Монета

Оминис её игнорировал. То есть, даже игнором это назвать было сложно — он умудрялся не попадаться Ним на глаза, даже когда она искала его целенаправленно. Что ж, замок большой, он знает каждый его закуток, что было в этом удивительного? Ним терзалась обидой, злостью и тоской. «Почему он давал Себастьяну десятки шансов, а мне не дал даже одного?» В принципе, ответ содержался в самом вопросе. Обжёгшись на молоке, на воду дуют. Оминис не смог бросить Себастьяна, когда тот стал подводить его доверие. Теперь, видимо, учась на ошибках, решил покинуть её, как только увидел признаки чего-то… чего-то тёмного. Ним слишком хорошо знала его, чтобы не понять. И всё же легче от этого не становилось. Жизнь превратилась в рутину. Самым захватывающим событием теперь должны были стать экзамены, но на уроках Ним скучала и даже стала их в чёрную прогуливать, пользуясь тем, что была у преподавателей на особом счету. На фоне мелькал Себастьян. Он-то всем видом демонстрировал, что не прочь поговорить, но вот чья-чья, а его поддержка Ним точно не требовалась. Так прошла целая неделя — вроде всего семь дней, но они казались дольше, чем осень и зима до этого. «Нужно отвлечься», — подумала Ним, лёжа в своей спальне и пытаясь заснуть. Эта комната — симпатичная, даже уютная — всё равно казалась ей чужой, даже спустя столько времени. Подхватив мётлы, Ним вышла в гостиную. Там, несмотря на поздний час, обнаружился Амит. — Ты-то мне и нужен. — Я? Нужен? — улавливая её напряженные интонации, Амит вовсе не обрадовался сказанному. — Зачем? — Прогуляемся, — Ним указала наверх. — Тяжелый день, да? Это потому что ты с Гонтом поругалась? То есть, я, конечно, не знаю, поругалась или нет, но это странно, все заметили — то он рядом с тобой за завтраком садится, то больше и в твою сторону не смотрит… О, то есть, не не смотрит, конечно а… ну… ладно, кажется, лучше мне замолчать. — Да, ты прав. Насчёт Гонта, в смысле. — А ну, тогда конечно, ты можешь порыдать у меня на плече. Мы ведь друзья, да? — Спасибо. Но мы сейчас выйдем на крышу, сядем на метлы и полетим искать астрономические столы, пока не кончится ночь, — Ним упорно вела его вверх по винтовой лестнице. — Ночь? Но ведь по правилам нельзя покидать замок ночью. Там, наверное, опасно. — Брось, вряд ли нам встретится кто-то, кроме пауков и волков. — А-а… у меня метлы нет. — У меня две. — А… ну… Ладно. Ладно, — смирившись, Амит смотрел, как Ним вскрывает замок алохоморой. Ночной полёт над замком взбодрил Нирмею. Луна отражалась в чёрной воде, тёмные шпили замка высились загадочно и угрожающе. Запретный лес манил, готовый предложить свои загадки и опасности. — Нам туда, — указала направление Ним. Ей вечно не хватало времени заниматься столами, возвращаться к ним по ночам, но местоположение нескольких она запомнила. Через некоторое время Амит расслабился, начал развлекать её разговорами: о том, как какой-то гриффиндорец попался на производстве самогона, о том, что Имельда поставила новый рекорд — и о звёздах, конечно, о звёздах. Именно за этим Ним и звала его с собой — ради обыденной болтовни, в которой не будет места всем этим моральным дилеммам, судьбоносным решениям и сговорам. Наверное, так и должны выглядеть разговоры между обычными пятикурсниками. «Вот могла же я дружить с Амитом, Поппи и Натти. Но выбрала себе в друзья двух двинутых слизеринцев». Они облетели около двенадцати астрономических столов, прежде чем Ним устала, замерзла и успокоилась. Они вернулись в Хогвартс тем же путём. Прощаясь с ней, Амит произнёс: — Знаешь, всё было не так уж и плохо, как я ожидал. Спасибо за прекрасную ночь. Ну, то есть, эм, за эту прогулку. Зови ещё, если захочешь, конечно, — он всунул метлу ей в руку и поспешно сбежал с крыши. Ним вернулась в спальню и заснула как убитая. *** Следующий день привёл её в Крипту. Слой пыли на предметах говорил о том, что здесь