Второй брак королевы

— Маленький дракон? — Выгнул бровь Кейа, отбивая атаку клинка. — Самый настоящий. Понимаю, звучит неправдоподобно, но все мои дамы подтвердят, что все так и было. — Выпрямил спину запыхавшийся Чайльд. Вот уже два часа они с братом тренировались. — Значит, к вам приехал сам Моракс, зачем-то притащил дракона, который является символом Ли Юэ и просто позволил играться с ним? — Альберих недоверчиво уставился на Аякса, который не совсем понимал, в чем проблема. — Получается, так, да, а что? — Дай угадаю, ты ни разу не видел владельца и его животное вместе. — Вообще-то... — Хотел опровергнуть предположение охотника Тарталья, но понял, что тот, собственно, прав: — Да. К чему ты клонишь? Кейа усмехнулся, пряча меч в ножны: — Я никогда не сомневался в твоих умственных способностях, милый, но порой ты очень недогадливый. — Увидев, что тот всё равно не понимает, Альберих решил закрыть тему. — Пора возвращаться. Уже находясь в личных покоях, Аякс заметил, что старший слишком приглядывается к его светильнику. Он знает, что означает этот взгляд: — Если хочешь, можешь взять. У тебя в комнате по идее должен быть один, но видимо, этого мало. — Что ты, — резко отвернулся Альберих от вещи, улыбаясь: — Это твое, у меня рука не поднимется забрать его. — Но ты не можешь спать в темноте. — Синие глаза слегка расширились: — Где ты был ночью? — На крыше дворца, милый, там как раз есть место, чтоб прилечь. Тарталья потёр переносицу: — Мог просто прийти ко мне. Чего мёрзнуть под открытым небом. — Я привык, моя королева, охотники спокойно относятся к таким ночёвкам. А вот тебя будить не хотелось. Однако, если согласишься, я бы хотел перед сном пригласить тебя на крышу, чтоб полюбоваться звёздами. — И выйдет так же, как и с оружейной, да? — Закатил глаза Чайльд. — Я просто хотел пожарить шашлычки для тебя, моя королева, кто ж знал, что ветер - такой негодник - так поступит! — Кейа неловко кашлянул: — Тем более, что ты тоже тогда там был. — Был. И если бы не мой глаз бога, оружейной мы бы не отделались. Многие министры до сих пор не знают, какой Архонт протянул Инадзуме руку, что убытки были не слишком серьезными. — Ну, и ладно. Ты успел тогда скрыться, что может быть лучше. Тем не менее я всё-таки настаиваю. Звёзды здесь прекрасны. — Ладно, уговорил. — Особо не старался. — Хохотнул Кейа, довольно щурясь. Пробираться через охрану оказалось проще, чем предполагалось. Королева сделала в голове заметку позже отчитать их. Ну, или можно просто отправить Итэра. Его рыцарь нашёл бы применение этим бездельникам. Помогая младшему забраться на крышу, Альберих провел того на нужное место. Туда, где открывается самый лучший вид. Не боясь запачкать одежды, мужчины улеглись рядом, расслабляясь. Небо темное, словно конец истории, словно утерянный путь, которому следовал уставший странник, но миллионы звёзд обещают: - ты дойдешь, тебе укажут направление, только научись замечать нас как не просто обычные небесные светила, а что-то, что дарует надежду на будущее. Что-то, что является твоей опорой. Что-то, что всегда поддержит, в независимости от того, где ты находишься. До тех пор, пока над тобой простирается небо, звёзды найдут твою заблудшую душу. И среди этих мириад всегда выделялась одна яркая звезда... Она самая красивая и особенная. Самая теплая и уютная, несмотря на ее холодный блеск. Просто смотря на нее, Чайльд чувствует разливающуюся нежность в своей груди. Такая родная звезда, что всегда смотрит на него ласково и мягко... Просто видя ее Аякс верит в лучшее, просто доверяет, зная, что его не подведут, не обманут. И, ведь, это взаимно. Королева не сразу замечает, что все это время смотрела на Кейю. Не сразу понимает, что та самая любимая звезда - это внимание старшего