Потемки

Ехать во внедорожнике было в сто раз хуже, чем лететь на вертолете. Лагуна была почти на сто процентов уверена, что ее вывернет прямо там. Девушка находилась на переднем сидении, рядом с Гоустом, который сосредоточенно вел машину, не отрывая взгляда от дороги. Эта сосредоточенность ему все равно не помогала. Такого херового водителя надо было поискать. Тэтчер даже перестала пытаться его разговорить или вывести на эмоции, чтобы не довести дело до аварии. Он и так еле справляется с управлением. Но вообще молчала она в основном по другой причине — перспектива опустошить свой и так наполненный только дешевым сэндвичем с придорожной заправки желудок совсем не прельщала. «Ситуация в целом невеселая», — отметила про себя Лагуна, искоса смотря на Гоуста, вцепившегося в руль с такой силой, что казалось, будто он сейчас его продавит. Так и хочется что-нибудь сказать, но Тэтчер хватает ума промолчать и не создавать лишних проблем. Хотя хуже уже и быть не может. Прошел неопределенный период времени, темный лес за окном окончательно наскучил, спать не хотелось, тошнота слегка отступила, а вариант разбиться к херам на этом самом внедорожнике уже не казался Лагуне таким уж плохим, поэтому она все-таки открыла свой рот и задала Гоусту вопрос: — А мы скоро приедем? Лес мне надоел. Военный даже не оторвал взгляда от дороги, а в машине продолжало царить угнетающее молчание. Но когда Тэтчер набрала в легкие воздуха, чтобы повторить сказанное, Гоуст все же удостоил ее ответом: — Полчаса езды. — Фантастика, — усмехнулась девушка, скрещивая руки на груди, — а ты всегда такой нервный, когда водишь машину? Может, ты все-таки продолжишь держать рот на замке, Лагуна? — Я не нервный, — отмахнулся от нее военный, не меняя тона. Тэтчер уже успела обозвать это его выражение голоса как «рабочее». Словно не человек с ней разговаривает, а робот. Хотя может так и есть. Лагуна бы не удивилась. — Я тоже машину водить не люблю, — словно сама себе сказала девушка, — меня это напрягает. Слишком непредсказуемая штука. Вновь стало тихо. Лагуна отвернулась к окну, мысленно посылая Гоуста на хер. С таким наладить контакт точно не получится. Папаша выбрал отличного кандидата, вот у кого установка «задание превыше всего». И брат оценил бы такой подход. Хотя он бы скорее оценил любое действо, в котором принимают участие симпатичные девушки. За ними он и в огонь, и в воду. Мысли о брате отозвались ноющей болью в сердце. Они даже не попрощались толком. Но Коллину всегда было плевать. Коллин — творение отца, причем не самое удачное, но зато единственное. А горюет ли сейчас мама? Вспоминает ли она сейчас свою проблемную дочь, которая принесла ей столько боли? Но матери наверняка тоже все равно. Она скучать не будет. По Лагуне Тэтчер вообще никто тосковать не станет. Ничтожные люди этого не стоят. А ее настоящий отец? Новость о том, что он состоит в русской мафии до сих пор не давала покоя и не укладывалась в голове. А еще эти жуткие мексиканцы, которые тоже ищут ее… За один день поменялось слишком многое. Лагуна была к такому не готова. Но к такому никто и никогда не будет готов.

