Даже если мы сломненны и разбиты на части,
Ты зашей мои раны и заклей крепким счастьем,
И покрой сколы золотом, чтоб блестело, как солнце,
И тогда жизнь наладиться и душа в мир вернётся.
Чонгук проснулся в тишине. Кровать была пустой и холодной. Он один. Снова? Альфа вмиг подлетел с постели и понёсся по всем комнатам, громко крича: — Тэ-хён! — весь запыхавшийся, растрёпанный Чонгук с одышкой, как у старой собаки, стоял на пороге кухни в пять утра и смотрел вылупившимися глазами на своего любимого, который немного дёргано запихивал за щёку последний круассан со вкусным кремом из сгущёнки и порезанной свежей клубникой. Сейчас это чудо напоминало ему хомячка с дикими глазками. На сердце сразу отлегло, хотя такая разминка с утра и подарила ему незабываемую тахикардию. Чонгук слегка потёр переносицу и спокойно сказал: — Тебе всё же стоило покушать ещё тогда. Омега, пойманный с поличным, попытался оправдаться, но выходило так себе. — Я ем… Мя… со. Чонгук, подойдя ближе, облизнул с краешка губ крем и, не удержавшись, чмокнул его. Тэ повержено насупился. — Я ку… шал не десе… р-р-рт. — Верю. Хитрюшка моя, не подавись клубникой. — Хорошо. А, э-э-эй! — Тэхён, как хищник, найдя свою добычу, побежал за удаляющимся Чонгуком. — А ну стой, крольчатинка, — он рухнул на кровать и прижался к альфе. — О, ужас! Ураган мой, ползи сюда, — Чонгук притянул мужа к себе за талию и погладил сочные ляжки. Собственных ног коснулись ледяные стопы. Альфа, как и обычно, положил их между своих бёдер, чтобы согреть, не забыв и про руки Тэ. Хоть ему и было холодно, но он уложил ладошки на торс. Теперь Чонгук делал так постоянно, хоть и всеми чакрами души не любил морозную прохладу. — Неудивительно, что наши дети такие гиперактивные. Их папа — шило в одном месте, — поцелуй в губы и всё возмущение Тэхёна, которое он хотел вылить, вмиг испарились. Только его ладошки двигались, посылая новые импульсы нейронам и аксонам. — Спи уже, тигрёнок.***
— Тэхёни, да не суетись ты так. Чимин и Намджун привезут нашу девочку, Хосок и Юнги именинников. Я даже Джин Хо и Наён пригласил. Омега распахнул в удивлении глаза и откровенно пялился на Чонгука с глуповатой улыбкой. — Они приедут? — восхищения было столько, что не будь девушки женаты, Чонгук бы уже ревновал Тэ к каждой. Всё-таки он признавал их красоту и ум. Но любовь и вера в себя победили. — Ага, будут к одиннадцати, как и остальные. Я всё ещё не понимаю ваш вечный энтузиазм по утрам, — Чонгук повесил красивую гирлянду из звёзд по всем углам в их комнате вместе с маленькими планетами в миниатюре. Во всех комнатах было так по-праздничному красиво: море вкусностей на столе, всевозможные украшения, блёстки и безумное количество воздушных гелиевых шариков с персонажами из мультфильма «Хранители снов». Кажется, омега до сих пор планирует за этот прикол судьбы прибить Чонгука. Его спасали только дети. Тэхён заворожённо смотрел на результат, потом на упругие ягодицы любимого, а затем снова на космический потолок. — Моя жопа чувствует, что ты на неё пялишься. — Скажи своей жо-пе, Чон Чонгук, пусть расслабится, — Тэхён игриво шлёпнул мужа по пятой точке. — И вообще, нечего к другим очаровательным попам приставать, и будет тебе полноценный сон, — он ушёл, изящно виляя своей попой, прекрасно зная, что сейчас к ней прикован хищный взгляд его альфы. — Ты пялишься. — О-о-о, извини, это я намеренно, — Чонгук спрыгнул со стула и нагло пошёл к своей цели. — О, не-е-ет, не-а. У нас остался час, Гу, мы не будем заниматься сейчас чем-то непристойным! — Тэ потерял связь с реальностью и мозгом, когда ему в зад упёрлась эрекция его альфы. Дальше в ход пошли густые феромоны, которые действовали не хуже дурмана, и вот Чонгук подхватывает его под бёдра и сажает на единственный во всей квартире свободный столик. Запрещённые приёмы в виде поцелуев в шею. Расстёгнутая рубашка и зона поражения уже больше. Сладостный аккомпанемент в виде стонов омеги и всегда возбуждающего его до дрожи властного рычания, от которого хочется сильнее прогнуться, отдаться, скулить под настойчивыми талантливыми пальцами, которые сейчас зарываются в кудрявые волосы и вообще-то портят все часовые старания. — Чон-гуки-и-и, ах, — альфа с жадностью припадает по очереди к соскам Тэ. Вылизывает, играется