Куртуазная история

— Весело тогда было, и правда… — губы изогнулись в такую непривычную для них за столько лет форму, что рука немедленно поднесла к ним отрезвляющий никотиноноситель. Напротив сидела девушка лет 30. Чёрное платье обволакивало мягкую фигуру. Вся она была такой маслено-текучей, что даже сейчас, сидя на краю балкона, выглядела так, словно вот-вот стечет куда-то вниз. Она ни за что не держалась, болтала ногами, а гравитация игнорировала её существование. — Так глупо. Мне казалось, что это никогда не закончится, — копна каштановых кудрей хихикнула и качнулась туда-сюда, угрожая сорваться. — Мне тоже, — бычок-метеорит исчез на далёком асфальте, тонкие руки скользнули вниз, поправляя серое платье из тонкого трикотажа, и повисли на балконном ограждении, подпирая короткостриженую голову. — Но ты всё закончила. Причём очень некрасиво, чтобы ты знала. Я всё ещё зла, — кудри демонстративно отлетели с плеча за спину, задев по инерции диафрагму соседней фигуры. Женщина посмеялась. Ей было чуть больше сорока. — Ты очаровательна, — смех добрый, но в серьез она говорит или в шутку — никто бы не смог ответить точно. — Не смейся. Ты правда меня сильно обидела. — Я знаю. Я тебя много раз обижала, но иначе от тебя не отдалиться… — Зачем вообще было отдаляться? Разве нам не было хорошо? Лёгкие надулись как пара дирижаблей и резко спустили всё, что было, тяжелым вздохом. — Я ведь уже говорила об этом. Ты была слишком близко. Это пугает. — Ты бездушная. Обвиняла меня во всех смертных грехах. Шпыняла ежедневно, как будто без этого день не сложится. Обязательно быть такой козой? Совершенно не умеешь разделять… — Поэтому я делегировала это тебе. — Ты выдвинула мне отвратительный ультиматум. Манипулировать моим хорошим к тебе отношением… Фу. Дирижабли выпустили остатки воздуха и удлинённое каре упало на тонкие кисти. Августовский вечер на редкость тихий. Прохладный. Огромный стеклянный центр постиндустриальной эпохи почти полностью опустел, хотя кое-где в коридорах отдалённо слышался смех потерявших счёт времени клерков. — Ты замёрзнешь. Возьми кофту. — Я не мерзлячка. — Вообще не меняешься: упрямая, как всегда. Вот как ощущается временная петля. Или клиническая смерть. Когда ты в Чистилище, а номер твоего талончика — семизначное число. — Но ты так долго пыталась… А потом перестала. Почему? — Будет метафора, — девушка выпрямилась и приготовилась к глубокому нырку, на пару лье — не меньше, — Лежит провод. Ты потянулась к нему, и тебя ударило током. Насколько охотно ты потянешься к нему ещё раз? Скорее всего не очень-то охотно. Это не значит, что ты вовсе не захочешь больше дотронуться до него, но должны будут произойти какие-то изменения, чтобы ты почувствовала себя в безопасности. Ну... Не знаю ... Ты наденешь резиновые перчатки, и тогда потянешься к проводу, или придёт мастер и скажет, что теперь провод током не бьётся — трогайте на здоровье… Я сейчас как будто в резиновых перчатках, но всё ещё не чувствую себя уверено. — Долго сочиняла? — Лет 7 этот диалог веду. Не каждый день — не зазнавайся. Так… иногда ночью с субботы на воскресенье… Я ведь почти вышла замуж, ты знаешь? Вот оно. Блестит, — наигранная пантомима с демонстрацией чудес ювелирного дела прямо перед смуглым носом собеседницы длилась секунд десять. Потом рука нервно одёрнулась назад. — Поздравляю. Планируете домик у моря и десять детишек? — вторая сигарета. — Фу, хватит дымить. Ты же всегда была против курения, убери это, — тонкие пальцы взяли в плен свёрток табака и поднесли к губам их обладательницы. Та затянулась. — Ужас. Ты же будущая мать. — Ха-ха. Забочусь о тебе, вообще-то. Заботушка, — девушка выпустила пару серых колец, играючи поймала одно на безымянный палец. Блестяшка ударилась о только-только расслабившийся взгляд, — Я не люблю его. — Весьма трагично. — Почему ты так жестока ко мне? Что ты хочешь? Мы торчим на этом чёртовом балконе уже часа 2! По твоей инициативе (если, конечно, ты опять не сделаешь вид, будто я тебя сюда силком тянула). Все разошлись, здание скоро закроют, а ты всё не можешь выдавить из себя хоть что-то! — снова маленькая комета сорвалась в чёрно-зелёную бездну. — Если не любишь, зачем он тебе? — Я ждала 7 лет. Больше не могу, я не хочу быть одна. Прими уже решение! Ты как ебаный бумеранг. Я устала! — стрелка красиво расползалась чёрной полоской по щеке, впитываясь в кожные прожилки. Нефтяная капелька играла на подбородке в отблесках падающего из коридоров света, но была жестоко размазана чужими тонкими пальцами. — Снова ты это делаешь, — щека потянулась к ладони, всеми силами создавая неприступный вид, но сил было не очень-то много, — а что дальше?.. Серая фигура пожала плечами. Губы снова выдали эту непривычную форму. Какой раз за этот вечер? Нефтяные капельки заиграли по плитке. Это были первые за 7 лет объятья. 384 400 км. Клиническая смерть. Шуберт. Семизначное число на талончике.