Зорко одно лишь сердце

      Утомленная долгим ритуалом Беллатрикс Блэк переступала порог дома Грейнджеров на негнущихся окровавленных ногах, но от помощи отказалась, крепко вдавливая цепкие пальцы в деревянные панели. Тут же раздалось хриплое ворчание, и ей в ладонь ткнулась гладкая морда с влажными ноздрями-щелочками. Довольный Игнотус увивался вокруг деревянных от усталости голеней ведьмы, запрыгивал на Гермиону и норовил обнюхать волосы Ровены, которая крепко держала кофр, внутри которого покоился артефакт. Заснул или затаился – суть одна. Белла предпочитала называть такое затишье артефакторной дремотой.       – Опускай на столешницу. Медле... Ничего страшного, только один ремешок отстегнулся, давай потуже и магией.       Разбуженный запнувшейся Ровеной перстень ощетинился импульсами глухой злобы, и воздух снаружи кофра начал электризоваться и вихриться темно-синими искрами. Порхающие сгустки раздражали Игнотуса, так что Блэк поспешила увести рычащую собаку на коврик у камина и закрыть дверь в гостиную.       – Иди, мой славный. Девочки, кольцо нужно как можно скорее отправить в подвальное помещение и наложить защиту.       Ох, как же онемели ноги, испещренные мелкими царапинами и ранками с застрявшими внутри осколками! Астория умудрилась разрушить несколько изящных керамических вазонов и стеклянных сосудов с ликорисами, жасмином и неизвестным Беллатрикс цветком, когда действие стазиса закончилось, и одержимой приспичило побеждать к выходу из мэнора. За собой неудачливая беглянка оставляла дорожку из щепок, осколков, кирпичей и разодранных книг, но вскоре сдалась и отправилась обратно в ритуальный зал с помощью Левикорпуса.       – Муффлиато! Это для родителей, но вроде они легли спать. Сейчас проверю, Беллс.       Наводя дополнительную защиту на кофр, Ровена открыла холодильник, подманила к себе бутылочку Доктора Пеппера и извиняюще взглянула на Гермиону, мол, твой же дом, а я тут хозяйничаю. Та благосклонно кивнула.       – Пей, пей, милая. Бери и кушай, что хочешь. Беллс, можешь идти?       Гермиона придержала Беллу под руку, и она поблагодарила ее мягким касание губ, нашаривая в глубоком кармане мантии сложенный пополам пергамент. Внутри двойной подкладки оказалась упаковка леденцов от кашля и наушники. Беллатрикс нахмурилась, но еще пару раз проинспектировала карманы. Черт.       – Да, могу. У тебя пергамент с чарами, Гермиона? Не могу найти.       Студентки SOMBRA, которых Ровена предложила ввести в ритуал в качестве батареек, вместо непреложного обета написали расписку о неразглашении местонахождения артефакта, которую скрепили рукопожатием. Сомневающийся в их молчании потрепанный Долохов ничего вслух не сказал, но, когда Белла осталась с ним наедине, пообещал приглядывать за девочками.       – Ты мне и отдала тогда. Забыла?       Блэк усмехнулась и кивнула. Да, она не такая выносливая как Белла-до-инцидента, но старается. Видимо, Гермиона решила больше никак не комментировать ее рассеянность и молча потянула вперед по коридору.       – Ровена, ты справишься без нас? Думаю, нужно достать осколки из ранок, вряд ли микробы сделают для меня исключение.       – Да, конечно!       Но в темно-зеленых глазах Ровены отразились насущные вопросы: "где мне тут спать?", "где подвал?", "что делать, если меня увидят родители Гермионы в рваной одежде и с окровавленными руками?"       Пока Люциус провожал их от дверей мэнора до кованых ворот, Беллатрикс подготовила для родителей Гермионы целую речь, объясняющую, по какой причине именно у них в доме опаснейший артефакт будет в полнейшей безопасности, но Ровена может наговорить лишнего. Белла покачалась с пятки на носок, вытерла лицо пятерней и кивнула.       – Гермиона, я справлюсь, покажи Ровене все нужное и иди в душ. Встретимся в спальне на втором этаже. Правда, иди.       В нашей спальне, добавила Блэк про себя, но отчего-то решила промолчать.       – А твои ноги? Мы же не ранены.       – Всё нормально, обычные царапины. Меня Белый кот поцарапал вот тут, видишь? Даже похуже чем на ногах.       Белла прекрасно сознавала, что Гермиона чувствует, когда она привирает, но девушка улыбнулась и разжала пальцы на предплечье, подходя к растерянной Ровене и приобнимая её за плечи. Краем уха Белла слышала, как Гермиона объясняет Ровене, как дойти до определённого закутка в подвале, где можно оставить кофр. Скорее всего Ровена будет ночевать в старой детской комнате Гермионы. Белла заходила туда на экскурсию, как только зрение позволило различать очертания предметов, и несколько раз после. Много зачитанных книг, безделушки из поездок в Европу, потрепанные детские игрушки и идеально сложенная одежда преподносили маленькую Гермиону как сдержанного, но полного скрытой энергии одинокого ребёнка.       – Теперь ты не одна, Гермиона.       