Я провалил бой с финальным боссом этого мира и теперь расплачиваюсь за это!

      «Куда катится моя перерождённая жизнь?» — этим вопросом я задавался, рассматривая свои характеристики и опустившийся ещё ниже уровень. Кем я становлюсь? Если только уже не стал…       Приличных слов для ответа, пока что, не находилось.       Всё то, что было между мной и Алой Сивилл я пытался объяснить своей настоящей натурой — желанием распалить заглушённую лезущей в голову женственностью мужественность — и непониманием. Слова и действия волшебницы определялись заблуждением. Она считала, что проблема не в том, что я мужчина, ставший женщиной, а женщина, возомнившая себя мужчиной. Поэтому её волшебство ничего и не дало, сколько бы мы ни занимались… этим...       Можно ли переубедить Сивилл, и повернуть «исследования» в нужное русло? В этом имелись серьёзные сомнения. Я хорошо знал её — гордыня волшебницы была размером с её падающую обитель, а вера в собственную правоту и того больше…       Хорошо хоть Маркус — так зовут, как выяснилось, того Очаровательного клеврета, что первым встретил меня в Башне, — оказался нормальным парнем. Я сидел, запёршись в четырёх стенах, и предавался хандре, когда он вдруг наведался ко мне с ящиком добротного пива. И я снова почувствовал себя… как раньше.       По-мужски.       «Получено «Хлёсткий портер»: очень крепкий алкогольный напиток… — восстановление Маны, временно увеличивает Выносливость и понижает Силу».       Комната, которую мне выделила Сивилл, быстро наполнилась позвякиванием бутылок и приятным хмельным ароматом. И даже вездесущий тёмно-розовый бархат интерьера уже не так давил на мозги.       Стал… приемлемым?       Мы сидели, смеялись, обсуждали всякие пустяки. Почти как это было у меня с друзьями… Ещё до по попадания в Эсхарон. С той лишь разницей, что раньше меня совершенно не интересовала их Привлекательность, и ни один парень не заставлял меня глупеть и слабеть, теряя условные очки Интеллекта и Силы воли. А уж ни про какое «Томление», с которым никаких штанов не напасёшься, и речи не шло! А тут…       Но очередная бутылка «Хлёсткого портера» помогла прогнать подкравшиеся было мрачные мысли — я с блаженством сконцентрировался на разливающемся по телу приятном тепле. Вместе с ним в напряжённые мышцы проникало расслабление. Рядом разливался бархатный голос Маркуса — из нас двоих говорил больше он, а я — слушал. Так было проще, потому что я не слышал собственного изменившегося голоса, и мог вообще позабыть, кем стал.       Маркус тем временем заговорил об Алой Сивилл. О том, каким суровым учителем оказалась Верховная волшебница, как жестока с теми, кого считает слабыми, и как неохотно делится секретами магии, как бесследно исчезают и внезапно появляются в её Падающей Башне новые Очаровательные клевреты. Но, также рассказал, как она соблазняет и изводит томной пыткой тех, в ком видит потенциал.       — Я здесь так давно, и так стараюсь быть во всём первым, — в голосе Маркуса сыграла нотка мальчишеской обиды, — и никто не усомнится в моих достижениях, даже Сивилл, но… — он сделал большой глоток пива, — я уже позабыл, что значит тепло женского тела, и ласка женских нежных рук…       «Бедолага…»       Хоть это было и не по-товарищески, я, слушая о неудачах Маркуса, начал понемногу чувствовать себя лучше. Порой даже приходилось сдерживать рвущуюся наружу улыбку! Мне, конечно, было его по-мужски жаль — мужская солидарность и всё такое, — но также я испытывал удовольствие от сознания собственного превосходства над этим весьма симпатичным парнем! Мои победы на сексуальном поприще как бы возносили меня над златокудрым волшебником. Ведь я-то не знал подобных бед! В каждой деревне, которую я спас от нечисти, или крепости, от которой прогнал армию Кровавого Суверена, среди толп благодарных девушек и женщин всегда находилась хотя бы одна, дотягивающая до моих высоких стандартов, а в крупных городах можно было даже выбирать! И никогда не было проблемы скоротать весело ночь — на сеновале ли, на жёсткой лежанке на верхнем этаже таверны, или на мягких перинах, подмяв под себя трепещущую от моих грубых ласк дочурку какого-нибудь лорда.       