Очень приятно, господин кот

— Саске, ты спишь, мр?.. Саске, не открывая глаз, болезненно поморщился. — Уже шесть часов утра, Саске. Кажется, он лежал на чём-то твёрдом и холодном. А ещё чувствовал себя так, будто его накрыли непроницаемым куполом, через который настойчиво доносился чей-то надоедливый и относительно знакомый голос. — Вставай, мы там всё уронили, мр. Мы уронили вообще всё, Саске, честняу. Саске слегка приподнял веки. Перед глазами, то и дело расплываясь, обозначились три усатые морды. — Что… вы там уронили?.. — спросил он машинально и, стиснув зубы от боли, кое-как сел. Его голова раскалывалась так, словно по ней несколько часов долбили отбойным молотком. Прямо над ухом неприятно раскатился кошачий хохот. — Х-ха, я же говорил, что он не умер, мр! — Денка довольно потёр друг о друга передние лапы. — А ты мняу не верил, ещё и отпевать хотел… — Ты просто не знаешь, какая у нас ня это ценя! Да нам-мя за одно отпевание денег ня перестройку всей Западной башни хватит! Боль, казалось, сконцентрировалась в одном затылке. Саске страдальчески приложил к нему ладонь. — Зато теперь с тебя пять кусочков уняуги, мр, как договаривались! — торжествовал Денка. Кот-служитель обиженно надулся, распушив шерсть на загривке. — Так нечестно! Ты шарлатан-ня! Шестилапая Каннон, возвышаясь впереди, всё так же приветливо улыбалась. Саске обвёл её рассеянным взглядом. Кажется, он ударился головой, когда упал без сознания перед статуей. Интересно, сколько времени ему пришлось проваляться в отключке? Ещё немного, и послушник храма уже бы его похоронил… Сбоку к нему осторожно подошла Хина и участливо тронула лапой за локоть. — Саске, пока ты спал, я… Я видела мерцание, — с тревогой мяукнула она, носом указывая в сторону рубашки под воротом капюшона. Саске неосознанно коснулся пальцами груди. Кожу в этом месте щипало, как после ожога, и отвратительное жжение пульсацией расходилось по всему телу. Саске расстегнул плащ, распахивая края рубашки, — под ней не было видно ни следа, только розоватые полосы, что полукругом вспухли над верхней частью рёбер, напоминая магическую татуировку в форме защитного ожерелья. — Это… напоминяуло сдерживающую печать… — тем временем, продолжала Хина и вдруг подняла на Саске глаза. — Ты что-нибудь видел? Этот вопрос словно окатил его холодной водой. Саске нахмурился. В задумчивости запахнул плащ и посмотрел на ладони. Ещё раз перемотал в памяти всё, что пережил во время видения. В нём сидел Двухвостый зверь. У него оставалось всего полгода, чтобы свершить месть. Ненависти внутри было достаточно. Вместо ответа Саске торопливо поднялся и прошагал к выходу из зала; кошки непонимающе посмотрели ему вслед, — но сейчас переживать о них было некогда. Да, он действительно кое-что видел. И теперь точно знал: то, что он видел, задаст направление его пути на ближайшее обозримое будущее.

