***
Ровно в 16:00 Кира покинула офис. Сев в машину и повернув ключ зажигания, девушка услышала хлопок. — Да твою же мать! Подняв капот, Кира почувствовала запах гари, но в такой технике она мало что смыслила, поэтому сразу же позвонила в службу каршеринга. Объяснив ситуацию, девушка попросила выслать еще одну машину, однако сотрудница службы ответила, что необходимо эвакуировать автомобиль и провести экспертизу, чтобы понять почему машина не заводится. Услышав громкий разговор с рукоплесканием, Леви, подошедший к своей машине, увидел, как Альтман пытается что-то сделать под капотом. Ее лицо выражало абсолютную растерянность и непонимание происходящего. Эта ситуация выглядела комично, ведь он прекрасно знал, что Кира не разбирается в автотехнике. Леви тихо подошел, отчего Кира испугалась, когда над ней нависли: — У тебя с движком проблемы. Сегодня ты на ней не поедешь, тебе вызвать сервис? — Это каршеринг, пусть сами с ней разбираются. Черт… — Что-то случилось? — поинтересовался Аккерман. Киру тут же осенило! Она знала, что Леви в хороших взаимоотношениях с первым главным инспектором, отчего тот должен многое знать о его «скелетах в шкафу». Как говориться, дело было за малым — выведать их. Конечно, Кира не могла простить герр Смиту ту ужасную беседу, и ее уязвленное нутро требовало потрепать нервы начальству. Она уже долго продумывала, как ей воплотить один план в действие, и вот судьба сама подарила ей этот шанс. Кира решила пойти на маленькую женскую хитрость, что позволило бы ей узнать от Аккермана интересующую информацию. — Мне нужно заехать к матери, буквально на десять минут, я ей обещала… Леви, если ты не занят, мог ты помочь мне? Аккерман ухмыльнулся, увидев "лисье" выражение лица Альтман. Чуть суженные глаза и милая улыбочка, от которой появлялись ямочки на щеках всегда действовали безотказно. — Хорошо, заедем к прокурору по пути, потом я докину тебя. Черный фольксваген моргнул фарами, и Кира вместе с Леви села в машину. Выехав на основную магистраль, вскоре перед собой они увидели величественный шпиль телебашни на Александерплац. Люди по ту сторону пассажирского окна сновали туда-сюда, многие делали фотографии. Аккерман довольно быстро передал дело, и они отправились к следующей точке назначения. Дом семьи Альтман находился в тридцати минутах езды за чертой города. — Почему ты не рассказала мне о разговоре с Петрой? — вдруг начал Аккерман. — Потому что не воспринимаю ее всерьез. — Кира сильно удивилась тому, что Леви узнал об этом. — И все равно, я хотел бы извиниться, — Леви притормозил, ожидая разрешающий сигнал светофора. — Я знаю об ее чувствах ко мне, но она никак не может смириться с тем, что они не взаимны. Я неоднократно говорил ей, что не встречаюсь со своими подчиненными. Работа есть работа, не более. — То есть, если я предложу тебе переспать со мной сегодня ночью, ты мне откажешь? Аккерман отвлекся от дороги, нервно взглянув на самодовольное лицо Киры. По ее надменной ухмылке он понял, что его атаковали его же оружием. Леви цыкнул, резко выкрутив руль вправо, — очередной водитель проигнорировал правила дорожного движения. Ближе к вечеру поток машин стал совсем плотный, и они застряли в пробке. — Знаешь, когда я увидел тебя в кабинете Смита, то не мог поверить своим глазам… — вдруг начал Леви. — Конечно, я знал, что случилось с тобой год назад, но считал, что ты либо останешься в УБН, либо будешь как фрау Альтман. — Ну, как моя мама я точно не буду, мне нужно как-то оплачивать счета, — недовольно ответила Кира, — а кроме работы в структурах я ничего не умею. — Но ведь у тебя обеспеченная семья… Кира всегда удивлялась беспечности своей матери. Та ездила исключительно на личном автомобиле и непременно S-класса. Могла легко сорваться из дома, чтобы посидеть в ресторане, несмотря на кухонные изыски экономки. Она была нередким гостем дорогих косметологических клиник, фитнес-залов и в целом большую часть времени жила лишь в свое удовольствие. Фрау Альтман постоянно была занята покупками то модной одежды, то аксессуаров для дома, изредка выбиралась на званые ужины с коллегами мужа. Ирма Альтман была заботливой матерью, а позже любящей бабушкой для Линды, но Кира никак не могла понять, почему она не задавалась одним, вполне простым вопросом — откуда у мужа деньги на всю роскошь, которую окружала их семью. Когда Кира училась в старшей школе, начала замечать в доме все больше дорогих предметов в обиходе. Она знала, что у начальника агентурного отдела УБН хорошая зарплата, но не настолько. В ней начали зарождаться сомнения относительно честности отца, прямо как в фильмах про «оборотней в погонах», но она никому о них не говорила. Юная Альтман не знала, права ли в своих догадках, могли ли об этом что-то знать мама или Александр. Долгое время она терзалась сомнениями, но решилась действовать: по ночам вскрывала кабинет отца и искала какую-либо информацию. Рихард Альтман никому не разрешал туда