Том и Джерри

      Чимин на автомате выбрасывает руку в сторону, желая привлечь внимание такси. Он весь день не знал, как поступить, но вот, лишь покинув здание, уже стоял на обочине. В очередной раз его тело не слушается приказов и мыслей хозяина, а слепо движется и принимает решения самостоятельно. Машина жёлтого цвета подъезжает слишком быстро, и Чим безотчётно садится в неё, не думая ни секунды. Компьютер, встроенный в автомобиль, озвучивает время поездки, отлично, двадцать минут на обдумывание действий. Блондин устраивается удобнее, роняя голову на спинку кресла, и устремляет взгляд в окно. Музыку слушать совсем не хочется, он всеми силами старается расслышать внутренний голос. У Чима никогда не было проблем в том, чтобы договориться с самим собой, обычно они всегда были заодно, потому так просто было идти по намеченному плану. То, что в последнее время он этой потрясающей способности лишился, для него точно секретом уже не было. С самого утра его окутывало необъяснимое волнение, перед мероприятиями такого уровня он уже давно не нервничал, потому и природа его эмоций была совершенно не понятна. Как будто чувства, что он испытывает, и не его вовсе. Бред какой-то… Что бы там ни было, Чимин едет в школу на игру Юнги, движимый чем угодно, но точно не здравым смыслом. Матч уже начался, и Пак надеялся успеть хотя бы к его концу. В конкурсе Чим ожидаемо одерживает победу для школы, первое место вновь достаётся им. Уже третий год подряд его посылают на это мероприятие среди старшеклассников школ Пусана, и, в который ра,з ставка сыграла. Порадоваться победе не позволяют вопросы, один за другим всплывающие в мыслях. Зачем ты едешь на игру? Что ты хочешь увидеть? У Юнги кто-то есть, есть чувства к кому-то другому. Однако, Чимин чувствовал острую необходимость поехать, проверить лично, предчувствие, что тянуло его в школу, давало надежду. Ведь его предчувствие никогда не лжёт. А что если? Наблюдая счастье любимых людей, он решил, что, может, не так уж и плохо, когда ты не один. Не так уж и плохо… быть с Юнги. Чимин с силой набирает в лёгкие воздух и замечает, как сильно дрожит его дыхание. Чёрт, он нервничает… Взгляд постоянно прыгает с вида за окном на собственное запястье. Сегодня ему пришлось снять браслет, украшение не вписывалось в его сценический образ. Перед концертом танцор старательно спрятал свой секрет под косметикой и, рассматривая сейчас пустую руку, думал, как эта идея сразу не пришла ему в голову. Однако Пак успел привыкнуть к браслету за это время, находиться без него было неловко, казалось, все видят чёрное пятно. Прикрывая запястье второй ладошкой, Пак снова бросает взгляд за окно. Пейзаж стал знакомым, тем, что видится каждый день по дороге на учёбу. Он почти у цели. «Что ж, не наберусь смелости пойти на игру, просто зайду к директору лично доложить о победе».       В перерыве между второй и третью четвертью игры Юнги отдыхал, разминая отвыкшие от активной игры колени. Он так давно не занимался баскетболом как следует, что с самого утра был не в своей тарелке. Раньше он тоже играл за старую школу и был очень хорош, но прошло немало времени. Если Юнги и любил что-то кроме музыки, то это - баскетбол. На него возложили большие надежды, и он не хотел их не оправдать. Ни то, что бы ему не похер, однако, тут вопрос собственного достоинства. С трибун скандировали его имя, уже сейчас они вели эту игру с большим отрывом. Что ж, видимо достоинство осталось нетронутым. Юнги, полностью довольный собой, наслаждался забытым чувством. Чувством свободы, ноющей болью в мышцах от активных прыжков, тяжестью шершавого мяча в своих руках. Наслаждался тем, как он управляет им, ведёт, куда ему нужно, чувством удовлетворяя от того, как послушный мячик исполнял его команды, покорно проходя сквозь кольцо. Юнги был низкого роста для баскетболиста, но это никогда не мешало ему быть лучшим.       Тренер местной команды, казалось, почти терял сознание от возможности долгожданной победы. Вот уже несколько лет им ни разу не удавалось достичь успеха. Новичок явно произвел впечатление. Тренер то и дело нервно бегал за пределом поля, не веря в происходящее, периодически глухо роняя себя на скамейку, прикрывая ладонями открывающийся рот. Дживон вовсю распиналась, стараясь двигаться максимально вульгарно, привлекая внимания звезды сегодняшней игры. Капитан команды чирлидеров, превосходя саму себя, разъехалась в глубоком шпагате. Мужская половина зала свистит, ни один парень в зале не оставляет без внимания разворачивающееся в перерыве шоу. Хотя, пожалуй, всё-таки один есть, тот самый, ради которого это самое шоу затевалась. Дживон недовольно дует губы, отдавая солировать другой участнице, не добившись желаемого внимания. Юнги её совсем не замечает, его взгляд лишь гуляет от одной входной двери к другой. Он не теряет надежды, что Чимин всё-таки появится. Удачно протекающий матч заряжает адреналином, вселяет уверенность, побуждает к действиям. Сегодня Мин поговорит с ним, точно поговорит… Только пусть Чимин-и придёт, пожалуйста… Сигнальный свисток говорит о начале последнего отрезка игры, и Юнги снова теряется в потоке, не переставая, всё же, поглядывать за пределы поля…       Чим подходит к двери спортзала, даже из-за плотного