Бедняге Маркусу с его единственной недоступной госпожой, да ещё в окружении соучеников-соперников, было до меня далеко.       — Тебе, наверное, такие проблемы не знакомы… — как бы подтверждая и принимая моё превосходство над ним произнёс волшебник, чем доставил мне ещё больше удовольствия, и я, поудобнее устроившись на диванчике, на котором мы с ним сидели — поёрзав по мягкой обивке — мог с полным правом и снисходительной ухмылкой на губах ответить:       — Так и есть. Я, знаешь ли, пользуясь популярностью, — прозвучало, должно быть, без меры хвастливо, но против правды не попрёшь: всё в точности как есть.       — Не мудрено… — внимательно глядя на меня поддакнул Маркус.       — А если предлагают, и мордашка достаточно смазлива, то почему надо отказывать себе в удовольствии? Верно?       — Верно…       — Всем будет только лучше.       — Я тоже так думаю…       — Вот! — отсалютовав Маркусу очередной вскрытой бутылкой, я крепко присосался к горлышку, крупными глотками употребляя так по-дружески подогнанное пиво, в которое даже вкладываться не пришлось.       Халява всегда вкуснее.       — И никогда не жалеешь потом? — Маркус тоже сделал глоток из своей бутылки, но гораздо скромнее. Конечно, ведь у него не могло быть моего студенческого опыта в распитии алкоголя.       «Ещё одно очков мою пользу…»       — А с чего бы жалеть? — пиво явно брало своё, и я начал подчёркивать каждое сказанное слово активной жестикуляцией. — Сделали дело, получили удовольствие, разбежались! Никаких обязательств, проблем, долгих прелюдий.       Меня понесло:       — Пару раз, — я склонился ближе к Маркусу, как бы доверяя ему большую тайну, — у меня было даже сразу с двумя!       Волшебник заметно оживился: в его красивых голубых глазах вспыхнул живой интерес.       — Ничего себе!       — Да! — я действительно гордился собой в этот момент.       — И тебе понравилось? — Маркус пододвинулся ближе, будто боялся пропустить хоть одно моё слово. Я даже почувствовал себя многоопытным учителем перед лицом зелёного юнца.        — Ни с чем не сравнится, — заверил я молодого волшебника. — Когда сразу парочка, это… — я даже не смог подобрать нужного слова, и вместо этого горлышком бутылки нарисовал в воздухе неопределённый знак.       — Как только у тебя хватило сил… — в голосе Маркуса мне послышалась лёгкая нотка недоверия, будто он ставил под сомнение мои слова. Это мгновенно задело меня за живое и заставило стать ещё напористее и активнее.       — Да мне хоть десятерых подавай! — широко замахнувшись, я сам не заметил, как едва не врезал Маркусу по лицу ладонью, но он ловко перехватил её и отвёл от себя… — Я со всем справлюсь!       Волшебник только шире заулыбался, и потянулся за следующей бутылкой — ряды опустевшей стеклотары ширились.        — Да я бы тебе хоть щас доказал! — отреагировал я самым естественным для подобной ситуации образом, моментально вспыхнув. Маркус замер, так и не взяв пиво.       —  Да? —  его лицо было предельно серьёзным.       —  Да, — с вызовом ответил я, глядя ему прямо в глаза.       «Эффект «Томление» достиг максимума…» — как же невовремя… В голове совсем помутнело, и комната в глазах попылала… А когда туман в голове немного рассеялся, начали возвращаться и чувства — осязание мира… прежде всего — жар в моей ладони.        Так раскалялась рукоять преисполненного священной яростью Осенённого лучной меча, когда я поднимал его против угрожавшей Эсхарону нечисти.       «Было бы здорово вновь отдаться этой упоительной битве…»       Но вместо своего легендарного оружия я, я — никогда не интересовавшийся однополым сексом, — держал в руке член другого парня! Его ладонь, лежащая сверху, направляла мои действия… Он попросту дрочил мною.       «Блядь! Что?..»       