***
Кармелия ела поджаренный сэндвич с сыром и ветчиной, сидя на диване и смотря свой любимый утренний сериал. А я сидела за столиком на кухне и скроллила ленту в «Пиктограме». Ох, точно, мы же вчера с Мануэлем подписались друг на друга. Надо бы глянуть его фотографии в профиле. Так-так-так, у него две с лишним тысячи подписчиков (в основном девушки, ага). Хм? Всего шесть подписок? Видимо, он сидит здесь нечасто. Так, а вот и фотографии. Не так уж и много, но хоть что-то. Все выполнены в едином стиле. Затемненные, слегка блеклые, концептуальные. Его самого на фото не очень много. На одной из фотографий он повернут спиной и надевает пиджак. Лайк. На другой видно лишь часть его лица, опять с лисьей ухмылкой и алкоголем в руках. Лайк. На следующей фотографии... ох, неужели он с Розой? Здесь она даже улыбается, вау. Фото сделано пару лет назад, здесь она выглядит как-то по-бандитски, одежда у нее в каком-то стиле вроде гранжа или чего-то рокерского, а не изысканное платье, как обычно. Да и Мануэль тут в кожаной куртке и с сигаретой в зубах. Классное фото, тоже поставлю лайк. И ни одной фотографии с Джонни? Ну и ладно, это было ожидаемо... а может в профиле у Розы есть? Надо проверить. Так-с, ну, она отмечена на фотографии Мануэля, так что я без особых сложностей нашла её аккаунт под именем «Rosalyn666»... Блин, закрытый. Ну и ладно. Может, удастся уговорить Мануэля мне показать её фотки. — Кстати, — сказала вдруг я, поворачиваясь к Кармелии. — Я не подписана на вас в Пиктограме. — А, ну да. Иди сюда, я найду себя, — она подозвала меня на диван. Она набрала в поиске «Carmelierra» (видимо, сокращение от ее имени и фамилии), отправила себе заявку в закрытый профиль и приняла ее. Хе-хе, теперь я тоже часть её закрытой тусовки. Господи боже! Шесть тысяч подписок и меньше тысячи подписчиков. Ну, оно и понятно. Видимо, это профиль для самых близких. И это... Я зарделась и потеряла дар речи, когда увидела некоторые её фотографии. — Г-госпожа... — я смотрела на фотографию, где она была почти обнажена и лежала на кровати в откровенной позе, прикусывая губу. Некоторые и другие её фото были в подобном стиле, хотя и откровенно эротическими не были. И все же... я просмотрела их все, внимательно приближая некоторые особенно интересные места. В целом её профиль был очень эстетичным, как я и думала. Все фото идеально сочетались друг с другом по цветовой гамме и находились в порядке. Было ощущение, что я зашла на профиль модного журнала. А ещё у неё было множество хайлайтов вроде «Семья», «Швейцария», «Франция», «Лето 2018», «Зима 2017», «Мои пупсики» и другие. Я попыталась отмотать до начала её профиля, но у меня не получилось — слишком много фотографий. Здесь вся её жизнь... надо будет изучить на досуге. — Эй, — сказала Кармелия, — а почему у тебя в профиле ни одной фотографии? Я пожала плечами. — Не знаю, я не особо люблю фотографироваться. Я использовала эту социальную сеть в основном чтобы быть подписанной на своих старых друзей и следить за их судьбами и новостями в интернете. Необходимости как-либо показывать свою жизнь и пытаться набрать популярность, я не видела. — Будем исправлять!***
— Как мило, я видел, что ты пролайкала мне все фотографии сегодня утром, — улыбнулся бармен. Как все?! Неужели? Наверное я лайкала и даже не заметила. Как неловко-то. Надеюсь, он не считает меня сталкером или типа того. — А-а, — я откашлялась, — ну да, у тебя классный профиль... правда давно обновлений не было, — ляпнула я. Он хмыкнул. — Сейчас некогда особо. Раньше я специально мог куда-то выезжать в красивое место и устраивать фотосеты. Сейчас уже нет особого интереса, — ответил он, протирая стойку. Я кивнула, расставляя намытые бокалы по полкам. Иногда мой взгляд падал на Джонни, который сидел на своем привычном месте в центре зала. До открытия бара он там, а после скрывается в своем кабинете до конца рабочего дня. Собственно, время до открытия и после закрытия единственное, когда