***
Я почти не удивилась, когда мы оказались на пороге огромного богатого дворца. Пожалуй, меня удивило только то, что он был в виде розовых цилиндров, стоявших друг на друге. На газоне перед входом повсюду стояли статуэтки фламинго. Фламинго играет в гольф, фламинго готовит барбекю, фламинго загорает на солнце, фламинго читает газету и даже танцует… Фламинго. Также по разным углам аккуратно подстриженного сада стояли маленькие керамические домики. Фонари на улице горели разными цветами и вращались, словно в клубе. А еще ближе ко входу была целая серия фонтанчиков, который выплескивали газированную воду друг в друга по очереди. Хотя эта газировка подозрительно пахла спиртом… Нас встретил молодой парень в красном шелковом костюме. Я не сразу заметила его странную высокую прическу. Сначала мне показалось, что у него на голове енот. Увидев, как я недоуменно пялюсь на него, он зачем-то послал мне воздушный поцелуй, и я отвернулась. — Добрый день, моя цветущая на ветру Кармелия, — вежливо сказал он и поцеловал ее руку. — Привет, Маджо. Проводишь нас? — Я был рожден ради этого, — проникновенно сказал он и повел нас в дом. Подойдя ближе, я увидела, чем на самом деле был розовый дом-цилиндр. Это был торт. Дом в виде огромного, розового, многоэтажного торта. С крыши дома вдруг послышался веселый мужской голос и мы подняли головы. — Маджо, к нам гости? А-а-а-а-а, вижу-вижу принцессу Кармелию-елию. А кто это там с ней? Какой-то ребенок? Не вижу-ижу… — Это моя новая телохранительница! — Прокричала ему наверх Кармелия. — А-а-а-а-а, понял-понял. У нас сейчас вечеринка, мы резвимся в бассейне. Поднимайтесь! Мы зашли в дом. Госпожа наклонилась и прошептала мне на ухо: «Извини, что не предупредила, не хотела наводить панику. Когда поднимемся, ты только не пугайся». Я кивнула, не вполне понимая, но готовясь к чему-то странному. Внутри дом был просторный и светлый. Мебель была почти вся белая, блестящий мраморный пол отражался в зеркальных плитках на полотке. Но казалось, что первый этаж пустует. Мы прошли по коридору и повернули направо. Наверх было два пути: лифт и пожарный шест. Я долго рассматривала его, пока мы ждали лифта. — А лестницы у него здесь нет? — Поинтересовалась я. — Нет, — ответила мне шепотом Кармелия, как будто стесняясь говорить в полный голос. — А если вдруг отключится электричество или лифт сломается? — Тогда придется лезть три этажа по шесту, моя сладкая клубничка, — ответил за нее Маджо. Я не была уверена, кто он по национальности, но был похож на корейца. Его глаза превращались в две тонкие линии, когда он улыбался. Я неловко улыбнулась и кивнула. Тут как раз послышался «динь-дон» и лифт плавно открыл свои двери. Мы зашли и я тут же протиснулась к задней его части, потому что вся стена была стеклянной. А пол был сделан в виде блестящей плитки. Пока мы молча поднимались наверх, краем глаза я увидела пролет второго этажа, там был большой зал и коридоры с кучей дверей. Пролет третьего этажа был скрыт с той стороны красной шторкой. Уже по пути наверх мы услышали громкую музыку. По мере продвижения, басы усиливались. Я взглянула на Кармелию, но она стояла неподвижно, нервно улыбаясь и теребя руками ткань своего платья. Наконец, стеклянный гроб доставил нас наверх, и двери распахнулись. К тому, что я увидела дальше, я готова не была. Нас встретила толпа мужчин в разноцветных костюмах. Они ликовали и говорили наперебой, кто-то пел, кто-то разговаривал друг с другом, кто-то с аплодисментами встречал нас. Я испугалась и попыталась встать с мамаситой как можно ближе. Четвертый этаж был крышей, на которой располагался бассейн, джакузи, бар, гриль, танцпол, множество сидячих мест и даже сцена. У меня разбегались глаза, пока я пыталась рассмотреть это цветное шумное многообразие. Кармелия поздоровалась со всеми странно одетыми мужчинами, которые были так рады ее видеть. Я надеялась, что меня не заметят, но зря. Меня приметил мужчина с большим черным париком (кажется, они все тут носят парики?) и в лиловом пиджаке с пайетками. Он был в черных солнцезащитных очках и с микрофоном в руках. Я попыталась сделать вид, что не заметила его и рассматриваю клумбы, но он протиснулся через толпу и подошел почти вплотную, светя всем рядом белоснежных зубов. — При-и-ве-е-етствую новоприбывшую… — Он подвел микрофон к моему рту и я растерялась. Он кивнул. Я откашлялась и