Кубок теней

      — Дин, что… — поперхнувшись, произнёс Симус и с трудом сглотнул, метая взгляд то на одного стоявшего напротив человека, то на другого. — Что за херня?       — У нас с вашим мужем, — самодовольно начал Волдеморт, обнимая застывшего волшебника, — соглашение.       Беллатриса подавила смешок, смотря на происходящее с едва сдерживаемым ликованием.       — Скажите, мистер Финниган, как думаете, каким образом мы нашли все до единого конспиративные дома вашего драгоценного Ордена? — с насмешкой произнёс Волдеморт.       С лица Симуса сошли все краски. Он в неверии покачал головой.       — Нет, — прошептал он. — Нет! Он бы этого не сделал. Он не мог!       Симус повернул голову к Теодору Нотту.       — Это был ты! Точно! Скажи им!       Теодор лишь окинул Симуса печальным взглядом.       — Скажи! — закричал Симус, его глаза затуманились.       — Ваш муж пришёл ко мне по собственной воле. Он предложил свои услуги в обмен на вашу жизнь и свободу, мистер Финниган, — как само собой разумеющееся произнёс Волдеморт. Слова слетели с его языка так легко, будто не имели никаких последствий. Будто не они сейчас разрушили весь мир стоявшего в кругу волшебника.       Симус резко втянул в себя воздух, и по его щекам покатились слёзы.       — Нет, он не мог. Не мог, — тихо бормотал он.       — Любовь — мощный мотиватор, мистер Финниган, — Волдеморт бросил взгляд на Дина, — и великая слабость.       Тёмный Лорд подплыл к всхлипывавшему Симусу и притворно-сочувственно похлопал Чемпиона по плечу.       — Ты серьёзно верил, что моя Белла отправит своего пленника в место, из которого настолько легко сбежать? Да и ещё находящееся в непосредственной близости от твоей палочки? — Волдеморт тихо рассмеялся. — Ты действительно считал себя настолько умным?       Волдеморт подошёл к Беллатрисе и успокаивающе погладил её по руке. Почувствовав кожей его касания, ведьма едва не растаяла.       — И что ты сделал после той доброты, того милосердия, которые проявила к тебе Белла? Ты ответил убийством её мужа и брата. Но всё же стоишь здесь! Цел и невредим, несмотря на огромное количество стычек с моими людьми, в которые ты ввязывался за все эти годы. И это не благодаря удаче, а благодаря клятве, которой обменялись мы с твоим мужем.       — Симус, любимый, — хрипло проговорил Дин, — пожалуйста, я…       — Не смей меня так называть! — рявкнул Симус. — Ты грёбаный предатель!       — Это был единственный выход, — умоляюще отозвался Дин, — либо они, либо ты. Я выбрал тебя. Я всегда буду выбирать тебя!       — Заткнись! — выплюнул Симус.       — Джентльмены! — покровительственно воскликнул Волдеморт. — В ссоре нет никакой необходимости. Вы будете жить долго и счастливо.       Волдеморт кивнул убитому горем после слов Симуса Дину.       — Вы выполнили свою клятву, мистер Финниган. А вы, — продолжил Волдеморт, вновь обращаясь к Симусу, — останетесь в живых и получите свободу, как и было обещано. Если, конечно, переживёте турнир, — ухмыльнулся он.       Дин рвано выдохнул.       — Мы так не договаривались! — прошипел он.       — Мы договаривались, мистер Финниган, что, пока вы собираете кандидатов, ни я, ни мои последователи не навредим вашему мужу. А когда вы справитесь и турнир закончится, он выйдет на свободу. Я ничего не говорил о том, что он не будет участвовать в играх.       Дин задрожал от ярости.       — Ты…       — Мистер Финниган, — прервал Дина Волдеморт, обращаясь к Симусу, — поскольку вам гарантирована свобода, если вы всего лишь выживете в турнире, независимо от победы, будет несправедливо предоставлять вам Залог. Ваша жизнь — это ваш приз, который очень старался заполучить ваш муж.       Волдеморт сцепил руки за спиной.       — У меня есть предложение, — задумчиво произнёс он. — Вы и ваш муж можете уйти прямо сейчас, сохранив свои жизни и свободу. Или, — бросил Волдеморт вызов, — вы можете помочь другим Чемпионам и самостоятельно заслужить себе свободу, которая не будет запятнана предательством вашего мужа.       Симус поднял на него полный слёз взгляд, обдумывая предложение.       За спиной Волдеморта вспыхнул щит, столкнувшись с Дином. Он бросился на Тёмного волшебника.       — Не делай этого, Симус! — крикнул он, отчаянно наседая на барьер между собой и мужем.       Отобранные Чемпионы глядели на Дина со смесью отвращения, гнева и жалости. Никто не пытался прекратить то, что сейчас разворачивалось между супругами. Это был выбор Симуса — и только его выбор.       Гермионе стало интересно, уловил ли кто-нибудь из них скрытый подвох в клятве Волдеморта.       Тёмный волшебник склонил голову к уху Симуса. Сонорус усилил его шёпот таким образом, что казалось, будто Волдеморт говорил прямо рядом с Гермионой.       — Тебе нужно лишь взять её за руку и сказать, что ты согласен, — прошептал он.       — Симус! — закричал Дин. — Не надо!       Бросив последний сокрушённый взгляд на мужа, Симус повернулся к Беллатрисе.       — Симус, прошу! — завыл Дин.       Глаза, наполненные слезами, превратились в сталь, и Симус грубо схватил Беллатрису за руку.       — Я согласен, — холодно заявил он.       Огонь затмил четверых. Толпа сошла с ума, заглушая крики Дина.       Сделка закреплена.       — Поздравляю, мой мальчик! — воскликнул Волдеморт, склонившись над трясущимся Симусом. — Отличный выбор. Можешь занять своё место среди остальных, но сначала…       Подобно змее, Волдеморт выхватил волшебную палочку и уничтожил щит.       — Наша клятва подразумевала жизнь и свободу вашего мужа. Не вашу, мистер Финниган, — спокойно сказал он Дину.       Симус сделал несколько неуверенных шагов назад, увидев вытянутое в сторону Дина древко.       — По-погодите… — широко раскрыв глаза, прохрипел он, продолжая сгибаться пополам.       Дин сфокусировал взгляд на муже, смотря сквозь палочку Волдеморта, и зашептал:       — Пр… — но голос сорвался.       Из кончика вырвался зелёный луч, вонзившись в Дина и украв последние слоги его фразы.       Тело рухнуло навзничь. Опустевшие глаза уставились в никуда.       Ни войти. Ни выйти.       Под вопли Симуса, прорезавшие всё поле, Гермиона ещё больше ушла в себя. Его крики были подобны бездне горя, отнимавшей последние кусочки надежды у сломленного человека.       Теперь он никогда не будет свободен.       Гермиона, опустившись на пол, прислонилась спиной к ледяной стене, покрывавшей ментальную дверь. Черпая утешение из мира в её пределах.       Она не слышала криков Симуса, пока его вытаскивали из огня, где так и лежало бездыханное тело его мужа.       Она не чувствовала бурных аплодисментов толпы, разносившихся по всему полю.       Она не видела пергамента, вылетевшего из теней, едва Драко Малфой шагнул в пламя.       И не слышала поражённой тишины, наступившей после того, как Волдеморт произнёс её имя.

