Тасманийский Дьявол

— Ну что? — прошептал Чан, не отвлекаясь от презентации студента с потока. — Да ничего, — Минхо тут же отвернулся, притворился, что записывает. — Тогда заканчивай так себя вести. — Как? — Ты сам не свой, — Чан забил на презентацию и, подперев подбородок, пытливым, выжидательным взглядом вперился в бету. — Я сам не свой? — Минхо задохнулся возмущением. — Чел, это ты сам не свой. Ты себя в зеркало видел? Выглядишь так, будто откинешься скоро. — Просто не выспался сегодня. — И вчера, и позавчера, и позапозавчера, и позапозапоза… — Бессонница. — Ты так кошмарно выглядишь, что я боюсь лишний раз тебя дёргать без причины, — прошептал Минхо, и он явно старался не упрекать, но упрёк всё равно слышался в неровном, прыгающем тоне прозвучавшей фразы. Обидно не было. Скорее, льстило то, как Минхо дорожил их дружбой и до сих пор терпел такого отличного от себя альфу, не оставлял его одного, не заменял другим человеком, у которого было бы время на гулянки и здоровый интерес к окружению. — Ты мне никогда не в тягость, — мягко улыбнулся Чан и игриво пихнул друга локтем. — Видишь, я места себе не нахожу, когда ты молчишь. — Ладно, — вздохнул Минхо. Наклонил голову, пряча маленькую тёплую улыбку.       К обеду Минхо оживился. Поделился несколькими сплетнями, рассказал очередную милую историю про своих котов. Чан, хотя не особо вслушивался, искренне наслаждался. Настолько, насколько мог.       Они заканчивали есть, когда через один стол от них шумно, с грохотом размашисто отодвигаемых стульев и болтовнёй, сели два человека. Обычное дело для кафетерия, и Чан не обратил на них никакого внимания, но Минхо прервался на середине истории и стал лупить его ногой под столом, посылая непонятные сигналы глазами. — Ай, ты чего, — зашипел Чан.       Минхо мотал головой в сторону и смешно дёргал бровями. Чан проследил направление кивков. Недалеко от них сидел Со Чанбин всё с тем же красавчиком, что и вчера. — Боже правый, этот омега здоровый, — прошептал Чан, с открытым ртом глядя на Чанбина в чёрной футболке. Сытое тело круглилось мускулами. В уверенно расправленных плечах, в прямой широкой спине, в мощной шее таилась угрожающая и магнетическая природная сила. Что сказать, в худи он казался поменьше, не таким внушительным. — Чан, это судьба! — Минхо тоже заговорил тише. — Спроси у него про работу.       Вот оно что! Минхо не просто предлагал попялиться на местную знаменитость и посплетничать. — Не знаю даже, как-то это… — Просто узнай, что за работа, — стал уговаривать Минхо, пригибаясь к Чану. — Голову же он тебе за это не оторвёт, чё такого, если задашь пару вопросов. Давай, Чан, не очкуй! Вдруг прокатит.       Не очень хотелось, чтобы подобное прокатывало. Лучше бы получилось что-то с нормальной работой. Чан действительно не желал связываться со стаями и проблемами, которые они сулили, ему была противна сама мысль о том, чтобы опуститься до такого. Но деньги… Он мог просто разведать обстановку, уточнить детали. Необязательно ведь соглашаться. — Решайся, ну, — подгонял Минхо, пружиня на месте от возбуждения и с жадной алчностью поглядывая на Чанбина. Яркий звёздный свет знаменитости манил его. Чан смотрел на красивое лицо друга, в невидящие, заволоченные мутью острого любопытства глаза и на секунду задумался, так ли уж Минхо о нём печётся или просто нашёл хороший предлог, чтобы поближе подобраться к омеге-вожаку. Если Чанбин известен в кругах университетской молодёжи, наверняка достаточно по касательной пролететь рядом, едва задев орбиту его жизни, чтобы перехватить немножко почёта и заинтересованности в сообществах, им увлечённых.       