Опьянённый пивом, отупленный и обессиленный Привлекательностью молодого волшебника, я забыл, кто я теперь… и совсем не подумал о том, как звучу для него со своим хвастовством! Десятерых мне, блядь, подавай? А как-то не принял в расчёт, что между ног-то теперь самая натуральна, уже влажная от бабского желания пизда, и что прикрыты мои телеса — уже совсем не как у греческого атлета, а как у девки, — практически невесомой «Изящной лиловой мантией», чья шёлковая полупрозрачность не в силах скрыть… ничего!       «Да я же тут, блядь, буквально провоцирую, чтобы меня на хуй насадили и вертели всю ночь до утра!» По спине ах холодный пот побежал…       Я осторожно поднял взгляд — Маркус глядел на меня сверху вниз своими глубокими голубыми глазами и довольно улыбался. Его хватка окрепла. Он всё энергичнее двигал мою руку по своему члену — и когда только, засранец, успел его достать — так что я мог теперь прочувствовать его целиком: размер, напряжение, жар…       «Вкус…» — странное желание, желание дополнить ощущения — распробовать Маркуса не только рукой, но языком, ударило в голову так внезапно, что буквально нокаутировало моё сознание. И по мере того, как кровь приливала к лицу, взгляд мой опускался всё ниже. Я больше не мог смотреть молодому волшебнику в лицо — мне было стыдно, как если бы я озвучил эту дикость о вкусе вслух.       В голове был кавардак, сквозь который более или менее чётко просвечивала только одна мысль: «я ведь даже не сопротивляюсь…»       Неужели я действительно стал бабой не только снаружи, но и внутри? Случись что-то такое раньше… да что там! Рискни кто-нибудь даже закинуться о подобном, я моментально указал бы смельчаку на его место. Может быть — кулаками! Или даже ногами! А тут…       У меня в руке член Маркуса, и меня это будто бы даже устраивает.        Шок от понимания этого факта был настолько велик, что побудил окончательно сдаться. И вот тут-то пришло понимание, что хватка Маркуса уже давно ослабла, и это я сам дрочу ему, поддерживая заданный ритм. А затем он и вовсе отпустил меня, как кобылку на вольные хлеба…       «И-го-го, и-го-го», — от загулявших по опустевшему мозгу глупостей меня попыталась отвлечь какая-то робкая и совсем забитая, прошмыгнувшая серой мышью мысль прекратить всё это, отдёрнуть руку.       Как видно, Привлекательность Маркуса окончательно задавила мою Силу воли. Точно так же, как с какого-то хрена получаемый интимный урон сшибал показатель Энергии… Я остановился — замер с членом в руке. Член, будто недовольный этим, обиженный на мою невнимательность, дрогнул, и я, откликаясь на его безмолвное требование, почему-то продолжил.       «Вот и всё, — рассекла унылую серую пустоту сознания похожая на ухающую сову мысль, — Я педик: даже принуждать больше не нужно — сам дрочу чужой член… Вставайте в очередь». И не просто член, а объект самого пристального внимания с моей стороны. Мои щёки пылали от стыда, но я не мог отвести взгляда от этого скользящего под моими пальцами ствола, от обнажённой сочной головки, от поблёскивающей капли на самом кончике…       Этот член был поменьше того, которым я мог похвастаться ещё совсем недавно, но, почему-то, казался невероятно красивым, даже манящим… И ощущать его вены под своей ладонью, и то, как сильно он возбуждён, почему-то было совсем не мерзко, а даже… приятно?       «Постойте… Но ведь это вполне… логично, — подыскивал я достойное оправдание этим накатившим на меня пидорским чувствам, — ведь дрочил же я собственный член? Дрочил. На Земле — регулярно… Так почему бы не подрочить… ну… чужой? Тем более, что Маркус — нормальный парень, отнёсся ко мне по-пацански, пришёл с пивом…»       «Показатель вашего Интеллекта…» Что-то там… Увы, прочувствовать значение этого системного сообщения я не смог, да и буквы предательски разбегались. Зато хорошо ощутил, как большая капля смазки, будто созревший влажный плод, скатилась с головки члена — прямо под мою ладонь, увлажняя её.       Теперь рука по члену скользила ещё лучше.        Маркусу происходящее явно нравилось: чуть привстав, он поправил свои брюки, и при этом приспустил их ниже… И теперь я мог видеть не только его член, но и гладко выбритые яички. А чтобы мне было ещё удобнее, молодой волшебник шире развёл ноги, и при этом откинулся назад. И тут-то его рука, будто невзначай, протянулась у меня за спиной, опустившись на мягкую спинку дивана.       