деревянного полотна слышны нечеловеческие вопли. Оказавшись в школе, он и впрямь пошёл к директору, но совсем не эту дверь было желание открыть. Осознание приходит быстро, следуя новым инстинктам, он развернулся на месте и поспешил на третий этаж. И вот, стоя сейчас у другой двери, он слышит имя Мин Юнги, которое выкрикивает, кажется, вся школа одновременно. Сердце Чимина тоже кричит это имя, совсем недавно ненавистное, теперь же такое желанное. Когда он смог позволить пробраться в своё сердце так глубоко? Пока он вёл дурацкий счёт, пока искал поводы для ссор, пока наблюдал за ним со стороны, Юнги крепкими корнями прорастал в его душе, новым хозяином раскладывал свои вещи по полочкам в его сердце, а Чимин делал вид, что не замечает этого. А теперь, когда стало так поздно, теперь, когда это имя так хочется нежно шептать его владельцу… Теперь… Что делать теперь, если Юнги не его судьба, не его соулмейт. Дыхание учащается, волнение сковывает движения, он не решается войти, рука так и замирает у дверной ручки. Он так спешил, передумал кучу всего, не подумал лишь о самом главном. Хочет видеть на нём метку или нет… Ещё месяц назад точно не хотел, но теперь всё иначе. Что, если хочет, но не увидит…Что, если не хочет, но всё же увидит. «Боже…я сейчас с ума сойду! Просто сделай!». Нерешительная рука всё же опускается на металлическую поверхность и толкает от себя, с трудом преодолевая, казалось бы, простой барьер.       Мест в зале нет, и Чимин нерешительно подходит к перилам, откуда открывается полный вид на площадку внизу. Хотя, полный вид сложно заметить и хоть как-то оценить, он видел только его. И как он раньше не думал об этом, Чимин уже давно видел вокруг только его... Юнги. Брюнет в красной баскетбольной форме поверх белой футболки заполнял собой всё пространство. Повязка на лбу не помогала, влажные от пота длинные волосы липли к шее. Мин двигался так уверенно и легко, казалось, он не теряет мяч из виду ни на секунду, повелевает им, оранжевый круглый предмет сам стремился к нему в руки. Каждое его движение можно было зарисовывать, то, как он увлечён игрой, завораживало. Подкаченное стройное тело подпрыгивало в воздухе, приводя в движение взмокшие волосы. Лёгкий, почти невесомый силуэт, быстро перемещался по полю, совершая изящные манёвры под шумный аккомпанемент собственного имени. Казалось, он не замечает ничего вокруг. Казалось… Потому что ещё секунда, и Юнги поднимает глаза на дверь, будто ожидая кого-то, и их взгляды неминуемо сталкиваются. Этот зрительный контакт длиться какую-то долю секунды, Юнги не отвлекается, продолжая игру, но Чимин замечает промелькнувшую улыбку, замечает в этом взгляде что-то, чего не было ранее. Немая решимость, дьявольский огонёк, что заставляет табун мурашек промчаться по всей спине блондина. Неужели, он и правда ждал его… Разве это возможно? Мяч снова в кольце, и толпа не даёт забыть о том, кому принадлежит великолепный бросок, последний победный бросок, остервенело выкрикивая имя, вскакивая со своих мест.       Время для танцора остановилось, болезненный укол в области сердца вводит невидимый, но ощутимый яд, стремительно распространяя его по венам. Заставляя разум погрузиться в темноту, которой он так боится, молниеносно толкает почувствовать себя совершенно одиноким в этом переполненном людьми зале. На бледной коже игрока сложно не заметить чёрное пятно, но его там точно нет, ошибки быть не может. Чимин опускается на корточки, не в силах скрыть охватившее его разочарование. Значит, всё-таки хотел…       Игра оканчивается однозначной победой со счетом 80:52. Толпа галдит, ликуя, тренер, не смотря на не малый возраст, совершает прыжок в воздухе, тут же хватаясь за колено, старая травма, но оно того стоило, и старик бежит к виновнику их выигрыша. Команда поднимает Юнги на руки, кажется, кое-кто только что подтвердил звание короля школы. И королева не заставляет себя долго ждать, подбегая к игрокам, она радостно машет руками, и участники несут Юнги прямо к ней, опуская его рядом. Дживон тут же довольно виснет на шее Юнги и целует вспотевшую щёку. Мин грубо одёргивает лицо, желая вывернуться из раздражающих тисков-объятий, но девушка не замечает, либо не хочет замечать, продолжает цепляться мёртвой хваткой, не выпуская парня. Брюнет не обращает внимания на шумиху вокруг него, лишь осматривает верхнюю трибуну в поисках светлой головы и находит её, покидающую зал. Чимин-и! Нет, только не уходи, я должен сказать… Мин расталкивает гудящую, надоедливую толпу, он хочет только догнать того, кого так сильно жаждал увидеть, того, кому посветил сегодняшнюю победу. Отдавая поклон тренеру, Юнги спешно выбегает из спортзала.       