Второй брак королевы

Синьора нервно шевелила руками. Она была хозяйкой небольшого поместья, хотя это и не обязательно означало, что у нее нет влияния. Многие герои, военные чиновники и высокопоставленные дворяне предпочли жить мирной жизнью в обычных домах, оставив столицу позади себя как можно дальше. В некоторых случаях важен был не размер или географические особенности земли, а ее местоположение. Например, Ватацуми располагался далеко от столицы, но его ценность нельзя было игнорировать, поскольку там находилась самая большая Академия магии в Тейвате. Но это было неприменимо к Лоефальтер. Ее поместье на острове Рито не было открыто для светского развития, так как территория относительно небольшая и служит в основном как отправная точка кораблей. Она никогда не видела короля на расстоянии, не говоря уже о личной встрече. Под испепеляющим взглядом Аято Синьора опустила глаза. Это был очень неприятный опыт. Хотя друзья Розалины иногда смеялись над скромностью ее состояния, она не испытывала ненависти к своему положению. Большие поместья находились под влиянием королевской семьи, в то время как Лоефальтеры могли достойно царствовать над своими маленькими. Женщина никогда ни перед кем не падала ниц - до сих пор. Синьора была напугана человеком столь же молодым, как и ее сыновья - это задевало уязвлённую гордость. Аято наконец заговорил, приказывая объясниться за сегодняшнее. Какое-то мгновение Розалина не могла понять, что тот имеет в виду. Ранее король отнес Тому в спальню, а саму Синьору арестовали и доставили в эту комнату в Восточном дворце. Причина была известна всем - так зачем же снова поднимать эту тему? Но в конце концов стало ясно, что таким образом мужчина призывает вернуть всё в норму. - Приношу свои извинения, Ваше Величество, я иногда неправильно распознаю лица людей. Мой сбежавший раб был так же красив, как и господин Тома - пшеничные волосы, большие зелёные глаза... Признаю, ошиблась. - Розалина поклонилась и продолжила искать выход из сложившейся ситуации. - Я запятнала репутацию наложника. Искренне прошу прощения. Голова опущена, но ее глаза блестели от любопытства: Молодой король продолжал защищать Тому, хотя и знал, что тот беглый раб. Синьору действительно впечатлил этот омега - он думал, что сможет просто стереть свою личность и подать себя как наложника, однако низкое положение всплыло довольно быстро, но даже так, неужели Аято действительно благоволил к нему? Розалина еще в поместье знала, что тот может держать альф под каблуком, но его талант оказался гораздо сильнее, чем ожидалось. - Ладно, но впредь следите за своим языком. - Да, Ваше Величество - на удивление, король довольно легко отпустил женщину. Губы Синьоры сложились в слабую ухмылку. Возможно, ей удастся избавиться от роли маленькой провинциальной дворянки и занять более привилегированное положение. *** Чайльд шел по коридору сопровождаемый охраной. Голова и сердце были тяжелы, а одежда, казалось, тяготила юношу. Делая шаг, Тарталья чувствовал покалывание в ребрах, что именно это было: стресс или побочный эффект от частичной потери магии, он не знал, но думать об этом не хотел. Когда Аякс добрался до Западного дворца, то прислонился к колонне, чтоб избавиться от болезненных ощущений внутри. Обида на супруга меркла на фоне горечи от утраты важной части жизни. Утопая в собственном отчаянии, юноша не сразу услышал, как к нему обратились. - Королева? - Моракс подошёл ближе, чтоб заглянуть в лицо своего пока что друга, но тут же отшатнулся, испугавшись синих глаз. Пустых синих глаз. - Что произошло? Только тогда Чайльд отозвался, прийдя в себя. Былой блеск вернулся, но император уверен в том, что видел. Что-то точно случилось и явно нехорошее. - Опять король буянит? - слабо улыбнувшись, бог склонил голову на бок, надеясь получить ответ. - Сожалею, сейчас я не выгляжу презентабельно - выпрямившись, Аякс вернул на лицо привычную маску отстранённости, чтоб не показывать свои слабые стороны - Вышли прогуляться? Моракс нахмурился, протягивая руку. Тарталье показалось, будто та дрожала, но это невозможно, Архонты сильные: - Обычно в Ли Юэ близкие люди обнимаются, чтоб справляться с горем вместе. Королева Наш... Мой друг, могу я помочь? Юноша покачал головой и Рекс Ляпис отступил, выглядя опечаленным. - Твой муж снова оскорбил тебя? - увидя чужое замешательство, объяснил - Просто хочу знать. - Не могу сказать, это личное - закусив губу, королева отвела взгляд. - Я должен был первым встретиться с тобой... - тихо пробубнил император, но был услышанным. - Надо было приехать много лет назад и забрать тебя со свадьбы. А ещё лучше познакомиться с младенцем Аяксом, подружиться и защищать от всяких разных Аято. Из уст грозного бога это звучало максимально нелепо - Чайльд тихо посмеялся, просто представив, как маленький рыжий мальчик собирает лепестки сакуры вместе с Архонтом. Поняв, что не совсем удачное утешение сработало, Моракс облегчённо улыбнулся: - Поскольку я не устраиваю тебя в качестве поддержки, может быть мне следует прислать Чжун Ли? Чайльд не мог обнять Рекс Ляписа, но вот дракон был бы очень кстати. Согласившись, юноша спросил, где тот находится. - Я пошлю его в твою комнату. - Ничего страшного, если увидим Чжун Ли вместе. У меня много вопросов о нём… Император выглядел так, будто его застигли врасплох. Янтарные глаза заметались. - Чжун Ли сейчас занят... Точнее, он довольно застенчив и не любит, когда в помещении несколько человек. Тарталья непонимающе выгнул бровь: сколько существо игралось с ним и с фрейлинами, ни разу оно не показалось беспокойным. Аякс с сомнением уставился на взволнованного мужчину. Может ли бог врать? А потом понял, что было бы крайне неразумно омеге заходить в комнату альфы. Тогда это имеет смысл - они же договорились дружить тайно. Извинившись за столь опрометчивую просьбу, Моракс поспешил объяснить, что все в порядке и королева может задавать любые вопросы. Немного подумав, юноша заговорил: - Что Чжун Ли любит? - Королеву. - Чайльд не совсем понял - Королева - фаворит Чжун Ли. Почему император смущён? Тарталья не понимает, ему кажется странным, что Архонт перед ним - представитель силы и могущества - краснеет и стесняется, говоря о предпочтениях животного. - Мило - улыбнулся Аякс - обязательно поблагодари его. А что насчёт еды? Я бы хотел угостить дракона чем-нибудь, помимо воды. - Чжун Ли съест всё, что предложит королева. Юношу это немного расстроило - значит ли это, что у него нет особенного блюда? - И всё же должно быть что-то, что ему нравится. - Он всё ест. - Рекс Ляпис вдруг поджал губы и повернул голову в сторону, его челюсти были сжаты, как будто пытался подавить смех. ... Чжун Ли обжора? Или это было сказано в шутку? Однако прежде чем Чайльд смог спросить, император, пообещав прислать дракона, ушёл. Вернувшись в свою комнату, Тарталья открыл окно, чтоб животное могло спокойно зайти внутрь и размышлял, чем можно его угостить. Обратившись к Итэру, они оба пришли к выводу, что большая летающая ящерица тоже ящерица и питается различными насекомыми и мелкими тварями. - Можно попробовать предложить рыбу вместо птицы, но я не уверен - рыцарь игрался с кончиком своей косы, думая над вариантами корма. - Змей найдем... - королева села на диван - моллюски можно взять с кухни. Кроме меня их никто не ест поэтому проблем с недостачей быть не должно. Мух не надо, слишком мелко. Отправив Итэра на поиски, Аякс наконец расслабился и головная боль вернулась. Последствия истерики - предположил юноша, без них никуда. В конце концов, сам виноват, что такое случилось. Селестия посчитала, что он недостоин пользоваться стихией поэтому спокойно забрала, наплевав на чувства пользователя. Точнее, частично забрала, но это неважно, даже если не слышал о таком раньше. Во времена Охоты, у людей отбирали глаза бога вместе со способностью управлять магией, но в таком случае человек терял смысл жизни, выбирая либо самоубийство, либо существовать как пустая оболочка. И то, и другое не соответствует симптомам Чайльда - есть лишь раздражающая головная боль и апатия, которая не является особой проблемой, так как у него хорошо развита самодисциплина. В таком случае, что происходит? Точно ничего хорошего и