Минхо нетерпеливо барабанил пальцем по столу. Чан сомневался. Будучи по природе весьма осмотрительным, он понимал, что представившийся случай не тот, за который следовало хвататься без оглядки. Лучше было всё тщательно взвесить, просчитать возможные риски, сопоставить плюсы и минусы. — Мне нужно подум… — начал он, как внезапно перед внутренним взором всплыли счета за коммуналку, чеки из продуктового и аптеки, виноватое лицо Чонина. Потом всё это устрашающим монолитом заслонила чёрная коробка. Он вспомнил тысячи объявлений с вакансиями, резюме, десятки удачных и не очень собеседований. — А знаешь что, похуй.       Контейнер полетел в рюкзак. Чан решительно поднялся. Минхо несколько секунд смотрел, не доверяя первому порыву, ошалело улыбнулся и вскочил следом. Весь короткий путь он держал Чана за рукав, не позволяя передумать и рыпнуться в сторону. Ноги слабели, как начинённые ватой вместо мышц. Уже поравнявшись с Чанбином, Чан засомневался, испугался и чуть было не прошёл мимо. Минхо потянул обратно, остановил.       Тот, кого величали вожаком, сидел, низко склонившись над миской, и самозабвенно всасывал лапшу. По правую руку от него, гордо держа голову, пристально смотрел на подошедших длинноволосый. — Со Чанбин, — позвал Чан, каркнул трескучим голосом, будто заговорил впервые после десятилетнего молчания.       Чёрная макушка дёрнулась. Омега приподнял голову, прошёлся по ним оценивающим чугунным взглядом исподлобья. Чан не понял, было ли то от волнения, или на него такое сильное впечатление произвели узкие прозорливые глаза, но у него неприятно скрутило внутренности. Рука Минхо на спине знакомым теплом выгоняла холодок из-под лопаток.       Тем временем Чанбин выпрямился и, вытирая рот салфеткой, повёл рукой, призывая продолжать. Чан едва сдержал ехидный смешок. Честное слово, персона королевских кровей, а не вожак какой-то занюханной шайки оборванцев без цели в жизни. — Я слышал, ты ищешь работников. Это правда? — А-а! — неожиданно громко воскликнул Чанбин. Протяжное «а» вышло объёмным, смачным, немного в нос, будто звук подталкивало вверх, к нёбу. — Да, ищу. Садитесь, — он приглашающе махнул на пустые стулья и требовательно посмотрел на длинноволосого. — Альфа, — длинноволосый указал на Чана, — и бета, — а затем на Минхо.       Это показалось странным. Отчасти сюрреалистичным. Словно Чан действительно был на приёме у некой важной особы вроде средневекового царька или князя, и верный подданный объявил сюзерену о прибывших просителях. «Бан Кристофер Чан, — прочитал с грамоты посетителей подданный-красавчик в воображении Чана, — альфа и его спутник — бета Ли Минхо», и царёк-князь Со властно взмахнул рукой, разрешая им подойти и изъявить свою просьбу.       Чан сморгнул воображаемую сценку. Минхо подтолкнул в спину. После секундного замешательства они сели, до смешного скованные и беззвучные перед Со Чанбином. Скромность обычно дерзкого Минхо ещё больше давила на нервы. И чего так трястись? Он же не их вожак. И всё равно что-то не давало вести себя как обычно или хотя бы более свободно. Тянуло от Чанбина какой-то жутью. Он давил одним своим присутствием, словно окружённый угнетающим силовым полем. Сидеть перед ним было почти невыносимо. — Что за работа? — сухим, чужим голосом спросил Чан. Ему было некомфортно, он будто притворялся кем-то другим и никак не мог стать собой. Всю самость выбивали из него изучающие жгучие чёрные глаза напротив.       «Что-то не так», — подсказывало чутьё. Пахло омегой. Всего одним. Пахло бетой, то был Минхо. Пахло им, альфой. Но больше за их столом никем отчётливо не пахло. В смешении запахов не доставало одного, и Чан, едва приподняв голову, незаметно попробовал воздух. От Со не пахло им. Маячили едва уловимые, выветрившиеся оттенки других людей, но основного запаха, самого сильного, который носит каждый, заявляя окружающим о себе, не было. Несвойственное ему злорадство проснулось в Чане. Ну конечно! Как ещё омеге удавалось бы держаться вожаком длительный срок. Со Чанбин определённо пил подавители, чтобы во время течки его не трахнули всей стаей. Может, он сам косил под альфу и присваивал стайных омег, а вон тот красавчик рядом как раз мог быть одним из постоянных любовников. Довольно низкий способ удерживать власть — маскировать запах и доминировать над более слабыми омегами. — Ремонт мы делаем, — ответил Чанбин. — Ремонт? — глупо переспросил Чан, отвлёкшийся на очерняющие вожака мыслишки. Не такой ответ он ожидал. Меньше удивило бы предложение проникнуть шпионом в банду конкурентов или доставить пару угнанных тачек. — Какой ещё ремонт? — Что-то они тормознутые, — цокнул красавчик, окинув их надменным взглядом. — Вы от кого узнали, что мы работников ищем?       Чан впал в ступор, беспомощно оглянулся на Минхо. Нужно было сделать так раньше, потому что бета, в отличие от него, оказывается, совсем не стушевался и с бесстыдным любопытством рассматривал омег. Выходит, опять Чан единственный воспринял всё слишком серьёзно или что? — Да так, слухи ходят, — пожал плечами Минхо. — И я не ищу работу. Мой друг ищет. Я просто группа поддержки. — И как тебя зовут, группа поддержки? — Чанбин шельмовато улыбнулся, из-за нижней губы выглянул маленький туповерхий клык.       Чан всегда с легкомыслием относился к развитым социальным навыкам Минхо, но вот, пожалуйста. Пока он сидел и не мог связать двух слов, Минхо без каких-либо трудностей расположил вожака стаи, разрядил обстановку и наладил диалог. Чан был страшно рад, что не сидел здесь один. — Я Ли Минхо. А его зовут Бан Чан. Можешь рассказать подробнее про работу? — Ты его секретарь что ли? — усмехнулся длинноволосый. — Знаешь, мне иногда кажется, что да. Жаль, он мне не платит.       Безболезненная шпилька в сторону молчавшего, истуканом замершего альфы. Омеги понимающе переглянулись. Бестолковость альф — стандартная тема для сближения омег и бет. Всё как по учебнику. — Ладно, — Со подался вперёд, широко разложив на столе локти. Чан рефлекторно собрался, как делал на любом собеседовании. — У нас есть страшное старое здание, которое срочно нужно привести в приличный вид. Если умеешь работать руками, то подходишь нам. Отдельным плюсом будет, если можешь научиться делать что-то по видосам в ютубе, типа розетки прикручивать или краны менять. Такая вот работа. — Он умеет! — радостно выпалил Минхо, тормоша альфу за плечо. — Ты же делал ремонт у себя. — А почему вы профи не наймёте? — Чан рукой притормозил Минхо, не сводя подозрительного взгляда с Со. — Ну, мы нанимали, — ответил длинноволосый, двигая туда-сюда трубочку в соке. Трубочка мерзко поскрипывала, проходясь по оборванной вкруг отверстия фольге. — Ага-а, — опять в нос протянул Со. — Видишь ли, мне нужно именно то здание. Не какое-то другое. И есть одна проблема…       «Так я и думал!» — пронеслось в голове. Чан не мог сказать, порадовался тому, что собеседование, если можно так назвать переговоры в кафетерии, шло к срыву, или всё же огорчился. Вроде как ему не особо и хотелось ввязываться во что-то мутное, и он заранее предполагал, что всё не пойдёт гладко, так что ожидания вроде как подтвердились. Он представил, как с некоторым тайным удовлетворением потом скажет Минхо: «Видишь, я же тебе говорил, ничего