Потерянный рай

            Девушка проснулась от настойчивого звона будильника. Уэнсдей протянула руку, чтобы выключить его, когда телефон упал на пол с громким стуком. Она издала стон и привстала, желая снова упасть в объятия хорошего сна, но работа не ждёт, да и месть должна стать холодным блюдом.       Черноволосая медленно и с недовольным ворчанием сползла с кровати, но когда ступни коснулись ледяного пола, то сон сняло как рукой. Девушка встала и посмотрела в зеркало, почти шугаясь собственного отражения. Да, три часа сна дали о себе знать и в очередной раз — Уэнсдей придётся воспользоваться тональным средством, которое она особо и не любила, но дело принципа, если ты не хочешь распугивать посетителей и собственных одногруппников с преподавателями.       Шаг за шагом. Девушка плелась по пустому коридору, наполненному приятным холодом. Кто там говорил, что осень — время депрессии и отчаяния? Она была готова опровергнуть каждое слово, ведь всегда обожала время, когда на улице полотном на землю падало золото. Его, конечно, нельзя было обменять на деньги или что-то более драгоценное, но Уэнсдей считала, что самое дорогое, что есть у человека — это он сам.       Аддамс пошла в ванную, перешагивая медленно, почти лениво, и слушая, как Энид напевает на кухне свою любимую песню, жаря двойной омлет и пританцовывая бёдрами в своей обтягивающей розовой футболке. Улыбка появилась на губах черноволосой, когда она зашла в ванную.        Ранняя пташка Эн.       Уэнсдей тщательно умылась холодной водой, чтобы привести себя в чувство. Пальцы опустились в источник пробуждения, наслаждаясь тем, как быстро немеют фаланги. Это было восхитительно. Сон граничил с реальностью, заставляя черноволосую улыбнуться и достать полотенца из шкафчика, чтобы принять душ. Всё было хорошо. Ничего не могло предвещать беды, пока девушка не вспомнила о той блондинке и случайно не повернула краник не туда. Да, теперь она не может отрицать, что холодная вода будоражит всё тело так, будто тебя бьют розгами.       Черноволосая пыталась отвлечь себя от этих мыслей, взяв в руки кондиционер для волос. Экономия экономией, но она хочет выглядеть как человек, а не как его подобие. Девушка нанесла его на всю длину волос и стала ждать, пока пройдёт пару минут. Возможно, сегодня день будет не такой уж и нервный, ведь кто знает, может, эта блондинка совершенно забыла о ней? Что на уме этих взрослых, когда они пытаются напугать подростков? Разве они сами не были такими же молодыми и жаждущими всего на свете? Аддамс пожала плечами. Она не знала ответ.       Девушка продолжала стоять под душем, под тёплыми струями воды, и просто наслаждаться. Она иногда подумывала над тем, чтобы перебраться в культуру хиппи, но также понимала, что атеист. Или она является сама для себя всевышним? Ответ был прямо перед носом, но она была ещё временно не готова в тому, чтобы бросать всё вот так просто, хотя ей очень хотелось. Ей ещё нет восемнадцати, да и родители не оценят такой импульсивный выбор. На их взгляд, деньги являлись самым главным в жизни, но Уэнсдей мечтала лишь об одном — свобода.       Свобода тела и души — вот желание вечно запертых.       Найти ключ и освободить себя, как когда-то освободила себя бедная Алиса.¹       Аддамс покинула душ и закуталась в привычный халат, прихватив с собой фен. Посушит на кухне под звон рок-н-ролла из колонки соседки и просто выпьет горький кофе, зная, что чёрный чай — является лучшим кофеином. Девушка никогда не изменяла своему выбору и никогда не будет. Изменять — низший поступок, но она является самым высшим существом этой жизни.        