Избранные

Лица родителей успокаивали… и тревожили. Их отражения, как и всегда, стояли с тёплыми молчаливыми улыбками на лицах. Вроде, всё как обычно, но что-то на фоне мешало полностью расслабиться. Нет, это «что-то» нельзя было увидеть, услышать. Это чувствовалось кожей. Мурашки пробежали по всему телу. Враз её бросило в холодный пот. Джейн резко открыла глаза, в которых всё ещё стоял ядовитый зелёный луч. Дыхание ускорилось, а сердце билось сильнее, чем обычно. Сегодня они с Гарри не пошли к зеркалу. Дамблдор смог их отговорить. Скорее не «их», а Гарри — мальчик глубоко задумался и не мог решиться на столь отчаянный поступок, Джейн лишь стала уверенней в своих предыдущих выводах. Поттер встала с кровати, которая не издала ни звука — это ужасно радовало её, на Тисовой их «кровать» в чулане громко скрипела, что зачастую было не выгодно детям. Она глянула на настольные часы Гермионы и удостоверилась в том, что до завтрака ещё полных три часа. Сна не было. Джейн не знала, чем можно себя занять. Не заметив, она ушла в свои мысли. Каникулы закончились три дня назад, за которые Гермиона, что приехала за день до конца отдыха, успела отчитать Гарри и Джейн за их безрассудство. Она была не то, что в шоке — самый настоящий ужас читался в её глазах. Рон, стоящий за спиной подруги, утвердительно кивал головой и всё повторял: «Я же говорил». Сегодня была среда. Джейн точно помнила, что обещала Забини сидеть с ним на уроке астрономии. Хоть его помощь никак не продвинула дело, Поттер не могла просто так позабыть своё слово. Хотя, наверное, если бы не Забини, ни Джейн, ни Гарри никогда бы не увидели своих родителей такими живыми и настоящими… Самым главным был нерешённый вопрос с Фламелем. Никто из Поттеров не мог вспомнить, где они могли видеть упоминания о нём. Каждый из них устал ходить в библиотеку. Кроме Гермионы. Казалось, что они вообще позабыли о Хагриде. Дети лишь раз посетили друга на Рождество и приветствовали друг друга в Большом зале. Они были полностью закопаны в идею найти зацепку по этому делу. Но ничего не получалось. Проблем прибавлял и Оливер Вуд, который беспощадно гонял свою команду по всему полю. Особенное внимание он уделял Гарри, чему Джейн тихо радовалась. Вуд больше рассчитывал на ловца и занимался им лично, лишь в начале тренировки он отдавал некоторые команды и в конце читал краткую речь о том, какие недочёты были у игроков. Джейн же он передал на растерзание Алисии и Анджелины. Те относились к ней по-доброму, но всё-таки с некоторой снисходительностью. Конечно, это не нравилось Джейн, и она старалась усерднее тренироваться, что принесёт плоды через несколько недель или месяцев, а не два занятия, что прошли в понедельник и вторник. Поттер не хотела терпеть, но выбора не было — нужно ждать. Следующий матч будет проходить с Пуффендуем. И если Гриффиндор выиграет, то они смогут обойти Слизерин по очкам впервые за семь лет. М-да, как не прискорбно это признавать, но и Вуда можно понять. Но нельзя понять Квирелла! Чёрт возьми, этот человек очень подозрительный. Заходя в его кабинет, Джейн ловила изучающие — нет! — испытывающие взгляды. Но когда она обращала на это внимание, то глаза профессора бегали по классу, а голова всегда была повёрнута в другую от неё сторону. Даже Снейп перестал странно реагировать на её взгляд! А это многого стоит. Конечно же, в его глазах отсвечивается презрение и ненависть, но на других детей — и взрослых — он смотрел совершенно также. Ещё настораживало то, что Квиррелл больше не искал с ней встреч. Будто выжидал. Чего? Хотелось бы знать. А тем временем, как Джейн Поттер видела кривую маску преподавателя, все остальный в школе сочувствовали и сопереживали профессору. Были и те, кто насмехался, но их мало. Лично Джейн знала только двоих — Фреда и Джорджа Уизли. Мысленно она пополнила список, прибавив своё имя. Резкий стук заставил