Чимин не спеша идёт по пустому коридору, ноги заплетаются, мысли тоже, живой, спутанный клубок. Болезненное ощущение пустоты внутри, пустоты столь огромной, что, того и гляди, разобьёт его на тысячи маленьких кусочков. Хотя, лучше бы разбила, вот так сразу. Но боль, нагнетающая, медленно нарастающая, приносящая тоскливую реальность. Она рвёт Чимина пополам, рвёт, как плотную ткань, что не спешит порваться сразу, а тянется не спеша, издевательски вырывая ниточку за ниточкой. Грубое осознание бьёт повторяющимися словами… Не мой! Чужой! Юнги не мой… Никогда не был и… И не станет. Звонкий шум в ушах гудит, сбивает с толку. Глаза устелены пеленой слёз, что замерли в тёмных омутах и ещё не успели их покинуть. Ровный паркет коридора вдруг кажется дорогой в самую крутую гору, ноги с трудом справляются, каждый шаг даётся со свинцовой тяжестью. Предчувствие обмануло его, впервые… - Чимин-и, подожди! - Спешные шаги позади и голос, что явно кричит ему вслед, звучит очень далеко. Посторонний гул в ушах глушит всё вокруг. Чимин слышит, но не готов остановиться, не может. - Мышонок, прошу, постой! - Юнги хватает его за руку и непроизвольно осматривает чужое запястье… Пусто… - Отпусти!!! – Блондин вырывается, пряча лицо, пряча слёзы. У него не хватит сил объяснить их. Брюнет больше не гонится за ним, шаги за спиной стихли, желанный голос больше не просит остановиться, и Чимин уходит. Уходит с единственной мыслью - он просто по уши влюблён в Юнги... Юнги не верит своим глазам, не хочет верить, это не может быть правдой. Он был уверен… Как он мог так глупо ошибиться. Его полумесяц появился сразу же, Мин заметил его ещё на кассе. Как же … Брюнет растерянно опускается на корточки и, всматриваясь в запястье, с силой стирает маскировку. Полумесяц являет себя, вызывая гневный, чернеющий взгляд парня. Сейчас он ненавидел метку даже больше, чем когда увидел впервые. Идиот! Заставил себя поверить, позволил себе влюбиться! И что теперь! Сердце, что свободно билось, больше не скованное коркой льда, в одночасье замирает, пугливо останавливается. Чувствуя подступающий знакомый холод, если не Чимин, то никто. Отстроить ледяной панцирь по новой будет не просто, но он справится… Как всегда. Только в этот раз надо бы попрочнее…       Тэхён прикладывает карту к электронному замку, открывая дверь в гостиничный номер. Не смотря на три звезды, отель довольно приличный, и это не может не радовать. Тэ вприпрыжку залетает в комнату, не в силах скрыть опоясывающее чувство восторга. Он впервые в Сеуле, впервые у него отдельный номер, и это заставляет почувствовать себя по-настоящему важной персоной. Такое чувство ему определённо по душе, и Тэхён собирается взять от этой поездки всё, что только можно. Хочет запомнить каждый миг происходящего. И количество приятных мгновений автоматически умножается в голове минимум на два, ведь приехал он не один. Чонгук напоминает о себе кряхтением за спиной шатена. - Господи, Тэхён-и, мы приехали на два дня, зачем тебе столько вещей!? – Чон, ворча, затаскивает довольно увесистый чемодан и закрывает за собой дверь, казалось бы, уже пора привыкнуть к гардеробу своей половинки, но он умеет удивлять. - Как это зачем? Мы столько мест за два дня посетить должны! Неужели ты думаешь, я хотя бы дважды надену одно и то же!? – Тэхён разворачивается, осматривая Чонгука, как самого настоящего барана, ибо приходится объяснять столь очевидные вещи. - Ой, всё! Не заводи шарманку! - Чонгук с психом бросает чемодан, и тот с грохотом ударяется о стену, Чон хотел было выругаться, но внезапный лёгкий смех оказывается прямо рядом с ним, а прохладные длинные пальчики обвивают шею. - Мы, прямо, как парочка женатиков, уже ругаемся! – Тэхён оставляет лёгкий поцелуй на носу брюнета. - Хочешь, чтобы я на тебе женился, малыш? – Чонгук притягивает шатена к себе, крепко сжимая тонкую талию, - Но тогда ты навсегда станешь моим, и я больше никогда не отпущу тебя, – Чонгук сокращает расстояние и нежно касается нижней губы возлюбленного. - Отлично, ведь только об этом я и мечтаю, – Тэхён шепчет в чужие губы и втягивает их в поцелуй, Чонгук охотно на него отвечает, сминая настойчиво требующие ласки губы. Объятья затягиваются, поцелуй наполняется страстью и желанием. Брюнет ощущает нарастающее напряжение под собственными брюками и, прижимая шатена плотнее к себе, натыкается на то же препятствие с его стороны. Тэхён мягко отстраняется и разрывает пламенный поцелуй, прерывистое дыхание не позволяет нормально говорить, но это и ни к чему. Не скрывая своего возбуждения, Тэхёна рвано, с паузой после каждого слова, наконец-то проговаривает. - Гук- и, давай… разложим… вещи… и… примем… душ, - Чонгук оставляет короткие поцелуи в ответ на каждое слово, не имея ни малейшего желания прекращать этот момент. Он так долго ждал, когда они, наконец, останутся вдвоём, что сейчас все животные инстинкты, что он не без труда прятал, вырывались наружу. Однако, послушно соглашается и, взяв сменные вещи в сумке, направляется в ванную, тихо скуля и получая смешок в спину.       