Мой смысл жизни

Вечер пятницы. Сугуру не придумал, куда деть лопату, когда раздался звонок в дверь. - Врача вызывали? При этих словах сердце Нираги сделало кульбит и штопором полетело в область паха. Фигурально, конечно, но по ощущениям было именно так. Если менее пафосно, то сердце екнуло, а в штанах встал. Чишия стоял в медицинском халате, с собранными волосами и в очках без стекол. На шее висел синий стетоскоп, а на плече большая сумка, в которой, судя по всему, было что-то очень интересное. «Нахуй лопату, тут появились дела поважнее!» - Молодой человек, так и будете стоять? - Шунтаро вошел в прихожую, бросив беглый взгляд на орудие преступления. - Я… - Нираги захлебнулся словами, пытаясь выразить восторг. - Все ясно, тяжелый случай, - Чишия цокнул языком и закрыл за собой дверь на замок. - Придется постараться, чтобы исправить патологию… Чишия шел на него, а Нираги отступал в спальню спиной вперед. - Не переживайте, уколов не будет… возможно. Сугуру невольно застонал под этим прямым уверенным взглядом. Блондин вновь умудрился одним своим присутствием накалить воздух, заставить дыхание сбиться в безобразный ком. Нираги почувствовал, как внутри него просыпается что-то, что невозможно описать словами, но это нечто дикое и оно очень хочет затрахать Чишию до потери сознания. Тонкие бледные пальцы толкают Нираги в грудь, и тот послушно падает на кровать, не в силах перестать смотреть на своего «врача». Он дышит через раз, зрачки расширены так, что кажется, будто он и вправду не в себе. - Снимите футболку, пациент, - этот чертов голос с хрипотцой произносящий каждое слово с придыханием. - Мне кажется, я безнадежно болен, - Сугуру скидывает на пол ненужную тряпку. Кожа его горит огнем, и сам он, как в лихорадке, но пока держится. Пока… - Сейчас проверим, насколько безнадежно, - губы Чишии скользят по венкам на шее, в то время как прохладный стетоскоп прижимается к груди, заставляя «больного» дернутся. - Т-с-с, тише, это обязательная процедура… Кругляш акустической головки перемещается на спину. Шунтаро забирается на кровать, пристраиваясь сзади, и одной рукой сдавливает глотку Нираги. - Дыши, - приказывает он, сжимая все сильнее. - Давай же… Сугуру старается, но из его рта доносится только вялое сипение. Он чувствует, как постепенно темнеет в глазах, и мир, погаснув, на мгновение теряется в нечетких образах и мешанине цветов, кажется, он даже видел каких-то людей, а когда парень вновь приходит в себя, то не сразу понимает, где находится и что произошло. Он глубоко дышит, глядя в пространство, а потом признает потолок своей квартиры. Руки его стянуло что-то болезненно тонкое и жесткое. Нираги попытался обернуться, но получил звонкую пощечину. - Нельзя! - это уже команда. - Что там за…? - брюнет закашлялся. - Леска, - будничным тоном ответил Чишия. - Чтобы не дергался. - М-м, - Сугуру откинул голову на подушки и рассмеялся. Кто бы мог подумать! Такой мелкий, неприметный, а так ловко умудрился его связать! Он дернул руками на пробу. Больно. Кажется, его привязали к спинке кровати. - Нравится? - Чишия навис над ним, глядя поверх очков, и теперь брюнет мог рассмотреть каждую ресничку на его глазах. Проклятье! Как же он хорош! Этот разрез глаз, эта тьма в зрачках, эти светлые волосы, щекочущие лицо Сугуру, и приоткрытый рот. Совершенство! - Да, нравится, - Нираги высунул язык и провел им по губам. - Я так и думал, - Шунтаро улыбнулся, выкидывая пластиковую оправу куда-то в глубь комнаты. Он медленно моргнул, точно также утопая в эйфории и предвкушении, а потом впился болезненным поцелуем, пропихивая язык глубоко в рот любовника. В ушах зашумело, а взгляд окончательно поплыл. Глаза закрылись против воли. Сугуру вновь дернул руками, ощутив, как леска давит на