брата. Альберих видит, что Чайльд рассматривает его, а не небо и слабо улыбается, позволяя себе наглость смотреть в ответ. Это до ужаса трогательный момент - пролетает в голове охотника. Раньше, будучи ребенком, он даже мечтать не смел о семье, но теперь судьба побаловала его младшеньким. Разве может награда за всю ту пережитую боль быть лучше? Может, но Кейе другого не надо. Мужчина уверен, если бы ему дали выбор, он бы никогда не променял брата на что-то иное. И Альберих знает, что Аякс это чувствует. Чувствует и дарует взаимность. "Что ни делается - всё к лучшему", да? Что ж, возможно именно это и имела в виду она, когда вытаскивала забитого ребенка из тьмы. Кейа подавил желание прикоснуться к сердцу. Ему не хочется своим неосторожным движением прервать магию момента. Что ж ты со мной делаешь, моя королева, - улыбнулся своим мыслям чуть шире Альберих: - С тобой я становлюсь таким сентиментальным, аж зубы сводит. Но разве это плохо? Охотник никогда не считал свои чувства по отношению к брату чем-то отвратительным. Никогда не считал, что недостоин проявлять привязанность. В конце концов Тарталья очень постарался, чтоб доказать, что всё хорошо. Тарталья... — Ты никогда не задумывался, что фамилия "Тарталья" звучит очень вкусно? Будто какое-то пирожное. — Тишину разорвало урчание в животе охотника. Он, видимо, был голоден, поэтому теперь и говорит всякую чушь. — Не знаю, не знаю, — Закатил глаза Чайльд: — Но ты всё равно променял ее на Альбериха. Юноша казался обиженным, но Кейа слишком хорошо его знал, тем не менее решил подыграть: — Ах, моя королева, это всё только чтоб защитить тебя. Останься я Тартальей, плохие дяденьки узнали бы про существование одной влиятельной семьи с похожей фамилией и точно бы не оставили вас в покое. — Я... Понимаю. Просто очень волнуюсь, что с тобой что-то случится. — Аякс поменял положение, чтобы сесть: — Мне страшно, что когда-нибудь ты можешь не справиться, а я даже не узнаю об этом, потому что в Тейвате только один Альберих. Что мне тогда делать? — Моя королева слишком недооценивает меня, — улыбнулся Кейа, прикрыв глаза. — Как минимум знай: этот охотник никогда не падет от руки Фатуи. А смерть меня вообще не пугает, я уже умирал. — Зато меня пугает... — Пробубнил Тарталья, прижав к груди ноги: — Я знаю, что ты обещал, и не стану тебя просить бросить это все. Всё-таки это твоя жизнь. Но прошу, будь осторожен. — Меня не просто убить, мой дорогой. Тем не менее, я тебя услышал. Ночь подходила к концу, когда братья решили вернуться в покои. Аякс отказался оставлять Кейю одного, поэтому проследовал за ним вплоть до кровати охотника. — Малыш Чайльд решил поспать со взрослым? — Хитро улыбнулся Альберих, падая в постель. — Малыш Чайльд решил поспать со взрослым, потому что взрослый боится темноты. — Вернул колкость Аякс, подтягивая кресло поближе. — Не совсем верное утверждение, мой милый. Я боюсь не темноты, а то, что может в ней прятаться. Издержки профессии, понимаешь? — Не дождавшись ответа, Кейа улыбнулся: — В прочем, меня радует, что не понимаешь. — Прости... — Аяксу стало неловко. На секунду ему показалось, что он отреагировал так же, как и Аято. А ведь Тарталья знает, насколько это неприятно. — Нет причин просить прощения, мой хороший, — Альберих хохотнул: — В конце концов я охотник, который стремится к тому, чтоб моя королева могла спать спокойно. Мне нравятся твои эмоции сейчас. Старший братик постарается, чтоб ты сохранял такое выражение лица как можно дольше. *** Утром Кейа куда-то пропал. Аякс предположил, что он отправился терроризировать Аято или кошмарить Итэра, поэтому не стал переживать. Увидев походную сумку Альбериха, юноша подумал, что нужно разобрать ее и попросить фрейлин отнести одежды в