Кубок теней

      Пэнси снова была пьяна и снова не могла остановить словесный поток.       — Вот как, мать вашу, я смогу доставить двести зеркал в Америку менее чем за неделю? Вы хоть представляете, как сложно с этим дерьмом возиться? Гоблины — жадные ублюдки, они не поднимут свои задницы за какие-то кнаты. И вообще, почему это я должна организовывать эту хрень? Я занимаюсь планированием мероприятий и дизайном костюмов, а не производством и экспортом. Так какого чёрта…       Пэнси замолчала, залпом осушая бокал. Красная капля скатилась по её подбородку, запачкав новенькое платье цвета шалфея.       — Я что, — выдохнула Пэнси, — выполняю за Скитер её работу?! Она отвечает за СМИ, и, насколько я помню, двусторонние зеркала относятся к сфере коммуникации!       Разгневанная ведьма налила себе ещё один бокал и принялась хлебать малфоевское эльфийское вино пятидесятилетней выдержки, будто это была вода.       — Просто возмутительно, не могу поверить, что она могла такое сотворить, — саркастически протянул Блейз, цедя огневиски.       Сарказм пролетел мимо ушей Пэнси.       — Спасибо! — воскликнула Паркинсон. — Типичные херовы американцы. Несколько месяцев назад угрожали войной, а как только объявили о Турнире, то переобулись и захотели купить двести чёртовых зеркал!       Блейз без особого энтузиазма кивнул. Астория, знавшая его достаточно хорошо, без труда различила остекленевший взгляд его глаз, означавший, что он уже не обращал внимания на болтовню Пэнси. Если занятия не предполагали секс, убийство или пытки, Блейз, как правило, быстро терял интерес.       — … поэтому я сказала Скитер…       Астория тоже уже наполовину отключилась от разговора, рассеянно выщипывая из волос секущиеся кончики.       Еженедельное обесцвечивание высосало всю влагу из некогда медовых локонов, но Тёмный Лорд предпочитал блондинок. Поэтому она оставалась блондинкой.       Заслужить благосклонность Тёмного Лорда мог любой. Но самой сложной частью было сохранить её. Астория сделала все необходимые шаги, чтобы удержаться на этом пьедестале.       Даже если для этого приходилось губить волосы.       — Пэнси, будь добра, захлопнись! — огрызнулась Дафна. — У некоторых работа потруднее, чем делёжка обязанностей с чёртовой Ритой Скитер.       Астория фыркнула.       — Спорно.       Дафна бросила сердитый взгляд на младшую сестру. Астория в ответ пожала плечами. Отчасти это было правдой. Рита Скитер была редкостной коровой.       Пэнси на оскорбление лишь закатила глаза.       — Ой, да ладно. Твой Чемпион — Рон Уизли, король Ордена. Тебе даже не нужно ничего делать для его победы.       — Уизли чёртов идиот, и без помощи друзей он не пройдёт даже первый этап, — ответила Дафна, не спеша потягивая джин-тоник.       Асторию раздражало, насколько идеальной была сестра. В детстве она часто наблюдала за Дафной, пытаясь увидеть, как та вела себя без посторонних глаз. Ей казалось невозможным, что старшая Гринграсс даже за закрытыми дверьми могла оставаться такой уравновешенной и правильной, до мозга костей чистокровной ведьмой, как их учили родители. Астория была уверена, что это всё притворство и что наедине с собой она, подобно всем остальным, тоже будет отпускать себя.       Но это оказалось не так.       Дафна была воплощением совершенства. Красивая. Холодная. Каждое её движение было обдуманным. Именно это делало её такой беспощадной в полевых условиях.       Когда родители умерли и сёстрам пришлось занять место отца, они поклялись защищать друг друга. Ставить на первое место не себя, чтобы сохранить то, что осталось от их семьи.       Дафна показывала свои намерения действиями. Астория — словами.       