Бесстыжие кошмары

Кевин Болл ворочается в постели и покряхтывает. Как всегда голый, с членом наружу и хаотично обмотанный одеялом, вне зависимости от сезона и температуры воздуха в спальне. Кев вскрикивает: ему снится, как его давняя, верная, великолепная девушка Ви узнаёт, что формально он женат и, вроде бы, у него есть сын. Хотя, учитывая сумасбродность экс-возлюбленной Кева, мальчик может быть чьим угодно ребёнком, далеко не обязательно его. С чувством гадливости Кев ощупывает шрамы на своей мощной шее, оставшиеся после того, как когда-то эта самая супруга швыряла в него всё, что попадалось под руку во время скандалов. Шерил, к сожалению, всё ещё Болл — ужасный человек, такую «жуткую жёнушку» нарочно не придумаешь! Поэтому Кеву хочется пробудиться и обнаружить, что в его паспорте нет записи о браке с ней, и что это всего лишь галлюцинация или ночной кошмар. Вот только Кев знает, что однажды чудище-Шерил может найти его, и этому зигзагу судьбы он предпочитает вторжение враждебных марсиан на Землю. Тогда Кев вызвался бы добровольцем на фронт, Ви ждала бы своего героя дома, и это была бы совсем другая фантазия… Но инопланетяне к Кеву во сне не являются, а снится ему, что в раннем детстве родня вовсе не забывает его в продуктовом ларьке по трагическому стечению обстоятельств, после чего он, отбившийся от семьи беспризорник, растёт то с одними, то с другими приёмными родителями. Вполне благополучно растёт, на удивление. И всё же во сне родственники Кева оставляют его в том магазинчике умышленно, потому что его отец недавно почил, и, по сути, им нечем кормить маленького Кевина. Он силится воспроизвести в памяти свою настоящую фамилию и не может. Кев быстро сдаётся, ведь умница Ви не настаивает на браке, в отличие от её матушки, и в случае чего Ви наверняка устроила бы незатейливая фамилия «Болл». Однако, как именно ему жениться, если он уже состоит в браке, Кев не имеет ни малейшего представления. И на какой срок Ви отлучит Кева от их изумительного секса, прознав о существовании некой Шерил Болл, — тоже. Кев дико нервничает, ведь ожидание этой казни совершенно точно хуже самой казни. Как-то раз Кеву снится, что его чудесные каштановые локоны, так обожаемые Вероникой, перестают виться и тускнеют, после чего он лысеет, стареет, скукоживается, и сотрудники службы «911» водружают его хладный труп на носилки. Старушка Ви взахлёб рыдает на крыльце, пока её поддерживающе обнимает за плечи некогда миловидный полицейский Тони Маркович. «Дряхлый Казанова-пердун, этот своего не упустит! Точнее моего. Мало ему Фионы? Ну, уж хуй на рыло!», — думает Кев и назло Марковичу воскресает, пока Галлагеры не растащили из дома Боллов всю бытовую технику (под шумок, им же вечно чего-то не хватает!). Вероятно, этот ночной кошмар навеян вчерашним исчезновением с кухни Кева и Ви микроволновки и обнаружением её в руках у Карла Галлагера, убегающего от Фионы с криками «Чё сразу я?!» и «Йен к ним тоже шастает помыться, я видел!» О чрезмерной гостеприимности своей пассии, тайком разрешающей Галлагерам принимать у них душ, Кев узнаёт даже не из уст мелкого хулигана Карла, а чуть ранее, лёжа на спине в собственной постели. Раздвинув ноги и кончая от страпона Ви в своём анусе, когда замечает круглые глаза на раскрасневшемся конопатом лице Йена Галлагера, безмолвно застывшего на пороге спальни. Впрочем, так же Кеву становится очевидна и светло-синяя ориентация Йена. «Бедный пацан! В Саутсайде-то тебе туго придётся», — думает Кев, вообразив жизнь гея в напрочь гомофобной среде южного Чикаго и тут же забывает о своём озарении. Потому что лично ему от этой информации не холодно и не жарко.