и засасывает с пошлым хлюпаньем и чмоканьем. — Да, мой хороший? — он оттягивает омегу за волосы слегка назад, сжимает одной рукой уже вовсю упирающуюся в штаны плоть и создаёт головокружительное трение, от которого его хён ещё протяжнее стонет. Желание такое необузданное, дикое, что сносит крышу. — Хён наверняка уже такой мокрый для меня, — жалобный взгляд Тэхёна так и умолял Чонгука заткнуться и сделать уже с ним что-нибудь, ибо эта пытка невыносима. Он поцеловал Чонгука так мокро, горячо, исследуя вновь рот и лаская язык, переплетая в танце страсти. Хорошо. До безумия приятно и неповторимо. — Какой самодовольный альфа, — опаляющее горячее дыхание прямо на ушко раззадоривало Чонгука и заставляло член дёрнуться в предвкушении приятной узости. Хотелось вновь вылизать Тэхёна до исступлённых стонов, дрожи в коленках и закатывающихся от удовольствия глаз. Альфа не сразу понял, что вот уже как полторы минуты шумит дверной звонок. Тэхён приходит в себя первым и, весь запыхавшийся, говорит: — Нам стоит открыть, Гу. — Нет, — затяжной поцелуй в губы под вопли звонка. — Детка, да, — Тэхён натянул мужу шёлковую рубашку на плечи и, мило улыбнувшись, ускакал в туалет, крикнув напоследок: — Я подрочу за нас обоих. Не волнуйся, буду делать это с мыслями лишь о твоём члене во мне. — Блять! — Чонгук открыл форточку и со скоростью ракеты пошёл открывать двери, чтобы явно сегодня кого-то прибить. — Какого гандо… О-о-о, — Перед ним стоял весь довольный и улыбчивый Хосок. Осознание пришло само собой, как к старому другу. — Ты-ы-ы! — его похлопали по плечу. — И тебе привет, братец, — Хосок посмотрел на него с ног до головы. — Занимался чем-то важным? Я помешал? — сарказм так и сочился с его уст. — Надеюсь, ты знаешь, как дорог мне. В противном случае я бы тебя уже пришиб, заразу злопамятную, — Хоби солнечно улыбнулся. — Юнги даже отговаривал меня. Предложил сжалится, но я был непреклонен. Чонгук, пытаясь совладать со своим внутренним «я», уже четвёртый раз закатывал глаза. — Проходи, смертник, не стесняйся. Иногда стоит прислушиваться к мужу, не думал? — К аксолотлю? Возмо-о-ожно, но знаешь, я просто так подумал, не одному же тебе обламывать кайф, верно? Надо такими радостями делиться, — пятый прекрасный закат глаз. — Папочка!!! Чонгук даже не заметил то, как быстро он переключил эмоции. С тигрятами всегда так было. Он раскинул руки в стороны для крепких объятий. — Сокровища мои! — послышался звонкий детский смех и звуки поцелуев в щёчки. Из туалета показался уже более-менее ухоженный Тэхён. — Сону, Ликси!!! — он быстренько отодвинул Чонгука от детей и прижался к маленьким шалунишкам. Альфа тихонько пробухтел: — Вот, значит, кто любимчик в семье. — Любимчик, молчал бы. Я тебя минут пять назад чуть не съел, так что не прибедняйся. Ну-ка, дайте я на вас посмотрю, — на мальчишках были клетчатые серые костюмы. У Ликси под пиджаком белая водолазка, а у Сону чёрная футболка с принтом. Выглядели они более чем потрясающе. — Пап, что-то случилось? — Тэхён смотрел на них так пристально. — А? Ой, нет-нет, ничего, просто… Вы уже такие взрослые у меня. Ну ладно, бегите. Скоро ваша сестра приедет. Дети уже собирались идти в комнату, но Тэ всё-таки решил добавить: — Эм… Если что-то вдруг… Если Дженни… Альфочки, почувствовав нотки тревожности в феромонах, пошли обнимать Тэхёна. — Мы её примем, пап. — И будем приглядывать, защищать. Чонгук подошёл к ним ближе и, подхватив сыновей на руки, поднял. Теперь они уже все четверо стояли в коридоре и мило обнимались. В дверь постучали. Хосок прокричал на всю квартиру: — Ну, вы что, не можете открыть? А, обнимашки в дверном проходе, — он посмотрел на них взглядом то ли философа, то ли сумасшедшего учёного и выдал: — Понимаю, но я всё-таки открою моему мужу, если не против, — он аккуратно подвинул их. — Юнги, тушканчиком бы тебе по попе, как из Китая! Ой… Ой-ой, — Хосок, видя прекрасных дам, которые, мягко говоря, обалдели от его речей, решил, что именно улыбка будет его ластиком позора. — Привет, ох, вы так вовремя. Скоро как раз остальные соберутся, проходите. Всё-таки все решили, что будет лучше, если они подождут в гостиной. — Это же Ледяной Джек!!! — Да, ваш папа явно постарался, — Тэхён перевёл взгляд на Чонгука, который