POV: ЧИММИ
Я думал, что любовь способна излечить и ранить,
Но нет. Любовь способна уничтожить без остатка и следа.
Я так хотел мир осветить и яркостью окрасить,
Но мне пришлось нести ответственность за разрушения сполна...
Приглушённое освещение этой тюрьмы явно не способствовало улучшению моего самочувствия, но мне нравилось заниматься саморазрушением, ведь это доказывало, что во мне всё ещё что-то живо. На самом деле ничего не изменилось - я всегда оставался один. Не знаю, почему эта участь досталась именно мне, и почему именно я должен испытывать на себе такие яркие эмоции, что иногда невозможно устоять на ногах, но, это уже стало неотъемлемой частью моего существования среди миров Димисар. Меня называли Дитя Любви, но мог ли я оправдать это имя, являясь опустошённым. Думаю, я ни на что не имел и не имею права. Зачем было давать жизнь тому, кто стал причиной разрушения всего и послужил отправной точкой в череде смертей. У меня всегда было всё и ничего, ведь стоило мне что-то приобрести, как у меня забирали втрое больше. Любовь, неспособная ничего сохранить и с каждой неудачей лишь погружается в свою ничтожность ещё глубже. Любовь, которую все считают чем-то прекрасным, на деле оказалась самым отвратительным творением, недостойным даже банального уважения. Очень жаль, что ради меня было принесено так много жертв, а ещё печальнее, что я так и не смог оправдать ожиданий и возложенных на меня обязанностей. Мне довелось сеять хаос повсюду, где я появлялся. Не являясь Хаосом по своей природе, именно им я и предстал перед той Вселенной, что была создана для меня и во имя меня. Каждый день своего одиночества, будучи лишённым семьи, я обдумывал план по уничтожению всего, что создавалось по причине моего прихода в этот мир. Я так много раз находился на грани, что уже и сам забыл свою истинную сущность. Думаю, в какой-то момент мне просто захотелось перестать чувствовать боль, но я лишь глубже в неё погружался, растворяясь без остатка. Я даже не мог научиться просить что-то взамен, раздаривая себя без остатка и будучи использованным миллиарды раз, в конечном счёте утратил все свои эмоции. Мне не удавалось разрушить себя в той степени, что я желал, а потому, закрыв себя в Саду, я принялся уничтожать его. Помню, однажды я даже испытал подобие наслаждения. Это был момент, когда я иссушил и выжег сад до безжизненного состояния и, осмотрев его тогда, мне удалось испытать удовлетворение. Пусть я и был идиотом. Пусть я был в тот момент ребёнком, я желал стать чем-то большим в глазах тех, кого и так не видел. Наивные мечты всеми покинутого, так и не сумевшего повзрослеть до конца, ребёнка. Даже сейчас я могу лишь лежать, укутавшись в одеяло из лунных цветов, сшитое моей матерью и только сильнее погружаться в безысходность этого состояния, но это единственный доступный способ сближения с ней. Многие распускают сплетни о моём сумасшествии, но разве я могу с этим спорить... Сумасшествие Любви... Сумасшедшая Любовь. Пожалуй, это единое целое, которое вполне для меня привычно. Странно, но эта разлука тяжелее всего далась именно мне. Я всегда считал, что уже повзрослел и готов к самостоятельному путешествию, но, получив полную свободу, я приобрёл зависимость от тоски по Матери. Ирония заключается и в том, что Новолуние никогда и ни в чём не ограничивала меня. Я очень жёстко накосячил своим неумением контролировать эти чёртовы желания. Потерять мать и жену в один день, разругаться с отцом и отказаться от детей – я сделал всё, чтобы наказать себя за собственный эгоизм. Никто не имеет права уничтожать своё окружение, погружаясь в собственные чувства. Я пропитался эгоизмом, и это причинило боль многим. В конце-концов моей тенью стала Чатра. Любовь и Боль... Наш тандем стал известен многим, а смертные и вовсе знают лишь этот привкус, завладевающий их душами и разрушающий психику. Такого меня не смогли бы видеть никто из тех, кому я был дорог. Я – отравляющее разрушение, напоминающее каждому, насколько он ничтожен без объекта своего вожделения. Находясь сейчас среди практически полностью уничтоженного Сада собственной души, я бы мог испытать грусть... Мог бы, если бы был способен что-то испытывать, ведь единственное подобие ощущений, что ещё мне доступно – тоска. Мне даже не сразу удаётся заметить, как серость и мрак разбавляется неизвестным свечением давно забытого серебристого всплеска тёплой энергетики, способной излечить, исцелив самые глубокие раны. Кажется, что это галлюцинация. Кажется, что я снова брежу и что вот-вот погружусь в пыточные камеры Мифисталь. Да, лучше испытать физические мучения, чем вновь на что-то надеться. Проще попросить дядю истязать меня со всей ненавистью, что сокрыта в глубинах его души, но это свечение окутывает нежностью и заботой. Эти объятия я никогда не смогу забыть, даже если мою плоть истязают до ошмётков, даже если разум закроют в клетку с чёрными Дагиями, я всегда буду помнить тепло, что дарили её руки. — Неужели... — мне не верится в то, что я вижу, но словно зачарованный я иду на её зов. Даже если это очередной глюк моего больного сознания, я готов вновь оказаться обманутым. — Анаджамун...