VI сезон. Глава III "Несделанный шаг"

      Усаги открыла глаза и тут же направила все усилия на то, чтобы не забыть только что увиденный сон. Он оставил почти те же ощущения, которые она чувствовала несколько недель назад у Чибиусы в комнате. Но тогда Усаги не смогла вспомнить, что видела во сне, а теперь ей это удалось.       Перед глазами стояла поляна какого-то леса, настолько залитая светом, что растущие вокруг деревья угадывались лишь по очертаниям. Белое небо, белая трава, земля, а среди всего этого силуэт девочки. Лица не было видно, сумасшедшее сияние поглощало почти все подробности маленькой фигурки, но Усаги была уверена, что никогда раньше не видела этого ребёнка. То, что она смогла рассмотреть во сне, было прямой длинной рубашкой, перевязанной на поясе, ярко-белые, белее самого света волосы и очень тонкие руки и ноги. Девочка просто стояла, не двигаясь, и Усаги, хотя и не видела её лица, но была уверена, что на нём очень грустное выражение. Потом маленькая фигурка покачнулась и медленно повернулась к лесу. Через миг Усаги проснулась.       Отлично, на этот раз сновидение не ускользнуло от неё. Усаги потянулась и поднялась с подушки. За окном она увидела Рей, которая сидела на коленях и раскладывала перед собой какие-то кусты. Как странно, почему ей приснилась эта девочка? Сны имели в жизни сейлор-воинов немалое значение, но с Усаги всё было сложнее. Чаще всего ей снились бессмысленные и перепутанные вещи: Луна, плавающая в бассейне, Мамору, объевшийся яблок и попавший в больницу, Чибиуса, танцующая в костюме кролика. Иногда даже самые сумасшедшие сновидения что-то значили, а иногда что-то довольно чёткое и последовательное в реальности происходило совсем наоборот. Но всегда это были знакомые люди. А сегодняшний сон не мог не насторожить.       Усаги слезла с постели, стащила с себя рубашку Рей и надела свою одежду. Первое утро нога совсем не напомнила о себе, видимо, мышцы и сухожилия наконец пришли в порядок. В хорошем расположении духа Усаги вышла из комнаты и прошла на террасу.       Рей, стоящая над своими кустами, подняла голову и, увидев Усаги, крикнула:       – Доброе утро! Иди-ка сюда!       Усаги спустилась и подошла к Рей.       – Зачем?       – Я тут придумала тебе работу, – с улыбкой сказала Рей. – Она не будет утруждать твою ногу, ты сможешь даже сидеть… Что это у тебя с лицом? Ничего, ничего, нечего взваливать всё на меня! Я же тоже не железная! Дедушка заставил меня рассадить эти цветы!.. Ты просто обязана мне помочь! Усаги! Ты меня слышишь?! * * *       Харука и Мичиру вновь забрали Хотару у её отца к себе домой. Сейчас все воины должны быть вместе – так они пояснили. Но, как и всегда, это было лишь прикрытием истинных чувств. Хотару заняла немалое место в жизни Лунных воинов, а Уран и Нептун и вовсе к ней привязались.       Сейчас они шли втроём по улице и оживлённо болтали. Ни слова не было сказано о будущей опасности, о том, что нужно делать – все трое понимали, что это бессмысленно. Хотару знала, что прошлой ночью не только она видела чёрное небо. Иначе Харука и Мичиру не появились бы именно сегодня.       Мимо проплывали витрины магазинов, кафе, салонов и почти из каждого доносилась мелодия «Больничного сна». Девушки шли, окружённые этой музыкой, и им казалось, что весь город поёт вместе с «Тремя звёздами».       – Мы уже знаем её наизусть, но всё слушаем и слушаем, – усмехнулась Харука.       – Очень многогранная песня, – покачала головой Мичиру. – И сложная для восприятия. Слишком много в неё вложено, я до сих пор не могу вникнуть в смысл.       – А я почти разобралась, – сказала Хотару. – Здесь ужасно много проявлений различных чувств. Очень ярких, сильных. И главное место занимает Сейя. Именно он рассказывает свою историю.       – Историю? – подняла брови Мичиру.       – Да, – уверенно кивнула Хотару. – Поэтому песня так популярна. Все слышат в ней историю, но никто не может извлечь из простых, но запутанных строчек подробности произошедшего. Кажется, понятно, что парень попал в больницу, и у него бред, причём очень странный. Понятно, что он хочет, чтобы друзья были рядом, ему даже кажется, что они стоят под окнами, но потом он осознаёт, что это не так, и ему ещё хуже. Ясно, что у него появляется видение в виде девушки, которая очень важна для него, которая с ним разговаривает и утешает. Люди видят это, но не могут знать, почему так случилось.       – А ты знаешь, почему? – улыбнулась Харука.       – Мы знаем больше обычных людей. И можем сделать предположения. Допустим, с Сейей на Кинмоку что-то случилось, и он попал в больницу. Там у него начинается бред, который он очень тонко передал в песне. Ну зачем поэту, когда он пишет текст, упоминать заклеенные в палате окна? Или сигаретный дым, который он чувствовал с утра? Такие подробности означают, что сам Сейя переживал эти ощущения. Именно поэтому текст такой живой.       – Ты считаешь, он пел всё-таки про себя?       – Я почти уверена. Друзьями, которых он так жаждал увидеть, были Усаги с подругами. А видением, которое к нему приходило, была сама Усаги. Доказательство этому то, что он попросил спеть именно её.       – Кажется, ты права, – засмеялась Харука. – Как же легко открываются тайны, если подумать.       – Ой, смотрите, это не они? – воскликнула Мичиру.       В тени деревьев действительно стояли «Три звезды». Вернее, стояли Сейя и Таики, а Ятен сидел на бордюре с искажённым болью лицом.       – Что-то случилось, – тревожно сказала Мичиру.       – Давайте подойдём, – предложила Хотару, и первая побежала к деревьям.       Ятен сидел, сморщившись и обхватив руками колено. Рядом, склонившись над ним, Сейя и Таики наперебой давали советы. Три тени, упавшие рядом, заставили их удивлённо вздрогнуть.       – Что стряслось? – поинтересовалась Хотару.       – О, привет! – обернувшись, воскликнул Сейя. – Вы нас напугали!       – У тебя что-то с ногой? – спросила Мичиру у Ятена.       – Да вот, болит иногда…       – Он повредил её, когда спрыгивал с того дома в трущобах, – пояснил Таики. – Неудачно приземлился. А у тебя, я вижу, ничего не болит, – обратился он к Харуке. – Ты ведь спрыгивала вместе с ним.       – Я просто выбрала ровное место, – пожала плечами Харука. – А он приземлился на груду обломков.       – Видишь, – похлопал брата по плечу Сейя. – Учись, как надо.       – Спасибо за поддержку, – огрызнулся Ятен.       – Ну, не злись, – присела Харука. – Дай-ка я лучше посмотрю.       Она, не дожидаясь возражений, быстро закатала штанину выше колена и слегка провела по нему пальцами.       – Что ты делаешь? – удивлённо спросил Таики.       – Харука хорошо разбирается в травмах, – сказала Мичиру. – Она умеет вправлять вывихи и безошибочно определяет трещины и переломы.       – Это здорово, – склонился Сейя. – Ну, что там?       Харука мягко прощупывала своими тонкими пальцами всё колено. Ятен с удивлением отметил про себя, что у неё очень нежные руки, несмотря на её совсем не женственный вид. Харука внезапно нажала в одном месте, Ятен вздрогнул и закусил губу.       – О, прости, – проговорила она, бросив взгляд на его лицо. – Тут всё не так просто.       – Неужели перелом? – заволновалась Хотару.       – Нет, с переломом он не смог бы ходить… Можешь разогнуть ногу?       – Лучше не стоит, – пробормотал Ятен.       – Понятно. – Харука встала. – Единственный полезный совет в этой ситуации: полежи несколько дней в постели.       – Что? Полежать? Но я не могу… У меня столько планов…       – Вот из-за этих планов состояние ноги и ухудшается, – строго сказала Харука. – У меня был подобный случай года три назад, когда я спрыгнула с большой высоты в горах. Вернее даже не спрыгнула, а упала на ноги. Коленный сустав от удара сместился. Боль была первое время, потом пропала. Ну, я и приняла участие ещё и в беге. А после этого у меня был двухнедельный отпуск дома в кровати. Боль была невыносимой. Если не хочешь испытать то же, дай ноге покой.       