лишь пожал плечами. — Да что? Одним духом в комнате больше. Омега на это фыркнул, как лисичка, и прошептал так, чтобы было слышно только Чонгуку: — Ага, и на одного придурка тоже. — Зато любимого, — альфа усмехнулся. — И порой бесячего своим пафосом, которого больше, чем у павлина. На, держи кофе, к нам пришли. В коридоре послышалась громкая болтовня, а затем в комнату зашли Сокджин, Чимин и Намджун с Дженни. Джун бережно поправлял малышке платье, пока Тэ так и норовился её покружить. — Тебе так оно идёт. Моя красавица! Давай знакомиться со всеми. Это наши мальчишки Сону и Ликси, — альфочки с любопытством и восхищением смотрели на свою сестру. — Ты такая красивая. — И платье. — Да! У Дженни от комплиментов покраснели ушки и щёчки. Она спрыгнула с рук и смущённо проговорила, низко кланяясь: — Спасибо. Я очень рада быть частью этой семьи, — она повторила своё действие, но уже в сторону остальных. Мальчишки, не сдержавшись, подлетели к ней и сжали в крепких объятиях, чтобы она теперь никогда не чувствовала себя одинокой и беззащитной. От этой картины растрогались все, но больше всех Тэхён. Он отошёл тихо на кухню, чтобы собраться с мыслями, ведь день только начинался. К нему со спины подошёл Чонгук и укрыл в своих тёплых объятиях. — Я самый счастливый человек во вселенной, Чонгуки, — плачущего от счастья омегу притянули за талию и мягко, со всей теплотой и любовью, трепетно поцеловали, пока дети не видят. С розовых щёк убирали слёзы, сцеловывали их и шептали милости вместе с комплиментами, — Тише, тише, мой тигрёночек. Такой хороший, любимый, добрый, прекрасный. Самый лучший омега во всей галактике. Мой и наших деток. Никому не отдам. Знаю, тебе до чёртиков страшно, но позволь себе быть счастливым сейчас. Я прислушался к твоим словам, поэтому и ты услышь великого Чон Тэхёна, — Чонгук смотрел со всей нежностью на своё драгоценное Солнышко и сам пытался не заплакать. — Не зацикливайся на ошибках и том, чего уже не исправить. В прошлое можно прыгать через воспоминания, но не вернуться. Раз нам не под силу исправить былое, то стоит направить энергию в будущее, а не отравлять жизнь сожалениями. Да, ты не видел первых шагов наших детей, но я сделал кучу видео лично для тебя. — Как?.. — глаза Тэхёна увеличились до размера новых планет. — Почему не показал раньше?.. — Не был уверен, хён, — Чонгук лучезарно улыбался и поглаживал затылок омеги кончиками пальцев. — Чонгуки-и, — было сказано так жалобно, что у альфы попусту сжалось сердце. — Ты восстанавливался, и я тоже. Чимин сказал сделать это немного позже, чтобы дать тебе время оклематься. Тэхён всхлипнул и теперь тихо хихикнул. — Слушаешься Чимина? Вау. Альфа закатил глаза и цокнул. — Вообще, он иногда говорит правильные вещи, но… — У-у-у. — Ты не дослушал «но». — Мой альфа только что сказал, что лаванда после болезни снова зацвела. — Пф-ф-ф, и удобрял её Намджун, ой, боже. Так, нам явно надо сменить тему и идти к гостям. ЮНГИ ХЁН, НЕ ЕШЬ ТОРТ БЕЗ НАС! Чонгук и Тэхён зашли в комнату, где дети звонко хохотали и кормили их дядю Юнги с ложечки тортом, а тот, весь довольный, как кот, только и делал, что хомячил. — Юнги-и-и, ёкай тебя подери! Хосок, ты куда залипал? — Ой, да брось ты, Чонгук. Все мы знаем, что ты просто расстроен, что не первым добрался до сладкого. Альфа возмущённо, с наигранно напыщенным видом осмотрел всех вокруг. — И вовсе не… Тэхён отодвинул его в сторону и пошёл к детям. — Сону, Ликси, Дженни, ваш папа тут, и знаете, я с вами дружу. Дети засмеялись как маленькие дельфинчики. Дженни взяла ложку с большим кусочком торта и накормила Тэхёна, который с хитрой самодовольной ухмылкой смотрел на мужа с упавшей на пол челюстью. — Мне кажется, это безобразие, семья моя родная. — Ты прав, пап, — Ликси тоже взял большой кусочек торта и только Чонгук подумал, что идут к нему, как маленький альфа развернулся и отдал его Наён. — Это тебе, — выражение лица Чонгука надо было видеть.***
