***
Холодный осенний ветер пронизывал легкое пальто. Кира чувствовала, что после такой прогулки до дома может уйти на больничный, но ее страховка позволяла такую роскошь. Мысли не хотели покидать ее голову, как бы она ни старалась отстраниться от произошедшего и трезво оценить ситуацию. То, что Леви скрывает от нее нечто серьезное, стало ударом. Перед тем, как снова сблизиться с ним, Альтман «навела справки», выведав, чем жил Леви последнюю пару лет. За ним не было замечено даже чертовых штрафов за превышение скорости! Кира надеялась, что ему она сможет доверять. Так, как не могла раньше. Желание открыться перед близким человеком было притягательно сильным, словно это последний шанс излечить ту боль, что она несет эти долгие годы в сердце. Чувство обиды било пощечинами, а о заветном «лекарстве» можно и вовсе теперь забыть. Никому нельзя доверять. Никогда и никому. Золотое правило, что Альтман вывела на службе в УБН. Пальцы задрожали сильнее. Остановившись и оглянувшись по сторонам, чтобы узнать адрес, она все же решила заказать такси. Похлопав ладонями по карманам пальто, а затем брюк, девушка услышала лишь звон ключей от квартиры и вспомнила, что Аккерман забрал ее телефон. Возвращаться не хотелось. Кира продолжила путь, стараясь не трястись, как лист на ветру, от очередного ледяного порыва. Фонари освещали улицу, как в зеркале отражаясь жёлтой кляксой в редких лужицах. Внутренний демон сокрушался. Все, чего она добивалась упорным трудом и лишениями, вновь не имело никакого смысла. Любовь предательски огрызнулась, как только она решила, что не все потеряно. Спокойная и безопасная жизнь теперь казалась блажью. Кира в мыслях проклинала себя за беспечность.***
Аккерман оглянулся. Среди всего обилия выпотрошенных папок с документами взгляд упал на те, которые никто не должен был увидеть. Бумаги из Федерального бюро. Мозг услужливо подкидывал из памяти фрагменты отчетов: «Наблюдение за…», «…была осуществлена проверка объекта 3…», «Дежурство 77, дата 29.03.2018, объект 2 находится в округе Митте, на встрече замечены…». Объект 1 — «Рихард Альтман». Объект 2 — «Александр Альтман». Объект 3 — «Кира Альтман». Под ногой зашелестел очередной отчет, рядом с ним лежали фотографии. Леви опустился на колени, подхватив фото. Он хорошо знал все эти лица. Прямые улики, где засвидетельствованы встречи отца и брата Киры с членами банды Али-Шахир. На дальней фотографии проглядывала темноволосая девушка, садящаяся во внедорожник. Марина Шнайдер. Она же — Кира Альтман. Устало прикрыв глаза, Аккерман потер переносицу. Он уже давно понял, что искал сегодняшний гость, однако Леви был не так глуп, чтобы хранить главную улику у себя в тайнике. Сейчас, вспомнив ее содержимое, он даже робко предположил: могло ли все закончится иначе, выйди он с Кирой на контакт? Все могло обернуться по-другому, получи Леви Киру как главного информатора, но проблема была в другом — людях, работающих в бюро. Тайком от закадычных братьев он собирал крупицы информации, что могли служить доказательством ее невиновности и непричастности к делам старших семейства. Во время наблюдений он намеренно пропускал в отчетах некоторые моменты, не желая допустить двусмысленность ее действий. Но от всего уберечь не смог. Одержимые манией засадить того, кто повинен в смерти их отца, братья Йегеры жили мечтой увидеть по ту сторону прутьев закона лицо главы семьи Альтман. И его детей тоже, «на сдачу», так сказать. Аккерман выяснил, что в те далекие времена, когда Рихард Альтман ходил обычным майором, являлся напарником Гриши Йегера. А зная любимые методы работы покойного ныне полковника, нетрудно догадаться, почему жизнь Гриши скоропостижно окончилась, когда младшему сыну Эрену было всего девять лет. Но братья были слепы к действительности. Ни на ком из коллег и старших по званию не работали доводы Аккермана. На улики о непричастности Киры Альтман к общему огромному тому дела о пособничестве картелю Али-Шахир закрывали глаза. Конечно, Аккерман не отрицал, что Кира могла быть причастна к другим эпизодам, которые нуждались в проверке на превышение должностных полномочий, но не к этому делу. Потом он и вовсе прекратил попытки внести ясность, когда ему пригрозили отстранением от работы в бюро. Допусти он это, то помочь бы Кире не смог.***