с ним можно спокойно поболтать. Это если он будет в хорошем расположении духа. Или не слишком занят (чего никогда не бывает). Я вздохнула, когда он ушёл в свой кабинет. Мануэль заметил это и шагнул ближе, не отрываясь от своего дела. — Всё нормально? — Джонни... — я снова начала злиться, вспоминая вчерашние события. — Вчера, когда Роза каталась на этой дурацкой лошади, он не захотел останавливать механизм. Он сказал, что людям такое нравится, — я поставила бокал и посмотрела на Мануэля сверкающими от злобы глазами. — Он поступил отвратно. На мое удивление, лицо Мануэля смягчилось и он отвернулся. — Значит, он посчитал, что так будет правильно. Я несколько секунд молчала, пытаясь понять, как воспринимать его слова, а потом выпалила: — Но она могла упасть. Сломать руку или что похуже. Думаешь, зрителям и это бы понравилось? — я поставила оставшиеся бокалы и оперлась о стойку двумя руками. — Розу не так-то легко сбить с седла, — непривычно мягко сказал он, не обращая внимания на мою злость. — Ты её плохо знаешь. — Всё равно, как начальник, он должен заботиться о своих подчинённых. Это непрофессионально и даже подло... — сказала я холодно и кинула тряпку в раковину. Он задумчиво посмотрел куда-то вперед и тяжело вздохнул. — Джонни непростой человек. Но он отличный руководитель. Даже если некоторые его методы кажутся жестокими, он прекрасно знает, что так будет лучше. Он не станет геройствовать или предлагать помощь, которая в конечном итоге окажется бесполезной, — он стоял прямо и также ровно смотрел на меня своими темно-карими глазами. Он не пытался меня успокоить или переубедить. Он просто говорил, как есть, неважно нравится мне это или нет. Как будто разговаривал с чужим человеком. В этот момент я задумалась над тем, как он относится ко мне в действительности, — Его сильная сторона — видеть всю ситуацию целиком, не вдаваясь в детали. Конкретно в тот момент, он был её боссом, а не другом. Как это и должно быть на работе, — спокойно закончил он и вернулся к своим делам, не удостоив меня взглядом. Я отвернулась, пытаясь собраться с мыслями и придумать ответ, но поняла для себя, что это бессмысленно. Я останусь при своём мнении, он при своём. Если мне что-то не нравится, то стоит поговорить с Джонни лично, а не нагружать своими мыслями других. — Не думай, что Роза на него в обиде, — добавил он. — Она и сама прекрасно понимала, зачем это было нужно. Она с ним на одной волне. В этот момент, словно в подтверждение его слов, и сама Роза вышла вместе с Джонни из его кабинета. Они разговаривали о возможности обновления интерьера и оборудования в баре. Я холодно проводила их взглядом и вернулась к работе.***
Сегодня никаких песен от Розы гости не услышали, потому что она слегка потянула связки на выступлении. Поэтому они с Кармелией на пару разносили то, что мы с Мануэлем готовили. Им даже дали одинаковую форму официанток: белые рубашки с бордовыми бантами и бархатными повязками на шеях, черные обтягивающие юбки, передники и перчатки. Кармелия была в восторге от новой формы, которая так хорошо подчеркивала её долговязую фигуру. В сравнении с Розой она была как угловатая, худая статуя, но все равно очень симпатичная. Они дополняли друг друга — настолько противоположными казались. Наверное, именно это посетителям и понравилось, они все не могли решить, нравится ли им «рыженькая с округлостями» или «темненькая с ножками». Поэтому Роза и Кармелия бегали от одного столика к другому, так как мужчины уже просто не знали, как ещё найти повод поговорить с ними. Видно было, что Роза на этом собаку съела. Она вела себя уверенно и позволяла мужчинам флиртовать с собой только когда сама этого хотела, умея сохранять недоступность и характер. А Кармелия... А Кармелия просто получала удовольствие. Она могла разразиться звонким смехом после очередной идиотской шутки, попросить показать ей что-нибудь или «не заметить» случайного прикосновения к своей ноге. Словом, между Розой