Избранные

Используйте её с умом… …стоит делать это глубокой ночь… Джейн лежала на кровати своего брата и никак не могла уснуть. Где-то сбоку похрапывал Рон, Гарри же лежал на соседней кровати и не издавал никаких звуков. А Поттер всё думала. Идея Забини и предложение неизвестного поздравителя помогли ей составить план. Закусив многострадальную нижнюю губу, она смотрела в белый потолок. Нужно попробовать. Решение Поттер было окончательным. Натянув на коричневые тёплые шерстяные носки лёгкие чёрные туфельки, которые уже были немного покоцанными на носках, потому что всё полугодие Джейн пробегала в них, она схватила мантию-невидимку, которая лежала у Гарри в шкафу, и хотела уже выходить из комнаты, как обернулась. Вновь закусив губу и тряхнув волосами, девочка оглядела комнату. Два с половиной полога были закрыты. Два — спящие Гарри и Рон, половина — Джейн в спешке. Она посмотрела в окно и чему-то уверенно кивнула. — Гарри! — громкий шёпот и приглушённый крик. — Обувайся. У меня есть дело. Брат лишь нахмурился и, не задав ни одного вопроса, быстро обулся. Они вышли из гостиной Гриффиндора. Только тогда Гарри решил спросить. — И куда мы? — он выглядел немного сонным, но в принципе соображать мог. В непонимающих глазах был огромный вопрос к импульсивной сестре. — Помнишь, я говорила о том, что в запретную секцию лучше идти ночью? — мальчик кивнул. — У нас есть мантия, и я знаю отпирающее заклятие. — А ты не могла предупредить? — некоторое возмущение промелькнуло в его голосе. — Или… — …Или я придумала этот план час назад… — весело подмигнув, девочка накинула на них мантию. Обречённый вздох Гарри не мог разобрать только кальмар в озере, но его приглушила магическая ткань, поэтому его услышала лишь смеющаяся сестра. *** — Хватит наступать мне на ноги! — Могу и буду! Возмущённый Гарри мстил Джейн за внеплановую прогулку ночью. На каникулах он хотел спать… или не спать, но строго в своей комнате. А тут его вытащили из тёпленькой кроватки и повели в холодную библиотеку. Он и так торчал там всё время. — Алохомора, — тихо сказала Джейн и магический замок поддался. Гарри огляделся и пошёл вперёд. Он поставил лампу на стол и стал оглядываться. Джейн сложила мантию и последовала за братом. Она пробежала взглядом древние книги, названия которых были не особо-то и страшными. «Тайны наитемнейшего искусства», «Проклятие подвластия и как его использовать к своей выгоде». Спустя тридцать минут пустого просматривание пыльных книг Джейн заметила что-то необычное. «Волхование всех презлейшее» Книга стояла выше того, куда девочка могла дотянуться сама. Она встала на стул, следом на стол. В её руках оказалась довольно тяжёлая книжка фиолетового цвета. Название было выведено вручную золотыми чернилами, видимо, книга было очень старой. Девочка аккуратно открыла томик и стала читать первую страницу. Волхование всех презлейшее Годелот Джейн толком и не читала то, что было написано на страницах, но последняя глава зацепила её. Крестраж В этой главе был лишь один абзац. Один короткий абзац, все предыдущие главы распространялись на десятки страница. Но тут лишь три строчки, написанных корявым, но читаемым почерком. Что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нём ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим. Перевернув страницу, Джейн наткнулась на крохотную пергаментную заметку, сделанную много лет назад чёрными чернилами. Убийство равно вечной жизни Фраза, которую Джейн прочитала, не могла не застать её врасплох. Убийство и вечная жизнь это были два совершенно разных понятия для девочки. Что ещё её насторожило, так это совершенно другой почерк. Странная записка, будто оторванная от дневника… Буквы были ровными и стройными с крупными завитками. Джейн перевернула листочек. На обратной стороне ничего не было. Она положила книгу обратно. — Ты что-нибудь нашёл? — спрыгнув со стула, в полный голос сказала Джейн. — Нет, — так же громко ответил Гарри. Они проторчали здесь довольно долго, чтобы понять, что никто сегодня их не потревожит. — М-да… Скукотища, — Джейн всё ещё оглядывала ту самую заметку. Да, она решила её взять с собой. Кому-то нужен этот хлам? Вообще Поттер очень любила собирать всякую памятную гадость. К примеру, вот уже четыре года у неё хранится старая тетрадка по математике. Нет, там не было каких-то нужных формул или важных задачек. Это была совершенно обычная тонкая тетрадь по математике. Но то, что она хранила на своих клеточных полях, навивало Джейн хорошие