ходить и даже убирался там по выходным своими силами, игнорируя работу экономки. Ее уверенность, что там находятся ответы на вопросы, была стопроцентной. Около двух недель она, как шпион из фильмов, проникала в кабинет отца и просматривала различные отчеты и доклады, что лежали на столе да в ящиках — в них не было ничего интересного. Хотя тогда девочка еще не владела какими-либо познаниями, как правильно выполнять досмотры и искать чьи-то секреты. Она ничего не находила, но была уверена, что обеспеченная жизнь куплена на грязные деньги. Но насколько эти деньги казались порочными, тогда Кира могла лишь догадываться. — Я не беру те деньги, что заработал отец, если ты об этом. Я уже взрослая и могу позаботиться о себе сама. Пусть моих накоплений пока хватает на съемную квартиру и еду, — вздохнув, Кира с грустью продолжила: — Но зато я сама выбираю, кем мне быть и какую жизнь вести. — А ты не изменилась. Я всегда уважал в тебе это — несмотря на обеспеченных родителей, ты никогда не кичилась этим. — Может, это так благородно и выглядит, но на самом деле это просто принцип в моей голове. Кира почувствовала напряжение после их разговора, хотя Леви выглядел расслабленным. Она боялась говорить с ним о прошлом, надеясь не разрушить их нейтральное общение сейчас. И даже их глупые и пошлые шутки никого не ранили, хотя так могло лишь казаться. На горизонте показался охранный пост и ограждения. Частный район, отделенный от остальных, был отличным местом для тихой и спокойной жизни. Глаз радовало огромное количество зелени, ухоженные общие зоны. Местные жители в основном являлись людьми высокого класса, променявшими шумный город на умиротворяющий пейзаж. Леви не понаслышке знал, что здесь много кто занят в сфере искусств и образования. В каждом доме красовались цветочные клумбы и оформленные газоны, дети веселились с домашними животными. — Можешь остановиться здесь… — попросила Кира. — Я все еще помню, где живут твои родители. — Проигнорировав просьбу девушки ответил Леви, проезжая дальше. Машина остановилась возле ворот двухэтажного белого дома с небесно-голубым декором входной группы. На пороге дома стояла женщина пятидесяти лет, закутанная в вязаную шаль, что спасала ее от осеннего ветра. Она всегда была рада встретиться с дочерью, хоть та по долгу службы приезжала только на выходных, но сегодня был особенный день. Кира вышла из машины. — Ты чего на холоде стоишь? Простудишься же! — заботливо отчитала дочь маму. — Привет, дорогая! — женщины обнялись. — Я так рада, что ты приехала, а то Нина уедет сегодня пораньше, а мне тут опять будет скучно. — Мам, я не останусь надолго, мне нужно будет уехать. — Женщина для вида погрустнела, хотя понимала, что после перевода в криминальный отдел у дочери, возможно, много дел. Ирма стала всматриваться в незнакомую машину, на которой приехала Кира. Она знала, что у дочери в пользовании была другая и высмотрела на водительском сидении очень знакомую фигуру. — Это Леви? — губы женщины растянулись в радостной улыбке. — Да, мы сейчас работаем в одном отделе, он подвез меня, поэтому я не могу…— Кира залепетала как ребенок, прекрасно понимая, что это более не имеет никакого значения. Ирма не стала ее дальше слушать, направляясь к воротам. Она стала махать рукой, пытаясь обратить на себя внимание Аккермана. Заметив этот жест, мужчина опустил водительское стекло. — Леви, дорогой, не присоединишься к нам? — Ирма всегда тепло относилась к нему, словно он тоже был ее ребенком. Леви, понимая, что она отказов не потерпит, заглушил машину и вышел. — Фрау Альтман, очень рад вас видеть. Женщина дождалась, когда он поравняется с ней, и следом крепко обняла, похлопывая по плечам. На нее тут же накатили воспоминания о счастливом прошлом, когда семья Альтман была такой большой. — Как же ты давно к нам не заезжал! — женщина отстранилась, любопытно осматривая Аккермана. Изменений было много: он заметно возмужал, ведь хозяйка дома помнила его совсем еще юношей. — Спасибо, ваша компания тоже всегда была мне в радость. Старшая Альтман расплылась в улыбке, и они втроём направились в дом. Кира догадывалась, что нечто подобное может произойти, поэтому просила оставить машину у соседнего дома. — Ох, Леви, я не знаю, что в голове этой несносной девчонки, но очень надеюсь, что вы наладите свои отношения. — Ирма говорила полушепотом, чтобы дочь не услышала ее, но тут же осеклась. — Ах, подожди, времени-то столько прошло, может у тебя уже есть жена, а я тут… — Нет, фрау Альтман, я свободен. Не извиняйтесь. Ирма была довольна услышанному, надеясь, что у этих двоих еще не все потеряно. За время после расставания с Аккерманом Кира ни с кем более не познакомила ее, хотя не имела привычки что-то скрывать от матери. Ирма волновалась за благополучие своего сокровища, боясь, что дочь станет карьеристкой, прямо как отец, и забудет о простом женском счастье. А еще она помнила вечера, когда Кира оставалась в родительном