Когда она зашла на кухню, то Энид сразу обратила на неё внимание, пережёвывая приготовленный омлет с беконом. Уэнсдей села на стул, повесив мокрое полотенце на деревянную спинку и вставила шнур в розетку.       — Доброе утро, — произнесла Синклер с набитым ртом, улыбаясь. — Как спалось?       — Я не выспалась, но думаю, что сегодня это не такая уж и проблема, — девушка сделала глоток приготовленного кофе и помнила о Маркусе и женщине. Эти мысли не наталкивали её на что-то положительное, ведь в кафе нельзя притаскивать острые предметы.       — Думаешь о Маркусе? — поинтересовалась блондинка, запивая всё зеленым чаем. — Я тоже думала об этом всю ночь, но кажется, что если начать всё мягко, то будет не так уж и плохо. Ты же не собиралась притаскивать нож в кофейню, верно?       Аддамс улыбнулась и пожала плечами. Блондинка закатила глаза.       — Я, конечно, не думаю, что это хорошая идея, но дело твоё, садистка, — Энид вспомнила про случай с камнем и кинула на неё прищуренный взгляд. — У меня после вчерашнего до сих пор нога болит, знаешь ли, — она обиженно фыркнула.       — Приложи лёд. Должно помочь, — предложила Уэнсдей. — Да и тем более, не так уж и сильно я кинула. Не наговаривай давай, Эн. Будь бы это кирпич — я бы понимала, но камень — это ничто.       — Если бы ты кинула кирпич, думаю, он остался бы вместо моей ноги, — девушку передёрнуло. — Какая гадость!       — О, я задела мисс неженку, а? — черноволосая оголила два своих белых клыка и откусила бекон.       Блондинка наклонила голову набок и показала ей, улыбнувшись, средний палец.       Уэнсдей пригрозила, что отрежет его кухонным ножом, когда та будет спать.       Энид покинула квартиру первой, чтобы встретить Маркуса. У них, вроде, была договорённость, но Уэнсдей не особо вникала в диалог, пропустив многое мимо ушей. Она стала собираться: белая рубашка, брюки и накидка в чёрно-белый ромбик. Конечно, коричневый фартук закроет всю эту красоту, но она не обращала на это внимание. Когда Аддамс полностью собралась, она встала напротив зеркала и задала себе лишь один вопрос: «А хочу ли я?» И ушла, закрыв дверь.       На улице стояла прекрасная погода. После вчерашнего дождя вся земля была покрыта лужами и не стояла сильная жара. Уэнсдей обожала такую погоду. Она любила дождь, она любила грязь, она любила то, что люди считали отвратительным, но прохожие просто не замечали истинной красоты. После дождя радуга, а после луж на земле растут прекрасные цветы.       Девушка смотрела вперёд и уверенно шагала навстречу судьбе. Даже собравшийся густой туман не мешал этому. Просто дела вдох и выдох шаг за шагом. Назад пути нет, но она не собиралась останавливаться. Уэнсдей всегда была уверена в себе, лишь изредка её уверенность подбивалась какими-то сомнениями.       Изредка.       Когда в поле зрения показалась кофейня, девушка пошла быстрее. Что уже медлить? Даже если она захочет уйти, Энид всё равно найдёт её, даже если она провалится в ад. Это придавало некой уверенности.        Уэнсдей открыла дверь в кофейню. Та издала привычный звон, чем привлекла внимание блондинки. Синклер помахала ей. Черноволосая улыбнулась и прошла за стойку, чтобы надеть привычный фартук и открыть кассу, чтобы пересчитать деньги. Они были на месте и Маркус тоже. Сомнений стало ещё сильнее, но всё это перебил ещё один незначительный звон. Ранний посетитель? Было удивительно. Обычно, это означало, что сегодня будет продуктивный день и выручка повысится раза в два. Аддамс сразу прикинула привычную улыбку и вышла из-за стойки, чтобы подойти к клиенту.        Латте и пончик, покрытый шоколадной глазурью.       