Потерянный рай

      Девчонка мирно спала на заднем сиденье, укрытая тёплым пледом и переодетая в новую одежду, которую Уимс позаботилась купить ещё до их отъезда. У неё была хорошая память, и было несложно запомнить размер её одежды. Они не поехали домой: кружили вокруг да около, не зная, куда можно завернуть и остановиться. Лариса всё ещё думала, что это будет неправильным решением возвращать её туда, откуда всё и началось, в её же квартиру. Блондинка сходила с ума от безысходности: её слёзы высохли на щеках, но нижняя губа продолжала болеть и пульсировать, когда зубы постоянно терзали её от нервов и раздумий. Женщина крепко держала руль, стараясь объезжать кочки, чтобы не разбудить Уэнсдей, которая что-то начала бурчать себе под нос, ворочаясь на сиденье и скидывая с себя плед. Бедная всё ещё находилась в состоянии шока и постоянно звала Мэрилин, которая так и не приходила на её беспомощный зов. Лариса продолжала болезненно молчать, иногда заостряя внимание на зеркале заднего вида. Блондинка решила глянуть на карте, где есть поблизости кафе, зная, что обе сейчас голодные и до ужаса уставшие. Когда телефон нашёл что-то подходящее, то она сразу же сменила маршрут, плавно развернув машину и уверенно нажимая на газ. Уэнсдей проснулась, протирая глаза ладонями.       — Мы ещё не дома? — сонно прошептала черноволосая, оглядываясь по сторонам. — Куда мы едем? — она тут же встревожилась, когда несколько секунд не получала ответа. — Не молчите! — громче произнесла Уэнсдей.       Уимс тут же тряхнула головой, отвлекаясь от тумана в голове.       — В кафе, — оповестила женщина, тогда девушка успокоилась, тяжело выдохнув и прикоснувшись пальцами к ямочке между грудями. Видимо, кончик каблука оставил жестокий след. — Ты голодна? — Уимс посмотрела в зеркало: длинные волосы перекрывали усталое лицо, когда девушка тут же их убрала, скрепляя чёрной резинкой.       — Кажется, что голодна, — студентка положила ладонь на живот, когда тот тут же заворчал, отдавая вибрацией на её ладони. — Голодна… — повторила Уэнсдей, но уже тише так, что блондинка уже и не услышала. — Ужасно голодна…       — Минут через пятнадцать будем на месте, — лишь ответила Лариса. — Тебе нужно что-нибудь? — она и правда волновалась. Холодная кровь бежала по венам, отравляя здравый рассудок или же её совесть, которая совсем замучилась от произошедшего. — Мы можем заехать в магазин. Там по пути можно остановиться.       — Влажные салфетки и вода. Это всё, — сказала Аддамс. Женщина лишь кивнула, открыла бардачок, достала пачку влажных салфеток, параллельно дотягиваясь до бутылки с водой, которая стояла в специальном отсеке. — Спасибо, — девушка тут же взяла в дрожащие руки, что просила.       И совесть Ларису стала пожирать сильнее, чем она могла себе представить. Словно паразит, который разрушает нервную систему, оставляя лишь крошки. Студентка мгновенно опустошила бутылку: жажда мучила, царапая горло изнутри, а затем вырвался хриплый кашель. Уимс обеспокоенно посмотрела назад. Видимо, просто подавилась. Когда первое, что волновало Аддамс осталось позади, она достала влажные салфетки и медленно собрала грязь с лица и ладоней, а следом и с шеи. Когда девушка закончила, то прижалась к сиденью. Блондинка различила первые признаки лихорадки в теле студентки.       — Голова болит… — жалобно произнесла черноволосая, прижимая холодные пальцы к вискам, чтобы немного успокоить пульсацию под кожей. — Вы, случайно, не ударили меня, пока укладывали? Случайно, - она показала в кавычках.       — Нет, не переживай. С девушками у меня особые отношения, — блондинка хотела разрядить обстановку, но хмурое лицо студентки явно выражало, что ей было не до шуток. — У тебя, видимо, началась лихорадка, — женщина затормозила на парковке, когда Уэнсдей увидела небольшое здание в молочных тонах. — Не думаю, что будет лучшим решением заходить внутрь кафе. Это может усугубить состояние.       — И что вы предлагаете? — она хотела подняться, но руки соскальзывали, и от усталости девушка снова опустилась на сиденье. — Оставите меня тут, а потом куда-нибудь пропадёте? — должно было быть, она хотела сказать это со злостью, но кашель снова вырвался наружу. — Между прочим, это ваша вина, что я сейчас в таком состоянии, з-л-а-я к-о-р-о-л-е-в-а, — передразнила Уэнсдей, заворачиваясь в плед.       — Слушай, я понимаю, что сейчас могу показаться монстром или убийцей в твоих глазах, но давай договоримся, когда ты поешь и придёшь в более нормальное состояние, то мы обсудим все волнующие вопросы, хорошо? — блондинка торговалась не из-за того, что ей было выгодно состояние Аддамс, а из-за того, что она волновалась. — Пожалуйста, ангел. Я клянусь, что не оставлю тебя тут: просто возьму еду навынос и вернусь.       — Я вам не верю, — отрезала студентка, когда дрожь в теле начала усиливаться. — К чему привело моё доверие по отношению к вам? Я чувствую себя так, будто мне воткнули нож в спину, да что там, целый топор, мать его! Хотя нет, погодите, это же был ваш каблук! Вот это да, правда? — издевалась студентка, сама того не понимая. Ей нужны были ответы. — Надеюсь, что это был последний раз, когда наши с вами пути пересеклись в этом мире!       — Я правда чувствую себя ужасно, что поступила так с тобой, Уэнсдей, — начала Уимс, отстегивая ремень и позволяя себе самой вжаться в водительское сидение, чтобы скрыть дрожь в теле. Только у неё не было температуры в отличие от девушки. — Но пойми: ты не знаешь всей ситуации, которая произошла за твоей спиной.       — Так расскажите мне! — умоляла она почти криком, срывая охрипший голос. — Я не могу больше ждать: я хочу знать, почему вы со мной так поступили. Почему заставили почувствовать, будто я и правда вам не нужна, Лариса Уимс?       Женщина тяжело выдохнула. Да, это было странно, до жути её пугало, но за то время, когда она выполняла поставленную миссию, у неё выработались чувства по отношению к девчонке. Это нельзя было назвать любовью с первых секунд. Это было… было, как первые распустившиеся лепестки сакуры или когда слепой человек впервые видит этот мир: что-то познаёт и наслаждается этим, но не прикасается. Уимс знала, что это неправильно и грязно. Её душа покрыта мраком и давно горит в аду за те действия, которые она совершила на земле. Но Уэнсдей знала, что тут что-то не так: не будет обычный человек оберегать её, но Лариса… Лариса сделает это, даже если будет отвергнута самой девушкой.       — Послушай, ангел, — женщина закрыла глаза и втянула воздух, которого оказалось категорически мало. — Это сложная ситуация, и мне жаль, что тебе довелось такое пережить, но человек, который заказал тебя, он… — и она не могла подобрать подходящих слов, но ей надо было пересилить себя. — Он учёный: проводил закрытые эксперименты над людьми, а трупы утилизировал на неизвестных местностях, которые давно считались заброшенными. Он давно изучал тебя: каждую деталь твоей жизни, каждое маленькое изменение, которое происходило в твоей повседневности — всё записывал в блокнот. Я не могу сказать тебе полных подробностей: я и сама их толком не знаю, — Уимс слабо улыбнулась, хотя нет, это даже не было похоже на улыбку — рефлекс. — И если бы я сказала тебе подыграть, он бы увидел это через камеру, которую прикрепил к вашему директору. Меня бы убили, а тебя… — и она снова замолчала. — Прости, — Лариса знала, что этих слов недостаточно. — Но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Просто ситуация слишком сложная, чтобы дать ей точную формулировку. Наша с тобой встреча произошла слишком быстро и неожиданно, а про остальное мы совсем забыли. Мне жаль, что я с тобой так поступила… мне очень жаль, Уэнсдей. И если ты хочешь, я могу сейчас же отвезти тебя домой и на этом наши пути разойдутся.       Уэнсдей молчала, но блондинка видела через зеркало, как она снова начинала плакать, а лихорадка лишь усугубляла ситуацию, когда кашель сильно травмировал её грудную клетку. Девушка прижала ладонь к губам, чтобы приглушить его, но Уимс обернулась через сиденье и аккуратно отодвинула ладонь от её губ, протянув платочек, который хранила для особых случаев. Уэнсдей приняла его, слегка сжав руку женщины, когда боль в груди усилилась. И почему-то совершенно не хотела её отпускать.       — Мне жаль, — только произнесла Аддамс с громким всхлипом и отчаяньем. — Я никогда не считала вас плохим человеком, но… — Аддамс замолкла: кашель снова прервал что-то важное. — Но слишком много всего произошло за эти дни. Мой мозг отказывается принимать истину, и я устала. Очень устала. Просто понимаете, когда я не знаю, что происходит за моей спиной, это заставляет меня злиться и… мне жаль, мне так жаль. Вы же совершенно не виноваты, злая королева, — девушка подняла взгляд. — Извините, что я наговорила вам столько гадостей.       — Всё хорошо. Всё уже позади, Уэнсдей. Теперь я не буду появляться в твоей жизни, как ты и хотела. Просто сделаем последние шаги вместе и я исчезну, — женщина говорила это сквозь зубы, сжимая ткань брюк в кулак, чтобы не растерзать ладонь собственными ногтями.       — Это неправда, — тут же призналась Уэнсдей, но не решалась поднять взгляд. — Это такая скверная ложь, что меня саму тошнит от того, что я сказала, — девушка издала нервный смешок и снова прижала платочек к губам. — Между нами ещё слишком много недопониманий, злая королева, и я не смогу отпустить вас, даже не сделав вас своим другом.       — И что ты предлагаешь? — блондинка слабо улыбнулась. — Хочешь привести меня куда-нибудь, а потом убить? — на самом деле, это было сказано всерьёз. Уимс не могла понять перемену в настроении студентки, ведь та, скорее всего, её ещё не простила.       — Не хотите прогуляться? — предложила черноволосая, вытянув руки, как мартовский кот лапы, и облокотилась на бардачок. Её болезненный вид заставил женщину подавить в себе болезненный всхлип. — Или сходить куда-нибудь? Вот вы, злая королева, куда больше всего любите ходить? — кажется, Лариса осознала, что получила быстрое раскаяние только благодаря тому, что, скорее всего, у бедной Аддамс поднялась высокая температура.       — Не думаю, что в таком состоянии тебе можно сейчас гулять. Отдых будет лучшим решением, юная леди, — женщина приложила ладонь к её лбу и осеклась, когда поняла, что он слишком горячий. — Тебе надо отдохнуть, — тут же серьёзно сказала Уимс, когда девушка улыбнулась, позволяя своему телу скользить по мягкой поверхности и положить голову на бедро женщины. — Юная леди, тебе нужно перебраться на заднее сиденье и отдохнуть. Ты меня слышишь?       — Отдых у вас в квартире? — неосознанно говорила черноволосая, прижимаясь щекой к чему-то холодному. Она и сама толком не разбирала, что это, и, кажется, Лариса поняла. Тело женщины всегда было холодным, а благодаря тому, что кондиционер в машине был выключен, бедная Уэнсдей искала что-то, что помогло бы охладиться.       — Я могу отвезти тебя к Мэрилин или Энид, — Уимс аккуратно опустила руку и нажала на спуск сиденья, чтобы не потревожить почти спящую девушку. — Или куда ты хочешь, чтобы я тебя отвезла? — переднее сиденье коснулось заднего.       — А если я скажу, что хочу пожить у вас? — сонно пробормотала черноволосая, нехотя приподнимаясь, чтобы взобраться на женщину больше и снова прижаться к чему-то холодному.       — Тогда это примет неожиданный поворот событий, — рассмеялась Уимс и замолчала, когда девушка одним резким движением забралась ей на грудь и легла, руки комочком покоились около собственной груди, а ноги продолжали болтаться внизу.       — А вы их любите? — Уэнсдей почти засыпала, но продолжала вести диалог, опуская пальцы на ткань одежды блондинки и начиная медленно водить круги.       — Неожиданные повороты событий? — женщина запустила руки в тёмные волосы и нащупала там резинку, медленно стягивая её с прядей, чтобы уменьшить давление на голову.       — Да, — Уэнсдей снова закашляла, но в этот раз тише. — Вы их любите? — девушка пыталась упереться ногами, чтобы не упасть, а лишь приподняться.       — С ними лучше живётся. Думаю, что я не смогу дать отрицательный ответ им или тебе, — Уимс нежно обняла её, не позволяя телу скатится вниз, и прижала к себе.       — А вы сами не против?       — А почему я должна быть против? — Лариса улыбнулась, убирая пряди волос с девичьего лица, чтобы Уэнсдей не было жарко.       — Есть много причин, по которым вы можете просто взять и выгнать меня… — она зевнула.       — Мне кажется, в нашей ситуации должно быть наоборот… — но в этот раз она ответа не получила. — Спи, ангел, скоро всё будет хорошо, — губы прикоснулись к макушке.       Женщина решила, что заходить в кафе сейчас будет не лучшим решением. В случае чего она просто сделает доставку на дом и накормит девчонку, чтобы та набралась сил и выползла из этой ямы. Да и аптек тут оказывается совершенно нет, чтобы купить жаропонижающее и прочие лекарства. Блондинка открыла дверь, крепко обвивая тело девушки руками, и вышла на улицу. Уэнсдей невольно замычала, пряча лицо в изгибе её шеи, когда ветер стал хлестать их обеих. И когда он только успел подняться? Уимс медленно и нежно уложила Аддамс на заднее сиденье, доставая холодную влажную салфетку, чтобы протереть ей лицо от пота. Девушка говорила во сне, но Лариса старалась сосредоточиться на действии, чтобы помочь ей, когда следующее, что сказала болезненная студентка, заставило её уронить салфетку на пол:       Злая королева, вы же… не оставите меня, верно?       Уимс сжала губы. Брошенная салфетка осталась лежать на резиновых ковриках — женщина взяла другую и намочила холодной водой из бутылки, положив девушке на лоб. Уэнсдей снова заснула, но только крепче, и теперь Лариса могла спокойно сесть за руль и увезти её в более безопасное место. Этим безопасным местом стала её вторая квартира, в разы меньше предыдущей, но там было намного теплее, и находилась она намного ближе. Женщина теперь ехала быстрее, но так же аккуратно и часто оглядывалась назад, чтобы убедиться в том, что с девчонкой всё хорошо: та крепко спала, что-то бурчала себе под нос и крепко сжимала плед, иногда оттягивая его вперёд, чтобы стянуть и оголить спину. Редкие приступы кашля прерывисто били по её грудной клетке, но в отличие от трезвого состояния, сон немного смягчил происходящее. Блондинка тяжело выдохнула: ком встал где-то в горле и намеревался выскочить, забрав с собой сердце и остальные жизнетворные органы. Она не отрицала того, что её тошнило от нервов или из-за того, что у неё была задержка. Возможно, Лариса была просто голодна, ведь кроме кофе с утра в её организм ничего не поступало.       Женщина завернула на дорогу, которая вела прямо к её другой квартире. Лесопосадка заполняла всё пространство по бокам, кроме возвышенного асфальта и нескольких деревянных лавочек с предупреждением о том, что тут могут водиться медведки и другая опасная живность. Уимс прибавила скорость. Кроме неё на этой дороге почти никто не ездит, а встретить тут встречную машину — большая редкость. Воцарилось молчание: хаотичное дыхание студентки было едва слышно с заднего сиденья. Остальные шумы в голове блондинки перебивались собственными мыслями. Слишком громкими и ужасными. Так больно внутри и страшно. Она сделала ей больно, она заставила её бояться и кричать, звать кого-то на помощь. Лариса старалась не плакать, старалась сосредоточиться на дороге, чтобы не случилось чего-то плохого. Пыталась держать себя в руках, крепко сжимая руль, пыталась не ощущать слёз на собственных щеках. Она не хотела делать кому-то больно, она не хотела, чтобы её ненавидели, она не хотела, чтобы её боялись, она лишь желала помочь, защитить, обречь от злого мира вокруг эту ангельскую душу, которую этот свет хотел уничтожить, развратить, изувечить так, что на ней не осталось бы живого места. Но Уэнсдей не могла догадываться о том, что стала жертвой такого ужасного события. Это же всего лишь работа, что в ней может быть плохого? Тогда Уимс сама не могла представить, что ей придётся столкнуться с самим монстром, лицо которого никогда не видал этот свет.       Он снимал кожу с людей и заставлял их самих же её пожирать, пока они находились в сознании. Это вы хотели узнать, агент Уимс?       Да, сэр. Благодарю за информацию.       Постарайтесь не калечить его на допросе, агент Уимс. С ним разберутся более гуманным способом.       Что вы имеете ввиду, сэр?       Мы заставим его испытать то, что прошли его жертвы. Каждая из них. И насчёт этой девчонки, Аддамс…       Да, сэр?       