дёрнуться девочку. Она вышла из туалета, где расчёсывала спутанные за ночь волосы, и открыла замёрзшее окно. В лицо ей дунул лёгкий ветер, и пропищала задубевшая сова ярко-чёрного цвета. В клюве у неё было одно единственное письмо, которое она кинула Джейн на стол. Через секунду Поттер закрыла окно. Письмо было не подписано, даже не заклеено. Бумага была приятной и легко поддалась, когда Джейн раскрыла конверт. Но подпись не нужна была — она сразу поняла, кто ей написал. Лёгкий, аристократичный почерк красовался на пергаменте. Слушай, Поттер, ты же не забыла о своём обещании? Джейн закатила глаза. Как такое можно забыть — хотелось крикнуть ей на всю комнату, но тут она вспомнила о своих спящих соседках. Часы показывали без пятнадцати шесть. Пора собираться. Кинув письмо в сумку с учебниками, она пошла переодеваться, чтобы хоть раз за год удивить подруг своим ранним подъёмом. *** Было около одиннадцати ночи. Джейн и Гермиона сидели у камина в общей комнате и тихо скрипели перьями. Грейнджер уговорила подругу сделать домашнее задание на завтра заранее, а не как обычно на завтраке. Забини вёл себя, как и всегда. Общался со слизеринцами, иногда отвечал на уроке. Но каким-то неведомым образом он бесил Джейн. Возможно, это было из-за того, что она стала его замечать. Прожив в Хогвартсе четыре месяца, девочка особо не обращала внимания на другие факультеты. Она и на свой сильно не обращала внимания. Когда Гермиона стала ближе дружить с Джейн, а после присоединилась к Рону и Гарри, то общение с Парвати и Лавандой стало только поверхностным и заканчивалось на «привет», «день прошёл круто» и бла-бла-бла. Конечно, они всё ещё болтали по вечерам, но уже не так часто. И… это как-то вообще не трогало. Поэтому Джейн и Гермиона сидели у камина и делали домашку. Где-то в пол двенадцатого ночи за первым курсом Гриффиндора должен был прийти один из старост. Все надеялись, чтобы это был не Перси — он ужасно нудно вёл лекции о том, как быть «Идеальным старостой» или «Как стать идеальным старостой». Это очень докучало, а и так сонное сознание ещё больше засыпало. Прошло полтора часа, и в наполненную первокурсниками гостиную зашла Фиона. — Ну, что, мелкотня, идём! — она весело махнула рукой и поскакала в сторону выхода. Ни у кого не вызывало вопросов то, что девушка была одета в коричневую магловскую юбку и тусклый голубой свитер. Фиона была из семьи двух маглорождённых, поэтому её гардероб не сильно отличался от Джейн и Гарри. — Как день прошёл? — спускаясь по лестницам, искренне поинтересовалась староста. Все стали отвечать в разнобой. И она каждого слушала и даже отвечала. Джейн восторгалась этой девушкой. Быть одновременно жёсткой и доброй — это то, что Джейн очень нравилось в Фионе. — Хэй, Поттер, чего молчишь? — спросила она у Джейн, когда дискуссия поутихла, а все дети разбрелись по компаниям. До этого задумчиво шедшая девочка, улыбнулась и легко ответила. — Да поздно просто, — Фиона уважительно покивала головой. — Понимаю, астрономиям ночью это не прикольно, — она смотрела вперёд на веселящихся Дина с Симусом, которые шли рядом с Гермионой, Роном и Гарри. Последний оглядывался на сестру, но вскоре перестал, когда понял, что всё в порядке. — Мне нравится астрономия. Знаешь, осознание того, что звёзды могут как-то повлиять на жизнь, предсказать и определить некоторые события, помогает разгрузить голову, — Джейн быстро улыбнулась и посмотрела наверх. — Понимаешь? — неуверенно спросила девочка. — Понимаю. Правда я перестала верить в эту чушь со звёздами года два назад, — продолжила она. — Оу! Так я и не верю в «чушь со звёздами», — возразила Поттер. — Мне просто интересно то, как люди понимают все эти знаки. Ну и звёзды всё же как-то действуют на магию. К примеру, фазы луны — это между прочим очень важно. — Безусловно! Есть же всякие зелья, зависящие от луны. Допустим, анимагом ты