хорошего от таких ждать не приходится». — Находится оно между Нижним и трущобами. Сам понимаешь, место не радужно-позитивное. Мы пробовали нанять рабочих из Среднего, но все оттуда в Нижнем как ходячая мишень. Они и трёх раз к нам съездить не успели. — Что с ними случилось? — настороженно прищурился Чан. — Да ничё страшного. Колёса поснимали, из фургона всё вынесли. Чуть форму с ребят не спиздили, — Чанбин задорно хохотнул, находя историю забавной. Чану вот она весёлой не показалась. — Пробовали нанять бригаду рабочих из Нижнего, но половина забухала, другая половина попиздила материалы у нас. Пришлось разбираться с их конторой, а это тот ещё геморрой. — А почему твоя стая не может заняться этим? — полюбопытствовал Минхо, перетягивая внимание на себя. Чан облегченно выдохнул, когда его перестали жечь тёмные пытливые глаза. — У них так-то своих дел полно. Да и не все умеют. — Я прям представляю, что было б, доверь мы это нашим, — длинноволосый покосился на вожака, они без слов разделили одну мысль на двоих и в унисон хохотнули.       Пока омеги делили телепатическую связь, а Минхо пребывал в экстазе от наблюдения за местными знаменитостями с расстояния вытянутой руки, Чан думал о деле. Что ж, опасность района — не такая веская причина, которая могла бы заставить его радостно закончить разговор, отказаться и уйти. Пока что ничего криминального не прозвучало, кроме истории о бедной бригаде из Среднего района. — Сколько платишь? — спросил он. Веселье оборвалось. — Сейчас, минутку, — Чанбин вытянул рюкзак из-под стола, достал папку, выудил из папки пачку скреплённых бумаг. — Это договор, там всё подробно. Платим по часам. График каждый сам подстраивает. Нам похуй, лишь бы приходили и выполняли работу.       Чан посмотрел на почасовую ставку. Пришлось сжать зубы, чтобы челюсть не упала на пол. Условия были слишком шоколадные, слишком неправдоподобные. Даже бумаги в руках не позволяли поверить в честность сделки. — Почему столько платите? — спросил, вцепившись в договор обеими руками и глядя поверх него на Чанбина. — А почему нет? Честная плата за честный труд. — Мы просто отчаялись, — выдал чистосердечное признание красавчик и развёл руки в стороны. — Хёнджин, — Чанбин укоризненно покосился на него. — Что? — невинно улыбнулся длинноволосый по имени Хёнджин. — Это ведь правда. Слушай, — обратился он к Чану, — мы хотим успеть отремонтировать всё здание и, желательно, привести в порядок прилегающую территорию до осени. Без людей нам ничего не сделать. — Считай, что доплачиваем за опасность района. Хотя вся опасность преувеличена. Там, где мы, всё норм, честно, — добавил Со.       Ага, норм. Бригада рабочих, оставшаяся без всего, не согласилась бы с подобным заявлением. Но Чан и не собирался разъезжать по Нижнему на блестящем фургоне, гружёном всяким барахлом, которое можно продать. Неприметный парень с тощим рюкзаком за спиной — вряд ли он стал бы привлекательной целью для воришек. Молчание затягивалось. Он колебался и не знал, что ответить. — Откуда у вас такие деньги? — Чан отчаянно пытался зацепиться за любую мелочь, способную помочь обосновать отказ самому себе, чтобы потом не жалеть об упущенной возможности. Вот, например, подозрительная щедрость нанимателей. Точно ли это просто стая? Откуда бы у них суммы на покупку здания и территории, на материалы, на рабочих? Сколько вообще лет вожаку и какой средний возраст членов банды? Со ведь студент. Вряд ли у него найдётся много ребят старше двадцати пяти. Не может быть, чтобы они честно всё заработали. — Мне тебе всю нашу финансовую отчётность предоставить? — Чанбин грудью налёг на