— Жан, придержи дверь! — раздался громкий хриплый женский голос. Кирштайн удивился, став высматривать из небольшой щелки закрывающейся двери лифта владелицу голоса. К вновь открывающейся двери со всех ног бежала Кира, запыхавшись от резкого старта. Как только девушка зашла в лифт и нажала копку закрытия, она разразилась удушающем кашлем, отчего ей пришлось укутаться в шарф. — О. — Протянул с интонацией знатока старший инспектор. — Может, сегодня лучше чаю с лимоном? И от кашля что-нибудь на обед? — Я в порядке. — Кира была бледнее, чем обычно, а глаза выглядели болезненно красными. — Ну-ну, — прекратив пристально глядеть на неё, Кирштайн отпил из стакана любимый капучино. — У меня с иммунитетом, конечно, все неплохо, но болеть не очень хочется. — Я на холоде долго была, просто застыла. Не переживай. — На вызов поехала? Или случилось чего? — Да, вызов… Ночью был. — Так не ты дежурила. Альтман осеклась, поджав губы. Он ее подловил! — Сразу видно, за что тебе зарплату числят, молодец, Кирштайн. Лифт остановился, а свет заморгал, затем и вовсе погас. За створками дверей послышались голоса работников здания. — Приехали, — хмыкнув, выдал Кирштайн. — Жан… — тихо прохрипела Кира, будто и вовсе голосом из ужастиков. — Ась? — Он повернулся, но в темноте ожидаемо ничего не разглядел. — Мне страшно. — Чего? Ты типа клаустрафобией страдаешь? — Мне страшно. — Повторила Кира. — Мне страшно! — Черт! Нащупав в темноте руку Альтман, Кирштайн крепко схватил ее, сжав сильнее. Холодные пальцы девушки тряслись. «Не шутит?» Нагнувшись и поставив стакан с кофе, освободившейся рукой Кирштайн достал телефон и включил фонарик. — Так лучше? — Диспетчер, Жан. — Продолжила Кира хриплым шепотом. — Нажми на кнопку, пожалуйста. — Да, сейчас. Переговорив с диспетчером, Жан с легкостью выдохнул. — Скоро будет, минут через двадцать, наверное. — Я слышала. — Кира честно пыталась взять себя в руки и придать голосу немного уверенности. — Все хорошо. Девушка присела, будто и забыв, что до сих пор держит Кирштайна за руку, отчего ему тоже пришлось повторить маневр. — Как же ты лифтом пользуешься с твоей этой… — Дерьмо случается. — Сквозь зубы процедила Альтман. — Один раз я была на задании, нужно было выследить курьера, который скрывался в доме черт знает какой давности постройки. — Курьера? Альтман вновь закашляла, чувствуя в горле будто ком. — Курьер, бегунок, как хочешь называй. Человек, который сбывает малые партии наркотиков. — А, понял. У нас их по-другому зовут. — Этот придурок решил свалить из здания, побежал к лифту, и я вбежала вслед за ним. Завязалась драка, а потом он попытался застрелить меня. В общем, он попал себе в живот, а лифт остановился между этажей. Диспетчер молчал. — Она затихла, переводя дыхание. — Я пыталась дозвониться до коллег, но сети не было. Как позже оказалось, дом был расселен и его готовили к сносу и, естественно, не обслуживали. Электричество подавалось с перебоями, да черт его знает, что там было на самом деле. Я просидела с ним больше суток. Он умер от болевого шока через два часа. Я пыталась зажимать рану, но без толку. Весь пол был в крови. — Как ты выбралась? — Кирштайн и сам не заметил, как его тон набрал серьезности. — Меня нашли коллеги, когда я не вышла на связь. — М-да, — громко выдохнув, подвел черту нахлынувшим откровениям, — я хоть и работаю в криминальном, но со мной подобной херни никогда не случалось. — Надеюсь, ты пройдешь долгую и мирную службу. — Хех, спасибо. — Тебе спасибо. За это. — Кира дернула их сцепленные руки. — Я не боюсь пользоваться лифтом, пока все нормально работает, знаешь ли. — Верю-верю. Может, хоть кофе попьешь, кашель сильный, а здесь пыльно. — Да, не откажусь, пить хочется ужасно. Кира с упоением пила горячий напиток, что ненадолго и пусть малоэффективно, но утолил жажду. — Я тебе новый куплю. — Тут же выдала Альтман. — Забей. Лапочки моргнули, а кнопки на панели