Reputation

Каждую ночь один и тот же сон, но каждое утро она по-прежнему живёт в ночном кошмаре. Драконий Камень. Теперь она ненавидела Драконий Камень. Она посещала его каждую ночь в своих снах. Она видела Деймона, и ее мозгу нравилось обманывать ее первые несколько недель, она забывала, что ненавидит его, ее мозг заставлял ее думать, что она счастлива. Иначе ее с самого начала переполняла бы ярость. — Все время, пока я буду гореть в аду, я буду сожалеть о каждой слезинке, которую ты заставил меня пролить, — сказала Давина Деймону. — Но если бы ад был платой за годы любви к тебе, я бы осуждала себя снова и снова, — с ее губ сорвался всхлип. — Ты слаба. Ты не дракон. Посмотри на себя. Я не могу поверить, что когда-либо любил тебя, — сказал он ей. — Если единственный другой вариант — отпустить тебя, я думаю, я останусь уязвимой, — она открылась ему. — Давина, — она ненавидела пробуждение так же сильно, как и сны, потому что, хотя Деймон и не был тем монстром из ее снов, он все равно был монстром, который разбил ей сердце. — Давина, — прошептал Визерис. — Если я передам тебе свои эмоции, ты вообще захочешь их принять? — спросила Давина, когда он вытер ей глаза. — Если я сейчас полностью доверюсь тебе, ты бы не справился с этим и нарушил его? — Нет, — уверенно сказал ей Визерис. — Если я позволю тебе пересечь мою финишную черту, тогда ты захочешь сделать это? — Деймон этого не сделал. У него был шанс, он забрал ее сердце и превратил его в пепел, а собрать пепел обратно не получится. — Давина, у него слишком много власти над тобой. — Я знаю, — согласилась Давина. Еще одна причина, по которой Давина думала, что не сможет двигаться дальше, заключалась в том, что она не смогла успокоиться, она сбежала, она не знала, что он делал, что он замышлял, женился ли он на шлюхе, был ли у него ребенок, если, если, если. Все «что, если» промелькнули у нее в голове. Он даже не пытался связаться с ней, не потрудился объяснить. Почему она все еще страдала из-за него, когда ему явно было на нее наплевать? После всего, что между ними было, она думала, что знает его. Теперь было предельно ясно, что это не так. — Если я покажу тебе всех своих демонов, и мы нырнем на глубину… потерпим ли мы крах и сгорим, как все мои неудачные отношения до этого? — спросила Давина. — У тебя есть один демон, кажется, по имени Деймон, — заметил Визерис. Король обхватил ее ослаблен тело своими руками. — Если единственный другой вариант — это отпустить… Я не хочу быть уязвимой. — Ты помнишь, когда умерла мама? — начал Визерис и поцеловал Давину в лоб. — Деймон спал как убитый, мертвый для всего мира, так что ты приходила в мою комнату, и я пел тебе, чтобы ты снова уснула… — Ты звучал как кот, которого дернули за хвост, — взвизгнула она, но смех клокотал в ее груди, когда она посмотрела на него. — Как грубо. Ты всегда сразу же снова засыпала, — Визерис поправил рукой ее волосы, тогда она прижалась к нему, и его прикосновение успокоило ее бешено колотящееся сердце. — Может быть, я просто притворялась спящей, чтобы ты перестал? — предположила Давина. — Нет, тебе нравился мой ужасный голос. — Докажи, что я ошибаюсь, — бросила вызов Давина. Визерис драматично откашлялся, и Давина улыбнулась ему, когда его рука прошлась вверх-вниз по ее боку. — Ты готова? — Произведи на меня впечатление, — заявила Давина. — Пафф, волшебный дракон жил у моря… — О боже мой! — вскричала Давина, смеясь. — Тише. Пафф, волшебный дракон, жил у моря, — продолжал Визерис, и Давина рассмеялась — И веселился в осеннем тумане в стране под названием Хона Ли. Пафф, волшебный дракон жил у моря и резвился в осеннем тумане, в стране под названием Хона Ли. Давина не могла перестать смеяться, ее слезы высохли. Визерис мог бы сделать это, он мог бы снова склеить сердце своей сестры. Он мог бы стать для нее таким человеком, помочь ей, направить ее. Любить ее по-настоящему. — Вместе они путешествовали на корабле с поднятыми парусами, Джеки сидел наверху и вел наблюдение за огромным хвостом Паффа. Благородные короли и принцы кланялись им, куда бы они ни приплыли, Пиратские корабли спускали свои флаги, когда Пафф рычал свое имя. Рар! — Рар! — смеясь, повторила Давина. — Ты помнишь Паффа? — Конечно, я просто сто лет даже не вспоминала о волшебном драконе Паффе. Что заставило тебя вспомнить про него? — Раньше это заставляло тебя улыбаться, — рассказал ей Визерис. — Все еще вызывает улыбку, — заметил он.