако прежде чем королева успела закончить набирать воду, подошел капитан охраны Аято. У него появилось дурное предчувствие, как только увидел его. В течение месяца все случаи, когда супруг вызывал без причины, становились неприятными встречами. Чего же тот хотел на этот раз? Настроение было ужасным, когда Аякс шел по длинным коридорам, но ему удалось контролировать выражение лица. Юноша надеялся, что сможет остаться беспристрастным и перед мужем… Наконец он вошел в спальню Аято в Восточном дворце. Король сидел на стуле у кровати, и Тарталья заметил Тому лежавшего на кровати с полотенцем на лбу. Снова повернувшись к супругу, который не сводил глаз с Чайльда, спросил, зачем его звали. Правитель медленно открыл рот и сказал: - Ты хочешь мне что-нибудь сказать? — Голос был довольно резким. - Это я должен спрашивать. - Даже глазом не моргнешь в такой ситуации? Первая мысль, которая пришла в голову: - должно быть, Аякс хорошо контролирует выражение своего лица, и уголки рта поползли вверх. Аято, казалось, еще больше обидела чужая улыбка: - Счастлив, что теперь Тому все считают беглым рабом? Да. Но в слух этого не скажет: - Собираетесь выместить свой гнев на мне? Я слышал, что случилось с наложником и знаю, как Вы расстроены, но не используйте меня в качестве средства для снятия стресса. - Королева! Неужели ты думаешь, что я позвал тебя, чтобы выпустить пар? Чайльд скептически выгнул бровь: а для чего еще? - Ты действительно хотел доказать, что Тома беглый раб? - закатив глаза, мужчина продолжил - Аякс родился великим аристократом. У него хорошая семья, огромное богатство, огромная власть, прекрасный особняк, природная красота и остроумие. Но, несмотря на это, он все еще хочет быть выше всех. Почему? Или... подожди... - Аято нахмурился, будто понял причину такого поведения - или боишься, что из-за наложника тебя больше никто не пожалеет? Кто тут ещё ведёт себя по-детски? Прошло уже почти десять лет, а ты до сих пор думаешь об этом. Даже если это и травмировало тебя, сравни: три дня и вся жизнь. - Закройте рот. - Королева нахмурилась, сжав кулаки - я просил больше не вспоминать про то происшествие. - Тарталья, Тома живёт так с рождения. У него ничего нет: ни родителей, ни семьи; у него нет собственности, нет власти, дома. Он похож на королеву, которая умна и красива, но без возможностей. Аякс хотел закрыть руками уши и не слушать всю эту трогательную речь. Юноша знает, как страшно испытать это, но в отличие от наложника смог выбраться благодаря одному мальчику и собственным силам. - ... А потом Тома встретил меня и попытался получить их для себя. Шанс быть любимым, съесть теплую еду, расслабиться на удобной кровати, чему-то научиться... Этот мужчина забрал у него мужа - хотел сказать Чайльд, но гордость не позволила ему этого сделать. Аято хотел, чтоб юноша посочувствовал тяжёлому бремени наложника? Чтоб королева помогла ему, потому что тот попал в беду? - ... Я не прошу тебя понимать его, даже если ваши ситуации схожи, но хотя бы прояви капельку сострадания. - Сострадание? - Тарталья склонил голову на бок, слушая, что ему говорят. - Сострадание, которое королева проявляет то тут, то там - например, к детским домам, домам престарелых, медицинским центрам, храмам, академии. Почему ты не можешь проявить это сострадание к Томе? - Аято взорвался, но тут же осекся и рухнул обратно в кресло. Наложник со стоном потянулся и король поспешил взять его за руку, успокаивая. Аякс закусил губу, заметив, что на нём рубашка с широкими рукавами, скорей всего принадлежавшая супругу. - Тома - Ваш любовник, так что Вы должны нести ответственность за него. Я не присматриваю за ним потому что он не находится под моей юрисдикцией. - Я и не просил заботиться о нем. Просто оставь его в покое. - Разве я когда-нибудь провоцировал его? - Вчера перед императором Ли Юэ, когда он оскорбил Тому. Выбирая из них двоих, ты должен был встать на сторону наложника. Если не знаешь, кто говорит правду, обязан поддерживать своих подданных! - Как уже говорил, мне известна правда поэтому выбрал Моракса. - Тома солгал? - Аято вымученно вздохнул, не желая продолжать этот разговор. - Это Вы верите в его невиновность, а не я. - Ладно, это было вчера, а сегодня? Почему ты пытался унизить его сегодня? - Вы знаете, что я не говорил с ним со вчерашнего дня. - Так и есть, но ты хотел доказать, что наложник - беглый раб поэтому позвал Синьору Лоефальтер. Казалось, воздух взорвался, когда он произнес это обвинение. Тарталья знал, что это не может быть правдой, но прозвучало именно так. Юноша впился взглядом в мужа: - Любовь отдавила Вам часть мозга и Вы больше неспособны трезво мыслить? Приглашения были отправлены до появления Вашего любовника. Аято сглотнул от неловкости, но