* * *
Гарри открыл глаза. На улице еще было темно. Рон сопел рядом, завернутый в кокон одеяла так, что торчала только макушка. Гарри нащупал телефон и посмотрел время. Маленькая надпись внизу экрана сообщила ему, что до звонка будильника оставалось четыре минуты. Он положил телефон обратно и уронил голову на подушку. Сон напомнил ему о видениях через глаза Волдеморта, когда Гарри научился устанавливать с ним контакт по собственному желанию. Тогда он тоже четко разделял, где реальность, а где нет, слышал свои собственные мысли и чувства, не смешивая их с эмоциями Волдеморта. Странно было вновь столкнуться с этим ощущением. Гарри вдруг понял, что, будучи подростком, хорошо отличал не только свои эмоции, но всю ту дрянь, которую ощущал Волдеморт. И куда делась эта способность? Почему пропала эта чувствительность? Будильник зазвенел. Рон страдальчески застонал и завозился. Гарри быстрее него выключил звонок. — Так все-таки пойдешь со мной на пробежку? — хриплым голосом спросил он у Рона. Рон опять что-то промычал, отогнул край одеяла и уже сказал куда четче: — Ты будешь меня любить, если я растолстею? — Буду, конечно, — улыбнулся Гарри, уже зная, к чему все идет. — Тогда не пойду, — хмыкнул Рон. Гарри взлохматил ему волосы, чем вызвал у Рона недовольное ворчание. — Лентя-яй, — протянул Гарри. — Так ты сам меня заездил, — пожаловался Рон, перевернувшись на другой бок. — Ненасытная ты задница, блин… Гарри прыснул и покачал головой. Да, последние несколько ночей были… яркими и удолетворяющими. — Ладно, спи, — разрешил Гарри и поднялся. Сегодня приезжают ребята. Конец дня явно будет насыщенным. И… эмоциональным. Жаль, что они с Роном уже почти все дела переделали — оставалась разве что готовка. Из-за большого перерыва в тренировках Гарри приходилось входить обратно постепенно, но даже за эти несколько дней он успел почувствовать, что все не так страшно. Главное, что в голове остались знания, как правильно что делать, где должно или не должно болеть, когда надо остановиться. Но останавливаться он не планировал. Ему хотелось продержаться подольше, тренироваться чаще, особенно пока снега не навалило, и еще можно было нормально передвигаться. В парке он увидел дедулю с палками для ходьбы, с которым столкнулся тут позавчера в это же время. Кивнул ему и получил такой же кивок в ответ. Ближе к мостику ему повстречалась бегунья с псом. Гарри вообразил, что эта девушка специально завела собаку, чтобы не саботировать саму себя и подниматься каждый день. Потом с ним поравнялся какой-то качок. Какое-то время он бежал с Гарри в одном темпе, а затем резко стартанул и погнал вперед. Выпендрежник. Хотел посоревноваться. Гарри проигнорировал вызов, продолжив бежать в своем спокойном темпе. Куда важнее было следить за дыханием, чем за своим хрупким мужским эго. Рон еще спал, когда он вернулся. Гарри принял душ, подровнял щетину и стал бродить по квартире, в надежде найти себе еще какое-то дело, чтобы переключить свои мысли. Как он ни пытался объяснить себе, что дальнейшее от него не зависит, все равно у Гарри пока не получалось относиться к этому философски. Не отпускало ощущение, что что-то можно сделать, подстелить соломку, подготовить, дожать, но… нет. Квоффл сейчас не на его стороне поля. Он не знает, как его встретит Джейми, и не может на это повлиять. Он не знает, как Роза и Хьюго воспримут всю информацию, и тоже не может на это повлиять. Последнее осложнялось тем, что, несмотря на все свои прошлые многочисленные любовные похождения, Рон еще ни разу никого с ребятами не знакомил. Кэтрин оказалась ближе всех, ей буквально чуть-чуть не хватило, чтобы добраться до этого этапа. Как объяснил Рон, с дочерью Кэт он познакомился совершенно случайно: посреди их свидания раздался звонок. Бывший муж Кэтрин что-то учудил, поэтому девочку нужно было срочно от него забрать. — Так-то я сначала хотел о магии рассказать, а потом уже сталкивать наши миры, — рассказал ему Рон. — Упс! Вопрос о том, почему Роза и Хью не могут сразу поехать к Гермионе, тоже закрылся сразу. — Они всегда сначала у меня живут, потом у нее. Если скажем им заранее, они накрутят себя еще в поезде. Если по факту — возмутятся, что мы им не доверяем, что-то скрываем и так далее. Тогда Гарри предложил, что просто может не ночевать здесь. — А где тогда? Не стоило, конечно, показывать Рону свою квартиру… Они пошли туда вместе, чтобы забрать кое-какие вещи, а в итоге Рон увел его оттуда чуть ли не за шкирку. — Ты здесь больше не останешься, — твердо заявил он, обхватив руками лицо Гарри. Они тогда стояли на лестнице. Мимо них проскочила Шанти и неловко улыбнулась Гарри. В ее лице явно читалось разочарование, ну, или ему хотелось так думать. Взгляд зацепился за книжный шкаф. Несколько книг на нижних полках так и манили взгляд Гарри с тех пор, как он их заметил, но за всей этой суетой он не успевал к ним припасть. — Есть еще приложения и книги по самопомощи, у Рона точно должно что-то заваляться, он этим занимался, я помню. Взгляд метнулся к двери в спальню. Рон, кажется, пока вставать не собирался. Хотя Гарри знал, что может доверять ему, начать общение с этими книгами хотелось в уединении. Гарри пролистал их все по очереди, открывая в случайном месте. Один абзац сразу же врезался ему в глаза, и дальше Гарри уже не заметил, как втянулся в чтение. — Дбро утр, — пробормотал Рон, выйдя из спальни. Он широко зевнул, потянулся и посмотрел на Гарри: — Чт чташь? Гарри захлопнул книгу и прижал к себе. — Рон, я абьюзер! — выдавил он из себя, вылупившись на Рон округленными глазами. Рон моментом проснулся и взбодрился. — Чего-о? Он плюхнулся рядом с Гарри и попытался отобрать у него книгу. — Я эмоционально отстраняюсь, отказываюсь решать проблемы, перевожу темы с важного на неважное… — протараторил Гарри, сильнее вцепившись в корешок. Рон фыркнул. — Мерлин, Гарри! — улыбнулся он. — Не воспринимай это настолько буквально, ну ты чего! — …Люди вокруг страдают от моей черствости, — пораженно продолжил Гарри. — Ох, нет… — …они чувствуют, что должны перепрыгнуть восемь тысяч планок, чтобы обратить на себя мое внимание… Рон все-таки выдрал книгу из его рук. — Так, во-первых! Ты чуткий, просто твоя чуткость замирает в ступоре, когда ты в ахуе, — начал Рон. — Во-вторых, угадай с одного раза, кто из присутствующих сейчас в этой комнате тоже абьюзер? Последнее слово Рон заключил в кавычки пальцами. — Ты? — Гарри поднял брови. — А у тебя-то что? Рон выбросил в воздух одну руку и торжественно объявил: — Эмоциональные!.. — потом поднял другую руку и так же громко сказал: — Перепады! Можно было легко представить, как одно слово, а потом другое буквально появилось на зависших в воздухе ладонях. Гарри моргнул. И еще раз моргнул. — А это?.. Рон перестал кривляться и перешел на нормальное объяснение: — Ну типа непонятно, в каком я настроении, что от меня ждать, на что и как я отреагирую, люди вокруг меня могут жить в постоянном напряжении, бла-бла-бла, и все такое. — Но ведь… ну да, иногда это и правда проскальзывает, но ты просто… не знаю, яркий? Живой? Харизматичный? — спросил Гарри. — Хвали, хвали меня полностью! — усмехнулся Рон. — Прикол в том, что у всех людей есть какие-то не очень здоровые модели поведения, которые могут им порой мешать. Гермиона вот, например, контролирующая критиканка… Гарри хмыкнул. — …Я имею склонность соскакивать с важного обсуждения, могу неудачно пошутить в неподходящий момент, часто навязываюсь, — продолжил перечислять Рон. — Ух-х, чувствуешь, какой я злодей? Короткая речь Рона успокоила Гарри. Действительно, что-то из перечисленного у него встречалось, но… в разумных пределах? — Некоторые книжки лучше читать с холодной головой, — добавил Рон. — И не ставить самому себе диагнозов. — Я просто пытался разобраться, — вздохнул Гарри. Но он уже понял, что там описаны сферические ситуации в вакууме, и классификация там нужна скорее для удобства — так легче ориентироваться в потоке информации. От размышлений Гарри отвлекли крики Мэм и скрежет когтей по стеклу. Они с Роном медленно повернули головы к окну, уже зная, что они там увидят. За стеклом сидел Михель. К его лапке был привязан сверток, похожий на кулек. — Блейз как знал, когда надо напомнить о себе, — с кислым лицом заявил Рон. Да уж, вот кто настоящий абьюзер… Мэм рвалась заклевать Михеля, хотя тот вообще не обращал на нее внимания. — Мэм, пожалуйста, держите себя в когтях, — вежливо