Помещение действительно довольно приятное. Сразу у входа слева расположился довольно вместительный гардероб, и Тэ, трепетно раскладывая вещи, улыбается такому уместному удобству. По правую сторону просторная ванная комната, из которой сейчас слышался шум воды, и Тэхён непроизвольно закусывает губу. Чёрт, так хочется войти... Узкий коридор переходит в широкую спальню с простым содержимым, и шатен проходит в неё, чтобы рассмотреть лучше. Две тумбочки с традиционными корейскими светильниками. Пара широких кресел на деревянных ножках и небольшой столик, на котором красовался букет из белых лилий, наполняя комнату приятным ароматом. Всё исполнено в пастельных, успокаивающих тонах, комната дарила необходимый уют. Обстановка располагала отдохнуть после тяжелого дня в командировке или любой другой поездке. Огромное панорамное окно задёрнуто тяжёлыми коричневыми шторами, днём они наверняка не пропускают ни лучика солнечного света. Тэхён подходит к окну вплотную и одновременно, двумя руками, раскидывает занавески по сторонам, открывая вид. Руки так и замирают в этом положении, глаза наполняются восторженным блеском, а губы растягиваются в ослепительной квадратной улыбке. Ночной Сеул - зрелище не для слабонервных, огни города, что никогда не спит, разливались тысячей светлячков, переливались сотнями красок, вид завораживал, заставлял восхищаться. И Тэ не в силах сдержать короткое: «Ах». Минута в наслаждении этой потрясающей картиной, и Тэхён уже готов остаться здесь навсегда. Чимин с его любовью к окнам был бы в восторге. Мельком проскочившая мысль о друге,вызывает тоску. Шатену совсем не хотелось оставлять Чимина наедине со своими мыслями в столь раздавленном состоянии, но выбора не было. Тэхён грустно отворачивается от окна, и его взгляд падает на огромную двуспальную кровать. Голубое покрывало в мелкий цветочек гладко устилало мягкую поверхность. Задумавшись, он не слышит, как в комнате появляется Чонгук, переодетый в домашнее. Тэхён улавливает его взгляд, который тоже обращён в сторону спального места. - О чём это ты там фантазируешь? – Чон игриво щурит глаза и идёт к шатену, уже издали протягивая к нему руки. - О-о-о! Нет, мистер Чон. Я в душ, потом объятия! – Тэхён делает кульбит, ловко обходя брюнета, и скрывается за дверью в ванную комнату.       Чон, облачившись в домашние футболку и шорты, некоторое время наслаждается видом. Тэхён в ванной - это по-настоящему надолго. Удобно усевшись в кресле напротив огромных стёкол, Чон отпил воды из пластиковой бутылочки и достал телефон. Он не на шутку волновался за Юнги. Хён впервые не ночевал дома, дозвониться до него не вышло, кроме короткого сообщения: «Со мной всё в порядке», - не единой весточки. Чонгуку пришлось уехать, так и не поговорив с ним. Обычно он не стал бы писать, но сейчас, в надежде, что отношения между ними немного изменили русло, Чон уверенно печатает текст. <<Хён, мы в Сеуле. С тобой всё в порядке? Ты не ночевал дома>> <<Повеселитесь. Чимин не мой соулмейт, но со мной всё будет хорошо. Не отвлекайся>>, - Чонгук несколько раз перечитывает содержание, прежде чем разочарованно осознать его смысл. <<Мне жаль, Юнги. Только не делай глупостей. Знаешь ведь, что вы всё равно можете попробовать>>, – младший понимает, что отношения не истинных редко приносят что-то, кроме боли, хотя бы для одного из пары. <<Не можем. У меня есть соулмейт. Дрожать каждый раз, думая о том, что он меня найдёт, и придётся разбить Чимина? Я больше не причиню боли тем, кого люблю>>, – сердце брюнета обливается кровью, разум старается не зацикливаться на прочитанном «люблю». <<Поговори с ним. Уверен, вы найдёте выход.>> <<Нет никакого выхода, Чонгук. Я больше не хочу говорить об этом. Проведи эту ночь с толком. Не позорь семью, хе-хе>> <<Да пошёл ты, Хён. Только ночуй дома, не оставляй Чимин-и одного.>> <<Не оставлю.>> - Брюнет раздосадовано откладывает телефон в сторону. Нужно подумать, как им помочь… Чонгук - самый худший в мире брат, потому что показавшийся из-за двери Тэхён заставляет его забыть… да вообще обо всём, пожалуй, он и в собственном имени сейчас не уверен. Рот непроизвольно открывается, шумно выдыхая, язык упирается в щёку изнутри. Белоснежный махровый халат чуть выше колена прячет не обсохшую после душа кожу. Мягкие влажные волосы покрывают шею и лицо, липнут к ним причудливыми узорами. Капли с прядей падают на светлый ковролин, оставляя следы у ног шатена. Тэхён, вполне довольный реакцией парня, игриво улыбается и плюхается на кровать, поднимая руки над головой. Халат, совершенно не жалея нервную систему Чонгука, предательски задирается выше. Чонгук хищным рывком подрывается с места и почти с разбегу прыгает по соседству. - Милый халатик… Соблазнять меня собираешься? – Чон играет пальцами с воротом халата, облокачиваясь на локоть. - А разве не уже? - Шатен рассмеялся в голос и так же в пол-оборота повернулся к брюнету, нетерпеливо заглядывая в наполненные огнём глаза напротив.       Тэхён буквально замечает, как шея брюнета напрягается, как гладкая венка на коже начинает видимо пульсировать. Рука Чона, что до этого момента поверхностно гладила плечо, глубже уходит за спину. Резкое движение, и он перекатывается на шатена, оказываясь сверху. Вес в основном перенесён на ладони, что сжимают покрывало по обе стороны от Тэ, но Ким всё равно ощущает тяжесть разгоряченного тела на себе. Тяжесть, что, прижимая к кровати, выдавливает воздух, так нещадно заставляя задыхаться. Волна возбуждения проносится от кончиков пальцев до кончиков каждого волоска на голове, вызывая волнующие мурашки по всему телу. Тэхён чувствует себя слабым и беззащитным, уязвимым, полностью лишённым воли под взглядом этих чёрных глаз, что сейчас словно гипнотизируют, жадно бегают по его лицу. Тэ старается сдерживать тяжёлое дыхание, сохранять спокойствие, это их первая ночь, первая такая ночь, и он не хочет выглядеть нервным, боится спугнуть. Почуяв его неуверенность, Чон сразу же остановится, шатен уже хорошо знает его, остановится, как