***

      — Гермиона Джин Грейнджер.       Джинни Уизли замерла, чувствуя, как шок парализовал конечности, едва ушей коснулось это имя. Гул толпы притих под взглядом змеиных глаз Известно-Кого, осматривавшего сбившуюся в кучу толпу белых мантий.       И Пожиратели, и Чемпионы вместе повернули головы, ожидая увидеть в толпе знаменитую маглорождённую, но ни одна из фигур не сделала ни единого шага вперёд. Среди сторонников Пожирателей, сгрудившихся на трибунах, послышалось тихое бормотание.       В груди Джинни закружилась смесь страха и надежды. С одной стороны, хотелось, чтобы Гермиона вышла вперёд, доказав, что каким-то чудом выжила и все эти годы где-то пряталась, с другой — поднималось желание, чтобы этого не произошло, потому что смерть была гораздо большим благом, чем то, что ждало их впереди.       Переведя взгляд вбок, Джинни попыталась установить зрительный контакт с Роном, но он так и не смог оторваться от сканирования толпы. Каждый дюйм его тела был напряжён, в глазах читалось отчаяние, и он ждал хоть каких-то признаков движения. Джинни даже сомневалась, что он всё это время дышал.       — Гермиона Джин Грейнджер, — повторил Тот-Кого-Нельзя-Называть. Его голос мгновенно заглушил шум толпы, словно он невербально наложил на поле заглушающие чары.       Наступила напряжённая пауза — все замерли в ожидании.       Теодор Нотт слепо уставился в пол с таким видом, словно его вот-вот вывернет. Беллатриса Лестрейндж озабоченно поправила мантию. Даже Сивый, стоявший у неё за спиной, принюхивался к воздуху, будто пытался учуять призрак гриффиндорской принцессы.       Малфой нахмурившись замер и окинул Повелителя недоумённым взглядом, не в силах понять, как Тёмный Лорд мог совершить такую серьёзную ошибку.       Гермиона Грейнджер была мертва.       Она погибла пять лет назад во время битвы за Хогвартс.       Кубок должен был выбрать Виктора. Он был одним из лучших бойцов, оставшихся у Ордена.       Он имел опыт участия в турнире.       Он был самым сильным соперником. Таким, которого было логично и естественно выбрать в качестве Чемпиона для самого высокопоставленного Наследника Волдеморта.       Но не Гермиону. Это не могла быть Гермиона.       Однако болезненное удовлетворение на самодовольном лице Известно-Кого заставило Джинни усомниться в своём здравомыслии.       Беллатриса неуверенно оглядела толпу, после повернувшись к Повелителю.       — Мой Лорд, должно быть, произошла какая-то ошибка, — прошептала она едва слышно для окружающих.       Её племянник бросил на Пожирательницу предостерегающий взгляд.       — Грязнокровка… — начала Беллатриса.       Тот-Кого-Нельзя-Называть оборвал её речь взмахом руки.       — Кубок не лжёт, — спокойно ответил он, чётко выговаривая каждый слог, и медленно развернул потрёпанный пергамент с надписью к аудитории.       Весь воздух покинул лёгкие Джинни, когда она прочла имя, выжженное на бумаге.       Гермиона Джин Грейнджер.       А после из горла вырвался сдавленный всхлип, нарушив гнетущую тишину.       Это была ошибка. Наверняка. Никоим образом…       Тяжёлая ладонь хлопнула её сбоку по голове, повалив доски. Челюсть Джинни запульсировала — подбородок разбился о деревянный пол.       — Молчать, — грубо приказал Сивый.       У Джинни закружилась голова, и она стиснула зубы от жгучей боли в ухе, увидев на полу красные разводы, — из подбородка хлынула горячая кровь. Сквозь звон она различила шум поднявшейся суматохи. Крики Джорджа, сопровождаемые гулкими ударами, ругань Рона, приглушённые всхлипы и гогот.       Сивый грубо дёрнул Джинни за плечи, ставя её на колени, — от такой силы и резкости в глазах начало двоиться. Находясь на грани сознания, она наблюдала, как Рон борется со связующим проклятием, выпущенным из палочки девчонки Гринграсс. Его рот был заткнут кляпом, а глаза горели яростью, уставившись на чудовище, стоявшее позади неё.       Джинни всё пыталась поймать взгляд Рона, чтобы напомнить ему сохранять спокойствие. Он должен был держать себя в руках — особенно сейчас. Но тут она почувствовала, как хватка Сивого на её плече стала ощутимее.       Он втянул носом воздух. Один раз. Второй. Третий.       Оборотень повернулся, оглядывая толпу за спиной Джинни.       