попросил Рон у своей совы и… она успокоилась. Гарри выкатил глаза. Ему-то все время приходилось ловить бедняжку прихватками и оставлять в спальне кого-то из детей. Рон отвязал кулек и бросил его на стол, не открывая. Пока он пытался справиться с конвертом, привязанным к лапке Михеля, Гарри из любопытства заглянул под бумагу. — Рон? — позвал он. — Да, я сейчас… — Рон! — Да-да, все, держи! — Рон отвязал конверт и уже протянул его Гарри, чтобы тот его уничтожил. Гарри проигнорировал конверт. Отвернул бумагу в сторону и показал Рону. — Мне кажется, сейчас тебе стоит прочитать его письмо. Брови Рона поползли вверх. — Это не подсолнухи, — медленно проговорил он, глядя на ярко-желтые цветы. — Это герберы. — Но они очень похожи, — шепнул Гарри. — Легко перепутать, если не разбираешься. Рон прикусил губу и с сомнением покосился на конверт в своих руках. Гарри заметил, что он был достаточно толстым. — У меня прям предчувствие, что там что-то важное, — сказал Гарри. Конечно, Забини — мудак, и все эти записочки выводили Гарри из себя. Конечно, Гарри бы хотел, чтобы Забини исчез из жизни Рона, не оставив никаких следов. Конечно, Гарри предпочел бы не чувствовать внутри себя этого дурацкого ревнивого зверя, который пробудился, едва на горизонте замаячило имя Забини. Но… Рон имел право на здоровое расставание. И по мере того, как менялось выражение лица Рона, пока он читал письмо, Гарри понял, что не ошибся. Интуиция его не подвела. Хотя нет, не интуиция… Это был его внутренний голос. Лист за листом, лист за листом. Рон читал, не отрываясь. Гарри заметил, как в какой-то момент его глаза увлажнились. — Все, — вдруг объявил Рон, ладонью придавив листы к столу. — Дочитал? — Между нами — все, — пояснил Рон. — Он написал, что поговорил со своей матерью. Гарри не очень понял, что это значило, но по дрожащему голосу Рона догадался, что за этой фразой стоит что-то большее. — Они долго не разговаривали? — Ну, лет двадцать, наверное, — вздохнул Рон. — Ого! — выдохнул Гарри. — Мощно… — Я не уверен, что точно двадцать, но… где-то так. Дохера, короче. Рон немного находился в прострации, когда рассказывал Гарри, что было в письме. Речь была несвязной, Рон упускал какие-то важные детали, перескакивал с одного на другое, но главную суть Гарри уловил. Не он один последнюю неделю пытался разобраться в самом себе. Совершенно незнакомый и далекий Гарри человек в это же время тоже переживал катарсис, переосмысляя все в своей жизни. Но самое главное — Блейз понял, чем и как мучил Рона. И попросил прощения. — Он написал, что постарается оставить меня в покое, но заранее извиняется, если сорвется. И… да. Думаю, в этот раз он сам верит в то, о чем написал. Гарри переплел свои пальцы с пальцами Рона и глубоко вздохнул. — Вот и хорошо, — сказал он. — Говорил же, Блейз не так плох. — Ты называл его ублюдком, — напомнил Гарри. Уголки губ Рона поднялись, он снова вскинул вверх свободную руку и торжественно объявил: — Эмоциональные! Перепады!* * *
Но если кто из них двоих подсел на эмоциональные качели, так это Гарри. Рон немного тупил и зависал, очень долго просидел в ванне, и Гарри мог поклясться, что слышал всхлипы сквозь шум воды, но в целом он пребывал в состоянии некоторого тоскливого спокойствия. А вот Гарри суетился, перепроверял все по тысяче раз, пытался вновь вернуться к чтению, но строчки скакали перед глазами и не собирались во что-то осмысленное. К моменту, когда он стоял на платформе и смотрел, как алый поезд медленно приближается, Гарри уже весь издергался и желал, чтобы этот день наконец-то кончился. Ему уже было все равно, как что будет, кто как отреагирует, он мечтал об одном: упасть в кровать и залезть под одеяло. Желательно, чтобы под боком еще оказался Рон Поезд замедлялся, и Гарри почудилось, что он останавливался несколько часов. Бесконечно-бесконечно долго. Казалось, что вот-вот он уже встанет, но он все ехал и ехал, а счастливые родители, замечая в окнах своих детей, шли рядом с медленно ползущими вагонами. Рон заметил своих первым. Гарри не успел посмотреть, куда тот указал, а Рон уже быстрым шагом пошел сквозь толпу. С его ростом это было несложно, люди перед ним сами расступались. Наконец Хогвартс-экспресс остановился. Первой из поезда выпрыгнула Роза, сразу за ней Хьюго. Роза побежала к Рону и бросилась на него с объятиями. Гарри позабавило это зрелище: взрослая девица висит на своем папе так, словно ей лет пять. Хью в этот момент обнимался с Гермионой. Он уже был с ней одного роста. Рядом с Гарри вдруг возникла Джинни, которую он уже несколько раз успел потерять в толпе. Если Рон был виден среди людей, как высокий рыжий маяк, Джинни из-за своей миниатюрности приходилось двигаться со скоростью заведенной в колесе белки, чтобы куда-то продвинуться. Она так хорошо прокачала эту способность, что теперь могла пройти сквозь любое, даже самое плотное скопление людей, как горячий нож сквозь масло. Джинни указала рукой на соседний вагон и стайку щебечущих девчонок рядом, откуда прямо им навстречу выпорхнула Лили. Сердце счастливо затрепетало. Гарри ощутил, как губы сами собой расплылись в счастливой улыбке. — Па-а-ап! И Лили повисла на нем, ровно как Роза на Роне буквально минуту назад. От Лили пахло все тем же кокосовым шампунем, что и раньше. Гарри погладил ее по волосам и еще раз втянул в себя воздух. Как же он соскучился!.. Лили оторвалась от Гарри и обняла Джинни. — Мам, ты представляешь, мы!.. Свист не дал Гарри расслышать конец фразы. Он стал озираться по сторонам. Альбуса и Джеймса пока не было видно. Гарри переглянулся с Роном, который подошел к ним вместе со своим семейством. Они с Розой стояли рядышком, приобняв друг друга за плечи. — А где?.. — начал было Гарри. Но Роза стала отвечать, даже не дослушав вопрос. — Заперлись в купе парочками, — затараторила она. — У всех, блин, появились девчонки, у Джеймса девчонка, у Скорпиуса девчонка, у Альбуса… — тут гневную тираду Розы на секунду прервал свист паровоза, утаив информацию о том, кто же там у Альбуса, — а где моя девчонка? Я, может, тоже хочу девчонку! — Какая тебе девчонка, ты об одном квиддиче трындишь, — мрачно откликнулся Хьюго, закатывая глаза. — Ой, да Джеймс тоже о квиддиче трындит, ну и что! И как раз после ее слов из поезда вышел Джеймс и подал руку какой-то девушке, помогая ей спуститься. Гарри вгляделся. В шапке и пуховике образ плохо читался, но в ее движениях он увидел что-то знакомое. Кажется, это охотница Гриффиндора? Как же ее звали? Алли, Алиса, Алиша?.. От разглядывания этой парочки его отвлек Альбус — оказывается, он вышел каким-то другим выходом, обошел толпу, подкрался с другой стороны и дернул Гарри за рукав. — А ты откуда взялся? — со смехом спросил Гарри, притянув его к себе. Краем глаза он увидел, что Джинни как-то странно замерла с округленными глазами, глядя на них с Альбусом. Гарри посмотрел на нее, столкнулся с ней взглядом, а потом заметил, как Джинни снова уставилась на Альбуса. Она как будто бы пыталась о чем-то намекнуть. Гарри проследил, куда она смотрела. Ну Альбус, ну вырос немного, ну опять забыл расчесаться, ну не застегнулся до конца и… И тут Гарри понял. — Затяни-ка потуже, приятель, — с улыбкой произнес он, поправляя слизеринский шарф совсем рядом с засосом на бледной шее. Бедный Альбус весь покраснел и поспешил последовать совету Гарри. — Ой, это Алекс все, — смущенно пробормотал он. — Алекс? — тихо спросила Джинни, подхватив Ала под локоть. — Кто такой Алекс? Он хороший? — Э-э, мам, — Альбус совсем растерялся. — Алекс — это Александра. Девочка. — Ой! — Джинни быстро заморгала и посмотрела на Гарри. — И кто такая Александра? Она хорошая? Быстро сообразила. Он кивнул Джинни, дав понять, что подумал в ту же сторону, что и она. У Альбуса проскальзывали… некоторые признаки. Первые каникулы Ал так много и подробно рассказывал о Скорпиусе, что Гарри с Джинни уже стали нечто такое подозревать, и предположили, что к курсу четвертому-пятому любовь понесется. Однако ошиблись. Видимо, Альбус просто… такой, какой есть. Гарри стал смотреть по сторонам, пытаясь высмотреть в толпе Джеймса. Наверное, он завернул куда-то за колонну, спрятавшись там со своей девушкой, чтобы попрощаться. Вспомнилось, как сам Джеймс как-то застукал Тедди с Виктуар и, пораженный этим открытием, побежал делиться им с остальными. — Гарри! — услышал он голос Рона. О! Оказывается, он не туда смотрел. Джеймс уже давно