останавливался все ночи до этого, мягко кутая его в объятиях и засыпая. Сейчас Тэхён хотел, чтобы это случилось, он готов. Если бы только Чон знал, с каким трудом ему даётся это спокойствие и самообладание. Ким мягко скользит по чужой спине, робко сминая ткань футболки, и думает только об одном, как хочет доставить удовольствие любимому, думает, как боится совершить ошибку и сделать что-то не так. Чонгук чувствует чужое волнение и проводит тыльной стороной ладони по нежной коже щеки, успокаивая. Чужое волнение, как и чужое возбуждение, в интимные моменты ощущается острее, яркими звёздами в голове обоих. Истинность проявляет себя неконтролируемыми вспышками, заставляет умирать и воскресать вновь тысячи раз подряд, подобно тем же звёздам. Чонгук не спешит, растягивает момент особенной близости, предвкушая, когда их тела сольются воедино. Он плотно прижимается к бёдрам шатена своими, нежно, но настойчиво двигаясь, слегка вдавливая любимое тело в постель, не теряя зрительного контакта. Тэхён закрывает глаза и жадно глотает выдыхаемый в его лицо воздух, единственный источник кислорода в этой душной комнате. Тихий сдержанный стон вырывается наружу, тело инстинктивно подаётся вперёд, и шатен чувствует чужую оживленную плоть сквозь свободные тонкие шорты. Губы больше не могут находиться так далеко друг от друга, эта дистанция причиняет ощутимый дискомфорт. Одно яростное движение и болезненное расстояние преодолено. Ким решительно тянется к брюнету и жадно впивается в его полуоткрытый рот. Поцелуй лишён всякой нежности, губы лихорадочно сминают друг друга, зубы неистово кусают чувственные створки. Языки сплетаются, лаская друг друга, пробираясь глубже, выбивая вожделенные протяжные стоны. Движения бёдер становятся активнее, напористее, быстрее. Халат Тэхёна скользит по медовой бархатной коже, обнажая возбуждённый пульсирующий орган. Чонгук рычит в чужие губы, ощущая влажное касание к внутренней стороне своего бедра. Тысячи мелких электрических разрядов покрывают кожу, и брюнет, движимый пылким желанием немедленно увидеть, рассмотреть любимое тело, разрывает горячий поцелуй. Чон встаёт, упираясь на колени, и дрожащими пальцами без труда развязывает тугой узел белоснежного халата. Под шумное: «Ах» , - он лихорадочно выдёргивает махровую ткань из-под Тэхёна и грубо отшвыривает её на пол. Открывшаяся почерневшим глазам картина сносит крышу окончательно, кружит голову, застилает глаза похотью. Теперь Чон может в полной мере полюбоваться представшим перед ним любимым, прекрасным телом. Шелковистая кожа подрагивает, выдавая судорожные подёргивания крепких подкаченных мышц. Руки Чонгука гладят разгоряченное тело, гуляют, смело оглаживают подтянутый живот. Тэхён выгибает спину изящной дугой и, закусывая губу, привстаёт на локтях. Вызывающий, полный уверенности взгляд осматривает брюнета снизу-вверх, блуждает от выпирающей области шорт по обтянутому футболкой торсу и останавливается на губах - Малыш, если ты сейчас же не перестанешь так смотреть, я перейду черту, – голос Чона звучит хрипло и соблазнительно низко. Он сглатывает вязкую слюну, приводя в движение кадык, и Тэхён, уже всем телом подаваясь вперёд, легонько прикусывает его, ловит зубами. - М-м-м Тэхён-и, ты меня с ума сводишь, – брюнет запрокидывает голову и скулит в потолок, вызывая тихий откровенный смешок своего соулмейта - Гук-и, я хочу тебя, - шатен мягко шепчет, опаляя кожу своим дыханием. - Ты уверен, что готов? - Чонгук сгорает от желания, рассматривая это невероятное тело, ласкает пальцами, не в силах поверить, что оно принадлежит только ему. - Похоже, что я сомневаюсь? - Тэхён садится на смятой пастели. Его руки проникают под футболку, чувственными осторожными движениями оглаживают рельефный пресс. Он тоже хочет видеть обнажённое тело любимого и неуклюже стягивает футболку, отправляя вслед за халатом. Влажными губами он касается накаченного живота и покрывает его мягкими, пылкими поцелуями. Нежно выцеловывая каждый участок пылающей кожи, не пропускает ни миллиметра. Чон судорожно подрагивает и запускает пальцы в волосы шатена, выдавая совсем не сдержанные вызывающие стоны. Тэхён поднимает глаза снизу-вверх и устанавливает зрительный контакт. - Я ещё никогда ни в чём не был настолько уверен. - Тогда не проси меня потом остановиться… - Это я точно могу обещать.       Чонгук с животной, первобытной страстью цепляется в тонкие запястья Тэхёна и опрокидывает его на кровать, вновь накрывая своей тяжестью. Их ладони переплетаются, Чон напористо прижимает их к подушке, лишая Тэхёна возможности двигаться, хотя ему совсем не сопротивляются. Некоторое время они шумно дышат, обмениваясь дыханием, просто любуясь горящими глазами друг друга. - Я буду нежен, - задыхаясь, шепчет брюнет, склоняясь к мочке уха и вычерчивая губами дорожку к сексуально выпирающей ключице. Рука ведёт по животу, спускаясь к паху. - Не волнуйся, я подготовил себя, – Тэ блаженно закатывает глаза. - Какой хороший мальчик… Мой мальчик, - пальцы плотным кольцом смыкаются, сжимают напряжённый член. Рука задаёт медленный, тягучий темп, и шатен тут же наполняет помещение сладкими стонами, Чон яростно накрывает чужие губы, ловит, глотает каждый звук, вырывающийся из лёгких соулмейта. - Гук-и, пожа-алуйста, – Ким всхлипывает в губы и больно кусает их. Лишь на короткое мгновение Чонгук отрывается от процесса, чтобы достать всё необходимое и избавиться от остатков мешающей, давящей одежды. Напряжение внизу живота становится до боли невыносимым, сил сдерживаться совсем не остаётся. Торопливо натягивая защиту дрожащими пальцами, он не сводит глаз с обнажённого тела на белой простыне, что изящно извивается в откровенном предвкушении.       