Замкнутый круг

Утро для прославленного Савады Тсунаёши настало к часам трём дня. В придачу он получил прекрасный подарок от собственного организма: головная боль и тошнота. Тсуна конечно не жаловался на особо слабый организм в отношении алкоголя, но на этот раз он немного усугубил дело, выкурив пол пачки сигарет. Таким образом, кое-как сползши с пресловутого дивана, он добрался до ванной. Тсуна глянул на себя в зеркало и, мягко говоря, был в культурном шоке: волосы растрепались и стояли торчком в разные стороны, под глазами синяки, а лицо бледное, как у вампиров из кинофильмов, которое очень контрастировало с чёрным цветом волос. Линзы он, конечно же, снять забыл, а потому можно было разглядеть множество тоненьких ниточки красных сосудиков. Зрачки расширенны, и Саваде на мгновение показалось, что его глаза стали больше, чем раньше. Одежда вся смялась и пропахла сигаретным дымом вперемешку с одеколоном. «Да, — задумчиво потянул Тсуна, разглядывая себя со всех сторон, — мой внешний вид оставляет желать лучшего». С этой мыслью Савада скинул с себя всю одежду и залез под душ. Холодная вода возвращала ясность сознания, по телу то и дело пробегала мелка дрожь. Холодные капли стекали по стройному, подтянутому телу. Постояв около семи минут под душем, Тсуна быстренько вылез, завязывая на бёдрах махровое полотенце. Выйдя из ванной, он побрёл в сторону комнаты, которую ему вчера днём выделил Шинджи, но в которой ему было не суждено спать этой ночью. На полу оставались мокрые следы. Войдя в комнату, Тсуна сразу подошёл к чемодану и открыл его. Вытащив оттуда сменное бельё и спортивные серые штаны с белой футболкой, надел их. «Ну вот, теперь хоть на человека похож», — сказал он сам себе, глядя на отражение в зеркальной поверхности на дверце шкафа. Остальные события были весьма предсказуемы: поплёлся на кухню, заварил себе кофе (к слову, тот оказался очень вкусным, не та гадость, которую был вынужден пить Тсуна), пожарил яичницу, съел пару тостов, а потом отправился в гостиную. Включив телевизор, разочаровался — ничего интересного там не было: все каналы новостные. Ко всему прочему, голова разболелась ещё сильнее прежнего. Пришлось отправиться на кухню и обыскивать все шкафчики в поисках обезболивающих лекарств. Конечно же, Тсуна таковых не нашёл, а потому решил пойти поспать. Придя в комнату, забрался под лёгкое покрывало и попытался уснуть, но сон из-за одолевающей боли никак не шёл. Послышался хлопок двери. Тсуна медленно сполз с кровати и вышел в коридор. — О! Тсуна, ты как? — спросил Шинджи, осматривая друга. — Ну, видимо не очень, — проговорил он, увидев синяки под глазами и сморщенный лоб. — У тебя есть обезболивающее? — севшим почему-то голосом спросил Тсуна. — Да, кажется было что-то. Пойдём, — они отправились на кухню, Шинджи стал шарить по верхним полочкам в поисках лекарств. Найдя таковые, протянул их Тсуне. Потом набрал стакан воды и отдал его страдальцу, мило улыбаясь. — Спасибо, — сказал Савада, выпив лекарство и отдавая стакан другу. — Не за что, — улыбаясь, проговорил он, — кстати, в Вонголе недавно произошла стычка группировок. — Да? — скучающим тоном спросил Тсуна, умилённо зевая. — Твои выиграли, но получили потери в виде: трёх убитых низкого ранга, несколько хороших колец пламени, остановкой подачи оружия в несколько районов, относящихся к юрисдикции твоей семьи, — как бы случайно говорил Шинджи. Тсуна недовольно поморщился, его всё ещё задевали все эти ситуации. То, что он пытался выстроить, пусть и, не имея особого желания, сейчас