В жизни прошлой, нынешней и жизни грядущей
Я всегда возрожусь, чтобы руку твою в свою взять.
Мой приход в мир людей — план небес вездесущий,
Пытка душ в невозможности наказанье переписать.
Смогу ли я когда-то осознать всю глубину взваленной на меня ответственности? Кажется, когда-то в детстве я имела неосторожность сказать что-то из серии: «Я никогда не стану похожа на мою мать» — с того времени мне приходилось делать всё, чтобы отдалиться от неё и стать полной её противоположностью. Я любила её. Очень любила. Но мы всегда принадлежали разным мирам, и это не позволяло нам понять желания друг друга. В конце концов, я перестала искать точки соприкосновения, а предпочла пойти путём отречённости. Возможно, именно этот выбор и привёл меня к такому вот стечению обстоятельств. Я понимала, что произошло и тело болело так, словно меня избивали несколько дней. Пожалуй, самым страшным и было осознание того, что я соприкоснулась со смертью. Я помнила демона, ставшего для меня рукой мести, и прекрасно помнила, как много раз умирала в своей агонии. Это не было испытанием. Это не было пыткой. Это был мой собственный выбор, о последствиях которого я честно была предупреждена Жнецом Смерти. В какой-то степени мне повезло, ведь даже в этой ситуации я заручилась поддержкой столь могущественных существ, о которых с раннего детства слышала пугающие рассказы от моей мамы.Я научусь протягивать руку незримому будущему
без сожалений и страхов, ведь я уверена –
ты всегда поддержишь меня и спасёшь.
— Анадж! Анадж! — кто-то выкрикивает моё имя, но я не могу понять даже половую принадлежность того, кто столь бесцеремонно тревожит мой покой. Мне хорошо в том месте, где я оказалась и меньше всего хочется, чтоб меня вырвали из этого состояния покоя. Я наслаждаюсь пустотой, окутавшей восприятие моей реальности. Подобного покоя я не знала уже давно. Вся моя жизнь превратилась в хаос, уничтоживший любую возможность передышки. Даже сейчас, мне не удаётся вспомнить, когда я последний раз имела возможность остаться наедине с собственными мыслями. Остаться наедине с моими истинными желаниями. Когда я могла просто побыть собой, не чувствуя на себе давления со стороны. — Анадж! — тембр постепенно стал проявляться, подобно чернилам на бумаге. — Алисия. — теперь я понимала, кто так настойчиво пытается меня вернуть в реальность, в которой у меня вновь не останется ни минуты для себя, где у меня нет даже времени на то, чтобы в целом быть собой. — Не надо так кричать. — голова трещала от боли и, казалось, что это хрупкий гипсовый свиток, вот-вот готовый рассыпаться на мелкие кусочки. — Твою мать! Ты семь часов не приходила в себя. Семь грёбаных часов! — я начала ощущать собственное тело, но всё ещё не могла найти в себе силы открыть глаза. — Врачи еле откачали тебя. Ты умерла, твою мать! — Что? Сколько часов? — я подскочила на месте, через силу подняв веки. Почувствовав дикую боль в глазах, я закрыла их ладонью и с ужасом поняла, что мои пальцы не слушаются меня. — Где я? — Анадж, успокойся. — Алисия расплакалась и всеми силами не позволяла мне встать. Её тонкие пальчики вцепились в плечи, доставляя боль. — Ты не приходила в себя после ритуала. Порезы на твоих руках появились из ниоткуда. Словно ёбаные стигматы. Я испугалась так сильно… — я понимала, что она пережила настоящий ужас, но от осознания, где я нахожусь, мне хотелось прибить её на месте. — Прости. Я пыталась привести тебя в чувство, но не смогла. Всё, что мне оставалось — вызвать скорую. — мне было грустно видеть её слёзы. Я заставила её испытать, возможно, самый большой стресс в жизни. — Я убрала всю атрибутику. Не волнуйся. Врачи не увидели ничего из того, что могло бы отразиться на твоей репутации. — Что ты им сказала? — вызов скорой был самым опрометчивым поступком и я не ожидала подобного неразумного действа от Алисии, даже учитывая всю свойственную ей импульсивность. — Ничего. Сказала, что нашла тебя лежащей на полу в луже крови. Что я могла ещё сказать, Анадж? У тебя обе руки разрезаны от середины ладони до локтевой ямки. — Алисия