промямлила «Алекс». -…Алекс в нашем вечериночном раю! Моё имя Агосто, я ведущий нашей постоянной программы «a Agosto le gusta». Алекс, расскажите нашим гостям о себе, кто вы, сколько вам лет, какой у вас знак зодиака, есть ли у вас братья или сестры, где родились, кем вы приходитесь нашей дорогой Кармелии, состоите ли вы в браке, есть ли у вас дети, где вы живете, сколько зарабатываете и что вам сегодня снилось? — Он дал мне микрофон. Я испугалась, что он ожидает, что я выступлю на сцене перед всеми, но он просто попросил говорить в микрофон. — А… Нас снимают? К кому обращаться? — Растерянно спросила я. — Вот, повернитесь налево, — мы повернулись к перилам. Никакой камеры там не было, но он убедительно смотрел туда, словно нас и правда снимают. Я так разволновалась, что вспотела. Ненавижу выступать на публике, у меня как будто сразу мозг отключается. Я несколько секунд говорила в микрофон «эээ» и «ммм». Он засмеялся и потрепал меня по плечу. Ладно, Алекс, соберись, ты же не по-настоящему даешь интервью, и никто нас не снимает. Этот Агосто просто странный шоумен. Я глубоко вдохнула и начала отвечать на его вопросы. В отражении перил со стеклянными панелями я смотрела на Кармелию, которую со всех сторон донимали остальные мужчины всех цветов. Она шутила, смеялась, показывала им свой маникюр, и в ее улыбке сквозило желание побыстрее от них отделаться. Потом, наконец, она сумела улизнуть и поспешила к бассейну, пока к ней снова не пристали. Мамасита что-то кому-то сказала, послышались хлопки, и она снова поскакала на своих каблуках, ища меня. Заметив, наконец, выдернула из воображаемого репортажа. -…знак зодиака телец, родилась в Германии, братьев сестер нет, детей нет, в браке не состою, сегодня снилось как я стою в очереди за сосисками в продуктовом магазине, — успела договорить я в микрофон, прежде чем Кармелия силой утащила меня к бассейну. Все остальные тоже встали рядом и поутихли. Я присмотрелась к единственной фигуре в воде. В бассейне плавала свинья в черно-рыжем парике. Вернее, мне так показалось. Потом она повернулась и я рассмотрела, что это был мужчина. Это и был мистер Стиви Нозадзе, хозяин дома, который кричал нам сверху. Часть его тела скрывала пенная вода, но вот лицо его я очень хорошо рассмотрела. У него была круглая голова, но при этом очень ярко выраженный подбородок с ямочкой. Его скулы казались неестественно острыми, поэтому я решила, что мистер Нозадзе пережил не одну пластическую операцию. Губы его были широкими, почти во все лицо, и улыбались. А еще у него были черные кустистые брови, как две плотные гусеницы над глазами. Свои карие глаза он прикрыл, блаженно плывя к нам, как маленький розовый бегемот среди пены. Подплыв к бортику, он громко поприветствовал нас на итальянском и всплеснул обоими руками, но не пошел на дно. Наверное, его живот служит ему спасательным кругом… Брызги пены попали мне на мокасины и я поспешно вытерла её. Не дай боже запачкать свою новую форму в первый же день. — Моя милая! Как я рад тебя видеть, сеньорита-ита, — весело говорил он, глядя на Кармелию. Она подала ему руку, чтобы поздороваться, а потом вытерла ее о мой пиджак. Я фыркнула и принялась яростно смахивать пену. — Стиви, я тоже рада, — вежливо улыбалась она. — Франческо попросил передать тебе платье, которое ты заказывал, — она вытащила из сумки это шикарное зеленое платье в пайетках. Мужчины вокруг разом вздохнули и принялись обсуждать, какие прекрасные у него рукава, а какой вырез на спине, а что за декольте и так далее. Глаза Стиви блеснули. — О-о-о, си, си, моё платье, как приятно! Я рад, что ты по старой дружбе заглянула к своему дядюшке Стиви, — он широко улыбнулся и толпа мужчин умилительно сказала «Ооо». Я удивленно обернулась, дивясь общей синхронности. — У тебя прекрасный вкус, — кивнула она, незаметно беря меня за руку, — ну, рада была повидаться, надеюсь, скоро еще увидимся! — Она снова присела, чтобы подать ему руку для прощания, но он только воскликнул «Как!» и снова вскинул руки. Он сразу же перевернулся под силой тяжести и с громким «бульк!» на поверхности воды показалась его задница. Оказалось, на нем были розовые плавки в виде плавательного круга с фламинго, поэтому он не пошел на дно, когда перестал держаться за бортик до этого. Однако сейчас его плавки не давали ему всплыть на воздух и он начал барахтаться, махая ногами. Кармелия