Второй брак королевы

Альбедо приехал на следующий день, как только услышал про встречу. Он пришел как раз к обеду, и Чайльд пригласил его составить ему компанию за столом. Маркиз молча ел минут десять, прежде чем Аякс заговорил на эту тему: — Мы знакомы уже долгое время, поэтому буду откровенен. — Согласен. Мисо суп немного пересолен. — Ты ведь понимаешь, что я хочу поговорить не об этом. — Бровь Тартальи непроизвольно дернулась от раздражения: — В пище королевского наложника был найден абортивный препарат. — Я уже слышал. Это ужасно. — Продолжил спокойно есть Альбедо. — Знаю ли я человека, который совершил столь неприглядный поступок? — Ваше Величество, нет никаких сомнений, что Вы знаете почти всех дворян Инадзумы. — Так значит, это был дворянин? — Аякс прищурился, ожидая хоть какой-то реакции со стороны маркиза, но тот, будучи Тенью организации охотников, сохранил безразличное выражение лица, будто всё это его не касалось и не волновало. — Это лишь предположение, поскольку этот препарат довольно дорогой. Сомневаюсь, что обычные жители или, тем более, слуги могут позволить себе такие траты. Чайльд цыкнул, найдя это оправдание вполне логичным. — Вам не стоит беспокоиться об этом, Ваше Величество. — Я бы не хотел оказаться в таком положении, когда мне придется беспокоиться об этом. — Тогда попросите повара делать суп менее соленым. Давайте не будем суетиться из-за таких ужасных событий. Тарталья молча смотрел на Альбедо, и тот неловко почесал щеку. Королева прищурилась, глядя на него, и маркиз стал выглядеть ещё более расстроенным: — У Вас такой страшный вид. Совсем как Кейа. — Ты уверен, что мне не нужно переживать об этом? — Зачем спрашивать меня о том, о чем я ничего не знаю? — Странно слышать об этом от Тени. Это был приказ моего брата, верно? Альбедо молчал, продолжая трапезу. Его спокойствие еще больше укрепило Аякса в уверенности, что эти двое замешаны в попытке убийства ребенка. — Король подозревает Кейю. Я не могу допустить, чтоб моего брата казнили. Маркиз застыл на мгновение, потом глубоко вздохнул и тихо пробормотал: — Будьте уверены, Ваше Величество, Вы никогда не найдете убедительных доказательств. — Вы уничтожили улики? Опустив голову, Альбедо сложил салфетку в странную форму и положил ее рядом со своей тарелкой: — К сожалению, мы не можем избавиться от доказательств того, что купили препарат, но можем подготовить доказательства того, что кто-то другой подбросил его. Если что-то пойдет не так, у нас есть актер, который скажет, что он это сделал. К тому же, даже если король захочет, он не сможет достать Альбериха. Альбедо слабо улыбнулся, но в сердце Чайльда поднялся туман. Сокрушенно вздохнув, он всё же решил высказать то, что думает: — Важно, чтобы вас не заметили… Но тот факт, что мои люди сделали это, нельзя игнорировать. Эмоции Тартальи боролись в груди. Он был зол, что его брат и маркиз совершили такой ужасный поступок. Но гордость была задета еще и тем, что Аято оказался прав. — Ваше Величество. Если есть свет, то есть и тень. — Только не говори, что тебе пришлось это сделать. Я знаю, что это не так. — Кейа поступил неправильно с точки зрения морали. Без сомнения. Но ведь он сделал это ради Вас. Не смотрите на его темную сторону. — Альбедо. — Да, Ваше Величество? — Не судите за меня. Маркиз вздохнул, откладывая тарелку в сторону: — Ваше Величество, Вы как никто другой знаете, на что способен Ваш старший брат. Чайльд потёр переносицу, устало откидываясь на спинку стула. Юноша действительно знал, что может устроить Кейа, особенно в порыве злости. Однако легче от этого не становилось. Королева боялась, что ее брат однажды умрёт из-за всех этих интриг, а ещё чувствовала небольшое разочарование, что тот принял такое рисковое решение, которое коснется всех близких им людей, не посоветовавшись ни с кем. Даже с Аяксом. Альбедо, видя чужую подавленность, не мог найти себе места. Ему было крайне некомфортно от того, что он и сам знает слишком мало о том, что задумал его друг-болван. Прокашлявшись, маркиз аккуратно заговорил, желая хоть как-то утешить королеву: — Ваше Величество, — Когда Чайльд почти сразу поднял голову, он легко улыбнулся, продолжив: — Верьте в своего брата. До самого конца. Альберих, может, и поступил опрометчиво, но ещё ни разу никого не подводил. Я уверен, что он обязательно позже все Вам расскажет. Тарталья молчал, даже не пытаясь перебить Альбедо. — Я с ним знаком не так давно, как Вы, но за всё это время убедился, что для него нет никого дороже Вас. Кейа никогда не предаст свою королеву. Через некоторое время маркиз ушёл, и Аякс расстроился ещё больше. Что теперь делать с Аято? Соврать стыдно. Он все равно уже все знал, и от этой мысли ему стало не по себе. Его гордость была уязвлена тем, что придется извиниться перед супругом. Чайльд провел весь день и ночь, думая о том, как поступить. — Ваше Величество, с Вами все в порядке? Вы выглядите бледным. — Аяка достала ванные принадлежности. — Я просто размышлял над одним делом… Юноша не мог рассказать своим фрейлинам об абортивном препарате, поэтому лишь ободряюще улыбнулся им. Похоже, старшую это не убедило, но она не стала допытываться дальше. К счастью, делегация Ли Юэ прибыла во второй половине дня, так что Тарталья мог отложить эти заботы на некоторое время. Он столкнулся с Аято в главном зале, но тот не спрашивал, как продвигается расследование. Король общался со супругом официально, и Аякс принял приветствие делегации со спокойным выражением лица. — Император по сей день восхваляет Инадзуму, с теплотой в сердце вспоминая проведенное здесь время. Когда делегат закончил говорить, к нему подошел дворянин с длинной золотой коробкой. Мадарамэ, главный секретарь Аято, открыл крышку и вытащил оттуда свиток. Он передал его королю, который тут же открыл и прочел содержимое. Правитель кивнул, затем протянул свиток обратно маркизу. На протяжении всего процесса Чайльд смотрел на лица каждого из делегатов. Он не знал никого, за исключением рыцаря, который часто сопровождал Моракса. Тарталья надеялся, что тот привезет Чжун Ли или зелёного орла… Королева знала, что не сможет отправиться в Ли Юэ из-за ситуации, в которой оказалась, и жалела, что не имеет возможности отправить полноценный ответ письмом. Аякс проглотил свое сожаление и сгладил выражение своего лица. Его кожа покрылась мурашками, когда он почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернув голову, Чайльд увидел Аято, смотрящего на него холодными глазами. Правитель отвернулся, но все еще выглядел недовольным: — Пожалуйста, передайте вашему императору, что королева Инадзумы слишком занята и ценна, чтоб ехать так далеко. Услышав его слова в адрес руководителя делегации, Тарталья понял, почему тот выглядел таким мрачным. Пока королева была погружена в свои мысли, делегат спросил Аято, может ли его супруг быть официальным представителем на предстоящем празднике. И, поскольку, само мероприятие не являлось важным для укрепления политических отношений событием, правитель кинул лишь: — Я пошлю Великую Сангему-Бай. Несмотря на то, что девушка была преуспевающим торговцем, она занимала не последнюю роль в жизни дворца. После всего этого Аято слегка наклонился к уху Чайльда и тихим голосом прошептал: — Ты всё ещё ищешь того, кто подсыпал препарат? Настроение королевы упало ещё ниже. Коротко кивнув, Аякс вернулся в свою комнату, и, пока никто не видел, со злости пнул стул, на который изначально планировал сесть. Всё это слишком выматывает: Супруг, который дальше своего любовника не видит, расследование, которые ему всё ещё нужно вести, дабы не подставить брата, и, в конце, этот самый старший брат, задумавший что-то рисковое, но очень хитрое. В прочем, как всегда у него это и бывало. Тяжело вздохнув, юноша поднял стул, когда в окно постучали. Он быстро подошел и увидел зелёную птицу, держащую большой пакет с конвертами. Когда ему открыли, орёл влетел в комнату и поставил перед королевой посылку. — Ты все это принес? Птица кивнула и рухнула на кровать с куда менее благопристойным видом, чем обычно. Напоив ее водой, Чайльд быстро вскрыл один из конвертов: " Ты ответил довольно размыто на мое прошлое письмо. Я не буду рассматривать это как отказ. Но и до согласия мне нужно ещё постараться. Уверен, у меня будет шанс, когда мы с тобой увидимся на празднике." Император, казалось, был