Мичиру улыбнулась, глядя на кислое лицо Ятена. Он опустил брюки и проворчал:       – Видимо, придётся отказаться от участия в мюзикле. Это после сегодняшней репетиции.       – Какой мюзикл! – возмутилась Харука. – Тебе нужно движения до минимума ограничить, а ты танцуешь!       – Спасибо за консультацию, – весело сказал Сейя. – Мы уж проследим за ним. Будет у нас сидеть, как миленький!       – Ну что? Можешь встать? – спросил Таики, протягивая руку.       – Да уже могу…       – Жаль, я не могу помочь тебе, – вздохнула Хотару. – Раньше я могла залечивать раны. А теперь нет.       – Ничего, – сказала Харука. – И так пройдёт, если покой соблюдать.       – Постараюсь, конечно, последовать совету, – проговорил Ятен, опираясь на руку Таики. – Но, боюсь, у меня не совсем получится…       – Да ладно, мы будем тебе помогать! – хлопнул его по плечу Сейя. – А на концертах будешь скакать на одной ножке.       – Очень смешно!       – Мы пойдём. Спасибо за помощь, – сказал Таики.       – Да не за что.       Они развернулись и повели прихрамывающего Ятена к ближайшему такси. Мичиру перевела заинтересованный взгляд на Харуку и спросила:       – А это правда? Про твоё падение с горы?       – Ну, почти, – улыбнулась Харука и засунула руки в карманы. – Я не сказала, что кроме бега ещё приняла участие в мотокроссе и борьбе.       – Сумасшедшая… – потрясённо покачала головой Мичиру.       – И после этого две недели лежала с больной ногой?       – Нет, слегла я после прыжков в длину. * * *       А пока сейлор-воины залечивали свои раны и наслаждались кратковременным спокойствием, Королева Берил была погружена в очень важное дело. Она не огорчилась из-за своей неудачи, это была лишь первая вылазка после нескольких лет ожидания. Теперь Берил будет действовать серьёзно. Играть, так по крупному. Искать поддержки самого могущественного существа в Галактике.       Берил не врала, когда говорила, что наблюдала за битвами Сейлормун все эти три года. Конечно, всех подробностей она не видела, но главную суть, главные приёмы её врагов она уяснила очень хорошо. Так, подобно Галаксии, она создала своё измерение, параллельное обычному миру, подобно Нехелении, у неё было большое зеркало, через которое она наблюдала за воинами. Берил научилась вынимать из тел кристаллы чистых сердец, не успев, правда, уяснить, как достаются звёздные семена. Она накапливала в себе все достоинства побеждённых врагов Сейлормун. И главное из того, что она решила сделать, это отыскать сам Хаос.       Поэтому целую неделю Берил не беспокоила сейлор-воинов своими появлениями. Она день и ночь просматривала разные планеты, чтобы найти, где покоится Хаос после изгнания из тела Галаксии. Ни в какие сердца и души людей он не вселялся, она точно это знала. Ему надоело быть частичкой в теле человека, которую он может побороть или подчиниться. Теперь, когда он почувствовал вкус сражения и власти, теперь он не сможет от этого отказаться. Берил очень рассчитывала на это. И на седьмой день наконец нашла пристанище Хаоса.       Это была тёмная безжизненная планета, не очень далеко от Земли. Всё там было окутано клубами чёрной энергии, таким количеством, что планета едва выдерживала нагрузку.       – Не рассчитал… – пробормотала Берил, смотря в зеркало. – Слабую планетку выбрал… Сколько же в нём силы!.. Я и подумать не могла…       Берил с восхищением рассматривала в отражении чёрные завитки, заполняющие воздух, стелющиеся по земле. Её сила была почти исчерпана, а помощь такого союзника, как Хаос, означала бы полную победу. Убить его было невозможно, ведь он не был живым существом, а заточить заклятием… У них не получится. Берил всё сделает для этого.       