можешь стать только в определённые моменты. Луна должна светить как-то… — она потёрла подбородок, — не помню как. — Да! — Джейн не знала что такое анимагия, но всё-таки резво согласилась. — И вот это в астрономии мне и нравится! — Ну легендами про Луну и Солнце вы не закончите. Там будут такие темы…! О-о! Разговор закончился на весёлом смехе. Их довели до Астрономической башни и отправили по винтовой лестнице. Пока буйствовала зима, дети занимались в специальном классе, а не на верхушке башни, где всегда продувало. Даже согревающие чары не помогали бороться с сильным ветром. Гарри и Гермиона сели на третью парту от учителя, Рон разместился на второй, пропуская Джейн на дальний стул, но она прошла мимо, лишь хлопнув друга по плечу и тихо прошептав: — Прости. Уговор. Потом объясню. Недоумевающий Уизли не сразу понял про что Джейн. Когда же девочка села за самую последнюю парту, то ввела друзей в огромное заблуждение. Джейн никогда не сидела на астрономии за последней партой. Что же случилось? Разложив всё нужное для урока, Поттер уместила свою голову на сумку и стала ждать преподавателя. Колокол никогда не звенел на астрономии — слишком поздно. Поэтому ей оставалось только ждать своего соседа. Оставалось всего три минуты до урока, как в кабинет зашли слизеринцы. Во главе, конечно же, Малфой, но к концу дня он поуспокоился и не стал приставать к гриффиндорцам, лишь окатил их презрительным взглядом. Он и какой-то молчаливый кудрявый мальчишка сели вместе. Вообще казалось, что этому кудрявому было всё по боку, как и Малфою, но не было того разящего за милю пафоса. Он располагал к себе. — Доброй ночи, Поттер! Не уснула ещё? — громко шепнул над ухом Забини. Джейн отвлеклась от рассматривания кудрявого мальчишки. — О-о! Ну видок у тебя не очень! — Ты не лучше выглядишь. Будто не спал неделю. Это что? Мешки под глазами?! — Джейн ужаснулась и приблизилась к лицу Забини. — Попытка засчитана, Поттер! Но тебе ещё учиться и учиться у меня! — Мастера Юмора, — он важно выставил палец и уселся на место рядом с рыжей. Добрая улыбка появилась в уголках губ. Друзья, поняв, что Джейн не просто так села со слизеринцем, тихо болтали на отвлечённые темы. — Здравствуйте, дети! — профессор Синистра как всегда была в чёрном. Волосы были собраны в длинную косу, а лицо озаряла улыбка. — Думаю, поздравлять вас с новым полугодием смысла нет — все остальные это уже сделали. Она оглядела сонный класс глазами и выхватила взгляд Джейн из общей толпы. — Что мы проходили на прошлом уроке, Джейн? — она всегда называла детей по имени. Во всей школе так делали лишь она и директор Дамблдор. Это было приятнее, нежели холодные «мистер» и «мисс». Джейн отлепилась от сумки и выпрямилась на стуле. Вставать не требовалось — профессору это не нравилось. — Мы изучали Солнце и Луну. То, как их активность действует на предсказания или магию в целом, — слова слетали легко и чётко. Профессор Синистра кивнула и улыбнулась. — Что же тогда задавали? — она хитро сверкнула глазами. — Так как мы изучили основные действия Солнца и Луны, нужно было найти… легенды? — Джейн неуверенно почесала затылок. — Легенды, — утвердила преподавательница. — Каждый из вас должен был приготовить по одной. Первой вышла Браун, следом Булстроуд, Дэвис, Финниган, а когда дело дошло до Гермионы, и профессор увидела огромный доклад, который приготовила девочка, то её выступление решили отложить на конец урока, чтобы уложиться в полтора часа, которые были им отведены. Гарри быстро прочитал свою работу, которая была записана на потрёпанном жизнью клочке бумаги, следом вызвали Джейн. —Жили в Небесном дворце две красавицы сестры. Одну звали Солнце, другую — Луна, — начала Поттер. Класс слушал вполуха. — Они были очень похожи, но у Солнца волосы были цвета золота, и она любила носить золотистые платья, а у Луны волосы были цвета серебра, и носила она