Годрик, нет.       Голова Волдеморта метнулась в том же направлении.       Нет, этого не может быть.       Джинни продолжала смотреть вперёд, не в силах оторвать взгляд от лиц, которые одно за другим поворачивались к точке позади неё.       Кровь в жилах застыла, когда на поле снова воцарилась тишина, и Джинни могла поклясться, что почувствовала, как её сердце перестало биться, едва Рон поднял голову.       Она всё поняла, как только взгляд брата, направленный ей за спину, стал острее.       Его глаза расширились, а лицо исказилось в беззвучном плаче. Ресницы промокли от слёз, и в его взгляде промелькнул мираж эмоций.       Боль. Надежда. Любовь.       Все эмоции, которые Рон носил с собой, как кандалы, последние пять лет. Навеки привязанный к давно умершей ведьме и преследуемый ею.       Джинни увидела, как глаза Волдеморта загорелись ликованием, а его рот скривился в довольной ухмылке. Драко Малфой глядел сконфуженно, моргая, словно пытался стереть иллюзию. Беллатриса выглядела ошеломлённой. У остальных Пожирателей, находившихся в поле её зрения, на лицах было написано одинаковое неверие.       Джинни не хотела смотреть. Она не хотела надеяться. Если она не смотрела, значит, всё это было не по-настоящему. Гермиона Грейнджер была мертва. Она должна была быть мертва. Если же нет, это означало…       Это означало…       Это означало, что они бросили её.       Поэтому Джинни продолжала смотреть перед собой — точно в красивое лицо Теодора Нотта, оливковый цвет кожи которого медленно терял все краски. В отличие от Рона, во взгляде Теодора не было целого калейдоскопа эмоций.       Только одна.       Та эмоция, которая всё же заставила её обернуться.       Ведь за все годы, что она знала Тео, — годы, полные сражений, кровопролития и ужаса, она ни разу не видела, чтобы он показывал то, что сейчас захватило каждую клеточку его существа.       Страх.       Поэтому — очень медленно — Джинни повернулась в ту сторону, куда смотрели все.       Белое море расступилось перед одинокой фигурой в красном. Рядом с ней мерцали огни парящих факелов, бесшумно двигавшихся к помосту, и их треск был единственным шумом в этой мёртвой тишине. Языки пламени освещали блестящую красную мантию, отбрасывая тень на существо, скрытое капюшоном. Джинни, стоявшая на коленях, застыла как вкопанная и затаила дыхание, вглядываясь в темноту под ним, чтобы хоть мельком увидеть медового цвета глаза.       Последний Чемпион медленно поднялся по лестнице, бесшумно ступая босыми ногами по дереву, едва стопы коснулись вершины платформы. Именно тогда Джинни поняла, что фигура вовсе не была одета в красное.       Это была кровь.       Галлоны крови. Она пропитала мантию, что скрывала её от окружающих. Красный цвет окрасил практически каждый дюйм ткани, оставив нетронутыми лишь самые незначительные участки, блестевшие белизной, и стекал на деревянные доски под ногами. Миниатюрная фигура уверенно приближалась к Волдеморту, оставляя за собой цепочку окровавленных следов.       На лице Тёмного Лорда появилась широкая неестественная улыбка. Он раскинул руки, подзывая к себе Чемпиона.       — Добро пожаловать, моя дорогая, добро пожаловать! — пропел он. — Я очень ждал.       Последний Чемпион прошёл мимо Джинни, мельком показав маленький бледный подбородок, скрытый тканью, и оставив за собой медно-гнилостную полосу.       Джинни слышала вокруг себя ропот и всхлипы, хотя и приглушённые. Её внимание было приковано исключительно к новоприбывшему Чемпиону, спокойно идущему к убийце Гарри Поттера.       Фигура остановилась на пороге пылающего кольца, словно сомневалась в своей реальности, считая, что, переступив его, она обречена сгореть в огне. Все взгляды устремились на линию, разделявшую красное и тёмное.       Джинни могла поклясться, что даже сам Волдеморт затаил дыхание, когда эти окровавленные ноги ступили в круг.       Пламя оставалось зелёным. Сообщая каждому Пожирателю, заключённому и зрителю, что Гермиона Джин Грейнджер стала участником турнира.       Она была настоящей.       Она была здесь.       Она была жива.       — Мисс Грейнджер, — тепло произнёс Волдеморт, склонив голову в знак признательности.       — Том, — ответил женский голос.       