Она отошла от зеркала и взмахнула руками. Стекло залилось светом и колыхнулось, будто тронутая гладь воды. Тёмные вихри замерли, прислушиваясь. Берил громко и чётко сказала:       – Взываю к тебе, Хаос!       Тьма, окутывающая планету, слегка пошевелилась и снова замерла.       – Дай знак, что ты меня слышишь! Поведай о согласии говорить со мной!       Чернота всколыхнулась, как море, разошлась в стороны, снова сошлась и вздыбилась, словно огромная волна, застыв в воздухе. Во всём замке, вибрируя, отталкиваясь от стен, зазвенел нечеловеческий металлический голос:       – Чего ты хочешь?       Берил содрогнулась и с почтением сказала:       – Ты так велик! Ты обладаешь такой огромной силой! Но я всё же осмелюсь попросить у тебя помощи с этой маленькой планетки.       – Земля? – заскрежетало в воздухе. Потом молчание, и снова, задумчиво, – Земля…       – Да, это Земля! – кивнула Берил. – Та проклятая планета, где ты был поражён, опозорен и обречён на одиночество. Ты… конечно же, помнишь, кем?       В воздухе почувствовалось напряжение. Словно тысячи игл пронзили ликующую Берил. Тихо, медленно, но жёстко, со скрытой ненавистью, было произнесено имя:       – Сейлормун…       – Да, да, Сейлормун! – подхватила Берил. – Я тоже ненавижу её, я тоже лишилась из-за неё всего! И поэтому я предлагаю объединиться, чтобы отомстить и победить её наконец! Мне очень нужна твоя сила. Ты поможешь мне?       Несколько секунд Хаос молчал. Потом вновь раздался его голос.       – Каковы твои условия?       Берил торжествующе улыбнулась. * * *       – Рей… Я не хочу сажать цветы…       Усаги сидела на взрыхлённой земле палисадника и уныло ковыряла её лопаткой. Рядом Рей раскладывала луковицы и большие кусты красных роз.       – Можешь ты хоть в чём-нибудь помочь? – раздражённо проговорила Рей. – Мне сегодня это всё посадить надо.       – Но я не умею, – проныла Усаги, продолжая ковырять. – Я такие никогда не сажала…       – Ничего, я научу, – пообещала Рей.       – Я боюсь сделать что-нибудь не так…       – Скорее, ты не хочешь ничего делать! Нельзя быть такой лентяйкой!.. Хватит копать землю!       Усаги с обидой пробурчала что-то, продолжая углублять ямку. Рей выпрямилась, взяла в руки луковицу и сказала:       – Это надо посадить в самом начале. Я пойду, а ты пока разложи розы по сортам.       – Они что не одинаковые? – искренне удивилась Усаги.       – Конечно, не одинаковые! – воскликнула Рей. – Боже, нужно же быть такой…       – Они же все красные. И вообще, я цветоводом не работала.       – Я тоже не работала!.. Ладно. Тогда принеси воды. Да хватит копать! Ты уже целую яму выкопала!       Из магнитофона, стоящего на окне, донеслась мелодия «Больничного сна». Усаги оживлённо подняла голову и начала напевать. Рей тоже выпрямилась и прислушалась. Казалось, всё сейчас застыло и слушает только радио. Прошёл припев, послышался голос Сейи.       – …набираю смелости… побыстрее бы на ноги встать… – в такт словам тихо читала Усаги.       – Гм… у тебя, кажется, есть слух… – пробормотала Рей. – Так, ладно, не отвлекаемся! Потом петь будешь. И хватит, наконец, копать! Иди за водой!       Усаги вздохнула, поднялась и воткнула лопатку в середину ямы. Земля внезапно ответила громким звоном, лопатка застыла и медленно упала набок.       – Что это? – вздрогнула Рей.       Усаги опустилась на колени, провела ладонью по земле и вытащила наружу осколки керамики.       – Это был кувшин! А я его разбила. Взгляни, какой красивый!       Она потёрла осколок рукой, и он засиял жемчужным светом. Рей нагнулась, упёршись руками в колени. Они обе с изумлением рассматривали изящную лепку и необычный угловатый узор по краям.       – Сколько же он тут лежит… – задумчиво протянула Рей. – Новым он не выглядит…       – Я не знала, что вы закапываете кувшины в землю, – проворчала Усаги, собирая остальные три осколка.       – Ты не понимаешь, – покачала головой Рей. – Этой землёй никогда не пользовались. Только вчера дедушка подготовил её для высадки. Здесь был обыкновенный кусок двора. А в детстве, я помню, здесь была широкая деревянная площадка…       – Значит, раньше здесь никогда не копали? Тогда это настоящий клад!       – Не думаю, что он дорого стоит, – сморщила нос Рей. – Обычный кувшин.       – Но, мне кажется, он очень красивый! – возразила Усаги, вскочив на ноги. – Только надо очистить его от земли и склеить…       – Да это же просто осколки! Теперь их только выкинуть!       – Нет! Я его склею!       Она прижала части кувшина к груди и побежала к дому. Рей торопливо крикнула:       – Подожди! А как же цветы? – потом удивлённо раскрыла глаза и возмущённо прокричала: – Да у тебя нога совсем не болит! Симулянтка!!!       Но Усаги уже скрылась за дверью. * * *       В здании бассейна было как всегда тихо и прохладно. Ами вышла из раздевалки и, шлёпая голыми пятками по плитке, подошла к воде. Ей повезло, вокруг не было ни души. Ами, закинув руку за затылок, потянулась и, сев на край бассейна, медленно опустилась в воду. Приятная прохлада и мягкость сразу завладели телом. Ами обожала плавать одной, часами отдаваясь во власть водной стихии. Плавно, не поднимая брызг, нырять до самого дна, проплывать под водой, отталкиваясь одними ногами, насколько хватало дыхания. Потом подниматься к поверхности, выбрасывать голову из воды, вдыхать сырой влажный воздух и снова медленно плыть – неважно, в какую сторону. В такие минуты Ами чувствовала себя частичкою воды, течением, сливающимся с волной и рассыпающимся на мириады маленьких капелек при ударе о берег.       Прокатилась небольшая волна, сбоку в голубизне воды мелькнул силуэт. Ами взмахнула руками и вынырнула на поверхность. Прямо перед ней из-под воды появилась голова другой девушки. Её лицо осветила улыбка, капельки, стекающие по блестящим волнистым волосам, застывшие на длинных чёрных ресницах и в ямочках щёк, весело заискрились. Ами улыбнулась в ответ и приветливо сказала:       – Мичиру! Снова мы с тобой в одном бассейне.       Мичиру сверкнула своими сине-зелёными глазами и подплыла чуть ближе.       – Я даже не подозревала, что ты здесь. Оглядевшись, я решила, что людей нет, а тебя под водой не рассмотрела.       – Странно, – засмеялась Ами. – Она же прозрачная.       – Действительно… – она вскинула загоревшиеся глаза. – Слушай, а давай снова наперегонки?       – О… Я не против.       – Только не поддаваться!       – Конечно!       Они подплыли к краю, взялись за поручни и упёрлись ногами в плитку.       – Раз, – громко сказала Мичиру.       – Два, – подхватила Ами.       Мичиру вдохнула и только собралась крикнуть: «три», как на столике заиграла мелодия её телефона. Ами, уже напрягшаяся для броска, недовольно выдохнула и расслабила мышцы.       – Прости, – сказала Мичиру, – мне звонят, – и вылезла из воды.       Ами, положив локти на край, проводила её глазами, увидела, как она взяла телефон, сказала несколько слов и, вздохнув, положила трубку.       – Прости, – ещё раз сказала Мичиру. – Харука ждёт меня, она освободилась раньше, чем я думала. Померимся силами как-нибудь в другой раз?       – Конечно, – понимающе кивнула Ами. – До встречи.       Мичиру взяла полотенце, махнула ей и пропала за дверью. Ами сожалеюще пожала плечами, легла на спину и медленно поплыла к другому краю. Она очень хотела бы знать, сможет ли обогнать Мичиру. Это было как бы противостоянием двух чемпионов. И не только потому, что они обе плавают лучше всех. За них говорили их планеты-хранители: Нептун и Меркурий. Вода была их единой стихией, и именно в ней должны были состязаться Ами и Мичиру.       