В отличие от сестры, Астория плохо училась в школе. Не потому, что умом была обделена, а скорее потому, что у неё не было желания. Она ненавидела учёбу, а пытаться полюбить её совершенно не стояло на первом месте. Ещё хуже дела обстояли с дуэлями — от вида крови ей становилось дурно.       Астория была запасной сестрой, которую родители никогда не планировали. Возможно, именно поэтому она вышла просто колоссальной неудачницей.       Ведь, пока Дафна поднималась по социальной лестнице, Астория топталась на месте. Оставалось лишь вопросом времени, когда она разделит судьбу родителей.       Поэтому, не желая закончить так же, Астория впервые в жизни начала что-то изучать. Изучать его. Оказалось, людей расшифровать было гораздо легче, чем старые вонючие книги. Дуэли были предсказуемы, когда сражаешься словами, а не проклятиями.       И у Астории всегда было то, чего никогда не было у Дафны.       Очарование.       Астория была милой. Она была сердечной. Харизматичной. Весёлой. Обладала всеми теми качествами, которыми не мог обладать Пожиратель Смерти.       Поэтому она и не пыталась вести себя как одна из них.       Она стала фанаткой.       Ведь при изучении Тёмного Лорда Астория выяснила то самое: что ему нравилось больше, чем страх перед его фигурой.       Почитание.       Поэтому она боготворила его. Восхищалась им. Ловила с открытым ртом нужные пассажи его речи, купая его в обожании своих голубых глаз всякий раз, как они встречались взглядами. Астория относилась к нему как к богу и переделывала себя под его пристрастия.       И когда он уверился в её любви, стал ожидать одобрительных возгласов, старался поймать взгляды, которые она бросала на него, — Астория отдалилась.       Несмотря на то, что Тёмный Лорд знал, почему и у кого в руках была власть, он добивался её. Это было инстинктивно. Ему нужен был кайф, а она была его дозой.       Поэтому, когда он демонстрировал правильное поведение, например, отправлял Дафну к ней домой на Рождество, она вознаграждала его своим почтением.       А когда относился к ней с неуважением или неодобрением, она в извинениях падала на колени, но приглушала блеск в глазах.       Со временем Астория его выдрессировала. Она приучила его неосознанно искать её одобрения, её восхищения, её слов.       Её любовь была условной, её нужно было заработать. Поэтому он покупал ей дорогие вещи и украшения, отремонтировал их поместье, защищал её сестру.       Он говорил себе, что это исключительно его решение, и считал это его подарком за её преданность. Невероятно, что величайший Тёмный волшебник их времени находился под каблуком глупенькой, недалёкой школьницы.       Люди ценили заработанное, а не данное. И так она стала жемчужиной его короны.       Астория знала, что Тёмный Лорд не способен на любовь, он не понимал её. Но это не означало, что ему не нравилось тешить своё самолюбие чужой любовью.       И Астория давала ему самое близкое к любви ощущение.       Она стала неприкасаемой. Ценимой. Такой любимицей, что он дал ей статус своего Наследника, несмотря на то, что она никогда не участвовала в боях и не вносила никакого вклада в военные действия.       Она была его миленькой, глупенькой фанаткой.       И она контролировала его.       — Эй, Блейз, не хочешь махнуться? — язвительно спросила Дафна.       Забини фыркнул.       — Ни за что. Спасибо, останусь с Полоумной.       Справедливое утверждение. Полоумная была смертельно опасной.       — А так вообще можно? — вмешалась Пэнси. — Ну, обменяться? Не хочу, чтобы мой дом провонял Лонгботтомом.       