доме после их расставания. Она мучалась, скучая по бывшему молодому человеку. Ирма не понимала, почему именно дочь решила прекратить их отношения, если ее любовь была жива. — Ребята, я надеюсь, вы останетесь на ужин? — хозяйка первой переступила порог дома. — Нет, мам, нам нужно ехать… — начала отнекиваться Кира. — Конечно, фрау Альтман, мы останемся. — Кира смерила Леви недовольным взглядом, отчего тот ухмыльнулся, будто выиграл войну, а не очередную битву. — Вот и славно. Нина! — громко закричала Ирма, подзывая экономку. — Приготовь, пожалуйста, еще приборы — у нас гость. В коридоре показалась пожилая женщина лет шестидесяти пяти. Она была одета в коричнево-бежевую свободную униформу, волосы с проседью собраны в аккуратный пучок на затылке. Поздоровавшись с приехавшими гостями, Нина заметно удивилась внезапному появлению Аккермана, но постаралась сдержаться и не подавать виду. Слегка пошаркивая правой ногой, она быстро вернулась в обеденную. Леви почувствовал едва уловимый запах клея и начал осматриваться — в доме очень многое изменилось с его последнего пребывания: стены светлее, и почти вся мебель тоже сменила цвета на более спокойные и теплые, появилось много декора. Он понятия не имел, что это был за стиль интерьера, но здесь стало заметно уютнее. Пройдя в гостиную и увидев Аккермана, заинтересованного новой обстановкой, Ирма решила завязать разговор: — Леви, как тебе? Строители недавно закончили работать. — Отлично, здесь стало намного приятнее находиться. — Честно высказался Леви. Ирма громко рассмеялась, а позже стала рассказывать, что ее вдохновило на подобный интерьер, о долгом и сложном выборе дизайнера, нерадивых подрядчиках, что сорвали сроки. Кира наблюдала как мило щебечут эти двое, догадываясь, как Леви плевать на этот пустой треп. — Да, после смерти мужа мне очень захотелось изменений, Рихард всегда отдавал предпочтения темным цветам, но они сильно угнетают меня. Кира тоже стала осматриваться, увидев окончательно законченную обстановку. Когда она приезжала на прошлых выходных, здесь еще была куча строительных материалов и различных коробок. В дверях показалась экономка: — Фрау Альтман, стол готов. — Нина, спасибо большое, мы уже идем. — Ирма встала с дивана, жестом зовя за собой молодых людей. Все стали рассаживаться по местам, Нина тоже заняла свое за обеденным столом. Уже год как Ирма попросила ее более не уходить в комнату персонала, объясняя это тем, что они слишком многое прошли за эти почти тридцать лет, чтобы считаться просто экономкой. Они по-настоящему сблизились, и, кажется, хозяйка дома и экономка остались лишь условностью на бумаге. Старшая Альтман редко встречалась с подругами, в основном, это были вынужденные встречи, когда Рихарду было необходимо что-то узнать об их мужьях. Оттого компания Нины Циммер была ей только в радость. Ирма подняла бокал с вином и начала речь: — Что ж, я хотела сказать всем присутствующим огромное спасибо, что приехали на этот ужин. Сегодня ровно год, как из жизни ушел мой муж Рихард Альтман. И пусть я не несу по нему траур, уверена, он бы этого все равно не оценил, но считаю, что необходимо почтить его память. Как человек своей профессии, он был жестким, но всегда держал слово, помогал семье. Рихард действительно сделал много для благополучия своей страны и был ее почетным гражданином. Он воспитал под своим мудрым взором многих замечательных коллег Киры, что оберегают наш покой сейчас. Его заслуги должны помнить все. Аккерман не удивился словам Ирмы, прекрасно зная об их отношениях с мужем. Вообще он поражался как эти двое смогли быть так долго вместе. Иногда ему казалось, словно они соседи, а не супруги. То ли с годами пропала любовь, то ли ее и вовсе никогда не было. Когда Фрау Альтман закончила речь, Аккерман взглянул на притихшую Киру. От нее веяло напряжением и сдержанностью, хотя Леви ожидал другой реакции, ведь отец многое значил для нее. Он был готов подать платок для слез и успокоить нахлынувшую истерику, но пока этого не надобилось. Все начали ужинать. Кира продолжала молчать и неохотно возила ложкой по тарелке. Далее Ирма практически не упомянула мужа, болтая со всеми на отвлечённые темы. — Простите, я отойду ненадолго. — Кира постаралась улыбнуться, но это скорее напоминало оскал, и направилась к выходу. Судя по быстрым коротким шагам, Леви понял, что она поднялась по лестнице на второй этаж. Ее не было около пяти минут, отчего он заподозрил неладное. — Фрау Альтман, если вы не против… — Да, конечно, Леви, иди. — Снисходительно закивала головой хозяйка дома. Аккерман покинул обеденную и стал искать Киру. Та стояла на балконе второго этажа, держась обеими руками за перила. Она была одета лишь в костюм, и из-за осенней прохлады ее потряхивало от холода. — Кира… Она обернулась, но не плакала, как предполагал Леви. Конечно, прошло достаточно времени, чтобы унять боль потери, и тогда бы не стоило так переживать за нее. Однако Леви долго