— Мы будем смотреть фильм? — все, кроме Дженни, уже уселись удобно на диван. Чонгук возился с экраном и пыхтел себе под нос. — Эм, нет, крольчонок, мы посмотрим кое-что поинтереснее: нашу жизнь. Запишешь себе в память новые воспоминания, связанные с нами. По всей комнате раздался звук разбитого стекла, из-за чего Чонгук и остальные испуганно дёрнулись. — Что случилось? — голос альфы был таким обеспокоенным. Он перевёл взгляд с Тэхёна, который прижимал к себе сынишек, на Дженни. Их дочка сейчас испуганно, дёргано смотрела на всех вокруг и разбитую вазу с цветами. — Из-извините… Я не… Я всё соберу, — глазки постепенно намокали, а пальчики нервно заламывались. Она напугала всех, заставила переживать и испортила вещь. — Я найду потом денежки и куплю новую, — ошарашенные глаза всех не на шутку её напугали, из-за чего Дженни затараторила: — Честно. Она будет ещё красивее и, — послышался всхлип, который заставил выйти из ступора. — Доченька, — Чонгук подорвался к ней. — Стой там, — альфа первым делом убрал все осколки из-под её ног и взял Дженни на руки. — Сокровище, ушиблась? — он осматривал её со всех сторон, усадив на диван. Сону, Ликси, Тэхён и остальные тоже подсели поближе. — Милая, испугалась? — убедившись, что Дженни не поранилась, Тэхён притянул её к себе и обнял так трепетно, нежно. Мальчики тоже полезли в объятия. — Эм-м-м… Крольчонок наш. — Знаю, простите-простите. Чонгук поправил её локоны за ушко и чмокнул в лоб. — Нет, Дженни, мы с Тэтэ не собирались тебя ругать. Эта ваза хоть и была дорогой и важной для нас, но она не дороже нашей драгоценной малышки, понимаешь? Вещь уже не починить, поэтому и лить слёзы по ней не стоит. Мы ничего не можем с этим поделать. Дженни, последний раз всхлипнув, вытерла слезинки. — Да? Вы правда не злитесь? Тэхён зацеловал дочурку в щёчки. — Нет-нет, что ты, драгоценная. Мы просто жутко испугались, что ты поранилась, да и твоей реакции тоже, честно говоря. Солнышко наше, — омега гладил её по мягким волосам и слегка укачивал. Тэхён кинул немного встревоженный взгляд Чимину, и тот тут же кивнул, прекрасно зная, какой смысл в нём заложен. Он обязательно ещё не один месяц, год, если потребуется, будет помогать этой семье. То, через что все тут прошли… Каждый здесь не раз ломался, но не переставал отважно сражаться за своё счастье. — Вазу можно починить. Есть одно искусство. Все немного опешили от слов Дженни. Сокджин заинтересовано спросил: — Да? И что же это? — Кинцуги. Джин Хо и Наён восхищённо взглянули на Дженни. — А ведь точно. Разбитую посуду склеивают снова, но не маскируют места сколов. — Трещины сверкают золотом во всей красе. Ну конечно! — Джин Хо восторженно захлопала в ладоши. — Боже, откуда ты это знаешь?! У вас не дети, а гении. Тэхён взглянул на Дженни. — А правда, откуда? — Прочитала как-то в газете. Хотела сказать об этом папе Гу, когда наберусь немного побольше смелости. Чонгук присел совсем рядом. — О чём ты хотела сказать, милая? Не бойся, — он мило ей улыбнулся, даря тепло в душе. — Мы, крольчата, должны держаться вместе, — Тэхён тихо цокнул и засмеялся. — Просто… Вы же знаете, что я вас всех тут безмерно люблю? Отовсюду послышались утверждение. — Я с раннего детства так мечтала о семье. У меня было не так много дорогих вещей, да и к тому же они все были старые, но каждая из них для меня была невероятно ценной. В них жила история, любовь и воспоминания. Смотря на Чимина и папу Тэтэ, мне очень хотелось их помирить, как и потом помочь папе Гу дать ему шанс. Чимин поджал губы и опустил взгляд. Ему было невероятно неловко, что ребёнок понял их проблему, да ещё и так давно. Он так долго старался исправить последствия его выбора, но призраки прошлого настигали его в осуждающем порой или подозрительном взгляде Чонгука, либо в тяжёлых жалобных вздохах Тэхёна. Ему было очень стыдно за себя, а липкое, грязное чувство вины подталкивало всё больше на мысль, что до конца его так и не простят. — Прочитав про японское искусство, я подумала: это ведь так схоже со шрамами у человека. Но разве людям стоит стыдиться своих «изъянов»? Нет. — она посмотрела в глаза Чонгуку, ища там ответ. — Наши раны, затянутые порезы говорят лишь о том, что люди не переставали бороться за жизнь и свои мечты, — она провела рукой внизу живота, как раз там, где остался её шрам от операции.