серебристые и белые наряды. Они любили друг друга, но иногда ссорились, так как никак не могли решить, кто из них красивей. Тогда их родители велели им гулять по отдельности: старшей Солнце — днём, а Луне ночью. Но нетерпеливая Луна часто не дожидалась, когда Солнце, выйдя на востоке, дойдет до запада и скроется в доме. Она выскакивала и шла на восток своим путем. Солнце сердилась и решила наказать сестру. Она заказала у гномов шапку, из которой высыпался пепел, и подарила её сестре. Та надела шапку, и пепел высыпался ей на лицо. Оно почернело. Гномы помогли ей: они дали ей платочек и велели потихоньку стирать пепел и высыпать его обратно в шапку: бросать пепел на землю нельзя. Луна так и делала. 
Поэтому Луна то полностью видна на небе, то потихоньку пепел высыпается, и её лик уменьшается, пока не скроется совсем. Тогда она стирает потихоньку пепел и снова становится полной. И так без конца. Кроме того, она не светит уже так ярко, как её сестра Солнце, но всё равно прекрасна. Иногда пепел вдруг высыпается быстро, и Луна исчезает не в свой срок, но тогда она стряхивает пепел быстрее: люди называют это затмением Луны. Солнце тоже была наказана за своё коварство: иногда на неё наползает тень её сестры, и она скрывается то частями, а то и вся, но не на долго: Луна понимает, что людям без Солнца плохо, и открывает лик сестры. 
Так и светят нам сёстры: Солнце днём, а Луна ночью. Положив пергамент с домашней работой на стол профессора Синистры, Джейн взглянула на перо, которое выводило букву «П» напротив имени Поттер, что означало ещё одно «Превосходно» по астрономии, и удовлетворённо села за свою парту. Следом пошли Крэбб, Гойл, Паркинсон. Джейн уже не слушала всех остальных, решив поразглядывать однокурсников. На первых партах двух рядов никто не сидел. Все отказывались там размещаться из-за низких стульев, как казалось их решили оставить в честь основателей школы, настолько они казались древними. Лишь один единственный листок покоился на столешнице, видимо, кто-то из студентов забыл. Вторые парты были полупустыми, Рон сидел один, а на другом ряду сидели Парвати и Падма Патил. Гарри и Гермиона сидели на третьей. Ну как сказать — сидела лишь Грейнджер, а Гарри всё не знал куда себя деть. В какой-то момент от скуки и неаккуратности он сильно ударился головой об парту. — Извините, профессор. Я случайно, — потирая ушибленный лоб, пролепетал Гарри. Когда он обернулся к сестре, то получил лишь смешок и веселье в глазах. Профессор, конечно же, простила мальчика и продолжила допрашивать Гринграсс, которая не смогла наскребсти нужное количество информации. Джейн посмотрела налево, где сидел Малфой с неизвестным ей мальчишкой. Она никак не могла вспомнить его имени. Гринграсс сменилась Томасом. — Чего ты так пялишься на Малфоя? — подперев рукой голову, прошептал Забини. — Ничего я на него не пялюсь! — возмутилась девочка. — Ага… А моргать я перестал, да? — приподнял брови наглец. — Иди к чёрту, Забини! — Джейн тыкнула ему в живот, и он дёрнул ногой, перестав смотреть на Поттер. — Ты жестокая! — тихо провыл паренёк. Пожевав губами и кинув пару взглядов на ничего не замечающего друга Малфоя, рыжая всё же спросила. — Кто это рядом с блондиночкой сидит? — резкий вопрос и грубая формулировка сбили с толку мальчика. — «Блондиночкой»? — непонимающе нахмурился он, но когда Джейн коротко кивнула в сторону Малфоя, то сразу понял. — А-а… Так ты про Нотта? Точно! Нотт. Теодор Нотт. — Не знаю, что он забыл рядом с Малфоем, — пожал плечами Забини. — Что с ним, что с Малфоем не общаюсь. — А чего это так? Вы же на одном факультете, — щёки Джейн немного покраснели, когда Забини посмотрел на неё, как на идиотку. — Ну, в том смысле, что я думала, раз вы там все в одной лодке и вот так получилось, то вы там вместе держитесь. Ну или «привет-пока» говорите. Как знакомые там… Джейн глубоко вдохнула, когда