***

Внедорожник наконец-таки подъехал к будущей обители Лагуны и Гоуста. В темноте что-то разглядеть было крайне трудно. Тэтчер определила, что домик небольшой и сделан преимущественно из дерева. — А комнаты то у нас раздельные будут, я надеюсь? — подала голос девушка. — Мне не сообщили, — безразлично ответил Гоуст, припарковывая машину. — Мило. Лагуна вылезла из внедорожника и почувствовала, как сырая земля пружинит под подошвами. Запахло хвоей и травой. Гоуст оказался рядом с Лагуной, почти дыша ей в спину. Быстрый он. И незаметный. — Можно было и не пугать меня, — недовольно пробормотала Тэтчер. — Я не пугал. Все ради ва… твоей безопасности. Видно было, что военный не в восторге от вынужденного неформального обращения. Лагуне было бы его почти жалко, если бы не жуткая маска и роботоподобная манера двигаться и говорить. — Вдвойне мило, — саркастично цокнула языком девушка, — мы в дом то пройдем или ночевать тут останемся? Ключи тебе выдали? — В этом доме система защиты строится на отпечатках пальцев. Войти могут только внесенные в системы люди, то есть ты и я. В случае попытки проникновения кого-то постороннего, система включит аварийный сигнал, заблокирует дверь и окна, а также пошлет сигнал на ближайшую военную базу. На двери висит сканер. Просто приложи указательный палец к нему. — отрапортовал Гоуст, смотря прямо перед собой и не удостоив Лагуну своим драгоценным вниманием. — Поняла, — кивнула девушка, подходя к двери и прикладывая палец к прохладному экрану сканера. Тот на мгновение загорелся зеленым, а дальше дверь отъехала, впуская Тэтчер в домик, и сразу же плотно закрываясь за ее спиной. Придется мистеру Призраку снять хоть и малую, но все же часть своего обмундирования, чтобы открыть дверь. Это заставило Лагуну усмехнуться. В следующее мгновение Гоуст уже оказался в помещении, поспешно натягивая на руку перчатку. — Тут свет включается? Совсем ничего не вижу. — Для начала нужно активировать режим заслонов на окнах, чтобы свет не прорывался на улицу и не привлекал лишнее внимание. Это можно сделать, нажав на синюю кнопку слева от двери, — отчеканил военный, показывая Тэтчер на место, где должна располагаться искомая кнопка. — Ты как инструкцию читаешь, — чуть улыбнулась Лагуна, нажимая на устройство. На окна с легким щелчком опустились заслоны. Помещение потонуло в кромешной темноте. — Я получил всю необходимую информацию перед отправлением, — Гоуст нащупал выключатель и переключил тумблер. Помещение залил свет. Небольшая кухня-гостиная, выполненная в лиловых тонах смотрелась довольно уютно. Маленький столик с двумя стульями, довольно большой книжный шкаф, сиреневого цвета диванчик, поставленный напротив телевизора, кухонный уголок, а также две двери по разные стороны от телевизора — все это показалось Тэтчер по меньшей мере пригодным для жизни. — Мне нужно вернуться к машине за вещами, — подал голос Гоуст. — Вещами? — переспросила Лагуна. — Чемодан с твоей одеждой был транспортирован в Канаду и погружен отдельно, как мой багаж, — с этими словами, не дав Тэтчер ответить, военный покинул домик. — Интересно, кто об этом позаботился? — спросила у самой себя Лагуна, подходя к закрытой двери, расположенной справа от телевизора. Та сразу же поддалась и с тихим скрипом отворилась. Лагуна рукой нащупала выключатель, и в комнате загорелся свет. Большое окно напротив двери было также заслонено железной «шторой». Под ним стояла кровать, заправленная белыми простынями. Рядом — комод, выкрашенный в сиреневый. Обои были как и в кухне-гостинной — отвратительно-лилового цвета. В дальнем углу находилась дверь, очевидно ведущая в ванную комнату. На полу лежал белый ворсистый ковер, и нам этом описание комнаты можно было закончить. Больше там ничего не находилось. Тут в домик вернулся Гоуст, держащий в руке внушительно размера черный чемодан и такого же цвета спортивную сумку. — Охренеть сколько тут вещей. Я будто на курорт приехала, — усмехнулась Лагуна, когда мужчина поставил чемодан на порог комнаты, которую уже успела занять Тэтчер. Гоуст ее слова проигнорировал и направился к другой двери. Затем распахнул ее и отрапортовал: — Помещения идентичны. — Мгм, — кивнула Тэтчер, уже успевшая перетащить свой чемодан на середину комнаты и открывшая его, — я тогда пока что вещи разберу, хорошо? Увидимся уже завтра, получается? Мужчина чуть помедлил с ответом, но потом сдержанно кивнул: — В случае опасности, я за стеной. — Спокойной ночи, — чуть улыбнулась Лагуна и, не дождавшись ответа, захлопнула за собой дверь, решив отвлечься от грустных мыслей и быстро разложить вещи в небольшой комод, так заботливо предоставленный к ее услугам. К удивлению Тэтчер, одежда, упакованная в чемодан, полностью соответствовала ее вкусам. Пара толстовок, трое черных джинсов, несколько комплектов нижнего белья ее любимой фирмы, совершенно новые красные кеды и еще приличное количество вещей, взятых будто из самого гардероба Лагуны. Так хорошо знать вкус девушки мог только один человек, а именно — мать. Тут, словно подтверждая догадку девушки, на дне чемодана обнаружилось аккуратно сложенное красное платьице. Лагуна дрожащими руками развернула его, уже догадываясь, что именно это за вещь. Ее старый шелковый наряд, которое они с мамой покупали на банкет, когда Тэтчер-младшей было всего восемь лет. Девушка встряхнула платье, собираясь положить его обратно в чемодан и не желая вспоминать о прошлом, как вдруг из него выпала сложенная вдвое бела бумажка. Лагуна нахмурилась, отбросила платье в сторону и взяла предмет двумя пальцами. Записка. Тэтчер аккуратно развернула ее, и девушку словно током прошибло. — Мамин почерк… — одними губами проговорила она. Послание было очень коротким и содержало всего несколько слов: «Помни, что ты Тэтчер. Тэтчеры никогда не сдаются». Лагуне захотелось и плакать, и смеяться одновременно. От записки, как и от платья едва ощутимо пахло мамиными нежными духами. Не выпуская из рук бумажку и подобрав детский костюмчик, девушка плюхнулась на кровать, на ходу сбросив обувь. Она уткнулась в подушку, не слышно плача. Ей не хотелось, чтобы Гоуст это услышал. Стало противно от собственной слабости, но слезы все лились и лились. — Сука… — прошипела Лагуна, стараясь выровнять дыхание. Попытки успехом не увенчались, а понимание того, в какой жопе она сейчас находится, только еще сильнее подействовали на нервы. Сегодня она даст волю эмоциям и своим обидам. Но только сегодня, только сейчас. Потому что Тэтчеры не сдаются. А я все-таки пока еще Тэтчер, — решила для себя девушка и продолжила давать волю накопившимся эмоциям. Постепенно ее стало клонить в сон, и Лагуна сама не заметила, как уснула, все так же сжимая в руках маленькое детское платье и записку, окутанная тонким шлейфом цветочных духов своей матери и словно вернувшись в детство. Хоть на мгновение.

