***
Хорнет впервые оказалась вне гнезда за все свои детские годы. Сидя верхом на брюшке матери Херры, что заправляла всеми ткачами в Глубинном Гнезде, девчушка-паучок рассматривала Белый Дворец во всей его внешней красе. Сейчас её мать отправлялась на переговоры с Королём и с остальными двумя советчиками, кого уже в Королевстве звали Грезящими. Да и маму её тоже бывало раз другой называли. Не нравилось это ей, словно прокажённых их разглядывают по дороге к жилью Короля, вечно причитая что-то по ушам друг друга. То тут, то там слышалось Хорнет про горе королевы и что обида ту съедает от того, что у Херры теперь появилось Дитя от Черва, а её кануло в лету, не успев даже и слова сказать толком. Затем говорунов разогнала стража, чтобы не было задержек у вокзала, но у девочки всё это засело в голове. У Леди есть ребёнок? Или… Был? Дух авантюристки и желание разгадать какую-то явно серьезную тайну самого Бледного Короля, повёл маленькую принцессу Гнезда прочь от матери, пока та отвернулась на секунду поздороваться с дворецким и спросить в каком кабинете её ожидают Совет и Черв. Блеснувшая на свету тонкая нить паутины прикрепилась к одной из колонн на повороте к крылу, ведущему в какие-то зелёные дерби, кажется, то были Сады Королевы, и через секунду к дверям, открытым на распашку прилетела сама владелица паутинки. Паучишка оглядев путь, направилась вглубь сада, точно зная, что раз это Сады Ко-ро-ле-вы, то в них та и будет проводить большое количество времени. И не прогадав, девочка заметила деревоподобную женщину с блестящими голубыми глазами, сидящую на корме фонтана, смотря в отражение в воде и… Тихо плача. Замерев, она не знала, что делать. Вернуться обратно к матери, значит признаться в трусости, но… Слёзы для принцессы Гнезда были странным явлением. Пауки не умеет плакать. Выть от боли, скулить от разлуки — да. Но не плакать, пуская слёзы. Осторожными шагами, Хорнет приблизилась к грустящей Королеве и тогда та повернула к ней своё белое лицо, сияя глазами-топазами. Та слеповато прищурив их, словно уже имела проблемы со зрением, оглядела дочь правительницы Гнезда. — Ах, это ты, Д-дитя Херры, — правительница как-то ломко заикнулась на слове, будто желая назвать девочку по другому, но вовремя себя исправила: — Прошу меня простить за столь ужасный для Королевы вид, я была не готова, что меня кто-то найдёт, да и… Будет искать. Особенно сейчас. Ты заблудилась, Милая? — Белая Леди старалась держаться стержнем, но глаза так и блестели, но уже не от природной красоты, а от сдерживающих ею слёз. Паучиха перебрала лапками по каменной плите, уже не думая, что нужно задавать подобные вопросы. Но решившись, она подошла ближе и спрятав иглу за плащ из красного шёлка ткачей, спросила, смотря прямо в мокрые глаза Леди: — У Вас с Королём был ребёнок? Что с этим Дитя случилось? Я слышала от двух жуков у дворца, что Вы сейчас в горе от обиды, что я есть у мамы, а у Вас нет никого. Тут-то Корень и прорвало на рыдания. Отвернувшись, горько плакала женщина, спрятав лицо своё от девочки. Так грустно было от слёз Королевы Принцессе ткачей, что та положила лапку на колено жены Короля и стала её гладить, желая помочь успокоиться. Такая сюрреалистическая картина получается. Большую, почти в десять раз больше маленькой Хорнет, женщину успокаивает совсем крошечная девочка паучок, неловко переминаясь на онемевших лапках. — Ох, прости меня, я не должна так вести себя… Столько лет прошло уже с потери, а я никак не могу себе простить. Это все я не доглядела… — подняв уставшую стоять Хорнет на свои колени, Леди продолжала говорить, параллельно поглаживая ту по рожкам маски, словно своё погибшее Дитя: — Опустила свою Дочь на землю, она же у меня самостоятельная такая маленькая была, прямо как ты ростом, та пошла рядом, ну, я расслаблено и пошла дальше, слыша топот ножек по камню совсем близко. А п-потом… Раз, всего мгновение, и нет топота! И Дитя моего нет! Словно испарилась. — тихо всплакнула Королева, прерываясь от душевного монолога. Сочувствие проснулось в паучишке, и та погладила правительницу Халлоунеста по руке, а та продолжила, но уже сломлено так, опустошенно и устало: — А потом пришёл мой Черв и сказ-зал… Что у-убили её. Утащило в Бездну одно из выживших неудавшихся пустотных созданий для сдержания Лучезарности. Ты… Так похожа на неё, Дитя… Разреши так посидеть ещё чуть-чуть. Я думаю, что почти чувствую Её… Так и замерли Белая Леди и Рождённое Дитя в обнимку на каёмке фонтана в Садах. Не посмела нарушить Хорнет отчаянную просьбу неутешной матери.«При*#яди за Л"ди, п£°^€уйс∆а, ¶ок¥ я н× ве`ну=ь…»