Беллатрикс опустила ладонь на тяжёлые дубовые перила, осторожно двигаясь по ступенькам на второй этаж. Несколько раз левая нога предательски отказывала и начинала сползать, но Белла упрямо вжималась подошвой в ступеньки. Когда она открыла дверь магической ванной, которую создали для неё Гарри и Луна, то приглушила освещение и включила звуки костра и ливня. Ткнула палочкой несколько аромасвечей на полочке для косметики, и помещение наполнили ароматы белого хлопка и лемонграсса.       Белла взглянула на себя в зеркало и вздрогнула – покрасневшее белки глаз на закопченном лице выглядели жутковато. Астория умудрилась перевернуть на неё жаровню с углями, но каким-то чудом все обошлось, и только жирный пепел и сажа покрывали тонкие вьющиеся кудри. Голову придётся вымыть три или даже четыре раза. Отражение протянуло грязные пальцы к лицу и с наслаждением почесало щеку, забивая под ногти катышки.       Драко тогда успел очнуться, но и его, и Асторию насильно напоили зельем сна-без-сновидений и устроили на одной кровати, а Гарри вызвался присматривать за ними вместо насмерть перепуганного Рикки. На этот раз эльфу разрешили использовать вино по назначению и отправили отдыхать вместе с Минни. Бледный и всклокоченный Люциус язвительно протянул на решение Беллы оставить кольцо в доме родителей Гермионы:       – Великолепный план, Беллс! Надежный, как швейцарские часы!       Друзья показали друг другу средний палец. На том и порешили.       В скором времени Белла планировала рассказать про артефакт Амелии Боунс, но не решилась отправлять патронус так поздно вечером, ведь дело не настолько срочное, а официальное письмо нужно написать, исходя из этикета деловой переписки. На это тоже нужно время, значит завтра утром. Или сегодня утром, исходя из времени. Беллатрикс и Амелия взаимодействовали как напарники, прикрывающие друг друга: Блэк не считала зазорным выполнять поручения своей формальной начальницы, а глава ДМП всегда развязывала SOMBRA руки в отношении расследований. Именно Амелия выступала инициатором амнистии для Рыцарей Вальпурги. Жаль, но воспоминаний Рыцарей и влияния Амелии оказалось недостаточно, чтобы юридически заставить Альбуса выпить Веритасерум или официально просмотреть воспоминания старика. Чертов Орден Мерлина делал его неподсудным до самой смерти.       Опустившись на скамеечку, Белла начала развязывать шнурки тяжёлых армейских ботинок и с трудом вытащила сначала одну, затем другую ступню, морщась от стягивающей пульсации выше щиколоток. Несколько минут она снимала пропитанные грязью и кровью желто-палевые карго, чтобы добавить их к остальной горке одежды в корзинке для белья. Корочки на ранках присохли к грубой ткани, и в некоторых местах Белла не особо церемонилась и дергала штанины, шипя сквозь зубы. Тонкие струйки крови вырисовывали на кафеле запутанные мареновые узоры. Оставшись в трусиках, Белла ощупала внутреннюю сторону бедер, но не нашла ничего примечательного, кроме оставшегося ещё с юности рубца от проклятого зеркала. Эта история настойчиво хотела пролезть ей в голову именно сейчас, когда разум плавал между дремотой и реальностью, но Белла звонко шлепнула ладонью по шкафчику с полотенцами и образ подвала, Сигнуса и огромного старинного зеркала в вычурной раме превратились в зыбкую морось.       С той стороны двери раздались знакомые шаги, и Белла вздрогнула, когда раздались ненавязчивые постукивания.       – Беллатрикс! Знаю, тебе нужна помощь, а я уже приняла душ! Открой мне, пожалуйста.       Им нечего стесняться, верно? Магия отперла дверь, и Белла устало откинула затылок на прохладный кафель и прикрыла глаза. На ней осталась только старенькая маечка, бюстгальтер и трусики-шортики. Гермиона оглядела израненные голени Блэк оценивающим взглядом полевого хирурга и опустилась на колени, а затем устроилась у ее ног, приманивая к себе аптечку.       Белла улыбнулась и скрестила руки на груди. Обработка маленьких ранок для не до конца восстановленного зрения оказалась бы довольно сложной задачей.       Для начала Гермиона достала несколько флакончиков зелий и настойчиво протянула Беллатрикс фиолетовый – обезболивающее, – воинственно потрясая рукой. На тонком запястье перекатился браслетик, и Белла захотела поцеловать Гермиону во внутреннюю сторону предплечья, но сдержалась. У них еще будет время.       – Ты не выпила ни капельки, тебе же больно! Как ты можешь так к себе относиться! – Люциус бы позавидовал такому шипению. – Немедленно пей.       Последнее Гермиона произнесла низким угрожающим тоном, который обычно использовала во время сражения или чтобы кого-то отчитать. Как тут не послушаться? Белла сделала несколько глотков и опустила пустой флакончик на раковину. Кисло-пряный привкус напоминал ягодный джем и зубную пасту. Какая-то новая разработка Северуса? Белла не могла припомнить такого зелья, но крошечные иголочки перестали донимать её ноги.       – Извини, я забыла. Просто забыла.       Гиппократ наверняка не одобрил бы её участие в сегодняшнем рейде и ритуале с точки зрения колдомедика. Такая рассеяность сигнализирует о недостаточной реабилитации магического ядра. Но Белла не смогла бы оставаться в стороне. И да, не стоит так увлекаться. Ей стоит выпить восстанавливающее и миорелаксант.       – Ты позволишь обработать тебе раны, да, милая? Гарри оставил нам тут и скальпель, и пинцет, и всякие зелья… О, иголка и нитки хирургические!       – Те заклинания, которые требуют наложения швов, не изучают в Хогвартсе. Но не все заклинания, даже самые темные, оставляют следы. Думаю, Гарри угадал, что мы не удержимся и отправимся на поиски приключений.       – Мисс Упертая Королева, которая не пьет обезболивающее, можете ли вы опустить ножку вот сюда?       Белла рассмеялась и щелкнула девушку по носику в россыпи веснушек, а затем послушно опустила ахилл на низкую табуретку, чтобы Гермионе было удобно. Та сосредоточенно начала вынимать прозрачные фрагменты от стеклянных сосудов и черепки от обломков керамики, бережно промокая каждую вычищенную ранку, водя палочкой, чтобы края сомкнулись. Обветренные губы девушки поджимались, когда осколки оказывались изогнутыми, уходили вглубь, и приоткрывались, увещевая потерпеть, когда кончик осколка надламывался и оставался под кожей Блэк. Тогда Гермиона брала скальпель, надрезала царапины и водила пинцетом внутри ранок, будто колибри маленьким клювиком.       – Безумный танец крошечных плотоядных фей.       – А? Все в порядке? Тебе не больно?       – Нет, все нормально, правда. Рассуждаю вслух.       Больше всего Беллатрикс хотела опуститься на прохладную простынь и замотаться в одеяло. И может выпить немного травяного чая перед тем, как голова коснётся подушки. Ещё в Малфой-мэноре она отправила голубоватую прозрачную волчицу для братьев Лестрейндж. Как только Блэк переехала к Гермионе, Амелия поручила Руди и Раби особое задание, и братья уехали из Англии во Францию, чтобы отловить оставшихся Пожирателей смерти. Ее общение с ними сводилось к интернет-переписке на защищенном рунами сервере, чтобы никто не смог отслеживать их почту. Рабастан – опытный артефактор, и для Блэк его мнение касательно перстня должно оказаться решающим.       – Хэй, Беллс!       Она повернулась к Гермионе всем корпусом и осоловело сощурила глаза.       – А?       – У тебя красивые ноги.       Белла ответила первое, что пришло ей в голову.       – У тебя красивый рот.       Несколько секунд Гермиона удивлённо смотрела перед собой, а затем разразилась заразительным смехом, от которого у Блэк внутри живота запорхали малюсенькие крылатые катаны.       – Правда, изящные ножки, особенно щиколотки и ступни. Как у греческих статуй в храмах. Мы ездили с родителями в Грецию, Беллс, вроде после третьего курса Хогвартса.       Блэк слишком устала, чтобы краснеть, но все равно смущенно отвернулась и закусила изнутри щеку.       – Могу я... их поцеловать?       Все ранки на коже затянулись, а разводы от крови Гермиона вытерла антисептическими салфетками, чтобы наложить сверху мягкий бинт. Белла не знала, можно или нельзя, и стеснялась своего растрепанного вида, спутанных грязных волос и дурацкой застиранной майки, которую надевала под рубашку, чтобы та впитывала пот.       – Попробуй, но я не ходила в душ…       Гермиона нежно поцеловала колено Блэк и щиколотку с капелькой засохшей крови. От этих простых действий Беллу пронзила дрожь, и она вцепилась руками в скамеечку, широко распахивая глаза.       – Расскажешь мне про свои шрамы? Не сейчас, а когда наступит подходящий момент. Мне нравятся твои боевые отметины, Беллс.       – Да. Расскажу.       Тембр превратился в бархат и зазвучал в замкнутом помещении властно и интимно. Будто Беллатрикс могла управлять тем, что происходит сейчас. Только она не могла. Она была абсолютно беспомощна.       – И я видела рубец на внутренней стороне бедра. Знаю, откуда он. Ты говорила про отца. Мне бы хотелось его поцеловать, можно?       Белла прикусила нижнюю губу и зажмурилась. Прохладные руки отодвинули ножку Блэк в сторону, и когда горячее дыхание коснулось темно-розового шрама, Белла не удержалась от хныканья. Для нее эта отметина значила многое. Напоминание о прошлом, чёртов обряд инициации, о котором она не просила. Белла знала, что так Гермиона хочет доказать свое расположение, доверие и заботу, и от этого коктейля эмоций у Блэк защипало в уголках глаз. А когда Гермиона прижалась к ее бедру щекой и прошептала, что Белла может рассказать ей все о себе, если захочет, то Блэк поспешно вытерла несколько слезинок. Не время раскисать. Дрожащая Белла подхватила Гермиону под мышки, потянула на себя, прижалась носом к плечу.       – Спасибо. И ты можешь рассказать мне все.       Гермиона звучно поцеловала ее в переносицу, от чего Белла издала хриплый смешок и решила перевести тему на насущное.       – Как там Ровена?       – Отправила патронус Энди, но не рассказала про артефакт. Как ты и просила.       – Славно. Пусть не засиживается, завтра-сегодня насыщенный день.       Пунктуальные Руди и Раби прибудут где-то в девять утра. И Рабастан наверняка разберется во всей этой чертовщине с кольцом. Еще в начале расцвета Рыцарей Вальпурги он одним из первых начал настраивать сложную немагическую технику таким образом, чтобы она не конфликтовала с магией. За пару лет практически все, кто мог себе позволить оплатить артефактора, обзавелись каким-либо устройством. Когда Белла вернулась из своих путешествий и вступила в Рыцари, то за пару месяцев научилась многим полезным навыкам: от вождения мотоцикла до серфинга в интернете.       – Ровена копается с защитой для перстня, – фыркнув, Гермиона добавила, – Точнее, от влияния перстня на всех присутствующих в доме. Затем сходит в душ и ляжет спать. По крайне мере она так сказала, но я думаю Ровена не откажется от печенья.       – Везет ей, а я наверное не смогу даже чай выпить.       Гермиона отвернулась, когда Белла начала стаскивать с себя нижнее белье и регулировать воду.       – Тебе помочь вымыться? Выглядишь уставшей.       – А ты вымыла бы меня?!       Конечно, Белла ожидала такого предложения от Гермионы и сама не преминула бы предложить свою помощь в мелких бытовых делах, но ушные раковины и скулы непроизвольно заалели от смущения.       – Да, а что такого? Только не говори, что никогда не помогала никому из своих друзей или коллег привести себя в порядок. Знаю же твою самоотверженность. Мне рассказывали о тебе в таком ключе, Беллс. А мы даже больше чем друзья. Правда ведь?       В голосе девушки звучала игривость и вместе с тем лёгкая тревожность.       – Конечно, Мио. Ты считаешь, я могу передумать? Такие вопросы меня задевают.       Из-за усталости Белла не имела никакого желания обсуждать их отношения, но выпростала руку из-за шторки и осторожно пожала пальцы девушки.       – Мы вместе, и я не передумаю. Можешь открыть окошко в спальне? Буду через пять минут. И спасибо за ноги, я думаю, что могла заснуть с пинцетом в руке.       – Твоё ядро недостаточно восстановилось, нужно ещё несколько месяцев. О, Мерлин, ты забыла вечерние зелья!       – Как раз можешь подготовить их для меня.       Белле потребовалось вымыть голову три раза, чтобы вода превратилась из чёрной сначала в серую, а потом в грязно-жемчужную. Высушив мокрые волосы магией, Белла накинула халактик с драконами и добралась до прохладной спальни, где её ожидал поднос с двумя чашками и заваркой.       – Сначала зелья! Не забудь! А потом в глаза закапаем. Вот повязочка.       Как тут забудешь? Вздохнув, Белла взяла двумя пальцами серебристый флакончик с успокоительным и вытащила пробку зубами.

***

      – Апельсиновый сок, милая. Нет, нет, не до краев. Благодарю!       Болтая ногами в пушистых домашних тапочках, Белла нежно поглаживала надушенный акватической туалетной водой пергамент, медленно поглощая сделанный Гермионой классический английский завтрак: яйца, бекон, немного фасоли и тосты с джемом. Теплый собачий язык время от времени облизывал голую ступню Беллатрикс, и она кидала под стол кусочки сыра, которые тут же исчезали в розовой глотке Игнотуса. Полчаса назад в окно влетела растрепанная совушка с тяжелой бандеролью в лапках, и Ровена тут же принялась комфортить птицу, закармливая печеньем и кусочками мяса. Сейчас вымокшая под дождем птица дремала, обернутая домашним полотенцем. Бандероль завязали голубоватым шелковым бантом, а внутри находилась расшитая праздничная мантия, коробка эклеров и письмо.       "Дорогая Беллатрикс, тут такая глушь, а сова на три дома одна! Ни одно немагическое изобретение тут не работает. Хотя, я упоминала об этом в предыдущих письмах.       Тебе нужно ещё несколько месяцев для окончательного выздоровления, и прошу, не слишком нагружай магическое ядро, впрочем, ты упрямая и вряд ли кого-то послушаешь. Особенно младшую сестру. Но обещай прислушиваться к собственным ощущениям. Ты знаешь, как тебе лучше.       Как Гермиона? Как твои друзья? Наверняка ты окружена заботой и вниманием. И мне тебя не хватает. Знаю, мы конфликтуем из-за различия характеров, но все же.       Патрик старается, но мне с ним скучно. Мы гуляем вдоль побережья, разговариваем ни о чем и просиживаем часами у камина с чашкой чая. Откровенно говоря, мне не подходит жизнь затворницы девятнадцатого века, а у его семьи и у него самого именно такое представление об отношениях. Мне не хочется оставаться домоправительницей и продолжать их род. У меня есть прекрасный сын, хоть ты и другого о Драко мнения, зачем мне ещё ребёнок? Тем более от человека, который оказался не подходящим для меня. Видимо, страсть затмила мой разум. Думаю, как сказать Патрику об этом. Время до конца месяца. Затем вернусь к вам и перво-наперво крепко тебя обниму.       