Сладкие сны Вилли Вонки

      В то далёкое утро после моей самой смелой и самой сладкой до безумия фантазии я проснулся в своём кабинете совершенно разбитым. Жить не хотелось, лишь проекты и желания Чарли продолжали двигать меня по жизни. Отдавая себе отчёт в том, что моя жизнь мне не принадлежит, как таковая, приходилось смириться. Последнюю порцию конфет, чтобы избежать соблазна, запер в сейфе. Дав слово себе и умершему Чарли, я пытался жить дальше. Меня восхваляли, мне присылали письма с признаниями в любви, приглашали на все значимые мероприятия в городе, по всей стране и многих странах мира. Я старался и уперто жил, вопреки боли в сердце. А оно болело все чаще, что не могло не волновать. Одна радость — школа шоколатье имени меня открылась и начала обучать юных мастеров кондитерского дела. Год от года, не считая ни морщинок ни седых волос, я жил ради высшей цели. В делах-заботах и бесконечной круговерти жизни прошло пятнадцать лет. Я жил эту жизнь за нас двоих, ради памяти о моём мальчике. Не было ни одной ночи и ни одного утра, чтобы я не вспомнил о нём. И вот настал день, когда я понял, что жить больше нет сил. Их не было, как будто они все вышли из меня. Лёжа в кровати, разглядываю темноту, и мне кажется, что темнота уже разглядывает меня. В этот момент желание съесть все конфеты и уйти на ту сторону стало непреодолимым.       Встав с кровати, я зажёг ночник на тумбочке и, накинув халат, решился пойти в дальний угол комнаты, где за железной дверцей сейфа лежат конфеты. «Время пришло, Мистер Вонка» — говорит моё подсознание. Дойдя до картины с лодкой на воде, отодвигаю её и протягиваю руку к кодовому замку. В это мгновение кто-то дёргает меня за полу халата. В изумлении я опускаю глаза и вижу умпа-лумпа. И пусть они на одно лицо, но этого я знал. Вартук, старейшина их племени, стоял возле моей ноги и в отчаянии смотрел на меня. В слабом свете ночного освещения, было видно, как по его кукольному личику текли слезы. Он что-то говорил в своей непонятной быстрой манере. Наклоняюсь и беру его на руки, теперь хорошо слышно его голос.       — Хозяин, не делайте этого! Я умоляю Вас. Мне уже три ночи снится, как мы хороним своего господина. Мы тогда дали клятву защищать и помогать, но мы не можем Вам перечить.       Я зло посмотрел на этого коротышку. «Да что он может понять то? Он же не человек!»       — Я устал. Мне надоел этот сладкий кошмар. Заставляя себя жить все эти годы, я отрывал от себя кусок за куском. От меня осталась пустая оболочка. Дай мне уйти.       — Но хозяин, мы же не можем…       — Вы прекрасно сможете жить и без меня! Дайте мне уйти! — меня трясёт от гнева, — да сколько же можно! — усталость накатывает на меня. Уже не хочу умирать. Не хочу! А жить тяжело… Продолжая держать умпа-лумпа на руках, я сажусь на пол. Злые слезы вырываются из меня. Умпа-лумп говорит что-то, и я пытаюсь понять его, но уши как будто набили ватой. Наконец, смысл его слов доходит до меня.       — …мы не хотели, чтобы это случилось. Но мы не можем допустить Вашу гибель.       — О чем ты говоришь?       — Хозяин, дело в том, что всё, что Вы видели в тех снах… оно не было сном.       — Как?! Вы лгали мне?!       — Мы боялись, боялись остаться без хозяина, и что люди извне уничтожат Вашу фабрику.       — И что теперь? Я и правда умру, если съем конфеты?       — Если пять, то да. Но была ещё одна конфета. Если съесть её, то Вы перенесетесь в пространстве и времени, а ещё в бесконечности миров и возможных жизней, но не физически. Ваша душа займёт своё место в одном из Ваших тел.       — Если я сформирую правильное желание, то смогу остаться именно там?       — Да, — личико умпа-лумпа опять стало печальным, — только здесь, в этом времени и в этом мире, Вы умрёте.       — И пусть. Если я смогу вернуться и всё изменить…       — Нет, Вы сможете вернуться только в тот момент, когда Чарли ещё жив. Нельзя вернуться и спасти его, не заплатив за это. Вселенная не допустит такого надругательства над ней и её законом.       — Я готов к чему угодно. Даже если мне не суждено вернуться назад. И даже если я умру. Мой мальчик должен жить!       — Что ж, хозяин, держите последнюю конфету, последний ингредиент для полного перехода. Мы знаем, что фабрика теперь принадлежит нам по документам и новые рецепты присылают Ваши ученики из той Вашей школы.       Конфета, что он мне протягивает, покрыта белой глазурью и пахнет мятой. Они давно знали как помочь мне и молчали, но я не сержусь. Уже нет.       — Прощай Вартук. Я прошу прощения, но мне надо уйти.       — Мы этого ожидали и отпускаем Вас, — вождь ушёл, и я остался один. Уже зная, чего хочу и куда именно я отправлюсь, открываю сейф и беру в руку заветный мешочек. Меня больше ничего не держит здесь, долги погашены, гештальты закрыты. Моё тело найдут утром, всё будет выглядеть как кровоизлияние в мозге. Все будут думать, что смерть естественная.       Закрываю сейф, сажусь в любимое кресло перед окном и, взяв в руки потёртый от времени дневник Чарли, съедаю чертовы конфеты одну за другой. Мне нужно попасть в главную точку отсчёта, та девочка всё равно убьет Чарли. Даже если мне и удалось бы изменить прошлое, я поменял бы только местами события, но не смог изменить исход. Мой мальчик умер бы от выстрела в грудь в любом случае. Ну ничего, значит, теперь время пришло сделать что-то важное для Чарли. Всё моё сердце, душа или что там у меня внутри сжалось и улетело через расстояние длиной в целый отрезок моей жизни. Я должен попробовать изменить нашу жизнь.       Зал ресторана, светлый наполненный звуками посетителей, официантов и живой музыки. Какой-то тапер играет классику. Я жду здесь Чарли уже пятнадцать минут, коробочка с кольцом лежит в кармане моего костюма. Сегодня слова должны быть озвучены, я готов сделать самый главный шаг в моей жизни. Готов уже целую вечность. Он стоит возле стойки ресепшена и просит провести его к столику. Мы не общались с Чарли так долго, но я хочу всё изменить. Я уверен, что попал в нужную реальность и теперь готов остаться здесь. Наладить отношения с моим мальчиком. Больше не будет моих грёз, не будет бесполезной жизни.       Мы сидим за столиком и ждём заказ. Коробочка обжигает меня даже через слой одежды. Скоро должна появится Верука. Я готов.       — Чарли, мой мальчик, я пригласил тебя на встречу не просто так.       — О, конечно же, великий Вилли Вонка ничего не делает просто так! — ядовито выплевываешь ты, — когда же ты начнёшь хоть кого-то слышать, кроме себя?       — Чарли, послушай…       — Я уже наслушался. От твоего липко-сладкого мирка уже тошнит!       — Я… я хочу кое-что и правда сказать тебе другое, важное.       — Хорошо, валяй.       Ты очень зол на меня и раздражён. Как же я достал тебя, мой хороший. Мне нужно, нужно успеть. Если я не скажу то, что должен сказать, грош цена мне и всей моей гениальности.       — Чарли, я должен сказать, — картинки из непрожитой или прожитой не мной жизни пронеслись в моём сознании. Я вытаскиваю коробочку с простым кольцом из платины, — мой мальчик, я прошу тебя простить меня за то, что я долго думал, медлил. Возможно, я уже опоздал, ты не простишь меня, но знай, — мне тяжело говорить всё это, тяжело осознавать, что это уже не одна из возможных реальностей, а моя, единственная, — Чарли, знай, я люблю тебя и хочу остаток своих дней прожить с тобой, — я вижу, как ты хочешь возразить, но продолжил, — дослушай, прошу. Не в качестве ученика, нет. Я хочу, чтобы ты стал моей половинкой, моей парой, партнёром, назови как хочешь. Только я действительно этого хочу.       Трудно описать словами реакцию Чарли на моё предложение. Возможно, он ждал от меня этих слов и надеялся на них. Он молчал, а я чуть ли не отбивал ногой чечётку от волнения. Больше у меня нет второго шанса. Конец.       — Вилли, я ждал этого слишком долго. Иногда, когда ты чего-то очень хочешь вот всей душой и однажды получаешь, то понимаешь, что уже всё не то. Уже поздно.       От его слов у меня всё внутри покрывается льдом. Так плохо, так больно. Я сделал, что мог, но этого недостаточно. Часы отсчитали своё. Я вижу её, теперь то я знаю, кто она. В прошлый раз и не понял, что происходит. Слишком много думал.       Верука заходит в зал, она идёт прямо к нам. Всё повторяется, но теперь я знаю, я знаю, что произойдёт! Мне не жалко жизни. Она бесполезна без Чарли, я не хочу больше жить во тьме. Девушка опять достаёт оружие. Её изящные пальцы сжимают рукоятку. Дуло направлено только на Чарли. Всего одно мгновение, официант замер с гримасой ужаса на лице. Посетители оглядываются на девушку, слышен тревожный шёпот. Безумная улыбка, палец взвëл курок. Выстрел. Я делаю резкое движение, почти прыжок. Стул, на котором я сидел, с громким стуком падает. А за ним падаю и я. Воздуха нет. Я не могу дышать. Боль сковала грудь. Последнее, что я вижу и слышу, это топот ног, крик Чарли, его лицо. Мольбы не умирать и вой сирены где-то вдалеке.       Чарли держит меня за руку. Кто-то пытается зажать рану на моей груди, но поздно. Меня больше нет, по крайней мере, я так считал. Мой мальчик целует меня, и я вижу кровь на его губах, мою кровь. Темнота. Он ещё меня любит. Я счастлив...