отступать так просто не собирался: - Она не очень важный гость, так зачем же ты пригласила ее на торжество? - Меня не интересует все, что касается наложника. И Вы были уверены, что он не беглый раб. При таких обстоятельствах, почему бы не послать приглашение Синьоре Лоефальтер? Чайльд даже не знал, какое происхождение у Томы. Единственное что было известно - то, что король нашел того на берегу моря возле поместья Лоефальтер. С тех пор он ни разу не слышал о нем, и если бы наложник был простолюдином, то присутствие Розалины не имело значения. И все же почему-то Аято показалось, что Аякс выяснил что Тома принадлежит той женщине. Аякс? Аякс ошеломлен. - Вы должны заботиться о нем сами и не должны ожидать, что я просмотрю за ним в независимости от происхождения. - Ты жестокий, бессердечный омега. Человек, который всю жизнь провел в нищете, теперь может стоять гордо, а ты не хочешь этого видеть? Не хочешь, чтобы тебя запятнали? Королева ужасна. Нахмурившись, рыжий юноша вышел из спальни и быстрым шагом направился на полигон, пытаясь утихомирить злость. Как этот мужчина смеет говорить ему такие вещи? Он ужасная королева? Тогда пусть ищет себе новую! Чайльд понимал, что говорит на эмоциях и на деле такого никогда не случится - это невыгодно ни стране, ни семьям Камисато и Тарталья, но не мог ничего с собой поделать. Аято переходит границы, унижая собственного супруга из-за какого-то наложника. Просто вспоминая о недавнем разговоре, кровь закипала - чучело так просто не отделается. Сегодня оно отыграет роль любимого муженька и любовника в одном лице. Проверив, что никто не смотрит, а рыцари остались позади, Аякс активировал гидро лезвия. Выгнув бровь, королева осмотрела оружие, не понимая, что не так - вроде всё, как обычно, но форма более...прозрачная? Что ж, видимо это случилось из-за нестабильного состояния. Взяв удобнее клинки, Чайльд замахнулся на куклу, намереваясь одним ударом снести голову, однако стоило соприкоснуться с соломой, как лезвия разлетелись на миллионы капель, скатываясь по рукам на землю. Синие глаза расширились, увидев это: - Что за... - юноша стряхнул с себя воду, стараясь сохранять относительное спокойствие. Что произошло? Вдохнув и выдохнув, он снова призвал гидро оружие, однако, как и в прошлый раз, оно продержалось всего минуту, прежде чем рассеяться. Нервно хохотнув, Тарталья повторил попытку, но результат оставался одним и тем же: Стихия не поддаётся. Сделав размашистый шаг назад, Аякс посмотрел на дрожащие руки: - они выглядели как прежде, но потеряли свою боевую ценность. Вспомнив про глаз бога, королева резко полезла в карман, доставая оттуда артефакт, сглотнув вязкий ком, юноша наблюдал за слабым мерцанием - прежней энергии больше не было и вряд ли будет. Скорей всего глаз бога потухнет, забрав с собой благословение Селестии. У Тартальи перехватило дыхание от этой догадки - что значит, не сможет использовать гидро стихию? Как же так? Невозможно... Он жил своими способностями, находя в них утешение, но теперь даже этого нет? Несправедливо, почему судьба так жестока к нему? Сперва отобрала мужа, а теперь ещё и смысл жизни? Аякс не согласен с этим - он упал на колени, продолжая немигающе смотреть на глаз бога, надеясь найти хоть какое-то решение проблемы - что ему теперь делать? Сложив руки на груди, лелея артефакт как дитя, Чайльд пытался сдержать подступающую панику. Вместо того, чтоб позволить слезам скатиться по щекам, королева рассмеялась, надеясь хоть так передать все свои эмоции: ему нельзя быть громким, это не соответствует правилам этикета, но прямо сейчас весь полигон сотрясался от смеха, больше похожего на рыдания. Аякс замолчал, перестав дышать. Расфокусировано глядя в одну точку, ему на секунду стало легче - все мысли исчезли, в голове была пустота, но стоило сделать вынужденный вдох, весь шум тревожных голосов вернулся, ударив сильнее, чем прежде. Он ничтожество, не смог сохранить даже подарок Селестии, что говорить тогда о супруге? Значит заслуженно, значит ничего изменить нельзя. Или можно? Подняв голову, Чайльд столкнулся с нарисованным лицом чучела, которое будто насмехалось над ним: в этот раз победа принадлежит кукле, тебе не победить Аято, ты хуже Томы. Но ведь ему не нужно побеждать Аято? Тарталья муж, а не соперник. Он не хуже Томы, он знает это. Но глаз бога... Взглянув ещё раз на потухающий артефакт, королева задумалась: Может ещё не всё потеряно? С трудом поднявшись на ватные ноги, чуть пошатнувшись, Аякс подхватил практически бесполезную стекляшку, медленно направляясь к рыцарям. Точно, всё будет хорошо, всё придёт в норму, надо только постараться. Глаз бога не потухнет, это невозможно пока владелец жив. Значит, Тарталья просто устал и скоро всё наладится.