в предвкушении от их возможной встречи, и от этого Тарталья чувствовал себя немного виноватым, ведь не сможет приехать. Лучше бы у Моракса не было никаких ожиданий... Как же стоит поступить? Аякс не мог поехать на праздник при таких обстоятельствах. Он был ошеломлен скандалом с ядом, подмешанным в еду Томы, а Аято убежден, что виновником является Кейа… Вскоре королева узнала, что это действительно сделали его брат и друг. Чайльду было бы сложно покинуть страну, особенно на длительный период времени. Тяжело вздохнув, Тарталья подошёл к письменному столу, дабы написать ответ. Радует лишь то, что император послал зелёную птицу. Через какое-то время делегация Ли Юэ доложит Мораксу о том, что представителем Инадзумы будет Сангема-Бай, но королева всё равно хотела первой объяснить это Рекс Ляпису. "Приношу свои извинения, у меня много неотложных дел, поэтому я не смогу присутствовать. Желаю хорошего праздника." Звучит немного сухо, но это лучшее, что он смог придумать. Внезапно орёл начал издавать странные звуки рядом с Тартальей. Юноша перестал писать и, подняв глаза, увидел, что птица заглядывает в письмо. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, та вдруг отвернулась в сторону и принялась чистить перья. Казалось, орел пытается притвориться, что не смотрит. Это было очень мило, но написать ответ сейчас главный приоритет. Добавив еще несколько строк, королева привязала письмо к лапке птицы. Когда Чайльд закончил, та тут же вылетела прямо в окно, как будто торопилась. Юноша наблюдал, как орёл на мгновение исчез в небе, потом закрыл окно и пошел в гостиную. Поразмыслив в одиночестве до вечера, Тарталья принял решение. Бесполезно спорить, должен ли он сказать откровенную ложь, которая будет легко обнаружена Аято, или должен проглотить свою гордость и извиниться перед ним. Чем больше Аякс об этом беспокоился, тем сложнее становилось. Если бы королева извинилась, это был бы конец истории, если бы солгала, ей пришлось бы держаться за ложь до конца. Чайльд мог передумать, если бы подождал до завтрашнего утра, поэтому решил нанести визит супругу, несмотря на поздний час. Возможно сейчас Аято был с Томой... Аякс понял это, когда шёл по коридору Восточного дворца, но возвращаться он не хотел. К счастью, в спальне король оказался один. — Ты закончил расследование? — Спросил тот напрямик, как только супруг вошел в комнату, и закрыл дверь. Аято знал, зачем Тарталья здесь. Что ж. По крайней мере, королеве не пришлось самостоятельно поднимать эту тему. — Да. — Чайльд кивнул, и правитель поднял брови, ожидая чужого ответа. Чувство раздражения нахлынуло на королеву, но она заставила себя произнести эти слова: — Как Вы и сказали… Прежде чем супруг успел договорить, Аято приложил ладонь к его губам. Аякс закрыл рот. Что тот делает? Юноша уставился на него, и король заговорил: — Этого достаточно. Тебе необязательно это говорить. — Что Вы имеете в виду? Вы хотели извинений. — Я сказал это в припадке гнева. — Разве Тома не ранен? — Почему ты сейчас говоришь о нем? Именно инцидент между Кейей и Томой заставил его требовать извинений от королевы в первую очередь. Но, когда Чайльд заговорил о наложнике, тот был явно не в духе. Вместо того чтобы сказать что-то о своем любовнике, Аято неожиданно предупредил жену: — Раз уж ты извинился, запомни это. На этот раз я буду смотреть в другую сторону, чтобы защитить твою репутацию. Но твой брат пытался убить моего ребенка. Если что-то подобное случится в будущем, я не выберу тебя. Понимаешь? Интересно, а что бы в этом случае сделал Моракс? Сказал бы такие слова Чайльду? Слышать от собственного мужа, что он не станет на сторону законной, пусть даже нелюбимой, жены не очень приятно. В любом случае Тарталья не верит, что Аято скрывает действия Кейи, чтобы защитить его. Более правдоподобным объяснением было бы, что он хочет предотвратить крупный скандал, который может разразиться на публике. Королева пришла сюда, чтобы извиниться за ужасную ошибку старшего брата, но теперь нет необходимости даже говорить о такой истории. — Я буду иметь это в виду. — Чайльд ответил, как можно спокойнее, но король заговорил более серьезно: — Ты мудрый