загорелись зеленым свечением. Кабинка вновь озарилась светом, отчего Кира облегченно выдохнула. Едва заметно дернувшись, они стали подниматься на нужный этаж. Альтман отпустила руку Жана. — Теперь не страшно? Кира улыбнулась и помотала головой. Лифт остановился, открылись двери. — Хорошее начало дня, — с сарказмом выдал Жан, выходя в просторный холл их отдела. Везде было светло благодаря не зашторенным окнам. — Ох, ребята, так это вы застряли! — Саша подскочила, словно журналист, который собирался взять интервью у очевидцев события. Браус ловко пристроилась сбоку, поравнявшись с Жаном. Кира плелась позади них, наблюдая за тем, как Саша ловит взглядом каждое движение парня. Зная этот взгляд, Альтман была рада тому, что вовремя отпустила руку напарника и девушка их не увидела. — Ага, ты только это… Крошки с лица убери… — взглянув на коллегу, усмехнулся Кирштайн. — Опять?! — протерев рукавом, Браус обиженно хмыкнула. — Я пошутил, — не сдерживая улыбки, признался Жан. А вот то, что Жан не воспринимал девушку серьезно, могло печально закончиться для Саши. Но Альтман приняла решение не лезть со своими советами. — Кстати, вы сегодня придете на ужин в честь Петры? — Чего? — Кирштайн остановился. — Какой ужин? — Вы тоже не знаете, фройляйн Альтман? — обернулась Браус. — Саша, не надо так официально. — Кира вновь прокашлялась. — Она же сегодня последний день работает. Подала рапорт на перевод в родной город, хочет вернуться к родителям. Так жаль, что она уходит… Как же главный старший инспектор будет работать без нее. Она ведь за ним как тень ходит! — Поверь, герр Аккерман справится. — Кира обошла их скромную компанию и первой зашла в кабинет. — Так ты придешь, Жан? Альтман закрыла за собой дверь, чувствуя себя в безопасности. Сняв верхнюю одежду, она села за рабочий стол и увидела телефон, под которым лежала записка. Отодвинув смартфон, Кира прочла короткое: «Прости меня. Давай поговорим». Скомкав бумагу, Альтман выкинула маленький шарик в мусорное ведро.***
Леви непривычно опаздывать на работу. Он был не из тех, кто пользуется положением и преимуществом свободного графика главного старшего инспектора. Прошлый вечер он потратил на то, чтобы собрать и перевезти документы и отчеты Федерального бюро, что хранились в его доме, в безопасное место. По дороге он получил сообщение от скрытого номера с назначением о встрече. Детализация мобильной связи не дала возможности узнать настоящего отправителя, так как сообщение пришло с клонированного номера. И теперь, войдя в едва освещаемое помещение с вывеской на двери «Сдам в аренду», Аккерман нахмурился. В пространстве вновь ощущался странный запах хвои и сигарет, тот же, что и в его квартире. Здесь было на удивление душно, воняло неуместно выбранным одеколоном и неимоверным количеством пыли. Из самого темного места комнаты раздался голос: — Капитан, скажите, когда вы стали покровителем этой семейки предателей? — голос юноши был преисполнен самоуверенности. Леви усмехнулся, узнав, кто оказался вчерашним лазутчиком. Он думал об этой кандидатуре чаще других. Все козыри были у юноши на руках, и он с наслаждением ждал, когда сможет крутить нынешним начальником как марионеткой. С самого первого дня он ощущал липкое чувство подвоха, но старший брат не прислушался к нему, когда одобрил его кандидатуру для работы их следовательской группы. Где-то на подкорке мозга ждал, когда с каждым положительным витком расследования нынешний капитан выдаст себя: сокроет важные улики, убьет свидетеля или передаст ложные указания агентам. Но этот главный старший инспектор из криминальной полиции работал как отточенный механизм: правильно, правильно, правильно… — С какого хрена ты задаешь мне эти вопросы?! — процедил сквозь зубы Аккерман. — Я знал, что когда-нибудь вы оступитесь, но, чтобы зайти так далеко… — в полумраке было видно, как зеленые глаза злорадно сощурились: — Она, наверное, сразу вернулась в ваши распростёртые объятия, как только расследование было прекращено за недостатком улик? — Заткнись, кусок дерьма! — костяшки рук зачесались. Он давно хотел навалять собеседнику, впрочем, как