давно никто не бывал, и надежда застать Оминиса рассыпалась пеплом. Ним подошла к пустому триптиху. Ну что, Исидора, даже все портреты твои уничтожили? Ты тоже начинала с благих намерений. Неужели она, Нирмея, тоже закончит так, и её путь уже предопределён одним неверным шагом? Ним отошла на шаг назад, рассматривая пейзаж на фоне триптиха. Отвернувшись, уже решила покинуть Крипту, когда заметила предмет, которого раньше не было. Небольшой флакон, заполненный серебристым веществом. «Воспоминание! Неужели это Оминис его оставил? Но когда?» Заинтригованная, Ним вылила содержимое флакона в омут памяти, погрузила лицо. То, что это воспоминание Оминиса, было очевидно. Нирмея очутилась в полной темноте — только эта темнота была абсолютно новой, наполненной запахами, звуками, ощущениями. Ним могла почти кожей осязать пространство. На неё свалилось неожиданное чувство узнавания — это выручай-комната! Два человека сидели на диване и, судя по звукам, отчаянно целовались. Щеки Ним залились румянцем, когда она осознала, какой именно момент решил показать ей Оминис. В полной поглощающей темноте она невольно становилась свидетелем разворачивающейся сцены. Жар, излучаемый их телами. Шорох её рубашки, под которую забрались прохладные пальцы Оминиса. Запахи, как никогда отчетливые — ненавязчивый, утонченный парфюм Оминиса и мыло, которым пользовалась Ним, с отчетливым привкусом зелья восстановления. «Обзавестись, что ли, духами?» — смущенно подумала Ним. Она сделала шаг по направлению к парочке. Пусть не могла увидеть, но четко знала, что сейчас происходит — по вздохам, по едва уловимому движению воздуха. Ним знала, что если сделает еще шаг вперед и опустит руку на пол, то нащупает сброшенную мантию Рейвенкло. Что если проведет рукой по подушке, обнаружит слизеринский галстук… Воспоминание закончилось. Ним вновь оказалась в прохладе Крипты, прижала ладони к пылающим щекам. Сердце колотилось. Затем вернулось мучительное осознание, что они с Оминисом больше не вместе. «Зачем он оставил его здесь, чтобы измучить меня? Нет, скорее, он сделал это раньше, ещё до… Мы ведь могли посмотреть его вместе», — горечь накатила на Ним, когда она подумала, что они могли бы посмотреть воспоминание вдвоем. Одновременно вынырнуть из Омута памяти, смущенные и разгоряченные, тянуться друг к другу, продолжить ласки… «Надо вернуть ему воспоминание. Еще не хватало, чтобы на него наткнулся Себастьян. Но Оминиса чёрта с два поймаешь. Может, попросить домового эльфа, чтобы тот принёс флакон ему?» — задумалась Ним. — «Или я сама проникну в слизеринскую спальню и застану его врасплох». Внезапно раздался звук решетки. Ним выглянула на него, но это оказался всего лишь Себастьян. — О, Ним, это ты. Рад тебя видеть. — Не могу ответить взаимностью, — ей больше нечего было здесь делать, и она направилась к выходу. — Стой. Подожди, — Себ поймал её за рукав. — Почему все должно быть так? — Как? — Так… глупо. Почему мы не можем просто дружить, поддерживать друг друга? — Себастьян покачал головой. — Сначала мы с тобой проворачивали грязные делишки за спиной Оминиса. Потом я один… — он виновато выдохнул, — мотал вам двоим нервы. Теперь мы трое разошлись по разным углам и рычим друг на друга, стоит приблизиться. — Не знаю. Ним всматривалась в лицо Себастьяна, пытаясь найти на нём знаки искренности или лжи. С тех пор, как проклятие было перенесено с Анны на Соломона, в глазах у Себастьяна появился мир. Ним не вникала, какими стали отношения в семье Сэллоу, но, по крайней мере, Себ выбрался из ловушки отчаяния. Он выглядел почти таким же, каким встретил её в начале года, разве что более… мягким? — Я знаю, что подвёл вас обоих. Но если есть что-то, что я могу сделать, чтобы искупить вину, скажи, хорошо? — В прошлый раз, когда я не поверила подобным речам, я стала богаче на галеон. Себастьян развёл руками. — Рад быть полезным.