Действовал Маркус неспеша, осторожно, будто боясь спугнуть. Но бояться ему было нечего: покорно продолжая медленно подрачивать попавший мне в руку член, я был полностью увлечён одной весьма важной мыслью…       То, что происходящее продлится, пока Маркус не кончит, было уже очевидно. Но что будет, когда он кончит? И также как и куда? И что делать со спермой?       Вариант оборвать всё, не доводя до пика, мой мозг, как видно, уже не рассматривал — там полностью властвовали инстинкты моего блядского тельца. И они же погрузили моё мужское Я в некое подобие транса. И рука, будто сама по себе, смелее заскользила по члену. Смазки под ладонью становилось всё больше, приходилось сжимать всё сильнее, чтобы ненароком не упустить…       «Маркус…»       Желудок будто завязался узлом — дроча член другого парня, я вдруг всерьёз задумался о том, каково сейчас хозяину этого члена…        «Нравится ли ему?» И сам же ответил: «конечно!» Я же мужчина, я знаю, как это делается. Я просто не могу делать это неправильно, вот только… правильно ли, что я это делаю?       Судя по тому, как подёргивался под моими касаниями член, и какие сочные стоны порой срывались с губ Маркуса, он был как минимум доволен моими трудами.       «Можно гордиться собой» — мысль была довольно странной, но она была: да, я дрочил другому парню, но гораздо важнее, что ему это приятно, а делать кому-то приятно — всегда удовольствие. И, значит, мне тоже это приятно, а раз приятно, то почему должно быть стыдно?        Стыд уходил на второй план, и, в то же время, приходило решение довести дело до конца: ведь мне бы не понравилось, если бы кто-то довёл меня до возбуждения, но так и не позволил кончить.       Голова кружилась от нарастающего жара. Он распространялся от моей киски.       «Интимный урон получен. Интимный… получен. Интимный…» — сообщения сыпались, как из рога изобилия, но я уже не мог разобраться в них. Да и не хотел.       Это как пьяным играть в глобальную стратегию: только одна мысль — «что вообще тут происходит?» Концентрации и внимания на всё не хватает… Вот и тут: я понял, что делает рука Маркуса, только когда она уже соскользнула со спинки дивана мне на плечи, а её пальцы стали аккуратно перебирать складочки на Изящной лиловой мантии. Невесомой шёлковой ткани между нами будто вовсе не существовало — так ярко чувствовались на моей коже его нежные касания. Странно, но ощущение тепла и тяжести руки Маркуса меня… успокоило. Я окончательно расслабился, и продолжил ласкать член, постепенно увеличивая темп.       Мне было это нужно!       «Показатель… достигнут пик… Ваш текущий уровень понижен до 71-го…»       Я бы, наверное, как-то отреагировал на это ставшее уже обыденным безрадостное сообщение, но тут ладонь Маркуса обхватила мою шею — чуть выше проклятого ошейника — а сам он задышал чаще.       «Вот оно!»       Меня переполнила абсолютная уверенность, что пик близок, и пристально, как никогда раньше, уставился на член волшебника. Он стал для меня осью, вокруг вращался сейчас мир.       «Сейчас я заставлю его кончить… Я же, вроде как, победил? Это же победа… Я всегда побеждаю. И теперь… победил…»       Если бы кто-то сейчас запустил руку мне в трусы, то нашел бы там настоящее море. Моя киска просто истекала от дикого возбуждения: как голодный роняет слюнки при виде аппетитной еды, так и она не могла удержаться, чувствуя рядом член.       «Проклятое сучье тело…»       Но вместо того, чтобы подтвердить мою победу над ним, Маркус усилил хватку… Р-р-раз, и одним резким усилием он притянул мою голову к своему члену.       «На лицо?» — эта мысль заставила меня напрячься. До члена оставалось всего ничего — не больше ширины ладони — когда натиск Маркуса ослаб. Я немедленно попытался выпрямиться… но не смог. Рука парня надавила — я ощутил его напористость, которой не мог сопротивляться… Конечно, ведь «Хлёсткий портер» высасывал из меня Силу, лишая возможности сопротивляться. В то же время для волшебника определяющим был показатель Интеллекта, а он у него оставался на высоте. Да ещё и Выносливость от пива подросла, вот он и не кончал так долго...       