***

Рассвет неумолимо приближался. Они и так потратили достаточно времени на переговоры, поэтому дорогá была каждая минута. Итачи бесшумно следовал ко входу в главную пещеру и, не дойдя до него, замер в тени нависшей стены. Отсюда хорошо слышались голоса Хидана и Какузу. — Да Какузу, чтоб ты сдох! Штопай аккуратнее! Я тебе не херова туша на скотобойне. — Хватит орать. Я уже почти закончил. Итачи навострил уши. Кроме этих двоих, в пещере, кажется, никого не было. Он также не мог уловить и присутствия Кисаме. Не очень хорошо. — Сука! Я сказал, аккуратнее! — Лучше наслаждайся болью, пока можешь. — Ауч! Да чёрт… — Вот так. Готово, свободен, — раздался громкий хлопок, после чего зал пещеры огласился злобным воем Хидана. — Как же я ненавижу тебя, Какузу! Вот Джашин обрадуется, когда я убью тебя!.. — Только если я не убью тебя первым. Итачи выжидал. Когда эти двое сцепятся, это будет только ему на руку. В пещере за его спиной по-прежнему оставалось тихо. — Что такое? — Недолгое молчание нарушил голос Хидана. — Воображение… — пробурчал Какузу в ответ, и Итачи непроизвольно затаил дыхание. Ему показалось, что тот прислушивался. Однако спустя время хриплое бормотание «кошелька» вновь донеслось до его ушей. — Ты разве не собирался идти к джинчуурики? Поторопился бы, а то скоро рассветёт. — Ты что, идиот, забыл? — взвизгнул Хидан. — Я не трогаю тех, кого приношу в жертву! Это святотатство, Джашин такое не любит. Я сказал, только чтобы позлить Кисаме. Нехер зариться на чужую добычу! Значит, Кисаме в пещере действительно не было. Хидан продолжал разглагольствовать. — А так я сейчас пойду в город. Примерно в ри отсюда, на окраине — помнишь, когда мы шли сюда? — был один притон. Повеселюсь, мать твою! — Сдурел, что ли? Только деньги зря просаживать. Скоро нас должен призвать Пейн. — Плевал я на Пейна! Бессмертная жизнь слишком коротка для этого дерьма. — За стеной послышалась возня и звуки приближающихся шагов. — Какузу, передай чёртову лидеру, что я ещё испробую на нём проклятие! — Вот же придурок… Итачи притаился в надежде, что Хидан просто пройдёт мимо и с ним не придётся объясняться. Однако тот, видимо, даже не почувствовал посторонней чакры: подлатанный напарником, он имел теперь куда более свежий и бодрый вид и по коридору протопал в праздной беспечности человека, предвкушавшего скорый кутёж. — Их-ха, да начнётся резня! — провизжал он на ходу, даже не заметив Итачи у стены под сводом. Тот облегчённо выдохнул. Пока что обстоятельства складывались удачно. Дождавшись, пока Хидан скроется за углом, Итачи вышел из тени в полумрак главной пещеры. — Эй, Какузу. Какузу сворачивал хирургические инструменты, сидя на лавке за одним из столов. При виде Итачи он ожидаемо вздыбился, как если бы тот пришёл занять у него денег. — А, Учиха. Чего тебе? — Я сделал, как ты сказал, — Итачи остановился перед ним на почтительном расстоянии. — Джинчуурики в цепях. — Что-то долго ты возился… — Какузу прищурился, и в его глазах, которые ловили в себе зеленоватые отблески флюоритов, мелькнуло слабое подозрение. — Я приставил клона следить за ней, а сам пошёл проверить, всё ли готово к ритуалу. Ложь возымела эффект — суровый лик Какузу несколько смягчился. — Отлично. Хоть кому-то из этого сброда не отбило мозги. — Итачи подумал, что сейчас он снова вернётся к инструментам, однако вместо этого Какузу продолжал настороженно сканировать его взглядом. — И зачем ты пришёл? Не для того ведь, чтобы только отчитаться. — Не совсем. Ты сегодня упомянул про лечение… Какузу покачал головой. — А сам говорил, что в порядке. Значит, хочешь попробовать? — Можно разок. — И на что жалуешься? Он смотрел на Итачи свысока и, казалось, молчаливо усмехался. У него явно уже давно был задуман злокозненный план против Учихи, но сегодня тот решил провернуть его в свою пользу. — Глаза что-то побаливают. — Глаза? — Какузу глубоко вздохнул. Из-за того, что он говорил словно себе под нос, приходилось отчаянно напрягать слух, чтобы разобрать слова. — Пользователь шарингана должен идти на жертвы. Вряд ли я смогу здесь чем-то помочь. Итачи сосредоточенно помолчал. Сдаваться было пока что рано. И он всё ещё мог воспользоваться тем, что считают драгоценным семейным клинком. — Прежде, чем делать выводы, лучше сперва сам убедись. Услышав это, Какузу даже развернулся