— Ваша ссора как осколки. Общение прежним уже никогда не будет, но можно же сделать что-то более изумительное из воспоминаний, добавив туда новые, — она, уже более воодушевлённая своей идеей, вертелась по разным сторонам и пыталась донести свою мысль так, чтобы все задумались и переосмыслили взгляды на отношения. Чимин тихо проговорил: — Думаешь, можно принять то, что я когда-то оставил твоего папу совсем одного? Дженни сильно призадумалась и, нахмурив бровки, через пару минут выдала: — Но ведь не оставь ты его, он бы не встретил папу Чонгука. Разве нет? — Нет, милая, я пошёл к морю потому… Тогда… — Тэхён посмотрел на альфочек, которые не понимали, о чём идёт речь и лишь хлопали глазками, а потом взглянул на мужа. Он всё понял. Теперь чужие мысли не казались слегка безумными. Омега хрипло проговорил: — Чонгуки, я действительно не пошёл бы туда, если бы был с Чимином. И всё, что тянулось потом… Это тоже последствия его выбора. Моё горе переросло в судьбу и новый дом. Чимин встретился с Намджуном, а вся эта беда… встреча Джин Хо и её свадьба. — Но вы не сдались! — Дженни не могла угомониться. — Вместо того, чтобы каждый раз печалится об утрате, разве не стоит ли ценить то, что у нас есть сейчас? Тэхён и Чимин уже тихонечко плакали, периодически поглядывая друг другу в глаза. — Я потеряла родителей, но обрела тех, кто меня искренне любит. Каждый тут поддерживал меня и стал семьёй гораздо раньше, чем вы подписали бумажки. Вместо того, чтобы поддаваться ужасным мыслям, надо говорить: «Мы прошли через это вместе». Чонгук потёр глаза и притянул Дженни к себе, крепко обнимая. Он и сам знал, что гневом, обидой и злобой проблему не решишь. Но он так переживал за то, что его омеге разобьют сердце, что чуть сам не позволил этому произойти. Было же всё и так понятно. Тэхёни нуждался в его друге, а тот в нём. Милосердие. Ещё один шанс после одного провала. Альфа притянул кудрявое заплаканное чудо к себе и, нежно поглаживая его по голове, проговорил с усмешкой: — Кажется, нам надо будет искать школу для гениев. Дженни, ты невероятна, знала? Омега заразительно искренне засмеялась, отчего остальные умилённо улыбнулись. — Конечно, с такими-то родителями. Вы самые крутые! Чонгук поцеловал Тэхёна звонко в щёчку и, стирая мягкими подушечками пальцев последние слезинки, шептал ему, смотря в глаза: — Ну всё-всё, наш тигрёночек, не плачь. — Не могу, вы такие прекрасные! Чонгук засмеялся. — Ты сказал, это будто претензией. Глядишь, скоро рычать будешь. Омега взвыл. — Я и рычу-у-у, — Тэхён на пару с Дженни повалил каждого по очереди на их огромную кровать, а потом добрался до Чимина с Намджуном, которые никак не хотел падать, следом пришла очередь девушек портить свои причёски, а Сокджин просто сам лёг. Видимо, он решил действовать на опережение. Ровно через четыре минуты началась драка подушками, и каких только все друг от друга не получили ударов. Детей, естественно, взрослые аккуратно валили, и каждый считал своей обязанностью ещё и пощекотать их. Джин Хо и Наён решили спасти альфочек. Они подняли хохотушек вверх над головой и, подобно самолётикам, кружили во все стороны. Хосок, получив подушкой от Юнги, на сей раз решил, что, кажется, он готов его придушить, по-доброму, конечно же. Омега подкрался хитрой пантерой к нему со спины, пока тот отбивался от Сокджина и только он хотел огреть Юнги, как его тут же повалили. — Да ну так не честно-о-о, — Хосок возмущённо надул губки, на что Юнги подарил ему очаровательную десневую улыбку. — Ой, да брось, — теперь ухмылка не сходила с его лица. — Я знаю, что тебе нравится быть поваленным мной, Хоби — держа омегу за руки над головой, Юнги страстно прошептал бархатным голоском: — И нравится во всех аспектах вот так быть снизу, прижатым и запыхавшимся. Вот теперь Юнги огрели подушкой в живот и сменили позицию. Хосок был на нём. Он погладил грудь альфы и опалял горячим дыханием его ушко. — А ещё тебе очень нравится, когда я сверху, так что наслаждайся и будь побеждённым. Юнги, заворожённый такой выходкой, тяжело выдохнув и опять улыбаясь, сказал: — Раз ты так настаиваешь. До Хосока дошло не сразу. Под звуки диких визгов его семьи он всё-таки понял, что его обвели вокруг пальца. Он резко встал. — Ах ты ж, аксолотль, блин. Хорошо. Хо-ро-шо-о-о-о! Кто хочет ещё поесть торт?! Все господа бушующие резко затихли. — Я! — И я!!! — Да, святые панды, все будут. Только давайте аккуратнее, — Тэхён с Намджуном и Чонгуком поправляли кровать. — Оставьте и нам тоже. — Конечно.***