Чонгук вновь занимает прежнюю позицию, продолжая пикантный момент. Он припадает к раскрытым губам, более агрессивно врывается в чужое пространство, всасывает язык шатена, зубы нещадно кусают лакомую плоть Тэхёна, и брюнет получает звериный укус в ответ, как доказательство своего нетерпения, призывая к активному действию. Чон опускается и целует внутреннюю сторону бёдер, медленно разводя ноги Тэ в стороны. Шатен дрожит от возбуждения и обхватывает поясницу брюнета с готовностью принять его, с готовностью ощутить крепкую плоть внутри. И Чонгук делает это, медленно, со всей любовью и осторожностью входит в податливое жаждущее тело, наполняет его собой. Острая боль всего на мгновенье сковывает движения, заставляет проступить капельки липкого пота на лбу. Тэхён впивается в чужую спину изящными пальцами, царапает бархатную кожу, оставляя красные полосы. Вспышка боли резко сменяется совершено противоположными ощущениями, Чон находит нужный угол и заветную точку наслаждения. Ким издаёт громкий мучительный вскрик. - Малыш, тебе больно? Мне остановится? - Он замирает в ожидании ответа. - О, боже! Да! Да заткнись ты уже, не останавливайся, умоляю…- Шатен требовательно цепляется за упругие ягодицы и рывком направляет глубже в себя. Чон чувствует, как податливые стенки принимают его на всю длину, он вызывающе вскрикивает от окутавшего наслаждения и облегчённо ложится на вспотевшее горячее тело, утыкаясь носом в шею и остервенело целуя, кусая её. Тэхён приподнимает таз навстречу движениям и, улавливая ритм, послушно движется в такт. Чон обретает уверенность, Тэхёну явно хорошо, и он полностью отдаётся ощущениям, задавая совсем другой ритм. Брюнет начинает двигаться резче, глубже, интенсивнее вдалбливаться в любимое тело. Тэхён под ним извивается, выгибая изящную спину, ноги крепко обхватывают поясницу, не желая отпускать Чонгука ни на секунду. Тэ выкрикивает имя, умоляя продолжать, умоляя не прекращать эти сладкие муки. Воздух в лёгких Чона заканчивается, и он жадно припадает к губам шатена, в надежде, что тот поделиться своим. Разгорающееся пламя окутывает своими языками, опаляет обоих, заставляет биться в агонии. Последние напористые, размашистые движения заставляют обоих стонать в рот друг друга. Глубокий, страстный поцелуй приобретает вкус крови, становится солёным, губы безнадёжно искусаны хищными поцелуями. Истинность прекрасна, оба чувствуют приближающуюся разрядку друг друга и заканчивают одновременно, удваивая, дополняя острые ощущения.       Чонгук тихо мурлычет себе под нос какую-то мелодию и перебирает пальцами тёмные пряди Тэхёна, дремлющего у него на груди. Умиротворение, что сейчас окутывает его, он не испытывал никогда в своей жизни. Чон счастлив, счастлив настолько безумно, что подобрать нужные слова не представляется возможным. Он и не хочет говорить, хочет лишь доказывать из раза в раз. Поэтому всё, что он может, это прижимать любимого человека, греть его в своих объятиях, согревать его сердце своей любовью и надеяться, что так будет всегда. Надеяться, что их «всегда» продлиться вечность, их вечность, в которой, подобно этому моменту, они будут только вдвоём. Бесконечно растворяясь друг в друге, узнавая новые стороны, принимая их и поддерживая. - Гук-и, давай покушать закажем, я проголодался, - Тэхён жалобно скулит, поднимая голову с нагретого места и смешно щурясь, сворачивает губы трубочкой. Чонгук, не в силах вынести такой милой картины, и тут же забирает в охапку сонного шатена, покрывая глаза, щёки, губы короткими поцелуями. - А-а-й, ну ты чего! – Смеётся Тэ, наслаждаясь внезапным приступом нежности. - Тушёное мясо с кимчи? – Отстраняясь, предлагает брюнет, он тоже голоден, но не думал об этом, пока Ким не напомнил. - Отлично! Я сейчас готов съесть всё, что угодно! – Тэ сползает с кровати и натягивает валяющуюся на полу футболку своего соулмейта, в которой тут же тонет. - М-м-м, Тэхён-и, не лучшая идея разгуливать передо мной в таком виде. Я же за себя не отвечаю, – Чон крадущимся зверем медленно ползёт по кровати, двигаясь к её краю. - Значит, только в таком виде я и буду теперь ходить! - Тэхён заливисто смеётся, скрываясь за дверью в ванную, – Закажи еду! – Доносится крик, пропадающий в шуме воды, – И давай ко мне! – Снова звучит голос из приоткрывшейся двери. - Я-я МИГОМ! - Чонгук включает реактивный двигатель и, путаясь в ногах, слетает с кровати, пальцы ещё никогда с такой скоростью не бегали по кнопкам телефона. Удобно устроившись в мягких креслах и завернувшись в гостевые халаты, Чон и Тэхён любовались видом из окна и уплетали принесённую еду. - Как вы с Чимином вообще оказались в семье Хёна? - нарушая мирное чавканье, спрашивает брюнет, – Просто, ты знаешь обо мне всё, знаешь об аварии. А я о тебе знаю меньше, чем мне хотелось бы. Ты