на лавке. — Не держи меня за дурака, — посоветовал он нравоучительно. — Пускай другие играют с тобой в гендзюцу. Итачи ощутил лёгкое веяние досады. Какузу был старше него и считался одним из самых опытных в организации; с ним следовало быть настороже по определению, однако даже такого, как он, представлялось возможным одурачить самым элементарным образом, если только были известны его слабые точки. К счастью, для этого Итачи проработал в Акацуки достаточно. — Я не хочу играть в гендзюцу. У меня есть деньги, я даже готов заплатить. Глаза Какузу тут же осветились неподдельным интересом. Поднявшись из-за стола, он шагнул Итачи навстречу. — Заплатить? Сколько? — Много. — Не-ет, так не пойдёт. Сначала покажи, а уж потом поговорим. Итачи порылся в карманах, после чего сделал вид, будто что-то нашёл, и протянул Какузу сжатую в кулак ладонь. Тот так и навис над ней, жадно пожирая глазами, словно ожидал увидеть одно из Пяти Великих Сокровищ. Итачи разжал пальцы. На ладони лежало кольцо с символом киновари. — Это… — Какузу успел только отпрянуть, однако секундного взгляда оказалось достаточно, чтобы в следующий же миг он застыл, как вкопанный. Трюк сработал безукоризненно. Когда ниндзя заговаривали о гендзюцу, зачастую думали только про шаринган. Однако никто и никогда почему-то не вспоминал о кольце. Жаль, что он не догадался использовать его раньше. Итачи надел кольцо на безымянный палец и в иллюзии приказал Какузу следовать за собой. Действовать нужно было без промедлений. К несчастью, он прокопошился здесь слишком долго — справился только за минуту-пятнадцать. А ведь когда-то давно Итачи уложился бы и в тридцать секунд, — хотя даже и тогда уступил бы мастерству Шисуи; всё-таки болезнь заставляла сдавать позиции. Впрочем, в следующий раз беседу надо будет завести сразу с денег. Если этот следующий раз, конечно, представится. Итачи и прежде довольно редко пересекался с Какузу на службе. Вместе они дошли до выхода из главной пещеры. Здесь Итачи снова ненадолго задержался, чтобы проверить обстановку. Но куда же, в конце концов, девался Кисаме? Не мог же он и впрямь уйти спать, как Итачи ему сказал. Очень странно. Однако снаружи всё оказалось чисто, и Итачи вернулся в грот, где оставил джинчуурики. Пока его не было, клон заново разжёг пламя в костре. Едва Итачи вышел на свет, джинчуурики на полу по-дикому зашипела и панически попыталась отползти к стене. Итачи торопливо развеял клона и приблизился. — Спокойно, он в трансе, — указал он на Какузу за плечом. — Сейчас думает, что лечит мне глаза, так что постарайся себя не выдать. Джинчуурики, ещё мгновение назад охваченная животным страхом, осторожно кивнула и постепенно успокоилась. Итачи заметил, что в его отсутствие она привела себя в относительный, насколько потворствовало положение, порядок. Растрёпанные светлые волосы теперь были заплетены на затылке и обвязаны тренировочной лентой, подсохшая кровь — смыта с лица и рук. Даже следы ранений, видимые из-под одежды, выглядели теперь немного аккуратнее. Итачи подвёл Какузу вплотную к девушке и, усадив его на колени, скомандовал ему зашить раны, примерно так же, как когда тот помогал Хидану. Итачи не знал наверняка, умел ли Какузу применять медицинские техники, но если это было так, в гендзюцу он получил приказ использовать и их. Джинчуурики, которой накладывали швы на живое, смиренно ожидала, пока Какузу закончит, и, в отличие от Хидана, даже не пикнула, когда тот провёл иглой слишком грубо. Оставив Какузу работать, Итачи из предосторожности выглянул в коридор. Тишину разбавляли только звуки капающей со сводов воды. Следов Зецу было не видать, но больше всего Итачи тревожило, что он всё так же не чувствовал поблизости Кисаме. Уж не мог же тот просто взять и испариться, как роса по утру. Следовало быть начеку. Какузу в его подсознании известил о готовности. Итачи снова нырнул в пещеру. Джинчуурики уже была на ногах и разминала затёкшие от неподвижности мышцы. Если бы не кровавые пятна на её одежде, можно было бы подумать, что это и не её вовсе сутки назад приволокли полумёртвую братья-зомби. Сам Какузу стоял тут же и, безвольно покачиваясь подобно ожившему мертвецу, отрешённо пялился в одну точку. Итачи подошёл к нему и пережал двумя пальцами сонную артерию на шее. Какузу с хлопком осел и растянулся на