Твоя сестра, Цисси."       – Мы можем сегодня потренироваться?       – А?       Выпавший кусок джема изо рта Белла просто слизала с запястья. Хорошо, Нарцисса не видит такого невиданного невежества.       – Боевая магия. Ты говорила, я способная.       Беллатрикс улыбнулась, вспоминая, как Гермиона ловко и невесомо двигается, как старательно выводит сложную вязь кончиком палочки, как упрямо сжимаются узкие губы, когда она концентрируется. Нет, Гермиона не способная, Гермиона талантливая и упорная. У нее присутствуют все качества, как ментальные, так и физические, чтобы встать во главе отряда SOMBRA и подняться ещё выше.       – Распишу тебе тренировки и сегодня вечером начнем занятия. Скучаю по будням тренера, хотя не смогу показать тебе всего.       Ей и правда нужно беречь ресурс для восстановления ядра. Без обид.       – Кэти рассказывала мне, насколько яростный огонь ты можешь зажечь внутри студентов и напарников, чтобы им хотелось двигаться дальше и превосходить себя. Ты прирожденный лидер!       Гермиона нахваливала Блэк так незатейливо и искренне, что она покраснела и отвернулась, чтобы налить себе еще сока. Ее рука столкнулась с пальцами Ровены, и упавшая на пол тарелка с сырной нарезкой отправилась в пасть счастливого Игнотуса. Лакомство исчезло в его зубах вместе с кусочком фарфора. Жадина.       – Ничего, пусть доедает, – Ровена скрепила волосы на затылке несколькими резинками, а под конец воткнула в пучок палочку. – Кстати, ты общаешься с родителями Гермионы?       – Да, конечно, даже спорили с мистером Грейнджер по поводу нумерологии, хотя ни я, ни он нихрена в этом не разбираемся.       Ровена засмеялась, а Гермиона повела носом и вытянулась всем телом – прямо как гончая! – по направлению гостиной. Игнотус вторил ей той же позой и глухим ворчанием.       – Камин сработал. А, время как раз подошло. Руди! Раби!       Друзья детства, которые много раз прикрывали ей спину. В особенно холодные ночи в сердце Северного моря они ещё и грели с обеих боков – оба брата превращались в псовых: Рабастан в гривистого длинноногого волка, а Рудольфус в собаку Динго. До смены начальника тюрьмы им приходилось ютиться в маленькой продуваемой камере Азкабана. Бррр. Даже вспоминать не хочется, сразу зябко становится.       – Хэй, засранцы.       Белла крепко обняла высокого Рабастана и притянула с другой стороны заросшего Руди, мягко поколачивая их между широких лопаток то ладонью, то кулаком. Все трое были примерно одного роста – около шести футов и двух дюймов, но Беллатрикс всегда ощущала себя рядом ниже. Наверное, этому способствовало невероятное чувство доверия и родства, которое вызывали братья еще с сопливых лет. Эмоционально покружив на руках Гермиону с Ровеной, мужчины устроились на диване и замолчали, выжидательно смотря на девушек.       – Мне бы хотелось поговорить о другом, но вы сами сказали, дело срочное. Мы прибыли порт-ключом, Беллс, и выкрали себе неделю отдыха. Все таки Амелия – прекрасная женщина! Несите артефакт. Любовь моя, – Раби погладил мужа по руке. – Держи палочку наготове.       Как только Рабастан увидел сверкающую хищную окаемку кольца – мимолетно, краем глаза при открытии кофра, – тут же привстал с дивана, издавая звук удивления и тревоги.       – Боги… Это подлинник! Где... Откуда Уизли вытащил артефакт? Его стоимость запредельная, ребята. Одна из жемчужин твоей коллекции, Беллс.       Ну да, чудесная коллекция предметов, желающих вывернуть тебя наизнанку.       – Перстень носили великие тёмные маги прошлого, уверен в этом! А вот ныне, – Раби потер острым концом палочки гладкий подбородок, – Артефакт принадлежит кому-то крайне опасному, но ослабленному. Сейчас объясню.       Рабастан потрепал Игнотуса между лысыми ушами и взмахнул палочкой.       – Таэ’кх иси'атр.       Бурое облако несколько минут облекало артефакт, издавая низкое гудение, а затем разноцветные струи начали превращаться в знаки. Десяток рун и цифр повисли в воздухе дрожащими тенями. Такой анализ Раби мог позволить себе благодаря браслету-артефакту на правом запястье, кажется, подарок от Руди на десятую годовщину свадьбы.       Рабастан молчал. Рудольфус стучал палочкой по краю стола, и Белла начала нервничать. Наконец, Рабастан заговорил:       – Боевой маг хотя бы раз в жизни использует страшное, жуткое заклятье на живом человеке. И результат тревожит некоторых особо впечатлительных во снах. Ритуалист ошибается в начертании и получает травму – недуг может преследовать его до конца жизни. Артефактор рискует создать нечто запредельное. И создает. А кто-то по незнанию использует этот предмет. Но хуже всего, когда волшебник знает хаотичные, разрушительные и неподвластные хозяину свойства артефакта и все равно пользуется им.       