и Кармелией сегодня было какое-то соперничество. Роза почувствовала это напряжение быстрее. Если утром она еще вела себя с ней достаточно дружелюбно, припоминая вчерашнее спасение, то сейчас, почуяв конкуренцию за внимание, снова превратилась в стерву. Сначала были подножки (решила бить прямо в источник проблем). Спотыкания Кармелии чуть ли не на каждом шагу не были случайностью, как это видели остальные. Роза очень ловко и незаметно могла повернуть свой каблук именно в тот момент, когда Кармелия шла сзади. Впрочем, очень скоро Роза поняла неэффективность этого способа. Очарованные посетители дружно смеялись и умилялись «неловкой новенькой официантке», которая так красиво спотыкалась, открывая им вид на свою пятую точку. Потом она заставила её носить какое-то неадекватное количество заказов, надеясь, что она с грохотом уронит их на кого-нибудь. Но и тут ей не повезло — в баре оказалось больше джентльменов, чем она ожидала. Поэтому увидев, сколько Кармелия несет заказов на подносах, они решили ей помочь и сами подходили к бару забирать свои напитки (разумеется, задерживаясь поболтать с ней). Несколько мужчин даже встали помочь ей. Затем она попыталась уговорить Джонни отправить Кармелию на сцену выступать. Но он, естественно, почуяв царивший в баре дух соревнований (и денег), отказался, и отправил ее «стараться дальше». Обозленная и расстроенная, Роза вернулась к исполнению рабочих обязанностей, на время успокоившись. Мы с Мануэлем особенно не разговаривали. Поэтому через какое-то время, когда количество заказов поубавилось, он решил завести разговор. — Раз уж у тебя, кажется, появились две соперницы в лице Розы и Кармелии, — начал он, доставая бокал и бутылку вина, — то пора тебе научиться некоторым трюкам. Я приподняла бровь, взглянув на него. Он отвернулся, сделал что-то, чего я не видела, а потом взял в одну руку пустой бокал, а в другую бутылку с вином. Открыл ее и начал наливать в бокал. Я наблюдала за этим процессом без особого интереса. А потом он снял руку с бокала... который остался висеть в воздухе и наполняться вином. Я открыла рот. — Что?! Как ты это сделал?! — я начала осматривать парящий в воздухе бокал вина. Мануэль хихикнул и поставил его на стол. — Теперь ты сможешь посоревноваться с девочками за внимание. Готова узнать несколько фокусов? — Да! Готова! Следующие полчаса были посвящены магии. Мануэль знал огромное количество разных трюков, от легких до очень сложных в исполнении. Он был ловок и быстр, иногда даже я со своим орлиным зрением не замечала подвоха. Потом я начала повторять его трюки. Мы стояли за барной стойкой и хихикали, показывая друг другу фокусы. Я так развеселилась, что пообещала Мануэлю упросить Джонни организовать выступление на сцене, где я буду показывать различные фокусы. Я уже представила, как Роза, в красивом костюмчике кролика, будет моей ассистенткой. Мы веселились до тех пор, пока в зале не послышался шум. Оказалось, что Кармелия облила себя коктейлем. К невероятному совпадению, рядом как раз стояла Роза. Она сочувственно покачала головой, а потом отправила её вон, так как запасной формы у них не было. Так что на сегодня её деятельность официантки была закончена. Она грустно подошла к нам, села за стойку и вздохнула. — Что случилось? Вы испачкали форму? — Угу, — она принялась рассматривать свою рубашку с большим синим пятном на груди. — Роза сказала, что я переквалифицирована в уборщицу, — вздохнула она. Я задумалась, а потом решила, что надо её попробовать развеселить. — Смотрите сюда, — сказала я ей и достала бокал и бутылку вина. Я повторила тот трюк (кажется, даже лучше, чем Мануэль) и мамасита тут же просияла и энергично захлопала в ладоши. — Ещё, ещё! Я показала ей несколько других трюков. Она смеялась, удивлялась и так возбудилась, что чуть не залезла на стойку, пытаясь рассекретить мои фокусы. Кармелия была как ребенок, который удивлялся и радовался любой мелочи. В этом смысле поменять её настроение