медленно разрушали. Тсуна глянул на друга и отправился в гостиную. Шинджи удивлённо вскинул бровь. Савада плюхнулся на диван и откинул голову на спинку. «Я думал, что смогу разорвать этот замкнутый круг, но всё кажется таким туманным, будто бы я лишь бегу по вымышленной тропе, отчаянно ища выхода, которого нет. Неужели разорвать эту цепь нельзя? Я должен был без сожалений оставить всё в прошлом, но не могу. Я постоянно думаю о друзьях, о семье. Мама… Как она? Я ведь заставил её плакать. Ты жалок, Савада Тсунаёши, бежишь, но при этом постоянно оглядываешься назад», — думал про себя Тсуна, а сердце было готово разорваться на куски, обливаясь кровью. Тсуна сидел и продолжал думать, но постепенно мысли стали ускользать, не давая собрать их в нужный вид. Шинджи сидел рядом и что-то печатал на своём ноутбуке, иногда поглядывая на телефон. Тсуна следил за его движениями, абсолютно не понимая, зачем ему это. В его комнате послышался звонок телефона. Шинджи поднял голову, а потом глянул на Саваду. Тот вздохнул и поплёлся в комнату. Он взял телефон в руки и посмотрел на сообщение. Номер был неизвестен, сеть не определялась. Тсуна насторожился. Такими сообщениями пользовались члены их семьи в случаях, когда нужно было секретно передать сообщение, чтобы противник не смог его засечь или перехватить. Тсуна открыл сообщение, но оно было пустым. Интуиция начинала бить сигнал тревоги, что-то было не так. Но она неожиданно стихла, как шквальный ветер — подула и тут же скрылась. Тсуна швырнул телефон на кровать и пошёл обратно к Шинджи. — Кто звонил? — полюбопытствовал друг, не отрываясь от монитора ноутбука. — Не знаю. Номер не определяется, — невозмутимо произнёс Тсуна, — может, сходим в бар? Мне скучно, — последнюю фразу бывший босс по-детски протянул. Шинджи бросил на него заинтересованный взгляд, и его губы расползлись в улыбке. — Ну, пойдём, если ты так хочешь. — Я просто хочу выпить. — Ты и так всю ночь пил. Давай тогда лучше пойдём в парк. Не хочу тебя потом откачивать, — со смехом проговорил Шинджи. Тсуна недовольно поморщил носик, но потом ярко улыбнулся и согласился. Такая улыбка не предвещала для Шинджи ничего хорошего, но отказываться уже было глупо. Они направились в парк. Естественно Тсуна, словно маленький ребёнок, нашёл, чем себе угодить и по дороге купил разнообразных сладостей, оккупировав, конечно же, кошелёк Шинджи. «Мог бы и за свои деньги купить. Я-то видел все твои счета, Тсунаёши, с кругленькими суммами», — думал про себя тот. Однако озвучивать мысли вслух всё же не стал, мало ли что удумает этот маленький вредный ребёнок. — Ты сильно изменился, Тсуна, — произнёс Шинджи. В это время Тсуна шёл по бордюрной полоске, удерживая равновесие и гоняя во рту сладкий леденец. — Все меняются, — сказал он слегка не чётко из-за мешавшей ему конфеты. Тсуна чуть пошатнулся, на мгновение потеряв равновесие, а всё потому, что парень держал в руках такой немалый запас сладостей, которому мог бы позавидовать даже маленький Ламбо. Правда, его уже не так привлекают сладости, подрос всё же. — Ты прекрасно понял, о чём я, — улыбнувшись уголками губ, сказал Шинджи. — Скажи, Шинджи, — Тсуна помедлил, останавливаясь и спрыгивая с бордюра, — что для тебя судьба? — Даже не знаю. Неизбежность, наверное, — несколько легкомысленно проговорил он, пожимая плечами. — Правда? Я думаю всё не так, — радостно улыбнувшись, сказал Тсуна, но в душе он отчётливо понимал, что тот замкнутый круг, в который его затащили, невозможно разорвать. По крайней мере, сейчас.