полу, покуда это позволял размер грота. Иллюзию было проще контролировать, когда жертва находилась без сознания. — Гендзюцу действует недолго, — предупредил Итачи. — Мы должны покинуть пещеру как можно скорее, чтобы нас не заметили. Но сначала… Итачи опустился на корточки рядом с Какузу. В условиях работы в Акацуки всегда было трудно предсказать, что именно понадобится в скором будущем. Снаряжение, боеприпасы, пайки — всего этого постоянно не хватало, нужной могла оказаться любая мелочь, и потому имело смысл ловить каждый момент, чтобы пополнить запасы. К счастью, в карманах Какузу нашлось много полезного. Перекладывая к себе в сумку боевые пилюли, Итачи услышал над ухом насмешливый голос. — Образцовый ниндзя Учиха Итачи из Деревни Листа… — протянула джинчуурики, стоя около него со сложенными под грудью руками. — Или, лучше сказать, образцовый преступник? Ещё не успел сбежать, а уже обчищает карманы вчерашним товарищам. Итачи невозмутимо продолжал обыск. Ему показалось, что речь этой девушки стала звучать несколько мелодичнее и уже не напоминала рык раненого зверя. — Какое вообще имеет значение, товарищ он мне или нет? В этом мире для нас каждый день — как последний, и нужно использовать любой шанс, чтобы дожить до следующего, — он мельком глянул в сторону джинчуурики, но та молчала, по-видимому, более не решаясь упрекать его в отсутствии благородства. — Потом ты ещё пожалеешь, что связалась с преступником. Возможно, ему не пришлось бы этого делать, окажись на месте Какузу кто-то другой. Закончив с карманами, Итачи вывернул подкладку плаща. Об её существовании он знал только потому, что сам носил такой же, и предполагал, что именно в ней Какузу будет хранить самое ценное. И не ошибся: за подкладкой их ждало сокровище. Деньги, много денег. Вернее, много по меркам обычных ниндзя-отступников. Для Какузу, вероятно, это была так, сущая ерунда. Когда Итачи вытряхнул из плаща их все, к удивлению понял, что они даже не поместились бы у него в карманах. Что ж, сколько-то пришлось отдать джинчуурики. Та как будто и не возражала; перепали ей сверх того несколько макибиши и перцовых бомб. Итачи оглядел приобретения. Кунаи, заточка, две пачки таблеток, ядовитая дымовая бомба, пятнадцать сюрикенов и пара взрывных печатей. На первое время этого должно быть достаточно. Неизвестно, насколько долгий путь ожидает их впереди, и сойдут ли они с него прежде, чем достигнут своей цели. Итачи встал на ноги и отряхнул плащ. Время гендзюцу истекало. Пора было выдвигаться. Подняв голову, он хотел было сказать об этом джинчуурики, но осёкся, — та стояла прямо перед ним и открыто протягивала навстречу ладонь с глубоким шрамом под изорванной перчаткой. — Нии Югито. Джоунин Деревни Облака и джинчуурики Двухвостого, — представилась девушка и даже улыбнулась уголком тонких губ. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество. Точно. Нии Югито, так её звали. Итачи перевёл взгляд на её руку, и секундное колебание всколыхнулось на дне его души. Он помнил, как однажды работал с шиноби — обычными шиноби, одним из которых и сам был когда-то — и они точно таким же жестом приветствовали его перед новыми совместными заданиями. Итачи тряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Потом отвёл руку Югито в сторону, невзначай зацепившись взглядом за синеватые бусины, обмотанные вокруг её предплечья. — У нас мало времени. Полюбезничать успеем позже. Он всё ещё не мог ей доверять. Та по виду слегка изумилась, но на лице её не отразилось ни капли растерянности. Итачи заметил, как руки девушки молниеносно сложились в печатях, а после джинчуурики разделилась надвое. Её клон, снизу вверх выросший из полчища пищащих мышей, послушно отошёл к стене, над которой прежде был прикован оригинал, и приготовился ждать. Классическая обманная тактика отступления. Любой в Акацуки был способен заметить пропажу быстро, но ложная чакра клона могла оттянуть время раскрытия, так критически нужное сейчас им обоим. Итачи с уважением подумал, что стоило отдать джинчуурики должное; помня о необходимости обманки, она оправдывала свой высокий ранг. Хотя лично с его точки зрения — отвлекать внимание противника выходило у неё слишком примитивно. — Тогда идём, — перемахнув через лежащего Какузу, Югито направилась к выходу из грота. — Не отставай, мальчик.