Его негромкий бархатный голос обычно успокаивал, но сейчас лишь тревожил Беллатрикс. Как темный проем комнаты, куда смотрит, ощерясь, собака, а ты знаешь, что внутри никого нет. По крайне мере не должно быть.       – Кольцо невозможно уничтожить заклинаниями, другими артефактами или зельями. Известными мне способами точно. Без понятия, из чего состоит этот металл, но структура непрерывно меняется, обновляется, как клетки в организме. Как перепрошивка ДНК. Мы можем только сдерживать его специфические свойства.       Не иначе как Шеду помогали выковать это кольцо тысячи лет назад. Белла представила огромную голову с тяжелой челюстью, которая напевает густые как ночь мотивы древних стихов, а покрытые песком львиные лапы существа обхватывают окровавленный ритуальный камень.       И на зубах ей почудился скрип мелкого речного песка с привкусом тины, а перед глазами встало великое море красных барханов. Красных от крови.       – Хм. Артефакт не крестраж, Беллс, но внутри кольца обитают эманации предыдущих хозяев. И, возможно, создателя. Нет, кольцо не имеет собственного разума – такое вообще редкость, но прочная энергическая ниточка тянется от артефакта к хозяину. Такие вещи передаются по наследству или имеют определенный ритуал привязки. Мы тоже можем этим озаботиться, но кольцо нельзя передавать от одного владельца к другому, пока жив предыдущий.       От таких речей Беллатрикс и, как она надеялась, всем становилось понятно, насколько удачной идеей было спрятать перстень там, где никто и не додумается искать. И как же славно, что про него знают не так и много человек.       – Хозяин артефакта может использовать носителей – тех, кто надевает кольцо специально или не намеренно, – пояснил Рабастан, – в качестве своих энергетических батареек и послушных зомби, пока не вытянет из них всю магию. Или пока те не выполнят его волю. Так хозяин набирает мощь. Обычно так делают, когда хотят восстановить или прокачать магическое ядро. У обычных перстней-паразитов недостаточно ресурса, чтобы создать нового Гриндевальда. Или Темного Лорда.       Белла сморщилась и опустила голову.       – Но только не у этого кольца. У него хватит потенциала, чтобы напитать владельца. Значит наш владелец управлял Уизли, чтобы принести кольцо сюда. Астория надела его по ошибке, но все равно прекрасно потрудилась, чтобы вывести вас из равновесия. У хозяина артефакта какие-то существенные планы. Может в эту самую секунду он слышит и видит нас. Передадим ему привет?       Тусклое ребро перстня на мгновение поглотило упавший на него свет и превратилось в черноту.       – И кольцо предназначено для кого-то могущественного, – огненные глаза волка остановились на Белле и ей почудилось, что Раби ухмыляется – нет, игра бликов, только и всего. – Как только кольцо насытит своего владельца, тот обретет власть и заявит о себе.       В глазах всех присутствующих промелькнуло невысказанное, и внутри головы Беллатрикс услышала голос отца, который наслаждался ее молчаливой паникой.       "Кольцо-то для тебя, Беллс, дорогая. Его не просто так отдали тупоголовому Уизли, и тот не из-за огромной любви к Гермионе вломился именно в этот дом. Всё дело в тебе. Ты – та самая искорка, которая запустит череду событий, которые могут повлиять на судьбу волшебного общества. Нравится слушать комплименты? Твоя амбициозность не всегда играла на руку и тебе, и окружающим. Ты хочешь взлететь выше, но забываешь, как больно падать. О, ты сильная и опасная ведьма, Беллатрикс. Но теперь твои достоинства превратились в рычаг, шестеренка для которого находится в кофре. Используя тебя как марионетку и вытягивая твою магию до дна, владелец кольца обретет такую власть, которая сможет превратить его в непобедимого волшебника. Ты держишь в доме своей девушки адронный коллайдер за минуту до взрыва. А ещё, Беллс, я все ещё жду тебя в Серых пределах. Когда артефакт расправится с тобой, я закончу начатое."       Ей стало дико холодно, даже руки покрылись гусиной кожей. Внутри переворачивалось сердце, вышибая скачущий ритм. Глаза ничего не видели. В ушах стоял далекий гул электричества. И жутко хотелось сплюнуть вкус разложения и затхлости, поселившийся во рту.       – Беллс, тебе нехорошо? Закрывайте кофр! Ровена, уноси его немедленно в подвал. Гермиона, успокоительное!       Белла слышала все издалека. Её голову будто наполнили водой и превратили в аквариум.       – Мы рядом, все в порядке, родная.       Когда Белла пошла из темноты на знакомый голос, она ощутила на своей спине взгляд. Недобрый, острый и совершенно ледяной взгляд.