не общался с ней и пока не понимал ход ее мыслей, а также ничего не знал о ее чувствах и переживаниях. — Я понимаю боль твоей утраты… — Аккерман подошел к ней ближе, располагаясь рядом. — Нет никакой боли, Леви. Мой отец получил то, чего заслужил, — шмыгнув носом, она продолжила: — Просто я не могу поддерживать это лицемерие. — О чем ты? — смутился брюнет. — Ты же всегда была папиной дочкой, как он скажет, так ты и делала… — Это прозвучит для тебя странно, но я была вынуждена. И мне жаль. Мне так жаль себя, маму, которая была замужем и не была любима, Александра, которого он втянул во все то дерьмо, что с ним произошло. А также Берту, которая теперь осталась без мужа, и Линду, что растет без отца. Мне жаль, что отец для всех чертов герой, погибший при исполнении, хотя он таким совершенно не является. А я все равно должна быть на этом ужине и делать вид, что согласна с тем, что нужно уважать его память. Абсурд, черт его дери! Леви не верил, что Кира могла сказать такое о человеке, который был настолько значим в ее жизни. Он всегда считал, что младшая Альтман боготворила отца и любила его, ведь действительно была покорна и прислушивалась к любым его словам. А сколько он знал историй о ее счастливом детстве и лучшем папочке на планете! Этот диссонанс озадачил Леви. — Что у вас произошло? — интерес к причине такой разительной перемены овладел Аккерманом. — Откуда такая ненависть? А это была именно ненависть. Он не понаслышке знал, как звучит голос, полный этого чувства. Все люди, говорящие на языке ненависти, рано или поздно разрушают себя. — Я не могу рассказать тебе всего. — Кира замолчала, потирая холодные ладони друг о друга. — Ладно, — понимая, что момент искренности закончился, Леви направился ко входу в холл. Кира услышала отдаляющиеся шаги и направилась следом за ним. Они вернулись в обеденную и продолжили трапезу. Нина покинула стол сразу после подачи десерта, так как у нее были важные дела в городе. Ирма аккуратно подбирала слова, пытаясь узнать, чем сейчас живет Леви. Ей не хотелось казаться навязчивой, но как заботливая мать она должна знать, на какие рычаги давить, чтобы двое влюбленных глупцов наконец перестали упрямиться и помирились. Ирма знала о причине их расставания, но сейчас, когда младшая Альтман больше не собиралась работать в управлении, не видела препятствий для воссоединения. Тем более, она замечала все их тайные переглядывания. То, как лицо Аккермана смягчалось при взгляде на Киру и как она сама то ли с теплотой, то ли с приятной ностальгией засматривалась на него, когда он не мог поймать на себе ее взора. Они закончили ужин, когда за окном совсем стемнело. Вечер подошел к концу, и молодые люди собрались. Леви поблагодарил за гостеприимство фрау Альтман и первым покинул дом, чтобы прогреть машину. Вскоре и женщины вышли во двор. — Позвони мне, как доберешься, — Ирма убрала прядку волос с лица дочери, заботливо погладив ее по голове, словно той снова пять лет, а не без пары годков тридцать. — Хорошо, мамочка. Они обнялись на прощание. Потупив глаза, Кира дошла до ворот и плотно их закрыла. Леви что-то писал в смартфоне и не обращал на нее никакого внимания. Она, едва покачиваясь, дошла до машины, легонько хлопнув дверью, расположилась на водительском сидении и стала наблюдать за происходящим в окно, позже и вовсе скатилась на правый бок, прислонив голову к двери. Трасса была практически пуста, лишь изредка шум фольксвагена резонировал с встречным автомобилем. Альтман почти уснула, но Леви наскочил на кочку, и девушка ударилась головой об стекло. Жуткие ощущения, будто ее голову схватили и потрясли, как коктейль в шейкере, мгновенно вытеснили сонливость. — Прости, я не разглядел ее. — Тут же оправдался Леви. Кира нащупала под правой рукой рычаг регулировки сидения и отодвинулась максимально назад, стараясь разместить ноги в вытянутом положении. — Знаешь, — Леви снова нарушил тишину, — после того, как ты начала работать в криминальной полиции меня, все интересовал один вопрос: почему тебя отстранили из УБН? — Меня не отстраняли, — повернув голову в его сторону, ответила Альтман. — Я ушла по собственному желанию. — Вот как. — Хмыкнул Леви, щурясь от дальнего света встречной машины. — Они не хотели терять меня как агента, хотя я уже была раскрыта, — девушка заметила пристальный взгляд Аккермана в зеркало заднего вида, — но из-за того, что не согласилась заниматься вербовкой молодняка, меня отстранили. Верхушка предложила вариант остаться на подхвате и бумажки разбирать, но по итогу я ушла сама. — Я удивлен, что ты не захотела продолжить дело Рихарда. — Мой отец и брат были хорошими агентами, но… — Ответила Альтман. — В общем, это не то, о чем я мечтала. — Что ты имеешь в виду? — Леви наполнился решимостью узнать всю правду и не собирался отступать. — Можешь не искать отговорки. Пару лет назад меня вызывали на допрос в Федеральное бюро, похоже, те ребята точили зуб на твоего