услышала тихий смех. За активной жестикуляцией и неприятным смущением она не заметила веселье своего соседа по парте. Девочка смотрела на него и не понимала: ей смеяться или ещё больше краснеть? — Ох! Ты так смешно оправдываешься! — когда мальчик успокоился, то смог наконец-таки сказать членораздельно. Он посмотрел на красное лицо, поджимающее губы, и хотел уже вновь засмеяться, как его веселье перебили. — Последняя парта! — тихо, но угрожающе сказала профессор Синистра. — Мисс Поттер, вас слушали. — Извините, — сказали дети и замолкли. В классе воцарилась тишина, которую нарушал лишь голос отвечающего пуффендуйца. Страшно было разговаривать. Забини схватил тонкое перо, обмакнул его в чернильницу и быстро зачёркал на чистом, хорошем пергаменте. Не все на нашем факультете общаются. Большинство из нас знакомы друг с другом ещё до школы и уже построили определённое мнение о каждом. Некоторые семьи не переносят друг друга, а некоторым не выгодно общение. Джейн быстро прочитала и нахмурилась. Следом после него появилась следующая запись. И к кому относишься ты, если не секрет? У меня нет от тебя секретов, Поттер! Забини слишком хитро посмотрел на Поттер, но тут же уткнулся в лист. Моя мать относится ко всему этому нейтрально. Она никогда, по крайней мере при мне, не высказывала категоричное мнение насчёт чего-либо из политики. Почесав бровь, Поттер вновь схватилась за перо. Как я понимаю, семья Малфоев политики, а Нотт? Я просто никогда не видела их вместе, да и этот Теодор не выглядит особо радостным в обществе блондиночки. Ну… так скажем, сейчас Нотт-старший не политик. Поэтому, я думаю, они также нейтральны ко всему. Не знаю. Мать об этом не говорила. Дочитав последние строки, Поттер кивнула своим мыслям. Она хотела задать ещё один вопрос, но Забини вызвали отвечать. Джейн вновь посмотрела налево и на свою удачу столкнулась с холодным взглядом Нотта. Она поймала взгляд карих глаз, и они стали пристально разглядывала друг друга. Кажется этот Нотт всё же замечал весь интерес, направленный на него на этом уроке. Когда вернулся Забини и отвлёк её, то девочка не заметила весёлой ухмылки в уголках рта кудрявого мальчишки. Выступление Гермионы заняло больше всего времени. Когда она закончила, то профессор Синистра отпустила их. *** Так и потекло второе полугодие. Уроки, тренировки, друзья. Зима закончилась, началась весна, первые дни стоял холод, но спустя несколько недель весь снег растаял и первые лучи солнца стали отогревать промёрзлую землю. Шёл дождь. Гермиона и Рон играли в шахматы, когда расстроенные и мокрые Гарри с Джейн зашли в гостиную. — На вас лица нет, — нахмурила брови подруга, но от игры не оторвалась. Как всегда Грейнджер проигрывала Рону. — Что-то случилось? — Матч против Пуффендуя вызвался судить Снейп, — Гарри сел перед самым камином. — Вуд поэтому и на взводе. А мы думали, он просто к концу года с ума сошёл, — Джейн уселась рядом с братом, вытянув покрасневшие руки ближе к огню. Друзья напряглись. — Вам нельзя играть, — с ходу заявила Гермиона. — Скажите, что вы заболели, — предложил Рон. — Сделайте вид, что сломали что-нибудь, — уточнила Гермиона. — Или сломайте на самом деле, — добавил Рон. — Вдвоём? — уточнила Поттер. — Увлеклись разглядыванием ботинок и упали, сломав по руке или ноге. Или всё сразу… — Рон задумчиво сощурился. — Я не могу, — перебил Гарри. — У нас нет запасного ловца. Охотника найти легче… да и вас трое, тебя кто-нибудь может подменить, — он грустно опустил голову. — Если я не выйду на поле, то и вся команда не выйдет. В этот момент в комнату ввалился Невилл — ввалился в самом прямом смысле слова. Непонятно было, как ему удалось пробраться сквозь дыру за портретом Полной Дамы, потому что его ноги прилипли одна к другой, словно на Невилла наложили специальное заклинание. Должно быть, ему пришлось прыгать всю дорогу до башни