и я ухватили его за ноги и перетянули обратно. Его рыже-черный парик слетел, и он оказался лысым. Кто-то из разноцветных мужчин эмоционально вскрикнул и прямо в костюме прыгнул в воду. Найдя парик Стиви, он снова нахлобучил мокрую волосатую массу ему на голову. Мне пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не засмеяться. Он откинул прядь рыжих волос с мокрым звуком и, оперевшись на бортики, поднялся. Оказалось, что по росту он был еще ниже меня. Толстенький мужчина лет сорока с густыми черными волосами на груди и при том гладко выбритыми ногами, важно накинул полотенце на плечи и смешно зашагал к бару. И заодно поманил нас руками. — Нет-нет, — сказал он, опустошая бокал с коктейлем, — моя милая сеньорита и… — он посмотрел на меня, но тут моё имя громко выкрикнул Агосто. -…Алекс, вы должны остаться и посмотреть, как оно будет сидеть на модели-ели. Кармелия неловко заломила руки. — Мы бы с радостью, но у нас дел еще много… — попыталась отвертеться она, но он сунул ей в руки манго. — Нет-нет, моя милая-илая. Кушай манго. Останьтесь и посмотрите на сегодняшнее дефиле. Потом будет афтепати. Сможете уйти только после официальной части. Ты же помнишь правила этого дома-ома. Госпожа обреченно вздохнула и принялась ковырять манго ложечкой.***
В зале на втором этаже, куда нас усадили, внезапно была дорожка для дефиле. Мы с Кармелией сели на первых рядах, а по бокам уселись эти шумные мужчины, которые были поглощены бесконечными разговорами друг с другом. Если у Кармелии в доме охранники были похожи на пингвинов в своих черно-белых смокингах, то эти парни скорее были попугаями. А повелителем попугаев был этот фламинго Стиви. Нас угостили фруктовыми салатиками, шоколадным мороженым и даже пирогом со смешным названием «кростата». Я хотела было отказаться, так как дома еще предстоит ужинать (не пропадать же размороженной свинине), но мамасита настояла на том, чтобы я хорошенько наелась, желательно до отвала. Ну я и принялась исполнять её просьбу, не то что бы сильно отпираясь. Моя госпожа казалась почти грустной, так как с тех пор молчала и то рассматривала свои ногти, то сидела в телефоне. Я решила разговорить её. — Госпожа, всё в порядке? — Осторожно начала я, пытаясь поймать ее взгляд. Она неопределенно покивала головой и смахнула с платья что-то. — Просто, вероятно, домой мы уже сегодня не вернемся. — А? Пофему? — Я округлила глаза, дожевывая печенье. — Всегда, когда Стиви устраивает вечеринки, — начала она полушепотом, наклонившись ко мне, — это затягивается на несколько дней пьянки. — А-а. Но он ве вроде сказал, фто мы сможем уйти после официальной части. Она грустно вздохнула, играясь со складкой своего платья и снова смахивая какую-то каку. — Да. Только «официальная» часть включает в себя само мероприятие, официальный «алко-брейк» и официальную пижамную вечеринку с ночевкой, — она поставила локоть на свое колено и опустила голову на руку. — Поэтому спать мы сегодня не будем… И прекрати сыпать мне на платье крошками печенья, — она опять отряхнулась. Ой. Я только могла сочувственно вздохнуть. Мне казалось, что Кармелия любит вечеринки. Неужели всё будет так плохо?.. Я снова оглядела попугаев. Я насчитала одиннадцать мужчин. Песочное печенье тяжело протиснулось в мое горло. — Кстати, — вспомнила я. — Я не видела в доме женщин. Кто будет моделью? Она уставилась на меня в легком непонимании. — Как кто? Стиви и будет. Э? Чего? Только я открыла рот, чтобы переспросить, правильно ли я её услышала, как тут свет внезапно потух, а на дорожку направились разноцветные прожекторы. От неожиданности я случайно выронила последний кусочек кростаты на пол, а когда переставляла ноги, наступила на него. Я уже не стала в темноте искать на полу раздавленное печенье, просто вытерла подошву о ножку стула и сделала вид, что ничего не произошло. Все захлопали в ладоши, заиграла музыка. На сцену вышел Агосто со своим микрофоном. — Приветствуем всех на сегодняшней вечеринке-дефиле! — Все радостно заулюлюкали и снова похлопали. — На сегодняшней сцене выступит наш неподражаемый, любимый, восхитительный, самый яркий, самый модный, смелый, провокационный, неутомимый, неповторимый… Он еще минуты две выискивал синонимы, а когда у него закончились идеи и дыхание, он торжественно показал рукой на белые шторы позади. -…встречайте Стиви Нозадзе! Также известного как Розового