много рассказывал о детском доме, но ничего подробно. - Эмм, просто люди с добрым сердцем пожалели двух глупых мальчишек! – Не отвлекаясь от еды, ответил шатен. - Если это… Болезненные воспоминания, то можем не говорить об этом, – явно разочаровано мямлит Чон. - Да нет, пожалуй, это, наоборот, одно из лучших моих воспоминаний…- Тэхён вытирает салфеткой губы и делает глоток вина, - Я уже говорил, что нам с Чимом приходилось нелегко. Ему постоянно доставалось за нас обоих. Его боязнь темноты почти дошла до точки невозврата. Каждый раз, сидя под дверью в ожидании утра, я боялся увидеть мальчика, который окончательно свихнулся, который однажды не узнает меня. Поэтому я предложил ему сбежать. Сначала он не соглашался, но потом передумал… << Чимин тихими шажками крадётся по ночным коридорам в больничное крыло. Обувь, обдуманно снята, и босые стопы совершают лёгкие прыжки по паркету. Старое деревянное покрытие скрипит, но Чим здесь уже слишком давно и хорошо знает все шумные места. Поэтому сейчас, как шахматная фигурка, старательно выбирал нужные клеточки, чтобы не издать шум. Ночью в госпитале дежурила одна единственная медицинская сестра, и за несколько дней, что Тэхён провёл там, Чим хорошо изучил, когда та ложиться спать. Именно в эти часы он и наведывался к другу, днём к нему не пускали. Всё время, пока Тэ не было рядом, Пак только и делал, что думал, очень много думал. Всё, чего он теперь хотел, это забрать Тэхёна отсюда, видеть его в больничной койке, это то, что добивало мальчика окончательно. Образ израненного, почти в бессознательном состоянии шатена всё ещё стоял перед глазами, и вряд ли эта картина когда-то покинет разум. Мысль о том, что он мог потерять его, мог лишиться единственного глотка свежего воздуха, лишиться своего Пятнышка, тяжёлой кувалдой разбивала стенки черепа. Техён точно прав, им нужно покинуть это место, если им и есть, что терять, то только друг друга. Лучше умереть на улице вместе с чувством, что они боролись, чем смотреть, как его лучшего друга медленно изводят из-за него же. Чимин толкает тяжёлую дверь, которая скрипит, всё же, избежать шума не удалось, но, к счастью, мед.сестра крепко спит. - Чимин-и, это ты? – Тэхён тихо окликнул друга, шлёпающего ногами по полу. - Я, конечно! Ещё кого-то ждал? – Чим плюхается на кровать, проминая под собой матрац. - Проскакивает иногда мыслишка, что пришли добить, знаешь ли, – Тэ грустно ухмыляется, и немая пауза гложет обоих. - Как ты сегодня себя чувствуешь? - Пак наклоняется к мальчику и касается ладонью лба. Лихорадка окончательно отступила, привычный румянец снова покрывал щёки, и яркий цвет губ тоже вернулся, перебарывая прежнюю бледность. Он снова был таким же красивым и, главное, живым, если не считать нескольких пожелтевших синяков, выглядел практически здоровым. Чим не скрывает облегчённой улыбки и цепляется в маленькую ладошку. - Чим…Ты же в курсе, что я всегда знаю, о чём ты думаешь? В произошедшем нет твоей вины. Это мой выбор, и даже если я буду знать, что меня снова изобьют, я всё равно сбегу к тебе. Буду терпеть все побои, так же, как терпишь их ты, – слышать это больно, больно, но так тепло. - Пятнышко… Выкладывай свой план. Я согласен бежать. - Что? Ты серьёзно? – Шатен оживлённо садится на кровати и обеими руками хватает чужую ладошку, радостно улыбаясь. - Я не смогу ещё раз пройти через это, не смогу увидеть тебя в таком состоянии. - А я больше не хочу слышать твой плачь из-за двери чердака.       Подробно обсудив последовательность их действий, Чим ласково целует лоб друга и, так же тихо, как пришел, сбегает обратно в общую спальню. План, действительно, не плох…       Через два дня они были готовы к побегу, у них не было своих вещей, потому и собирать было нечего. Самое главное, что собрать было необходимо, это всю свою волю и решимость в кулак. Пару дней ребята по-тихому выносили еду из столовой, стараясь есть, как можно меньше, что-то нужно было на первое время. А что дальше? Одному богу известно, но это уже проблема номер два, сейчас было самым главным выбраться из этого жуткого, угнетающего, лишающего тяги к жизни места. В назначенный день парни вызвались дежурить на кухне. Ворота открылись, как всегда, в один и тот же день, в одно и то же время. Грузовик, что привозил еду и прочие вещи первой необходимости, прибыл по расписанию. Собственно, в этом и заключался план. Они помогли разгрузить машину и, пользуясь моментом отсутствия водителя, тайком пробрались в кузов, спрятавшись за пустыми коробками. Автомобиль тронулся, и две маленькие потные от волнения ладошки отчаянно цепляются друг в друга, как в спасательный круг. Со смешанными чувствами страха перед неизвестностью и облегчением освобождения, мальчики навсегда покинули территорию своей тюрьмы. Время на улице потеряло счёт, они не знали, сколько прошло, неделя… Две или больше. Мальчики просто шатались по городу, попрошайничая, иногда натыкаясь на добрых людей, что покупали еду или давали немного денег. Но даже так, казалось, лучше, они по-прежнему были несчастны, но, зато, свободны.        