прачечную. Боясь, что посторонние могут случайно найти что-то запрещённое, что нередко валялось в карманах охотника, Тарталья сам взялся проверять черную форму. Вопреки ожиданиям королевы, Кейя не пошёл ни к Аято, ни к Итэру. Мужчина решил прогуляться, дабы узнать некоторые слухи. Чего он не планировал, так это встретить наложника, свободно разгуливающего по Центральному дворцу. С каких пор королевским цветам разрешено тут находиться? Ещё большей наглостью для охотника стало то, что этот любовник сам подошёл к нему, пусть и с некой опаской. — Здравствуйте. — Тихо пробубнил Тома. — Здравствуйте. — Поприветствовал его в ответ Альберих, ожидая, что будет дальше. — Как Ваши дела? — Минуту назад всё было хорошо, а у Вас? — У меня тоже все хорошо, — проигнорировал первую часть предложения наложник. — Вы сильно заняты? Я бы хотел поговорить. — Жалость какая. А я вот не хочу с Вами говорить. Как же быть? — Кейа неотрывно пялился на эту блондинистую псину, вызывающую лишь отвращение. — Пожалуйста! Я не займу много времени! — Умолял Тома. Интересно - подумал про себя Альберих. Всегда ли этот любовник так пренебрежительно относился к словам голубого хиличурла? Как он ещё не подох в этом дворце? — Ладно. Пошли. Наложник радовался как ребенок, не понимая, что ведёт убийцу в тихое место, где этот худощавый трупик будет обнаружен не сразу. — Только у меня есть маленькая просьба... — Снова пропищала псина, когда они зашли за очередной угол. — Валяй. — Не мигая пялился охотник на любовника. — Можете... Можете не смотреть на меня такими глазами? — Тома икнул, вздрогнув. — Какими глазами? — Кейа даже не двинулся в смущении, продолжая холодно наблюдать за наложником. — Этими... Страшными... Мне страшно. Глаза Альбериха расширились, а сам он улыбнулся во все зубы, из-за чего выглядел ещё более жутким: — Мне всё равно. Любовник снова икнул, прикрывая рот рукой. Но ради своего плана ему нельзя отступать, поэтому сразу же перешёл к теме: — Я знаю, что Вы чувствуете, сэр Альберих. — О? Правда? — Да! А также знаю, что Вы не можете этим поделиться с королевой, потому что она сама не проходила через все сложности, что прошли мы с Вами. — Да что ты. — Улыбнулся Кейа, скрестив руки на груди. — Но я понимаю! Я понимаю, как Вам тяжело, понимаю, что болит, поэтому... Если хотите, можете выговориться мне. Тома хочет стать Вашим другом, потому что Вы нравитесь Томе. — Ты правда... Готов меня выслушать? — Альберих был сбит с толку. — Да, и, по возможности, дать совет. Я люблю слушать людей. И мне кажется, что ты очень страдаешь от того, что не можешь ни с кем поделиться своими мыслями, поэтому и ведёшь себя так... Ты просто пытаешься привлечь внимание, верно? — Ого... — Опустил руки Кейа и слегка нахмурился: — Поверить не могу, ты действительно захотел помочь мне? — Да. — Что ж, тогда я расскажу. Шесть лет назад я начал свое приключение в качестве охотника на Дураков. Я убивал и убивал, лишь бы моя королева была в безопасности. — Но Чайльд не ценит этого? Альберих проигнорировал чужой вопрос: — Мне было тяжело, но сама мысль о том, что Аякс счастлив грела мою черную душу. И мне правда грустно. Грустно, что скован невидимыми цепями со стороны организации. — Ты запутался... — Есть два человека, которые очень мешают. Я бы с таким удовольствием выпотрошил их, набил соломой и поставил на полигон в качестве тренировочных чучел. Представь только, какое приятное чувство: снова и снова пронзать неугодных мечом. Или может быть оставить их на некоторое время живыми. Сделать множество порезов и пустить окунуться в соленое море. Вот так зрелище! А когда охиличурит это занятие, позвать какого-нибудь пользователя пиро глаза и поджарить их на маленьком огне. Их крики боли - музыка для моих ушей. Но увы, эти