подошел к ним и помогал Рону с багажом и тележками. Супер-приветливым он не выглядел, но и не отворачивался, не убегал, не закатывал глаза и не матерился сквозь зубы. Гарри столкнулся взглядом с Роном. Получив утвердительный кивок, он набрал в легкие побольше воздуха и направился к ним. Джинни была права: Джейми выглядел плохо. Взгляд совершенно потускневший, кожа бледная, губы сухие и обкусанные. Под зимней курткой не было видно, но по пересказу Джинни Гарри представил, насколько тот мог похудеть. — Привет, — сказал Гарри. Очень хотелось обнять, хотя бы потрепать по плечу, взять за руку, но… Гарри понимал, что пока не заслужил. — Привет, — тихо ответил Джейми. Пару секунд они держали зрительный контакт, но потом Джеймс перевел взгляд и уставился куда-то в пространство перед собой. Так. Пока что все неплохо. Без драм, по крайней мере. Рон разобрался с тележками и распределил их между всеми. — Ну что, все? — бодро спросил он, отодвинув в сторону багаж Розы и Хью. — Идем? — поддакнула ему Джинни точно таким же тоном. — Гарри, ты с нами? Они с Джинни договорились заранее, что она как-то так спросит об этом при Джеймсе, и тогда по его реакции они решат, как действовать дальше. Джеймс отреагировал… никак. Он как будто бы даже не расслышал вопроса Джинни, просто стоял, глядя куда-то перед собой. Гарри вдруг понял, что все эти уловки, намеки, манипуляции не нужны. Он тронул Джеймса за локоть и, наклонившись к его уху, спросил: — Ничего, если я поеду с вами? Джеймс вздрогнул, словно от неожиданности. Кажется, он и правда мыслями находился не здесь, и даже не сразу сообразил, о чем его спросили. — Ладно, — сказал он, пожав плечами. — Спасибо, — шепнул Гарри, с трудом удержавшись, чтобы не похлопать Джейми по спине. Пока рано. Они все двинулись к барьеру и по очереди вышли в маггловский мир. Рон и Роза на своих длинных ногах быстро оторвались от всех. Хьюго и Гермиона шли спокойно, о чем-то разговаривая. Гарри умилило, что Хьюго еще не стеснялся идти с ней за руку. Джеймс толкал тележку со своими вещами и вещами Альбуса, а Гарри досталась самая большая и тяжелая: тележка со всеми сундуками Лили. Она словно собиралась вложить пять лет нарядов в две недели рождественских каникул… Джинни шла с Альбусом, взяв его под локоть, а Лили прибилась к Гарри, наверное, боясь за свои вещи. — Да почему все вокруг думают, что мне мальчики нравятся, — ворчал Ал по пути. — Странные вы. Он вдруг остановился, отпустив локоть Джинни, застыл, склонил голову на бок, глядя на круглый светильник в стене, как-то дергано моргнул и выдал: — Этот старше остальных. И зашагал дальше, как ни в чем ни бывало. Гарри и Джинни переглянулись. Она помотала головой, а он пожал плечами. Лили, слышавшая их разговор, развернулась на сто восемьдесят градусов, подбежала к стене с «более старым» светильником и протянула руку к кирпичной кладке. Пальцы прошли насквозь. Лили быстро отдернула руку, посмотрела по сторонам и счастливо взвизгнула. — Я знала, что другие секретные платформы есть! — доверительным шепотом сообщила она, вернувшись к Гарри и Джинни. — Мы с девочками находили в Выручай-Комнате старые билеты с платформой семь и пять десятых! Я вклеила их в свой ежедневник, дома обязательно покажу! Гарри слышал, что другие платформы есть, и, кажется, где-то в девяностых открыли привычную им девять и три четверти — возле того портала блуждало меньше магглов, и Отвлекающие чары не так барахлили. Да и Молли, кажется, рассказывала, что раньше они с другой платформы отправлялись. Или это рассказывал Сириус?.. Надо будет глянуть, что за дата на билетах, которые нашла Лили. И эта возможность представилась ему раньше, чем он ожидал. Альбус так заболтался с Джинни, что не заметил, как сел рядом с ее водительским местом. Подразумевалось, что там должен был ехать Гарри, но Лили среагировала первой: — О, пап, пап, садись со мной! Странно, но… ладно. Гарри закрыл багажник и сел сзади вместе Джеймсом и Лили. Через зеркало заднего вида он поймал взгляд Джинни. Она неловко улыбнулась ему и вновь переключилась на разговор с Альбусом. Тот рассказывал про свою девушку и то, какая она замечательная. — Алекс с Гриффиндора, хотя Шляпа сначала думала отправить ее в Рейвенкло… Джеймс не особо выглядел довольным тем, что Гарри устроился с ним в одном ряду, но так как их места разделяла вертящаяся Лили, наверное, смирился и принял судьбу. Джеймс натянул капюшон и прислонился щекой к окну и провел в том положении всю дорогу домой, пока Лили демонстрировала Гарри все штуки, которые были у нее в рюкзаке.* * *
— Ты сделал… что?! — в один голос спросили Альбус, Лили и Тедди. Тед подтянулся к ним позже: Джинни позвала его через камин, когда они накрыли стол. — Уволился, — повторил Гарри. Даже Джеймс на пару секунд выпал из своей прострации и большими круглыми глазами уставился на Гарри. — Да как так? — удивлялся Альбус. — В смы-ы-ысле? — не понимала Лили. Гарри набрал в легкие побольше воздуха и объяснил: — Просто я понял, что в первую очередь нужно укреплять и защищать своих близких. Наложить «Протего» сначала на себя, а потом на других, и все такое. — Блин, Гарри, жиза, — монотонным мрачным голосом произнес Тедди, подперев ладонью щеку. — И что теперь? — Чем будешь заниматься? Альбус и Лили, перебивая друг друга, стали предполагать варианты. Вернее, перебивала Лили, тараторя еще быстрее Розы, а Ал в своем заторможенном темпе накидывал идеи, не обращая внимания, что его почти не слышно за болтовней его младшей сестры. Джеймс же быстро потерял интерес к разговору, опять впав в свой астрал. Джинни пыталась подложить ему в тарелку еще еды, но Джеймс схватил ее за запястье и помотал головой. — Мам? — одними губами спросил он у Джинни. Гарри понял, что они тоже о чем-то заранее договорились. — Иди, отдыхай, — по губам Джинни прочитал он. Джеймс поднялся и, ничего никому не объясняя, вышел из комнаты. Гарри вспомнил, что Джинни ему рассказывала о перегрузах Джейми. Наверное, он хотел побыть один. За своими мыслями он не заметил, как за столом стихло. Гарри вдруг понял, что все выжидающе смотрели на него. — Ну? — нетерпеливым шепотом спросила Лили. — Ты пойдешь поговорить с ним? — С… с Джеймсом? — не понял Гарри. — А с кем еще? — уставилась на него Джинни. — М-м, не знаю, мне кажется, он устал и хочет побыть один, — Гарри тоже понизил голос. — Выглядит совсем истощенным. — Если хочет побыть один, пусть сам об этом скажет, — рассудил Альбус. — И вообще, я плохо считываю все эти ваши социальные игры и требую, чтобы мне все сообщали прямо. — Ал! — Тедди щелкнул пальцами и согласно закивал: — Жиза! — Ты душнила, Альбус! Это достаточно прямо? — съязвила Лили. — И что ты хочешь мне этим сказать? — вздохнул Ал. — Задеть меня, обидеть? В чем был твой замысел? — Ой, все! — отмахнулась Лили, но покраснела, заметив на себе грозный взгляд Джинни. Ей еще предстоит ответить за неосторожно брошенного «душнилу». — Да я правда не понимаю, в чем замысел-то? — продолжал возмущаться Ал. Ладно, попробовать стоит. В лучшем случае — Джейми выглянет в коридор, и они смогут перекинуться парочкой слов. А если нет… ну, Гарри просто вернется за стол ко всем. Ради пары слов с Джейми. Сделай это ради пары слов. На негнущихся ногах Гарри поднялся на второй этаж. Ему бы хотелось, чтобы его взрослая версия из сегодняшнего сна точно так же оказалась перед нужной дверью. Но нет, в коридоре никого не было. Если он хочет стать этим уверенным Гарри, должен что-то для этого делать сам. Гарри занес кулак в воздух и постучал. Ответа не последовало. Гарри еще раз стукнул и в этот раз спросил: — Джейми? Можно я войду? И снова тишина. Войти? Уйти? Постучать еще раз? Нет. Ал прав. Если Джейми не хочет его видеть, пусть скажет или как-то явно даст понять. Гарри уйдет без вопросов, но додумывать за него ничего не будет. Гарри приоткрыл дверь, но сразу не полез. Дал Джейми возможность рявкнуть и прогнать его. И опять — никакой реакции. Гарри почувствовал себя нехорошо. Что-то как будто не так. Ладно, если что, он извинится. Гарри все-таки заглянул в щелочку. Фух, все нормально. Джеймс просто сидел в наушниках спиной к двери. Гарри вспомнил, как Тедди отдал Джейми свой старый плеер пару лет назад. Ну, не сегодня. Гарри уже решил было закрыть дверь, чтобы не отвлекать сына, но Джеймс словно бы почувствовал на себе его взгляд и повернулся. — О, извини, я не подумал, что ты слушаешь... Гарри