отца. — Зачем они тебя допрашивали? — Кира вскинула брови. — Ты ведь даже не работал в управлении. — Вероятно, из-за наших отношений, думали, я мог о чем-то знать. — И что ты им рассказал? — Ничего. Я же с тобой встречался, а не с твоим отцом. Рассказал, как мы познакомились, что встречались и разошлись. Все как есть. Думаю, они собирали материалы на Рихарда. — После случая на складе меня тоже допрашивали люди из бюро, но только относительно произошедшего инцидента. — Вслух рассуждала Кира. — Может есть что-то, о чем ты не знала? Ну, я про дела твоего отца, федералы абы кем не интересуются. Альтман замолчала. Она не подозревала, что Федеральное бюро так давно интересовалось делами ее отца. Эта информация выбила девушку из колеи, отчего она задумчиво прикусила нижнюю губу. Леви решил не терять момент и съехал на обочину, заглушив машину. Кира тут же поняла, что разговор затянется. — Что у вас произошло? Аккерман сейчас выглядел так же, как на допросах. Он полностью развернулся в ее сторону и слегка наклонил голову прямо — его взгляд исподлобья нагнетал страх и обезоруживал собеседницу. Кира почувствовала тяжесть в груди и решила приспустить стекло, чтобы осенний ветерок отрезвил ее разум. — Я не могу тебе рассказать, — произнесла она, отвернулись к окну. — Это я уже слышал. Знаешь, спустя несколько лет я вижу общую картину, но полностью пазл никак не складывается. — Леви глубоко вздохнул, понимая, что достучаться до девушки будет непросто. — Кира, несмотря на то, что мы давно не вместе, я не испытаю к тебе ненависти, и у меня нет желания делать тебе гадости. На самом деле у меня есть гаденькое предчувствие, что ребята с бюро могут повесить все грехи твоего отца на тебя. Даже после этих воодушевляющих слов девушка продолжала молчать, вглядываясь в темноту автобана, лишь бы не столкнуться с этими глазами… — Я знаю, что он был лжекротом, — начал давить ее Аккерман. — Леви, не нужно навязывать мне свои домыслы. Аккерман легонько схватил девушку за руку и наклонился ближе, отчего та сразу повернулась лицом к нему: — Я не смогу тебе помочь, если ты будешь упрямиться. Во время моего допроса федералы проговорились что Рихард был связан с семьей Али-Шахир. — Его полушепот действовал, как мелодия заклинателя на змею, и Кира чувствовала, будто ее тело становится ватой, и была не силах сделать хоть одно короткое движение. — Я предполагаю, что герр Альтман мог проворачивать незаконные дела… — Не нужно втираться ко мне в доверие и манипулировать, я тоже так умею. Для чего ты задаешь мне такие вопросы? — Кира маниакально осмотрела приборную панель. — Здесь что, прослушка? Она не отводила взгляд от лица Леви, но ни один его мускул не дрогнул. — Это не допрос. — В его глазах проскользнула обида, а губы сжались в тонкую полоску. — Я рассказал все это, потому что хотел предупредить. Потому что не могу допустить, чтобы тебе угрожала опасность. — Поверь, в случае чего защищать нужно будет тебя, а не меня. Я сокращу наш разговор сразу до его итога: если бы я тебя не бросила тогда, то ты был бы мертв… Это все, что тебе стоит знать! — переведя взгляд на коробку передач, она продолжила: — Но мне жаль, что другого выхода не было, я правда сделала для тебя все, что могла. После слов Киры как назло в подсознании всплыл постылый разговор четырехлетней давности: «Живи своей жизнью, иначе, гарантирую, ты быстро помрешь. О прогулках в парке придется забыть, хотя навряд ли ты когда-либо его покинешь». Эти слова так крепко засели в нем, будто обладатель этой реплики восстал из мертвых и снова произнес их. — Так он рассказал тебе? — тон Леви продолжал оставаться спокойным. — Что?! — Кира свела брови у переносицы. — Я был у твоего отца, сразу после нашего расставания. Он намекнул мне о возможной участи, но я тогда не особо поверил в его слова. — Зачем ты ходил к нему? — девушка впервые слышала об этом разговоре. — Я просил его передумать на твой счет, пытался отговорить и предлагал себя на твое место. — Считай это подарком, что ты ему был неинтересен. — Ответила девушка с грустью в голосе. Вытащив смартфон и посмотрев на время, она недовольно цокнула. — Отвези меня домой, пожалуйста, мама будет волноваться. — Позвони ей, — взглянув на экран, посоветовал Аккерман. — Скажи, что уже дома, мы как раз должны были подъехать. Кира выполнила указание, не дав повода усомнится в своих словах: идеально выверенная интонация, подобранные слова. Шикарная лгунья, которая не прогуливала уроки своего отца. Осенний ветер начал завывать, разбиваясь порывами о немногочисленные деревья и черный фольксваген. Погода начала быстро портиться, а где-то вдали ослепительный блеск молнии озарил надвигающиеся тучи. Леви почувствовал, что ступни сковал холод, и включил печку. Кира подняла стекло и заметила, что тоже замерзла. Ее голову не покидали мысли об озвученной догадке Леви: неужели все снова выходит из-под контроля? — Почему тебе не все равно? — ее грудь нервно