и его старшему братцу. — Но-но, — юноша поднял руку вверх, жестом заставляя капитана умерить пыл, — будьте осторожны в выражениях с тем, кто все знает о ваших тайных делишках. Вам не сойдет с рук кража видеозаписи. Мужчина вскинул брови от удивления. Сердце предательски участило биение, едва не заглушая собственные мысли. Он все понял. — Интересно было покопаться в моем грязном белье, Эрен? — тяжелый взгляд серо-голубых глаз пытался запугать юношу, но тщетно. Этот прием отлично работал на допросах со свидетелями или подозреваемыми, но не сейчас, когда эта участь настигла его. — Я следил за вами три месяца, чтобы с точностью до миллиметра знать, что и где у вас спрятано, — младший Йегер устало выдохнул, — что нужно искать на работе, а что дома, каков код банковской ячейки, и даже умудрился сделать копию ключа. — И как ты уломал старика Шмидта открыть тебе мою ячейку? Я у него частый гость. — Деньги решают все. — Вот как. Почему ты еще не передал сведения в бюро? — Аккерман чувствовал подвох. На лбу появилась испарина. — Я, конечно, не горю за справедливость во всем мире, но простить ваш проступок не смогу. И эту сучку Альтман простить не смогу. — Он сделал два шага вперед и склонил голову прямо, отчего капитан нутром чувствовал его превосходство над собой: — Я хочу, чтобы вы сдали дело лично. Пусть она ответит за все, что сделала она и ее семья… — Этого не будет! — У вас нет выбора, капитан. — Она ни в чем не виновата, и ты это знаешь, раз смотрел видео. Юноша оторопел и тут же издал смешок: — Ну да, абсолютно невиновна. А несколько смертей и поджог места преступления — это так, мои фантазии? А в смерти агента Кристы Ленц она тоже не виновата? — Что? — Аккерман начал вспоминать всех фигурантов дела, но этой фамилии он точно не встречал. — Кто эта женщина? — Это та, кто погибла от рук вашей горячо любой Киры Альтман. Думаю, вы бы разделили мои чувства, если бы я убил любимого вам человека. — Что ты приготовил для меня? — смешок вырвался непроизвольно. — Я должен сам прийти и сознаться, что выкрал улику? — Нет, это слишком просто. Вас, капитан, я помилую. — Эрен не сводил взгляда с рассерженного Аккермана. — Мне будет гораздо интереснее наблюдать за тем, как вы будете бегать к ней на свидания по субботам. Или в женских тюрьмах они по воскресениям? Юноша подошел к мужчине и понизив голос добавил: — На все даю три дня, иначе действовать буду я. Стул каблуков раздался за спиной Леви, а потом и вовсе затих. Окинув помещение взглядом, Аккерман понял, что остался один. Мозг поздно среагировал, буквально крича, что Эрена нужно остановить любым способом. Прямо сейчас. Выскочив на улицу, Леви понял, что не успел: Йегера-младшего словно и след простыл. Громко цыкнув, он направился на другой конец улицы, где стоял автомобиль. Зубы непроизвольно сжимались до скрежета, а кулаки чесались, желая в очередной раз почувствовать чью-то плоть под костяшками. Гнев переполнял его настолько, что дверь автомобиля хлопнула намного громче обычного бережного закрытия. Прислонившись лбом к рулю, он вновь и вновь, как унылую пластинку, прокручивал их разговор. Чувство вины захлестнуло грубой волной, сметающей все на своем пути, — он был слишком беспечен. Слишком расслабился. Он наивно полгал, что если дело семьи Альтман закрыли, а в день спецоперации никто не узнал о сокрытой улике, то так оно и останется. То все улажено. Нахальный голос младшего Йегера почти перекрикивал собственное сознание. Он звучал так громко, что Аккерман чувствовал наступающую тревогу, что ядом распространялась по кровеносным сосудам. Как? Когда? Вновь-вновь, слово за слово. «Я следил за вами три месяца, чтобы с точностью до миллиметра знать, что и где у вас спрятано, что нужно искать на работе, а что дома, каков код банковской ячейки, и даже умудрился сделать копию ключа». Единственный вариант — на работе. В голове закрутился план по спасению его безалаберной задницы — на каком основании была произведена проверка его рабочего места без его присутствия, ордера и свидетелей? Черный фольксваген рванул в сторону полицейского