замер. Джеймс тоже. Оба смотрели друг на друга, как испуганные нарлы. — Пожалуйста, не говори маме, — нервным шепотом попросил Джеймс и громко сглотнул. — Пап… Гарри не знал, что делать, что сказать. Взгляд просто приклеился к полосам на запястьях Джейми. Кажется, он даже не моргал. Дыши! Он не разобрал, чей голос в голове призвал его сделать это — Рона или того взрослого себя, но Гарри послушался. Он закрыл глаза, шумно выдохнул, и когда почувствовал, что легкие перестало настолько сильно сжимать страхом, вдохнул. Ему показалось, что это действие заняло у него несколько минут, но на деле прошло едва ли пару мгновений. Этот глубокий вдох подарил ему время. Когда Гарри открыл глаза, обнаружил, что Джеймс сидел в том же положении, в той же замершей позе, и на его лице читался все тот уже ужас. — Пап, пожалуйста, — жалобно протянул он, — мама не пустит меня в Хогвартс, если узнает… Гарри сделал шаг через порог, тихонько закрыл за собой дверь. — Пустит, если ты объяснишь, зачем ты это делал, — сказал он. Гарри старался смотреть в лицо Джеймса, но взгляд все равно время от времени падал на шрамы. Джеймс схватил со спинки стула какую-то кофту и поспешно накинул на себя, чтобы скрыть за длинными рукавами шрамы. — Джейми… — Что?! — рявкнул он, нервно обхватив себя руками. — Что еще?! В его голосе было столько обреченности и безнадеги, что у Гарри сжалось сердце. Он выдержал паузу, чтобы собраться с мыслями. Первым порывом было схватить Джеймса за плечи, встряхнуть, заставить одуматься, вытащить из него ответы на вопрос, чем он, блин, думал. Наверное, в другом контексте Гарри так бы и поступил. Но… Он вдруг действительно понял, чем Джеймс, блин, думал. Гарри знал, почему. Он знал, зачем. Гарри перевел взгляд на свою руку, на костяшки пальцев, где читался шрам «Я не должен лгать». В голове воспроизвелось воспоминание, как он сидел, писал эти проклятые строчки и… в тот момент его мозг реально отключался. Он не думал о Волдеморте, «Пророке», о том, что все магическое сообщество считает его сумасшедшим. В той душной безвкусной розовой комнатке был только он, боль и… эта садистка Амбридж. — Боль порой отвлекает, да? — прошептал он. — Вырывает из этого мучительного цикла навязчивых мыслей? Джеймс громко сглотнул. Гарри поднял на него глаза. — Можно я присяду? — кивком головы он указал на кровать. Джеймс нервно пригладил волосы и поджал губы. Он явно не хотел сейчас ни о чем говорить, но понимал, что выбора нет. — Извини, я не хотел врываться, — пояснил Гарри. — Я стучался, а ты не отвечал. Не подумал, что ты просто не слышишь и… заглянул. За ужином Джейми сидел в черном свитере с высоким горлом и натягивал рукава до самых кончиков пальцев так, словно ему холодно, хотя на вкус Гарри в доме было даже жарковато. Ясное дело, когда Джеймс поднялся к себе, то переоделся во что-то полегче. Он же не знал, что в его комнату кто-то бесцеремонно вломится. В этом доме было принято стучаться и ждать разрешения, чтобы войти — пунктик Джинни. Без ответа. Джеймс застыл в нервном ожидании. — Покажешь? — спросил Гарри. — Может, их можно залечить? Джеймс мотнул головой. — Я пытался, не вышло. Магический нож. Сердце просто рухнуло куда-то вниз. Ну конечно. В доме Блэков Гарри нашел записи Сириуса, как заколдовать нож, чтобы открывать им любой замок, и захотел сделать себе такой взамен утерянного в Отделе тайн. Получилось, Гарри закрыл какой-то свой гештальт и… отдал этот нож Джеймсу, когда тот подрос. Чем он думал тогда? Мерлин знает. Наверное, Джеймс тоже не сразу сообразил, что он творит, просто схватил первое, что попалось под руку. — И что… теперь? — сдавленным шепотом спросил Джеймс. Гарри вздохнул. — Я не знаю. Первый порыв был накричать и вытрясти из тебя ответ, зачем и почему ты это делаешь, но правда в том, что… я знаю. — Знаешь? — Догадываюсь, — Гарри на секунду прикрыл глаза. — Тебе сейчас непросто. Джеймс злобно фыркнул и отвернулся. — Угум, непросто! — съязвил он. — Да, непросто, — кивнул Гарри. — И во многом по моей вине. Джеймс закатил глаза и подошел к окну. Прислонился лбом к холодному стеклу. Гарри видел, что он весь напряжен и натянут, как струна. Какое-то время никто ничего не говорил. Гарри вслушался в окружающие звуки. С первого этажа долетали обрывки разговоров. Интересно, смотрят ли они там в потолок, гадают ли, о чем Гарри и Джеймс сейчас говорят? Гарри почему-то четко представил, как Лили сидит, скрестив пальцы, Джинни суетится, наворачивая круги вокруг стола, Ал выдвигает какие-то версии, а Тедди вздыхает и накручивает на указательный палец бирюзовую прядь. — Слишком много всего, — продолжил Гарри. — И в голове все не помещается. Иногда кажется, что все достаточно просто, надо только начать делать. Собраться, потерпеть, дожать, домучить, решить. Вот только ничего не выходит, все валится из рук, концентрации ноль. Любой выбор ставит в тупик. Чай с молоком или без? Не знаю, отстаньте, просто дайте мне чай! Любой, плевать! — воскликнул Гарри, отчасти копируя интонации Рона, когда тот пытался придать своему рассказу красочности. — Многие важные вещи теряют смысл, ты не можешь объяснить самому себе, зачем это тебе, но и оставить не получается, кажется, что… — Хватит! — сдавленно потребовал Джеймс. Гарри не видел его лица, но мог поклясться, что у него глаза на мокром месте. — Это то, что чувствовал я в последние месяцы, — закончил Гарри. — А может, и годы. Джеймс вздрогнул. Гарри понял, что тот не ожидал такого поворота. — Мне казалось, я никогда не выберусь. Так и утону, замерев в ужасе. Но… все оказалось решаемо. Всего-то надо было схватить сердечный приступ и нормально поспать, — с горьким смешком закончил он. Джеймс то ли фыркнул, то ли шмыгнул носом. Он все еще стоял спиной к Гарри. — Я хотел тебе написать, — вдруг признался Джеймс. — Но… не смог выдавить из себя ни строчки. Не знаю, почему… Его голос дрожал. Гарри вспомнил, как Джеймс прислал Рону тот рисунок. Интересно, это правда была провокация? Или в том был какой-то другой намек? — Мне тоже было сложно. Дольше всего я бился именно над письмом тебе. Весь извелся от навязчивых мыслей, что все зря, скорее всего, ты просто бросишь конверт в камин, но… когда думал о том, ты все-таки его откроешь… Голос Гарри споткнулся о комок, возникший в горле. — Даже если шанс был один на миллион… я подумал, что это абсолютно того стоит. Попытаться еще. Но… как я и писал тебе, если ты физически не можешь выносить меня рядом, я… что ж, наверное, я должен буду это принять. Я не знаю, как правильно. Должен ли я продолжать ломиться в закрытую дверь или?.. — Она не закрыта, — перебил его Джеймс. — Ты же сюда вошел… Гарри горько усмехнулся. — Прости за это. И вообще — за все. Джеймс наконец-то повернулся. Гарри был прав, когда предположил, что у него глаза на мокром месте. Сердцебиение ускорилось. Как же хотелось сжать Джеймса в объятьях, зарыться пальцами в волосы, шепнуть на ухо, что все наладится, все будет хорошо… — Я не знаю, что сказать, — выпалил Джейми, — я… я все по-другому представлял. — А как ты представлял? — осторожно спросил Гарри. Чуть сдвинувшись на кровати, он похлопал по покрывалу: — Может, присядешь? Джейми пожал плечами, но все-таки опустился рядом. На Гарри он не смотрел, как будто бы боялся, что его глаза что-то выдадут. Но Гарри и так видел все, что ему было нужно видеть. Сейчас Джеймс казался еще бледнее, чем в машине. Взгляд мутный, неживой, веки опухшие, словно он уже несколько месяцев не мог нормально выспаться. — Я представлял, как накричу на тебя, выскажу все, — начал Джейми. Голос его звучал совсем слабо. — Но потом увидел тебя и… и все. Гарри поправил очки на переносице. — Ты все еще можешь накричать на меня, — сказал он. — Я вполне себе заслужил. Джейми недовольно цокнул. — Да, заслужил, — согласился он. — Но меня бесит, что ты это и так знаешь. И как будто бы больше нет смысла орать… Гарри усмехнулся. — Может, и нет. Но если тебе станет хоть немножечко легче, я приму этот удар судьбы. Уголок рта Джеймса дернулся. Он бросил взгляд на Гарри, но тут же снова уставился в пол. Ничего. Гарри понимал: иногда легче говорить, когда нет зрительного контакта. Когда его накрыло после той ночи, Гарри тоже лежал спиной к Рону, рассказывая ему о всех тех воспоминаниях, которые память решила разблокировать в один момент и обрушить, подобно цунами. — Покажешь? — еще раз спросил Гарри, кивком головы указав на руку Джеймса. Он