было легче легкого. К несчастью для нее, наше занятие увидела Роза. Она взяла из подсобки швабру и вручила её Кармелии, попутно назвав лентяйкой. Моя госпожа (почти в припрыжку) ушла за ведром и тряпкой, в обнимку со своей новой подружкой шваброй. — Будем считать это победой Розы, — шепнул мне Мануэль. — Она выиграла битву, но не войну, — воинственно прошептала ему я. Таким образом, мы начали с ним делать ставки на то, кто победит в соревновании за звание самой лучшей официантки бара. Я, естественно, всей душой болела за свою госпожу. Главное, чтобы об этом не узнал Джонни... иначе «за Розу» станет на одного человека больше.***
— Госпожа, кхе, откройте окно, пожалуйста, — задыхаясь от дыма, прошу я. Кармелия, закрыв руками лицо, бежит открывать окно и высовывается из него так, что чуть ли не падает. После того, как мы прогнали дым из кухни и выкинули куски угля, ранее именовавшиеся наггетсами, мы грустно уселись на кухне друг напротив друга. Она ела какой-то йогурт для похудения, выскребывая ложкой все, что могла, а я урчала желудком. — Мне очень жаль... — извинилась я. — Я... я научусь готовить. Просто я раньше готовила только для себя и... Ладно, оправданиями сыт не будешь. Выкинув вылизанную дочиста баночку от йогурта, она уставилась на меня. — Я не протяну на одних йогуртах. Я стыдливо опустила глаза. Бедная мамасита всю жизнь жила, кушая только лучшую еду от шеф-поваров Франции и Италии, по особой диете и расписанию. Теперь, из-за меня, она питается как попало и когда попало. Она пристрастилась к дешевым конфетам и лимонадам. Такими темпами, через месяц мне придется отдать все деньги на лечение её зубов и желудка. Надо что-то придумать. — Можем опять заказать еду, — предложила она и достала телефон. Мы с ней нашли какой-то недорогой интернет-магазин с доставкой и подсели на него. Нас уже узнают курьеры, которые теперь кладут с нашим заказом свои номера телефонов, чтобы закадрить Кармелию. — В «Найси-Спайси» на этой неделе скидки на пиццу. — Не можем, — загробным голосом сказала я. — Не до зарплаты. Она вздохнула и убрала телефон. Идти в магазин было уже поздно, все закроются через несколько минут, а ближайший круглосуточный от нас почти в сорока минутах. Какое-то время мы молча думали. — Кстати, надо забрать оставшиеся чемоданы и сумки с первого этажа, — вспомнила она. — Может быть где-то среди них у меня есть мелочь. Так мы и поступили. На ночь глядя, в домашней одежде, голодные и несчастные, оказались на пороге квартиры двух бабулек. К счастью, оказалось, что они не спали. Дверь нам открыла Эми. Или Милли. — Здравствуйте, извините, что побеспокоили. Мы бы хотели забрать некоторые вещи, — улыбнулась я. — Ох, девочки, конечно-конечно! Входите, не стесняйтесь, они прямо в коридоре у кладовки, можете брать, — радушно сказала она и пропустила нас в квартиру. Их жилище оказалось очень даже уютным. Всюду висели картины с голубями и енотами в кружевных шапочках, разноцветное макраме, какие-то самодельные гирлянды из бусин и камней, а на столиках стояли свечки и ароматические палочки. Как только мы вошли, в нос ударил яркий запах горячей лазаньи... Я сглотнула, стараясь не подавать виду, и пошла за вещами. — А какие именно сумки брать? — я оглянулась. — Госпожа? Она испарилась. Я услышала звуки разговоров на кухне и пошла туда. Там, все трое, уже сидели за столом. Кармелия за обе щеки уплетала только что приготовленную лазанью, а Эми и Милли носили чай и сладости. Госпожа не обратила на меня ни малейшего внимания. Зато я приглянулась их собачке, маленькой чихуахуа по имени Питер (однажды он случайно выбежал из их квартиры, а я его поймала, так я и узнала о странных милых соседках с первого этажа). Он осторожно обнюхал меня, стоя на своих тоненьких трясущихся лапках, и глянул слезящимися огромными глазами. Я вздохнула и взяла его на руки. Он был легче самой маленькой косметички Кармелии. — Что ж, — сказала ему я, — похоже, сегодня, мы ужинаем у вас.