человек, поэтому я не думаю, что ты совершишь одну и ту же ошибку дважды. После этого они попрощались. Аято стоял у окна и смотрел на дорожку. Он не мог видеть королеву, но заметил тень, которая на мгновение остановилась, прежде чем направиться к Западному дворцу. Только когда мужчина удостоверился, что супруг совсем ушел, закрыл окно и вышел из спальни. Он направился в соседнюю комнату к Томе. — Господин Тома спит, Ваше Величество. — Новый слуга, дремавший у стены в гостиной наложника, вдруг выпрямился и быстро доложил королю. Он был назначен вскоре после того, как предыдущих изгнали. Аято кивнул и прошел прямо в спальню, где на большой кровати лежал любовник. Мужчина медленно подошел и посмотрел на него сверху вниз. Вместо того чтобы разбудить, он провел рукой по чужой щеке и сел рядом на стул. С озабоченным выражением лица правитель наклонился и осторожно приложил ухо к его животу. — Ваше Величество? — Тома, который, казалось, спал, позвал хриплым голосом. — Я тебя разбудил? — Хм … да. Все в порядке. Мне нравится видеть Ваше лицо, как только просыпаюсь. — Наложник застенчиво улыбнулся, когда Аято поднял голову: — Вы не услышите ни звука. Ребенок еще даже не начал двигаться. — Ты в порядке? Тебе где-нибудь больно? — В последние дни у меня сильно билось сердце, болели живот и спина. Я думал, что это из-за беременности…но это могло быть из-за яда. Мой живот все еще немного болит, так что яд, должно быть, был очень сильным. Пальцы короля замерли, он выглядел расстроенным: — Выздоравливай скорее. Будь уверен, что это больше не повторится. — Вы поймали преступника, Ваше Величество? — Рано или поздно я это сделаю. Во всяком случае, я выгнал поваров и горничных, а новички будут более осторожны. Тома сжал руки Аято и посмотрел на него своими большими красивыми глазами: — Ваше Величество. Думаю, я знаю, кто пытался убить меня и ребенка. — … Как ты думаешь, кто это? — Я не скажу, но они, вероятно, тоже загнаны в угол. — Ты имеешь в виду королеву? — Я Вам не скажу. Я не уверен. Но Ваше Величество, независимо от того, кто преступник, мы должны защитить нашего ребенка. Во что бы то ни стало. *** На следующий день Чайльд снова позвал Альбедо. Не став ходить вокруг да около, Аякс сразу приказал ему не дать Кейе сделать то же самое. Маркиз выглядел смущенным, но королеву не обмануть подобным выражением лица. Она знала его истинную природу. Если старший брат предпочитал действовать в довольно агрессивной манере, то Альбедо просто молча присоединялся к своему другу. Если Кейа попросит его достать абортивный препарат, маркиз сделает вид, что удивлен, прежде чем воспользоваться случаем. — Ваше Величество, как Вы знаете, сэр Альберих — тяжелый человек… — Я знаю об этом. — Тарталья говорил прямо, и Альбедо натянуто улыбнулся, но не ответил: — Я же сказал тебе два дня назад. Король знает, кто виноват. На этот раз он отпустит Кейю, но, если вы снова причините вред его ребенку, он не будет просто сидеть сложа руки. Аякс рассказал маркизу свои предположения, почему Аято вдруг решил закрыть глаза на серьезный проступок Кейи, и Альбедо резко рассмеялся. Королева недоуменно уставилась на него и тот успокоился, сохраняя на лице подобие веселой улыбки: — Как это великодушно со стороны короля: он не хочет устраивать скандал, — Маркиз вытер выступившие от смеха слезы. Чайльд только сейчас заметил, что этот человек, как и его брат, тоже недолюбливает Аято: — А на деле просто наконец-то понял, что не сможет дотянуться до Альбериха. Тарталья молчал, не зная, как должен реагировать. Увидев чужое замешательство, маркиз понял, что королева практически ничего не знает о работе Кейи. Что, в прочем, неудивительно. — Видите ли, Ваше Величество, ранг Альбериха в организации охотников даёт ему право неприкосновенности. Поэтому, до тех пор, пока он не является угрозой для большого количества людей, его не могут убить. К слову, это касается и Фатуи, однако это уже на совести самого охотника. Там есть одно условие, которое я не могу раскрыть. Кейа сумел получить эту привилегию, и теперь активно ею пользуется. — А он неплохо так устроился. — Закатил глаза Аякс: — Я тут нервничаю, как бы вытащить его из