шумно выдохнул, но все-таки протянул ее. Гарри осторожно задрал рукав кофты. Какие тонкие запястья… Гарри на секунду вспомнил свой сон, но помотал головой, отгоняя эту мысль. Не сейчас. Порезы оказались не слишком глубокие. Не будь они такими ровными и аккуратными, можно было даже принять за царапки от когтей совы или кошки. Та же Мэм порой могла и сильнее цапнуть Гарри, когда он отдирал ее от Михеля. — Не так и страшно, — озвучил он вслух, касаясь гладкой кожи рядом с одним из рубцов. — Просто очень… ровно. Видно, что не случайность, потому и не по себе. Джеймс шумно выдохнул. — Я… ничего такого и не хотел. Просто… — Не знаешь, как справляться? — подсказал Гарри. Джеймс громко сглотнул. — Пожалуйста, не говори маме. Она не пустит меня в Хогвартс. Какая-то нездоровая фиксация на Хогвартсе… — Почему ты боишься, что она не пустит тебя туда? — Да потому что… экзамены! — раздраженно откликнулся Джеймс. — В смысле, ты серьезно? Полгода всего осталось. И квиддич, блин, я капитан, моя команда от меня зависит! И весной… весной на матчи может прийти рекрутер из какой-нибудь команды, посмотреть, есть ли кто стоящий — и это самый быстрый и лучший способ попасть в спорт! И вообще!.. Джеймс так возмущался, что задохнулся и закашлялся. Гарри промолчал, предоставив сыну пространство для следующей реплики. Но Джеймс не стал продолжать, слова словно застряли у него в глотке. — Джейми? — осторожно позвал Гарри, тронув его за плечо. Не смог удержаться. Раньше он не понимал, как Рон умудряется все подмечать и напоминать Гарри, что нужно дышать. Казалось, что нечто такое неуловимое, на чем нужно сфокусироваться и заставить себя обратить на это внимание. И сейчас на примере Джеймса он осознал, как это все заметно со стороны. Насколько тяжелые вздохи режут слух, насколько видно, что он не только хватает ртом воздух, но и как будто не может с ним справиться — организм просто отказывается принимать кислород. И сейчас Джеймс буквально задыхался. Побледнел еще сильнее, карие глаза помутнели, брови нахмурились. Джеймс сжал в правой руке запястье левой с такой силой, словно пытался его сломать. Стало дурно от мысли, что будь сейчас Джеймс один, скорее всего опять схватился бы за нож… Гарри приобнял его за плечи и притянул к себе. — Тише-тише, все хорошо, — прошептал он, приблизившись к уху Джейми. — Давай вместе подышим, да? Джеймс как-то дергано мотнул головой, Гарри не понял, означало ли это да или нет. — Повторяй за мной, ладно? Просто попробуем? Когда подобное с ним проделывал Рон, Гарри удивлялся, как тому хватало спокойствия и взвешенности, как он вообще помнит весь алгоритм действий, как не терялся. Оказалось… все это Гарри мог и сам. Это заняло какое-то время, но они справились. Джеймс смог услышать Гарри сквозь волны накатившей паники и сделать все, как тот советовал. Он устало прислонился к Гарри, позабыв, что совсем недавно избегал с ним любого контакта. Гарри сам чувствовал, как беспокойно колотится его собственное сердце. Он здорово испугался, но, к счастью, смог в моменте включить холодную голову и помочь сыну выйти из того состояния. — Если тебя опять накроет, постарайся вспомнить про эту штуку, хорошо? — тихо спросил Гарри, зарывшись пальцами в мягкие черные волосы. — Есть и другие выручающие штуки. Мне помогает вода. Правда, горячий душ не всегда под рукой… Рон обычно садится или ложится, чтобы тело чувствовало опору. Или трогает листья, землю, ветки… не знаю, его почему-то всякое природное заземляет. Инструментов много на самом деле. Недавно вот я открыл для себя рисование. Конечно, мне далеко до твоих рисунков, но… — Я уже не рисую, — дрожащим голосом произнес Джеймс. — Не получается. Гарри вздохнул. — Тебя это беспокоит? Джеймс молчал какое-то время, а потом спрятал лицо в ладонях и тихонько заскулил. — Ох, малыш, — выдохнул Гарри. Он уложил голову Джеймса к себе на колени, как делал раньше, когда тот был совсем маленьким. — П-просто… раньше это меня подпитывало, — тонким высоким голосом выдавил из себя Джейми и всхлипнул. — Помогало, отвлекало. А сейчас… Гарри вспомнил ту грустную каракулю. — В рисунке, что ты прислал… мне показалось, там много растерянности, — прошептал он. Последние дни Гарри так много разглядывал этот лист, что мог воспроизвести его сам по памяти, повторив каждый штрих, каждую случайную кляксу. — Н-не знаю… — Хочешь расскажу, что я в нем разглядел? — дождавшись кивка, Гарри продолжил: — Я увидел что-то очень замкнутое, закрытое. Оно тесное, там не развернуться. И в этой тесноте хаос, суета. Одно накладывается на другое, лезет на первый план, путается и сталкивается. Непонятно, куда смотреть, как должен скользить твой взгляд по листу. И эта теснота такая плотная, но при этом… не цельная, разрозненная, хотя, казалось бы, это взаимоисключающие понятия, — Гарри сделал небольшую паузу, пытаясь вспомнить, что конкретно тот рисунок напомнил ему: — Бывает, в коробке с рождественскими украшениями гирлянды путаются друг с другом. А у тебя, кажется, все спуталось со всем, даже те формы, которые по своей сути не способны путаться. Джеймс заскулил и кивнул. От этого звука у Гарри в груди что-то заныло. Быть может, затихший водоворот опять решил напомнить о себе?.. — Это то, как ты себя чувствуешь, да? — спросил Гарри, пытаясь вложить в свой голос максимум нежности и сочувствия. — Я… у меня ничего не получается, — простонал Джейми. — Я н-ничего не успеваю, все это… оно… — Слишком много? — подсказал Гарри, погладив его по голове. — Угум. — Может, можно от чего-то отказаться? Или сбавить обороты, снизить планку? Джеймс всхлипнул, но ничего не сказал. Как будто бы боялся, что Гарри осудит его выбор. — Ты можешь мне сказать, — поспешил успокоить его Гарри. — Или мы можем вместе подумать над вариантами. Джеймс по-прежнему молчал, только сотрясался в рыданиях. Хотя ноги жутко затекли, Гарри не хотел, чтобы Джеймс убрал голову с его коленей. — Давай представим, что твой выбор не имеет последствий. Никто никак не отреагирует, ноль осуждения и проблем. Все срабатывает так, как ты хочешь. Что ты выберешь? — К-квиддич, — выдохнул после долгой паузы Джеймс. — И команду. — Хорошо, — кивнул Гарри. — Значит, квиддич. Остальное к черту. — И… и все? — Джеймс перестал прятать лицо и поднял заплаканные глаза на Гарри. — А как же запасной план? Гарри вдруг понял, откуда растут ноги у этого невроза. Они с Джинни давно уже поняли, что карьера Джеймса будет связана с квиддичем, и никогда не гнули прутья метлы, заставляя найти себе другую мечту. Но когда Джинни оставила «Гарпий» и на какой-то период зависла, не зная, чем себя занять, в доме зазвучали разговоры о том, что должен быть запасной план. Какое-то увлечение, навык, чтобы в случае травмы или еще чего-то можно было найти себе другое занятие. — Малыш, — шумно выдохнул Гарри, — запасной план на то и запасной, что не должен отнимать внимание и ресурсы у основного. Ну ты чего! — Но экзамены… — Да сдашь ты эти экзамены, Мерлин! Ты всегда хорошо учился, думаешь, за эти полгода они накрутят в программу чего-то, что вы еще не проходили? — Вот именно, учился. Я едва-едва сейчас дотягиваю до «выше ожидаемого», застрял на «удовлетворительно», а иногда даже… Джейми рассказал Гарри, что его оценки держатся только благодаря практике. Как только надо продемонстрировать свое волшебное мастерство, у него все в порядке — особенно с Трансфигурацией. Он просто на каком-то интуитивном уровне знал, как один предмет трансформировать в другой, понимал последовательность действий, чувствовал материал и его свойства. Но как только это все требовалось описать в эссе?.. «Слабо», «слабо», «удовлетворительно», «слабо». — Мой дорогой друг, — торжественно начал Гарри, вновь скопировав интонации Рона. — Ты не собираешься быть ученым, не пойдешь в целители, где нужна вся эта сухая теория. Я не знаю, что конкретно ты выберешь, если вдруг не квиддич, но я уверен, что в этой сфере тебе просто нужно будет владеть волшебной палочкой и, быть может, проявлять смекалку, чтобы… ну, например, расколдовать какой-нибудь бешеный чайник, попавший в маггловский мир, — сказал он первое, что пришло в голову. — У тебя уже достаточно данных, которые при желании можно развить. Без работы ты точно не останешься. — А вдруг останусь? — Ну вот я сейчас без работы, прикинь! — усмехнулся Гарри. — Мне сорок лет, а я понятия не имею, кем я хочу стать, когда вырасту! И Джеймс рассмеялся. Учитывая