***

      Высоко в темнеющем небе парил воздушный змей, отбрасывая длинную хвостатую тень на ухоженные палисадники и крыши домов. Раздражающие голоса детей отскакивали мячиком для пинг-понга от сырого воздуха – начиналась гроза. Дышалось тяжело, но пахло солью, и Кэти глубоко вдыхала разреженный воздух, разбавленный ароматом кофе, щедро сдобренного перцем. Она проснулась в странном расположении духа: с одной стороны Уизли так и не смог вспомнить "настоящие" события того дня, когда сбежал из колонии, а с другой внутри теплым котенком урчала мстительная радость от причиненного Рональду дискомфорта.       – Нет, не могу припомнить ничего. Меня будто кто-то водил за собой по натянутой нити. И кольцо. Кольцо я нашел в хижине. Не помню никакого старика. На вашем куцем острове вообще мало людей.       Кэти мотнула головой, вроде соглашаясь, но на самом деле нихрена не могла понять, каким образом Уизли подменили воспоминания. Конечно, Веритасерум можно обойти – их в SOMBRA обучают такому, – и воспоминания можно спрятать глубоко на периферии сознания, но такой уровень ментальных искусств Рональду не под силу. Обучить его за пару часов невозможно. Значит, кто-то постарался спрятать всю необходимую информацию. И этот кто-то находится в ДМП, раз имеет доступ к камерам предварительного заключения.       – И я тебя обманула, Рональд, – она вкрадчиво называла его полным именем, а тот округлял воспаленные глаза. – Мы применяем насилие к заключенным.       Теплая кровь вытекала из разбитого носа и уха Уизли, образовывая маленькие лужицы на металлической столешнице и разводы на каменном полу – несмотря на контроль ударов, Кэти не могла сдержать гнев от подробных описаний, которые Рональд смаковал.       – Мы с егерями с удовольствием нападали на поселения магглов. Меня научили такой штуке – огненный смерч, да. Кожа этих приматов обугливалась и трескалась со звуком запеченного каштана, а внутренности растаскивало на много метров.       Уизли причмокнул и отпил из стакана с водой, а затем воззрился на Кэти как-то заинтересованно.       – Твой ворот слишком открыт, разве могут так ходить нормальные девушки? Вот. И она так же смотрела, а напросилась сама! Ну посуди, Кэти-мать-твою-аврор SOMBRA: можно ли изнасиловать проститутку? Конечно, нет! Это вы тут со своими феминистическими глупыми лозунгами так считаете, а я парень из глубинки.       В какой-то момент она запульнула в него Круцио, чтобы прекратить фонтан мерзких подробностей. И да, ей больше нет смысла его допрашивать. Все равно ничего нового он не расскажет, а слушать про его похождения у нее не было ни малейшего желания.       Для интереса Кэти перевернула кружку, силясь рассмотреть в расплывчатой гуще какие-то неведомые знаки, и в ту же секунду прогремел гром, а затем завибрировал браслет на запястье.       – Ох, черт.       Когда она нажала на малахит, то материализовался пергамент с проступающими буквами. Недавняя разработка Гарри быстро завоевывала популярность среди силовых структур.       "Уизли покончил с собой рано утром в своей камере. Долиш обнаружил его во время обхода и теперь рвет и мечет. Истеричка. Хочет обвинить тебя в его смерти. Здесь журналисты и министерство. Срочно в корпус B. Долохов."       Новость про Уизли неприятно царапнула, но не вызвала жалости – славные ребята умирают, что тут говорить про тех, кого гложет совесть. Хотя, Кэти сомневалась, что причина суицида кроется в этом. Ему наверняка кто-то помог. А еще Долиш... Аккурат в начале Второй магической войны рядовой аврор Джон Долиш занял кресло заместителя главы аврората, и, как только все закончилось, превратился обратно из кареты в тыкву (хотя Кэти считала, что ему больше подошло бы сравнение с крысой и кучером). И теперь эта посредственность стремится всеми правдами и неправдами отличиться, чтобы снова замахнуться на должность повыше. Ну, удачи ему.       Кэти наспех переоделась в удобную летнюю форму песчаного цвета – Блэк рассказывала, как выбирала из десятков эскизов, но остановилась на прочных брюках карго, берцах и свободной верхней одежде. Все-таки заметные алые мантии аврората так и намекают, чтобы по ним хорошенько долбанули заклятьями исподтишка. Экипировка SOMBRA прекрасно гармонировала с военным снаряжением немагов и при задержаниях на оживленных немагических улицах никто не задавал лишних вопросов.       Аврорат встретил Кэти неприятной тишиной, прохладой и десятком любопытных глаз: министерские служащие, репортеры и авроры в своих дурацких красных мантиях гвардейцев кардинала. Кэти в такие моменты искренне считала себя мушкетером короля. Долиш расплылся в сладкой улыбке и поднял руку.       – О, Кэти, дорогая, ты наконец-то аппарировала. Заметала следы? Подчищала воспоминания? Скоро все узнают, какой вы творите беспредел касательно заключенных!       – Для вас – мисс Фитцпатрик, – тихий недовольный голос Долохова говорил о том, что терпение у него заканчивается. – Коронеры Мунго разбираются в причинах. Кэти ни при чем, мистер Долиш. Но тем не менее она даст показания своему непосредственному руководителю – мне. И заместителю главы аврората, мистеру Нейтану.       Худой невысокий мужчина ободряюще улыбнулся – Долиш ему тоже не шибко нравился. Антон кивнул Кэти, чтобы она следовала за ними в корпус SOMBRA, и та начала размышлять о событиях вчерашнего вечера, запирая на замок от легилименции некоторые моменты касательно методов добычи информации – после допроса она напоила Уизли укрепляющими, вправила нос и даже оставила немного крема от кровоподтеков. Аттракцион невиданной щедрости.       – Вы не имели права подходить к заключенному без специального пропуска. Извините, мисс Фитцпатрик, но это особый корпус аврората, где содержатся преступники.       Мистер Нейтон сохранял спокойствие и старался следовать инструкции – за пару месяцев на этой должности он не мог знать всех порядков, но старался ни с кем не конфликтовать.       – Для нашего отдела такой пропуск не нужен, только для студентов.       Не дав Нейтану открыть рот, Долиш заверещал:       – Вы применяли на Уизли запретные заклятия! Вы его ударили!       Кэти тоже вспылила.       – Рональд делал вещи и похуже. И я не причастна к его смерти. Мои руководители просмотрят мои воспоминания. Даю полное свое согласие. Спасибо за бдительность, аврор Долиш. Займись своими обязанностями.       – Так вы же обходите Империо и Веритасерум! Не для этого ли вас и учила Блэк, чтобы навести тут свои порядки, не утруждая себя соблюдением протоколов всех причастных отделов?       Долохов отодвинул Кэти и грохнул обеими медвежьими ладонями об стол. У него в голосе уже явственно проскальзывала злоба.       – Как заместитель главы SOMBRA могу предоставить документы, где прописано, что мисс Фитцпатрик ничего не нарушила, кроме правил обращения с подсудимым. Но меня волнует другое: какое право ты имеешь обвинять мою подчиненную и требовать от меня документов, которые не имеют к вам, рядовым аврорам, никакого отношения? Ты кто такой, Долиш, чтобы говорить с нами так? Молодец, обнаружил Уизли мертвым, доложил в отдел. Все остальное не твоего ума дело.       – Они правы, мистер Долиш. Мисс Фитцпатрик будет опрошена в кабинете мистера Долохова, а вы подтрудитесь убрать отсюда журналистов и привести следователей классом повыше.       Джон аж воздухом поперхнулся, но не сдался.       – Тогда я напишу о вашей профнепригодности в Министерство и главный офис ДМП, мистер Нейтан, раз вы так халатно относитесь к произволу в своем отделе. Впускаете чужих людей!       Несколько министерских хомячков зашушукались, а один журналист – его конечно, Джон впустил, – что-то адово быстро застрочил на пергаменте, поглядывая на Кэти. Мистер Нейтан как воды в рот набрал. Он был толковым парнем, но не знал как вести себя во многих ситуациях. Долохов начал выговаривать Долишу за наглость, но тут слушал с ухмылкой. Вот бы ему лицо разбить. Неожиданно ее осенило.       – Может я ошибаюсь, Долиш, но ты ведь был ответственен за перевод Уизли в Азкабан. Прошло много времени, а Рональд остался тут. Может мне обвинить тебя в халатности? За заключенным должен был присматривать ты.       – Как ты смеешь!       Сизый луч угодил на то место, где секундой назад находилась ее голова.       – Прекратить!Немедленно! –мистера Нейтана никто не слушал, и Кэти даже пожалела его. Совсем чуть-чуть.       Но Долиш не хотел, чтобы его вендетте кто-то помешал. Он ненавидел SOMBRA и отчаянно желал туда попасть. Видимо, Фрейд не так и устарел для современного магического общества.       – Остолбеней! Петрификус тоталус!       От заклятия Долиша министерские и журналисты попадали на землю без звука. Один поплатился разбитым носом.       – Давай один на один, а, Кэти? Тут нет твоих друзей!       Какой же он все-таки мальчишка, завистливый и тщеславный. Это просто смешно.       – Прошу разрешения обезоружить мистера Долиша за произвол и арестовать по всем правилам.       Долохов ухмыльнулся и панибратски приобнял мистера Нейтона, оттаскивая подальше.       – Потанцуй с ним, Кэти. Позабавься.       Он ведь сам напросился, уебок.       – Экспеллиармус!       Интересное начало, Джон, но не воодушевляющее. А как тебе смешанные потоки воздуха? Арктически холодный борей свился спиралью с обжигающим самумом.       Долиш устоял, но в отместку кинул маленький смерч. Кэти отбила его практически не глядя, отскочив в сторону, и угостила оппонента Депульсо, но Долиш как-то все же стал аврором в свое время, потому мгновенно поставил Протего.       Они кружили друг против друга минут десять, осыпая обыденным заклятиями, и Кэти откровенно заскучала, думая над тем, каким заклятием связать Джона и уйти допивать кофе, но мужчина ее удивил.       – Адеско файр!       Треугольная рыжая морда лисы клацнула огненной пастью недалеко от волос Кэти, и та пригнулась, откатилась в сторону и выпустила струю воды, но огонь не погас и не думал становиться меньше.       – Играешь темными заклинаниями? Думаешь, я их не знаю?       Такое пламя в условиях замкнутого пространства не приведёт ни к чему хорошему.       – Орбис! Конгелатио!       Везучий Долиш провалился под землю только до бедер, заклацал зубами, размахивая трясущимися руками. Адское пламя раздувалось и вытекало из его палочки, рыча под сводчатым потолком, грозилось стать неуправляемым. Долохов выхватил палочку и направил на гигантскую лисицу, пышущую жаром. Заместитель главы аврората последовал его примеру. Втроем они усмирили пламя, а затем Кэти с наслаждением врезала по сопливому от холода носу Долиша. Тот покорно опустил голову, понимая, что его "хитроумный" план не увенчался успехом.       – Развлекаешься в выходные?       Сочный тембр Беллатрикс заставил всех обернуться на камин, откуда выходили Гермиона, Ровена и братья Лестрейнджи.       – Мистер Нейтан, доброго дня. Гражданские привлечены для расследования. Антон, Кэти, приглашаю вас на кофе с Амелией Боунс. И согрейте мистера Долиша, не видите, как ему холодно?