двое не Фатуи, хоть и дураки. И в список "жертв" их записать не получится, поэтому я, как ты выразился, страдаю от невозможности что-либо сделать. И сейчас, один из этих хиличуриков предлагает мне дружбу, представляешь? Как я должен реагировать? Мне нужно скакать от радости? Кланяться ему в ноги за оказанную честь? Или я могу спокойно достать свой меч и лишить этого наглеца жизни? Тома с широко раскрытыми глазами сделал шаг назад, а когда охотник снова посмотрел на него, уже не выдерживая, кидается прочь от собеседника. — Стой, куда же ты? Ты обещал выслушать меня! — Крикнул Кейа вслед убегающему наложнику, после чего улыбнулся: Ну вот, а я уже обрадовался. Ещё немного понаблюдав за тем, как удирает блондинистая псина, Альберих направился в свои покои. То, что он увидел при возвращении, не очень его обрадовало. — Что это, Кейа? — Совершенно беззлобно спросил Чайльд, разглядывая в руке конфету в черном фантике. Он не решился самостоятельно проверять, вдруг это что-то важное, ведь не может она там случайно лежать. — Брось каку, милый. — Нервно улыбнулся охотник подходя ближе, чтоб забрать предмет и спрятать его обратно в левый карман своей формы. — Если хочешь, я куплю тебе столько сладостей, сколько захочешь, но к этому не прикасайся, хорошо? — Хорошо. — Не стал больше задавать вопросов Аякс. Если Кейа прямо не ответил, значит это то, что ему не нужно знать. — Завтра праздник в честь первенца, ты собираешься присутствовать? — Конечно, я люблю праздники. Особенно такие. — Неоднозначно ухмыльнулся Альберих. — Подарок? — Обижаешь. Купил ещё в тот день, когда услышал про мероприятие. Уверен, блондинистой псине понравится. *** — В последнее время Вы очень рассеяны, Ваше Величество. Что-то случилось? — Не поднимая головы от документов спросила женщина. Её волновало не столько состояние правителя, сколько его работоспособность. На ее долгой памяти это первый раз, когда тот так хандрит. — Всё хорошо... Просто... Мы немного скучаем. — Моракс устало потёр переносицу: — Как думаешь, Нин Гуан, сможем ли мы сделать королеву Инадзумы Нашей императрицей? — Спорный вопрос. Как минимум сейчас не время для свадеб, Ваше Величество. Тем более, что королева - жена правителя Инадзумы. Вы собираетесь увести чужого супруга? — Учитывая, как Аято относится к Чайльду, да. Это было бы идеальным вариантом. — А захочет ли сама королева уйти с Вами? — Женщина наконец-то оторвалась от бумаг. — Этого... Мы не знаем. — Рекс Ляпис выглядел сбитым с толку. — Прежде чем фантазировать о розовом мире в паре с Вашим ненаглядным, убедитесь, хочет ли он такой жизни. Место императрицы намного серьезнее, чем место королевы. — Мы тебя поняли. Спасибо. — Тем не менее, если вернуться к самому первому вопросу, на данный момент у Вас никаких шансов. *** В день банкета, посвященного ребенку Томы, солнце взошло, как обычно, и к полудню экипажи начали съезжаться во дворец. Поскольку это праздник первенца короля, было много посетителей. Через окно Аякс наблюдал за потоком карет, пышность которых свидетельствовала о богатстве и важности тех, кто должен был присутствовать. Придут ли эти люди к той же идее, что и Аято? К мысли о том, что Чайльд должен принять ребенка наложника, потому что у него никогда не будет своего? …Ну, первенец короля - все равно важное событие. Даже если ребенок Томы не будет стремиться к престолонаследию, дворяне не смогут его игнорировать. Пока не потеряет благосклонность правителя, он, скорее всего, может стать высокопоставленным дворянином, таким как герцог или Великий герцог. Сделав глубокий вдох, королева развернулась и пошла обратно в свою комнату, переоделась и отправилась в банкетный зал. Это был не такой официальный праздник, как бал в честь Летнего Солнцестояния, так что