В отличие от остальных, у Пэнси была привилегия: в её семье был живой наследник мужского пола, способный принять метку. Эта честь принадлежала её отцу, но после его смерти она перейдет к ней. Каждый мужчина должен был участвовать в военной деятельности — особенно чистокровный. Женщины могли отправиться воевать добровольно, но для мужчин это был долг. Они были приоритетом, но, если в семье не было представителей-мужчин, эта ответственность ложилась на плечи дочерей.       Интересно, понимала ли вообще Пэнси, как ей повезло?       — Конечно, нет, — беззаботно ответила Астория. — Кубок выбирает для тебя лучшего чемпиона. Это судьба.       Она не знала этого наверняка. Но звучало довольно логично. Судьба была жестока. Иначе почему она оказалась в паре с Тео?       Пэнси провела руками по своим гладким чёрным волосам.       — По-моему, какая-то удача. Всем вам попались достойные Чемпионы, знаешь что-нибудь об этом? — спросила она, многозначительно глянув на Асторию.       Младшая Гринграсс пожала плечами.       — Мы с Вордом ни о чём не договаривались, если ты на это намекаешь. Он любит, чтобы всё было по-честному.       — О, теперь Ворд, — ухмыльнулся Блейз.       — Да, — чопорно отрезала она, — Лорд Волдеморт — слишком длинно. Если объединить две части, становится гораздо проще.       Дафна неодобрительно приподняла бровь.       — А Тёмный Лорд знает о своём новом прозвище?       Конечно, нет, Астория не настолько умом тронулась. Он многое спускал ей с рук, это правда, но он не потерпит такого неуважения.       — Ворд — это глупо, — невнятно пробормотала Пэнси, опрокидывая очередной бокал. — Гораздо логичнее было бы Волд.       — И от чего это сокращение? — Блейз подавил смешок. — Великий куколд?       — Нет, придурок, это сокращение от Волдеморта, — упрекнула его Пэнси.       Дафна хмыкнула, как всегда оставаясь серьёзной.       — Ты должна называть его Тёмным Лордом и наедине, и за его спиной, иначе это может навлечь неприятности.       — Но это же целых три слога, — захныкала Астория. — Ворд — всего один.       — Волд тоже, — брякнула Пэнси.       Дафна прищурилась.       — Мёртв тоже.       На этом все четверо притихли, осторожно потягивая свои напитки. Честно говоря, Дафна иногда была такой занудой.       Астория оглядела их маленькую компанию. Гостиная в покоях Драко в Малфой-Мэноре стала их постоянным убежищем для поздних посиделок. Ребята предпочитали его комнаты большой главной гостиной, расположенной внизу.       Туда по каминной сети мог переместиться любой желающий и при надобности подслушать разговор слизеринцев — личный камин Драко был хорошо защищён и соединялся только с личными каминами четырёх присутствующих здесь.       Раньше их было пять, но поместье Ноттов уже давно заброшено.       Порой Астория скучала по Тео — когда забывала о его предательстве. Вот он смог бы разбавить тяжёлое молчание, повисшее в комнате.       Первой сдалась Пэнси, которая никогда не умела держать рот на замке.       — Тори, где твой жених? — спросила она, и в её словах не было ни капли яда. Она уже давно забыла свою школьную влюблённость.       — Наречённый, — поправила Астория.       Блейз в ответ на это приподнял бровь, но ничего не сказал.       — Разве я сказала не то же самое? — спросила Пэнси.       — Слово «жених» подразумевает, что их брак — это нечто большее, чем политический союз, — протянула Дафна.       Сёстры уже не раз беседовали на эту тему. Сколько бы Дафна ни подталкивала, ни Астория, ни Драко не видели в их отношениях что-то больше дружбы.       — Ладно, — ухмыльнулась Пэнси, — и где твой политический союз?       Астория вздохнула.       — Откуда я знаю, Пэнси? Зачем ему мне отчитываться?       — Вы не должны были пожениться в этом году?       — Да, но Ворд-Волд-мёртв, чтоб вас, перенёс свадьбу на следующий год.       Блейз перевёл взгляд на блондинку.       — Опять? — воскликнул он.       