Было уже около семи вечера. За это время все успели разговориться, побеситься и разве что только мир не захватить. — Вы не будете против, если мы сегодня уйдём пораньше, а завтра продолжим наше веселье? — Намджун стоял в дверях и, придерживая Чимина за тонкую изящную талию, периодически любовался тем, как его омега светился от счастья. — Тэ, правда, я… Мне… Боже, кажется, я теперь вечный должник Дженни, — он так лучезарно улыбался, не мог поверить в то, что его душевным терзаниям настал конец. Правда же? Они с Тэтэ смогли поговорить, пока Чонгук, Юнги и Хосок всячески развлекали детей. Хотелось плакать от неимоверного облегчения и осознания, что всё не напрасно. Его резко выцепили от Намджуна и притянули в свои крепкие объятия, чуть ли не задушили от потока нежности. — И ты меня прости, Чими. Мне стоило учесть все аспекты и постараться побороться за нашу дружбу посильнее. — Нет, ты… — Да, — прозвучало так серьёзно, что аж мурашки пробежались вдоль позвоночника. — Впредь нам стоит беречь нашу сломанную, но вновь склеенную вазу с золотыми прожилками. Намджун, береги его, иначе, — Тэхён злобно глянул на альфу. — Сильно пожалеешь. Джун улыбнулся, показывая всем свои очаровательные ямочки. — Конечно. Мы заберём с собой ещё и остальных, а то мне кажется, Хосок скоро станет вашим четвёртым ребёнком. Ума не приложу, откуда у него столько энергии и сумасшедшего оптимизма… — Ага, — Тэхён хихикнул. — Мы тоже. Забирайте, нам не жалко. Всё равно вы придёте завтра. О-о-о, только без бекона не возвращайтесь, — омега очаровательно невинно похлопал ресницами, словно не он сегодня испепелял всех взглядом за поедание «его» бекона. — Да, определённо. Нам ещё хочется жить. Хосок, Сокджин и остальные, мы ждём вас минут десять внизу и уезжаем. Так что, будьте добры, поторопитесь! Отправив всех по домам, Тэхён и Чонгук отдали детям кигуруми и, сидя на диване, ждали их показ мод. Омега прижался к мужу и, словно котёнок, который ищет ласки, уткнулся ему в грудь. — Устал? — Нет, просто я так до невозможности благодарен судьбе за тебя. Ты верил до победного в то, что я найдусь. Искал меня каждый день, несмотря на боль, страх и вечную тревогу с тоской. Помог восстановиться мне и согласился принять в семью нашу малышку. Чонгук нежно поглаживал поясницу Тэ. — А разве я мог иначе? Ты мой омега, муж, любовь. Тут не было вариантов, — он поцеловал расчувствовавшегося Тэхёна так пылко и горячо, забирая себе все его тревоги и выдыхая их вместе с углекислым газом. Послышался глухой топот маленьких ножек. Чонгук зачарованно ещё раз глянул на своего раскрасневшегося омегу и чмокнул его в носик. — Люблю тебя до бесконечности и вечности. — Пока ночь не поглотит луну, а солнце не сожжёт нас в своём пламени объятий. К ним вышли их герои вечера. Дженни — Стич, Сону — монстрик Салли из «Корпорации монстров» и Ликси — ослик Иа из «Винни пуха». — Вы такие восхитительные! — Тэхён не мог нарадоваться. — Вау, Ликси, какой у тебя хвостик, а у Сону рожки, и Дженни! Наша девочка — само очарование. Ну же, залезайте на кровать. Дети послушно выполнили указание. — Вот теперь я смогу сделать вам хвостики русалок, как и обещал, — омега вместе с Чонгуком закутал ноги детей в одеяло под звонкий смех, подобный колокольчикам, а у самых стоп оставил одеяла не завёрнутыми, подобно хвостикам морских обитателей. — Ну вот, великолепно. Теперь мы готовы смотреть наши воспоминания. — Ура! — Я смогу увидеть братьев совсем маленькими. Тэхён лучезарно довольно всем улыбнулся. — Ага, я тоже в безумном предвкушении, — омега пододвинул всех к себе поближе. — Ваш папа Чонгук при первом знакомстве посчитал, что я русал или принц… И решил поплавать со мной в море прямо в одежде. — Да-а-а?! — все дети смотрели так восхищённо. — Абсолютно, — Чонгук расплылся в улыбке и, наконец, включил экран огромного телевизора. Воспоминания так и летели одно за другим. Вот ещё совсем юные крохи впервые неуверенно встают на ножки, держась за кроватку. Причём первый поднимается Ликси, а Сону, не желая отставать, повторяет за братом и лучезарно улыбается папе Гу. «Тэхёни, нет, ну ты это видел? Сону настолько вредный, как сладкий сахарок, что сам встал сразу, — Чонгук смеётся, а на глазах наворачиваются слёзы. Он слегка хмурится и говорит: — Надо было