воспоминания. Так и с этим клочком бумаги — Поттер просто хочет запомнить этот хороший момент, когда они с братом ночью сидят в библиотеке и нарушают глупые правила. Гарри громко вздохнул. — И где теперь искать? Я точно помню, что где-то видел что-то связанное с Николасом Фламелем. Джейн задумчиво кивнула. Она тоже помнила. — Уже три часа, — посмотрев на часы, которые висели в библиотеке, сказала Поттер. — Знаешь, я… — на лице у Гарри проступило озарение. Из коридора раздались громкие шаги. Гарри схватил мантию и накинул её на себя и сестру, лампа, что стояла на столе, с грохотом упала. Сердце стучало, а ноги стали ватными. Страшно было издать хоть один звук. Они выбежали из запретной секции и лицом к лицу встретились с Филчем. Гарри зажал Джейн рот, чтобы та не крикнула в страхе и поспешил оттянуть её с прохода, куда в следующий миг направился завхоз. Он не закрыл дверь и это спасло детей. Они выбежали в коридор. Посмотрев направо, Джейн увидела Снейпа и Квиррелла, первый был разъярён, а второй запуган, чему Поттер не поверила. Рыжая повела брата налево, потом на лестницы, право, лево, вниз, вверх. И так до дикого сердцебиения и боли в лёгких. Дети влетели в пустой класс с пыльными партами. Скинув мантию, Джейн улеглась на холодный пол, рядом уселся брат. Оба могли дышать только через раз. Переглянувшись с Гарри, девочка усмехнулась, что переросло в смех. Отдышавшись Гарри тыкнул в сестру и спросил довольно серьёзно: — Что это? В классе стояло высокое старое зеркало. Сама отражающая поверхность была чуть голубоватого цвета, а золотая рама потемнела. В нём отражался заброшенный класс. — Красивое зеркальце. А что? — сонное сознание Джейн не давало ей понять, что имеет ввиду Гарри. Но всё же она смогла собрать себя воедино. — Собственно говоря, что оно здесь делает? — Задаюсь тем же вопросом, Джей, — Гарри встал, переступил через рыжую, что очень заинтересованно смотрела на него и подошёл к зеркалу. Джейн внимательно следила за братом. Когда он посмотрел на зеркало, то его лицо выражало лишь интерес и веселье. Он долго осматривал своё отражение. В какой-то момент он сильно нахмурился. В следующий миг он отвернулся и готов был кричать. Его била мелкая дрожь. — Солнце! — Джейн мигом подскочила к брату. Встав перед ним и запустив в его чёрные волосы руку, она даже не обратила внимания, что Гарри не сводил глаз с зеркала, а в них читались грусть и счастье. — Что с тобой?! Что-то случилось?! Ответь! — Мама и папа… — обратив на сестру внимание, Гарри улыбнулся и повернул Джейн к зеркалу. Сначала она не поняла того, что он делает, посчитав, что ночная встреча со Снейпом стоила Гарри здравого рассудка. Посмотрев в зеркало, в котором отражались лишь она и брат, девочка не нашла ничего интересного. Прошло пять секунд. Джейн сильно зажала рот рукой, чтобы не закричать. Она отвернулась, теперь её била мелкая дрожь, а руки похолодели. Почему-то она их сразу узнала. То ли по глазам, то ли по тёплым улыбкам, источающим огромную любовью. Слева от брата и сестры стояла их улыбающаяся мама, Джейн была её точной копией. Длинные рыжие волосы, нос с маленькой горбинкой, ровные бровки, но глаза отца, светло-карие. Мама смотрела на Гарри и Джейн, и от этого девочке хотелось кричать, плакать, биться об стену — всё, только бы этот взгляд был обращён на них каждый божий день. Справа стоял весёлый папа, Гарри был безумно на него похож. Очки, воронье гнездо вместо волос, густые брови, но глаза-то матери, ярко-зелёные. Папа придерживал маму за плечо, а она спокойно положила голову на него. Это было так естественно, что даже больно. Родительские глаза искрились счастьем и любовью, даже сразу не понятно, отчего же мама прикрывает рот рукой, а папа вытирает намокшие глаза. Гарри и Джейн пытались запомнить каждую чёрточку лиц молодых и не стареющих родителей, каждый взгляд мамы и папы опущенный на них. Мама положила тонкую руку на дрожащее плечо Джейн. Попытавшись схватиться за её руку, девочка потянулась к плечу. Руки мамы там не было. Как и родителей за их спинами. Это было странно — видеть в зеркале тех, кто рядом с тобой не стоит. В отражении папа потрепал Гарри по голове и тот мальчик в зеркале весело рассмеялся. Без звука. Он подмигнул детям. Джейн не могла больше стоять на ногах. Она села, следом брат. Они провели там столько времени, что уже начался завтрак. Рассматривать то, как их родители впервые обнимали их и при этом плакали было невозможно странно и… приятно, что дети никуда не спешили.