Сабайона*! В этот момент музыка стала играть громче, а все цвета радуги упали на раздвинутые шторы. На высоких каблуках, с ярко-фиолетовой помадой, такого же цвета париком, украшенным сверкающими бусинами и в зеленом платье, на сцену вышел Стиви. За ним тянулся полупрозрачный зеленый шлейф, похожий на рыбную сетку, но украшенный различными ценностями. У меня открылся рот. Он важно прошествовал по дорожке, несколько раз принимая откровенные позы. Каждый раз толпа попугаев взрывалась от радости, криков и улюлюканий. Мне даже показалось пару раз, что они начнут лезть через ряды, лишь бы ухватиться за него. Повсюду сверкали вспышки света от того, что его фотографировали. Но шел он, надо признать, отлично. Подойдя к концу платформы и выждав пару секунд, он встал, широко расставив ноги и наклонился вперед. Послав горячий воздушный поцелуй, он удалился, а его последователи, кажется, взорвались там от экстаза окончательно. Я даже не знала, каких чувств во мне в тот момент было больше: удивления, восторга или ощущения торжества. Со мной было такое впервые. Безумно странное, но от того более впечатляющее шоу одурманило меня. Голова слегка закружилась, поэтому я решила, что на сегодня алкоголя хватит. — О… и все? Он показал только одно платье? — Спросила я у Кармелии. — Да. Но поверь, скоро копии этих платьев будут на всех показах мод, так что ты еще устанешь смотреть на него. Стиви — законодатель моды среди… Некоторых кругов. Мы хлопали, поддавшиеся стадному чувству, еще минут пять точно. Потом музыка слегка утихла и все встали. Стиви за это время успел переодеться в костюм песочно-кремового цвета и сменить парик на свой рыже-черный. Он сделал странную узкую и высокую прическу, отчего стал похожим на небоскреб. Так или иначе, он, наконец, объявил алко-брейк: — Господа! Спасибо, что удостили меня компиментами-ентами, — он поклонился, — а теперь, прошу на самую главную часть вечеринки!!!***
Я как-то даже не заметила, как напилась. У него в баре были эти проклятые шоты, которые сначала кажутся водой, и ты пьешь их несколько, думая, что как-то слишком просто. А потом они разом ударяют в голову. Кармелия тоже решила не отставать. Мы с ней дошли до примерно одинакового уровня «хорошенькие», когда решили пить на спор. Вот примерно с того момента вечеринка стала очень и очень веселой. Попугаи тоже были пьяные и мы танцевали на танцполе под какую-то попсовую заремиксованную музыку, но в тот момент мне казалось, что это лучшая музыка в мире. А какие басы там били от их мощных колонок… Я постоянно наступала кому-то на ноги, а госпожа ударила меня локтем по лбу, когда мы прыгали. Я успела немного пообщаться с остальными, но имена честно говоря, не запомнила. Но нам всё равно было так весело, что, кажется, мы почувствовали, что стали лучшими друзьями. В ход шли групповые танцы, мы даже сняли что-то под популярную музыку из «ТукТука». Я решила, что будет хорошей идей отправить одно такое видео Мануэлю. Пусть полюбуется, как мне весело. Затем воспоминания стали всё обрывочнее и обрывочнее. Кажется, мы успели искупаться с Кармелией в бассейне прямо в одежде. Потом пели караоке. Потом прошел этап откровений. Мы собрались в круг и начали крутить бутылочку. На кого она показывала — тот должен был сознаться в чем-либо. Я умолчу о секретах своих друзей, которые мне довелось услышать. По большей части потому, что либо ничего интересного там не было, либо я их забыла. Мне очень хотелось услышать какую-нибудь исповедь Кармелии, поэтому я молилась, чтобы бутылочка указала на неё. Но у неё были свои планы, поэтому под прицелом всеобщего внимания оказалась я. Я крепко задумалась, в чем же сознаться. — Я уронила и раздавила свою крастату, — наконец призналась я. Сначала все недоуменно переглянулись, а потом мы все взорвались общим пьяным хохотом. Кто-то повалился наземь от смеха, госпожа сложилась вдвое, Стиви лег на спину и начал махать ногами. Потом его кто-то ухватил за ноги и начал крутить. Так Стиви сам стал крутящейся бутылочкой. С него пару раз слетал парик. Примерно в четыре утра включили медленные танцы и все сбились в парочки. Кармелия куда-то исчезла, мне уже сложно стало ходить и видеть, так что я продолжила веселиться. А потом у меня все как-то перемешалось и я почувствовала, что моей еде нужен срочный выход. Так свой последний час до отключки я провела давая интервью унитазу.