все уже смеялись и болтали. Главную парочку было легко заметить. Тома сидел на мягком диване, специально поставленном в дальнем конце зала, а Аято стоял рядом с ним. За диваном лежали груды подарков, полученных от гостей. Их было уже солидное количество, учитывая, что банкет начался всего около часа назад, и многие все еще подходили к нему, держа в руках разноцветные коробки. Некоторые дворяне выглядели неловко, но другие, казалось, искренне стремились произвести впечатление на наложника. Когда Тарталья подошел ближе, толпа тихо отступила. — Ваше Величество! — Как только любовник заметил Аякса, на его лице появилась ангельская улыбка: — Я так рад видеть Вас, Ваше Величество. Прошел уже час, не думал, что Вы придете. В отличие от наложника, Аято явно нервничал. Дворяне с любопытством наблюдали за происходящим. Королева не обязана преподносить подарок любовнику, поэтому она просто собиралась уйти, но отходя, врезалась в чужую грудь. Человек, стоявший сзади, мягко схватил Чайльда за предплечье, не давая ему оступиться: — Как видите, мы всё-таки пришли, хотя не очень-то хотелось. — Ответил вместо королевы Кейа. — Как поживаете, Ваше Высочество? Аято сказал подойти им ближе и, когда те выполнили просьбу, обратился к супругу: — Я столько раз просил, королева. Следи за своим братом. Я смирился, что он обращается ко мне так в неофициальной обстановке, но сейчас Альберих прилюдно оскорбляет меня. Не боишься, что в этот раз я так просто все не оставлю? — Я так-то здесь, Ваше Высочество. Если хотите что-то сказать, говорите мне в лицо. Чего беспокоить королеву? — И вот снова "Ваше Высочество"! Чайльд, только ты можешь на него влиять, — Аято кинул быстрый взгляд на улыбающегося охотника: — скажи ему прекратить так вальяжно обращаться к монарху. — А? — Аякс сделал вид, будто отвлекся: — Простите, Вы что-то сказали? — Ты надо мной издеваешься? — Глаз короля нервно дёрнулся: — Я попросил тебя сказать Кейе, чтоб он не называл меня "Ваше Высочество". — Странно. Я вроде не слышал, чтоб мой старший брат так к Вам обращался. — Тарталья задумался, а улыбка Кейи стала ещё шире. Тома, чувствуя тяжёлую атмосферу, решил вмешаться: — Ваше Величество, а Вы принесли для ребёночка что-нибудь? — Всё внимание переключилось на наложника, из-за чего тому стало совсем неуютно. — Нет. — Холодно ответил Аякс. — А вот я - да. — Вклинился Кейа, протягивая любовнику свёрток. Трудно было разглядеть, что это за предмет, так как он был завернут в блестящую бумагу и перевязан лентой. Тома взял его обеими руками, посмотрел на бледного Аято, потом потянул за бант. Наложник не открыл другие подарки, так что ему, должно быть, было интересно, что это за подарок. Или, возможно, он хотел показать его остальным. — О, это…! — Зелёные глаза расширились, а лицо озарилось радостью: — Благодарю Вас, сэр Альберих! Это прекрасно, я знал, что Вы хороший человек! Тома несколько раз повернул меч, восхищенно глядя на украшенную драгоценными камнями рукоять и тонко выгравированные узоры на лезвии. Он не мог удержаться от улыбки и одобрительных восклицаний. Любовник явно не понимал смысла подарка… — Я рад, что Вам понравилось. — Кейа, улыбаясь, прищурился. Охотник не станет объяснять ему значение данной вещи. Наложник положил меч на диван и подошел к Альбериху, сложив руки на животе. Что тот делает? — Большое спасибо, что пришли. Я так счастлив. Я всё ещё очень хочу подружиться с Вами… Его прелестного голоса, невинных манер и теплого взгляда было достаточно, чтобы восполнить недостаток этикета в глазах других дворян. Однако это обаяние не произвело на Кейю никакого впечатления: — Забавно. А я всё ещё не хочу дружить с Вами, господин ... — Тома понял, что тот не договорил предложение. Охотник собирался добавить