На три дня Пусан погрузился в серую пасмурную атмосферу. Дождь лил как из ведра, пронизывающий ледяной ветер дул совсем не по-летнему. Случилось то, о чём двое мальчиков точно не могли подумать и предусмотреть, Чимин заболел. - Чимин-и, нам нужно достать лекарства, – Тэхён трогает пылающий лоб друга, который кутается в обноски, что им удалось найти в мусорном баке. Ким в панике… Изголодавшийся, слабый организм так легко смог заболеть, если ему не помочь, Чим может умереть, оставить его одного. Паника ледяной волной заполняет всё тело. Поддерживая Чима за плечи, Тэхён ведёт его к продуктовому магазину, где они обосновались. Работники супермаркета тоже частенько выносили им немного еды и сейчас, он рассчитывал, надеялся на помощь, единственную возможную, пусть и призрачную. - Чимин! – Громко кричит Тэхён на всю улицу, когда мальчик спотыкается и падает на колени, заходясь приступом сильного кашля, что заставляет его задыхаться - Прости меня, Пятнышко. Я подвёл тебя, – почти исчезнувшим голосом, из последних сил проговаривает Чимин. - О чём ты говоришь? – Слёзы льются подобно дождю, под которым они нещадно мокнут в эту самую секунду. Тэ падает на колени рядом с другом, хватает побелевшие холодные щёки, Чим смотрит в глаза напротив и обхватывает чужие руки своими. Грустная улыбка трогает его мертвенно бледное лицо, глаза закатываются, закрываясь, хватка слабнет, и руки не подвижно падают вдоль тела. - Чимин!!! – Тэ захлёбывается в истерике, истошным криком заполняет пустую улицу. Мальчик в его руках обмяк, тело переворачивается на бок и падает на мокрый холодный асфальт. - Чимин!!! Чимин, пожалуйста! Пожалуйста, не оставляй меня! – Пак не отвечает, лишь лежит неподвижно. Тэхён содрогающимися из-за истерики руками забирает Чимина себе на спину, с трудом, но ему это удаётся. Добравшись до супермаркета, Тэхён усаживает Чимина под крышу, облокачивая его на стену, и со всех ног бежит внутрь. С громкими на грани безумия мольбами о помощи, мальчик бегает среди стеллажей, цепляется за покупателей, но все лишь брезгливо отмахиваются, толкают и гонят прочь. Обречённо Тэхён падает на корточки и прячет голову в коленях, заливаясь слезами. Никто не поможет, они не нужны в целом мире никому… Внезапное прикосновение тёплой ладони о плечо заставляет шатена поднять заплаканное лицо. - Почему ты плачешь? – Мальчик, немногим старше, с теплой искренней улыбкой гладил его плечо. - П-помоги н-нам, – всхлипывая, без всякой надежды просит Тэхён. Улыбка с лица мальчика сразу же испаряется, он испуганно одёргивает руку. Даже ребёнку очевидна вся боль и страдания в этих заплаканных, умоляющих глазах. - Никуда не уходи. Хорошо? – Не уходи. А куда ему идти? Тэ снова роняет свою голову, но уже через пару минут чьи-то крепкие руки ставят его на ноги. Молодой мужчина садится перед ним на корточки и держит за плечи. - Успокойся. Хорошо? Что с тобой произошло? – Голос мужчины звучит успокаивающе, не говоря ни слова, Тэхён просто тянет его за собой к выходу, и незнакомый мальчик идёт следом за ними. Чимин так же неподвижно сидел у стены без сознания. - О, боже!!! – Мужчина бросается к нему и щупает пульс, – Живой…- Облегчённо выдыхает и бьёт по щекам, Чимин ненадолго открывает глаза, бормоча что-то в бреду, – Намджун! Зови маму, срочно, пусть оставит покупки! – Парнишка послушно кивает и убегает внутрь. Мужчина бережно поднимает Чимина на руки. - Пойдём, ему нужно в больницу! – Тэ обессиленно плетётся следом, всё ещё не веря, что действительно нашёлся кто-то, кому не всё равно. Двери дорогого автомобиля открываются перед ним, и голос командует забираться внутрь, Чимина укладывают рядом. Тэхён утыкается носом в единственного дорогого ему человеку и слышит его дыхание. Только сейчас, немного расслабившись, понимает, что у него самого сильный жар, он полностью обессилен и, видимо, тоже болен.       Волшебная добрая сказка, самое настоящее чудо все то, во что двое невинных малышей уже давно не верили, в одночасье стало реальностью. Они думали, что умрут с голоду на улице, так и не обретя, не испытав и крупицы счастья, но судьба решила иначе, решила, что с них достаточно, иначе таких совпадений просто не бывает. Семья Ким оказались обеспеченными людьми, Госпожа Ким больше не могла иметь детей, и нежное женское сердце пожалело бедных мальчиков. Пока Чимин и Тэхён находились несколько дней в больнице, в изнеможённом тяжёлом состоянии, их усыновили официально. Они очнулись уже членами своей новой семьи. Так и началась новая страница их жизни, другой жизни… Счастливой жизни.>>       Тэхён грустно улыбается, оканчивая свою историю. Он сказал, что ему не тяжело это вспоминать, но это совсем не правда. Глаза наполнены болью от воспоминаний, всплывших в памяти. Он никогда не забудет того страха перед неизвестностью, страха потерять Чимина. - Тебе через многое пришлось пройти, – Чонгук берёт руку Тэ в свою и нежно гладит ладонь, перебирая тонкие пальцы. Голова склоняется, ласково касаясь губами нежной кожи тыльной стороны. - Тебе тоже… - Тэхён сжимает тёплую ладонь крепче, заглядывая в бесконечно огромные глаза Чона, и читает там бурю эмоции. Тэхён облегчённо закрывает глаза. Это так приятно - делиться душой с соулмэйтом. Тяжесть, что лежала глубоко в душе, растворяется, Чонгук забирает её на себя, забирает половину. Тэхён роняет одинокую слезинку, она совсем не от тоски, она от большой любви, она от безграничного счастья…