вздымалась и тут же опускалась, а голос задрожал. — Отчего эта забота, я же ничего хорошего для тебя не сделала! — А еще взрослая, говоришь… — властно ухмыльнулся Аккерман. — Ответь мне, Леви! Для чего ты мне обо всем рассказал? — Потому что я не смог тебя забыть, — он на мгновение потупил взгляд, но тут же снова посмотрел в её серьезное лицо. — Я не могу ненавидеть и желать плохого человеку, которого так люблю. Альтман совершенно не ожидала услышать эти слова когда-либо снова, но была рада подтверждению своей догадки. Девушка оторопела и даже не заметила, как Аккерман вытянулся, стараясь как можно ближе быть к ней. Их губы слились в поцелуе. Это было похоже на соленую карамель — сладко, но с ноткой реальности. Кира положила свою ладонь на скулы Леви, отчего-то ей казалось, что так она сможет удержать его, хотя попытки к бегству с его стороны не намечалось. Альтман давно не чувствовала этого волнения, от которого краснеют щеки и сбивается дыхание. Именно сейчас она начала вновь ощущать себя обычным человеком, с живыми эмоциями и переживаниями, а не агентом, лишенным своей личности, с искусно придуманной легендой. Запах столь желанной женщины отключил последние моральные запреты и послал к чертям рассудительность. Аккерман забылся. Кира почувствовала, как его руки нащупали пуговицы пиджака, расстегнув каждую, и тут же предмет одежды был скинут с девичьих плеч. Пока ладони бегло цепляли изгибы тела сквозь рубашку, Леви не сдержался и стал целовать ее шею. Кира робко провела ладонью по его подбородку и шее, почувствовав легкую щетину, а после коснулась груди Леви. Через плотную ткань рубашки она чувствовала, как бешено бьется его сердце. Или все же ее? Альтман сводили с ума его страстные поцелуи, ведь она так долго о них мечтала. Иногда ночами Кира вспоминала моменты их близости, отчего мгновенно ловила почти животное возбуждение. Она схватила Леви за волосы, заставляя отстраниться, и снова страстно поцеловала, прикусив нижнюю губу. Леви нащупал рычаг, и его кресло сложилось на заднее, давая больше пространства. Кира лихо перебросила ногу на уже лежащего Аккермана и села сверху. Она скинула с себя рубашку, небрежно запихнув ее на заднее сидение в компанию к пиджаку, пока Леви расстегивал пуговицы на своей. Свет уличных фонарей озарил изгибы тела девушки, отчего Леви смотрел на нее, будто ребенок на сладкий торт в кондитерском отделе. Ему захотелось попробовать все на вкус. Кира спустила рубашку Леви, нежно проводя пальчиками по коже, иногда царапая ноготками, и отбросила в сторону. Когда надоело так играться, она стала облизывать языком соски, нежно прикусывая, и услышала первый стон. Такое превосходство будто разозлило мужчину, и он нащупал застежку бюстье. Кира тут же выгнулась в спине, не давая возможности оголить грудь. Наглая улыбка не сходила с ее лица, отчего Леви намотал несколько крупных прядей волос на кулак и заставил ее склониться. От неожиданного маневра Альтман вскрикнула. — А как же… — шепот девушки раздался рядом с ухом и от новой волны возбуждения кожа брюнета покрылась мурашками, — не спасть со своими подчиненными…? — А когда ты мне хоть раз подчинялась? Свободная рука потянулась к юбке, задирая ее, но было одно чертово препятствие — колготки. Леви шлепнул Киру по ягодицам и та, быстро смекнув, выставила ножку назад и сняла мешающий гардероб одежды. Девушка тут же стала ощущать возбужденную плоть, отчего заерзала бедрами еще сильнее дразня мужчину. Аккерман расстегнул ширинку, приспуская брюки вместе с бельем. Отодвинув трусики девушки, он мягко коснулся кончиками пальцев клитора и почувствовал возбуждение в своем теле. Кого дразнили долгие прелюдии больше: его или ее — вопрос открытый. Медленные движения вызвали бурю наслаждения, отчего Кира застонала. Чертовски грязный секс для такого чистюли. — Да-а-а, — протяжно выдыхала Альтман, раздражая каждую клеточку затуманенного создания Леви. Ее руки устали держать тело на весу, отчего Кира легла на партнера, крепко обняв. Аккерман тут же поцеловал ее и вставил член в ее жаждущее лоно. Придерживая бедра, он стал двигаться быстрее. От торопливых движений девушка начала стонать громче. По телу блуждали приятно-тянущие ощущения. Они уже не были двумя отдельными людьми, убегающими от своих желаний. Теперь они были их жертвами — похотливым симбионтом. Становилось жарко, Аккерман чувствовал, как капельки пота стекают по спине, вызывая мурашки по всему телу. Кира продолжала сладостно стонать, извиваясь в его объятьях. Буря между ними приближала их к апогею. Пульсации стали ритмичнее, он почувствовал, как она кончила. Кира не прекращала стонать, почти переходя на хрипоту. Поднявшись на локти, она покрывала его лицо поцелуями, потом перешла на шею, отчего Леви на секунду замер, но затем снова вернул темп. Прикусив мочку уха, девушка заслуженно получила более громкий стон. Рука Леви скользнула выше и начала сжимать грудь. — Давай… Он помнил, что ей нравилось