управления. Ворвавшись как вихрь на пост охранников, Леви приказным тоном потребовал предоставить ему видеозаписи за последние три месяца. Старичок, потирая плешивую голову, мялся, ведь без разрешения не положено. Но лицо бывалого инспектора было настолько устрашающим и угнетающим настолько, что Аккерман, предъявив значок, пусть и ранга ниже обязательного, выбил себе увлекательный день просмотра видеозаписей с камеры на входе. Руки иногда подрагивали при перемотке пустых кадров, запечатлевших лишь бетонную округу. Шел второй час просмотра, и Аккерман устало тер переносицу. Никаких следов. Он перемотал около трех недель от услышанного срока. Свет погас. Люди вокруг всполошились и загудели. Аккерман убрал отросшие волосы, неприятно щекотавшие глаза. Ворох предположений не прекращал работу. А может, эти три месяца были намного раньше? Может, сразу после произошедшего на складе? «Черт возьми, отсматривать целый год займет уйму времени!» — Я еще вернусь. — Кивнув старику, Леви поднялся на свой этаж по лестнице. Поднимаясь по очередному пролету и подсвечивая телефоном ступени, он тут же вспомнил, что хотел сделать еще одно дело. Аккерман понимал, что вчера поступил опрометчиво, и Кира может трактовать его действия неправильно. Но понимая масштаб угрозы, нужно было объясниться. Однако острый ум Леви упорно не мог подобрать нужные слова. Он с легкостью находил, что сказать во время допроса, но, когда ситуация выходила за рамки работы, его накрывал ступор. Иногда Леви думал о том, что отношения он тоже всегда воспринимал как работу, поэтому ему удалось прожить с Альтман несколько лет. Зайдя в непривычно яркий холл после мглы лестничной клетки, Леви дошел до кабинета Альтман и Кирштайна, но не решился войти. Коллеги, что сновали по коридору то ли от безделья, то ли от желания размять ноги, становились очевидцами его ступора. Но этого главный старший инспектор позволить не мог, поэтому открыл дверь в кабинет. Никого. Леви обрадовался, что коллег не было на месте. Быстро подойдя к столу Киры, он выудил из кармана пальто ее телефон и положил на стол. — Слышали, кто-то в лифте застрял! — мимо прошла Браус. Аккерман нашел чистый лист и наспех, но привычно ровным почерком вывел на бумаге несколько слов. Покинув кабинет и с самым непринужденным видом зайдя в свой, Леви застал Петру, собиравшую вещи. Две небольшие коробки занимали половину стола. — Здравствуйте, герр Аккерман. — Здравствуй, Петра. Его удивило, что девушка сама подала рапорт о переводе, но был рад ее решимости прекратить таскаться за ним, словно собачка на поводке. — Вы придете сегодня на ужин? Я пригласила весь отдел. — Прости, я не смогу. Много работы. — Хорошо, я скоро закончу. — Я тебя не тороплю. — Леви сел в кресло, наблюдая за рваными движениями Рал. В кабинете наконец загорелся свет. — На летучку не останешься? — уточнил Аккерман. — Нет. — Коротко ответила Петра, поправляя рыжие пряди челки за ухо. На собрании Леви находился в той коморке с видеозаписями, отчего отчеты инспекторов слушал в пол-уха. Быстро раздав указания и заполнив срочные дела для прокурора, после обеда он спустился к старику на посту охраны. Следующие четыре часа пролетели незаметно. Дежурный даже предложил купить ему ужин, но Леви тактично отказался. В который раз нажимая на клавиатуре правую горизонтальную стрелку, он наконец заметил странное. Точнее — младшего Йегера в гражданской одежде. Аккерман ожидал увидеть Эрена по форме и со свитой, как обычно он и ходил в Федеральном бюро. Армин прикрывал тыл справа, а названная сестра Микаса — слева. Йегер постоял возле входа несколько минут, затем ответил на телефонный звонок и зашел в управление. Аккерман стал внимательно следить за временем — находился там сорок минут, а затем вышел. Вышел вместе с рыжеволосой макушкой, которая еле достигала его плеч. Вышел вместе с Петрой Рал. — Да еб твою… — смачный шлепок ладони по лбу гулом раздался по маленькой конуре, что называлась охранным постом. Дальнейший отсмотр привел его к неутешительной реальности — Эрен Йегер приходил в штаб полиции еще семь раз. Времени было достаточно.