тонкую кожу запястий. Скоро пойдет кровь. Чишия отстранился, размазывая слюну по губам Нираги, и принялся скидывать с себя одежду. Белый халат, футболка, штаны, белье… Головка члена на его языке. Нираги послушно открывает рот шире, позволяя трахать себя. Шунтаро громко дышит, сжимает пальцами спинку кровати, прогибается в пояснице. Светлые волосы колыхаются перед лицом от каждого движения. Это завораживает, это сводит с ума, и Сугуру понимает, что хочет этого блядского парня до помешательства. Не сказать, что он умел сосать члены. Да, собственно, он и не планировал таким заниматься, если бы не Шунтаро, который заставлял его осваивать новые навыки в процессе. Нираги захлебывался слюной, давился, кашлял, за ушами ныли мышцы, о существовании которых он и не подозревал. - Хороший мальчик, - шепчет Чишия, толкаясь глубже и глубже, буквально вколачивая затылок Сугуру в спинку кровати. Едва блондин отстранился, как Нираги шумно и судорожно вдохнул. На глазах выступили слезы, которые Шунтаро ласково слизал, поглаживая любовника по волосам. - Ну как, доктор? Меня еще можно спасти? - усмехнулся Сугуру, ощущая, как теплая кровь стекает с запястий к локтям. - Сомневаюсь, но я сделаю все возможное, - Шунтаро посмотрел ему в глаза. Это были не просто слова, не пустой флирт и игра. Это было по-настоящему. - Даже убьешь, если понадобится? - Нираги поерзал под любовником. - Если ты захочешь, - Чишия опустился ниже и разорвал ткань нижнего белья, полностью оголяя Сугуру. - А сейчас, мой дорогой и первый пациент, будет немножко больно… - В смысле, первый? - возмутился Нираги, но затих, едва язык Шунтаро коснулся его между ягодиц. Блондин нежно облизывал его, сжимая руками бедра, чтобы не дергался. Хватка у него была стальная - останутся синяки. Можно будет полюбоваться утром, если Нираги вообще доживет и не сдохнет от спермотоксикоза, потому что его член уже истекал смазкой, и дергался, пытаясь привлечь внимание медика. Он зашипел, когда почувствовал, как Шунтаро облизывает кровоточащие запястья. Мысль о том, что губы парня теперь измазаны его кровью, будоражила. Чишия поднялся и пристроился между раздвинутых ног любовника. Он широко облизнулся, провел кончиком пальца по сочащемуся стояку брюнета, и, склонив голову набок, поинтересовался: - Скольких людей ты убил? - Э? - Нираги дернулся, и в этот миг чужой член вошел в него. - Сука! - Можешь не отвечать на вопрос, - Шунтаро замер, давая партнеру привыкнуть к ощущениям. Более того, ему довелось лицезреть весьма редкое зрелище: разрывающийся между болезненными ощущениями и замешательством Нираги выглядел трогательно и беззащитно. Брюнет сжал зубы. Ему было хорошо, хоть и бросало то в холодный пот, то в жар. Это было сильно, остро, больно, но охуенно приятно, потому что с ним был единственный во всем этом ебучем мире человек, на которого было не плевать. Единственный человек, которого он мог полюбить. А это меняло многое. Нет, это меняло все. Нираги гортанно стонал, чувствуя Чишию в себе. Кровь с запястий уже добралась до волос, и щекотала кожу на голове. Свои руки он уже не чувствовал, только редкие покалывания, как от мелких иголок. Все плыло. Запах пота, крови и спермы. Иступленные поцелуи на грани сознания. Соблазнительный образ Чишии, подрагивающего от оргазма, собственный член, зажатый в кулаке блондина. Он кончил, дергаясь так, что чуть не скинул с себя Шунтаро. Экстаз. Нирвана. Где это чертово слово, которое могло бы описать это невообразимое состояние? Леска кровавым мотком упала на пол. Белые бинты скрыли раны. - Иногда я ненавижу то, как сильно я люблю тебя, - поделился Нираги, пока Чишия убирал все свои «игрушки» обратно в сумку. - Но я не могу без тебя. - Я знаю, - блондин усмехнулся. - Я тоже. - Оставайся на ночь.