Гриффиндора. Все дружно расхохотались, кроме Гермионы, которая подскочила к Невиллу и произнесла формулу, снимающую заклятье, и Джейн, которая продолжила сидеть с кислым выражением лица. Ноги Невилла разъехались в разные стороны. — Что случилось? — спросила Гермиона, подводя его к Гарри, Джейн и Рону. — Малфой, — ответил Невилл дрожащим голосом. — Я встретил его в коридоре у библиотеки. Он сказал, что ищет кого-нибудь, на ком можно попрактиковаться. Расстройство, которое заполняло девочку секунду назад, переросло в горькое чувство злости. Пока что лёгкой. — Немедленно иди к профессору МакГонагалл! — подтолкнула его Гермиона. — И расскажи всё, как было! Невилл покачал головой. — Хватит с меня неприятностей, — пробормотал он. — Но ты должен это сделать, Невилл! — возмутился Рон. — Он вечно пытается втоптать всех в грязь, а ты сам в неё ложишься и облегчаешь ему работу! — Не надо объяснять мне, что я недостаточно смел для того, чтобы быть членом Гриффиндора, — Невилл всхлипнул. — Малфой мне уже это доказал. Гарри запустил руку в карман и вытащил оттуда «шоколадную лягушку». Он протянул сладость Невиллу, у которого был такой вид, словно он вот-вот расплачется. — Невилл, ты стоишь десяти Малфоев, — грозно произнесла Джейн. — И ты достоин того, чтобы быть в Гриффиндоре, — ведь Распределяющая шляпа сама отобрала тебя на наш факультет. Ну а где оказался этот Малфой? В логове змеёнышей под названием Слизерин — вот где. Невилл слабо улыбнулся и развернул «лягушку». — Спасибо, ребят, — с благодарностью произнёс он... — Да, вот карточка, Гарри, — ты их собираешь, верно? Проводив взглядом Невилла, Гарри опустил глаза на карточку, которую он держал в руке. — Ну вот, снова Дамблдор, — произнёс он. — Раз он был на моей самой первой ка… Гарри вдруг задохнулся от волнения. Он смотрел на карточку, словно не в силах был отвести от неё глаз, а потом поднял их на Джейн. — Я нашел его! — прошептал он. — Я нашел Фламеля! Я же говорил, что уже видел это имя, — он перевёл взгляд на Рона с Гермионой. Поражённая сестра отобрала у него заветную карточку, — так вот, это было в поезде, когда мы ехали сюда. — «…Профессор Дамблдор прославился, помимо всего прочего, победой над тёмным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и работами по алхимии, проведёнными совместно с его партнёром Николасом Фламелем…» — судорожно прочитала Джейн. Гермиона вскочила на ноги. Она не выглядела такой взволнованной с тех пор, как им объявили оценки за самое первое домашнее задание, которое Гермиона, разумеется, выполнила на «Превосходно». — Ждите здесь! — приказала она и рванулась к лестнице, ведущей в спальню девочек. Секунда и Гермиона уже несётся обратно с огромной книгой в руках. — Мне даже никогда не приходило в голову искать его здесь! — взволнованно прошептала она. — А ведь я взяла её в библиотеке ещё несколько недель назад! Специально, чтобы отвлечься от учебников для лёгкого чтения. — Лёгкого? — переспросил Рон. — Сильно! — прокомментировала Поттер. — Как ты её дотащила? Гермиона вместо ответа посоветовала им молчать, пока она не найдёт то, что надо, и начала лихорадочно переворачивать страницы, что-то бормоча себе под нос. — Я так и знала! — воскликнула она, найдя то, что искала. — Я так и знала! — Нам уже можно говорить? — раздражённо поинтересовался Рон. — Николас Фламель, — прошептала Грейнджер таким тоном, словно была актрисой, исполняющей драматическую роль. — Николас Фламель — единственный известный создатель философского камня! Её слова не произвели на Гарри и Рона того эффекта, на который она рассчитывала. — Создатель чего? — переспросили они в один голос. — Ну, это уж слишком. Вы что, книг не читаете? Джейн, а ты…? Неловкая улыбка служила ответом Грейнджер. — И ты туда же…! — девочка возвела глаза вверх и тыкнула пальчиком в строчки. — Ладно, тогда прочитайте хоть этот кусок… Она подтолкнула к