это вызывает новую панику, которая с горем пополам, но утихает, когда в дверь постучали. Итэр вернулся с накрытым тазом. По словам мальчика, змей сейчас не найти поэтому повар предоставил ещё живых угрей Унаги и несколько моллюсков. Этого должно хватить. Рыцарь поклонился и вышел из комнаты, оставляя королеву одну. Приоткрыв крышку, на него уставилось несколько пар глаз, но на атаку сил не было. Без воды они мало на что способны. Вздохнув, юноша отметил, что из них мог получиться неплохой суп. Было бы здорово, если бы Чжун Ли оценил такой букет морепродуктов. Дракон наконец-то появился. Вместо того чтобы сесть на подоконник, грациозно зашёл в открытое окно летая по комнате; золотые глаза смотрели на Тарталью, как бы убеждаясь, что человек внимательно наблюдает. Сделав еще круг, он приземлился на чужие колени. Аякс погладил его по спине и животное громко вскрикнуло, пошевелив хвостом. - Ты невероятен - умилившись, сказал Чайльд и заметив, как существо прихорашивается, решил, что самое время предложить угощения. - у меня кое-что есть для тебя. Подхватив его на руки, юноша подошёл к столу, на котором стоял таз. Видя чужой энтузиазм, он не стал долго тянуть и сразу убрал крышку, показывая содержимое. Чжун Ли вмиг оцепенел, дико моргая глазами. Королева вспомнила слова Итэра, что дракон может отказаться есть самостоятельно поэтому схватил самого крупного скользкого угря, поднося ближе к животному. Унаги извивался, цепляя коричневые чешуйки, оставляя неприятное ощущение после. Существо наконец не выдержало и с гулом вырвалось носясь по всей комнате, лишь бы избавиться от фантомных противных прикосновений. Аякс пытался поймать Чжун Ли, но тот как сумасшедший метался по столу и дивану, роняя на пол книги и вазу, после чего выпрыгнул в окно, улетая совсем. Тарталья нахмурился, смотря на таз: драконы это не едят? Таки нужно было искать змей и птиц. Расстроившись такой реакции, юноша собрал выпавших Унаги, складывая их обратно и передавая Итэру, чтоб тот отнес на кухню. Он переживал о Чжун Ли всю ночь напролет и спал крайне беспокойно. Эти мысли отвлекали от душевной боли, связанной с потерей сил и Аято, но заставляли размышлять о состоянии животного. В порядке ли оно? На следующий день, едва ли закончив завтрак, королева вышла из своей комнаты, чтобы встретиться с императором Ли Юэ. Аякс не мог войти в чужие покои, но надеялся столкнуться с Рекс Ляписом возле Южного сада. Ему необходимо было знать, что с драконом всё хорошо. Однако как только он покинул дворец, обнаружил Моракса, прислонившегося к колонне и смотрящего на здание. Повернувшись к рыжему юноше, он быстрым шагом подошёл к нему: - Вчера я ответил неправильно. Чжун Ли не ест морепродукты. Тарталья выглядел озадаченным: - Тогда я могу подготовить змей или птиц. - Нет! - бог кашлянул, возвращая на лицо спокойствие - Чжун Ли вообще не ест всё, что ползает и уж тем более то... Что плавает... - Что насчёт варёных Унаги? - предложила королева, пытаясь скрыть смущенную улыбку. Архонт довольно долго молчал. Громко выдохнув, мужчина сдался: - Давай просто обойдёмся водой? Мой дракон очень привередливый и угодить ему тяжело. *** Тома запутался в сети сложных эмоций, он был благодарен, что Аято спас его. Король с самого начала знал, что наложник беглый раб, но желание защитить заставило скрыть это даже после того, как дело было раскрыто. Сколько других альф нежно шептали ему о своей преданности, прежде чем покинуть, используя свой статус как щит? По иронии судьбы именно Аято самый могущественный человек в стране, не сделал этого. Но страх перед прошлым все еще давил на пятки. Как раз в тот момент, когда он едва стряхнул с себя оковы, когда люди начали смотреть на него как на «Тому», а не «раба», его личность снова схватила за лодыжки. Если бы не любовь короля, мечта наложника умерла из-за Синьоры Но как насчет людей, которые, когда-то ловили каждое его слово и улыбку? Что они будут делать сейчас? Мужчина забеспокоился. Он еще не встречался с другими дворянами с тех пор, как правда вышла наружу, и боялся, что эти дружелюбные лица превратятся в отторжение... Тома