***

Лиловый раздражал. Хотелось оторвать от стен сраные обои. Слишком ярко, слишком жизнерадостно. От них уже сейчас начинает болеть голова. Или это от недосыпа. Гоуст сам в душе не ебет. Снять обмундирование, закрыть дверь на ключ, принять душ, разложить весь тот необходимый минимум вещей, который он с собой привез, по местам. Все на автомате, полностью концентрируясь на действиях. Место, где стоял домик, выглядело умиротворенным. Гоуста это нихера не радовало. Лучше уж отправиться горячую точку в Мексику, чем быть здесь. Гоуст улегся на кровать, погасив свет, скорее за неимением альтернатив, чем из-за желания спать. Уснуть не получится, а если получится, то он все равно вырвет себя из фазы глубокого сна, по большей части по многолетней привычке. И чтобы не видеть снов. И тел. Или себя, свою темную сторону, которая делает по-настоящему ужасные вещи. Гоуст не хотел с ней сталкиваться. Он не хотел сталкиваться и с напуганным Саймоном Райли, который до сих пор был где-то внутри. Призраки не видят сновидений. А Гоуст видит. Херовый он призрак, получается. Гоуст потер ладонями лицо, устало вздохнул и перевернулся на другой бок. Спустя где-то пять минут, его изможденное сознание стало проваливаться в сон. Некоторое время спокойствия. А потом приходят они. Темные силуэты, лица которых Райли старается не разбирать. Крики, которых он не хочет слышать. Они все ближе и ближе, зовут его по имени и кричат. Гоуст проснулся через мгновение. Сердце бешено колотилось. Эта ночь будет долгой. Впрочем, как и все такие ночи в его жизни