ним книгу. Древняя наука алхимия занималась созданием Философского Камня, легендарного вещества, наделённого удивительными силами. По легенде, камень мог превратить любой металл в чистое золото. С его помощью также можно было приготовить эликсир жизни, который делал бессмертным того, кто выпьет этот эликсир. На протяжении веков возникало множество слухов о том, что Философский Камень уже создан, но единственный существующий в наше время камень принадлежит мистеру Николасу Фламелю, выдающемуся алхимику и поклоннику оперы. Мистер Фламель, в прошлом году отметивший свой шестьсот шестьдесят пятый день рождения, наслаждается тишиной и уединением в Девоне вместе со своей женой Пернеллой (шестисот пятидесяти восьми лет). — Поняли? — спросила Гермиона, когда Гарри, Джейн и Рон закончили чтение. — Должно быть, собака охраняет философский камень Фламеля! Я не сомневаюсь, что он попросил об этом Дамблдора, потому что они друзья и ещё потому что Фламель знал, что кто-то охотится за его камнем. Вот почему он хотел, чтобы камень забрали из «Гринготтса»! — Камень, который всё превращает в золото и гарантирует тебе бессмертие! — воскликнул Гарри. — Неудивительно, что Снейп хочет его украсть. Любой бы захотел иметь такой камень. Сказать? Не сказать? — И ещё неудивительно, что мы не могли найти имя Фламеля в «Новых направлениях в современной магической науке», — заметил Рон. — Современным его не назовешь — ведь ему шестьсот шестьдесят пять лет. — Да уж… — протянула Джейн. Засунув руки в мокрые карманы командной мантии, она проморгалась и всё же решила рассказать о своих догадках. — Слушайте… а может это не Снейп? — Что? — все трое выпучили на неё глаза. — Ну, а что? Вы не заметили странное поведение Квиррелла? Он же на самом деле очень подозрительный! — Профессор Квиррелл? — фыркнула Гермиона. — Да он же своей тени боится, — захохотал Рон. Гарри молчал. Он хмуро сидел, будто что-то очень усердно вспоминал, но никак не мог вспомнить. Никто на него не обратил внимания, будучи поглощённым сопором. — А что, если он просто играет роль? И заикание это только маска? И Джейн наконец-то рассказала о том, что произошло в кабинете на Хэллоуин. То странное беспокойство и чувство третьего человека в комнате никак не давали ей покоя. — Ну… книга была про вампиров… А он их боится, — неуверенно протянула Гермиона. Рон на тот момент перестал что-либо доказывать и говорить, решив дослушать подругу. И, по всей видимости, предположение Джейн ему уже не казалось таким невозможным. Гермионе тоже, но она по привычке пыталась отстоять свою точку зрения. — Да, — подал голос Гарри. Всё это время он сидел перед камином. Его волосы высохли, а щеки стали здорового розового цвета. — Я тоже слышал этот голос. Он… хриплый и… жуткий. Пробивает на дрожь. — Когда ты его услышал? — обратилась к брату рыжая. — Где-то перед Рождеством. — Но! — Гермиона не могла больше сопротивляться. — Ладно, тогда у нас два претендента на роль шпиона за камнем! *** На следующее утро, на уроке по защите от тёмных искусств, записывая различные способы исцеления от укусов волка-оборотня, вся четвёрка гриффиндорцев внимательно наблюдала за поведением своего «неуклюжего» преподавателя. Правильно ли это было? Квиррелл или Снейп — это был главный вопрос второго полугодия первого курса друзей. Но одно было точно известно — ни к одному из них доверия не было. — До свидания, профессор Квиррелл! — громко сказала Джейн, когда все вышли из класса, а сам профессор стоял в расслабленной позе у своего стола. Он думал, что один в помещении. Развернувшись, мужчина выглядел серьёзным. Вмиг его лицо изменилось на блаженную улыбочку и добрую искорку в глазах. — Д-до сви-идан-ния, П-поттер, — он нервно сложил ручки на груди. Джейн по-доброму улыбнулась и прошла к выходу. Стоя в дверном проёме, она обернулась и посмотрела на профессора. Кажется, он напрягся.