всё-таки их не тигрятами звать, а как дядю Юнги сахаром. Ой, ужас! Не показывай это ему, а то прижучит. А вообще эти альфочки упёртые, как мы, поэтому статус наших сорванцов полностью оправдан». Тэхён с уже почти сонными детишками на руках смотрит на каждое видео с замиранием сердца. Осколки жизни постепенно склеиваются воедино с каждым новым кадром. Вот Хосок и Юнги очаровательно танцуют с их племяшками на ручках. «А-а-а-а, из-за этих милашек я ещё больше хочу детей. Юнги, мне кажется, это повод задуматься, — на эти слова альфа явно с усмешкой произносит: — Ты вроде и так не выползаешь из постели, — за что получает по макушке». «Айщ, придурь. Что скажете, милашки, готовы к тому, что в будущем у вас будет братик или сестрёнка?» «Дети радостно заголосили: Да-а-а-а-а!!!». Чонгук усмехнулся, прижимая доченьку к себе и тихо шепча Тэхёну: — Им явно стоит поучиться у нас в создании детей. Омега беззлобно засмеялся и так же тихо прошептал: — Балбес любимый, блин. Вот когда они заведут малышей, то ты ещё не раз припомнишь те дни, когда твой сон не тревожили уставшие родители. Чонгук вытянул губы в линию, а потом серьёзно сказал: — Я постараюсь сполна отплатить хёнам за их помощь, но и всей жизни не хватит, на самом деле. Тэхён, не задумываясь, добавил: — Тогда оплатим ещё и в другой, — видео закончилось и началось следующее. — Так, сокровища мои, это последнее, а дальше подарки и спать. Завтра тоже будет день. Успеем всё, тем более ваш папа Чонгуки уже придумал что-то интересное. Один из подпунктов плана — дельфинарий, — Тэхён заливисто захохотал из-за красивого заката глаз Чонгука. На экране показался альфа, и все утихли. «Сегодня твой день рождения, тигрёнок, поэтому наши альфочки сделали тебе кое-что, — камеру навели на Сону и Ликси, которым на вид было два с половиной годика. Они рисовали семью. Чонгук указал пальцем на русоволосого кудрявого человека из палочек, овалов и некоторых деталей и спросил: — А кто это такой красивый? — Папа Тэ! — Наш папа! — Да, — голос был наигранно воодушевлённый. — Уверен, ему очень понравится ваш подарок. Ну, я отойду и буду сидеть рядом. Если что, зовите, — Чонгук перевёл камеру на себя и, смахнув слезинку, широко улыбнулся. — Тэхёни, знаю, ты сейчас это смотришь и наверняка плачешь, но… Я нашёл тебя. Раз ты это видишь, значит, у нас всё получилось, поэтому лучше подари детям самые тёплые поцелуи и улыбнись, ведь так ты сияешь ещё ярче, моя звёздочка, — Чонгук поцеловал камеру и отключился». — А я помню этот рисунок! — Сону, непонятно откуда нашедший в себе море энергии, понёсся к шкафу, пока Чонгук зацеловывал мокрые щёчки Тэ. — Папа расстроился? — Ликси хмуро посмотрел на омегу. — Не волнуйся, ты долго помогал людям, но теперь будешь с нами всегда. Дженни, поняв, почему Ликси так сказал, стала подыгрывать легенде Чонгука. — Да! Теперь ты каждый день будешь с нами. — Конечно, родные. Я не расстроился, просто безумно счастлив, — к ним уже подбежал Сону и гордо показал рисунок. — Это тебе, пап. — Мы ещё Дженни нарисуем. — Точно! Тэхён взял в руки свой подарок и сквозь пелену слёз рассматривал каждый элемент прижимаясь к Чонгуку. — Это очень красиво. У нас с папой Гу тоже есть подарки. Сначала, если не против, отдадим Дженни, так как мы не смогли быть на её дне рождения из-за процедур. Вот, — Тэхён протянул ей миниатюрную шкатулку-шарманку, прямо как из мультфильма «Анастасия» и кулон-цветок с надписью «До встречи в Париже». У Дженни расширились зрачки. Ей было страшновато даже трогать этот подарок, но Чонгук, увидев заминку, решил тихонько помочь прийти в себя. Он надел золотое украшение на шею и, поправив волосы, достал зеркало, чтобы доченька посмотрела себя. — Нравится? Это, конечно, немного помпезно, но я настоял именно на золотом. Сразу скажу: вещи для того и созданы, чтобы ими пользоваться, порой даже ломать, создавая с ними историю, так что не бойся носить кулон. Дженни аккуратно провела ручкой по украшению и улыбнулась, глядя на своё отражение и шкатулку. — Вы запомнили… Я всего разок говорила, как восхищаюсь этим мультиком и что хотела бы подобное украшение со шкатулкой. Вы и правда запомнили, хотя я говорила об этом так давно. Да и к тому же этот подарок «без пользы». Обычно мне дарили одежду, тетрадки