погладил аметистовый браслет на своей руке, но сердце так и не успокоилось. Нет, как раньше уже не будет… даже если являлся рабом, теперь он наложник короля. Мужчина обнял куклу, которую Аято придумал специально для него - мягкую собаку из ткани и хлопка по имени Таромару. Дверь открылась, и в комнату вошла Ёимия с беспокойным выражением на лице: - Господин, к вам пришла Синьора Лоефальтер…что мне ей сказать? - Хозяйка? В суматохе момента Тома использовал то же обращение, что и в прошлом. Фрейлина выглядела пораженной, но не произнесла ни слова. Выражение лица девушки сменилось доброй улыбкой, но наложник был уверен, что та смеется над ним. Если она знает об отношениях Розалины с Томой, ей не следовало упоминать о ней. Разве в обязанности подчиненной не входит не пускать других? Не возникает сомнений, что, если бы Ёимия все еще работала у королевы, она была более ответственной. Тома прикусил губу. Если бы знал об этом, то остался в комнате Аято и притворился больным. Возвращаться сюда, чтобы привести в порядок мысли, было ошибкой. Нет, нет - проблема в том, что Его Величество позволил Синьоре свободно разгуливать по городу. Почему король просто не выгнал ее? Почему просто не убил или не посадил в тюрьму? Неужели Аято ни на что не способен? Наложник сдерживал жгучие слёзы, приказывая фрейлине прогнать женщину, но Ёимия колебалась. - Скажи ей проваливать! - На этот раз он закричал, но девушка по-прежнему не двигалась с места. - Ты и сейчас меня игнорируешь? Дрожащим голосом она наконец ответила: - Синьора Лоефальтер сказала, что если Вы не впустите ее, то пожалеете об этом. Гнев придал Томе храбрости и, стиснув зубы, приказал позвать ее. Он был полон решимости вылить на нее холодную чашу оскорблений, однако стоило увидеть злобно ухмыляющуюся женщину, все слова замерли на губах. - Поздравляю, теперь ты наложник короля. Ёимия поочередно смотрела то на господина, то на Синьору, но заметив свирепый взгляд первого, выбежала из комнаты. Мужчина обернулся и посмотрел на Розалину, которая села в свободное кресло, приговаривая, какое оно хорошее. - Почему ты здесь? - Он подражал строгому тону Чайльда. Собственный голос был совершенен в обаянии людей, но ему недоставало властности. Лоефальтер издала смешок: - Передо мной теперь настоящий господин! Правда, я уверена, что это на определенный период. - увидев чужое непонимание, закатила глаза - Как думаешь, сколько лет человек остаётся наложником короля? Тома прикусил губу, услышав колкое замечание Синьоры. Она постукивала пальцами по столу и покачивала шеей, когда заметила браслет на чужом запястье: - О, как красиво. Он сделан из аметиста? Дай взглянуть. Наложник завел руку за спину. Розалина на секунду нахмурилась, а потом улыбнулась: - Его Величество приказал мне исправить мое ошибочное утверждение, что ты беглый раб. Теперь со мной обращаются как с дурой, которая не может даже узнать лицо человека. Будет ли твоя тайна раскрыта или нет, зависит от меня. Я благодарна за мору, но этого недостаточно, хм? Тома резко повернулся к ней: - Тебе не следовало говорить этого с самого начала! Бесстыжая! Ты скрываешь, что я беглый раб, потому что так приказал король. Ты делаешь это не для меня. На лице Лоефальтер появилась коварная улыбка: - Тогда почему я ничего не сказала о ребенке, которого ты бросил? Наложник побледнел. Ребёнок? Кровь снова бросилась ему в лицо, и он сжал кулаки. Белки глаз стали красными от злости: - Как смеешь лгать! Ты убила моего ребенка! - Ярость затопила каждую часть его тела. То, как женщина беззаботно заявила, что он бросил своего младенца, с ненавистью отозвалось в ушах, но Тома заставил себя закрыть рот, опасаясь, что Ёимия услышит их разговор. - Ты не можешь угрожать мне тем, кого нет в живых. Розалина усмехнулась. Это был обычный смех, но наложник почувствовал, как по спине пробежал холодок. Выражение лица Синьоры внезапно стало суровым, а тон - насмешливым: - Я не стану убивать своего внука, собственную кровь. - мужчина пошатнулся, не веря ни единому слову - Вижу, не доверяешь. Может быть, тогда мне следует принести его тебе?