Замкнутый круг

Прошло уже два дня с тех пор, как Савада Тсунаёши отправился на сходку, желая лично разобраться со всем делами, и не вернулся. В резиденции Вонголы повисла поистине гробовая тишина: не было слышно ни восторженных споров, ни звуков пальбы, не тряслись и потолки. Обстановка угнетала. В просторной гостиной, где ещё неделю назад сидели все Хранители и их любимый Босс, сейчас царил полумрак. Причиной тому было отнюдь не плохое освещение, а настроение, что повисло в воздухе, казалось, что его можно ощутить тонким слоем влаги на коже и кислым привкусом на языке. Большие окна были плотно закрыты тёмно-синими, бархатными шторами. На двух широких диванах расположились почти все Хранители. Только Хибари и Мукуро стояли в разных концах комнаты, будто отгородив себя от остального мира. Подавленный Гокудера сжимал в руках бумагу, на которой чёрным по белому было сказано, что Савада Тсунаёши мёртв. Его труп был найден под завалами накануне вечером. Тело, сильно пострадавшее от многочисленных пулевых и ножевых ранений, обгоревшее в пламени, не могло быть опознано по внешним показателям, в связи с этим отчаянно хотелось верить, что это не юный глава их семьи. Однако выводы экспертов были неумолимы… — Джудайме… — тихо повторял себе под нос Хаято, сжимая пальцы в кулаки. Он корил себя, как никто другой, что не уберёг своего Босса. Хибари посмотрел в сторону сгорбившегося Гокудеры, но уже через несколько секунд отвернулся обратно к окну. На лице не дрогнул ни один мускул… Его одолевало непонятное чувство… вины? Возможно… «Травоядное», — думал про себя Кёя. — Похороны будут завтра. Я уже разослал письма нужным людям, — холодно проговорил Реборн. Со стороны создавалось впечатление, что ему абсолютно нет дела до того, что произошло с Тсуной, но это было не так. Он сидел в кресле, напротив места, где, как правило, сидел молодой босс, слегка сгорбившись и переплетя пальцы. — Реборн-сан, — тихо-тихо позвала мужчину Хроме, —, а родители Босса уже знают? — с дрожью в тонком голоске спросила она. Ребята напряглись… — Да, — чётко проговорил Реборн и опустил голову, козырёк шляпы прикрывал его глаза. В комнате снова повисла мрачная тишина. — Ребят, взбодритесь, — натянуто улыбнулся Ямамото, пытаясь приободрить друзей и вставая со своего места. — Ты с ума сошёл, бейсбольный придурок?! — с криком подорвался Гокудера и схватил Такеши за грудки, потянув на себя. — Как мы можем взбодриться?! — истерично продолжал Гокудера. Хибари бросил в их сторону раздражённый взгляд, но вмешиваться не собираясь. Все посмотрели в сторону ребят, но не проронили и слова. Они понимали чувства Хаято, осознавали свою вину. Их босс мёртв… — Тсуна… — слегка помедлил Такеши, — очень огорчился бы, узнай, что мы здесь сидим и проливаем слёзы, виня себя в его смерти, — с горечью сказал он, убирая руки Хаято. — Ямамото прав. Тсуна не вернётся к нам от того, что мы будем сидеть и оплакивать его смерть. Вы должны сохранить то, что он с таким трудом возводил — новый порядок в Вонголе, — серьёзным тоном сказал Реборн, глядя на съёжившихся ребят. И опять та могильная тишина, а за окном начинается ливень. Прозрачные капли прилипали к стеклу, били по нему: сначала легонько, едва касаясь, а потом всё с большей и большей силой. Ливень нарастал, создавая свою печальную мелодию, которая в душе каждого присутствующего задевала похожие струны…