Астория спряталась от обвиняющего взгляда сестры — она ещё не успела сообщить ей об этом.       — Ну да, — пробормотала Астория, — сейчас много дел с Турниром и всем прочим. Он хотел подождать до его окончания, чтобы к свадьбе было приковано внимание всего мира.       — Похоже, он вообще не хочет, чтобы ты выходила замуж, — пробормотала Пэнси.       Астория разозлилась. Её могли называть как угодно, но уж точно не шлюхой Тёмного Лорда. Это место было уже занято. Он видел себя в роли отца, а не любовника.       Дафна испепеляла её взглядом, поэтому Астория быстро сделала глоток Пино Гри и сменила тему.       — Думаю, Драко сейчас в Хогвартсе, тренирует Грейнджер.       — Я бы не стал называть это «тренировкой», — усмехнулся Блейз, — эта сучка едва стоит на ногах.       — А разве вы все не должны тоже тренировать своих Чемпионов? — вскинула бровь Пэнси.       Дафна с отвращением скривила губы.       — Спасибо, но я бы предпочла проводить с Уизли как можно меньше времени. Кроме того, в этом нет никакого смысла. Драко всё равно победит.       Блейз и Астория кивнули в знак согласия. Это было негласным правилом между ними. Драко должен был победить. Он был единственным, чья жизнь стояла на кону. Они будут действовать, не вызывая подозрений, но в итоге их Чемпионы останутся совершенно неподготовленными к Турниру.       Все Чемпионы должны умереть, чтобы Грейнджер победила. Даже Тео.       После этого Пэнси притихла. Если не считать отца, Драко был для неё самым близким человеком. Она была готова на всё ради его защиты, даже если это означало лишить отца шанса на преемничество.       Драко был той нитью, которая связывала их всех вместе. Они были готовы пожертвовать чем угодно. Даже если он кардинально изменился, перестав быть тем человеком, которого они когда-то знали.       Даже если он был монстром.       — Вы действительно думаете, что Грейнджер может победить? — обратилась ко всем Астория, желая хотя бы успокоить себя ответом.       Блейз тихо вздохнул.       — Она ведь пережила пять лет в Азкабане? Значит, что-то сделала правильно.       — Мы даже не знаем, была ли она вообще в Азкабане всё это время. Кто бы ни наложил эту защиту, он мог вернуть её в тюрьму прямо перед приходом мальчишки, — возразила Дафна.       — Да, но зачем? Зачем столько стараться, чтобы в конечном счёте вернуть её в плен? — выстрелил в ответ Блейз.       — Время. Вам не кажется совпадением, что четырнадцатилетнему подростку каким-то образом удалось обойти защиту буквально за несколько минут до Отбора? — продолжила Дафна. — Даже сам Тёмный Лорд не смог сломать обереги. Три года непробиваемого барьера, и вдруг этот паренёк проникает внутрь, и защита рушится, как только он вытаскивает Грейнджер. Эта загадочная фигура хотела, чтобы она оказалась у нас.       Блейз вытянул шею.       — Ну это лишь твой анализ, основанный на той информации, которую нам сообщили. Ты прекрасно знаешь, что Тёмный Лорд любит игры. Насколько нам известно, он мог сам наложить эти чары, чтобы прятать Грейнджер до нужного момента.       — Может, их сотворила Грейнджер? — неуверенно спросила Пэнси, икнув в бокал.       — Не говори глупостей, Пэнси. Ты не видела её на Отборе. Сомневаюсь, что она смогла бы сотворить обычный люмос, — пробормотала Дафна.       — Тори, Тёмный Лорд тебе что-нибудь говорил? — спросил Блейз.       Астория задумалась. Ни для кого не было секретом, что Тёмный Лорд, как и все они, считал Грейнджер мёртвой. Его воскресшее перед Отбором неистовое желание снять защиту навело её на мысль, что он не то чтобы настолько давно узнал о её выживании, учитывая, когда он ей рассказал. Но откуда — это совершенно другой вопрос, на который Астория была намерена найти ответ.       — Не уверена, — призналась она. — Знаю, что после Отбора он отправился обыскивать тюрьму, чтобы выяснить, что случилось со старыми охранниками. С теми, кто всё ещё был заперт в Азкабане, когда возвелись защитные чары.       — И? — Блейзу не терпелось узнать.       Астория глубоко вздохнула — она ещё никому об этом не рассказывала.       — Мертвы.       — Как? — Пэнси втянула в себя воздух. — От голода?       Астория обдумывала, сколько информации им сообщать. Блейз знал немного, Дафна и Драко — больше. Пэнси имела лишь смутное представление о происходящем. Ведьма была отъявленной сплетницей, но она знала, когда нужно держать язык за зубами.       Дафна кивнула, давая Астории понять, что в присутствии Пэнси говорить можно.       — Нет. Похоже, они были убиты, — пояснила Астория. — Повсюду были разбросаны останки, думаю, до сих пор идут попытки определить их личности, но, кажется, они умерли давно. Примерно в то время, когда появился барьер.       Блейз серьёзно кивнул.       — Нашли все тринадцать?       Астория стряхнула с себя холодок, пробежавший по спине. Не мысли о тринадцати убитых охранниках забивали ей мозг по ночам. По правде говоря, наверняка они заслужили.       Ей не давала покоя мысль о том, кто мог это сделать.       Судя по рассказам Тёмного Лорда, Азкабан был под строгим наблюдением. Только отобранные охранники могли пересекать его границы. За несколько дней до возведения защитных чар тюрьма была почти пуста. Многие заключённые уже умерли от множества травм и инфекций.       Остальные были убиты вскоре после этого. Астория не знала подробностей, только то, что Волдеморт был в ярости, когда узнал, — он планировал для чего-то их использовать.       Азкабан готовили к освобождению. Охранники просто присматривали за дементорами, чтобы те похоронили все тела перед уходом. Вероятно, в намерении замести следы, как будто Тёмный Лорд не узнал бы, что они разделались с его пленниками. Несколько умерших от болезней — не редкость, несколько сотен — откровенный фарс. Их бы повесили, едва они вышли бы за порог тюрьмы.       Но этого не произошло. Защита была возведена, и никто не мог до них добраться. Уже три года.       Поначалу они думали, что это было сделано для того, чтобы спастись от гнева Тёмного Лорда. Но магическая подпись, окружавшая чары, была необычной. Ни один из охранников не обладал достаточным опытом, чтобы сотворить нечто подобное.       И узнать теперь, что они были расчленены, зверски разорваны на части кем-то неизвестным, было страшно. Какой огромной силой обладал этот человек, чтобы ворваться в Азкабан и убить всех охранников таким способом. Возвести столь мощную защиту без необходимости поддерживать чары. Требовался огромный магический потенциал. Достаточный, чтобы посоперничать с магией Тёмного Лорда.       Но никто не знал, что на самом деле произошло на острове. Охранники сменялись каждые полгода, и срок службы погибших как раз подходил к концу.       Тёмный Лорд и высокопоставленные Пожиратели никогда не следили за такой пустяковой работой. Тёмный Лорд узнал о смерти заключённых лишь потому, что один из охранников, за неимением мозгов, рассказал об этом своей жене, уходя на работу в то утро, когда активировались защитные чары.       Но то, что происходило на острове в течение нескольких месяцев, предшествовавших появлению таинственных чар, оставалось коварным знаком вопроса.       Все, кто мог знать ответ, мертвы.       Все, кроме Гермионы Грейнджер.       Астория слышала перешёптывания. Несмотря на то, что тело Грейнджер так и не было найдено, было принято считать, что она погибла во время первой битвы.       Её нахождение в Азкабане было тщательно охраняемой тайной, которую Тёмный Лорд доверил Астории через год после появления защитных чар. Тогда она никому об этом не рассказала — обстоятельства её смерти были неважны.       