Но, пожалуй, пора выходить на берег, она хотела зайти к Усаги. То есть к Рей. В общем, в часовню Хикава. Ами подплыла к лестнице и выбралась на берег.       Вытирая в раздевалке волосы, она увидела в окно Мичиру, спешащую к выходу. Такое поспешное послание от Харуки было немного странным. Если не настораживающим. Ами чувствовала, как тревога опять нарастает. Эти шесть прошедших дней в городе царило спокойствие, но было ли оно подлинным? Что снова задумывает Берил? Когда ждать нового удара? Как бы то ни было, воины внешних орбит не сидели, сложа руки. Они не посвящали остальных в свои планы, но Ами знала, что они очень встревожены и подготавливаются к новой встрече с Берил. Хотя, что можно предпринять, если ничего не знаешь?       Ами вышла на улицу и быстрым шагом направилась к часовне. Чтобы дойти до неё, нужно было пересечь три улицы и подняться по ступенькам. Через пятнадцать минут она была уже во дворе временного пристанища Усаги.       На террасе сидели Минако, Макото и Чибиуса. Рей стояла рядом и что-то рассказывала. Ами подошла, сняла с плеча сумку и весело поприветствовала подруг.       – Привет! – сказала Минако. – Наплавалась?       – Ну, почти. Я встретила там Мичиру.       – Ух ты! И вы вместе плавали?       – Да… Только она быстро ушла. А где Усаги?       – Сидит у меня в комнате и клеит какую-то чушь! – проворчала Рей.       – Как это клеит? – удивилась Ами.       – Рей рассказала, что Усаги откопала в её палисаднике старый кувшин, – сказала Макото. – Но он разбился на несколько частей, и она его склеивает.       – Интересно. А ты, Рей, не знала про него?       – Если бы знала, он бы там не лежал.       Поблизости раздались шаги, и из-за часовни вышли Сейя и Таики.       – Привет! – поздоровались они.       – Привет. А где Ятен?       – Он на фотосессии, – ответил Сейя, ловко запрыгивая на террасу. – Как же, пропустит он её.       – Понятно, – проворчала Минако. – Нашему красавчику важнее какие-то фотки, чем мы.       – Ну, не думаю, что это так… – проговорил Таики. – К тому же у него после того прыжка иногда болит нога…       – А где куколка?       – Да придёт сейчас ваша куколка! – воскликнула Рей. – Доклеит кувшин и вылезет!       – Кувшин? – удивился Таики.       – Да!.. Как я устала про него рассказывать…       – Что-то ты, Рей, сегодня такая раздражительная…       Дверь распахнулась и на террасе появилась Усаги. Друзья обернулись и увидели, что в её руках что-то ярко блестит. Рей поражённо уставилась на то, что недавно было чёрными, облепленными грязью, осколками. Минако и Макото вскочили и наперебой заговорили:       – Дай! Дай, посмотреть! Ну, дай!..       – Осторожнее! – воскликнула Усаги. – Клей ещё не засох!       – Какая странная ваза… – придвинулся Таики.       – Ой, она так похожа на вазы из твоей коллекции! – удивлённо сказала Ами.       – Погоди-ка… Действительно! – кивнула Макото.       – А что на ней нарисовано? – спросила Рей.       – Посмотри, – сказала Усаги и опустилась на колени.       Все склонились над ней. Ваза имела пузатые круглые бока, узкое тонкое горлышко и изящную ножку. Поверхность словно состояла из множества маленьких ромбиков, переливающихся розовым и сиреневым цветом. Но главным было изображение молочно-белого единорога, встающего на дыбы возле самого края сосуда. Большое массивное туловище, гордо выгнутая шея, очень длинная развивающаяся грива не выглядели изящно, но от рисунка веяло огромной силой и могуществом. Больше на вазе ничего не было, только внизу ножку окаймляла старинная надпись из двух строчек:

«И, кроме Девы Из Триады, Не внемлю никому»