В этот раз, Уэнсдей не тошнило, а лишь наоборот — что-то даже радовало. Девушка быстро исполнила заказ и получила небольшие чаевые и комплимент. Это, конечно, не приветствовалось в заведении, но пока директор отмывает грязные деньги — этого правила не существует. Спустя пару минут, следом зашёл ещё один посетитель и ещё, да так много, чтобы были задействованы все: Энид, Маркус и Уэнсдей — то и делали, что покидали стойку, а потом возвращались к ней уже с новым заказом. И откуда такой внезапный порыв? Они не удивляться, если скоро примут ещё одного официанта.       Обслуживая посетителей, Энид и Уэнсдей забыли об Маркусе. Плевать хотели на те деньги, которые он украл. Самое главное, показать ему, где его место, а там, возможно, он и сам уволиться. Они хотели провести этот некий обряд, когда будет пересменка. В это время обычно мало народу, а если они пропадут на пару минут в кладовке — то их никто не заметит.        Они считались лишними людьми в обществе.       Не то, чтобы этот факт их огорчал. Энид привыкла работать в различных забегаловках, потому что, мать не давала ей карманных денег, обосновываясь тем, что она достаточна взрослая, чтобы обеспечивать себя сама и запрещала делать это отцу. Синклер любила его и чтобы не доставлять проблем, ушла из дома, когда ей едва исполнилось семнадцать. С тех пор, она сама себя хозяйка. Но, к сожалению, люди привыкли считать себя королями, когда видели кого-то ниже своего статуса. Были случаи, когда клиент позволял себе лишнего в адрес Уэнсдей или Энид, но им пришлось терпеть, чтобы не потерять работу. Даже та блондинка — была тому ярким примером. Не сильным, но примером.       Печально.       Несомненно.       Уэнсдей ушла за барную стойку и тяжело вздохнула. Сегодня людей больше, а значит и сил на учебу останется меньше. Может, взять выходной? Она считалась отличницей, поэтому, от одного выходного — её стипендия не пропадёт. Девушка позвонила декану и сообщила, что плохо себя чувствует. На удивление, он сам лично предложил ей взять выходной на целую неделю, зная, что та работает практически не покладая рук. Аддамс поняла, что в мире ещё остались добрые люди, но этим предложением она воспользуется немного позже.       Она отложила телефон обратно в фартук. Часы показывали ровно одиннадцать утра. Такая правда, что время летит слишком быстро и мы успеваем сделать слишком мало. Черноволосая услышала звон двери и что-то засосало под ложечкой. Без сомнения, что её интуиция никогда не ошибалась и когда Уэнсдей повернулась, то заметила пряди белых, слегка седых, волос.       Аддамс назвала бы её Белоснежкой, но у той были чёрные волосы. У этой же, была чёрная душа.       Злая королева.       Студентка посмотрела на Энид и та, сразу поняла по её испуганному взгляду, что женщина о которой она говорила, сидит в кафе и ожидает, пока к ней подойдут. Синклер первая предприняла попытку получить заказ, но та отмахнулась рукой и приказала, чтобы ей предоставили другого официанта. Маркус тоже не остался в стороне: его соблазнительная улыбка чеширского кота должна была помочь, но женщина видимо, была не столь падшей, чтобы вестись на такое. Уэнсдей знала, кого именно она ждёт и поэтому, вышла из тени. Та, в свою очередь, одарила её безумной улыбкой.       Точно злая королева.       Девушка подошла ближе, держа в руках привычный белый блокнот и ручку. Черноволосая сморщила нос, когда почуяла приторно-сладкий запах духов. Долгожданная гостья явно заметила недовольство, судя по тому, что её улыбка стала ещё коварнее, чем ранее.       — Что будете заказывать? — спросила Уэнсдей, улыбаясь. Конечно, улыбка не была настоящей, но Уэнсдей было глубоко плевать. Самое главное улыбаться и нести лишь позитив — это написано в их правилах.       — То, что и вчера, — ответила женщина, откинувшись на стул. — И быстрее, я не намерена ждать, — добавила она, кинув на неё орлиный прищур.       — Да, конечно, — выдавила студентка, желая воткнуть ей ручку в шею. — Ожидайте пару минут и я принесу ваш заказ.       Аддамс чувствовала, как кипит кровь в венах. Она подавила в себе желание плюнуть ей в кофе. Вдруг, у этой женщины будут уж слишком хорошие вкусовые рецепторы и она сразу определит, где тут кофе, а где подарок от официанта. Девушка взяла поднос, поставила туда напиток и десерт. Вдох, выдох, дело пяти секунд или чуть-чуть больше. Просто поставить и уйти. Или остаться, подождать, пока она закажет что-нибудь ещё? Она же убьёт, верно? Уэнсдей чувствовала этот взгляд голубых огней, которые искали её за стойкой. Когда она вышла в зал, то глаза блондинки вспыхнули ещё сильнее, будто она наслаждалась страхом, исходящим от студентки.       — Вот ваш заказ, — черноволосая поставила поднос на стол, потом следом тыквенный кофе и клубничный кекс. — Приятного аппетита.       — А у тебя довольно хорошая память, — подметила женщина, когда заметила свой любимый напиток и десерт. — Похвально.       — Спасибо, — ответила Аддамс, делая шаг назад и прижав поднос к груди. Его железное ребро упиралось ей прямо в кости. — Будете заказывать что-нибудь ещё?       — Нет. На этом всё. Я позову, когда понадобится принести счёт, — она махнула рукой, отгоняя её так, как отгоняют мух от сладкого.       Девушка почувствовала, как что-то отлегло от сердца. Возможно, она была слишком напугана. Как говорят: у страха глаза велики и Аддамс не стала этого отрицать, когда пропала в темноте, поставив поднос и медленно сползла по стене, держась за ткань на сердце и пытаясь её стянуть. Её соседка тут же подбежала к ней и села рядом, положив руку на плечо.       — Как всё прошло? — спросила Энид волнующимся голосом. Её голубые глаза были наполнены больше переживанием, чем испугом. — Ты вся бледная, Уэн. Тебе плохо?        Девушка помотала головой.       — Нет, всё хорошо. Она заказала то, что заказывала вчера: тыквенный кофе и клубничный кекс. Просто я слишком переволновалась, знаешь же, бывает такое, — Аддамс не переставала тяжело дышать. В самом деле, просто не могла поверить тому, что всё так легко закончилось. — Думаю, она сейчас сделает пару фоточек и уйдет отсюда.       — Будем надеяться вместе. Смотря на неё, у меня в желудке всё скручивается. Она как… Снежная королева! — воскликнула Энид, неожиданно взмахнув руками, заставив соседку дёрнуться от неожиданности. — Ведь, помнишь сказку про Кая и Герду?       — Я раньше любила эту сказку. Всегда была огорчена тем, что её победили. Такая великая и статная женщина и двое детей. Такая несправедливость, — Уэнсдей наклонила голову вбок и представила себе, как её заморозят где-нибудь посреди улицы и она будет навечно заточена во льдах. — Жаль конечно, что в реальности такое не работает. Я бы хотела, чтобы меня забрали в ледяное царство.       — Эй, ты пока мне тут нужна, — Энид слегка ударила её кулачком по плечу, заставив смеяться. — Ладно, посиди пока здесь, а я пойду к Маркусу.       — Кстати, Маркус… Я пойду с тобой.       — Ты же не убьёшь его, верно? — блондинка подняла левую бровь, вопросительно наклонив голову.       — Просто проведу профилактическую беседу, а ты подождёшь за дверью.       — Я тебе не верю.       — Я знаю, — Уэнсдей улыбнулась и поднялась с пола, подав ей руку. — Но лучше так, чем никак.       Блондинка просто кивнула, стараясь отогнать от себя плохие мысли. Получалось плохо.        