***
— Ты дерьмово выглядишь, — заметила Давина. — Спасибо тебе, сестра. Ты всегда знаешь, как меня подбодрить, — сухо сказал Визерис. — Когда в последний раз ты ел? Или мылся? — поинтересовалась Давина, почувствовав его запах. — Оставь меня в покое, Давина, — взмолился он. — Я знаю, что могу быть сукой, но я твоя сестра, и я действительно забочусь о тебе, — сказала ему Давина. — Правда? — спросил он, сдавленный смешок сорвался с его губ, и она поджала губы, пытаясь придержать язык. — Ты и Деймон — заноза в моей заднице, — сказал ей Визерис. — Эй, я, возможно, последний друг, который у тебя есть, — предупредила Давина. — Друг? — Заткнись, — выплюнула Давина, садясь рядом с ним. — Я была дерьмовой сестрой, а ты дерьмовым братом, — сказала ему Давина. — Давай попробуем быть менее ужасными друг с другом, как насчет этого? — предложила Давина, и Визерис кивнул, когда Давина обняла его. — Мы должны держаться вместе, волки и львы попытаются разорвать нас на части, — сказала она ему, поглаживая спину. — Спасибо тебе, Давина, — прошептал Визерис. — Мне нравилась Эймма, — тихо сказала Давина. — Она была доброй женщиной, и Рейнира очень любила ее… Мне жаль, что ты их потерял. Мне жаль, что она их потеряла. — сказала ему Давина, и Визерис посмотрел на нее. — Я же говорила тебе, я пытаюсь сделать что-то новое, быть милой, — сказала ему Давина. — Мне нравится милая ты, — заметил Визерис с небольшим жалким смешком. — Это стремно, — призналась Давина, и Визерис снова обнял ее. — Я никуда не уйду, у тебя есть я и Деймон, которые помогут тебе и Рейнире пережить это, — заверила Давина. — Спасибо тебе, сестра. Но раздался негромкий стук в дверь, который отвлек их внимание. Алисента волновалась, она знала, что должна была делать, но не хотела. — Леди Алисента Хайтауэр, ваша светлость, — ней было объявлено. — В чем дело, Алисента? — спросил Визерис, поворачиваясь к ней. Давина с любопытством уставилась на девушку. — Я подумала, что могла бы зайти и проверить, как вы, ваша светлость. Я принесла книгу, — предложила Алисента, протягивая ее. — Здравствуйте, принцесса, — застенчиво сказала она Давине. Давина не могла не заметить, что она выглядела иначе, чем когда Давина видела ее с Рейнирой, как будто она пыталась быть старше. — Это очень любезно, спасибо, — сухо сказал Визерис. Ему не нужна была компания, ему хотелось плакать. — Возможно, в другой раз, — сказала Давина Алисенте. — Мой брат не в настроении для компании. Визерис знал, что Давина была настойчива, но он согласился с ней. Алисента кивнула, но не ушла. — Это моя любимая, — она сказала, указывая на книгу: «Я знаю, как вы увлечены историей, — вспомнила Алисента. — Да, — мягко признался он. Давина уставилась на девушку, неужели она должна была сказать: «Убирайся нахуй»? Давина задумалась. — Когда умерла моя мать… люди говорили со мной только загадками. Все, чего я хотела, — это чтобы кто-нибудь сказал, что сожалеет о том, что со мной случилось. Мне очень жаль, ваше высочество, — сказала ему Алисента.***
Вернувшись в бордель, Деймон должен был быть на вершине мира. Сын его брата умер, и он снова стал законным наследником. — Спасибо», — сказал Деймон, беря стакан с элем. — Снова единственный наследник короля. Можем ли мы выпить за наше будущее? — заявил мужчина, и Деймон улыбнулся ему в ответ. Раздался шум приветствий и криков восторга, их чашки застучали по столу в знак празднования. — Тихо! Ваш принц будет говорить! Тишина! Деймон усмехнулся, вставая. — Король и Совет давно сожалеют о моем положении следующего в очереди на трон, — Деймон рассказал им. — Но, как бы они ни мечтали и ни молились, похоже, меня не так-то легко заменить. Боги дают так же, как боги забирают.***
— Прости, милая… ты знаешь, когда умерли мои родители, я летала каждый день, — сказала Давина Рейнире. — Я думала, что, витая в облаках, я почувствую себя ближе к ним. — Это сработало? — спросила Рейнира. — Моя мама часто говорила мне, что когда мы умираем, наш прах превращается в звездную пыль, кружащуюся в небе, — сказала ей Давина. — Поэтому, когда я была в воздухе, я всегда была рядом с ней, — Давина зашла в логово, выводя Фьюри наружу, в то время как Рейнира занялась Сиракс. — Я скучаю по ней, — тихо сказала Рейнира. — Это больно, — признала она. — Я знаю. И ты скучаешь по ней, потому что любишь ее. Потому что она была важна для тебя. Ты не чувствуешь такой боли, которая потрясает тебя до глубины души, если только она не была важна и не оказала влияния на твою жизнь. Ты будешь нести эту потерю и боль с собой, — сказала ей Давина, подтягиваясь на Фьюри. — Но это не будет отягощать тебя, это тебя вознесет. — Откуда ты знаешь? — Потому что она не хотела бы, чтобы ты грустила. Твоя мать хотела для тебя всего мира, — сказала ей Давина. — Я говорю это с полной уверенностью, потому что я вижу твое сердце. — Любовь причиняет боль, — грустно сказала ей Рейнира. — Это больно, потому что это было по-настоящему, — сказала ей Давина. — Давай прикоснемся к облакам и посмотрим, сможешь ли ты приблизиться к ней. — Спасибо тебе, тетя Давина. — Я всегда здесь для тебя, — сказала ей Давина. — Мне жаль, что я не была рядом так часто, но я собираюсь это изменить. Если ты мне позволишь. — Я бы хотела этого. — Хорошо, — тихо сказала Давина. — Мы ищем определенный вид звездной пыли, — дала установку Давина, и губы Рейниры тронула улыбка.