Джинни резко втянула в себя воздух, услышав голос. И несмотря на то что он был хриплым от долгого молчания, его нельзя было спутать ни с чем.       Тёмный Лорд на это лишь усмехнулся, словно обращение к нему по магловскому имени было лёгкой шуткой, а не проявлением неуважения.       — Подойди, моя дорогая, — объявил Волдеморт, выразительным жестом приглашая её вперёд, — дай мне взглянуть на тебя.       Фигура осторожно сделала шаг, не дрогнув, когда Волдеморт пошёл навстречу, встречая её в центре. Осторожным движением он медленно стянул капюшон, обнажив бритую голову. Со стороны Джинни это выглядело так, будто он явил зрителям точную копию самого себя.       Тёмный Лорд просиял при взгляде на свой приз. Джинни напряглась, чтобы разглядеть лицо, пока Волдеморт осматривал его, нежно поглаживая чужие щёки.       Рон, тоже стоявший на коленях напротив неё, откровенно рыдал. Его связанное тело дёргалось, извивалось в попытках побороть путы. Стоявший рядом с ним Тео в ужасе наблюдал за происходящим. Его взгляд был прикован к лицу, которое Джинни ещё предстояло увидеть. Парвати склонила голову, словно больше была не в силах смотреть.       Закончив осмотр, Волдеморт отступил, обращаясь к своей правой руке.       — Драко, — объявил он, — можешь провозгласить её своим Чемпионом!       Малфой, лицо которого было нечитаемым, шагнул к Гермионе и вытянул в сторону Чемпиона руку. Бритая голова повернулась, открывая профиль лица, такого знакомого и в то же время неузнаваемого.       Гермиона на секунду застыла, после чего вложила маленькую бледную руку в протянутую ладонь Малфоя, словно принимая приглашение на танец.       Подбородок, брови, нос — знакомые черты, что составляли портрет Гермионы Грейнджер. Хотя выглядело оно как-то не так. Щёки впали, линия челюсти стала резкой, переходя в хрупкую шею. Некогда загорелая кожа теперь была мертвенно-белой, а лицо испещряли шрамы, рассказывая историю, которую Джинни ещё не знала.       Гермиона Грейнджер была ожившим призраком, но больше всего поражал не её измождённый вид. А глаза. Чернота затмевала мёд, вытравив из них то тепло, которое когда-то плескалось в этих зрачках. Гермиона смотрела на своего нового хозяина пустым взглядом. Её глаза были такими же безжизненными, как и тело Дина Финнигана, всё ещё распростёртое у неё под ногами.       — Драко, — начал Волдеморт, — понимаю, что она немного потрёпанная…       Малфой оставался безучастным, пока вокруг то и дело слышались смешки Пожирателей Смерти.       — Но я верю, что она сослужит тебе хорошую службу, — закончил Волдеморт.       — Да, мой Лорд, — спокойно ответил Драко, быстро бросив взгляд на Луну, прежде чем вернуть его обратно к Гермионе.       Волдеморт тоже обратил свои красные глаза к последнему Чемпиону.       — Ты, моя дорогая, довольно хитрая, скрывалась в том месте, где мы тебя уже похоронили, считая мёртвой. Умный приём. И всё же я нашёл тебя, — прошипел он.       Гермиона была в Хогвартсе? Нет, она не могла там находиться. Они проверяли. Они были уверены.       Ведьма не ответила на насмешку Известно-Кого, продолжая смотреть на Малфоя. Смотреть, но не видеть — смотреть сквозь него, словно он и не стоял напротив неё вовсе.       Понимала ли она, в какой опасности находилась? Знала ли, сколько жизней унесла рука, которую она держала? Сколько боли он причинил, чтобы заслужить себе не только титул главного Наследника Волдеморта, но и имя, которое эхом шёпота проносилось по улицам?       Мортифер.       Несущий смерть.       Люди не осмеливались произносить его имя, опасаясь, что если они это сделают, то каким-то образом принесут к своему порогу смерть. Имя, настолько же табуированное, как и имя самого Волдеморта.       И он его заслуживал. Мерлин видел, заслуживал. Драко Малфой, которого она знала в Хогвартсе, погиб в той же битве, что и Гермиона Грейнджер, возродившись носителем смерти.       И носитель смерти сейчас сжимал руку призрака.       — Мисс Грейнджер, — пропел Волдеморт, — прошу, выберите Залог.       Призрак медленно перевёл взгляд на толпящуюся внизу массу людей, решая их судьбу. Джинни позволила себе чуть-чуть отдышаться. Гермиона была близка с Виктором Крамом. Она выберет его. Если кто-то и сможет найти выход из сложившейся ситуации, то только эти двое.       