      – Как красиво! – восхитилась Минако.       – А что значит эта надпись, Таики? – спросила Ами.       – Не знаю, – покачал головой Таики, осматривая вазу. – Может, это какой-то девиз? На самой красивой из моих ваз написано: «Обращая так много внимания на предметы, забываем про человека».       – Очень похоже на ту вазу с крылатой девушкой, – сказала Макото. – Их словно один человек делал.       – А что за ваза? – поинтересовалась Усаги.       – Мы видели у Таики в комнате его коллекцию, и там была ваза с изображением белой девушки с крыльями и умирающих демонов внизу.       – Что-о?! – медленно поднялась Усаги.       – Ну да… А в чём дело?       – Таики ещё рассказал нам легенду, связанную с рисунком, – добавила Ами. – О том, как в древние времена эта девушка спасла планету от нашествия демонов. Расправила крылья, и вся нечисть умерла.       – Что же вы раньше не рассказали! – воскликнула Усаги.       – Что такое, куколка? – удивлённо спросил Сейя.       – Да, о чём ты?       Усаги опустилась и взмахнула руками:       – Гитис!       – Что… Гитис?       – Вот, чего она боялась! А я не могла понять, в чём дело. Она от меня шарахалась, а я ломала голову, почему! Я решила, что Берил специально её напугала, но она просто рассказала ей про мои крылья!       – Да, так и есть, – кивнул Таики. – А ты разве не знала, что свет от чистых крыльев губителен для демонов?       – Нет, – помотала головой Усаги. – Я летала очень мало, и ни разу рядом не было простого демона. Теперь всё ясно!       – Раскрыта ещё одна тайна столетия, – усмехнулся Сейя.       – Да, это важно для меня! И Берил об этом знала. Вот, почему она сказала, что её подарок не понравится Гитис.       – Точно! – встрепенулась Минако. – Именно поэтому я смогла накинуть на неё цепь. Помните, когда Берил начала кричать что-то про крылья?       – Ну, конечно, – сказала Рей. – Она понимала, что это неминуемая гибель. Сил, чтобы противостоять свету крыльев, у неё не было.       – Да… – протянула Макото. – Только вот, чего ждёт Берил? Почему не появляется?       Друзья переглянулись.       – Готовит какую-то пакость, – пожал плечами Сейя. – Она не посмеет открыто на нас напасть. Я заметил, что её силы на исходе.       – Это так, – тихо сказала Усаги. – Но ты не знаешь Берил. Эта тёмная королева была почти на вершине могущества, когда вмешалась сначала моя мать, а потом мы с девочками. Сейчас у неё, конечно, не получится выиграть битву. Но я тогда видела такую уверенность в её глазах… Берил живёт сейчас только ради того, чтобы отомстить мне. И сделает для этого всё возможное и невозможное. Я боюсь… Я очень боюсь, что она найдёт где-то помощь… Ведь большое количество энергии, попавшей в её руки, сразу станет тёмным.       – Не думай об этом, – улыбнулся Таики, положив руку ей на плечо. – Теперь нас много. Мы сможем отправить эту королеву в преисподнюю.       – Да, – подхватила Рей. – Берил что-то слишком уж много раз возвращалась. Пора прекратить эти отпуски.       – Мы не отдадим тебя на растерзание, – подмигнул Сейя. – Я лично вызову её на бой, и она лопнет, как воздушный шарик!       Усаги посмотрела на него и улыбнулась:       – Что-то ты слишком самоуверен. В прошлый раз даже микрофон свой забыл.       – Вот, видишь! Это же доказательство того, что я могу сражаться даже в таком виде! Разве смог бы другой человек так храбро бороться с демонами?       – Скорее, храбро болтаться на подоконнике, – насмешливо сказал Таики. – Если бы не Мамору, собирал бы ты там свои кости…       – Ну да, он слегка мне помог… – недовольно проговорил Сейя. – Но… Вот что вы смеётесь? Сами бы так смогли?       Сейя недовольно надул щёки и сложил руки на груди. Улыбки девушек стали ещё шире.       – Вот так всегда! Веди себя как герой, не веди… Никто не оценит!       – Да оценили мы, оценили! – воскликнула Минако и весело обняла его за шею. – Ты у нас самый-самый храбрый в мире!       – И ловкий! И сильный! – подхватили остальные.       Лицо Сейи просветлело, он гордо заулыбался, чем вызвал новый приступ смеха, к которому и сам беззаботно присоединился.