передряги, а он, оказывается, буквально бессмертный. — Он много работал, чтоб вести себя так уверенно бессовестно. — Альбедо выдохнул и сделал глоток чая: — Нужно иметь как минимум Лапу волка, чтоб получить иммунитет. Ко всему прочему, я говорил Вам, чтоб Вы не переживали. Альберих тот ещё лис, и всегда выходит сухим из любой передряги. — Я понял. Спасибо. Однако всё равно больше так не делайте. Я, как и король, против абортивных препаратов. — Да, Ваше Величество. — Сказал Альбедо, склонив голову. Он знал, что подобных ядов больше не будет. Но будет нечто интереснее. *** — Нехватка магов… Моракс сел за стол и пробежал глазами отчет. Это был очень секретный документ, тайно скопированный из Академии на Ватацуми, когда он был в Инадзуме. Рекс Ляпис задумчиво хмыкнул, поскольку был заинтересован в уменьшении числа пользователей глаз бога. Точное число не было известно, но скорость снижения оказалась неожиданно значительной. Люди, владеющие стихией — это столп защиты. И дабы ослабить Инадзуму, император приложил для этого некоторые усилия. Слабо улыбнувшись, он закрыл отчет, когда его взгляд привлекла зелёная птица, порхавшая прямо перед окном. Когда Моракс открыл ему, орёл быстро приземлился в комнате и тяжело задышал. — Ты уже вернулся? — Бог погладил пальцем голову птицы, затем отстегнул письмо от лапки. Та угрюмо дернулась, и как только господин взял письмо, отступила назад и превратилась в человека. Сяо смущённо достал свою одежду и принялся одеваться. Рекс Ляпис видел это превращение бесчисленное количество раз и не потрудился взглянуть на него. Вместо этого он сосредоточился на письме. Вскоре его улыбка угасла и сменилась мрачным выражением лица. Сяо уже знал, что в той записке, поэтому старался занять себя, одевая все свои украшения чуть медленнее обычного. — Сяо. — Да, Ваше Величество? — С сожалением отозвался адепт. — Он не может приехать. Ничего не ответив, Сяо лишь вздохнул и склонил голову. Моракс выглядел расстроенным, поэтому адепт, уже одевшись, осторожно подошёл к господину: — Ваше Величество... — Дождавшись, когда император посмотрит на него, он продолжил: — На самом деле в Инадзуме было довольно шумно. В пище королевского наложника обнаружили лекарство, вызывающее выкидыш. Рекс Ляпис удивлённо открыл рот: — И из-за этого теперь королева связана по рукам и ногам? — Не дождавшись от своего слуги ответа, бог нахмурился: — За кулисами есть еще кое-что, о чем ты Нам не рассказываешь. Что это? — Есть одна история, которую мало кто из знати Инадзумы знает. По слухам, именно брат королевы ввел эти абортивные препараты. Сяо неохотно добавил, что не уверен, сможет ли он рассказать эту сплетню. Тем временем император был в шоке: — А как же Чайльд? С ним все в порядке? — И омега, и ребенок, которые приняли это лекарство, в порядке. — Нас не интересуют они. Что с Чайльдом? — Я уверен, что с королевой все хорошо, учитывая, что она его не ела. — Мы не об этом. Как король относится к королеве? — К тому времени, как я прибыл, все уже успокоилось, так что не знаю. Выражение лица Моракса исказилось. Он видел, как Аято благоволил наложнику на празднике. Когда Рекс Ляпис оглянулся, он вспомнил, как Чайльд был расстроен, и его сердце начало болеть. — Значит, королева не может приехать из-за этого. — Полагаю, что да. — Он вел себя безразлично, потому что Мы можем волноваться… — Разве это не значит, что королева не покажет слабость своей страны? Это было довольно объективное наблюдение, но император покачал головой. Он просто сидел, поэтому адепт решил уйти. Хотя Моракс выглядел глубоко обеспокоенным, это была его личная проблема. Но как только Сяо собрался открыть дверь, бог тихо заговорил: — Только не так. Рыцарь медленно повернулся. Рекс Ляпис встал с непроницаемым, но печальным выражением лица. Казалось, он твердо решил что-то предпринять: — Оставайся там. Император вытащил листок бумаги, и начал быстро что-то царапать на нем. Через несколько мгновений он закончил и протянул письмо адепту. — Пожалуйста, сделай для Нас еще одну вещь. Передай это Аль-Хайтаму. — Вы хотите, чтобы я вернулся в Инадзуму? — Ты самый быстрый. Сяо принял послание с поразительной покорностью.