стол. Рукава футболки натянулись на вздутых бицепсах, забугрились под кожей натренированные мускулы. Прищурился, впился пристальным взглядом, вытаскивающим наружу скрытые сомнения, отвращение, страхи. Чан почувствовал, что у него горят кончики ушей. Он понял, что его видят насквозь, и опустил голову в инстинктивном желании избежать зрительного контакта. — Мозг мне не делай. Откуда у нас деньги тебя вообще не должно волновать, но раз ты такой очконавт, спешу заверить, что ни во что противозаконное тебя никто не втянет. Не хочешь иметь с нами дел — скажи прямо и проваливай.       Стыдно признать, Чан ощутил себя ребёнком, уличённым в обмане. Он ведь с самого начала не собирался по-настоящему работать на Со. В глубине души он хотел доказать себе, что не опустится до уровня сбивающихся в стаю отбросов, хотел в очередной раз убедиться, что лучше найти порядочную работу и зарабатывать честным трудом. Ему и предложили вроде как порядочную работу, где он сможет зарабатывать честным трудом, а вместо того, чтобы согласиться, он тратил чужое время, считая себя правильнее и лучше тех, кто хотел его нанять. Крайне высокомерное поведение, учитывая, что ещё вчера он думал податься в вебкам. Какой же он жалкий. Но ему так не хотелось спускаться туда, в другой, полный сомнительного и грязного мир. Так не хотелось…       В шуме кафетерия их стол превратился в островок молчания. Чан рассеянно смотрел на лист перед собой. Все ждали его решения. Он несмело поднял голову и вздрогнул, обескураженный понимающим взглядом. Уголки маленького пухлого рта Со дрогнули в лёгкой улыбке. Что вообще творилось у того в голове? Сложный парень, мутный, тёмный. Чан только теперь хорошенько присмотрелся к человеку напротив, к округлым, мягким чертам лица, к коже тёплого оттенка. Отсутствие запаха мешало по-настоящему признать в нём омегу, и это ужасно раздражало. К омегам Чан всегда относился трепетно. Он до сих пор помнил испытанное им немое восхищение на уроке биологии, когда класс смотрел фильм про вторичный пол. Как он тогда был обескуражен изощрённостью природы, её неумолимой тягой к продолжению жизни в себе, воплотившейся в омегах-женщинах и, уже позже, омегах-мужчинах.       Происхождение мужчин-омег обусловливалось генетической мутацией, сформировавшейся и закрепившейся предположительно между V и III веками до н. э. Именно к этому периоду относились самые ранние статуэтки и изображения беременных мужчин. Трудно утверждать, что послужило стимулом для столь прочного укоренения и распространения мутации на весь вид. Возможно, резкое снижение численности женских особей в тот период или стремительный рост детской смертности, ведущий к критическому уменьшению популяции, но факт оставался фактом, мужчины-омеги имели двойной набор гениталий, как мужские, так и женские, что позволяло им наравне с женщинами зачинать, вынашивать и рожать.       Тогда же появились метки. Та самая истинность — одна из чудесных сил природы, которая умела определять не просто рабочие, а вступающие в идеальную реакцию сочетания, чтобы затем свести их, потому что это эволюционно выигрышный союз. Попадание в десятку.       Увеличение числа особей, способных выносить потомство, и истинность, определяющая генетически подходящие пары, обеспечила выживаемость вида. Узнав историю предков-вервольфов, Чан был страшно горд носить метку истинных. Он подолгу фантазировал о том, как будет заботиться о двух своих омегах, оберегать их, холить и лелеять. Такое трепетное отношение перенеслось на всех омег в принципе. Чан никогда не позволял пренебрежительного к ним отношения, столь часто наблюдаемого в обществе. Поэтому почуй он в Чанбине омегу, может, с самого начала отнёсся бы к нему благосклоннее и был бы посговорчивее, но пока видел перед собой лишь загадочного норовистого типа. — Я согласен, — Чан едва выдавил слова из пересохшего, стянутого горла. В конце концов в его жизни уже был один омега. И о нём нужно было заботиться. Ради Чонина он обязан попытаться. — О! — встрепенулся Со, лицо его резко подобрело. — Не думал, что ты согласишься.       