Когда они вернулись на общее место, называя это небольшим убежищем — небольшая комнатка в глубине здания — Уэнсдей попросила Маркуса помочь поднять ей некие коробки и перетащить их в другое месте. Парень согласился, а Энид в это время кусала ногти на руках, чтобы не пойти за ними и не вытащить Уэнсдей, когда та предпримет попытки. Маркус зашёл в комнату, смотря на пол и не понимая, откуда Уэнсдей могла вообразить, что тут есть какие-то коробки. Тут даже крысы не водятся, что уж говорить о чём-то другом. Когда он обернулся, то девушка зажала его у стены, прижимая острый ключ к шее и сильно надавливая, наблюдая страх в его глазах.       — Отвечай, ублюдок, куда ты дел деньги с кассы? — прошипела Уэнсдей, продолжая вдавливать его в стенку. Он хоть и имел преимущество в росте, но ключ — давал куда больше.       — Я… Я не понимаю о чём ты говоришь, Уэнсдей! Я ничего не брал! — вскрикнул Маркус, зажмурившись от страха.       — Не ври мне. Я чую лжецов за километр, а от тебя… Даже говорить о не буду, — остриё сильнее надавило на кожу. — Если на твою кражу найдется вразумительное объяснение, я, может, и не проткну тебе шею — отвечай.       В его глазах можно было видеть страх и раскаяние. Уэнсдей могла лишь предполагать, что он собирается придумывать какую-то историю, чтобы оправдать себя, но следующие, что он сказал, заставил черноволосую в этом усомнится:       — Вчера вечером мне позвонили с больницы и сообщили, что моя младшая сестра попала в больницу и нужны были деньги. Я не смог дозвониться до матери, чтобы она перекинула деньги на мой счёт или ей было всё равно на это. Я решил, что если возьму деньги из кассы, то их пропажу никто не заметит, — парень неожиданно заплакал, но Уэнсдей не отступала. Она не верила слезам. Даже своим собственным. — Я прошёл через чёрный ход, когда Энид ушла домой, оставив мне ключи, но потом дверь заклинило и мне пришлось бежать через главный. Я избегал обзора камер, старался, чтобы меня не заметили. Я знаю, что слишком торопился. Я не нашёл ключи и пытался их найти, но потом просто убежал, надеясь, что сюда больше никто не придёт. Я думал, что из-за наступающего дождя вырубят свет и не стал возвращаться потом, чтобы его выключить и закрыть дверь, когда обнаружил, что ключи лежали на дне рюкзака. Я провёл эту ночь с сестрой в детском отделении. Она боялась. Я не мог её оставить.       На мгновение, Уэнсдей вспомнила про своего брата Пагсли, который вечно чего-то боялся. Девушка отступила назад, но всё равно была на стрёме, готовясь к тому, если дело перейдёт на драку. Парень опустился на колени, закрыть глаза рукой и тихо плакал.       — Откуда мне знать, что ты не лжёшь? — спросила девушка, чтобы до конца убедиться в том, что он не лжёт.       Маркус достал разбитый телефон из кармана и открыл банковский счёт, чтобы показать Аддамс, что последние деньги от закинул на счёт больницы. Черноволосая стала внимательно изучать, чтобы убедиться, что это не подделка. Спустя пару минут, она просто кивнула и протянула телефон обратно ему.       — Ладно, такое можно и простить, — Уэнсдей махнула рукой.       — Я верну все деньги в кассу, когда они у меня появятся, — пообещал он. — Я не хотел вас разочаровывать, но у меня не было выбора. Простите, если сможете.       — Верни ключи от кафе, — потребовала Аддамс. Парень отдал ей их без всякого сопротивления. — Мы с Энид вложили свои деньги в твою кассу и когда они у тебя появится — отдашь нам, понятно?       — Да, хорошо. Спасибо.       