отвела взгляд сразу, как увидела бинты. — У тебя сердце остановилось в скорой, Анадж. Я уже боялась, что ты не вернёшься в мир живых и останешься со своими демонами. — Всё хорошо. Успокойся. — мне никак не удавалось придумать цепочку дальнейших действий. Больница не то место, откуда я смогу легко сбежать без объяснений. — Я здесь. Я жива. — Сейчас да. Ты не можешь даже представить, что я пережила за эти семь часов. — Ты права — я попыталась улыбнуться — мне остаётся лишь попытка представить весь этот ужас от твоего лица. Это, действительно то, чего мне сейчас не хватает. — Давай ты больше не будешь совершать подобных ритуалов. — она пыталась отчитывать меня даже в ситуации, когда я находилась в предобморочном состоянии. Интересно, в каком помешательстве я находилась, беря её на работу? Сейчас я совершенно не понимала, как умудрилась с ней связаться. — Я не дам обещание, которое не смогу выполнить, Алисия. — Знаю. Мне страшно, Анадж. — пожалуй, единственные искренние слова, звучащие из её уст без высокомерия. — Всё, что происходит с тобой в эти дни, приобретает такой ужасающий характер, по крайней мере, для меня, что… — Ты хочешь уйти? — Я не верила до конца во всё, что ты делаешь. Признаюсь, не верила. Но увидев, как на твоей руке появляются порезы… — она подскочила с кровати и подошла к окну — это заставило меня признать существование тех сил, в которые я не могла и не хотела верить. Одно дело Бог и все эти тупые праздники пару раз в год, когда каждый вдруг резко вспоминает, что он, типа, Христианин или Католик… — она запнулась. — Это одно. Сегодня я увидела взаимодействие с иными силами. Истинными Силами, как ты любишь выражаться, и это уже не яйца покрасить или кулич прикупить на распродаже. — Я понимаю, о чём ты. — в душе я смеялась. Алисия так рьяно сопротивлялась всему, чему сама же и хотела учиться. — Только не понимаю, зачем ты вообще напрашивалась в ученики? — Это же модно. — Что? — не сдержав эмоции удивления, я вскидываю бровь, не понимая было ли правдой услышанное. — Ну, со всеми этими шоу про ведьм, сериалами и фильмами… — она действительно была избалованной дочерью своих родителей — мне хотелось понять, как это работает. — Работает? — верила ли я всему услышанному? Нет. Я не хотела верить, что так сильно обманулась в ней. — Анадж, я не хотела идти по стопам родителей и становиться доктором. Твой мир привлекал и казался чарующим. — Какой же такой мой мир ты видела, что он мерещился тебе привлекательным? — мне было больно слышать всё сказанное, и физические травмы уже не казались такими мучительными. — Я живу в постоянном стрессе, закрывшись от мира в панцире, который хоть как-то защищает меня от воздействий и смерти. — Внешне ты всегда спокойна, красива и, иногда даже чрезмерно, уверена в себе. Меня привлекло твоё хладнокровие в работе и та человечность, с которой ты всегда относилась к клиентам. Это казалось таким естественным, — на лице девушки прорисовалась едва заметная улыбка — мне хотелось стать похожей на тебя. — Ты просто хотела погрузиться в мир картинки, которую сама же себе и нарисовала, — я выдыхаю воздух, но даже это простое действие заставляет скорчиться от боли. Если этот ритуал стал очередным завершением какого-то жизненного этапа, я готова потерпеть, но если это плата за то, что имела глупость подпустить к себе человека… Нет. За это я не буду платить столь высокую цену никогда. — Неважно чего я хотела. Это оказалось ошибкой. — Думаю, слово «ошибка» хорошо характеризует наше взаимодействие. — Не обижайся. Мы вместе с тобой запустили магазин, вывели тебя из обычного подмастерья в практика, к которому запись на несколько месяцев вперёд. Я горда тем, что причастна к твоему становлению. — Я благодарна тебе за всё. Закончи дела по отправке товаров, выведи запись в электронный формат и ты свободна. — Мне больно уходить, — слёзы катились по её щекам, но меня это больше не волновало. Что-то внутри резко переключилось, а я испытала дикое безразличие — но ещё страшнее оставлять тебя. —Я взрослая девочка и в состоянии