в постели. Рука Аккермана крепко схватила Киру за шею, но лишь немного сдавливая. Двигаться пришлось быстрее, хриплый голос Альтман почти стих, она была готова насладиться вторым подступающим оргазмом. Кира схватила руку Леви, что была на шее, и начала сжимать ее еще сильнее. Честное тело трепетало и вздрагивало, выдавая распалившееся желание хозяйки. Эротичный звук частых шлепков ягодиц об бедра тут же отозвался палящим жаром внутри, а из груди Киры вырвалось судорожное дыхание. Бедра девушки задрожали. Тут уже и Леви ощутил волну наслаждения, пронзающую каждую клеточку тела. Сделав пару резких и грубых толчков, он успел вытащить член, забрызгав спермой юбку девушки. Кира тут же обессиленно легла на бок, упираясь спиной в пассажирское сидение и кулису коробки передач. Леви тут же почувствовал, будто все звуки в вакууме; кажется, заложило уши. Альтман тяжело дышала, ее глаза наполнились слезами. Было ли это потому, что у нее так долго не было секса? Забытое удовольствие, казалось, разрывало ее тело на части. Наслаждение было так велико, что Кира не знала, что делать. Уже полностью измотанная девушка беспомощно посмотрела на мужчину. На мужчину к которому так отчаянно хотела вернуться. Не дав воли чувствам, вытерев ладонью едва начавшие катиться по щекам слезы, она посмотрела на единственный предмет одежды, что остался на ней. — Ты мне юбку испортил. — Ей показалось, что собственный слабый голос звучал где-то далеко в пространстве. — Только не плачь, ты же взрослая девочка. Они в унисон усмехнулись. Кира уселась на пассажирское сидение и стянула испачканную вещь, оставив ее под ногами. Достав с заднего сидения пиджак, она накинула его на плечи. — Есть салфетки? — голос стал звучать обычно. — Посмотри в бардачке. — Указав рукой, пытаясь перевести дух, ответил Аккерман. Кира достала большую пачку, в которой практически не осталось содержимого. Зашуршав упаковкой, она подцепила ногтями пару салфеток, решив освежиться. Леви стал наспех приводить себя в порядок, поднял водительское сидение. Стекла машины запотели. Только сейчас он услышал, как осенний ливень нещадно барабанит по стеклам и крыше автомобиля, и решил включить дворники. Дорога была долгой. Они ехали молча, но эта тишина казалась им приятной. После их расставания Кира сменила квартиру, поэтому, когда на горизонте показались незнакомые апартаменты, Леви стал возвращаться в реальность. Машина остановилась. — У меня в багажнике лежит длинный плащ, подожди немного. Аккерман покинул машину. Вид у Альтман был совершенно не презентабельный; увидев ее, соседи бы точно распустили грязные слухи. Вернувшись в машину, Леви вручил черный тренч девушке, она накинула его поверх оставшейся одежды и застегнулась на все пуговицы. Леви припарковал машину и выключил зажигание. Уже было далеко за полночь, отчего консьержка мило посапывала за стойкой и не увидела вошедших. Кира нажала кнопку лифта, и через секунд тридцать двери раскрылись. После нажатия на кнопку "9" дверцы закрылись. От усталости Альтман облокотилась о стену лифта, потупив глаза. Лифт остановился, оповещая сигналом. Двери тут же открылись, загорелись лампочки в коридоре, работающие на датчике движения. Пройдя несколько дверей, Кира остановилась у "96" и стала искать ключи в сумке. Открыв дверь, она вошла в квартиру и пригласила за собой Леви. Еще на пороге он почувствовал знакомый запах корицы и кофе. — Заходи давай, — скомандовала Альтман. Создавалось впечатление, что это вовсе не квартира, а кофейня, но запах распространял лишь ароматизатор, висевший в коридоре. Флакон был наполовину пуст, а палочки уже полностью пропитаны жидкостью. Кира беззаботно скинула туфли, потирая правую ногу — без колготок она быстро натерла мозоль возле лодыжки. — Я в душ, располагайся. Она снимала вещи на ходу, бросая на пол, и скрылась за углом прихожей. Через минуту до комнаты донесся звук включенной воды. Пока Альтман освежалась в душе, Леви осматривал ее квартиру: небольшая площадь, но пространство казалось свободным, мебелью оно было обставлено по минимуму, только самой необходимой, на его взгляд. Кухня тоже небольшая, с выходом на собственный балкон, где Леви приметил окурки и пепельницу, лежащие на небольшом столике. Раньше она не курила, хотя и сейчас он не чувствовал от нее запах сигарет. Заглянув в холодильник, Леви практически не нашел там продуктов, но его порадовало большое количество фруктов: яблоки, бананы, манго, авокадо. Вытащив яблоко, он подошел к раковине и помыл его. У него чертовски разыгрался аппетит. Минуты через три вышла Альтман, слегка покрасневшая от горячей воды, лицо ее выражало умиротворение. Ухмыльнувшись, глядя на Леви, доедающего яблоко, она тоже подошла к холодильнику. — Я подготовила полотенце для тебя. — Спасибо. — Леви выбросил огрызок и направился в ванную. У Киры была просторная душевая кабина с прозрачными стеклами. Быстро смыв с себя этот тяжелый день, Леви вернулся на