его состояние, Гарри на это уже даже не рассчитывал. — Да уж, пап, — выдохнул он, подняв голову с колен Гарри. — Прошел сюжетную ветку с Авроратом и успокоился? — Вроде того, — Гарри выпрямился, разминая затекшие ноги. — Робардс предложил мне свою должность, когда выйдет на пенсию, но… я не знаю. Соглашусь, если только в ближайшие пару месяцев ничего другого не придумаю. — Не могу представить тебя в другой сфере, — Джеймс трансфигурировал драже «Берти Боттс» в носовой платок и высморкался. — Я пока тоже. Первые недели без Аврората меня вообще жутко ломало. Казалось, без меня там все рухнет. А потом… странная мысль, кажется, Гермиона это подметила. Она спросила, не боюсь ли я, что без меня там все как раз не рухнет? — Ого, — выдохнул Джеймс. — Да. Но со временем я увидел, что Хейг справляется. Виделся с ним на днях, и… думаю, у него больше идей и энергии, чем у меня сейчас. Он горит этим делом, быстро учится, находит какие-то новые решения. А я… вовремя уйти — это тоже важно. — Но сложно, — мрачно заметил Джеймс. — Мозгами я понимаю, что всего не успеть и надо расставлять приоритеты, но… так сложно отказаться. Особенно когда помнишь, что раньше ты все успевал. — Я тоже раньше все успевал. А сейчас… да даже вот взять вас всех. Из-за того, что мы с тобой тогда… поругались, — осторожно сказал он, пробуя, как встанет в разговор слово, и продолжил, не встретив никакого сопротивления: — В общем, все мои мысли были заняты тобой. Ал, Лили и Тед как-то отошли на второй план. И я… я чувствую себя виноватым, что как будто бы забываю о них. Но с другой стороны, может, это отчасти такая… компенсация. За то, что я меньше уделял тебе внимания раньше. Джеймс молчал, он словно опять впал в тот свой тупнящий астрал. — Из-за того, что ты старше и всегда все понимал, я стал… принимать это как должное. Думал, ты нормально воспримешь, если я еще раз отложу встречу с тобой. А потом еще раз отложу, и еще раз, и еще… Джеймс опять шмыгнул носом и поспешил приложить платок к носу. — Я сожалею, что я не сразу понял, как это тебя ранит, — хриплым голосом сказал Гарри. — Я не хотел доводить тебя до точки кипения. Правда не хотел. — Я знаю, — прошептал Джеймс. — А я… мне жаль, что я так остро отреагировал. — Ты не знал, как еще до меня достучаться, — подсказал Гарри. — Может, не заяви ты об этом так категорично, я бы… Стало не по себе от мыслей, куда могло все привести, если бы он не остановился. Продолжи он точно так же забивать на своих родных, на себя, на свое собственное здоровье. Может, сердцевина его водоворота доросла бы до того, что магия Гарри сожгла бы его изнутри? Или случился бы такой стихийный выброс, что снес бы целый квартал? Не говоря уж о том вреде, который он принес бы своей семье. Насколько больше боли он мог бы причинить тому же Джеймсу? Продолжил бы мучить Джинни? Игнорировать Тедди, Альбуса и Лили? Прятаться от Рона и Гермионы? Раньше Гарри не осознавал, насколько сильно его ноябрь влиял остальных. Ему казалось, он должен справиться со всем сам, заползти куда-то под плинтус и там сдохнуть. И вот Джеймс подрос, столкнулся с трудностями и… полностью повторил путь Гарри. Решил, что тоже должен справиться со всем сам, заползти куда-то под плинтус и там сдохнуть. Никому ничего не говорить, не обращаться за помощью, никого не тревожить. И ведь… Гарри только и делал, что подкреплял это. Все время ставил Джеймса на второй и даже третий план. Неудивительно, что тот замкнулся, поверил, что его проблемы не важны. — Я уже и забыл, как с тобой легко разговаривать, — вдруг сказал Джеймс. — Мне кажется… ты всегда меня понимал, пап. И когда ты… ну, когда ты… — …Стал отдаляться? — Угум, — кивнул Джеймс и продолжил: — И когда ты стал отдаляться, я… у меня словно земля из-под ног ушла. И я сейчас… блин, так много всего! — жалобно простонал он, вновь спрятав лицо в ладонях. Гарри терпеливо ждал, пока Джеймс соберется с мыслями, чтобы продолжить. — Хер с ними, с экзаменами! — воскликнул он, отняв руки от лица. — Дело не только в них! Я просто… я со всем хреново справляюсь! Ал спрашивает у меня совета, как ухаживать за девочками, а я не могу ничего из себя выдавить. Лил вечно куда-то влезает, а я не успеваю ее тормозить. Все родственники пишут мне письма, искренне интересуются, как у меня дела, а я несколько дней заставляю себя дойти до совятни. Роза достает Хью, а Хью не знает, куда от нее спрятаться, и я уже устал, блин, их мирить! В команде постоянно какие-то драмы, приходится постоянно напоминать про тренировки, словно это важно только мне и Розе! А еще!.. Джейми прервался, и Гарри понял, что дело, наверное, в его девушке. — У тебя кто-то есть? — спросил он аккуратно, хотя уже знал ответ на этот вопрос. — Ты влюблен? Джейми неопределенно пожал плечами и шмыгнул носом. Гарри подумал, что это может быть, как в том случае с письмами: Джеймс не знал, как говорить на такие темы, потому что с ним об этом никогда не разговаривали. — А я влюблен, — признался Гарри. — В кого? — фыркнул Джейми, прижав колени к груди. — Ты же у Рона был… Губы сами собой растянулись в улыбке. Гарри ничего не говорил, просто ждал, пока до Джеймса дойдет. Момент озарения был очевиден. Джеймс застыл, округлив глаза и медленно повернулся к Гарри. Его лицо вытянулось. — Да ну не-е-ет, — протянул он. — Серьезно?! Гарри кивнул, неловко засмеявшись. Джеймс прыснул. На его щеках наконец-то появился румянец. — Ну ты даешь, пап, — выдал он, но потом исправился: — Вы даете. — Знает пока только мама. Ну, и Гермиона. И… думаю, Роза и Хью узнают об этом прямо сейчас, потому что я так и остался жить у Рона. — Я не скажу никому, — пообещал Джеймс. — Просто это… охренеть! — Я сам иногда… не могу это осмыслить. Кажется, что это какой-то безумный сон. Но мне очень хорошо с ним. — Надеюсь, ты по всем моим остальным дядям дальше не пойдешь? — пошутил Джейми. — Ха-ха, — отозвался Гарри, закатив глаза. — Я рассказал про Рона, чтобы тебе было легче поделиться своим. Но… не буду настаивать. Если захочешь, я выслушаю, не захочешь — твое право. Джеймс снова приуныл. — Не знаю, как об этом сказать, — сказал он, пожевав губу. — Как-то… неловко. Его щеки опять покрылись румянцем. Ясно. Это что-то очень интимное. — У вас уже… что-то было? — осторожно спросил Гарри, прощупывая почву. — Ну, так, — Джеймс натянул на себя капюшон и уткнулся носом в колени. — Скажем… начало положено. Гарри шумно выдохнул. С Тедди он уже пережил этот этап и думал, что все, больше такого волнения испытывать не будет. Хрен там. — Расскажешь немного о ней? — попросил Гарри, надеясь, что так сможет немного переключиться. — Ее зовут Алиса, — в голосе явно слышалась улыбка, когда Джейми назвал ее имя. — Она наша охотница. Мы… раньше мы соперничали, когда поняли, что значок капитана достанется либо мне, либо ей. А потом, когда все наши ребята выпустились, и должность досталась мне... я думал, она возненавидит меня, но… на самом деле, она мне даже посочувствовала, когда увидела, как меня кроет в начале учебного года. Ну и… сам понимаешь. — А сейчас вы соперничаете? — Нет, совсем нет, — мотнул головой Джеймс. — На седьмом курсе все какие-то пришибленные, резко стало не до всей этой ребяческой ерунды. — И тем не менее, у вас есть какое-то… недопонимание? — спросил Гарри, теперь уже возвращая тему на изначальные рельсы. Джеймс долго мялся, прежде чем ответить. — Она хочет… близости. — А ты хочешь? Гарри постарался абстрагироваться от происходящего, взглянуть на ситуацию со стороны, словно говорит с малознакомым молодым человеком. Иначе его просто разорвет от волнения и всех этих эмоций. — Я тоже хочу, и… постоянно об этом думаю, но… — из-за того, что Джеймс говорил в колени, его было плохо слышно, — блин, я просто боюсь, что в процессе расчувствуюсь и… ну-у-у… Ах, вот в чем дело. — Расплачешься? — спросил Гарри. Джейми поднял на него удивленные глаза. — Со мной тоже бывает, — пояснил Гарри. — В такие моменты ты… м-м-м, можешь быть сильно уязвимым, правда? Джейми сглотнул и кивнул. — И как… ну… в смысле, — он застонал, и, собравшись с мыслями, наконец-то сформулировал суть проблемы: — Я боюсь реакции. Вдруг она офигеет? Гарри фыркнул и улыбнулся. — У вас доверительные отношения? — спросил он. — Если да, ты можешь поделиться с этим. — Угум, поделиться, — язвительно протянул Джейми, закатывая глаза. — Где я и где «поделиться». — С тобой же мы сейчас разговариваем, — заметил Гарри. — А