Чанбин расслабленно откинулся на спинку стула, благосклонно возвращая часть пространства альфе. После короткой, но впечатляющей демонстрации власти Чан чётко осознал: Со Чанбин больше вожак, нежели омега. Что уж там, не каждому альфе дано управлять атмосферой одним только выражением лица и положением тела. Со даже зад от сидения ни разу не оторвал и запахом не мог воспользоваться, а Чан был выжат как лимон. — Я, признаться, сам не думал, что соглашусь, — скривился он в нервной улыбке.       Обрадованный Минхо по-дружески ударил в плечо, поздравляя с принятием смелого решения. — Ознакомишься с документами, прежде чем подпишешь? — любезно поинтересовался Чанбин, склонив голову набок. — Да. — Окей. Можешь взять себе. Подпишешь позже. Когда можешь начать работать? — заметно повеселевший Чанбин взялся за палочки и принялся перемешивать остывшую лапшу, поднимая стёкший на дно миски соус. — Хоть сегодня, — смиренно ответил Чан. С его согласием деловая часть резко закончилась, обстановка сделалась легче и дружественнее, но он не чувствовал особого облегчения. Чан точно не знал, во что ввязался. Он даже не до конца осознал, что вообще согласился. Что ж, зато теперь у него появилась работа, а тревожиться с деньгами в кармане лучше, чем без них. — Круто. Во сколько? — не унимался с вопросами Чанбин. — У меня пары до трёх, потом я свободен. Куда ехать? — Я тебя отвезу. — Эм… окей, — неуверенно согласился Чан, хотя его ни о чём не спрашивали. Его поставили перед фактом. — Ты с нами поедешь? — Со повернулся к залипшему в телефон Хёнджину. — Не, у меня допы, а потом я обещал заехать к Ликсу в салон. — Окей. Что насчёт тебя, группа поддержки? — Я? — Минхо, не ожидавший приглашения, несколько секунд хлопал глазами и с видимым сожалением отказался. — Сорян, я занят. — Что ж, остались мы с тобой вдвоём, Бан Чан. Буду ждать на парковке.       Собственное имя из уст Чанбина резануло слух. Чан всегда старался вести честную законопослушную жизнь, никогда не связывался с плохими компаниями и до сего дня оставался вне зоны видимости всяких сомнительных личностей. Для них его не существовало. И вот Чанбин, назвав его по имени, будто наложил на него проклятую печать, как тёмный маг. — Понял. До скорого, Со, — Чан поднялся, сконфуженно кивнул, потому что был воспитан вежливым и не мог уйти без соблюдения приличий, но кланяться Чанбину почему-то казалось неуместным. — Пока… — вопросительно посмотрел на длинноволосого. Имя он слышал, но вот сам Хёнджин ему ещё не представлялся. — Хван Хёнджин, — ответил на немой вопрос омега. — Пока, парни, — Минхо поднялся следом за альфой. — Приятно было пообщаться. — Взаимно, — Чанбин махнул на прощание и нырнул носом в миску.       