кухню, повязав полотенце на талии. Девушка лежала на небольшом диванчике, на котором не помещались ее ноги. Она с удовольствием поедала банан и смотрела что-то в смартфоне. Обратив внимание на Леви, она отложила телефон. В ее мыслях промелькнуло теплое воспоминание из прошлого, когда Аккерман так же выходил из душа и ,взяв телефон, увидел смс о повышении до старшего инспектора. Улыбнувшись мыслям, Кира тут же осеклась, пытаясь привести их в порядок. — Где я могу лечь? — Ну, как ты мог заметить, у меня только одна кровать и этот диван. — Дай мне одеяло, я лягу на полу. — Не нужно строить из себя гостя, — Кира резко поднялась, направляясь в спальню. — Пойдем. Альтман никогда не заправляла кровать, поэтому, когда она включила свет в спальне, Леви тут же увидел наспех скомканное в клубок одеяло, сбившуюся простынь и подушки. — Я надеюсь, ты не начал храпеть по ночам? — шутливо спросила Кира. — Понятия не имею. — Спокойно ответил Аккерман. Девушка первой залезла в кровать, натянув на себя огромное одеяло. Леви сначала настороженно сел, а позже тоже лег рядом с Альтман, накрывшись оставшимся краем одеяла. Кира перевернулась на бок, спиной к нему.***
Услышав, что дыхание Киры выровнялось и она даже начала посапывать, Аккерман встал с кровати. Почти на носочках он вышел из комнаты и отправился на кухню. Запримеченный ранее на столе ноутбук стал его первым объектом исследования. Леви раздосадовался необходимости вводить пароль. Он начал вспоминать те, которые она когда-то использовала, но ничего не подходило. Включив на смартфоне фонарик, он начал осматривать записки, лежащие на столе: все относилась к расследованию дел криминальной полиции, над которыми она работала. Его внимание привлек стеллаж, на котором все лежало в хаотичном порядке, попросту — был бардак. Книги лежали одна на другой, готовые от одного неловкого движения упасть. Брюнет осторожно подцепил край и задвинул их глубже. Он подсвечивал листы и документы, но среди них не было ничего интересного. Аккерман вернулся к кухонному столу и нащупал снизу ящик, потянул за ручку. На дне красовались различные счета. Леви услышал из спальни мычание и побоялся, что Кира могла проснуться, поэтому мгновенно включил камеру и сфотографировал все содержимое ящика. На носочках вернувшись в спальню, он выдохнул, убедившись, что Кира крепко спит. Продолжая орудовать на кухне, Аккерман искал любую зацепку о ее работе в УБН. Он начал осматривать мебель, но никаких тайников или залежавшихся документов не находил. Спустя час тщательного осмотра Леви решил подышать свежим воздухом на балконе. Огни ночного города мерцали словно звездочки на небе. Сияют и гаснут. Дождь закончился, и воздух был сырым, словно где-то рядом не автобан, а глубокое синее море. Сидя в кресле, Аккерман вдруг заметил окурок, закатившийся под столик, и решил вернуть его в пепельницу. Наклонившись и подцепив пальцами мусор, рядом с ним он приметил клочок бумаги. Подняв и его, Леви рассмотрел несколько символов, но не сразу понял их значение. Его заинтересовала находка, и он решил зайти в интернет, чтобы узнать, что здесь написано. Пролистав несколько интернет-источников, он выяснил, что это указатель неименной ячейки. Такие не регистрируется по стандартным фамилии, имени и паспортным данным. Необходимо купить свободный токен для дальнейшей оплаты доступа к ячейке, а дальше те, у кого есть номер ячейки и код, могут ей воспользоваться. Такие услуги в Берлине оказывают лишь три фирмы. Леви решил сфотографировать листок, а позже положил его там, где и нашел. Это весьма специфичный способ хранения, он не так надежен, как банковские ячейки, но имеет другой плюс — ее существование и владение не могут отследить полиция или федеральное ведомство. Никто не регистрирует клиентов ячеек, если они приходят туда. Оплата проходит только наличными и подтверждается приобретённым ранее токеном. Аккерман задумался: что можно хранить в таких ячейках? Что бы хранил он сам? Это определенно то, что он искал, но как узнать пароль от тайника? Леви пришла безумная мысль — он опустился на колени и наклонился, чтобы заглянуть под стол. Однако из-за отсутствия нормального освещения и не самого удачного ракурса, Леви ничего не мог рассмотреть. Тогда Аккерман решил лечь на спину и тщательно осмотреть изнаночную поверхность столика. Ничего. Аккермана осенило: что, если номера ячейки и пароля от нее не хватит, чтобы получить доступ? Вспомнив прочитанное о токене, он понял, что ему необходимо найти сам физический носитель. Обычно это что-то, похожее на флешку или железную таблетку, как при электронно-цифровой подписи. Он прекрасно знал характер и то, по каким принципам все это время жила Кира, и понял, что никакого тайника для токена нет, скорее всего, тот затерялся во всем этом беспорядке. Снова вернувшись к кухонному столу, который использовали скорее как рабочий, Леви стал искать что-то, похожее на токен. Этой ночью он так и не уснул.