Замкнутый круг

Погода в Италии сегодня выдалась не самая удачная. По крыше барабанил дождь, создавая свой таинственный ритм. Дул противный ветер, а температура резко упала. Резиденция Вонголы пустовала, и лишь Реборн приехал сегодня сюда. Он ждал гостя. Киллер сидел в гостиной и попивал свой любимый кофе с ароматной пенкой. Дверь в комнату открылась, и вошёл мокрый до нитки Хибари Кёя. Он сбросил с себя промокший плащ и кинул его на диван. Реборн усмехнулся. — Погода хорошая, не так ли? — съязвил он. Хибари на это никак не отреагировал, лишь присел рядом с киллером, протягивая ему папку. — Что это? — Документы подтверждающие, что Савада Тсунаёши жив, — спокойным тоном произнёс Кёя. Реборн опешил. — Что? Тсуна? — сначала удивлённо спросил киллер, но потом его лицо стало спокойным. Он знал, что Хибари не будет шутить. Реборн поставил на столик перед собой чашку с кофе и открыл папку. Пробежался взглядом по ряду документов. Доказательства косвенные, но их вполне можно было счесть правдивыми. — И как давно ты это узнал? — Вчера утром, когда собрал всю информацию. Однако заподозрил ещё месяц назад, когда случайно пересёкся с парнем похожим на Тсуну, — спокойно сказал Хибари. — Ясно. Где он сейчас? — Запеленговав номер, мы определили, что он сейчас в Берлине, предположительно на квартире у Хирако Шинджи. — Хирако Шинджи значит. Что ж, я подозревал, что его общение с Тсуной ни к чему хорошему не приведёт, — задумчиво произнёс Реборн. — Забери его. — Он меня не послушает. — С чего вдруг? — несколько недоумевающе спросил Реборн. — На то есть свои причины, — холодно произнёс Хибари. — Меня это не волнует, чтобы через два дня он сидел в этой комнате, передо мной, — решительно заявил Реборн и, поднявшись со своего места, пошёл к двери. Вышел. Хибари остался в одиночестве со своими мыслями. «Тсуна, зачем ты так поступил? Хотя я знаю, — Хибари усмехнулся своим мыслям, — Прости меня, Тсуна. Мне понадобилось так много времени, чтобы осознать, сколько боли я тебе принёс». Хибари поднялся и, накинув вымокший плащ, направился к выходу. Он доехал до аэропорта и уже через шесть часов был в Берлине. Куда ехать, он знал, но совершенно не знал, как повернётся вся эта ситуация. Тсуна не захочет вернуться. Это точно. Слишком много ему стоила эта попытка сбежать. Но от чего сбежать? От судьбы? Реальности? Семьи? Мафии? От чего же? На этот вопрос может ответить только Тсуна, но и то не факт. В скором времени Хибари уже стоял у высотки, в которой сейчас жил Тсуна. Решительно поднявшись наверх, он позвонил в дверь. Послышалось самое обычное «дзынь», а потом шум: что-то упало, кто-то ругнулся, подошёл к двери, замок щёлкнул, а мягкий голос возвестил: — Шинджи, идиот! Ключи… — договорить он не успел, так как понял, что перед ним стоит вовсе не Шинджи. — Савада, — сказал спокойным тоном Хибари. — Боюсь, вы ошиблись, — равнодушно и со сталью в голосе произнёс Тсуна, — меня зовут Фува Син. — Не придуривайся, — сказал Хибари и прошёл в квартиру. — Без приглашения входить неприлично, Хибари, — укоризненно произнёс Тсуна. — Значит всё-таки ты? — Что тебе нужно? — поспешно спросил Савада, проходя в гостиную и садясь на диван. — Я приехал за тобой, — постарался как можно мягче сказать Хибари. — За мной? А не много ли чести для такого как я, травоядного? — с ехидством спросил Тсуна. Савада поднялся с места и, подойдя к Кёе, потянул его за галстук, заставляя нагнуться. — Оставь меня, Хибари Кёя. Я хочу жить спокойно, не зная о мафии и о тебе. Уйди из моей жизни, не заставляй меня чувствовать вину за содеянное, не пробуждай во мне то чувство, что я с таким трудом заставил замолчать, — с досадой проговорил Тсуна. Под конец фразы его голос притих и стал слегка срываться. Он по-прежнему держал галстук Хибари, но теперь его голова была опущена, и Кёя был вынужден лицезреть чёрную макушку.