Чан слегка покачивался. Минхо придерживал его за локоть, уводя с траектории проходящих мимо студентов. Чан ничего не замечал, брёл в космосе полнейшей прострации. Произошедшее казалось ненастоящим, как фильм, в котором он сыграл роль и теперь уходил с площадки. Неужели это правда? Неужели он только что разговаривал с Со Чанбином, омегой-вожаком, и устроился к нему на работу ремонтировать какое-то здание в Нижнем районе, хуже которого только трущобы, хуже которых, в свою очередь, разве что канализация? Быть не может. — Как ты? — Минхо тихо посмеивался, ведя шокированного альфу по коридору. — Я не знаю, — промямлил похолодевшими губами Чан, резко остановился. — Чел, он такой жуткий. — Кто? — Со, — шепнул Чан, опасаясь во всеуслышание произносить заколдованные буквы. — Как по мне, классный парень. Не накручивай себя, всё же хорошо прошло. — Думаешь? Мне кажется, я ему не нравлюсь. — Это он тебе не нравится. Сразу заметно, что ты не очень к нему расположен, — покрепче перехватив друга под локоть, Минхо дёрнул его за собой и повёл дальше. — Если там что-то сомнительное, я сразу свалю, — непонятно кому пригрозил Чан. Минхо рядом услужливо согласился подыграть: «Да-да, сразу и уйдёшь, если что». — А куда мы? — заозирался Чан. — Веду тебя к твоей аудитории. Ты не в себе.       Чан собирался запротестовать, сказать, что уже в порядке, но плюнул и позволил Минхо прокладывать путь через людской поток. Плёлся сзади послушным болванчиком, думая о том, где окажется сегодня вечером. — Так, — Минхо остановился у окна напротив нужной аудитории, — напиши потом, как всё прошло. Не дрейфь, Чан-а, где ещё ты такие деньги найдёшь, не продавая при этом жопу? — Верно, — горько хохотнул Чан. Такова реальность. Нужно уметь выкручиваться. — Мне пора, — Минхо суетливо поправил ему горловину худи, хлопнул по груди и подтолкнул к двери. — Удачи!       Сделав шаг, Чан остановился, развернулся. Не хотелось уходить вот так. — Спасибо, что помог. Я, конечно, не в восторге от перспективы работать на Со, но это лучше, чем ничего. Без тебя я бы не справился. Даже поговорить бы с ним не смог. Правда спасибо, Хо.       Он неловко переминался с ноги на ногу, пока Минхо, засунувший руки глубоко в карманы кофты, смотрел на него с приоткрытым ртом. — Топай уже, — с ребяческим оскалом на лице, Минхо пнул его по ляжке. — Ухожу, — Чан поднял руки вверх и попятился в аудиторию, предпочтя никак не комментировать покрасневшие уши Минхо. Так было всегда. Минхо постоянно заботился о нём и не упускал случая напомнить об этом, но никогда не мог без смущения принимать благодарность свыше обычного «спасибо».       На небольшом перерыве удалось почитать договор. Обычный трудовой договор, грамотно составленный, насколько мог судить Чан, видевший множество таких. Разве что условия были ну очень уж заманчивые.       В три часа Чан закинул рюкзак на плечо. Настал решающий момент знакомства с новой работой. Внутри клокотали, противно зудели опасения. Было нелегко признать, что он поступился принципами и связался, как выразилась бы мама, с дурной компанией. Это если посмотреть с одной стороны. С другой же — он чувствовал себя гадко из-за двоякого отношения к людям, предложившим работу на очень выгодных условиях, и коли уж она действительно такая честная, как говорил о ней Со, Чан должен был проявить хотя бы малюсенькую благодарность, учитывая стеснённое финансовое положение и сложности с вакансиями.       Глубоко вдохнув и медленно выдохнув для успокоения, Чан вышел в коридор. На ходу вспоминал Минхо. Вот у кого стоило поучиться относиться ко всему проще. Не так ведь и трудно.       А что, собственно, такого могло случиться, из-за чего следовало бы переживать? Ничего! Ну поболтает он с Со, поотирается рядом с его стаей, не страшно. Надо всего лишь хорошо выполнять работу и получать за неё деньги. Подкопит, а дальше подыщет что-нибудь другое. Даже если он приедет туда и обнаружит что-то совсем не подходящее, просто не станет подписывать договор. Отдаст бумаги обратно и уедет. Всё будет нормально. Не о чем беспокоиться.