Уэнсдей просто кивнула и вышла из комнаты. На самом деле, она и не знала, что у Маркуса были какие-то проблемы. Он выглядел таким жизнерадостным парнем с русыми волосами и веснушками, на которого запала половина района. Она даже не знала, что у него есть младшая сестра. Он никогда не рассказывал о своей жизни. Черноволосая помотала головой. Ей сейчас не время задумываться о других проблемах, когда своих и так по горло. Она встала за стойку, когда блондинка подняла руку и подозвала её.       Уэнсдей совершенно забыла о злой королеве.        Она тяжело вздохнула, думая, что блондинка попросит лишь счёт, но женщина явно строила на неё другие планы, особенно, что она так неожиданно пропала с другим официантом на такое долгое время.       — Что я говорила об озабоченных подростках? — спросила она, стуча накрашенными ногтями по столу.       — Я не понимаю о чём вы говорите. Если вы хотите обвинить меня в чём-то, то ваши обвинения ложны, — отрезала её черноволосая. Чёрные глаза наполнились злобой.       — Нет, что ты, я всё прекрасно понимаю: переходный возраст, все дела, но не думаю, что такие вещи надо делать прямо на работе, верно? — блондинка продолжала давить на неё, но Уэнсдей старалась сохранять спокойствие, как её учила Мэрилин: представь, что прямо сейчас ты отрежешь руку этому человеку и тебе станет легче.       — Возможно, вы и правы, — согласилась Аддамс, кивнул головой. — Но мне жаль, что ваш мозг способен лишь на то, чтобы предположить, что два незначительно юных подростка только и могут, что сношаться там, где им захочется. Вы так мало читаете или только и делаете, что сами сношаетесь там, где вам захочется?       Блондинка смотрела на неё, а потом улыбнулась и похлопала в ладони, привлекая внимание остальных посетителей.       — Браво! — крикнула она, не отрывая взгляд от студентки. — Я восхищена, что тут работают такие образованные люди! — но потом она понизила тон и практически зашептала, что это могла услышать только Уэнсдей. — Дай мне неделю и я отрежу твой говорливый язычок, юная леди.       — Если у вас хватит смелости, — Уэнсдей не обращала внимание на других поситителей. Они не знали суть этого диалога, поэтому, наверное подумали, что блондинка говорит правду и стали лишь хлопать, чтобы подбодрить публику. — Вам принести счёт или будете заказывать что-то ещё?       — Думаю, на этом всё. Счёт, пожалуйста, — последнее слово было протиснуто сквозь белоснежные зубы. Уэнсдей поняла, что в этом раунде она одержала победу.       Девушка радостная ушла за стойку, чтобы взять расчётницу и положила туда чек. Её соседка металась в это время туда-сюда, сгорая от нетерпения и волнения, что произошло в зале. Черноволосая выглядела спокойной: раз эта женщина хочет развязать войну, то Уэнсдей обязательно примет в этом участие и выйдет оттуда победителем.       Злая королева проиграла Белоснежке.       Какая ирония судьбы.        Девушка положила счёт на стол, пока блондинка расплачивалась. Уэнсдей даже не заметила, как женщина достала небольшой листочек бумаги и что-то написала, вложив это между кожаными страницами.       — Благодарю за тёплый приём, — радостно произнесла блондинка, словно ничего такого и не было ранее. — Обязательно приду ещё.       — Будем вас ждать, — ответила Аддамс полная сарказма и помахала ей рукой.       Женщина взглянула на неё ещё раз и покинула кофейню. Уэнсдей подошла к кассе, чтобы убрать деньги. Её смена закончилась. Теперь она может идти домой и просто лечь спать, забыв обо всём на свете. Когда она открыла расчетницу, то оттуда упала записка. Девушка хотела её прочитать, как вдруг почувствовала, что сзади кто-то идёт. Быстро убрав листочек в карман брюк, она увидела Энид, которая выглядела так, будто её пытали всё это время.       — Что у вас там произошло? — спросила Синклер. — Такое ощущение, будто там Оскар выдавали. Никогда так шумно не было.       — Да просто эта дамочка возомнила себя богиней. Я решила немного её приструнить.       — И она даже не попросила книгу жалоб? — блондинка удивилась.       — Обещала отрезать мне язык только, но не думаю, что у неё это получится, — Уэнсдей развязала фартук. — За такое сажают, а в тюрьме она не выживет. Слишком ухоженная для таких отбитых мест.       — Да у вас прям вражда. И как тебе только удается найти врагов за такое короткое время, Уэн?       — Не могу дать точный ответ. Просто… Бывает и всё, — она пожала плечами. — Ладно, я пойду домой. С Маркусом мы уже разобрались.       — Да, он мне всё рассказал. Жаль, конечно, его сестру, но я ему теперь не доверяю.       — И правильно. Не советую кому-то доверять в этой жизни. Все люди гнилые и жалкие.       — Возможно, ты и права, — Энид грустно вздохнула. Усталость берёт своё. — Ладно, отдохни хорошенько. Ты заслужила.       — Тебе тоже удачи. Надеюсь, не притянешь к себе таких людей, как она, — Уэнсдей ударила её кулачком по плечу. — Удачи, Эн.       Блондинка улыбнулась.       Когда девушка покинула кафе, она почувствовала облегчение. Теперь она понимала правила игры и не хотела проигрывать в этой битве. Не для того её мама растила воином, чтобы сдаваться. Уэнсдей направилась домой, по пути зайдя в магазин, чтобы прикупить что-нибудь сладкое.       Дома было хорошо. Энид оставила открытый балкон и в комнатах приятно похолодало. Уэнсдей переоделась в привычную чёрную футболку и шорты, заварила себе покушать лапшу быстрого приготовления. Не так изысканно, как у Синклер, но тоже пойдёт. Усталось и стресс — вот причина всех болезней. Черноволосая заварила чёрный чай и принялась обедать, чтобы желудок не был пустым. Как учила Мэрилин: надо кушать всегда, даже если нет сил. На голодный желудок ничего не сделаешь, пора запомнить.        Святая женщина.       Когда девушка направилась в спальню, она вспомнила про записку. Совершенно из головы вылетело! Достав брюки из шкафа, она засунула руку в карман и вытащила листочек. Потом удобно легла на кровать, распуская волосы и принялась читать, что же написала это назойливая женщина. Идеальным почерком были обращены к ней буквы:

«Благодарю за столь изысканную сценку. Я была восхищена, когда ты рискнула ответить мне, но знай, юная леди, я не сдаюсь легко и просто»

      Уэнсдей усмехнулась. Она и правда думала, что сможет одолеть её голыми руками? Единственный компромат, который есть у этой женщины — это открытое кафе и больше ничего. Возможно, только имя, которое написано на бейджике. Девушка легла на бок, перечитывая записку и вдумываясь в каждое слово. Какой женщине, особенно, если она такая уважаемая в местных кругах, понадобится шантажировать подростка? Если есть деньги, это не значит, что надо измываться над бедными людьми. Уэнсдей со злости сжала листок и швырнула его в стенку. В последний момент она заметила небольшой знак, который ранее приняла за кляксу.       Подпись в виде буквы Л и У.       Злая королева теперь не является такой конфиденциальной. Это порадовало Аддамс и заставило проглотить скопившуюся злость.       Л и У — до боли знакомые инициалы, поняла она и осознала, что видела их где-то, но только не может сказать, где точно. Город большой, а она побывала только в некоторых местах и то, не так долго, как хотелось бы. Возможно, где-то в газетах или на постерах на границе города.       Уэнсдей теперь намерена узнать, кем на самом деле является эта назойливая женщина. Ведь, не все люди могут скрыть себя, правда?