Член неумолимо приближался к моему лицу.        «Что со мной происходит?»       Пытаясь защититься от надвигающегося унижения, которое опустит меня ещё ниже, я закрыл глаза и крепко стиснул губы.       Наивный…       Горячая, влажная от смазки головка члена упёрлась в мои губы. Я попытался отвести голову, но сделал только хуже — соприкосновение продлилось, превратившись в какую-то омерзительную пародию на робкий поцелуй. На моё счастье, Маркус, видя, что его сценарий не проходит, не стал настаивать на своём: член заскользил по щеке, марая её в смазке. Но тут инерция сопротивления сыграла со мною злую шутку — потеряв противодействующую силу, я скользнул лицом прямо в пах волшебника, упёршись губами в его яички. Невольно вырвавшийся вздох превратил эту случайность во что-то более интимное. Со стороны, должно быть, могло показаться, что я хотел взять их в рот!.. Но вместо этого рука Маркуса потянула меня за ошейник вверх — перед моим лицом снова замаячил член. Теперь уже не было никаких сомнений в том, чего он хочет добиться от меня. В подтверждение, рука волшебника переместилась с моей шеи на мой же затылок. Небольшое усилие, и член снова ткнулся в губы       «Раз уж я всё равно потерял опыт...» — вариантов у меня не оставалось, или их попросту не находил мой низведённый практически до нуля Интеллект. В конце концов, разве это не я только что дрочил Маркусу? Разумеется, парень теперь мог с полным правом считать, что я исполню всё, что он пожелает. У меня просто не было выбора… И даже взбрыкни я, всё могло обернуться только хуже — изнасилованием.       «Лучше сделать всё по-хорошему».       С этой грустной мыслью, смирившись со своей незавидной участью, я разжал губы. Но даже быстрее, чем я сделал это, их властно раздвинул скользнувший мне в рот член. Я похолодел, оцепенел, не мог ни вздохнуть, ни шелохнуться, и только эхом в моей голове метался донёсшийся откуда-то сверху довольный стон. В этот бесконечный миг казалось, что его слышит вся Падающая Башня, и даже блуждающие по Долине внизу огры поднимают головы к небу, пытаясь отыскать источник необычного шума.       Дикий, неодолимый вал стыда обрушился на меня, накрывая с головой своими липкими пучинами. Всего меня занимали только две мысли: «как я это позволил?» и «как это закончить?». Но было и ещё кое-что немаловажное. Гнетущее душу осознание...       «Я взял в рот…»       Раньше, на Земле, я смотрел порно и видел, как красоткам, взяв их за уши, заправляют в самую глотку… Здесь, в Эсхароне, я сам вытворял нечто подобное со своими восторженными поклонницами… И теперь точно также имеют меня — мужские ладони властно давят на затылок, заставляя брать глубже. Губы размазывают смазку по стволу, головка гладит нёбо… А между ног у меня завидующая рту пизда, вся влажная от желания.       Всё так просто, но жизнь перевернулась с ног на голову: из героя в хуесосы… А Маркус и не думал останавливаться. Уверенно действуя руками, он планомерно натягивал меня, пока я не упёрся губами ему в пах. Член заполнил всё доступное его размерам пространство — не только рот, он скользнул даже в горло. Я занервничал, попытался соскочить, но теперь уже две руки крепко фиксировали меня в положении рабочего членососа, и вырваться не было шанса.       На смену первоначальному волнению быстро пришла настоящая паника: я пытался дышать носом, но явственно чувствовал, что этого не хватает, что я задыхаюсь, вот-вот начну давиться и кашлять… А на эти звуки, конечно же, со всей Падающей Башни сбегутся клевреты, и увидят меня вот... таким… такой?       «Шлюхой-хуесоской» — угодливо подсказал разум.       В подступивших слезах терялись и смазывались системные оповещения о новом интимном уроне...       