Карточный дом

       Крис любил ранние подъёмы, неважно, выходной это день или будничный. В ещё дремлющем городе была некая романтика и очарование. Легкий ветерок, неспешно прогуливающийся по пустым улочкам, воробьи, тихо напевающие свою мелодию, выписывают пируэты в воздухе. Багряное солнце слепит глаза, заставляя пустить пару слезинок.        Но Крис продолжал смотреть на слепящие огненные лучи и на тысячи играющих солнечных зайчиков, пустившихся играть в догонялки. Шатен оперся на перила балкона, положив щёку на руку. Второй рукой парень аккуратно провел по шершавой поверхности нескольких браслетов, что окольцевали руки. Вязаные, кожаные, плетённые. Все они были разного материала и образа создания, отчего их совместное пребывание на руке 16-летнего мальчишки смотрелось крайне неуместно.        – Крис, иди завтракать! – раздался из комнаты голос Габриэллы.        Мальчишка прикрыл глаза и невольно опустил кончики заостренных полу-эльфийских ушей. Мама всегда приходит к сыну и лично зовет его завтракать, только если он не на балконе. Прошло почти 8 лет, а она так и ни разу не зашла на этот небольшой участок квартирки.        Крис быстрым движением, но с присущем ему изяществом стянул с руки тугую резинку с небольшими листочками и собрал мягкие, отросшие до плеч волосы в высокий хвост. Оставшиеся пряди каштановой челки были аккуратно убраны за уши.        Паренёк уже через минуту очутился на кухне. Габри сидела и ожидала сына, считая неприличным начинать, пока вся семья не будет в сборе. Крис подошел и сел на свободный стул напротив матери.        – Приятного аппетита. – мягко сказала Габриэлла.        – Приятного. – улыбнулся уголками губ Крис, после чего оба сразу же принялись за еду.        Женщина начала без умолку говорить о недавно прочитанном факте, что морской конёк – самая медленная рыба на земле.        – Представляешь, Крис! А вообще ты знал, что конек – это рыба? То есть, раз он рыба, зачем его называть коньком? Конёк же – это лошадь! Или конёк, на котором катаются по льду?        – Первое впечатление обманчиво. Как говорил Фредерик Бегбедер: “Не суди по первому впечатлению: сегодня он может ни разу со мной не заговорить, но это мой самый лучший друг” – спокойно, не отвлекаясь от своей бобовой каши, ответил парень.        – Это-то да, но всё-таки! Может быть, морских коньков кто-то оседлал, от того они и коньки? Или они умеют кататься на коньках…?        Габриэлла приставила палец к губе, а её длинные ушки быстро захлопали. Крис улыбнулся. Его мать, как он правдиво полагал – прекрасная женщина. В свои 39 лет Габриэлла выглядела на все 20!        Блестящие каштановые волосы, струящиеся до самой талии. Большие карамельные глаза, обрамлённые веером густых ресниц и горящие детской простотой и наивностью. Мягкие, плавные черты лица плавно переходили в подтянутое, в некой степени спортивное тело. Даже легкие морщины на лбу не делали образ старше, а наоборот, придавали какую-то изюминку и шарм.        Крис знает, что мама пользуется большой популярностью среди ровесников и парней помладше. Что уж говорить, если его же одноклассники периодически спрашивали у парня, что за красавица-сестра, которую он так усердно скрывал. Благодаря таким вот горе ухажёрам вся небольшая двушка была заставлена горшками с различными цветами, ибо букеты Габри не принимала, считая это кощунством чистой воды.        Особенно часто на фоне маячил некий Павел, недавно расставшийся со своей второй женой, что оставила ему двух девочек-близняшек. Молодой человек уже как 3 месяца фактически ежедневно зовёт Габриэллу на свидания и дарит цветы.        Уши парня заметно напряглись, стоило ему представить лицо Павла и его вредных дочерей, с которыми, к сожалению, парню удалось встретиться. Впечатление они оставили о себе, мягко говоря, не очень.        – Мам, а ты не думала попробовать возобновить отношения с…?        Крис осёкся, встретившись взглядом с пустыми карамельными глазами. Габри словно застыла на мгновенье. В этот миг на её лице не читалась ни единая эмоция, будто перед Крисом был не живой человек, а фарфоровая кукла.        Габри проморгалась и, не сказав ни слова, продолжила в абсолютной тишине доедать свой завтрак. Сын с надеждой взглянул на мать, после чего уныло опустил взгляд на тарелку, продолжив гонять горошинки по краю белой посуды.        В таком же молчании женщина налила чай в кружки и поставила на стол печенье.        Раздался стук. Крис встрепенулся, часы показывали 6 утра. Паренёк вскочил и поспешил открыть дверь. В груди теплился маленький огонёк надежды.        Крис взглянул в глазок: сердце пробило удар, уши встрепенулись. С лёгкой дрожью в руках парень потянулся к ручке двери.        Он шагнул назад, впуская гостя на порог.        По квартире разошелся приятный баритон:        – Бывают в жизни минуты, когда внезапно распахивается волшебная дверь, и жизнь дарит вам встречу, на которую вы никогда не надеялись.        Что-то с гулом упало на кухне, но паренёк не обратил на это внимание.        – Ну, привет, Крис. – губы мужчины растянулись в теплой улыбке.        Шатен за секунду преодолел расстояние, крепко вцепившись в широкое мужское тело. Нос учуял знакомый запах одеколона и травяного чая. Тяжёлая рука легла на голову Криса, чуть портя прическу.        – Здравствуй, папа… – тихо прошептал Крис.        Данте поднял взгляд. Пара рубиновых глаз встретилась с парой отстраненных и пустых.        – Здравствуй, Габри… – осторожное, мягкое приветствие.        – Доброе утро… Данте. – сухо ответила женщина.        Сердце Криса пропустило тяжёлый удар.