На трибунах воцарилась тишина. Джинни была уверена в своём выборе, сосредоточив всё внимание на последнем Чемпионе.       Гермиона повернулась обратно к Малфою, и в её глазах вспыхнуло нечто такое, что почти — почти — пробудило в Джинни воспоминания о хорошо знакомой ей девушке.       Лёгкий изгиб губ оказался единственным предупреждением перед произнесением имени Залога.       — Драко Малфой, — прошелестела она.       Пламя, окружавшее их, взметнулось ввысь, зелёная вспышка устремилась к небу, а чёрное море окутало ноги.       Огонь погас, возвещая об окончании процесса отбора.       Кубок принял её выбор.       Драко Малфой был одновременно и Наследником, и Залогом.       Если умрёт он, она отправится за ним. Если умрёт она, его тоже не станет.       Совершенный парадокс — парадокс взаимно гарантированного уничтожения.       Гермиона одержала верх в игре, даже не начав её.       Волдеморт недоверчиво усмехнулся, оценивая ведьму с чем-то похожим на гордость.       Она стояла выпрямившись, и лишь лёгкая напряжённость в позе и поблёскивавшее серебро на шее были единственным признаком того, что её окутывали мучительные последствия связи.       Драко Малфой тоже не шелохнулся, хотя его тело судорожно подобралось, и он с расширенными глазами повернулся лицом к своему Чемпиону.       — Ты… — прошипел он, выдохнув в ответ на очередную волну боли, прокатившуюся по телу.       — Леди и джентльмены! — воскликнул Волдеморт, широко раскидывая руки и обходя помост. — Что за шоу!       Толпа неистово кричала, вспышки фотоаппаратов мерцали на трибунах подобно звёздам. Грохот аплодисментов гремел вместе с шумом крови в ушах Джинни.       Волдеморт сжал кулак, продолжая грандиозную речь.       — Внимательно следите за происходящим, пока мы определяем окончательный состав судей. А те, кто смотрит дома… — пояснил Волдеморт, обращаясь к одному из больших зеркал.       Двустороннее зеркало, поняла Джинни. Оно транслировало Отбор несметному числу волшебников и ведьм, находившихся далеко отсюда.       — Не забудьте сделать ставки до начала турнира, — отметил он.       Услышав испуганный визг Парвати, Джинни отвернулась от Тёмного волшебника. Она глянула на кричавшую ведьму, проследив за её взглядом до края помоста и под него.       Одна за другой падали белые мантии.       Их пальцы впивались в горло, а лица багровели, пока золотые Питоны сдавливали шеи.       Виктор Крам уставился на Джинни налитыми кровью и выпученными глазами, после чего он рухнул на землю.       Джинни не смогла сдержать крик, вырвавшийся из горла, и присоединилась к хору воплей остальных Чемпионов.       Ли Джордан, Пенелопа Кристал, Ромильда Вейн, Алисия Спиннет, Роджер Дэвис, Арабелла Фигг и бесчисленное множество других сторонников Ордена, лояльных к ним и невинных маглорождённых пали.       Пока не остался только Залог.       Джинни встретилась взглядом с перепуганным ребёнком, оказавшимся среди кровавой бойни. Она отчаянно пыталась успокоить Тедди, шепча ему слова утешения, пока его маленькое тельце сотрясалось от рыданий.       Группа Пожирателей Смерти ворвалась на поле, грубо хватая оставшихся и таща их за бронзовые ошейники. Пронзительный крик подтолкнул Джинни к удалявшемуся мальчику, чьи волосы побелели от ужаса.       — Тедди! — завизжала Джинни, но её крик потонул в хоре воя, раздававшегося внизу.       Острые ногти грубо вцепились ей в волосы, оттягивая голову назад, к возвышавшемуся телу.       — Заткнись! — зашипел Сивый, обдавая зловонным дыханием её ухо.       Питон в ответ затрещал, заставляя подчиниться.       Остальные Чемпионы тоже замолчали — их хозяева установили контроль над Питонами, заглушая все крики.       Волдеморт продолжал лениво расхаживать по помосту, кланяясь и наслаждаясь аплодисментами и кровопролитием.       Малфой грубо схватил Гермиону, притягивая её к себе, и что-то яростно зашептал ей на ухо. Призрак никак не отреагировал, её глаза устремились к Тёмному волшебнику, стоявшему по центру сцены.       Волдеморт прикоснулся к Кубку теней, подняв его высоко в воздух.       — Тёмный турнир! — прогремел он. — Да начнутся игры!