ведь несколько часов назад мы были в конфликте. — Ну, не знаю… — За последнее время я уже столько раз убедился, что разговоры работают… Не буду навязывать тебе эту мысль, конечно, но, думаю, если правильно подобрать слова, обсудить и решить можно много всего. — Если тебя будут готовы услышать, — добавил Джеймс. — Да уж, — Гарри не знал, была ли это шпилька в его сторону, поэтому решил никак не эмоционировать и немного перенаправить курс темы: — Ты поэтому не хотел на каникулы приезжать? Хотел побыть с ней? — Отчасти, — вздохнул Джеймс. — Но и просто хочется побыть в тишине. Без суеты, без шума. Я... если честно, не очень хочу к бабушке с дедушкой идти. Я очень их люблю, но... — У тебя нет сил, — закончил за него Гарри. — Да, но... вот тебя не было в прошлое Рождество, и это был кошмар. Все время эта тема поднималась, всех зациклило, еще несколько дней потом так или иначе всплывало. Мне легче уж сходить, чем опять выслушивать, отвечать на вопросы или потом утонуть в миллиарде писем. Да, не самое удачное время для развода они с Джинни выбрали. Гарри просто физически не смог себя заставить праздновать Рождество с семейством Уизли в том году, прошло мало времени, все слишком болело. Он тогда сильно себя накручивал и по какой-то причине решил, что ему там будут не рады, а потом… утонул в миллиарде писем. — Когда я устаю от общения, прячусь в спальне Рона, — сказал Гарри. — Она выше всех и туда почти не долетают звуки. Джеймс кивнул. — А я хожу в ванную руки мыть. Но сейчас, боюсь, мне этих коротких передышек не хватит. — Может, есть те, с кем тем комфортнее и спокойнее? Обычно как-то все разбиваются на группки. Джеймс задумался. — С Тедди, наверное, лучше всего. Но он в этом году хочет праздновать с бабушкой и вряд ли придет. Тем более, с Виктуар у них сейчас напряженные отношения. С Роном еще нормально, когда он улавливает настроение и подстраивается, с Гермионой хорошо, с дядей Биллом. М-м, — задумчиво протянул он, — в Хогвартсе мне комфортно с Розой, но когда вокруг слишком шумно, она перевозбуждается и бесится. Хью, если не жалуется, тоже нормальный. Ну и вы с мамой. — Неплохая компания уже набралась, — заметил Гарри. — Я могу поговорить с Роном и Гермионой, чтобы они за тобой приглядывали и отзывали куда-нибудь в сторону постоять помолчать, если хочешь. — А тебя не будет? — А ты хочешь, чтобы я пришел? И услышал самый замечательный в мире ответ: — Хочу. — Тогда я буду там и отвлекать все внимание на себя, — улыбнулся Гарри. — Просто один день, который надо пережить, да? А дома тут отдохнешь. Думаю, все всё понимают и не буду тебя трогать. — Да, — выдохнул Джеймс. — Фух, у меня словно гора с плеч упала. Я подозревал, что разговора с тобой не избежать, но… ожидал совсем другого. — А уж у меня какая гора с плеч! — усмехнулся Гарри. — На такое… честно, Джейми, я даже не смел надеяться на такое. Я шел сюда, ожидая, что ты меня прогонишь, но вдруг бы мы… смогли перекинуться парочкой слов? — Пап… — …Но даже если бы так случилось, я все равно был бы рад. Я очень сильно по тебе соскучился, так что согласился бы на любую форму общения. Джеймс прислонился головой к Гарри и всхлипнул. — Я тоже скучал, — признался он. У Гарри самого чесались нос и глаза. Он сдвинул очки и потер уголки глаз. — Больше никогда ни одной выставки с тобой не пропущу, — пообещал он, приобняв Джейми за плечи. — Пусть хоть конец света будет, все равно дойду даже сквозь палящие лучи инопланетных кораблей. Джеймс усмехнулся. — Жаль, что сейчас все галереи закрыты из-за этого тупого ковида, — пожаловался он. — Мне очень не хватает этого. А в Хогвартсе я уже все обошел, да и портреты… — Трындят много? — догадался Гарри. — А еще уходят гулять и нарушают целостность композиции. — И трындят много, — настаивал на своем Гарри. — Да и одинаковое все, скучное. Натюрморты и портреты, просто какие-то фрагменты эпохи лишь для того, чтоб осталась память. У меня никаких новых мыслей не появляется, когда шатаюсь по лестнице и разглядываю все. Как будто бы то, что волшебный портрет может говорить, мешает художнику вложить в него свою какую-то идею. Оно само по себе спорит и противоречит, понимаешь? — Ну, думаю, тут как с технологиями. Магия слишком упрощает какие-то процессы, а где нет противоречия, никто не ищет ответ, ведь вопроса-то нет. — Вот, да! — вздохнул Джеймс. — Вот именно по этому я и скучал. Просто ходить с тобой и обсуждать всякое. Блин, жаль, что галереи закрыты, — повторил он. И тут Гарри осенило. — Но улицы-то не закрыты, — улыбнулся он. До Джеймса сразу дошло, к чему он вел. — Блин, пап, ты гений! — воскликнул он, хлопнув себя по колену. — Уличное искусство, как я сам не подумал! Если бы не синяки под карими глазами, можно было подумать, что ничего плохого не случилось, и Джейми стал таким же, как раньше — счастливым и беззаботным. Гарри был рад увидеть в его взгляде искру жизни и надежды. — Я видел несколько муралов, могу составить маршрут и… в любой момент, Джейми. Пиши, стучись в камин — мы просто соберемся и пойдем с тобой гулять. — Хорошо, пап, — улыбнулся он.* * *
Домой Гарри возвращался уставшим, но окрыленным. Джейми! Он помирился с Джейми! Просто не верилось, что все взяло и решилось! Конечно, он не ожидал, что сразу все будет легко и просто. Возможно, выйдет как с Джинни: у них получился такой хороший и милый разговор, потому что они очень сильно соскучились друг по другу, а потом уже… стало немного неловко и неуютно. Они оба еще не понимали, где рисовать границы, как, из чего или на чем. Возможно, и с Джейми его ожидает нечто подобное, и им будет сложно находить общий язык, но… все равно Гарри настроился с этим работать. То, что появилось в этот вечер — это куда больше, чем было у них еще вчера. Правда, остался незакрытый вопрос со шрамами. Джейми очень просил не говорить Джинни, а Гарри чувствовал, что от нее утаивать нельзя. — Долго скрывать не выйдет. И если твоя мама узнает сама, тебе будет куда хуже, — убеждал он Джеймса, и сразу же пытался успокоить: — Но когда мы расскажем, я встану на твою сторону, помогу донести, что это и откуда, объясню, что ты все понимаешь и… Пока что они сошлись на том, что до Рождества не будут поднимать эту тему. Гарри очень искренне попросил Джеймса больше себе не вредить, а звать его или кого-нибудь из взрослых, кто мог бы помочь ему пережить сложный эпизод. Может, правильнее было бы настоять, взять за шкирку и отвести к какому-то специалисту, но… что-то подсказывало Гарри: Джейми тогда вообще никогда не обратится к нему за помощью. Сложный выбор… Гарри задрал голову вверх, выискивая нужные окна. Свет в гостиной горел, а в спальнях — нет. Не угадаешь, как там все прошло. Легли ли все спать, а кто-то один (однозначно, Рон) пошел доедать остатки из холодильника? Или дети все-таки плохо восприняли, и Рон сидит там один, ожидая Гарри, и… доедает остатки из холодильника? Ладно, в любом случае, теплая постель со свежим хрустящим бельем никуда от них не денется. Интрига состояла только в том, с каким настроением они оба лягут спать. — Гарри-и-и! — хором протянули все четверо, когда он вошел. Гермиона, оказывается, еще была тут. Значит, все хорошо. Племянники не казались враждебными или приунывшими. — Классные очки, Хью, — сказал Гарри, когда приблизился к столу, за которым устроилось семейство Грейнджер-Уизли. Рядом с Хью стояла коробочка с разорванной упаковочной бумагой. — У тебя тоже, Гарри, — хмыкнул Хьюго и поправил на носу свои. Все-таки Рон с Гермионой не удержались, подарили очки от дислексии раньше. Гарри посмотрел на Рона и поднял брови, пытаясь безмолвно задать вопрос о том, как все прошло. Но Гермиона вмешалась в их гляделки и ответила быстрее: — Они знают, все нормально, — улыбнулась она, дернув Гарри за рукав. Ну, вот и все. Этот день официально можно завершать. Гарри выдохнул и опустился на место между Роном и Гермионой. — А я рассказал Джеймсу, — устало выдал он. На пару секунд все замолкли, а потом выкрикнули одновременно: — Вы помирились?! — Да-а-а! — довольно протянул Гарри, подперев ладонью щеку. Очень кратко, не выдавая никакой личной информации, Гарри пересказал, как все прошло. Они с Джеймсом долго болтали о всякой ерунде, пока у того совсем уже не начал заплетаться язык от усталости. Джейми медленно моргал, отвечал с длинными паузами, и в какой-то момент, когда он опять «моргнул», Гарри перестал говорить и накрыл Джеймса пледом. Остаток