неприятное прозвище, но не стал, когда почувствовал лёгкое прикосновение от Чайльда. Его попросили остановиться. Братья собирались уйти, но наложник неожиданно обратился к Аяксу: — Ваше Величество, это… это ничего, если я попрошу Вас об одолжении? Тарталья равнодушно посмотрел на него: — Какого рода одолжение? Тома сложил руки вместе и посмотрел на Аякса своими большими глазами: — Надеюсь, Вы благословите моего ребенка. Многие люди часто приходили к королеве чтобы благословить свое дитя, и просьба любовника не была необычной. Но… — Я вынужден отклонить Вашу просьбу. На этот раз он не хотел этого делать. Чайльд не думает, что его благословения окажут какое-то существенное влияние, а даже если и окажут, ему просто не хотелось благословлять этого ребенка. Зелёные глаза расширились, как будто Тома не ожидал, что королева откажет на публике. — Будет ли счастлив ребенок, получивший мое благословение? Лицо наложника покраснело. — Но, если Вы все еще хотите, я сделаю это. Любовник покраснел до ушей. Жалкое зрелище, казалось, побудило Аято к действиям, он сердито посмотрел на супруга и тихонько зашипел: — Это действительно необходимо? — Некоторые дворяне обернулись на звук, и правитель оглядевшись, понизил голос еще больше: — Тебе обязательно ставить меня в неловкое положение перед всеми этими людьми? — Я не хотел Вас смущать. — Ты благословляешь младенцев почти каждый день. Неужели тебе так трудно сделать это еще раз? — А в чем проблема? Аякс уже согласился, к чему эти Ваши кудахтанья сейчас? — Вмешался Кейа, не желая больше слушать весь этот балаган. — Не вмешивайся, Альберих, тебя это не касается. — Огрызнулся Аято. — Ещё как касается. Вы пытаетесь самоутвердиться за счёт собственной жены, пытаетесь казаться принцем на белом коне перед любовником. Вам самому не противно? Достойный "альфа" называется. Да чтоб повыздыхали все Фатуи, это низко. У нас в организации таких быстро на место поставили бы. — Ты понимаешь, что говоришь? — Правитель смерил Кейю каменным взглядом, и дворяне вокруг них посмотрели на него с еще большим любопытством. Аякс заговорил голосом чуть громче шепота: — Прекратите оба. Устроили здесь цирк на потеху подданным. Аято сохранял бесстрастное выражение лица и отвернулся, как будто был сыт по горло. Когда он встал рядом с Томой, тот посмотрел на него широко раскрытыми глазами и потер руки о живот. Тарталья не мог видеть выражение лица супруга, потому что он стоял к нему спиной, но было очевидно, что король находится в своем собственном мире. Аякс больше не хотел здесь находиться, поэтому собирался уйти, но передумал, когда в голову пришла одна идея. Юноша подошел к дивану, а Аято пристально смотрел на жену. На его лице было четко написано недоумение. Королева прошла между ними и заговорила с Томой: — Вы все еще хотите моего благословения? Если да, я сделаю это. Чайльд обратился к наложнику, а затем посмотрел на мужа. Хотя тот и хотел, чтобы Аякс дал благословение, он не выглядел счастливым, как будто подозревал, что Тарталья спрятал нож в рукаве или юбке кимоно. Но королева не прятала ножи в одежде. Она спрятала их на языке. Тома широко улыбнулся и кивнул. Чайльд говорил медленно, глядя на живот, который все еще не показывал никаких признаков округлости: — Дорогой ребенок. Будь подобен мечу, который тебе подарил великий охотник на Дураков сэр Альберих. Великолепным и красивым. Наложник улыбался. Неужели он действительно думал, что юноша обругает его? Тома весело взглянул на Аято: — Королева благословила нашего ребенка! Несмотря на восторг любовника, правитель уставился на супруга с подозрением. Тарталье было интересно, что тот скажет. Король не отвел взгляда, но молча обхватил руками плечи наложника. А вот Кейа выглядел вполне довольным.