справиться со всеми задачами, что ставлю перед собой. — Ты умерла, Анадж! Твоё сердце остановилось сегодня из-за таких «контролируемых» задач! — эти её эмоциональные всплески никогда не казались мне милыми, но сейчас их неуместность зашкаливала. — Ещё раз. Я прекрасно отдаю отчёт всему, что делаю и осознаю последствия. Не надо заниматься моим перевоспитанием, Алисия. Эти попытки ничем хорошим не увенчаются ни для тебя, ни для нашего общения, как в будущем, так и в настоящем. — Зачем ты так? — её взгляд выражал непонимание и, пожалуй, я была с ней согласна. Меня наполняла агрессия. С каждой секундой это чувство становилось сильнее. — Не знаю. Что-то меняется прямо сейчас, и я не могу это контролировать. — в сознании неохотно всплывали воспоминания о моём путешествии. — Что-то… — Передо мной встал образ Жирухи, но не в привычном для человека обличии. Она напоминала пролежавшее в воде несколько недель тело, которое постепенно поедали рыбы. Меньше всего я хотела лицезреть нечто подобное, но оно находилось прямо передо мной. — Кулон! — в памяти проявились слова моего дружелюбного демона. — На мне был амулет, где он? — Я сняла его и убрала со всем остальным, — теперь она выглядела испуганной — я даже не успела отмыть твою кровь. — Мне надо попасть домой, — минуя стоящий рядом образ Давины, я пытаюсь встать, но тут же падаю. Слабость парализовала тело, и меня не слушались даже ноги, хотя они никак и не были повреждены. — Анадж, — Алисия подбежала ко мне и с большим трудом помогла вернуться на кровать. — тебе нельзя двигаться. Это опасно. Пойми, ты на капельнице из сильнейших лекарств. — Мне нужен амулет, замок, воск и какая-то форма, например, железная миска… — Алисия всё больше нервничала, а разлагающееся тело Жирухи ехидно улыбалось — принеси мне! — В больницу, — глаза юной помощницы расширились — как я принесу тебе сюда свечи? Тут, вроде, противопожарные датчики. — Я сказала, принеси мне всё! Срочно! — сама того не желая я перешла на крик. — Ну, знаешь… Я не заслужила такого тона. — она была ребёнком во всём: капризы, надутые губы, скрещённые на груди руки и даже интонация. — Да плевать мне на твои обидки, Алисия! У меня тут стоит разлагающееся тело, запах которого, к счастью, я пока не улавливаю. Срочно принеси мне всё необходимое! — я чувствовала желание ударить ни в чём не повинную девушку и едва могла сдерживаться. Мой голос пропитался нотками ненависти и презрения, а её обиженный вид лишь сильнее раздражал меня. — Ты ведёшь себя как истеричка. — После всего, что ты видела сегодня, ты ещё позволяешь себе подобные выражения в мою сторону? Голову сдавливали незримые силы и я начинала шататься даже сидя. Тело всё меньше поддавалось контролю и, казалось, что я всё больше превращалась в марионетку, управляемую кем-то незримым. Эта энергетика всё ещё не была мне знакома. Что-то совершенно новое, терпкое и ядовитое проникало в сознание, сводя с ума и стирая все эмоциональные барьеры. — Я понимаю, что тебе плохо и ты видишь то, что мне никогда не будет дано познать, но ты не имеешь права говорить со мной в таком тоне. — Да закрой ты уже свой рот! — это неконтролируемо вырвалось из меня, и я почувствовала жар по всему телу. — Принеси мне то, что я сказала! Немедленно! Жируха радовалась. Даже после смерти эта тварь была связана со мной и имела какую-то извращённую власть над моим сознанием. Я чувствовала, что схожу с ума, а учитывая место моего пребывания… Чёрт! Своим беспокойством Алисия подставила меня под одно из самых сильных испытаний для смертных. — Анадж… — Уходи. Просто уходи и возвращайся со всем необходимым — я старалась дышать и успокаивать поток негативных мыслей. — Я… — её тупость раздражала так сильно, что сжав руки в кулак я повредила швы. — Уходи. Я еле контролирую себя, Алисия. На этот раз ей хватило благоразумия и она, наконец, ушла. Пусть ее обида и ощущалась на уровне вибраций в воздухе, главное то, что Алисия была в безопасности, находясь вдали от меня. Мне необходимо взять себя под контроль и не поддаться на провокации этой мёртвой мрази.