И вдруг — тяжесть рук на моём затылке исчезла… Воспользовавшись шансом, я тут же снялся с члена, выпрямился, опасливо огляделся, проверяя, не набились ли в комнату зрители, жадные до зрелища опускания вчерашнего спасителя мира. И только убедившись, что никто не видел моего падения, взглянул на Маркуса. Взгляд вышел совершенно растерянным, а волшебник… Что же, он всё так же сидел на диване. Между широко расставленными ногами дымился увлажнённый моей слюной член…       «Он будто бы стал ещё больше…»       И только затем я взглянул парню в лицо. Маркус ухмыльнулся и, ничего не говоря, легким кивком предложил вернуться «к станку». Не нужно было быть гением, и даже моего нулевого Интеллекта хватило, чтобы понять — он хочет, чтобы я сосал сам.       Я не испытывал ни капли сомнения, что исполню его пожелание… Лишь бы всё поскорее закончилось.       Но прежде, чем сделать это, я ещё раз окинул взглядом комнату: словно боялся, что кто-нибудь прячется за складками тёмно-розовых занавесов, или расшитыми серебряными тайными знаками гобеленами. Убедившись, что опасности нет, я с глубоким вздохом взял член Маркуса в руку.       — Молодец, — шепнул он, а я уже наклонялся, чтобы сделать первый в своей жизни минет. Уже как женщина…. И всё же, на мгновение я задержался, разглядывая установленный фронт работ: на самом кончике члена собралась крупная капля смазки… Маркус, видя задержку, неторопливо качнул бёдрами мне навстречу.       Призыв понятен…       «Начинаю…»       Широко открыв рот, я впустил в себя член, обхватил его губами, и медленно двинулся дальше. Маркус больше не делал попытки руководить процессом, и я мог сам выбирать скорость движений вперёд и назад, и сам решал, насколько глубоко заглатывать. Маркус только тихо постанывал, когда мне удавалось сделать это особенно хорошо. Скосив глаза, я увидел, что он, блаженно расслабившись, откинулся на спинку дивана, и теперь медленно потягивает пиво.       «Засранец…»       Член размеренно скользил по моим губам, сочащаяся из него смазка смешивалась с моей слюной и накапливалась во рту. Когда этой смеси становилось слишком много, передо мной возникал выбор: начинать пошло причмокивать, или сглатывать. И каждый раз, когда я ненадолго прекращал сосать, я ловил на себе пристальный взгляд Маркуса, и почему-то начинал чувствовать, как вдруг вспыхивает и жжётся в желудке попавшая туда «подкормка»…       Хотя, возможно, это всё ещё был стыд, хотя после всего, что со мной сделали, и что я сам начал делать, стыдиться было уже глупо. Лучше было вернуться к минету, и быстрее заставить парня кончить. Я смирился с ситуацией, принял её и просто делал механические движения, как насос, надеясь, что так быстрее получу свободу. Вот только Маркуса такое, очевидно, не устроило.       Когда он в первый раз остановил меня, и заставил немного отстраниться, я не понял, что он хочет, но скоро, как опытный хуесос, уже лизал его мягкие, обтянутые удивительно нежной кожей яички. Морально делать это было тяжело, но зато я услышал, что парень задышал тяжелее. Это был верный признак приближающегося финала и я, ободрённый этим, удвоил усилия.       Интимный урон, который я наносил Маркусу, начал расти, и скоро уже волшебник начал активно двигать бёдрами мне навстречу, пропихиваю головку члена прямо в горло.       — Да-а, — выдохнул Маркус. Его рука легла мне на голову, но на этот раз — не принуждения ради, а чтобы погладить. Странно, но эти нежные касания доставили мне удовольствие. Настолько, что я даже ощутил дрожание своих ляшек. Но, вместе с тем, мой уровень Энергии неуклонно сокращался: скулы начинали болеть, а шея — затекать. Однако я всё равно попытался ускориться, и даже начал причмокивать и постанывать, рассчитывая, что так быстрее заставлю Маркуса кончить. Плывущие перед глазами числовые показатели красноречиво показывали, что мне это удаётся, и развязка близится. Моё собственное возбуждение достигло пика.       «Критический удар!»       Член Маркуса напрягся — я почувствовал это своим языком и нежным нёбом — и вот уже мой рот начал быстро заполняться... Парень кончал, а я, прекратив сосать, оставив в себе только крупную головку, покорно и молча принимал в себя его сперму. Волшебник, резко схватив мою ладонь, прижал её к члену. Я послушно начал дрочить. Член под моей ладонью пульсировал, перекачивая в меня всё новые порции белка — прямо на язык.       «Вот и всё, — в ушах стоял невыносимый звон, — я только что отсосал хуй, и теперь у меня полный рот спермы…»       Я соскользнул губами с члена, но рука Маркуса не позволила отпрянуть от него. Через миг на нём выступила последняя капелька спермы, которую волшебник тут же размазал по моим губам. Я взглянул в лицо своего любовника. Глядя на моё перепачканное слюнями, смазкой и спермой лицо, он довольно улыбался. В общем-то. Я тоже мог бы улыбнуться, но не в ответ — просто был счастлив, что всё закончилось. Хотелось остаться в одиночестве, свернуться калачиком и в бессильной злобе рыдать, оплакивая утраченное достоинство.       — Браво! — раздавшийся вдруг голос заставил меня дёрнуться. Это было неожиданно. Но, обернувшись на его звук, я испытал уже настоящий шок.       Прямо передо мной стояла, как всегда — обворожительная, с ног до головы в кроваво-красном, — Алая Сивилл. Лицо волшебницы было непроницаемым, но взгляд полуприкрытых льдисто-серых глаз — красноречив.       «Она видела…»       Она всё видела. Видела, как я дрочил Маркусу, как добровольно сосал его хуй, и как принимал его сперму, одетый всего лишь в практически прозрачную мантию, которая почему-то именно сейчас стала напоминать пошлый розовеющий халатик, в подобных которому шлюхи встречают своих клиентов. Да и на губах моих блестела смазка и сперма. Пытаться вытереть их было равносильно подтверждению всего случившегося…       Впрочем, подтверждение не требовалось, всё было ясно и так.       — Тебе понравилось играть с очаровательным Маркусом, моя дорогая? — с какой-то насмешливой заинтересованностью обратилась ко мне Сивилл. А я не знал, куда деть себя от стыда. И не знал, что ответить. Да и как бы я ответил? Во рту у меня всё ещё была сперма... Проглотить её я не мог, но не мог и сплюнуть её… Не на глазах у волшебницы — это значило бы самолично сброситься на самое дно той полной грязи ямы унижения, куда я и так уже угодил, измаравшись по самые уши.       Но волшебнице и не требовались мои ответы...       — Вижу, я не зря прислала его в твои покои…       Сердце у меня оборвалось: «так всё это подстроила Сивилл?»       От нахлынувшей обиды к глазам подступили слезы. Совсем маленькие слезинки, но такие тяжелые — они глубже вгоняли меня в те отбросы, среди которых я увяз, в которые меня окунули. Эта бабская реакция не укрылась от Сивилл, и на губах волшебницы заиграла снисходительная усмешка.       — Ах, Маркус, — проворковала она, глядя на клеврета, — твоя пассия такая невинная... и наивная. Ты должен быть нежен, чтобы не помять мягкие лепесточки этого едва распустившегося цветка.       «Вот ведь сука» — я всё ещё боролся со слезами, но в бессильной злобе стиснул кулаки. А Маркус, этот подлый предатель, воспользовавшийся моей ситуацией, только торжествующе улыбался, греясь в лучах внимания своей наставницы и госпожи. Как-будто это она сейчас одарила его ласками, а не я… Я, всё ещё катающий по языку его густую, пряно-сладкую сперму...       Я сделал глоток. Это показалось мне… Нет, не правильнее... Всего лишь менее унизительно. В конце концов, я уже пробовал сперму: хлебнул, так сказать, из «стакана» — «спасибо» Алой Сивилл. А теперь — подумаешь — прямиком к «крану» приложился.       «М-да, до чего я докатился»       «Ваш текущий уровень понижен до 70-го…»       «Получен предмет «Пряная эссенция волшебства»: увеличение очков маны сроком на один час».       «Доступно для выполнения новое достижение — «Дегустатор»: попробуйте эссенцию жизни 100 разных существ, чтобы получать дополнительный бонус от всех зелий и эссенций».       «Получен профессиональный навык — Новичок «Оральные ласки»: способность надлежащим образом ублажать противников — атака языком и губами наносит интимный урон врагам и изматывает их».        Читая эти оповещения, я мог только тереть кулаком у себя под носом, да часто моргать. В горле теперь всё першило от проглоченной спермы, и нещадно хотелось её чем-нибудь запить. Смыть этот вкус с языка.