Когда пройдёт спецоперация, постарайтесь находиться рядом с ней. Она девушка, конечно, не из хрупких, но сами понимаете, что каждому из нас нужна какого-то рода поддержка, агент Уимс.       Нет, не оставлю, сэр. Это мой долг.       Женщина затормозила, остановив машину около небольшого здания. Девушка уже не спала, приподнявшись на локтях, осматривалась, но длинные пряди свисали вниз, и Уимс не могла догадываться, что Уэнсдей всё ещё напугана. Она неожиданно накрыла себя пледом с головой и свернулась калачиком. Тело тряслось. Пальцы сжимались и разжимались с неопределенной силой. Аддамс почувствовала тепло, которое прошлось по её груди. Это было несравнимо с тем ощущением, когда она видела злую королеву в первый раз. Те разы ещё были жгучими и отстранёнными, но это тепло она даже не чувствовала с родной матерью. Уэнсдей неловко высунула голову, закрывая глаза из-за яркого солнечного света, который падал прямо на неё. Уимс ждала, не давила на неё, просто молчала, но это молчание говорило о многом. О том, что за эти два дня произошло столько, что сама женщина не может объяснить словами всю ту боль, которую она повидала со встречи с этим монстром. Он рассказывал ей, как с удовольствием наслаждался криками юных жертв, и с радостью бы проделал самое «сочное» и «сладкое» с Уэнсдей, аргументируя тем, что она является исключительным объектом. Блондинка слушала, сжимая в руках окровавленный кастет и била его с силой, которую даже никогда не подозревала в самой себе. Он смеялся. Громко. Кровью, которая брызгала ей в лицо, но продолжал смеяться, обнажая рот, полный кривых зубов.       Тебе не добраться до неё, ублюдок.       Не будьте так уверены, агент Уимс. Это вам не добраться до неё, а она уже у меня на ладонях, как беззащитный котёнок. Но знаете, котят я люблю.       Девушка протянула руку вперёд, касаясь кожаного сиденья, и тяжело вздохнула. Болезнь распространялась по её телу быстрее, чем она могла подозревать. Да и Лариса тоже это заметила, когда горячая ладонь коснулась её шеи. Это прикосновение она запомнит навсегда. Первое прикосновение, которое Уэнсдей совершила без принуждения или без принуждающей сложившейся ситуации.       — Где мы? — хрипло пробормотала студентка, вновь вытягивая тело вперёд, чтобы посмотреть на женщину. — Это не похоже на больницу, — заметила она, убирая пряди за ушко. — Скорее, на какой-то жилой район богатых людишек, — и негромко рассмеялась, обращаясь к Уимс. — И всё же, где мы, злая королева?       — Это моя вторая квартира, — Лариса подняла руку и указала на третий этаж, балкон с круглыми окнами. — Ты жаловалась, что тебе холодно, а тут намного теплее да и комнаты уютные.       — Ого! — воскликнула черноволосая, вновь перебираясь на заднее сиденье и хватая свой рюкзак под локоть. — Проводите? — температура всё ещё присутствовала, но Уимс не могла перепутать рвение девушки с болезненным состоянием.       — Провожу, ангел, но сначала мне нужно убедиться, что ты… — не успела блондинка договорить, как задняя дверь открылась, а следом последовал глухой удар, — что ты в состоянии идти самостоятельно… — она тут же покинула водительское сиденье: Уэнсдей лежала на земле и смотрела в небо. Её улыбка расплылась практически до ушей. — Небо разглядываешь?       — Ага. Не хотите лечь рядом? — предложила девушка, похлопывая ладошкой по пустому месту. — Сегодня небо особо красивое… — она протянула руку, желая коснуться этого волшебства. — Ну чего вы стоите, злая королева? — недовольно произнесла Уэнсдей. — Земля тёплая, не заболеете!       — Земля всегда тёплая, — спокойно ответила женщина, наклоняясь, чтобы поднять её на руки, не обращая внимания на словесные протесты. — Будешь слушаться, и я покажу тебе одно место, которое тебе понравится, юная леди, — Уэнсдей вопросительно подняла бровь. — Но только после того, как мы пообедаем и я дам тебе лекарства, хорошо?       — Вы похожи на мою мать. А точнее на обеих, — Аддамс вытянула руку и пальцами убрала платиновую прядь с шеи женщины. — Вы дрожите, — заметила она и опустила руку, словно сделала что-то плохое. — Почему?              — Мне щекотно, — блондинка достала ключи и открыла дверь. — Ты так и не сказала, чем я так на них похожа, юная леди, — Уимс не стала разуваться: прошла в самую тёплую комнату и положила девчонку на одеяло, зная, что в любом случае поменяет постельное белье на новое.       — У вас родинки за ухом, — черноволосая позволила женщине стянуть с себя грязную одежду. — Я сначала думала, что мне просто показалось, но это совершенно не так. Разве такие чёткие совпадения бывают?       — Конечно, — подтвердила она, накрывая девчонку другим одеялом и оставляя в нижнем белье, но её взгляд никогда не опускался ниже ключиц. Руки делали сами свою работу, нащупывая нужные элементы одежды и убирая их. — Я сейчас наберу тебе ванну и дам лекарства. Поспишь немного, а там поглядим, может, и покажу тебе волшебное место.       — Когда я спала, мне приснился странный сон, — Аддамс схватила её за руку, крепко. — Дочь так была похожа на вас, злая королева. Сказала передать, что любит вас и чтобы вы не чувствовали вину за произошедшее, — её глаза снова закрылись, а пальцы разжались. Рука упала на кровать. — Простите, но мне показалось, что это послание важно для вас.       Мама, мама, смотри какой одуванчик я нашла!       Пошли поставим его в воду, ангел. Ох, ты выкопала его с корнем? Какая молодец.       А папа сегодня не придёт? Просто я не хочу, чтобы ты снова кричала, когда он закроется с тобой в спальне.       Нет, сегодня он останется на работе. Мы сможем порисовать.       Я нарисую тебя, мама. Ты единственная, кого я очень-очень люблю!       И я очень сильно люблю тебя, ангелочек.              — Всё хорошо, ангел, — блондинка смахнула подступающие слёзы, опуская свою ладонь, чтобы убрать пряди с лица девушки. — Это именно то, что я хотела так давно услышать.       Но Уэнсдей снова уснула, переворачиваясь набок и пряча лицо между подушками. От её тела исходил сильный жар. Блондинка поняла, что принимать ванну в её состоянии будет крайне опасно. Лучше всего будет подождать до вечера, когда лекарства начнут действовать. Женщина тихо ушла на кухню, достала из шкафа аптечку и вытащила оттуда всё необходимое: градусник, жаропонижающее, таблетки от кашля и всё в этом духе. Прикинув нужную дозировку, она развела порошок, дождавшись, пока он немного остынет, и взяла таблетку, направившись к ней в комнату. Уэнсдей продолжала спать в том же положении, даже не поменяв позу. Видимо, от подушек исходил холод, который искало горячее тело. Уимс аккуратно разбудила её и объяснила соне, что надо принять лекарства. Студентка сразу же опустошила бокал и выпила таблетку, приняв изначальное положение. Желудок Аддамс болезненно сжался. Лариса сразу поняла, что девочка до ужаса голодна. В принципе, как и она сама.       Следующие два часа Уимс провела на кухне, изредка заглядывая к Уэнсдей в комнату, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Женщина решила, что лучше всего будет приготовить куриный суп, который обычно готовила ей мать, когда она болела. Конечно, это не выходило так же вкусно, но получалось что-то похожее. Она старалась готовить тише, ведь стены в этой квартире были не такими толстыми, как хотелось бы. А потом блондинка услышала шаги и обернулась: Уэнсдей стояла босиком, укутавшись тонким пледом, который лежал на кресле. Её внешний вид стал намного лучше. Девушка медленными шагами оказалась около глубоко зелёного кресла и забралась туда, вновь свернувшись калачиком, но уже не спала, лишь наблюдала за блондинкой, но недоверия в её глазах не было. Было пока только безразличие, с ноткой усталости. Температура сделала своё дело, а жаропонижающие убили это весёлое настроение. Но Лариса была рада, что сейчас Уэнсдей находилась рядом с ней, а не где-то в другом своём мирке.       — Как себя чувствуешь? — заботливо спросила блондинка, беря половник, чтобы налить супа в небольшую тарелочку. — Голова не болит?       — Лучше, но я не помню ничего из того, что произошло ранее. Как мы тут оказались? — студентка блаженно выдохнула, когда учуяла сочный запах по всей кухне. — Пахнет, как дома… — произнесла она, немного приподнимаясь, чтобы разглядеть, что именно приготовила женщина. — Куриный суп?       — Он самый. Будешь?       — Только после того, как вы расскажете, где я нахожусь, злая королева. Моя память меня совсем подводит…       — Это всё температура, — подметила Уимс, ставя тарелочку на передвижной столик и подвигая к девушке. — После того, как мы с тобой «мило» побеседовали, у тебя поднялась температура и я поняла, что лучшим решением будет привезти тебя сюда. Это моя вторая квартира.       — Почему вы не отвезли меня домой? — девушка взяла тарелку в руки и глубоко вдохнула. — Не то чтобы я злюсь, знаете, но мне просто интересно, почему вы опять привезли меня к себе, — ложка со звоном приземлилась на дно.       — Боюсь, что я бы не смогла объяснить Мэрилин, что с тобой приключилось. Она бы мне просто не поверила. Особенно после того, как я назвала её собачкой… — Уимс закрыла лицо рукой. — Какой позор…       — Она вам этого точно не простит, — Уэнсдей подула на горячий суп и сдула листочки пара, — будет помнить до конца дней, злая королева…       — Надо будет извиниться. А то как-никак, а её дочка находится у меня. Точнее у своего парня, — женщина улыбнулась, начиная обедать. — Приятного аппетита.       — Парень без члена… — Аддамс рассмеялась, заставив блондинку покраснеть и подавиться супом. — Извините, злая королева, просто ситуация очень смешная, но у женщины тоже может быть член… — черноволосая задумалась, отводя взгляд в сторону.       — Меня напрягает твоё молчание, ангел, — Уимс проследила за эмоциями девушки. Та улыбнулась, прикладывая сустав указательного пальца к губам. — Мне страшно думать, что ты там представляешь…       — Ничего особенного, что вы могли не видеть. Замужем же, верно? — произнесла она с неким осадком.       — Поверь, это выглядит иначе, чем в интернете. И ужаснее, — блондинка скривилась. — Не советую. Совершенно не советую.       Прекрати!              Ты моя жена, а значит, должна выполнять супружеский долг!       — Мэрилин тоже говорила, что не советует спать с мужчинами. С женщинами это происходит гораздо приятнее. Но не могу утверждать: личного опыта пока не было.       — А она…? — Уимс задумалась над этим, ведь по этой женщине не скажешь, что она может любить другую женщину.       — Бисексуалка, — Уэнсдей поставила тарелку на стол и спрыгнула с кресла. — Спасибо за обед. Было вкусно, — поблагодарила девушка и направилась к выходу, по пути подбирая плед.       — Ты спать? — поинтересовалась Лариса, поставив тарелку на стол и посмотрев ей вслед. — Разве ты не хотела посмотреть волшебное место?       — Вы о чём? — студентка нахмурилась. — Обычно под волшебным местом подразумевается контора с наркотиками или же бордель. В редких случаях оба варианта.       — К радости, я такими местами не владею, ангел, — женщина встала, поправляя одежду и снова подняла голову, чтобы посмотреть на девушку.       Веснушки!       У неё веснушки.       — Тогда о чём вы говорите? — Аддамс неловко переступала с ноги на ногу.       — Пошли, — только и произнесла женщина. — Не переживай: никуда дальше квартиры я тебя не заведу, ангел, — успокоила она, а девушка лишь предупредила, что мать научила её нескольким приемам боевых искусств.       Они покинули кухню, и только сейчас девушка заметила, что в квартире присутствует лестница, которая вела на второй этаж. Уимс оглядывалась каждый раз, чтобы девчонка не отставала, но та лишь быстренько шла за ней, переступая через каждую ступеньку и придерживая плед, чтобы тот не соскользнул с тела. Когда первый этаж остался позади, блондинка провела её в комнату, которая находилась дальше остальных. Уэнсдей недоверчиво посмотрела на неё, но женщина успокоила тем, что это лишь некая маскировка. Лариса толкнула дверь, и девушка застыла в изумлении: это была просторная комната, со стеклянным потолком и огромной кроватью, которая занимала половину пространства. Голубые оттенки стен мягко придавали этой комнате ещё более приятный вид. Аддамс неуверенно шагнула вперёд, поднимая голову вверх, чтобы разглядеть всё и вся, словно её совершенно не хватало для этого искусства. Уимс застыла в дверях: она ожидала любую реакцию, но девушка была настолько приятно удивлена, что сердце незаметно забилось чаще. Сама женщина редко посещала эту комнату, ведь в её жизни изменилось многое. На разглядывание облаков песочные часы не выделяли даже маленькой крупинки, но она была счастлива увидеть то, что в этой комнате теперь не так уж и пусто.       — Ого, это просто… Вау! — воскликнула черноволосая, раскидывая руки в сторону. — Господи, я всегда мечтала о такой комнате. Ещё с самого раннего детства, когда впервые заметила за собой пристрастие к облакам.       — Теперь это твоя комната, — блондинка шагнула вперед, и её обдало воспоминаниями, когда она сама раньше часами тут пропадала, разглядывая сахарную вату в небе. — Конечно, тут немного холоднее, чем в нижней комнате, но, если принести тёплое одеяло или плед, будет в самый раз.       — Вы это несерьёзно, — прошептала Уэнсдей, подойдя к ней практически вплотную. — То есть я смогу приходить сюда, когда захочу? В любое время суток? — её чёрные глаза заблестели.       — Да, — просто ответила Лариса, потрепав её по голове. — Я сделаю тебе дубликат ключей. Сможешь приезжать в эту квартиру, когда захочешь. Я тут всё равно редко бываю, а смотреть за ней кто-то должен.       — Я не знаю, как вас отблагодарить, злая королева, — опечаленно произнесла Аддамс. — Вы делаете для меня слишком много. Я же этого совершенно не заслуживаю.       — Поверь мне, это лишь малость того, что я могу тебе предложить, — девчонка обняла её. Крепко.       Я убью её. Заставлю страдать. Вы же неравнодушны к ней, агент Уимс, не так ли?       Тебя это не касается, ублюдок.       Касается, касается. Она же будет страдать из-за вас. Вы просто выполните свою работу, а потом исчезните, бросив её, как несчастного котёнка.       Я её не оставлю.       А глаза обратное говорят, агент Уимс.       Лариса также крепко обняла её в ответ. Конечно, пришлось немного наклониться, но это совершенно не мешало ей уткнуться носом в чёрные волосы и вдохнуть сладкий запах тмина.       — Не хотите присоединиться ко мне? — игриво предложила Уэнсдей, потянув её за запястье. Нет, в её намерениях не было чего-то плохого. Просто девушка не хотела наслаждаться одна этим искусством природы.       — Боюсь, это невозможно, — Уимс улыбнулась. Она хотела лечь рядом, но так боялась совершить ошибку, которая оттолкнёт Аддамс. — Могу лечь только на полу, если хочешь, чтобы я была рядом с тобой некоторое время.       — Я хочу, чтобы вы легли рядом со мной. Я хочу, чтобы вы остались, злая королева, — почти слёзно умоляла девушка, дергая её за рукав одежды. — Пару минут, пожалуйста.

      Лариса умрёт, если будет находиться так близко рядом с ней, но и умрёт, если не даст этому случиться.

      Женщина сдалась. Уэнсдей радостно подпрыгнула, похлопав в ладоши, и они вместе легли на кровать, только поодаль, чтобы тела не соприкасались. Аддамс аргументировала это тем, что не хочет, чтобы Уимс заразилась. Лариса просто согласилась, зная, что, если девчонка придвинется ещё на пару сантиметров, её сердце в судорогах остановится. Они наблюдали за облаками в полной тишине и спокойствии. Кашель больше не беспокоил девушку. Видимо, эта некая болезнь выработалась на нервной почве, а хороший сон позволил этому утихнуть. Уимс чувствовала, как Уэнсдей ворочается на другой части кровати и каждое движение делало их только ближе. Блондинка глубоко вдохнула и просто перевернулась на бок, закрыв глаза. Она хотела спать, но так же и не хотела оставлять Уэнсдей в одиночестве. Держала свой разум в сознании, концентрируясь на одной точке и проточных мыслях, которые забили голову. Лариса не с первых секунд заметила, что девчонка прижалась к ней спиной, поджимая коленки к груди. Видимо, постоянный стресс всё так же просил постоянного отдыха. Женщина аккуратно повернулась к ней. Плед валялся где-то внизу кровати, а тело Уэнсдей покрылось мурашками. Уимс протянула руку и кончиками пальцев подхватила плед, чтобы снова накрыть им девушку. Когда это произошло, Аддамс неожиданно повернулась к ней лицом, но продолжала спать. Лариса затаила дыхание, боялась сделать лишнее движение, лишь бы не разбудить её. Потом просто обняла, позволила девушке прижаться ближе.       Лариса могла спокойно уйти.       Но в этот раз она не захотела уходить.