Значит, гриффиндорка умерла на пару лет позже, чем предполагалось изначально. Какая разница?       Вот только она не умерла.       Каким-то образом Грейнджер дважды избежала смерти.       Астория ещё слишком многого не знала. Слишком многое не сходилось. От этого раскалывалась голова.       Она изучала Тёмного Лорда — вот в чём она была хороша. На размышления о другом у неё не хватало ментальных сил.       — Нет, — наконец ответила Астория. — Одного тела не хватало.       Дафна допила содержимое бокала и, поставив его на стол, подалась вперёд.       — Кого?       Астория сглотнула.       — Надзирателя.       В глазах Блейза вспыхнул интерес, и его стакан замер около губ. Он втянул в лёгкие воздух, словно собираясь что-то сказать, как вдруг из камина с рёвом вырвалась вспышка пламени.       Из него напряжённо выскочил Драко с горящими глазами. Он подошёл к шкафчику с алкоголем и щедро плеснул себе огневиски.       Астория напряглась, чувствуя исходящую от волшебника злость. Он был её наречённым, её другом. Но, чёрт, иногда он её до жути пугал. Астория знала, на что был способен Драко, — видела людей, которых он уничтожил. Он был тонко отточенным оружием, как Блейз и её сестра.       Но, в отличие от них, он мог причинить ей боль даже неосознанно.       Астория всё равно заставила себя посмотреть ему в глаза — Драко обещал, что не будет заглядывать ей в голову без её разрешения. Он даже поставил блокады в их разумах, так что их ночные дискуссии оставались между ними. Её всегда беспокоило то, что она так и не смогла найти их расположение.       Драко выглядел измученным, взвинченным и разъярённым. Астория уже несколько лет не видела столько эмоций на его лице.       Он быстро влил в себя несколько стаканов, молча расхаживая по комнате, пока они вчетвером неподвижно сидели на диванах, ожидая, когда оборвётся последняя ниточка его равновесия.       Стакан вылетел из его руки и впечатался в ближайшую стену, от удара разбившись вдребезги, отчего Пэнси вздрогнула.       — Она блядский окклюмент! — взревел Драко, раздражённо сбрасывая с себя мантию.       — Кто? — беззвучно спросила Пэнси.       — Грейнджер, думаю, — одними губами ответила Астория.       Дафна и Блейз обменялись взглядами, молча споря о том, кто из них заговорит первым и примет удар на себя. Победил Блейз.       — И? — отозвалась Дафна. — Когда это тебя останавливало?       Драко, конечно же, развернулся, намереваясь выместить гнев на говорившем. В такие моменты Астория была благодарна судьбе за то, что была трусихой.       — Это значит, — выплюнул Драко, — она прирождённый окклюмент.       Сердце Астории ушло в пятки.       Дафна побледнела.       Блейз так крепко сжал стакан, что казалось, он вот-вот разлетится.       — Ч-что это значит? — отчаянно спросила Пэнси, оглядывая их пепельные лица.       Если Грейнджер была прирождённым окклюментом, они никогда не узнают, что произошло в Азкабане. Они никогда не найдут угрозу. Тонко выстроенная сеть безопасности, которую они создали для себя, ещё чуть-чуть — и развалится. Потому что без Драко, который охранял их разумы, они были беззащитны.       Потому что Драко рассчитывал с помощью легилименции превратить Грейнджер в оружие.       Потому что без его манипуляций Грейнджер никогда не победить.       Потому что его жизнь была связана с её, а их — зависела от его.       — Это значит, можете считать, что я мёртв, — прошипел Драко.       И с этими словами Астория впервые за много лет пожалела, что не родилась такой, как сестра. Ведь та была создана для действий, а не для слов.       Потому что слова сейчас ни черта не могли её спасти.