вечера Гарри провел с семьей. Сил на нормальное общение уже не осталось, поэтому он просто приобнял Лили за плечи и слушал, как она рассказывала какую-то историю про одного из преподавателей, а Альбус подсказывал ей важные детали, которые она упускала. Хотя все это превратилось в какой-то нечитаемый поток шума, все равно Гарри кайфовал от той атмосферы. Все-таки он очень соскучился по ребятам… Немного потупив в своем бездумии, Гарри подзарядился, через некоторое время втянулся в разговор, и сам поднял вопрос о Джеймсе: — Может, придумаем какие-то планы, где не нужны серьезные активности? — предложил он. — Чтобы мы и время вместе провели, но и не устали, и не перессорились. Джинни сразу отмела настолки, напомнив, что их с Лили азартность не знает границ. Альбус недовольно скривился, но согласился — игры он любил, а вот драмы над игровым полем нет. — Пап, если в какой-то день каникул мы с тобой сделаем пряничный домик, то мне вообще все равно, что там будет дальше, — твердо заявила Лили. — Без проблем, Лил, — улыбнулся он. — Два! Два пряничных домика! — начала торговаться Лили, поняв, что пока везет, надо просить больше: — За прошлое Рождество, и за это! — В общем, мы набросали небольшой список разных дел, чтобы Джеймс и побыл с нами, и не перегрузился, — объяснил Гарри Уизли-Грейнджерам. — А там уже будем выбирать по состоянию. — Неужели на седьмом курсе сейчас такая страшная нагрузка? — спросила Гермиона. — Когда я поехала доучиваться, мы в основном повторяли все, что проходили раньше. Я еще тогда пожалела, что не последовала вашему примеру, оболтусы. Кивком головы она указала на Гарри и Рона. Оба Хогвартс так и не закончили. — У нас в команде просто такие драмы, что даже я от них устала, — сказала Роза. — Вот Джейми и кроет, потому что тратит время на разборки, а не на стратегии и организацию. — Он писал, что ты ему в этом помогала как раз, — напомнил Рон. — Да не, я просто с битой угрожающе стояла, — махнула рукой Роза. Хьюго фыркнул. — Да-да, давайте решать все вопросы насилием, — съязвил он. — Угум, и пассивной агрессией! — отозвалась Роза. Хьюго немного помолчал, а потом признал: — Справедливо. — Джеймс еще сказал, что будет тебя на позицию ловца тренировать. Это правда, вы уже все решили? — спросил Гарри у Розы. Рон поднял брови: про это дети ему еще не успели написать. А вот Роза не особо выглядела довольной. — Ну да, у других команд ловцы все мелкие — второй-третий курс. Подумали, что можем их как минимум деморализовать и напугать, — с большой неохотой в голосе рассказала она. — Не, вы не подумайте ничего плохого, я только рада напугать их до чертиков и сбросить с метлы! В этот момент всех хмыкнули. — Последние две тренировки я уже пыталась играть за ловца. Ску-у-ука! — протянула Роза. — Причем по данным я подхожу: я быстрая и ловкая, у меня хорошее зрение и все такое. Но так я не чувствую себя частью команды. Вот за что мне нравится играть на позиции загонщицы: я вижу все поле, я слежу за всеми мячами, за всеми игроками. У вратарей и охотников квоффл, у ловца снитч, а бладжеры для них всех просто секундная помеха. А я должна внимательно следить за всей игрой, и мне, блин, это нравится! Я защищаю и поддерживаю своих и навожу ужас на других! — тут Роза развела руки в стороны и перешла на зловеще-торжественный тон: — Я — контролируемый хаос! Ха! Ха! Ха! — Тебе просто нравится калечить людей, — ровным голосом сказал Хьюго. — И мне нравится калечить людей, — согласилась Роза и повернулась к Гермионе: — Мам, мам, я психопатка? — Ты не психопатка, милая, просто у тебя характер дяди Джорджа, — заверила ее Гермиона. — То есть я психопатка? Уточнение Розы вызвало у всех улыбку. — Я играл на позиции ловца, мне нравилось, — заговорил Гарри. — Ты права в том, что ловец как бы немного отдельно от остальных, просто мне это никогда не мешало. Я люблю квиддич и все такое, но и от самих полетов кайфую. Там, в небе, все честно. Есть ты, твои умения и стихия. Играет роль только то, насколько ты ловок и силен, чтобы справиться с ветром или ливнем, насколько ты смел или, наоборот, осторожен. И в позиции ловца важно, на одной ли ты с небом волне. Оно как будто бы даже больше… не знаю, больше на уровне ощущений? Гарри смутился, когда понял, что все за столом смолкли, слушая его объяснение. Особенно пристально на Гарри смотрел Хьюго. Гарри дернул уголками губ, осторожно улыбнувшись ему. Хью тоже ответил ему улыбкой и, повернувшись к Розе, выдал: — Ладно, я пойду в команду. Роза заверещала так громко, что Гарри на пару секунд заложило уши. Рон выдохнул и откинулся на спинку стула. Гарри знал, что он переживал об этом сильнее, чем показывал. Отцовское сердце чувствовало: Хьюго на самом деле хотел в команду, но никак не мог победить свою нерешительность. — Я просто боюсь, что он потом пожалеет, — объяснял Рон. — Я так вот до сих пор жалею, что не пригласил Гермиону на тот дурацкий Йольский бал! Гермиона тоже выглядела счастливой, хотя Гарри знал, насколько она далека от квиддича и полетов. — Вы понимаете, вы понимаете?! Джеймс больше не будет сходить с ума и наконец-то успокоится! — кричала Роза, дергая Хьюго за рукав. — А я продолжу калечить людей! — Детка, нельзя никого калечить, — Рон попытался грозно нахмуриться, но у него не получилось, уголки губ так и тянулись вверх. А еще Гарри знал, что Рон обожал черный юмор своей дочери. Он гордился им больше, чем ее идеальной успеваемостью. — Спасибо, что позаботилась о Джейми, — сказал Гарри Розе. — Он немного рассказал мне, как ты его поддерживала. — Спасибо, что приглядывал за папой, — вернула ему Роза. — Он же совсем как дитя малое! — Да как ты смеешь!.. — драматично начал Рон, но в середине запнулся и продолжил уже со смехом: — … Сообщать людям эту наглую правду! — Ну а что, Гарри должен знать, с кем связался! — заявила Роза, а потом, игриво подвигав бровями, спросила: — Надеюсь, вы повесите носок на дверь, когда захотите уединиться. Гарри так вымотался за весь день, что не сразу сообразил, что Роза имела в виду. — Зачем? А потом понял. — Чтобы Роза знала, когда точно нужно вломиться к вам в спальню, очевидно же, — вздохнул Хьюго. — Не, ну а что они дразнятся, а? — шуточно возмутилась Роза. — Неужели непонятно, что носок выглядит, как запретный знак с надписью: «Добро пожаловать»? — Ох, Мордредов пеликан, я так больше не могу, — устало протянул Хью, растирая пальцами виски. Гарри был с ним солидарен. Извинившись и заранее попрощавшись с Гермионой, Гарри направился в спальню, и сразу упал на кровать, не раздеваясь. За стеной еще слышались взрывы смеха и жаркие обсуждения с подколками, но Гарри они не мешали. Давно у него не было таких насыщенных дней, где преобладало хорошее. Это уже точно не ноль, он наконец-то стал выходить в плюс. Еще в сентябре он и подумать не мог, что к Рождеству все начнет налаживаться. А ведь он всего лишь сбросил с себя оцепенение и стал двигаться куда-то маленькими осторожными шагами. И вот куда его привел этот спокойный тихий темп. — Спишь? — шепот Рона вывел Гарри из состояния полудремы. — Лежу в направлении сна, — пробормотал Гарри. Рон тихо засмеялся и стал стягивать с него одежду. Оказавшись под одеялом в уютной пижаме, Гарри вздохнул с облегчением. — Я так счастлив сейчас, — сказал он, когда Рон наконец-то тоже переоделся и устроился рядом с Гарри. — А я счастлив, что ты счастлив, — шепнул он в ответ и провел указательным пальцем по носу Гарри. — Но сам по себе я тоже счастлив. Гарри растянул губы в улыбке и закрыл глаза.* * *
Проснулся он от скрежета когтей по стеклу. Рядом застонал и завозился Рон. Гарри приоткрыл один глаз и приподнялся на локте. За окном сидел Бладжер. Гарри взял с прикроватной тумбочки очки, перебрался через Рона и открыл окно. К лапке филина была привязана настолько короткая записка, что там нечего было сворачивать в трубочку или складывать пополам. Гарри проморгался и прочитал:«Пойдем гулять?»
— Рон? — спросил он, с трудом подавив зевок: — В твоем телефоне же есть карты города с достопримечательностями? Рон что-то простонал, потянулся рукой к телефону и включил экран. — В семь тридцать утра — нет. Но ты можешь спросить меня часа через два, — сонно пробормотал он, глядя на время. Немного помолчав, добавил: — А лучше три. Гарри улыбнулся и уронил голову обратно на подушку. Он еще не до конца понимал, куда он пойдет, но не сомневался, что этот путь будет увлекательным.Конец