или нечто подобное. Тэхён усадил омегу к себе на коленки и, заводя шарманку, произнёс: — Милая, подарок уже полезный, если принёс тебе улыбку и тепло в сердце. Вот тебе он понравился? — Очень, — Дженни заворожённо смотрела на шкатулку. — Тогда он невероятно нужный. И, конечно, мы запомнили то, что тебе нравится. Иначе и быть не могло. Ты же нам дорога. Так что не переживай. Вот полетим мы однажды в Париж и включишь там эту мелодию. Будет здорово. Сону и Ликси тоже заинтересованно разглядывали шкатулку, в которой танцует пара. — Что ж, настало открыть вам большую тайну, — Чонгук на секунду замешкался. — Хотя, видя, какие тут все умные, я не удивлюсь, если вы уже всё знаете. Мы с папой Тэ так долго затягивали с вашим подарком, так как на улице ещё не было темно, зато теперь мы сможем всё хорошо рассмотреть. — Что именно, пап? Чонгук подошёл к балкону и раскрыл дверь, из которой выглядывал астрономический телескоп. — Будем смотреть на вселенную вместе. Тэхён сам выбирал подарок, и я даже ему не помогал. — Пф, эй, не бегайте без тапочек, — все перебрались на балкон. Дети по очереди заглядывали в прибор и искали разные небесные тела, но родители знали, что самые яркие звёздочки находятся на Земле. — Так во-о-от, драгоценные мои, секрет в том, что, смотря в небо, мы видим прошлое, — Тэхён улыбнулся на радостное ликование крошек и их по-детски искренним ослепительным искоркам в глазах. — Правда-правда? — Ликси задорно прыгал и никак не унимался. Чонгук чиркнул себе в голове пометку, что на сей раз дети такие шебушные не из-за него, поэтому от любимого ему не прилетит. Он проговорил: — Ага. Мы всегда видим прошлое, когда смотрим на звёздное небо. Но круче всего даже не это. Вы можете путешествовать во времени. — Как?! — тут помимо детей даже Тэхён засуетился, а потом тихо зашипел, и пока малыши отвлеклись, он прикусил открытую шею альфы. — Что ты ржёшь, крольчатинка? Расскажи, а. Не мучай любопытных детей. — Только их? — Если сейчас не скажешь, то укушу потом за место более интересное. Рассказывай давай. — Ладно-ладно, мы и правда можем путешествовать, но только в прошлое. Вот смотрите, если мы начнём вспоминать былые дни, то наше сознание перенесётся в далёкие-далёкие времена. До Тэхёна дошла чужая мысль. — Мы настоящие смотрим на себя через воспоминания. — Это так… Сложно, — Дженни сощурилась. — Получается, мы не в силах заглянуть в будущее. Нам подвластно только создать его самим. — Верно, моя умничка. Дженни взглянула вверх, на усыпанное звёздами прошлого небо и, обняв братьев, сказала: — Тогда давайте создадим такое же ослепительно прекрасное, как звёзды, будущее вместе! Я буду освещать и согревать вас, подобно солнцу, а вы — меня. И никто из вас больше никогда не исчезнет, не померкнет. Будем единым целым. Тэхён и Чонгук одновременно переглянулись и, присев на корточки, втянули расчувствовавшихся детей в свои согревающие объятия, гладили по волосам, целовали каждого в щёчки и приговаривали ласковые слова. Тэхёну повезло. Ему до бесконечности и вечности повезло с его семьёй. Однажды рискнув, он выбрал своих близких сам и оказался самым счастливым во всей вселенной. — Конечно, доченька. Спасибо каждому из вас, что смогли спасти мою душу, — Чонгук крепче прижал его и деток к себе. — Вместе нам подвластно всё. Ты не зря мне доверился. Всё, ладно, мои драгоценные, а то звёзды скоро начнут о нас шушукаться. Пора ложиться. И да, Дженни, мы все безумно тебя любим. Ты наше прошлое и настоящее, подарок от самой судьбы, поэтому и будущее мы создадим все вместе. My heart's on fire for your love, мои сокровища, — послышалось от альфы, так ласково, тихо и откровенно. Со всей любовью и нежностью в голосе. Он постарается сделать всё для своих любимых и защитить от бед. — My heart's on fire for your love, пап, — маленькие гении почти в унисон проговорили и убежали в кровать наперегонки под звонкий смех. Тэхён часто дышал от нескончаемого потока эмоций, адреналина и любви. — Мой Чонгуки-и, — он поцеловал его так чувственно, нежно, самозабвенно в вишнёвые мягкие губы, а затем прошептал: — My heart's on fire for your love, крольчонок. Я рад, что теперь мы сможем вместе петь колыбельные детям, ведь они, как маяк, будут выводить их из тьмы в прекрасные сновидения.